Хроники Ливэя

Эри шумно выдохнула. Иоши внимательно следил за каждым её действием. Он искренне опасался, что у Эри в запасе еще несколько шприцов с ядом.

– Егор, ты сейчас нормально всё объяснишь мне, или клянусь, я тебя убью.

Иоши аккуратно сделал маленький шаг в сторону Эри. Егор пожал плечами и налил чашку чая.

– Егор! Брат Фёдора умирает от укуса пчелы, скачок электричества за городом в непогоду, у тебя есть мёд, когда во всём мире пчёлы вымерли сотню лет назад. Не держи меня за идиотку.

– Не их это пасека, что непонятно.

Иоши сделал еще шаг в сторону Егора, оказавшись между ним и Эри. Если ей захочется применить яд к Иоши, всё равно не выйдет. Он сильнее, быстрее, а главное – настороже.

– И самое интересное, что Инари убивают в годовщину смерти брата Фёдора, не кажется ли тебе это странным совпадением?!

Егор вдруг резко выпрямился, словно что-то осознав. Эри замерла, боясь спугнуть его.

– В этом есть смысл, если только…

Эри держалась изо всех сил.

– Ну, конечно. Это имеет смысл. Понятно, почему она… но как же… меня использовали?

Егор смотрел своими большими невинными глазами на Эри и не замечал, что та уже на пределе. Егора искренне удивлял тот факт, что близкий семье человек мог использовать его для своих целей.

– Идея угостить Инари мёдом. Мне казалось, что сам так решил.

Иоши мягко взял Эри за запястье в попытке успокоить бушующий в ней ураган нетерпения. Он видел, как тяжело той держаться, но нельзя спугнуть Егора, нельзя дать ему возможность перескочить на другую тему.

– А теперь припоминается, что разговаривали с Анастасией Викторовной, – Егор вынырнул из омута воспоминаний и пояснил, – мамой Феди. Кажется, что всё же идея с угощением мёдом шла от неё.

– Егор, чья пасека? – строго спросила Эри.

– М? – отозвался вновь погрузившийся в свои мысли Егор, – а. Ну, да. Фрейзеров, конечно. У кого еще хватит власти держать такое в секрете? И вам придётся молчать, если планировалось остаться в живых.

Иоши смотрел, как преображается лицо Эри. Она собрала всю картину.

– Месть, – Эри обращалась к Иоши, – месть, понимаешь. Мать Фёдора решила отомстить за сына Фрейзерам. Поэтому 23 апреля, поэтому мёд, поэтому Инари.

– Ты думаешь, не Фрейзеры заказали Инари?

– Нет, как я и говорила, это Захаровы. Инари убили, чтобы вывести следствие на пасеку Фрейзеров. Понимаешь? Такое большое количество людей узнают о ней, не получится замолчать, не получится скрыть. Они лишатся положения, лишатся всего. Их будут судить. И скорее всего, информацию передадут России, ты понимаешь, чем это всё обернется для Фрейзеров? Это месть за сына. Хладнокровная и жестокая.

– Ты упускаешь тот факт, что Инари не собирались убивать, только стереть память. И это выгоднее для Фрейзеров, чем для Захаровых.

Эри сердито отмахнулась от Иоши.

– Ты хочешь, чтобы это оказались Захаровы. Потому что понимаешь, что никогда не доберешься до Фрейзеров. А ты не можешь сдаться, не можешь проиграть. Не в этот раз.

Иоши еще никогда не видел такой сильной борьбы чувств у Эри. Всё это слишком и для обычного человека. Смерть сестры, все эти любовные или не любовные переживания с Итаном, его предательство и такая дурацкая причина всего произошедшего. Иоши понимал, Эри нужна справедливость, чтобы не сойти с ума. И также он понимал, что им никогда не победить в этой битве.

Эри отправила сообщение по связи и мгновенно получила ответ.

– Идём, нас ждут в соседнем доме.

Егор пил чай и смотрел в стену. Иоши убедился, что Эри не собирается совершать ничего опрометчивого и вышел из квартиры вслед за ней.

Фёдор их ждал. Эри ворвалась в его квартиру, как ураган, и коротким эмоциональным монологом выложила всю цепочку событий и своих предположений. Фёдор сидел за стойкой мрачнее тучи.

