На краю бездны. Книга третья. Фантастическая сага «Воины света». Трилогия третья «Противостояние»

– И я хочу сразу предупредить вас, глава Ульвбьёрн. Если вы закроете глаза или отведёте взгляд, то вы только увеличите муки вашего воина. Советую вам так не делать, – добавил вожак и приступил к своей трапезе.

А дальше начался ад для меня.

Я стоял на коленях, глядя на кровавое пиршество драгонда. Мой гвардеец держался стойко, не проронив ни звука. И лишь в конце этой пытки он закричал. Этот звук до сих пор стоит в моих ушах. Я закричал вместе с ним. Слёзы текли по моему лицу, но я ничем не мог ему помочь. Потом меня кинули всё в ту же камеру, а календарь стал отсчитывать следующий год. Я ломал его об стену. Я топтал его ногами. Но каждый раз на моём столе появлялся новый календарь, ведущий непрерывный счёт моей душевной боли.

Так я научился отсчитывать время болью своего сердца. Второй год, третий… десятый. Раз в год меня выводили на пиршество драгондов, где блюдом был один из моих выживших гвардейцев. Я каждый раз спрашивал вожака, чего именно они от меня хотят. Но ответ был лишь один: «Смотреть, как гибнут мои братья». Что не дало мне сломаться? Моя Тира. Я не знал, где её держали, но моё сердце чувствовало, что она жива. Я вспоминал её улыбку, её лицо. Я вспоминал нашу первую встречу. Даже плен у Пифий я вспоминал теперь как приятный летний пикник. Наша первая совместная ночь с любимой. Как она таяла в моих объятьях. Как я отдавался ей целиком без остатка.

Моя сильная Тира. Мать моей дочери.

Я радовался тому, что оставил Дарьяну в той глухой деревне. Ей удалось избежать этого ада. Я вспоминал глаза моей девочки, её плач на пороге чужого дома. Я все эти годы представлял, как моя дочь растёт. Как она сделала первый шаг. Как подрастала. Я представлял её не обычной и простой девочкой, а истинной дочерью главы Императорского дома. Воином Света по своей сути. Я видел в своих мыслях стойкую девушку, которая может дать отпор любому врагу. Которая встанет на защиту жизни людей. Моя дочка не могла расти иной. Она же была дочерью воина Света. Эти мысли помогли мне продержаться все эти годы боли.

Но на двенадцатый год моего плена на трапезу драгондов привели Бернарда.

А—а—а!!!

Я знал, что не стоит этого делать, но всё равно прорывался к нему вновь и вновь. Вожак лишь ухмылялся моим бесплодным попыткам, мучая моего брата. Бернард не проронил ни единого звука. Он стойко переносил боль. Но я кричал вместо него за каждую его рану, нанесённую драгондами. Я падал и вставал. Падал и снова вставал бесчисленное количество раз. И я всё же смог дотянуться до его руки. Бернард посмотрел мне в глаза и, прежде чем испустить дух, произнёс: «Помни, кто ты есть». И в тот миг я дал себе слово, что отомщу за смерть всех моих братьев и разнесу этот гадюшник на молекулы мироздания. Я бросился на вожака, и один из драгондов проткнул мечом мой бок, а боль от ошейника окончательно лишила меня сил.

Весь следующий год я считал дни, которые отзывались болью в моём сердце. В живых оставались лишь я и Тира. Я выл от бессилия что-либо сделать. Любые мои попытки сбежать из этой камеры не увенчались успехом. И я ждал. Ждал, глядя на треклятый календарь, который отсчитывал мою боль. Он ломался каждый день, но его меняли на новый, чтобы я точно знал, сколько дней осталось до конца года. А потом меня опять привели в зал, где уже был подготовлен стол для очередного пиршества.

Но к нему вышел другой вожак. Теперь я знаю, что это был родитель всех ныне существующих драгондов. Но тогда я увидел всего лишь нового вожака, который пришёл полакомиться моей женой. Вожак сел на своё место и махнул рукой. Драгонды ввели в зал мою Тиру. Она стояла в чём мать родила и смотрела мимо меня пустыми глазами, словно кукла.

«Тира!!!» – закричал я, но она не услышала меня.

И тогда я побежал к ней. Я не помню сколько раз я вставал и падал. Я даже не помню, скольких драгондов убил. Их мёртвыми телами я устелил пол, словно ковром. Боль от ошейника была в этот раз сильнее, охранников ещё больше. Поэтому я так и не смог приблизиться к своей жене.

