По стопам богов. Долина вечности

– Сменхкара? – опасливо посмотрел на старика Анху.

– Сменхкара! – воскликнул Рамессу. – Ещё будучи юным, он заставлял слуг падать перед собой на колени и дрожать от страха. Когда он стал наследником трона, то взял в жёны собственную сестру и поглотил своего отца.

– Поглотил? Как? – удивился мальчик.

– Злобно смеясь и воздевая руки к небу! – грозно проревел Рамессу, – А потом он попытался поглотить и собственную мать, но царевич Тутанхамон помешал этому и пронзил своего брата острым кинжалом.

В зеркале вдруг появился чёрный силуэт, который нанёс удар пылающему человеку, и тот медленно потух, словно свеча.

– Умирая, Сменхкара поклялся, что не оставит в покое царскую семью, покуда жив последний из её рода. – Таинственно прошептал старик. – Из-за этого Тутанхамону пришлось покинуть город и дворец отца и просить помощи жрецов Амона в Уасет. Они защитили принца заклинаниями и амулетами, но, куда бы он ни направился, за ним всюду следовал мятежный дух Сменхкара. Он бродил по царскому дворцу и наводил ужас на людей. Иногда их находили мёртвыми в своих спальнях, но никто ничего не видел. Мать Тутанхамона понимала, что Сменхкара не остановится, пока не уничтожит последнего члена царской семьи и сама покончила с собой. А когда умер Тутанхамон, мятежный дух потерял свою цель и превратился в муут. Многие верят, что именно Сменхкара повинен в исчезновении рода Тутмесидов и до сих пор бродит по коридорам дворца, забирая души царских отпрысков, которые не спят по ночам.

Когда последние образы рассказа Рамессу погасли в воздушном зеркале, оно разбилось на тысячи осколков и рассыпалось по полу деревянной лачуги. По виду старика было видно, что он ожидал бурной реакции Анху, но тот спокойно произнёс:

– Ерунда какая-то. Вы действительно думали, что я в это поверю?

– Нет? – разочарованно ответил старик. – Как странно. В твоём возрасте мы верили в эту сказку больше, чем в богов, и не отваживались бродить ночью по дворцу. Неужели в ваше время рассказывают сказки пострашнее этой?

– Сменхкара – не сказочный персонаж, – вздохнул Анху, – Он действительно существовал и пытался погубить царевича Тутанхамона. Ваш дед видел его собственными глазами.

Рамессу лишь рассмеялся:

– Мальчик, даже не пытайся меня одурачить. Я хоть и живу тут в одиночестве целую вечность, но разума ещё не лишился!

– В этом я не уверен. – покачал головой Анху и вдруг глаза его вспыхнули, а голос изменился, – Прощай, Рамессу, был очень рад увидеть тебя. Если вновь задашься вопросом, почему боги поступили так с тобой, знай, всему виной твоя гордыня. Мне жаль тебя, но даже я не могу ничего изменить.

– Ты! Я знаю тебя! – испуганно встрепенулся старик, но силуэт странного мальчика уже растворился в чёрной дымке.

Через мгновение Анху оказался далеко от острова, на котором томилась душа Рамессу. Вокруг него кружился волшебный вихрь, сквозь который на него смотрели красные глаза Последователя Сетха.

– Ты знал, кому принадлежит мой амулет! – воскликнул Анху. – Знал, что мне не удастся ничего выяснить о Сменхкара, кроме этой глупой сказки, но ничего не сказал! Почему?

– А какое это имеет значение, если ты не доверяешь мне? – прогремел голос. – Я показал тебе видение прошлого, чтобы ты понял: предатель, который желает твоей смерти, ближе, чем ты думаешь. В каждой сказке есть доля правды. Сменхкара действительно был очень близким человеком для Тутанхамона, но нанёс ему смертельную рану, от которой тот уже никогда не оправился. Ты должен был понять смысл моего послания, но вместо того, чтобы искать предателя, ты охотишься за воспоминаниями, навсегда стёртыми из этого мира.

– Как я могу тебе доверять, если ты постоянно скрываешь от меня истину? – возмутился мальчик.