– Не похоже, что новости тебя шокировали, – подвела итог Эри.

Фёдор молча закурил и погрузился в размышления. Иоши сердито нахмурился и открыл окно. С улицы не доносилось никаких звуков. В ночь с воскресенья на понедельник в центре обычно не проходило никаких гуляний. До 15 этажа на высоте почти 90 метров от земли звуки и в праздничные дни долетали редко, а сейчас и вовсе возникало ощущение, что они где-то за городом. Фёдор курил и молчал. Иоши осуждающе смотрел на него и параллельно следил за реакциями Эри. Та лишь терпеливо ждала. Казалось, что сейчас она пребывает в своем максимально спокойном состоянии. Они дошли до финальной точки расследования. По какой-то неизвестной для себя причине Эри пришла именно сюда, твёрдо уверенная, что Фёдор не оставит всю эту ситуацию просто так. Она пришла сюда, уверенная, что именно он поможет ей добиться справедливости. Эри хотела, чтобы Фёдор почувствовал свою сопричастность и ответственность за произошедшее.

И он чувствовал. Прямо сейчас он сидел и винил себя за всё, что произошло. За то, что произошло много лет назад на пасеке Фрейзеров с его братом. И за то, что произошло с сестрой Эри сейчас. Ему тоже казалось, что намного правдоподобнее версия, в которой заказчики Фрейзеры. Потому что заказали стереть память, потому что это логичнее. Но в отличие от экспертов, Фёдор знал свою мать. И понимал, что версия, в которой все события закрутились из-за её желания отомстить, более вероятная.

Фёдор тяжело вздохнул, встал и начал ходить по комнате. Он точно знал, что должен что-то сделать. Должен каким-то образом восстановить справедливость. Должен исправить то, что началось из-за его неосторожности много лет назад. Он ходил и ходил кругами, вдруг резко остановился и повернулся к Эри.

– Вы хотите знать точное имя, или чтобы наказание понесли все причастные? У меня нет ответа, виновата моя мать или семья Фрейзеров. И боюсь, что нам не удастся добиться от них правды. Ни вам, ни мне. Фрейзеры слишком могущественные, никто в городе не посмеет выступить против них. Даже Хидео Окава. И всё же кое-что сделать я могу.

Эри чувствовала себя максимально спокойно. Она пришла по адресу. Пусть сестру уже не вернуть, но виновные понесут наказание. И это именно то, чего ей хотелось сейчас больше всего. И еще, чтобы убийцей оказался не самый близкий ей человек, единственный, кому она доверилась за долгие годы. Но придётся довольствоваться справедливостью.

Фёдору не потребовалось никакого ответа, он всё видел на лице Эри.

– Я сообщу о пасеке в головной офис. Они пришлют детективов и команду для полноценного расследования. Им давно пора навести порядок в городе. Возможно, даже привлекут полицию из России. Скоро здесь всё изменится.

Эпилог. 1 июня. Среда.

Эри и Иоши сидели за барной стойкой в баре Одоевских. Трикси болтала о погоде с постоянными посетителями и изредка бросала взгляды на Иоши.

За прошедший месяц прибывшие в город детективы провели масштабное расследование. Пчелиную пасеку изъяли в качестве мирового достояния и поместили под строгую охрану на территории России для попыток восстановления исчезнувшего вида. Семью Фрейзеров в полном составе депортировали из города, изъяв всю собственность и накопленный капитал. Для большинства жителей города это стало настоящим потрясением, поскольку Фрейзеров почитали и почти боготворили.

Семья Фёдоровых лишилась места в аппарате правления, но сохранила за собой все свои активы и положение в обществе. Фёдор продолжил курировать социально значимые организации, а также работать помощником у Ичиро Като.

В ходе внутреннего и внешнего корпоративного расследования провелись масштабные кадровые перестановки. В город приехали новые члены правления со своими семьями. Относительное спокойствие города оказалось нарушено, начались беспорядки и борьба банд за власть. Большой поток новых людей, задействованных в расследованиях и кадровых перестановках, повлиял и на эпидемиологическую ситуацию в городе. В Ливэе зафиксировали вспышки нескольких новых вирусов, повлекших за собой дополнительную нагрузку на перегруженное здравоохранение.