«Тира, посмотри на меня! Это я! Твой муж. Твой Удо. Посмотри на меня, родная!» – я пытался докричаться до неё.

Но она смотрела перед собой невидящими глазами, словно ушла в своё треклятое видение и не вернулась обратно. Всё это время Вожак молчал, лишь заинтересовано глядя на меня.

– Что вы с ней сделали? – я посмотрел на вожака.

– Мне жаль, что так случилось с твоей женой, глава Ульвбьёрн.

– Жаль?! – заорал я. – Вы не знаете, что означает это слово!

– Может, ты и прав, глава Ульвбьёрн. Мне не знакомо чувство жалости к еде, – драгонд хищно ухмыльнулся. – Но твою жену мы старались беречь.

– Беречь? – я поднялся на ноги и пристально взглянул вожаку в глаза.

– Именно беречь. Это слово мне знакомо, – вожак словно развлекался со мной. – Позволь представиться. Я – Вожак всех ныне живущих драгондов. Все они подчиняются мне без пререканий, как все люди Империи тебе, глава Ульвбьёрн, – я молча его слушал. – Ты мне нужен живым. И мне действительно жаль, что твоя жена сейчас находится в таком состоянии. Насколько мне известно, ты очень привязан к ней. Мне сложно понять ваши человеческие взаимоотношения. Но она является твоей самкой, – он наткнулся на мой холодный взгляд. – Прошу прощения, глава Ульвбьёрн, за мою не деликатность. У воинов Света женщины – это их богини. Свет их души. Опять же сложные для меня понятия. Это твоя жена. Мать твоих детей. И ты привязан к ней очень сильно. Я слышал, что убить жену главы Императорского дома – это всё равно, что вынести ему самому смертный приговор. Поэтому я прошу меня спокойно выслушать. Я дарую тебе и твоей жене право жить в моём доме. Вам будут предоставлены самые лучшие помещения и всё необходимое.

– Зачем я нужен тебе живым, Вожак?

– Ты – гениальный учёный. Ты – умнейший человек в своей Империи. Мне нужны твои знания, руки и опыт. Ты будешь модернизировать наши корабли, оружие, технику. Мне будет приятно проводить с тобой время в беседах. Я хочу побольше узнать о вас – воинах Света из Императорского дома. Ты сможешь задавать мне свои вопросы, какие сочтёшь нужным. Я постараюсь на них ответить. Но от тебя я потребую полного подчинения мне. Ты станешь моим рабом, а я твоим господином.

– А в противном случае? – холодно уточнил я.

– В противном случае твоя жена станет моим блюдом прямо сейчас. Но всё, что ты видел до сих пор, покажется тебе детским развлечением, глава Ульвбьёрн. Я могу продолжать свою трапезу целую неделю. Неделю ада для тебя и боли для неё, – и он показал на мою Тиру. – Выбирай.

– Я могу подойти к жене?

Вожак взмахом руки разрешил мне подойти к Тире. Я не мог обнять её, потому что кандалы всё ещё были на мне. Ошейник периодически покалывал в шею, пронизывая моё тело небольшой болью. Я приподнял Тиру за подбородок и поцеловал в губы. Она не отозвалась мне. Она даже не моргнула глазами. И я стиснул зубы от бессилия, что-либо сделать сейчас. Мне нужна была свобода передвижения. Свобода действий. Свобода мысли, чтобы всё же сбежать из плена и сдержать своё слово, данное в день гибели Бернарда.

– Снимите с меня кандалы, – я взглянул на Вожака, тот кивнул головой своим детям, и они в считанные секунды освободили меня. – Тира, – я прижал к себе свою жену и простоял так несколько минут, всё ещё не решаясь сделать следующий шаг.

Затем я ещё раз крепко поцеловал Тиру в губы и быстрым шагом направился к Вожаку. Между мной и столом находилось несколько десятков воинов. Пару минут я всматривался в чешуйчатое лицо Вожака, а затем преклонил перед ним колено и дал клятву стать его послушным рабом.

В тот день я завёл этот дневник, чтобы помнить, кто виноват в моём плене. Кто виноват в смерти моих гвардейцев. И кто я есть на самом деле.