– Если ты думаешь, что я намеренно не показал тебе воспоминания о Сменхкара, ты глубоко ошибаешься. Эти воспоминания были извлечены из Дуата и спрятаны, но не мной. – Сказал дух.

– Кем же?

– Я не знаю, но чтобы это сделать, нужно обладать великой силой. Возможно, в Долине Вечности ты сможешь найти ответ. Однако туда еще надо добраться. Наши жизни под угрозой, Анху! Доверься мне! Ты не послушал меня в прошлый раз, так сделай это сейчас! Возвращайся, пока не поздно!

Слова духа вселили в мальчика страх. Он проснулся в холодном поту и кромешной тьме. Его ноги дрожали, сердце сжалось от ужаса. Тусклый свет фонаря отразился от гладкого лезвия ножа, нависшего над Анху. Мальчик вскрикнул и перекатился на бок. Тёмная тень вонзила нож прямо в то место, где он лежал.

Мальчик ринулся прочь без оглядки, чувствуя, как по ногам хлещут ветви папоротников. Чёрный силуэт бросился за ним. Анху пытался позвать на помощь, но из его уст вырвался лишь бессвязный хрип. В кромешной тьме он то и дело натыкался на деревья и коряги, пока не свалился в колючие заросли.

Луна уже давно ушла за горизонт. Наступили самые тёмные часы ночи. Во мраке невозможно было ничего разглядеть. Анху нащупал рядом с собой упавший ствол огромного древовидного папоротника и зарылся под него. Убийца был рядом, метался среди кустарников, ломал ветви. Тени от деревьев, освещённых фонарём преследователя, падали на зелёный полог леса совсем рядом с Анху. Он затаил дыхание, пощупал свой пояс. Пусто! Кинжал, подаренный Меритшерит, всегда был с ним рядом, даже во сне, но убийца разоружил мальчика. Защищаться было нечем.

Мгновения, проведённые под стволом упавшего папоротника, были самыми долгими в жизни Анху. В какой-то момент он услышал беспокойное дыхание человека, рыщущего в зарослях, как острые колючки рвут его одежду, и он тихо шепчет, проклиная этот лес. Потом вдруг шелест начал удаляться. Убийца всё же сбился со следа. Анху дрожащими пальцами впился в землю, осторожно выбрался из ямы. Выглянув из укрытия, он заметил маленький огонёк в чаще. Стараясь не шуметь, он наощупь двинулся в противоположную сторону.

Уже рассветало, когда Анху выбрался из леса на берег озера, над которым клубился туман. В сумерках раздался щебет птиц. Мальчик оторвал от своего передника небольшой кусок ткани и завернул в него несколько гладких камней. «Лучше такое оружие, чем вообще никакого», – подумал он. Осмотревшись по сторонам, Анху понял, что сейчас очень далеко от лагеря, на западном берегу озера. Он припал к воде и умылся, но тут же вскочил и попятился назад. Недалеко от берега Анху заметил огромный плавник, выныривающий из воды.

– Вот ты где! – раздалось в этот момент за спиной.

Мальчик моментально обернулся.

– Папа! – подпрыгнул он от неожиданности. – Как ты меня нашёл?

– Всё хорошо, – проигнорировал вопрос Камес, – иди ко мне.

Мужчина тяжело дышал, в его длинных волосах запутались репейники, туника была порвана. Вместо того, чтобы обрадоваться и кинуться в объятья отцу, Анху насторожился. На его руке он увидел тонкие царапины.

– Ну же, чего ты боишься? – медленно шагнул к сыну Камес.

Взгляд Анху застыл на поясе отца.

– Папа, почему у тебя на поясе кинжал, который мне подарила Меритшерит? – дрожащим голосом спросил он.

– Я нашёл его в зарослях. Почему ты пятишься?

– Неужели он был прав? – проступили слёзы на глазах мальчика.

– Кто?

– Это ты пытался меня убить, – всхлипнул Анху. – Но за что?

– Что ты такое говоришь? Это дух настроил тебя против меня? – обхватил рукоять меча мужчина.