Хардвина Вебера уволили с выплатой компенсации и выселили из города. Его место занял Иоши, возглавив департамент внутренней службы безопасности.

Благодаря грамотным действиям врачей скорой помощи Итан Мёрфи практически не пострадал от укола с ядом. Все воспоминания и сожаления остались с ним. После небольшого разбирательства его оправдали и перевели в бюро внутренних расследований. Семья Мёрфи использовала все свои многочисленные связи и средства, чтобы максимально очистить имя своего сына. Как ни странно, но эта история сблизила его с родителями. Хотя, конечно, ему придётся до конца жизни жить с последствиями всех принятых решений.

– Видела Кьяру с Егором, – поделилась Эри, – похоже, в этой истории одни победители.

Иоши горько усмехнулся.

– Какие у тебя планы?

– На свидание хочешь пригласить? – колко отреагировала Эри.

Иоши нахмурился и отрицательно покачал головой.

– Заберу компенсацию, продам квартиру и уеду. Всегда мечтала повидать мир, – Эри допила свой стакан воды, – а ты?

– Я не мечтаю.

Эри вопросительно посмотрела на начальника.

– Останусь тут, грядут тяжелые времена. Хочу удержать город в равновесии.

– Удачи, – Эри усмехнулась и осмотрелась.

Мимо прошла высокая девушка с яркой татуировкой ликориса под ключицей. Что-то заставило Эри вздрогнуть.

– Знаешь, – она придвинулась к Иоши и прошептала, – кажется, я ненавижу ликорисы даже сильнее, чем пауков.

Если тревога отступила

Пролог.

Сквозь распахнутое настежь окно комнату заполнял тусклый зеленоватый свет неоновых вывесок единственного официального мотеля города Ливэй. Скрипучие металлические лестницы выдавали приходящих и уходящих в ночи постояльцев. Цветочный свежий майский воздух наполнял комнату.

Мариса задумчиво рассматривала полученные вчера снимки. Изначально идея поездки в этот удивительный городок казалась ей просто превосходной. Жизнь в столице кого угодно может вымотать. Высотки, высотки, высотки, невыносимый траффик, непригодный для дыхания воздух, бесконечный поток вечно опаздывающих людей, бешеный ритм жизни и тотальное одиночество.

Мариса мечтала посетить каждый уголок планеты. Но Ливэй много лет носил статус закрытого города. Вся жизнь местного населения строилась вокруг производства паучьего шёлка. Изначально задуманный как интеллектуально-производственная утопия город, с годами становился всё более закрытым в себе. К моменту официального открытия в Ливэй со всего мира переехали специалисты разных областей, многим хотелось прикоснуться к истории будущего, оказаться в прогрессивном и экологичном месте. Город жил по своим внутрикорпоративным правилам, постепенно формируя свою собственную культуру. Для Ливэя установили особые правила относительно застройки в виду того, что со временем город из статуса корпоративного населенного пункта на арендуемой земле должен перейти в состав России. Поэтому к 2145 году Ливэй являлся единственным низко этажным, зелёным и по-настоящему экологичным городом.

Всего 5 лет назад сюда не пускали никого, кто не относился непосредственно к производству, даже поставки осуществлялись строго по особому протоколу. Однако после крупного скандала, в котором оказалась замешана руководящая верхушка, статус Ливэя пересмотрели и открыли въезд для всех желающих. Город заполнился любопытными туристами, отбросами общества, желающими изменить свою жизнь и преступниками разных мастей. Наплыв приезжих запустил несколько крупных пандемий, заставив жителей Ливэя сплотиться и выступить против неконтролируемого въезда посторонних на территорию города. В конечном итоге, Ливэй снова получил статус закрытого населённого пункта, но уже силами местных жителей и Администрации. Приезжим не давали работу, не позволяли приобретать и снимать жилье, угрожали на улицах и открыто нападали средь бела дня.

Имея на руках специальный пропуск, ехать сюда Мариса не боялась. И всё же статус приезжей накладывал на неё определенные ограничения.

