Младший сын семьи чеболя. Новелла. Том 1

Я протянул конверт матери.

Она поспешно взяла его, некоторое время рассматривала изображения и документы, а затем отложила все в сторону.

Я не мог прочитать чувства матери по ее лицу.

Внимание и подарки, которые на сто восемьдесят градусов отличались от холодного обращения, получаемого ими до сих пор. Хотя этот участок земли сейчас ничем не отличается от пустыря, но это первое имущество, подаренное председателем.

Кажется, она чувствует какую-то тревогу или дискомфорт и потому не может радоваться.

– Доджун, они будут у меня. Чтобы ты не потерял.

С древних времен правильней всего, когда детские карманные деньги хранятся у матери.

– Да, хорошо.

– А еще дедушка дал кое-какой совет. Не хвастайся фермой перед другими братьями и сестрами. Ты ведь понимаешь?

– Хорошо. Не волнуйтесь.

Думаю, мать знала мою серьезность и потому почувствовала облегчение.

Я, глядя на ее лицо, осторожно произнес:

– Матушка.

– А, что?

– У вас… Есть деньги?

Когда я внезапно заговорил о деньгах, глаза моей матери округлились.

– Деньги? Что это вдруг? У тебя кончились карманные? Нет, ты же ими не пользуешься. Если ты чего-то хочешь, скажи. Мамочка все купит.

Когда о деньгах говорит ребенок, первым делом на ум приходят карманные, но сейчас я говорил о деньгах совсем не такой категории.

– Нет. Мне нужны не карманные деньги, а большая сумма.

– Большая сумма? Насколько?

Теперь в глазах матери появилось любопытство.

– Я слышал об этом, когда был у дедушки. Ильсан… Где это?

– Ильсан? Даже я толком не знаю. А что?

Как и ожидалось, она совершенно ничего не знает об этом мире. Ну, это не имело значения. Я ведь на это и не рассчитывал. Мне всего лишь хочется, чтобы и у моей доброй-предоброй мамочки был хороший денежный мешок. И мне следует лишь немного подтолкнуть его к ней.

– Я не очень хорошо понимаю, но, говорят, Ильсан скоро превратится в город. И потому там должны вырасти цены.

– Что? Кто это сказал? Дедушка?

– А, нет. Это сказали дядюшки из его компании.

Она не настолько наивна, чтобы не понимать, что я имею в виду. И не настолько бестолкова, чтобы тратить все деньги, которые щедро посылает на жизнь свекор.

Поскольку сейчас процентная ставка в банках составляла пятнадцать процентов годовых, она, должно быть, скопила немало денег, и теперь вопрос лишь в том, как ими распорядиться.

Я направился к себе в комнату, оставив мать, которая хоть и была в некотором замешательстве, но уже погрузилась в свои мысли, сверкая глазами. Я плюхнулся на кровать и стал размышлять о том, что делать дальше, но ничего особенного в голову не приходило.

Я слишком юн. Как бы тщательно я мог подготовиться, будь мне двадцать с небольшим!

Выкинув из головы сожаления, я взял книгу. Нет ничего лучше, чем чтение, когда нужно обуздать свое нетерпение. Нет, я оказался в таком времени, когда, кроме этого, особо и заняться нечем.

Пока я проводил зимние каникулы с книгами вместо друзей, началась новая эпоха, Шестая республика.

Двадцать пятого февраля Но Тхэу вступил в должность тринадцатого президента, и вскоре после этого началась избирательная кампания в Национальное собрание тринадцатого созыва.

* * *

Председатель Джин Янчхоль оказался более изобретательным, чем я мог себе представить. Особенно меня удивило использование выборов в Национальное собрание в качестве рекламы для «Сунъян Электроникс».

Когда до выборов оставался всего месяц, все кандидаты местного уровня разъезжали по своим округам на грузовиках, чтобы получить хоть на один голос больше, и кричали так громко, что к вечеру им аж говорить было трудно.