Анху среагировал быстро. Он уже всё понял и держал своё оружие наготове. Прежде чем Камес обнажил меч, моток ткани с камнями вылетел из рук мальчика и врезался ему прямо в лицо. Из разбитой брови брызнула кровь. Мужчина пошатнулся, выпустил из рук меч и упал на каменный берег.

***

Утром все воины в лагере Джедефхора поднялись раньше, чем обычно. Не успела солнечная ладья появиться на восточном горизонте, как загремели щиты и поножи. Десятники принялись раздавать приказы подчинённым. Оруженосец поспешил к палатке командира, чтобы доложить о происшествии. На его удивление Джедефхор уже был одет и вооружён, словно готовился выступить в поход. Он приказал немедленно разбудить Небамона и найти Сентимат.

Тем временем мать Анху едва не сходила с ума. Её муж и сын пропали прямо из своих постелей. Кеми пытался успокоить её и распорядился немедленно разбудить Кашту. Аха был на взводе и едва не рвал на себе волосы. Он допросил часовых, но никто из них не видел, как Камес и Анху покинули лагерь.

– Аха, хоть ты успокойся! – отчитал брата Кеми. – Возьми себя в руки. Может ничего и не случилось, и они просто пошли прогуляться.

– Нет! – схватился за голову Аха. – Они бы предупредили часовых. А тут как в землю провалились! О, горе мне! Мне ведь дали простую задачу – охранять Анху, и даже с ней я не справился.

– Это не твоя вина, Аха, – с беспокойством в голосе произнесла Сентимат. – Это я дала слабину. Я не отпустила бы их, если бы сон не поборол меня.

– Госпожа Сентимат, вспомните, может быть вчера они о чём-то говорили, что-то упоминали? – спросил Кеми.

– Нет, – опустила голову женщина, – Камес почти весь день молчал, лишь перед сном мы поговорили… Так, о пустяках. Хотя Анху очень хотел пойти с вами на разведку к заливным лугам. Посмотреть на Басенсенут. О, Исида, но не могли же они пойти туда одни! Камес не стал бы…

– Госпожа! – подозвал её Кашта к подножию утёса.

Сентимат и братья-воины мгновенно откликнулись на зов.

– Здесь след, – указал кушит. – В лес идёт.

– Чтоб меня, значит, они действительно ушли. – Обречённо произнёс Кеми. – Ночью себа спят, но если они наткнуться на них утром…

– След тяжёлый, – сказал Кашта. – Нёс что-то. Я показать путь.

– Да хранит тебя Амон, Кашта, – сложила руки у груди Сентимат, – покажи, прошу.

– Стоять! – раздался грозный голос. – Куда вы собрались?

У подножия утёса появился Джедефхор с отрядом солдат и Небамоном. Командир бросил гневный взгляд на кушита, а потом выжидающе посмотрел на испуганную женщину.

– Мы идём искать Анху и Камеса, господин Джедефхор – опередил её Аха. Он уже был готов к возражениям командира, собираясь в очередной раз высказать всё, что о нём думает.

– Мы идём с вами, – не оправдал его ожиданий Джедефхор. – Кеми, вас я попрошу остаться в лагере. Если они вернутся раньше, подайте нам знак, бейте в барабаны. Если до заката не вернёмся мы, собирайте людей и идите к заливным лугам.

– Хорошо, – согласился Кеми.

– А господин Небамон тоже идёт с нами? – удивился Аха, взглянув на жреца.

– Я не воин, но с благословением Амона дело пойдёт гораздо быстрее, – важно произнёс слуга бога. – Ночью я видел сон. Амон дал понять, что вскоре кто-то из нас собьётся с пути и будет нуждаться в помощи. Мой долг помочь этому человеку.

Сентимат и Аха с подозрением отнеслись к словам жреца, но разбираться никто не стал. В лесу уже просыпались себа и времени на поиски оставалось всё меньше.

Кашта легко находил следы в лесной чаще. Сентимат шла рядом, прислушиваясь к звукам леса. Она могла предупредить о приближении себау, прежде чем сами демоны их услышат. Аха также был настороже, его реакция не раз спасала отряд. Словно живой щит, он первым отражал натиск врага, иногда так яростно, что демоны бежали в страхе. Сентимат знала, что за ним она как за каменной стеной.