Я – муж Тиры. Я – отец Дарьяны. Я – брат Снижны. Но прежде всего я – Ульвбьёрн, сын Йорана, потомок великого Торгнира, глава народа Императорского дома и верховный главнокомандующий всех вооружённых сил Империи.

14-й год моего плена.

Глава 3

Мир видений

Пифия-Хранительница подошла к зеркалу жизни и стала внимательно вглядываться в него.

Со всех сторон к ней неслись призывы о помощи. Она и сама это знала. Глава Ульвбьёрн стал терять контроль над собой. Он начал путать реальность и вымысел, ложь и правду. Хотя всё ещё держался, но силы его были на исходе. Его могло спасти только одно. Родной и близкий человек рядом с ним. Та, кто помогла бы ему вспомнить, кто он есть на самом деле. Его жена, его верная подруга, его жизнь, его судьба. Но она застряла в мире перехода и отчаянно не желала уходить ни в мир живых, ни в мир ушедших по дороге совершенствования Души. Пифия впервые в жизни проявила эмоции, тяжело вздохнув, и присмотрелась к происходящему.

Удо опять сидел в тишине возле сотворённого им огня. Вокруг было темно настолько, что даже свет от пламени не мог разогнать эту темноту.

– Почему ко мне никто не приходит?! – закричал Ульвбьёрн в пустоту. – Чем я так провинился перед всеми, что со мной никто не хочет разговаривать? Неужели я так мало совершил не только для своего народа, но и других? Я всю свою жизнь потратил на защиту людей. Палачи Пифий, вы поклялись мне в верности на все ваши поколения вперёд. Где же вы сейчас, когда так мне нужны? Шаманка Ритва, разве твой народ живёт не благодаря мне? Где же вы сейчас, когда я так нуждаюсь в вас?

По щекам Удо текли слёзы отчаянья и боли. Свет пламени отражался на его бледном лице.

– Тира—а—а!!! – закричал он так сильно, как мог, но в ответ ему была всё та же тишина.

Удо спрятал лицо в свои ладони и завыл.

– Я так больше не могу. Я теряюсь в своих воспоминаниях. Я начинаю терять нить реальности. Помогите мне.

Хранительница отчаянно хотела ему помочь, но он не слышал никого, кто готов был прийти к нему на помощь. Никто не мог найти дорогу к огню его души. Даже его предки. Что-то всем не давало пробиться к нему. Пифия сменила картинку в зеркале жизни и посмотрела на Тиру. Та по-прежнему сидела на берегу своего вымышленного озера и ждала. Пифия увидела, как к ней подошла Дарьяна и попыталась позвать свою маму. Но Тира её не слышала, всё также глядя в зеркальную поверхность озера.

– Тира—а—а!!! – опять закричал Удо, Дарьяна вздрогнула и посмотрела вокруг себя.

– Отец? – не поверила Дарьяна. – Отец, ты слышишь меня?

– Тара—а—а!!! Вернись ко мне—е—е!!!

– Оте—е—ец!!!

Зеркало жизни пошло рябью, а картинка с Тирой и Дарьяной исчезла. Пифия опять махнула рукой. Удо сидел возле костра, спрятав лицо в ладони.

– Я прошу тебя о такой малости, Тира. Вернись ко мне! – он закричал, подняв лицо к верху.

– …те—е—е… – над ним пронёсся чей-то женский шепоток.

– Тира? – Удо удивлённо прислушался, но шёпот исчез так же внезапно, как и появился. – А—а—а!!! – крикнул Удо и со всей силой ударил кулаком по огню, и тот погас.

***

Перевалочная база была поистине грандиозным искусственным сооружением. И хотя Радомиру довелось на своём веку повидать множество ремонтных комплексов на стороне Света, но эта база произвела на него сильное впечатление. Она возводилась несколько столетий, постоянно совершенствуясь и видоизменяясь, пока не приобрела окончательный вид. Все секции снабжались отличным воздухом, поэтому жизнь тут кипела и процветала. Радомир почувствовал мелких грызунов, этих вечных странников космических кораблей. За ними вели охоту юркие зверьки. Воевода выбрал для своего появления уровень с пассажирами всех мастей. Затеряться среди них не составило труда. Радомир быстро влился в толпу. Он хорошо изучил план, запомнив если и не все, то большинство необходимых ему уровней.

