Библиотека моего сердца

Так продолжалось все утро. Посетители, присутствовавшие в пятницу на собрании, заговаривали с Джун о «ЧПОКНИ» и разочарованно отходили, услышав, что она не может участвовать. К обеду большинство активистов «ЧПОКНИ» оставили попытки уговорить ее присоединиться к движению. Когда девушка повезла тележку с возвращенными книгами через зал, постоянные читатели встретили ее непривычным молчанием. Она пыталась вести себя как ни в чем не бывало, но все равно чувствовала обжигающий взгляд миссис Би, а стоило ей войти в детский зал, как мамочки тут же замолкали. Даже Джексон, зашедший сдать книги, старался не встречаться с ней взглядом. Вера единственная готова была пообщаться, однако Джун совсем не хотелось с ней разговаривать.

– Я тебя не виню, – заявила она. – Эта богадельня все равно никому не нужна. Не стоит тратить на нее силы.

Джун хотела спросить, почему Вера каждый день приходит в библиотеку, раз так ее ненавидит, но прикусила язык и прошла мимо.

В половине четвертого явилась Шанталь.

– Почему тебя не было в пятницу?

– Шанталь, не сердись.

– Ты уже знаешь? Меня назначили ответственной за социальные сети, а тебя выбрали секретарем. Возможно, на следующем собрании ты…

– Меня не будет на следующем собрании.

– Почему?

– Не могу. Прости, я слишком занята.

Лицо девочки вытянулось.

– Неужели тебя не волнует судьба библиотеки? Ты совсем как эти говнюки из совета!

– Все гораздо сложнее…

– Чего тут сложного? Если тебе наплевать, тогда мне тоже.

В пять часов Джун чуть ли не бегом покинула библиотеку; никогда она так не радовалась окончанию рабочего дня. Девушка шла по главной улице, смотря под ноги, однако все равно ощущала взгляды прохожих. Кто-то прошипел ей в спину: «предательница», но когда она обернулась, то заметила лишь молодую женщину с коляской. Джун ускорила шаг и направилась к закусочной «У мистера Конга».

Войдя внутрь, она вздохнула с облегчением: Джордж точно не станет приставать с расспросами и навязывать свое мнение. Однако сегодня за стойкой стоял Алекс, что-то напевая себе под нос.

– Привет! А я тебя ждал! – воскликнул он, завидев Джун. – Я прочитал «Гордость и предубеждение».

– Здорово. – Джун кисло улыбнулась, надеясь, что Алекс по ее лицу догадается, что она не расположена к разговорам.

– Книжка оказалась лучше, чем я ожидал. В некоторых местах слишком затянуто, но Элизабет крута, даже без восточных единоборств.

– Рада, что тебе понравилось. Можно мне курицу в соусе из черных бобов и вареный рис?

– А что ты сейчас читаешь? Порекомендуешь хорошую книгу?

– Алекс, прости, но не мог бы ты поскорее передать мой заказ? Я очень тороплюсь.

– Конечно. – На его лице промелькнула обида.

Алекс ввел заказ в компьютер и принялся протирать стойку. Джун села за столик и глубоко вздохнула, впитывая запах жареного чеснока. На противоположной стене висел портрет суровой китаянки; с тех пор как Джун впервые пришла сюда с мамой, строгая дама каждый раз взирала на нее с неодобрением. Сегодня она выглядела особенно недовольной.

– Извини, не хотела тебя обидеть, – вздохнула Джун.

– Да ничего. Это ты меня прости; я слишком заболтался. Работаю здесь один; так и с ума сойти недолго.

– А я бы с радостью работала одна.

– В библиотеке выдался трудный день?

– Разве ты не слышал? – спросила Джун. Алекс покачал головой. – Совет собирается нас закрыть.

– Ничего себе! Почему?

– Говорят, им урезали бюджет, поэтому они закрывают библиотеки. И не только в Чалкоте.

– В Лондоне то же самое. Да, дело плохо. Вы ведь будете бороться?

– Читатели организовали протестное движение под названием «ЧПОКНИ».

– Чпок… что?

– Да-да, знаю, звучит не очень, – развела руками Джун.

– Когда следующее собрание? Буду рад помочь, пока не уеду.

Джун перевела взгляд на недовольную даму на стене.

– Вообще-то я не принимаю в этом участия.

– Почему?

Девушка приготовилась дать заученный ответ, но задумалась. Разве плохо, если она откроет Алексу правду? Он приехал в Чалкот всего на несколько месяцев и вряд ли кому-то расскажет. В школе он не слыл болтуном.

– Так в чем причина? – настойчиво спросил он.