Сам город оказался ещё интереснее, чем рассказывал отец. Районы обладали разным обликом и культурой. Несмотря на наличие трамвайной линии, большинство людей предпочитали перемещаться пешком или на самокатных изделиях и велосипедах. Центральный район Ливэя, окруженный водохранилищем, единственный имел несколько высотных жилых зданий и большой фонтан. Центральный парк, выполненный в духе японских садов, в мае казался совершенно сказочным. Впечатляющая торговая зона и фестивальная площадь, на которой проводилось большинство городских праздников, соседствовали с театром, музеем, а также Баром Одоевских – самым крупным и элитным в городе. Окружающая район прибрежная зелёная зона впечатляла разнообразием красок и видов растительности. Чем-то всё это напоминало самый крупный Томский парк. Разве что в Ливэе не ощущалось давления ограниченности времени и груза неотложных дел.

Район интеллигенции Мариса нашла довольно скучным, похожим на Англию 19 века, поклонницей которой она никогда не являлась. Зелёные кирпичные улочки населяли сотрудники образования и их семьи, живущие закрытым сообществом. Раз в месяц в Парке просвещёния проходил сбор членов онлайн клуба любителей чтения, летом выступали музыкальные группы. И это один из трех районов, где нет никаких пристроек к домам. Вот и всё, что Мариса знала об этом месте.

Район обеспечения безопасности с отголосками старой Праги в архитектуре оставил Марису абсолютно равнодушной.

Район производственного персонала показался скучным и вгоняющим в тоску. Асфальт, дома выполненные в обычном стиле начала 20 века, большие окна, высокие потолки, прямые линии фасадов. Плоские крыши домов, уставленные солнечными батареями и небольшими оранжереями. Со временем в районе появились пристройки, в основном, на плоских крышах.

Наиболее необычными оказались два фермерских района. Один – связанный с животноводством, второй – с ботаникой во всех её видах. Больше всего Марису впечатлили частные одноэтажные домики с участками земли. Представить, что в 22 веке кто-то живет вот так запросто в отдельном доме, не являясь при этом представителем элиты, казалось совершенно невозможным. Но вот они – эти маленькие, словно сказочные, домики и совершенно простые люди, живущие в них. Ходят слухи, что в фермерских районах даже можно найти целителей и травниц.

Самым весёлым и живым казался район обслуживающего персонала, чему способствовало обилие неоновых вывесок и ночных заведений, в том числе питейных и азартных. Сердце района – Парк культуры и отдыха, окружённый школой, детским садом и техникумом. В конце Транспортной улицы стояло депо №2 для трамваев и электробусов, развозящих обслуживающий персонал. На самой шумной улице Барной по слухам располагался жилой комплекс банды под управлением Даны Мареш.

Есть также район пенсионеров и казенных домов. Но там по понятным причинам приезжим делать нечего.

Мариса же остановилась в районе Рабочего персонала. Самой неблагополучной, потрепанной и перенаселённой части города. Изначально город конструировался с широкими мостовыми для велосипедов и тротуарами для пешеходов, однако из-за количества пристроек и надстроек на некоторых улицах стало крайне сложно перемещаться. Проживал здесь в основном рабочий персонал низкого уровня со всех заводов, складов и производств, в том числе низкоквалифицированные рабочие. Средний уровень образования по району составлял 7 классов общеобразовательной школы плюс профильный техникум.

Мотель, в котором остановилась Мариса, сиял неоном: голубые, зеленые, жёлтые вывески на разных языках. Тусклый зеленоватый свет окон, обшарпанная облицовка стен, металлические опасные лестницы. Всё это напоминало кадры из старых фильмов про будущее, которые так любил отец.

Мариса ловким движением откинула назад длинные рыжие локоны и перехватила их бантом у самого затылка. Подвела большие зеленые глаза темным карандашом, как когда-то делала мама, поправила ремень цветастого платья и подмигнула своему отражению в мутном зеркале. Дело простое, ничего сложного. Она и раньше помогала отцу. Встретиться с нужным человеком, сказать правильную фразу и совершить обмен.

Однако она ещё никогда не оказывалась в подобных сложных ситуациях так далеко от дома. К тому же само по себе население города враждебное ко всем приезжим вызывало у Марисы легкую дрожь тревоги. До назначенного часа оставалось совсем немного времени.