Время предательски работало против него. Радомир понятия не имел, как скоро драгонды сообразят, что его нет на корабле, поэтому действовать нужно было очень быстро. Каждый свой шаг он рассказывал Дарьяне, понимая, что это единственная связь с дружиной Переслава. В какой-то момент его жена стала озвучивать данные по этой базе. Оказалось, что Везнич уже где-то скачал информацию по ней, и теперь у Радомира появился гид по всему этому сооружению.

«– Жаль, что расписание кораблей на сегодня у вас нет – засмеялся воевода.

– Градимир сказал, чтобы ты там свою губу подзакатал и не тратил время на пустую болтовню, – засмеялась в ответ Дарьяна.

– Передай этому остряку, что я ему потом отвечу лично, – улыбнулся Радомир».

Сориентировавшись по месту, Радомир отправился выполнять свой план. Первым делом он посетил стоянку пассажирских кораблей. Их количество впечатляло. Он узнал, какие отбывают сегодня. Ему выдали список. Более тридцати из транспортников стартовали в ближайшее время. Он выбрал пять из них и посетил каждый, заплатив за билет до следующей остановки. Он предупредил владельцев, что намерен проспать сутки, запершись в каюте, потому что ужасно боится перелётов. Те лишь посмеялись, но богатые пассажиры очень часто были людьми со странностями, и страх новенького пассажира перед космосом их нисколько не удивлял. Выбранные воеводой корабли отлетали с периодичность раз в полчаса. И спустя четыре часа человек по имени Мак Лэйер улетел с базы в пяти разных направлениях.

Так часто шагать сквозь темноту на большое расстояние Радомиру раньше не доводилось. Когда он вернулся на базу с пятого транспортника, то ноги у него подкашивались, а к горлу подступила тошнота.

«– Держись, лю́бый мой. Держись, я готова тебе отдать всю свою силу, – ласково произнесла Дарьяна.

– Всю не нужно, душа моя. Мне уже лучше, – усмехнулся Радомир и отправился в первый попавшийся бар торговцев, где завязал разговор с владельцем одного каравана».

Он проделал всё то же самое и с шестью торговыми караванами, которые стартовали из этой звёздной системы в следующие пять часов. Теперь официально одиннадцать кораблей разлетелись с этой базы в разные части космоса с ним на борту.

Судя по спокойствию на базе время у Радомира ещё было. Воевода купил необходимые ему вещи в магазине для женщин. Затем он снял недорогой номер для ожидающих свой рейс. Там он перекрасил волосы в зеленовато-болотный цвет, заплетя их наподобие дредов. Потом он занялся кожей, которая окрасилась в странный синюшный цвет.

«– Писаный красавец, – пошутил Радомир. – Ночью детей пугать можно.

– Краска смоется, – успокоила его Дарьяна. – На уровне 2С-48 есть притоны для подсобных рабочих. Градимир говорит, что это люди, которые проигрались и теперь работают на базе за гроши. Народ там постоянно меняется, так что ты легко сможешь затеряться в той толпе. Там есть и ночлежки.

– Значит, на помойку жизни своего воеводу посылаете? – усмехнулся Радомир.

– Переслав просил передать, что он бы тебе сейчас сказал пару бодрящих слов, но скажет их потом лично, – Дарьяна засмеялась.

– Жаль, что через твои уши ничего им пока передавать не хочется, родная. Где я могу кое-какие вещи припрятать, чтобы не украли? – улыбнулся Радомир.

– Градимир сказал, что на уровне 348D-54 есть камера хранения для забытых вещей. Она огромная. Можешь там спрятать вещи в любом углу, – ответила Дарьяна».

Воевода направился на уровень 2С-48, предварительно оставив свои вещи в указанной камере хранения. Там же он переоделся в одежду попроще, которую прикупил по дороге у первого попавшегося скупщика. Потом он со всей силы ударился скулой о металлическую полку.

«– Теперь я полный красавчик с фингалом и рассечённой скулой, – засмеялся Радомир.

– Надеюсь, не сильно рассечённой? – испуганно уточнила Дарьяна.

– Потом залечишь эту царапину, родная, – улыбнулся Радомир».

На уровене 2С-48 он быстро нашёл себе приют в дешёвом не то отеле, не то постоялом дворе. На первое время он взял себе отдельную комнату, сказав, что проигрался ещё не до конца. И ему сейчас очень нужна работа, о которой и осведомился у хозяина заведения.

– Ты парень с виду крепкий, – ответил хозяин. – Тут как раз освободилось местечко грузчика. Завтра с утра на работу и заступишь.

