Туман. Сказка любви

– Ты что, хочешь сказать, что эта жуткая заброшка стоит как раз на месте старинного кладбища? – невольно воскликнула я.

– Да, именно это я и хочу сказать, – подтвердила Рената. – На месте кладбища и почти дотла сгоревшего общежития. Проклятое место. Ещё не передумала туда идти? Не боишься?

Я пожала плечами.

– Скорей всего, там нет ничего особенного, и привидения не летают.

– А ты бы хотела, чтобы они там водились?

– Это было бы гораздо интересней. Этакий дом с привидениями.

Рената с улыбкой посмотрела на меня.

– Знаешь, есть поговорка: бойся своих желаний, они сбываются. Может быть, привидения и окажут тебе такую услугу.

Мы решили посетить заброшенный дом в следующее воскресенье. Я никуда не поехала, день был свободный. Погода в это сентябрьское утро стояла ясная, хоть и довольно прохладная. Под ветровку я надела тёплый свитер. Наверняка среди этих каменных стен и пустых оконных проёмов, открытых ветрам, будет ещё холоднее, чем на улице.

Мы подошли к дому, и тут я опять заметила эту противную чёрную кошку. Она сидела всё на том же месте, как и в прошлый раз, не мигая глядя на нас своими большими зелёными глазами. Я поёжилась, так как мне показалось, что взгляд этот вполне осознанный, не такой, какой бывает у обычных кошек. Он мне что-то напомнил. Что-то, чего я не могла понять. Я остановилась, зная, что кошка эта, при всём её бездействии, довольно агрессивная.

– Ты чего? – спросила Рената. – Кошку испугалась?

– Я с ней уже сталкивалась, – сказала я. – Она дикая.

– Не думаю, что она опасна. – Рената протянула мне руку. – Просто уличная глупая кошка. Пошли.

Осторожно ступая по деревянному настилу, который скрипел и прогибался под нашими ногами, готовый проломиться, мы поднялись в подъезд.

Подъезд был обычный, с ещё старой планировкой – по четыре квартиры на этаже, сейчас такие дома уже не строят. Я задрала голову, поглядев в просвет между лестничными маршами – он убегал далеко вверх, пробуждая желание подняться. На всех этажах картина была одинаковая: горы строительного мусора, какого-то хлама, холодные «бетонные мешки» несостоявшихся квартир, разинувших на площадках свои пустые двери-проёмы. Всё дышало безнадёгой. Казалось, время здесь замерло, остановилось на той минуте, когда работы свернули и люди, всё побросав, ушли отсюда навсегда.

Мы поднимались всё выше по лестнице. И вдруг мой взгляд уловил что-то необычное в одной из квартир на третьем этаже. Это сразу привлекло моё внимание. В углу маленькой комнаты-спальни в воздухе висела слабая белёсая дымка, чего я нигде больше не видела.

– Рената, я сейчас тебя догоню, – крикнула я, шмыгнув в дверной проём квартиры и направляясь туда, где виднелась дымка. – Я на секунду.

– Что там такое? – без особого интереса откликнулась она.

– Так, ничего особенного.

Я приблизилась к дымке, постояла немного, а затем, как заворожённая, шагнула в неё. И вдруг увидела, как она начинает стремительно разрастаться, окутывать меня со всех сторон, становясь всё гуще с каждым мгновением. И вот я погрузилась в туман, уже настолько плотный, что вмиг потеряла ориентир, откуда пришла. Я бросилась назад, не понимая, что происходит, но уткнулась в сплошную стену.

– Яна, ты где там застряла? – услышала я глухой голос Ренаты. Как странно звучал он в пустом пространстве бетонных стен, где даже звук шагов отдавался эхом. Словно толстый слой ваты разделял нас.

– Рената, я здесь! – что есть силы, крикнула я, но и мой собственный голос увяз в тумане.

Вдруг прямо перед собой я различила слабые очертания чьей-то фигуры. Это была девушка.

– Рената, это ты? – возглас облегчения вырвался из моей груди, и я бросилась ей навстречу.

Но фигура не двигалась. Поняв, что это не Рената, я в ужасе попятилась назад, снова наткнувшись на стену.