Мариса вышла из отеля, когда уже начало темнеть. Улица заполнилась светом фонарей. Свежий весенний воздух наполнял лёгкие, добавляя к общему волнению нотку эйфории. При других обстоятельствах, стоило бы задержаться здесь подольше и насладиться неспешностью и самобытностью местного уклада. При её средствах, можно было бы даже позволить себе небольшой домик в лесу за чертой города, где природа, заботливо сбережённая местными управляющими, впечатляла своей красотой. После смещения климатических поясов на планете осталось не так много мест, которые могли бы называться оазисами жизни. Сплошь ураганы, засухи, стихийные бедствия, повлекшие за собой массовые переселения и полную перестройку жизни страны. Да и всего мира, если уж говорить до конца откровенно.

Вчера, чтобы получить фотографии, Мариса отправилась в Центральный район. Аккуратные маленькие уличные кафе, расположенные вдоль побережья, переплетённые ветви деревьев над головой, создающие зелёную арку и естественную тень, повсеместные тёплые огни гирлянд и мощёные тротуары создавали атмосферу абсолютного уюта и комфорта. Люди расслабленно сидели с напитками и натуральными фруктами и вели непринужденные беседы. На их лицах не отражалось ни напряжения, ни агрессии, ни следов чрезмерного стресса. Казалось, они полностью довольны своей жизнью и никуда не торопятся. А ведь речь идет о вечере вторника! Мариса весь вечер и пол ночи бродила по центральному району и никак не могла поверить в реальность происходящего. При этом, исходя из разговоров, эти люди также не являлись представителями элиты высшего уровня. Впрочем, и к рядовым сотрудникам они не относились. Девушки в основном аккуратно и опрятно одетые, с расслабленными причёсками и понятным кроем одежды. Парни модно подстриженные в неброских костюмах. И самое главное – большинство их них действительно разговаривали друг с другом, не переключаясь каждые несколько минут на «срочные сообщения» с работы или от «проверенных людей».

Сегодня же Мариса шла на стыке Рабочего района и района Обслуживающего персонала, наблюдая с одной стороны буйство неона и каменных джунглей, а с другой ухоженные, но всё же трущобы. Мимо проехал последний вечерний трамвай.

Её сегодняшнее место назначения – небольшое заведение на Барной улице. Развлекательные заведения различного направления в районе Обслуживающего персонала располагались буквально на каждом углу. Ночная жизнь по большей части локализовалась именно на Барной улице: ночные клубы, бары, наливайки и азартные клубы почти в полном объёме. Здесь же в закоулках, освещённых неоном всех цветов, можно найти всё: от эскорта до запрещённых веществ и предметов.

Простые линии домов, местами обшарпанных, местами загруженных пристройками, проводами и вывесками; холодный свет неона, асфальтовые тротуары и повсеместное граффити навевали приятные воспоминания о прошлогоднем летнем путешествии заграницу.

Уже стемнело, но вечер только начался. На углу нужного здания стояла толпа шумных молодых людей. Один из них облокачивался на массивный мотоцикл. Что-то старинное, явно не из последнего десятилетия. Брутальный бородатый в кожаной куртке, словно вышедший напрямик с экрана отцовских сериалов, мужчина ловким движением закинул окурок в урну и подмигнул Марисе. Ответив вежливой улыбкой, девушка поспешила зайти в клуб.

Внутри помещение окутывал дым от электронных курительных устройств, сквозь который мерцанием пробивались бегающие лучи неоновой светомузыки. Девушки в откровенных нарядах и массивных очках виртуальной реальности танцевали у шестов, стоявших вдоль центральной барной стойки. Мариса присмотрелась внимательнее и обнаружила, что и провода, опутывавшие девушек, и массивные VR-очки оказались лишь пустышкой, деталями образа.

В углу помещения находился диджей, контролирующий музыкальный поток. Судя по всему, он использовал творчество местных групп, поскольку мелодии сильно отличались от тех, что крутили в российских клубах.

Мариса осмотрелась и направилась к боковой барной стойке, где заказала коктейль и начала пританцовывать, чтобы не привлекать к себе особого внимания. Это оказалось сложнее, чем она рассчитывала. Что именно выдавало в ней приезжую, Мариса так и не поняла, но местные считывали её мгновенно.

К ней подошел бородатый мужик со входа и снова подмигнул.

– Надолго к нам? – буквально прорычал он. От его оскала становилось не по себе.