Председатель Джин готовил сверхдорогие телевизоры и видеомагнитофоны, которые потребуются для просмотра и записи Олимпийских игр – 1988 в Сеуле. Он быстро изготовил прототипы и начал раздавать их всем кандидатам на условиях «аренды».

Телевизор был оснащен огромным тридцатитрехдюймовым экраном, отдельными динамиками объемного звучания и низкочастотными динамиками для поддержки стереозвука, а также функцией PIP (картинка в картинке), что делало его первым телевизором, позволяющим смотреть два канала одновременно.

Чрезвычайно дорогой телевизор, стоимость которого составляла колоссальные 2,6 миллиона вон, в то время как ежемесячная зарплата выпускника университета, который только-только устроился работать, была триста тридцать тысяч вон.

И еще видеомагнитофон стоимостью четыреста пятьдесят тысяч вон, оснащенный невероятной технологией, названной «беспроводным дистанционным управлением».

Эти два товара путешествовали по всей стране на грузовиках кандидатов. Избиратели хлынули на выборы, проявляя больший интерес к электронной продукции, чем к обещаниям кандидатов, которые те выкрикивали до боли в горле.

Это была умная стратегия, которая решила одновременно и вопрос тестирования прототипов, и вопрос рекламы. Из районов, где проезжали грузовики предвыборной кампании, сыпались запросы, а вишенкой на торте рекламы стали телевизионные новости об этой великой диковинке.

По сравнению с этим рекламным эффектом избрание дяди в Национальное собрание даже не заслужило отдельного упоминания в новостях.

А все потому, что, если бы зять председателя «Сунъян Групп» не смог победить в Сувоне, который даже называют городом компании «Сунъян», это было бы равносильно стихийному бедствию.

Но даже что-то столь очевидное следует отметить.

Я думал, что празднование пройдет в резиденции дедушки, но оно состоялось в Большом зале отеля «Сунъян».

Похоже, его решили не проводить дома из-за присутствия высокопоставленных членов Национального собрания. Это было сделано для того, чтобы СМИ не смогли создать шум вокруг того, как представители народа выходят из дома чеболя.

Когда родители узнали, что празднование пройдет в отеле, их лица немного разгладились. А все потому, что там, в отличие от дома, к матери не смогут относиться как к прислуге.

Глава 7

Эпоха простых людей

Празднование прошло с размахом.

Зал был заполнен людьми, которые пришли не ради того, чтобы поздравить какого-то члена Национального собрания, избранного на первый срок, а чтобы показаться председателю Джину.

Прибыв в банкетный зал, наша семья первым делом поздравила тетю Джин Союн, которая с лучезарной улыбкой поприветствовала нас у входа.

– Сестра, поздравляю. Ты сделала еще один шаг вперед.

Несмотря на натужное поздравление моего отца, тетя одарила его улыбкой, словно была чрезвычайно рада.

– Ну, вот опять! И почему ты всегда сутулишься?

Она слегка похлопала его по спине, а затем взглядом показала в сторону супруга.

– Мой муж сейчас здесь, так что поздравь его. А затем немного посидите и тихонько уходите, если почувствуете себя неловко.

– Став женой члена Национального собрания, ты вдруг расщедрилась. Ха-ха.

В отличие от отца, который смеялся, мать и старший брат Санджун все еще выглядели нервными.

– Поздравляю.

– Здравствуйте.

Тетя продолжала улыбаться даже после того, как ее поприветствовали мать и брат.

– А, невестка. Позволь тебя кое о чем попросить.

– Да, говорите.

– Приехал очень важный член руководства партии, так что прошу тебя, поприветствуй его лично.

В этот момент брови отца дернулись.

– Сестра, что это значит? Ты что, хочешь продать ее улыбку?

– Дорогой!

Мать дернула отца за рукав. Избегать вреда от ненужных конфликтов всегда было ее обязанностью.