И тут в нескольких шагах от себя я услышала знакомое рычание. Большие зелёные глаза, сверкая в тумане, надвигались на призрачную девушку, и она исчезла. А потом чёрная кошка прошмыгнула мимо моих ног и побежала прочь, явно побуждая меня следовать за ней. Это невероятно, но она указывала мне путь из тумана, выход из которого мне представлялся теперь невозможным. Но он оказался настолько простым, каким и был на самом деле, просто два шага вперёд – и ты снова «на воле», в этой маленькой пустой комнате, где не было совершенно ничего. Как в ней вообще можно было заблудиться? Даже в густом тумане.

Я выбежала на лестничную площадку вслед за кошкой – она тут же понеслась вниз по лестнице и скрылась из вида.

Рената дожидалась меня этажом выше.

– Ты чего там так долго делала? – спросила она. – Заблудилась там, что ли?

– Спустись сюда и загляни в эту квартиру, – позвала я. – Только, ради бога, не заходи.

– А чего там такое? – спустившись, Рената подошла к дверному проёму и заглянула внутрь пустого бетонного пространства, из которого мне только что посчастливилось выбраться.

– Видишь что-нибудь?

– Только голые стены.

– А ещё?

– Ну, ещё какая-то пыль в углу вон той комнаты стоит. Это ты её подняла?

Интересно, поверит ли мне Рената, если я расскажу ей? А может всё, что приключилось здесь со мной, было просто наваждение? Но ещё раз зайти в эту странную квартиру я бы уже не решилась никогда в жизни!

– Рената, пойдём отсюда, – сказала я, не ответив на её вопрос, – что-то мне расхотелось дальше идти.

– Да что случилось-то? А ну, рассказывай!

– Пойдём, на улице расскажу.

Мы вышли из дома. Я сразу заметила, что кошка, которую я ожидала вновь увидеть на своём месте, исчезла.

– Что я тебе расскажу, не поверишь, – торопливо заговорила я, ещё раз оглядываясь на пустой камень возле подъезда. Нет, кошка больше не появлялась.

– Очень даже поверю, – отозвалась Рената. – Здесь всего можно ожидать.

– Я видела привидение, там, в той квартире.

– Значит, тебе повезло. Многие бы мечтали увидеть привидение, но не каждому они показываются. Может, ты избранная?

– Смеёшься, – невесело произнесла я, мне было вовсе не до шуток. – Между прочим, это было очень страшно. И такой туман кругом, что даже стен не видно.

– Туман? Откуда ему там взяться?

– А откуда взяться привидению? Думаешь, оно мне почудилось?

Рената задумчиво посмотрела на меня.

– Мне, знаешь, что показалось странным? – сказала она. – Когда я тебе кричала, и ты мне ответила, твой голос… Он звучал неестественно, как будто шёл издалека, хотя ты была совсем близко.

– Твой голос звучал так же. Я с трудом его слышала.

– Это очень странно, – хмыкнув, проговорила Рената. – Там и в самом деле что-то происходит. Чертовщина какая-то. Но, боюсь, что нам этого никогда не узнать.

6

На другой день во время одной из перемен ко мне неожиданно подошёл Альберт.

– Пойдём со мной, – коротко произнёс он, – поговорим.

– О чём? – я сделала вид, что не очень-то этого хочу.

В его больших зелёных глазах мелькнула насмешка.

– Пойдём, узнаешь.

Он отвёл меня за угол длинного коридора, где никого не было.

– Никогда больше не ходите туда, – сказал он.

– Куда?

– Не притворяйся, что не понимаешь, о чём я говорю. В заброшенный дом. Вы вчера туда поднимались.

На секунду я словно отключилась, глядя на его лицо. Я впервые смотрела на него с такого близкого расстояния, видела его во всех мельчайших подробностях, даже маленькую родинку под нижней губой, которую на расстоянии было совсем не заметно. Я никогда не видела более прекрасное лицо, так мне казалось.

Альберт глядел на меня пристально, словно читая все мои мысли. Его красивые холодные глаза потеплели.

– А откуда ты знаешь, что мы туда ходили?

Он усмехнулся.

– Ты многое замечаешь. И если подумаешь хорошенько, то и это поймёшь.

– Альберт, я и не собираюсь больше, – сказала я, – одного раза хватило.

– Вот и хорошо.

Больше он ничего не сказал. Прозвенел звонок, и мы направились в класс. Я быстро шла впереди, а он, немного отстав, следовал за мной. У него были очень лёгкие, тихие шаги, напоминающие поступь кошки. Внезапно, не знаю отчего, голова моя закружилась, и я покачнулась. Он быстро подхватил меня – руки его оказались удивительно цепкими. И затем, развернув меня к себе, и всё ещё не отпуская, проговорил: «Лисёнок». Следующие пару секунд мы просто молча смотрели друг на друга. Я вновь будто забылась, пока кто-то вдруг больно не задел меня локтем, пробегая мимо по коридору. Это заставило меня опомниться.