– Обещай, что не проболтаешься.

– Честное скаутское. – Алекс торжественно поднял три пальца.

Джун сглотнула.

– Совет запретил библиотечным работникам выражать свое мнение по поводу закрытия библиотек. Если я вступлю в «ЧПОКНИ» или буду помогать протестующим, меня уволят.

– Вот черт.

– А еще я не должна никому рассказывать, почему не соглашаюсь участвовать, поэтому все решили, будто мне наплевать на библиотеку, и меня возненавидели. Так что да, сегодня выдался трудный день. – Джун прорвало; слова хлынули из нее потоком. – Я десять лет работаю в библиотеке, а до меня здесь работала моя мама. Нельзя допустить, чтобы ее закрыли. – Она в отчаянии обхватила голову руками.

– Ты можешь чем-нибудь помочь?

– Я ничего не могу сделать, иначе лишусь места в библиотеке. И даже если бы могла – проку от меня никакого.

– Это не так, – осторожно произнес Алекс.

– Помнишь, какой я была в школе? С тех пор ни капли не изменилась: все такая же робкая никчемная трусиха.

Алекс помолчал.

– Ты была самая умная в классе, – наконец проговорил он. – Всегда помогала тем, кто пропустил занятия или чего-то не понял. Тебя любили и уважали.

Звякнул звонок. Алекс ушел на кухню и через несколько секунд вернулся с пластиковым пакетом.

– Спасибо, – стараясь скрыть волнение, Джун взяла у него из рук пакет. – Пожалуйста, никому не говори, что мне запретили участвовать в «ЧПОКНИ». Если Марджори узнает, она меня убьет.

– Обещаю, твоя тайна умрет вместе со мной. Если захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти.

– Спасибо. – Джун поняла, что вот-вот заплачет: это были первые добрые слова за весь день. Уже у выхода она обернулась и сказала: – Кстати, я сейчас читаю «Матильду».

– Ту самую, Роальда Даля?

– Да, моя любимая книга. Я отложу в библиотеке экземпляр для тебя.

Вернувшись домой, Джун поискала Алана, но тот опять исчез, поэтому ей пришлось ужинать в одиночестве. Хорошо, что удалось рассказать Алексу о ситуации с библиотекой. Джун и не помнила, когда в последний раз говорила с кем-то по душам. Жаль, что он скоро вернется в Лондон.

Раздался стук в дверь. На пороге стояла Линда, у нее на руках сидел негодующий Алан Беннетт.

– Смотри, кого я снова нашла в бельевом шкафу. Похоже, он нагадил на чистые полотенца.

– Ох, надо же. Простите, пожалуйста. Я куплю новые.

Линда выпустила Алана, и тот опрометью метнулся в дом.

– Раз уж я здесь, то спрошу: в маминых книгах, случайно, не сохранились «Наездники»? Пора Джексону приобщаться к Джилли Купер.

– Наверняка где-то есть. Сейчас поищем. – Восьмилетнему мальчику, пожалуй, рановато читать женские романы, но Линда вряд ли послушает.

– Ты действительно сохранила все мамины книги? – спросила Линда, пока Джун водила пальцем по корешкам.

– Конечно, я ничего из ее вещей не выбрасывала.

– Совсем-совсем ничего?

Джун нашла нужную книгу и вручила Линде.

– Кое-какую старую одежду отнесла в благотворительный магазин, а все остальное сохранила. А что?

– Тебе не кажется, что пора от кое-чего избавиться? Не от книг, а, скажем, от старых безделушек? – Линда взяла с каминной полки статуэтку девочки с книгой. – Например, от этой.

– Она мне нравится. – Джун забрала у нее статуэтку и вернула на место.

– Правда? Эта фигурка не антикварная, ценности в ней никакой. Я помню, как Беверли притащила ее с летней ярмарки. По-моему, она ей досталась бесплатно.

– Дело не в деньгах.

– Знаю-знаю, но твоя мама не так уж и цеплялась за это барахло. – Линда указала на старую мебель и картины. – Не хочу показаться грубой, милая, но вряд ли она рассчитывала, что ты сохранишь ее вещи в неприкосновенности, как в мавзолее. Она хотела бы, чтобы ты начала новую жизнь и обставила здесь все по своему вкусу.

– Но я вовсе не хочу обставлять дом по своему вкусу, – возразила Джун с неожиданным для себя пылом. – Мне нравятся мамины вещи. С ними как-то… спокойнее.

Линда пристально посмотрела на нее.

– Ладно, я, пожалуй, пойду.