Присутствие воинов Джедефхора тоже прибавляло смелости, только жрец Амона не внушал доверия. Впервые Небамон изъявил желание помогать. Обычно он проявлял враждебное отношение к Анху. Это можно было объяснить тем, что сила мальчика воспринималась как плевок в лицо слуге богов, который хоть и посвятил им всю жизнь, не обладает даже частичкой такой силы. Сентимат было бы в радость узнать, что один из самых влиятельных жрецов Амона признаёт её сына, но не мог же Небамон так быстро изменить своё мнение? Его поступок казался безрассудным и подозрительным, однако именно он помог больше, чем кто-либо.

Оказавшись у зарослей колючего кустарника в получасе пути от лагеря, Кашта совершенно растерялся. В том месте будто прошёл огромный себа. Частично кустарник был сломан, папоротники вырваны с корнями, следы путались. В этот момент Небамон словно почувствовал, куда нужно идти, и указал правильное направление. Через несколько минут отряд вышел к берегу озера. На галечном пляже Сентимат увидела своего маленького сына.

– Анху! – она бросилась к нему, но не успела обнять и схватилась за сердце.

Рядом с мальчиком, на камнях, распластался Камес. Казалось, он не дышал. На лице мужчины запеклось кровавое пятно.

– Что случилось? – словно соколица, бросилась к мужу Сентимат. Нащупала пульс. Перевела взгляд на сына.

Мальчик ничего не ответил. По его лицу катились слёзы. Его сердце сжималось от боли, зубы стучали, не давая вырваться из уст словам.

– Посмотри на меня, Анху, ты ранен? – Сентимат взяла сына за плечи. – Скажи что-нибудь!

Мальчик только всхлипывал и тихонько постанывал. Его лицо покрывали тонкие порезы, руки были в крови. В этот момент подоспели остальные. Аха ринулся к Камесу, приложил ухо к груди.

– Дайте сюда воды, мази и бинты! – скомандовал он.

– Что случилось, Анху?– прошептала Сентимат и прижала сына к груди.

Небамон в этот момент склонился над Камесом. Он увидел рядом с мужчиной окровавленную ткань, в которую были сложены гладкие камни. Жрец перевел взгляд на Джедефхора, который недовольно сжал губы, и поднял свёрток с камнями.

– Я знаю, что здесь произошло, – стараясь держать себя невозмутимо, сказал Небамон. – Это ведь от твоего передника, Анху?

Мальчик заплакал сильнее. Сентимат обернулась и увидела, что держал в руке жрец. Аха застыл. Он заметил самодельное орудие, как только подбежал к Камесу.

– Это сделал ты, Анху? – спросил Небамон. – Ты ударил отца?

– Д-да, – всхлипнул мальчик.

– Теперь мне понятно, о какой опасности предупреждал Амон, – окинул взглядом воинов жрец. – Мальчика следует взять под стражу. Он перестал контролировать духа, и вот результат.

– Дух здесь не причём! – Анху резко вскочил на ноги и увидел, как воины Джедефхора приготовились достать оружие.

Аха и Небамон сверлили его испытывающим взглядом. Мать стояла рядом, не веря тому, что происходит.

– Отец пытался убить меня, – сквозь слёзы пролепетал Анху.

– Что ты такое говоришь, мальчишка! – гневно воскликнул Джедефхор. – Камес всегда защищал тебя. Даже лучше, чем ты того заслуживал. Как ты смеешь обвинять его? Что нужно сделать ребёнку, чтобы отец хотел его убить? Чем заслужить такое?

– И правда, зачем благородному Камесу гибель сына? – словно заклинание проговаривал каждое слово жрец, сложив руки под мантией.

– Он зло, – неожиданно для всех просипел Камес. Его глаза были закрыты, но рука крепко вцепилась в запястье Аха. – Он служит тому, кто хочет уничтожить наш мир. Последователя Сетха нужно остановить. Пока не поздно…

– Вы слышали? – возвестил Небамон. – А я предупреждал вас, к чему приведёт служение коварному богу, клятвопреступнику, живущему во тьме. Амон видел, что так всё и случится! Какие вам ещё нужны доказательства? Камес пытался достучаться до сына! По крайней мере, до того, что ещё в нём осталось. Мальчишка поддался злобному духу! Его нужно остановить, пока не поздно! Воины!