– Это спасёт меня от полного разорения, – пошутил Радомир.

– Проигрался или женщина? – уточнил хозяин.

– Да две проблемы на мою голову. Одни беды от этих женщин, – подмигнул Радомир хозяину.

– И то верно, – засмеялся тот в ответ, отдавая ключи от комнаты.

«– Бе́ды, значит, от женщин? Так-так. Видимо, и мне придётся тебе потом на ушко шепнуть пару ласковых слов, – шутливо пригрозила Дарьяна.

– Люблю тебя больше жизни, душа моя, – улыбнулся Радомир».

Закрывшись в комнате, воевода немного расслабился и провалился в глубокий сон. Наутро его разбудил хозяин и познакомил с начальником грузчиков. Тот критически осмотрел нового работника, оставшись довольным его мускулатурой, и согласился взять на пробный день. Радомир вкалывал весь день с одним лишь перерывом на небольшой обед. Ему повезло с сектором. Сюда причаливали как торговые караваны, так и корабли перевозящие грузы. И сегодня они грузили мешки с чем-то очень вонючим. Но это Радомира только обрадовало. Ищейкам такой запах отбил бы нюх напрочь.

Днём в доках поднялась суета. Стали появляться отряды драгондов с ищейками. Они обходили один корабль за другим. На всей перевалочной базе была неразбериха и суматоха. Грузчики между собой удивлённо пересматривались и тихо переговаривались, не прекращая работу. А вечером в трактире только и было разговоров о том, что разыскивается знаменитый воевода Радомир. На ушах стояли все охранные и таможенные службы. Караван, с которым он прибыл, причалил в их секторе. Оттуда практически вышвырнули одного человека вместе с вещами. Поговаривали, что это был друг Радомира. Ходили слухи, что над ним поиздевались драгонды, пытаясь узнать всё о воеводе. Этого бедолагу отнесли в соседний с ними постоялый дом. Караванщик сжалился и оплатил ему комнату на неделю, сказав, что тот всё равно дольше не проживёт. Радомир поужинал и отправился спать, попрощавшись с грузчиками до завтра. Бригадир одобрил его работу и взял к себе на небольшую, но стабильную оплату.

Воевода принял душ и закрылся в своей комнате. Спустя время на порог соседнего постоялого двора постучался неказистый сгорбленный старичок в очках на пол лица, протянул записку и пару монет хозяину. Тот проводил его в комнату к Сорлею.

– Не думаю, что вы сможете поставить его на ноги, господин лекарь, – хозяин открыл перед ним дверь. – Но раз уж вам оплачено, то делайте свою работу. Может, вам нужна помощница? Я пришлю служанку.

– Не стоит. Моя работа не нуждается в помощницах. Мне заплатили, чтобы я поставил его на ноги, – скрипучим голосом проговорил старичок. – А я привык выполнять свои обещания, – и перед самым носом хозяина закрыл дверь.

Радомир тяжело вздохнул, осматривая Сорлея. Проще было сказать, что у него уцелело, чем то, что было повреждено. Путешественник тяжело дышал. Ему дали настойку какого-то обезболивающего, и сейчас он бредил, мечась по подушке. Радомир хоть и был уставшим, но собрав остатки сил, сосредоточился на ранах путешественника. Постепенно переломы и самые глубокие следы от укусов стали заживать. Воевода чувствовал, как у него начинается лёгкое головокружение. Мелкие порезы и ссадины Радомир решил оставить назавтра. Он накинул плащ, подхватил клюку и неспешным шагом спустился к хозяину. Старичок сказал, что завтра зайдёт снова. Он посоветовал путешественника держать на обезболивающих и положил на стойку ещё пару звонких монет. Так продолжалось несколько дней. Днём Радомир работал в доках, вечером делал небольшие передышки, а потом лечил Сорлея. Ночью он проваливался в короткий сон до следующей смены.

Через неделю на базу пришёл покой. Отряды драгондов обшарили всё сверху донизу. Стали ходить слухи, что воевода Радомир давно уже покинул эту звёздную систему, поэтому поиски на базе прекратились, хотя усиленный режим охраны остался. Сорлей пошёл на поправку. И старичок-лекарь прекратил своё посещение больного, оставив перед уходом денег на содержание путешественника на месяц вперёд. Радомир усиленно искал корабль, который отправлялся бы назад в солнечную систему, откуда он сюда и прилетел. И судьба была к нему благосклонна. Через три недели один из небольших грузовых кораблей летел в нужном ему направлении.