– Эй! Он просто был поклонником твоей жены. Поэтому я и попросила просто разок уделить ему внимание. А ты что там себе напридумывал?

– Хорошо. Не беспокойтесь. Мы сходим поздороваться.

Когда спор с тетей закончился, мать взяла отца под руку и направилась с ним в банкетный зал.

– Дорогой, не расстраивайся из-за пустяков. Ты хоть знаешь, как я беспокоюсь каждый раз, когда это происходит?

Отец, то ли из любви к матери, то ли оттого, что был подкаблучником, улыбнулся и крепко сжал ее руку.

– Хорошо. Давай быстренько пройдем по кругу и уйдем.

Возможно, по причине того, что мать настояла, отец продолжал улыбаться и здороваться с людьми. А затем увидел мужа сестры, главного героя праздника, и помахал рукой.

– Поздравляю с избранием, зять. Что скажете? Законодатели лучше прокуроров? Ха-ха.

– Спасибо за поздравление. Да разве так быстро поймешь? Я же пошел на понижение с должности главного прокурора на место депутата первого срока. Теперь точно придется потрудиться. Ха-ха.

После нашего с Санджуном приветствия дядя, гладя нас по головам, слегка поклонился матери:

– Вокруг стало так светло благодаря вашей семье! Как можно с возрастом становиться только красивее?

– Поздравляю, дядя.

Я не упустил из внимания взгляд дяди, которым он быстро окинул тело моей матери.

Ах ты, коварный мерзавец.

Я решил с ним сблизиться, потому что думал, от него может быть польза, но этот негодяй мне совершенно не нравился.

– А, кстати, зять. Мне нужно кое-кого быстренько поприветствовать. Помоги.

– Я как раз только что слышал обо всем от сестры. Кто это такой, что вы так о нем заботитесь?

– Он – истинная сила шестого созыва.

– Что? Но ведь выборы кончились всего несколько дней назад, а он уже имеет силу?

– Он правая рука президента Но Тхэу. Его уже можно считать наследным принцем!

Он заволновался, но голос понизил:

– Санджун, Доджун, останьтесь здесь ненадолго, поешьте вкусненького.

Дядя повел за собой моих родителей к группе людей немного в стороне. Из-за толпы я не мог разглядеть, кто это. Навострив уши, я попытался услышать хотя бы его имя, но даже это оказалось невозможно, потому что вдруг рядом со мной появилось препятствие.

– А! Братик Канджун.

Когда я обернулся, услышав знакомое имя, то увидел отпрыска третьего сына, Джин Канджуна, который теперь уже пошел в среднюю школу, и его младшую сестру Джин Ёнгён, стоящую рядом. Девочка была всего лишь на год старше меня.

Я улыбнулся и поднял руку:

– Привет, сестренка.

Однако они оба не ответили на мое приветствие. Вероятно, помня о сломанной по моей вине ноге.

– Братец Канджун, как твоя нога? Слышал, тебе даже пришлось ходить на костылях.

С кривой ухмылочкой я оглядел ногу Джин Канджуна. Его лицо покраснело, словно мой вид его напугал.

– Думаю, для равновесия стоит сломать и вторую ногу… Когда выберем для этого время? – Я говорил мягко, но в моих глазах читалось нечто иное. Я смотрел на него так, словно собирался проглотить с потрохами, так что он не смог выдержать и пары минут, и не просто отвел взгляд, а вообще ушел.

Как и ожидалось, он трус. Не может быть, чтобы ребенок из богатой семьи, с которым всегда сюсюкались, имел достаточно смелости.

– Доджун, почему ты все время пристаешь к братику Канджуну? – беспокойно спросил напуганный Санджун, когда двое детей скрылись из виду.

– Братик, не бойся этого придурка. Он не умеет драться. И кишка у него тонка. Теперь и ты лучше просто вытирай об него ноги.