– Спасибо, что вернули Алана, – пробормотала Джун, провожая ее до двери. Не стоило так огрызаться на Линду: она ведь хотела как лучше.

– Не за что. – Выйдя на крыльцо, Линда повернулась к Джун и добавила: – Твоя мама никогда не придавала значения вещам. Да, ей нравились эти безделушки, но больше всего она любила общаться с людьми и жить полной жизнью. Думаю, она желала того же и для тебя.

Глава 10

Джун наблюдала за мужчиной, затягивающим тесемки на холщовой сумке. Он заходил в библиотеку раз в две недели, всегда одетый в бежевый плащ и коричневые вельветовые брюки, заметно стеснялся, хотя вел себя учтиво. Брал исключительно триллеры Ли Чайлда и Джона Гришэма, но сегодня тихо попросил Джун показать раздел «Отношения и свидания». Она подвела его к нужной полке. Спустя весьма продолжительное время он выбрал книгу – «Пять языков любви: как выразить любовь вашему спутнику», – которую сейчас и упаковывал в сумку вместе с мясным пирогом из кулинарии и бананом. Джун решила, что этот мужчина работает кассиром в супермаркете и после смерти родителей живет один. Он слишком робок, чтобы первым заговорить с женщиной, но влюбился в кассиршу-разведенку из того же магазина. За все время совместной работы он едва перемолвился со своей избранницей парой слов и несколько месяцев набирался храбрости пригласить ее на свидание. Наконец в один прекрасный день он подошел к ней и сказал…

– Прошу прощения, что отвлекаю, не могли бы вы помочь мне с одним техническим вопросом? – осведомился Сидни. – Хочу кое-что распечатать, но проклятый компьютер отказывается работать.

– Разумеется, – отозвалась Джун. Сидни был единственным из членов «ЧПОКНИ», кто по-прежнему с ней разговаривал, однако кроссворды больше не предлагал. – Сколько вам нужно копий?

– Двадцать, пожалуйста. Это петиция касательно библиотеки.

Джун постаралась держаться невозмутимо, но в глубине души испытала облегчение. С момента начала работы консультантов прошло уже четыре недели, а «ЧПОКНИ» не предпринимал никаких реальных действий, только созывал бесконечные собрания. Она пыталась подслушать разговоры активистов, но при ее приближении они тут же замолкали.

– Это идея миссис Брэнсворт, – пояснил Сидни, принимая отпечатанные копии. – Мы оставим их в пабе и супермаркете для всеобщего обозрения.

Джун оглянулась, нет ли поблизости Марджори, и шепнула:

– Вам бесплатно.

– Спасибо, – улыбнулся Сидни. – Сегодня вечером у нас очередное собрание; присоединиться никогда не поздно, поверьте.

О господи.

– Боюсь, сегодня вечером я занята.

– Понимаю, вы чувствуете себя неуютно в больших компаниях, но вам необязательно выступать. Нам очень нужна ваша поддержка.

– Простите, Сидни, у меня много дел.

– Хорошо, дорогая, как скажете, – вздохнул старик.

Девушка вернулась на свое рабочее место. Ей было противно лгать Сидни, ведь тот всегда очень хорошо к ней относился, но если он узнает, что ей запретили участвовать, то обязательно передаст ее слова миссис Би. Тогда уж совету точно станет известно, что она все разболтала, и ее…

– Джун! – донесся до нее зычный голос начальницы. Неужели она слышала ее разговор с Сидни?

– Да, Марджори?

– Нужно поговорить.

Джун направилась в кабинет, ожидая нагоняя, однако Марджори встретила ее странной улыбкой.

– Привет. Не желаешь ли присесть?

За десять лет работы в библиотеке Джун ни разу не удостаивалась столь любезного обращения. Что-то явно не так.

– Пожалуйста, присаживайся. – Марджори вновь неискренне улыбнулась.

Девушка покорно села, встревожившись еще сильнее.

– Я позвала тебя, потому что мне нужна… твоя помощь… Дело деликатное, требующее осторожности. Это касается моей дочери.

Джун подавила стон. Опять эта проклятая свадьба. Не далее как вчера ей пришлось пропустить обеденный перерыв, ибо Марджори велела разыскать местную голубятню, которая может предоставить дюжину белых голубей для церемонии принесения брачных клятв.

– Что от меня требуется? – неохотно спросила она.

– Как тебе известно, через две недели у Гейл девичник. Как тебе, опять же, известно, от одной мысли о стриптизере у меня изжога.

– Сбегать в аптеку за лекарством?

– Нет. – Марджори выдержала театральную паузу. – Я хочу, чтобы ты отправилась на девичник и нейтрализовала стриптизера.