В класс мы влетели, когда все уже сидели на местах.

– Опаздываем? – встретил нас учитель привычными словами. Их я слышала каждый день, но не в свой адрес. Я не любила опаздывать.

Мы с Альбертом переглянулись. Казалось, весь класс с любопытством смотрел на нас. Если бы я была сейчас с каким-нибудь другим парнем, никто бы, наверно, и внимание обратил. Но не с Альбертом, к которому в среде девчонок был особый, повышенный интерес.

– А вы хорошо вместе смотритесь, – с задорной улыбкой сказала Рената, когда я уселась за парту.

– Не иронизируй.

– Я серьёзно. Вы просто вылитая пара. Может, когда-нибудь и будете.

– Да ну тебя, – притворно нахмурив брови, отмахнулась я. – Лучше спроси, о чём мы сейчас разговаривали. Ни за что не догадаешься.

– В любви тебе признавался?

Я закатила глаза.

– Нет!

Учитель постучал указкой по столу в наш с Ренатой адрес.

– Ладно, потом всё расскажу, – быстро проговорила я, включаясь в тему урока. Настроение у меня было отличное, словно бы Альберт и в самом деле признался мне в любви. Он так смешно назвал меня лисёнком – как ласково называл меня в детстве папа за мой цвет волос. «Лисёнок ты мой», – говорил он, гладя рукой мои рыжие волосы, заплетённые в косички. Весь урок я пребывала в необычайной внутренней эйфории. Мне всё было мило, даже эти физические формулы, выводимые учителем мелом на доске, которые я всегда ненавидела. Я мысленно хранила прикосновение Альберта, не желая расставаться с ним, бесконечно воспроизводила его на своих руках, как если бы это ощущение было вновь реальным.

Обсудить же всё с Ренатой я решила только тогда, когда мы выйдем из школы и останемся одни.

Рената очень удивилась, когда я ей рассказала, что Альберт просил нас больше не ходить туда, в этот заброшенный дом.

– Может быть, он нас видел, – предположила она. – Как он узнал, что мы там были?

– Значит, видел. Неужели он тоже что-то знает? Ведь не просто так он вызвался поговорить со мной. И ещё… У меня всё из головы не выходит эта чёрная кошка, которая вывела меня из тумана и прогнала призрака. Как будто она понимала, что делала.

В общем, загадок у нас с Ренатой не поубавилось, а стало ещё больше.

И всё-таки, пересказав почти полностью свой недолгий разговор с Альбертом, я кое-что от Ренаты да утаила. Подсознание моё подсказывало, что слова эти предназначались лично для меня. И теперь я весь вечер, не переставая, думала о них. Я многое замечаю, сказал мне Альберт. Но что я замечала, а что нет? Я замечала, что они с Марком явно отличаются от других, и не только выразительной внешностью, но и своим характером, и поведением, и даже походкой – она у них была какая-то не как у всех. Летящая, что ли. Они оба хорошо учились, были спортивно развитыми, нравились девчонкам, и вполне могли бы быть лидерами в классе, но при этом не имели ни друзей, ни подруг, как будто отгородились от всех глухой стеной.

И ещё я замечала, что меня они каким-то образом выделяют среди других девчонок. Внешность моя была не самая примечательная, в классе были и поинтереснее девчонки, но выделяли они почему-то именно меня. Я не могла этого понять, но просто с ума сходила от этой мысли. Ещё бы! Заслужить хоть малейшего внимания самого красивого мальчика в школе – дорогого стоило. Я думала о нём постоянно, с первого дня, с первой секунды, как увидела. И сказать, что я просто влюбилась в него – значит, почти ничего не сказать. Я втрескалась в него по уши – звучало, конечно, грубовато, но это было именно так.

Так чего же я не замечала? Что словно бы лежало на поверхности, всё время было у меня перед глазами, а я так и не догадалась обратить на это внимания? И вдруг мне в голову пришла странная мысль: а вдруг эти двое необычных парней и эта умная чёрная кошка, сторожащая заброшенный дом, как-то связаны между собой? И Альберту известно всё, что происходит там, в этой ужасной квартире на третьем этаже. Иначе, какое бы ему было дело до нас? Ну, сходили мы туда ради любопытства, и что с того? Многие любят такие места. Да он в курсе всего, без сомненья, и было бы здорово, если бы когда-нибудь он сам мне рассказал обо всём, что знает.