Услышав мой грубый тон, Санджун только заморгал.

Я считал его своим первым союзником… Но больно слабый у него характер. Сейчас он учится в шестом классе народной школы, так что, думаю, можно еще немного подождать. А вот когда он пойдет в среднюю школу, я смогу как следует его натренировать, не так ли?

– Вы что-нибудь съели?

Родители, которые вернулись, с кем-то поговорив, крепко взяли нас за руки.

– Раз уж мы всем показались, почему бы нам не уйти? Здесь все равно нет подходящей для детей еды.

– Нужно поздороваться с отцом, прежде чем уходить.

– Мы не сможем его увидеть.

– Что?

Услышав от отца нечто неожиданное, мать наклонила голову.

– Уверен, он использовал этот праздник как предлог, чтобы провести приватную беседу с приехавшими политиками. В особом номере этого отеля. Отец не участвует в вечеринке. Это же очевидно, раз матери здесь нет.

Любой понимал, что главным героем на этом банкете является новый член Национального собрания. А глава компании – всего лишь его тесть, поэтому он не обязан здесь показываться.

– Вот как? Тогда пойдем поедим что-нибудь вкусненькое?

Мать, чье лицо стало чрезвычайно счастливым, снова взяла отца под руку. Увидев их улыбающиеся лица, Санджун тоже подпрыгнул.

– Папа! «Макдоналдс». Пойдемте в «Макдоналдс»!

Вот черт. Я хотел поесть димсам в китайском ресторане отеля «Сунъян», но оказался на шаг позади. Вот что происходит, когда старший брат – ребенок. Каждый раз приходится сходить с ума и сдерживаться, чтобы не подпрыгнуть от злости.

В восьмидесятые годы начали открываться рестораны с жареной курочкой и пабы, в восемьдесят четвертом году появился «KFC», а в марте этого года в универмаге «Галерея Апгуджон» открыл свои двери «Макдоналдс», ставший нарицательным названием фастфуда. Поскольку в Сеуле он был всего один, попасть туда ребенку из другого района было трудно. Санджун уже знал его вкус, поскольку водитель привозил еду оттуда несколько раз, и пел эту песню при каждой возможности.

– Поедем?

Отец посмотрел на мое лицо, чтобы убедиться, что я не против, и мне пришлось с трудом изобразить радость. Ведь не может быть ребенка, который не любит гамбургеры и колу.

И вот, когда родители уже собирались ускользнуть из банкетного зала, держа нас за руки, мужчина внезапно преградил нам путь и слегка склонил голову:

– Вас ищет председатель.

Его взгляд указал на меня, и отец нахмурился.

– Доджуна?

– Да.

– Решил совсем забрать у нас ребенка. Может быть, просто скажешь, что не смог его найти?

– Прошу прощения. Здесь очень много любопытных глаз, так что я не могу сообщить ложную информацию.

Мужчина снова склонил голову.

– Отец, все в порядке. Я скоро вернусь.

– А, он сказал, что разговор может затянуться. Поэтому он сам отвезет вас домой… А остальные могут уже идти.

Иными словами, он приказал им уйти первыми, оставив только одного меня.

Глядя на лицо отца, я почувствовал, что он собирается броситься к дедушке и высказать ему все, что накопилось на душе.

– Отец, съездите с братом в «Макдоналдс» и поешьте там вкусной еды. А я поужинаю здесь. Попрошу дедушку купить мне домашний гамбургер.

Как только я закончил говорить, увидел по несчастному лицу отца, что совершил ошибку. Он точно неправильно меня понял.

С моей точки зрения, было важно еще немного сблизиться с председателем Джином, и еда в отеле была лучше, чем гамбургеры из «Макдоналдса». Однако отец, который и не подозревал об этих мыслях, мог воспринять эти слова, словно я не хочу оставаться, но стараюсь не вызвать недовольство председателя Джина, поэтому делаю это ради родителей.