– Что?!

– Слушай меня внимательно. Вы ведь с Гейл дружите еще со школы?

– Вообще-то нет…

– Вчера она позвонила мне и пожаловалась, что несколько ее подруг не могут прийти, и теперь ей не хватает гостей для запланированных развлечений.

– Допустим, но я-то…

– Короче, я сказала Гейл, что ты с радостью придешь на ее праздник, и она согласилась, что ты вполне сгодишься для массовости.

Джун потрясенно взглянула на начальницу.

– Марджори, мы с Гейл никогда не дружили и после выпуска ни разу не встречались. С чего бы мне идти на ее девичник?

– Да ладно тебе, ты же никуда ни с кем не ходишь. Развеешься, повеселишься.

– Какое уж тут веселье… – начала Джун, однако Марджори жестом велела ей замолчать. Вся ее напускная любезность исчезла.

– Я как твой руководитель говорю тебе: ты должна сходить на девичник. Я не могу допустить, чтобы до комитета по назначению лордов-наместников дошел слух о каком-то низкопробном стриптизере. Это разрушит репутацию Брайана и мою тоже. Ты должна предотвратить его выступление.

– Каким же образом?

– Придумай что-нибудь. – Марджори встала. – Буду весьма признательна за услугу. – Она открыла дверь и стояла у входа, словно часовой, пока Джун не ушла.

После окончания рабочего дня Джун поспешила домой. «Марджори не в своем уме. Ни за что не пойду на девичник к Гейл», – думала она. В школе у них не было ничего общего: Гейл считалась крутой девчонкой и одевалась так, будто сошла со страниц «Школы в Ласковой долине», а Джун носила брекеты и читала «Улисса». За время учебы они едва обменялись парой слов, а девичник подразумевает болтовню с незнакомыми людьми, глупые розыгрыши и натужное веселье – сущий ад для интроверта, не говоря уже о необходимости нейтрализовать стриптизера. В общем, нужно во что бы то ни стало отделаться от этой повинности.

Джун ускорила шаг, мечтая поскорее очутиться дома и почитать «Неуютную ферму», однако, когда она проходила мимо заколоченной пекарни, ее окликнули. Из библиотеки вышел Сидни и помахал ей рукой. Она со вздохом остановилась, от всей души надеясь, что тот не станет уговаривать ее вступить в «ЧПОКНИ».

– Здравствуйте, дорогая, – сказал он, поравнявшись с ней. – Хорошо, что поймал вас. Я никак не могу вспомнить одно слово из кроссворда и отчаянно нуждаюсь в помощи. – Он достал из пакета газету.

– Сидни, вы украли библиотечное имущество? – с притворным возмущением осведомилась Джун.

– Не украл, а позаимствовал. Утром верну на место.

Девушка улыбнулась и взяла у него газету, радуясь, что он снова попросил помочь.

– Семь по вертикали. «Зажигает огонь протеста в душах недовольных», восемь букв.

Несколько букв в слове уже были заполнены.

– Наверное, «активизм».

– Неужели? – Сидни внимательно взглянул на кроссворд. – Как же я сразу не догадался? Вам сейчас в ту сторону?

Они шли по главной улице. Джун тяготилась неловким молчанием и в который раз напомнила себе, что не следует близко сходиться с читателями вне работы.

– Знаете, я помню ваш первый день в библиотеке, – задумчиво произнес Сидни, когда они спускались по холму.

– Правда? А я совсем не помню.

– Вы вели себя тихо, как мышка, и весь день ни с кем не разговаривали. Похоже, вы до смерти боялись.

– Я действительно боялась.

– Сколько вам было?

– Восемнадцать.

– Бог ты мой! Позвольте поинтересоваться, что побудило вас устроиться в библиотеку?

– Стечение обстоятельств. Когда мама заболела, кто-то должен был зарабатывать деньги. Марджори согласилась временно взять меня помощником, пока мама не поправится. Но этого так и не произошло…

Когда Сидни снова заговорил, его голос звучал еле слышно.

– Спустя десять лет вы все еще здесь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Между нами (фр.). (Здесь и далее прим. перев.)

2

«Песни хвалы» (Songs of Praise) – религиозная программа на телеканале «Би-би-си», в которой исполняются христианские гимны разных конфессий.

3

Персонажи романа Джейн Остен «Гордость и предубеждение».

4

Гринэм-коммон (Greenham Common) – авиационная база США в Великобритании, оказавшаяся в центре внимания феминистского движения за мир. В 1980–1981 годах у ворот базы развернулись протесты против присутствия в Британии американских крылатых ракет.