7

На этой неделе пришёл тёплый циклон, установилась ясная, солнечная погода. В город снова вернулось лето.

Наш класс, не дожидаясь, когда вновь похолодает, решил воспользоваться быстротечными деньками бабьего лета и отправиться на пикник в эту субботу. До леса здесь рукой было подать.

Но, войдя в лес, мы ещё долго шли по тропинке, она убегала всё дальше, пока, наконец, не вывела нас к обширной просеке – по ту сторону от неё был совсем другой лес, в котором спряталась большая зелёная лужайка. Видимо, её неплохо знали местные жители, о чём свидетельствовали следы от костра и кое-какой мусор, оставленный под деревьями. И всё равно, местечко было чудесное. Его окружали берёзы вперемежку с редкими осинами, трепещущими на ветру своими маленькими бордовыми листочками.

Начались приготовления к пикнику. Одни отправились за хворостом для костра, другие занялись мангалом. Спустя какое-то время, когда всё было готово, класс как-то вмиг разбился на несколько небольших групп. Вокруг нас с Ренатой тоже образовалась компания – к нам примкнули ещё две подружки, Настя и Даша, и давний приятель Ренаты Славик. С ним она жила в одном доме, и в детстве они дружили. И хотя Славик теперь увлёкся какой-то другой девчонкой, которая, к слову, на него и внимания не обращала, дружеских отношений с Ренатой он не растерял, и иногда даже захаживал по привычке в гости, брал домой книги, среди которых были и редкие. Но Рената их всё равно давала, зная, что уж Славик-то их непременно вернёт, и бегать за ним, как бывало не раз с другими, кто брал читать у неё книги, ей не придётся.

Рядом с нашей небольшой компанией расположились Альберт с Марком. Они сидели молча и ничего не ели. Я повернула голову и тихонько позвала их присоединиться. Мне показалось, что Марк был не против, он подтолкнул Альберта локтем, но тот, бросив на меня быстрый взгляд, помотал головой. Не хочешь, подумала я, ну и не надо, продолжай скучать в том же духе.

– Мне не скучно, – неожиданно отозвался он, как будто прочитав мои мысли.

Даша с Настей, всё время, я заметила, поглядывавшие на Альберта украдкой, теперь уже в открытую уставились на него. Он продолжал смотреть на огонь костра, не обращая на них внимания. Бедные девчонки, как же тяжело находиться рядом с таким красавчиком, который тебя не замечает! В этом отношении мне было гораздо легче. Он меня… замечал.

В нашем разговоре, который мы вели впятером, наступила неловкая пауза. Все просто молча доедали свои шашлыки, тоже глядя на огонь, слушая, как потрескивает хворост. Пламя всегда завораживает, от созерцания его бывает трудно отвлечься.

– Чего приуныли? – заговорил, наконец, Славик, которому первому надоело молчание.

– Расскажи-ка лучше что-нибудь интересненькое, – попросила Настя, – а то что-то скучно стало.

– Это не проблема. Есть одна тема, интересней которой, по-моему, не найти. Все слышали местные легенды?

– Об оборотнях? Кто не слышал эти сказки? А ты что, в них веришь?

– Подожди, – жестом остановил её Славик. – Может, ты не всё ещё знаешь, что знаю я.

И в самом деле, легенды эти, о которых уже рассказывала мне Рената, неожиданно обросли новыми подробностями. В лесу, у костра, они приобретали уже совсем другую окраску, в них легче было поверить. Мне и самой теперь было о чём рассказать, добавив свою невыдуманную недавнюю историю ко всем прочим страшилкам, которые все так хорошо знают и любят слушать в детстве. Я больше ни в чём не сомневалась: да, такое вполне могло быть, и, возможно, было на самом деле.

– Все знают, что весь этот квартал, в котором находится наша школа, построен на месте частных домов, здесь был целый посёлок… Ну, так вот, – продолжал Славик. – Здесь обитал ещё один клан, более многочисленный, чем этот. Они жили в мире между собой, но каждый по своим законам. Никто не мог самовольно покинуть свой клан или перейти в другой, который и сейчас продолжает жить в тех домах по ту сторону от дороги, у леса. А дома другого клана снесли вместе со всем посёлком. У них здесь и кладбище своё было, очень древнее, его тоже убрали. Всем этим людям квартиры в районе дали, а оборотни – их здесь семей десять было, а может даже и больше – от квартир отказались и ушли отсюда.