– Нет, – заслонила собой сына Сентимат, – Это неправда. Мой муж не в себе. Этого не может быть. Анху – не зло.

– Уйди прочь, иноземка! – Пригрозил женщине жрец. – Вместо того, чтобы защищать своего благородного мужа, ты принимаешь сторону отродья хаоса, зачатого в сделке с потусторонними силами.

От этих слов сердце Сентимат охватило пламя. Её мышцы напряглись, дыхание участилось, глаза налились кровью.

– Не смей так называть моего сына! – прорычала Сентимат. Её молниеносный кулак ударил жреца прямо в челюсть.

Небамон отлетел назад на несколько локтей, размахивая конечностями, подобно птицеящеру. Его успели подхватить двое воинов. Остальные обнажили оружие, но не спешили атаковать. Путь им преградил Аха. Идти против человека, не раз спасавшего их жизни в Диких Землях не решался никто. Их командир молчал. Его взгляд был прикован к маленькому тряпичному свёртку, что выпал из мантии жреца. Свёрток раскрылся в воздухе, обнажив иероглифы, написанные красными чернилами, и восковую статуэтку человека. В этот момент сердце командира ёкнуло.

– А это ещё что такое? – покосился на землю Аха.

– Колдовство! – воскликнул Кашта.

– Ты что несёшь, кушит? – злобно огрызнулся Джедефхор.

– О, боги, он прав, – осторожно наклонился к свёртку Аха, не опуская щита.

Все обратили внимание на свиток. Командир понял, что коварный план Небамона сейчас будет раскрыт, и он никак не сможет помешать этому. Ещё более неприятный оборот ситуация примет, когда они поймут, что в колдовстве замешан не только жрец. Сердце Джедефхора отчаяно заколотилось. Его жизнь оказалась в руках неподвластных ему обстоятельств. Ему захотелось позорно сбежать, но тут он вспомнил слова своей госпожи: «Атон защитит тебя, даже если ты окажешься в безвыходной ситуации». Вера придала ему сил, и он совладал с эмоциями.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Кушиты – чернокожие жители южных областей Та Мери.

2

Напата – пограничная крепость в районе четвёртого порога Великой реки. Последний оплот людей на юге, у границы Диких Земель.

3

В верхнем течении Великой реки находятся естественные скальные выступы (пороги), через которые невозможно переправиться на судах.

4

Дикие Земли или царство демонов себау – обобщённое название необитаемых территорий на востоке Азии и юге Африки, где обитали огромные кровожадные чудовища – себау (ед. ч. – себа).

5

Страна Бога (или Пунт) – далёкая южная страна на побережье Красного моря, богатая благовониями.

6

Септ – область страны.

7

Керма – город с неприступной крепостью в течении Великой реки у третьего порога.

8

Анукет – так называли один из притоков Великой реки и богиню речных порогов.

9

Осирис – бог загробного мира и судья душ в залах Аменти (залах Запада).

10

Анубис – шакалоголовый бог бальзамирования, охранник некрополей и проводник души в загробном мире. Эпитет «Хозяин холма» применяется к богу, как к владыке погребального холма, под которым находится гробница.

11

Дуат – потусторонний мир, куда уходят души усопших.

12

Кроме основных функций бога бальзамирования и проводника души в загробном мире, Анубис покровительствовал врачевателям и был богом медицины.

13

Хенти Аменти (др. егип. – Первый из Запада) – владыка загробного мира, Осирис.

14

Уту – один из могущественных духов загробного мира.

15

Сехет Иару (с др. егип. – Поле Тростника) – область загробного мира, где обитают души усопших, оправданные на суде бога Осириса.

16

Урей – украшение в форме кобры, символизирующей свирепую богиню-защитницу, отличительный царский знак.

17

Неб эр Джер (др. егип. – Владыка до предела) – эпитет бога, создавшего всё сущее.

18

Нун – олицетворение первобытного океана, из которого появился бог-творец и весь мир.