Хозяину постоялого двора воевода сказал, что в свой выходной пойдёт в игровой дом попытать счастья. Тот сочувственно проводил очередного постояльца. Оттуда очень часто уже никто не возвращался, проигрывая не только свои деньги, но и свободу, а порой и жизнь. Радомир в тот же вечер пробрался на борт корабля в грузовой трюм с ужасно невкусно пахнущими тюками, от которых выворачивало наружу, что было ему только на руку. Корабль покинул перевалочную базу и с успехом прошёл таможенный контроль. Когда он совершил свой прыжок, Радомир уснул в углу трюма, положив руки под голову.

Сорлей позавтракал с аппетитом впервые за несколько недель. Он уже чувствовал себя более или менее хорошо. Тело всё ещё было слабым, но странный лекарь смог вылечить ему все раны, не оставив практически ни одного шрама на теле. Путешественник уже начал задумываться, куда отправиться дальше и на что ему теперь существовать. С прежним караванщиком он путешествовал уже несколько лет, став практически членом команды, которая его и кормила, и поила бесплатно. Его мысли были прерваны стуком посыльного в дверь.

– Пакет для господина Сорлея – сказал паренёк, укладывая свёрток на стол.

Сорлей протянул посыльному чаевые и трясущимися руками распечатал пакет. Там лежала коробка с игрой Мак Лэйера, кошель с деньгами и записка. Путешественник вскрыл печать и стал читать:

«Мой славный господин Сорлей.

Мне жаль, что подставил вас самым ужасным способом. Вам пришлось вытерпеть столько боли, чтобы рассказать те крохи, что помните из общения со мной. Самое малое, что я мог сделать для вас, это излечить ваше тело. Теперь вы точно пойдёте на поправку, что нельзя сказать о вашей душевной ране. Общение с этими тварями не проходит ни для кого бесследно. Я знаю, на что они способны. Я видел своими глазами все зверства, что они творят с людьми. Я видел, что они сделали с вами. Я не могу сказать, повезло ли вам больше или меньше, чем другим, которых знаю сам лично. Но зато у вас теперь будет много времени, чтобы написать ещё один трактат о драгондах. Хотя я бы вам не рекомендовал показывать его большому кругу читателей. Это может ещё раз пагубно отразиться на вашем здоровье, а человека, способного вылечить вас от физических ран, как было сделано мной, рядом уже не окажется.

Теперь вы понимаете, почему я был вынужден покинуть вас столь скоропалительным способом. Но время, проведённое с вами, я не забуду никогда. Вы были чудесным собеседником. Жаль, что во многом ошибались. Вы так чудно описывали все подвиги воеводы Радомира, что даже я не поверил в реальность такого человека. Простите мои насмешки, они шли от чистого сердца. Поверьте, я дышу воздухом этого мира точно так же, как и вы.

Надеюсь, что этот скромный подарок и деньги хоть как-то вас порадуют, воспламеняя на новые исследования. Я уверен, что в вас не погаснет дух путешественника. Но я бы советовал вам поменьше пить горячительных напитков. Они затмевают разум, которому на стороне Мрака и так сложно нормально воспринимать этот мир.

P.S. Я бы рекомендовал вам сжечь это письмо, потому что, если оно попадёт не в те руки, то вас попросту не оставят в живых. Берегите себя.

Воевода Радомир».

Сорлей плакал, не скрывая слёз. Первая его мысль была донести драгондам про эту посылку. Вторая мысль, что нужно сохранить это письмо для потомков. А третья, что ему в этой жизни довелось столько времени путешествовать с таким знаменитым человеком, как воевода Радомир. И сидя над этим письмом, Сорлей плакал уже не от душевной боли, которая его мучила последние дни, а от желания вернуться в прошлое и пройти этот путь рядом с великим воином Света ещё раз, но уже с осознанием того, кто на самом деле находится возле него всё это время.

– И всё же, даже у тебя есть слабости, мой друг Мак Лэйер, – усмехнулся Сорлей, сжигая письмо над свечой. – Такой переполох устроил в доме терпимости, что тебя там точно никогда не забудут. Все мы всего лишь слабые люди. Я прощаю тебе ту боль, что мне причинили драгонды. Зато мне есть, что теперь рассказать в своих заметках.