– И где же они сейчас? – с улыбкой спросила Настя, явно не поверившая ни единому его слову.

– Да кто их знает, – пожал плечами Славик. – Где-то обустроились. Оборотни в больших домах не живут. Им нужны частные дома поближе к лесу.

– И откуда ты всё это знаешь? Сам придумал?

– Девчонки, а если бы всё это было правдой, – мечтательно произнесла Даша, подняв глаза к небу, – это же так романтично! Настёна, ты смогла бы влюбиться в оборотня?

– А они хоть симпатичные? – скривила личико Настя. – Может, страшные, как черти. Нет, Дашка, оборотень мне не подойдёт.

Непроизвольно я обернулась, бросив взгляд на Альберта. Он сидел, опустив голову. Конечно, он всё слышал, о чём рассказывал Славка. Причём, слушал он с напряжённым вниманием, костяшки его пальцев, сжатых в кулаки, побелели.

Славик быстро сообразил, какое направление приняла его излюбленная тема, и поднялся на ноги.

– Может, прогуляемся по лесу? – спросил он, вытаскивая из кармана ветровки сигарету. – Спина что-то совсем затекла.

– Угостишь? – заискивающе спросила Настя. – Дашка, будешь?

– Яна, – вдруг окликнул меня Альберт. Вздрогнув, я обернулась. – Останься.

Я махнула ребятам рукой, чтобы они шли без меня, а сама подошла к Альберту и присела возле него на корточки.

– Почему ты меня позвал?

– Я не хочу, чтобы ты гуляла с ними.

– Почему?

– Потому что ты сама хочешь остаться здесь.

Это была правда. Я хотела оставаться там, где рядом находился Альберт. Но всё же ответила наперекор ему:

– Нет, я хочу прогуляться. Я устала сидеть на одном месте.

– Тогда давай прогуляемся вместе, – неожиданно предложил он.

– Ну, давай, – безмерно удивившись, сказала я. – А Марк?

– Он посидит здесь.

Про Марка я спросила просто так. Думаю, что он бы и сам не пошёл – третий всегда лишний.

Поднявшись, я почувствовала на себе множество взглядов. Всё внимание теперь было обращено на нас с Альбертом.

– На нас все смотрят, – сказала я.

– Помаши им ручкой, – отозвался он. – Мне это безразлично. Вот когда на меня смотришь ты…

– Я что, так часто на тебя смотрю?

Альберт хмыкнул.

– Всё время.

– Я стараюсь на тебя не смотреть.

– Почему? Ведь я тебе нравлюсь.

Я почувствовала, как покраснела. Он говорил об этом прямо, нисколько не заботясь о моей реакции.

– Когда вы все так увлечённо уплетали эти ваши шашлыки, ты несколько раз оглянулась на меня, не понимая, почему мы с Марком ничего не едим. Ты даже подумала, не вегетарианцы ли мы. Это было очень смешно.

– Ты не любишь жареное мясо? – спросила я, про себя изумляясь, откуда ему известны мои мысли.

– Не будем об этом говорить, – оборвал меня Альберт.

Он поднял кверху голову: в синих лоскутках неба шумели высокие кроны берёз, играли блики на белых стволах. Лес, наполненный светом и дыханием осени, обступил нас со всех сторон, он шелестел пожухлой травой, хрустел сухими ветками у нас под ногами, и ронял на наши плечи и головы свои янтарные листья. Мы уходили всё дальше от поляны, от одноклассников, оставшись наедине с природой, и друг с другом.

– А мы с тобой не заблудимся? – спросила я.

– Со мной ты никогда не заблудишься, – сказал Альберт.

– Ты так хорошо знаешь этот лес?

– Конечно, ведь я вырос рядом с ним. Он для меня всё равно, что второй дом. А здесь просто небольшой березняк вдоль просеки. Там, дальше, идёт смешанный, а за ним снова хороший сосновый лес.

– Расскажи мне о своей семье, – попросила я.

– Мне кажется, ты уже слышала кое-что обо мне.

– Совсем немного.