– Я буквально на пару дней и уеду, – Мариса одарила мужчину своей самой безобидной улыбкой.

– Ясно. Затусуемся? – мужчина придвинулся к Марисе ближе и окинул её взглядом.

– Простите, но я здесь правда всего на пару дней. И по делу, – вдруг забеспокоившись, что говорила слишком резко, Мариса добавила, – от меня не будет проблем.

– Ладно, – разочарованно отодвинулся мужчина, – выпей за мой счёт и вали.

Он подвинул к ней бокал, который принес с собой.

– Спасибо, но я…

– Пей, говорю. Это чистая вода. У нас в городе самая лучшая.

Мужчина выжидающе смотрел, а Мариса ещё некоторое время боролась с соблазном, но в конце концов сдалась. Вода оказалась и правда выше всяких похвал. Даже у них дома при наличии самых последних высокотехнологичных фильтров вкус заметно уступал. Может быть, дело в их водохранилище? Возможно, они берегут хранящуюся там воду от слива промышленных отходов. Или может быть, у них даже сохранились чистые водные скважины.

Мысль о безграничном доступе к такой совершенной вкусной воде вскружила Марисе голову. А ведь это третьесортный клуб. Может быть, у города закрытый статус вовсе не из-за производства паучьего шёлка, а именно из-за наличия такой восхитительной воды? Мариса подумала, что обязательно поговорит об этом с отцом, как только вернется домой.

– Скучаешь по столице? – донесся тихий мужской голос над ухом.

– Мечтаю о жизни в провинции, – автоматом ответила Мариса, не оборачиваясь.

Она почувствовала, как чья-то рука положила в карман платья что-то небольшое, забрав взамен чип с данными. Уже через мгновение загадочный посредник исчез. Обмен прошёл успешно.

Теперь можно расслабиться и насладиться остатком вечера. Может быть, потанцевать. Может быть, даже пофлиртовать с очаровательным парнем, который весь вечер поглядывал на неё. Может быть, даже заказать ещё один стакан воды, прежде чем отправиться в номер.

Завтра Мариса покинет этот прекрасный город. Но кто знает, вдруг ей удастся убедить отца приобрести здесь небольшой участок в лесу для летних отпусков.

Глава 1.

Ночь не задалась. Обычно утром в четверг Дэя чувствовала себя значительно бодрее. Но в эту среду в районе рабочего персонала проходило несколько крупных маргинальных вечеринок. И естественно, половина жителей её дома шумные и пьяные в течение всей ночи с грохотом возвращалась домой. И Дэя могла поклясться, это первый раз, когда она настолько искренне пожалела, что снимает эту квартиру. А ведь всего пару лет назад, подписав договор аренды, она была вне себя от восторга.

Впрочем, если сравнивать с той дырой, которая служила ей домом много лет до этого, жилье и правда казалось шикарным. Арендодатель сразу предупредил, что за единственным окном проходит металлическая лестница, по которой постоянно ходят соседи. Дэя тогда откинула медно-рыжие кудри нарочито кокетливым жестом, очаровательно улыбнулась и отшутилась, что может быть, и ей понравится выходить на улицу через окно.

Ей не понравилось.

В остальном, квартира оказалась очень даже уютной. В первую неделю Дэя заменила половину мебели, разложила по местам все свои скромные пожитки и начала привыкать к новому дому. Пока училась в институте, параллельно работая на двух-трех низкооплачиваемых работах, Дэя ночевала в арендованном койко-месте в 3 квадрата. Где помещалась лишь кровать с отсеком для хранения вещей и пара полок. Здесь же в её распоряжении оказалось аж 20 квадратов. Только для неё. На входе стоял дешёвая, но персональная система очистки. Прихожей не было. Слева от входа в огороженном пространстве располагалась её личная ванная комната – свой собственный туалет и душ. Справа сразу от входа стояла закрытая система хранения для основной части вещей. А уже дальше оставшиеся 15 квадратов комнаты удачным зонированием разделялись на кухню, спальню и кабинет.

Первое, что сделала Дэя после въезда – избавилась от старой мебели и хорошенько всё вычистила. Она сидела совершенно вымотанная и абсолютно счастливая в своей огромной чистой квартире. Её собственное жилье, хоть и съемное. Но договор аренды надежный, долгосрочный, можно смело обживаться.