– … Что у меня нет своих родителей, и воспитали меня совсем чужие люди. Марк мне сводный брат, мы выросли вместе. А мои настоящие родители… – Альберт помолчал. – Отца я никогда не видел. А вот мать свою помню, хоть мне ещё и четырёх лет не было, когда она погибла. Она была очень красивая. И у неё были такие же…

Альберт вдруг остановился, коснувшись рукой моих волос.

– … Такие же, как у тебя, длинные рыжие волосы.

Несколько секунд мы стояли, глядя в глаза друг другу.

– Я тебе напоминаю твою маму? – спросила я. Зачем я это спросила?

Он ничего не ответил, только, опустив голову, довольно холодно сказал:

– Пошли обратно. Нас зовут.

– Зовут? – рассеянно переспросила я. – Но я ничего не слышу.

– И тем не менее…

Сколько мы уже гуляли, я представить себе не могла. Наверно, очень долго. Время сейчас не имело никакого значения, оно перестало существовать.

Мы двинулись обратно. Скоро всё закончится, подумалось мне, и вряд ли когда-нибудь повторится снова. Мне стало очень грустно от этой мысли. А волосы я всё же перекрашу, решила я дерзко, не хочу никого напоминать.

– Мне всё равно, – сказал Альберт.

Я удивлённо посмотрела на него, воскликнув:

– Послушай, ты читаешь все мои мысли!

– Значит, не думай о всяких глупостях, – бросил он мне в ответ.

– Ах ты, бесцеремонный! – вскинула я брови в притворном возмущении. Я не могла понять, как он это делает, но меня это забавляло. – О чём хочу, о том и думаю.

Когда мы вышли на поляну, все уже ждали только нас, готовые уходить.

– Вы где были? – спросила Рената, с любопытством заглядывая в мои глаза. Напрасно я пыталась их отвести, чтобы скрыть их счастливый блеск. Не только глаза, но и всё моё лицо, я прекрасно ощущала это, излучали счастье. А его невозможно утаить. – Надежда Григорьевна вас потеряла. Чуть было на поиски не отправились.

– Это было бы очень глупо.

– Да, Марк даже засмеялся, когда кто-то предложил. А ты ведь знаешь, он крайне редко смеётся, как и Альберт.

– Никогда не слышала, – заметила я. – Мы просто гуляли по лесу и разговаривали.

– Даже не буду спрашивать, о чём. Мне кажется, ты ему просто нравишься.

– С чего ты взяла?

– Он тебе об этом не говорил? Тогда ещё скажет.

О, если бы я это услышала не от Ренаты, а от самого Альберта! Даже от Ренаты такие слова звучали волшебно.

Всю неделю потом я с нетерпением ждала, что Альберт со мной снова заговорит. Но никакого чуда не произошло. Он молчал, как и прежде, словно даже и не собирался обращать на меня внимания. Я тоже старалась, как могла, не смотреть в его сторону, только это у меня не очень хорошо получалось. Казалось, мы оба с ним играли в какую-то незнакомую, только нам одним понятную игру. В «гляделки» наоборот. Он притягивал мой взгляд, как магнитом, пред которым рушились все мои душевные стремления, пред которым я была бессильна. Куда бы я ни посмотрела, всё равно мои непослушные глаза в конце концов натыкались на него: на его красивые светлые волосы, на его высокую стройную фигуру, на длинные ноги в голубых джинсах и белых кроссовках. Мне хотелось смотреть на него, смотреть бесконечно! Чего я даже в малой степени не могла себе позволить. Нет, так нельзя, вконец измучившись, говорила я себе, так терять голову из-за какой-то смазливой внешности – это даже неприлично. На что другой мой внутренний голос, мой настоящий защитник отвечал, понимая меня и мои беззащитные чувства: а разве прилично быть таким красивым? Выходило так, что чем больше я сопротивлялась, тем неудержимей меня влекло к нему. Но что я могла поделать? Выбросить Альберта из головы, забыть всё – было выше моих сил.

8

В начале октября в школе начались приготовления к большому вечеру с красивым названием «Праздник золотой осени».

– Здесь его каждый год проводят, – сказала Рената, – это традиция. В сущности, ничего особенного: небольшая торжественная часть с выступлениями и чтением стихов про осень, а потом танцы. У нас и ансамбль свой есть.

В моей бывшей школе тоже проводились вечера, но, пожалуй, главным из них был новогодний праздник. Тогда в школу привозили настоящую, живую ёлку, и устанавливали её посреди актового зала.

– Здесь ёлку не привозят, – ответила мне Рената. – Просто украшают зал и сцену, всегда бывает очень красиво.