Сейчас с такими недоразумениями ничего нельзя сделать. Но я смогу их разрешить, как только избавлюсь от маски ребенка.

Я сделал как можно более радостное лицо, чтобы уменьшить беспокойство родителей, и ушел.

* * *

Номер, куда меня проводил сотрудник, оказался не королевским люксом, как я себе представлял. Это была простая комната размером со стандартную, но без кровати. На двадцать восьмом этаже точно расположены королевские номера, но неужели здесь были и такие комнаты?

Различные блюда, стоявшие в ожидании меня на большом круглом столе, выглядели восхитительно и возбуждали аппетит.

– Подожди немного, и можешь поужинать. Председатель закончит дела и позовет.

Как только сотрудник вышел, я быстро оглядел комнату.

– Ого?

Я думал, что комната закрыта со всех сторон, но на одной из стен виднелась слегка приоткрытая раздвижная дверь. Заглянув в ее проем, я увидел настоящий королевский люкс. А это, выходит, отдельная комната, которая к нему примыкает.

Через щель я видел спину председателя Джина, сидящего на стуле, которая закрывала того, с кем он сейчас беседовал.

Я решил для начала набить свой голодный желудок.

Я ел осторожно, стараясь не касаться вилкой тарелки, и навострил уши, чтобы услышать разговор в соседней комнате.

– Эпоха великих простых людей и северная политика. Об этом также говорилось в инаугурационной речи. У него стальная воля.

– Да, я тоже был под впечатлением, когда слушал.

– Северная политика направлена на улучшение отношений с коммунистическими странами. Особенно они хотят установить дипломатические отношения с Советским Союзом и Китаем.

Интересно, кто это?

Судя по разговору, кто-то явно приближенный к президенту, но я совершенно не понимал кто. На самом деле для меня это время – просто очень далекое прошлое, и единственное, что я помнил, – лишь приблизительный поток событий.

– Значит, закулисную работу будете вести вы, депутат Пак.

– Именно. И первый на очереди – Советский Союз.

– Советский Союз…

На некоторое время воцарилась тишина. Когда приближенный президента рассказывает подобные планы главе чеболя, он не просто делится с ним информацией. Определенно будет какой-то запрос и соответствующая плата.

– Чем я могу помочь?

– Холодная война закончилась. Основа нынешней дипломатии – экономика, а не идеология. Разве максимизировать взаимную выгоду не лучший путь?

– Не знаю, как насчет Китая, но экономика Советского Союза больше нашей. Как владелец большого бизнеса я бы предпочел продавать свои товары в Советском Союзе.

В то время ВНП СССР на душу населения составлял девять тысяч триста долларов, что было больше, чем у Кореи, ВНП которой составлял всего пять тысяч восемьсот долларов. Конечно, через пять лет он уменьшится до одной десятой.

– Господин президент велел поручить это вам, господин Джин, как председателю «Сунъян Групп». Я лишь передаю его намерения.

Бросил и кнут и пряник одновременно. Безоговорочно сотрудничайте, подчиняясь общей картине правительства. Однако то, как вы это сделаете, зависит от вас.

Что же ответит здесь дедушка? Каждый хочет избежать кнута и получить один только пряник, но это невозможно. Я еще немного приблизился к двери.

– Вот как… Даже не знаю, что сказать в ответ на эту огромную заботу. Ха-ха.

Он уходит от прямого ответа? Или же?

– Все же наш «Сунъян» – просто торговец, не так ли? Как мы можем знать общую картину дел в стране? Я просто последую тому, что вы мне скажете, депутат Пак.

Ого? Неужели сдается? Но такого быть не может!

Власть правительства никак не сможет опрокинуть корабль под названием «Сунъян». Если чеболь номер один подчинится режиму, то у второго и третьего мест тоже не будет возможности избежать этого. А чеболи – группа, члены которой готовы стать друг другу сильными союзниками в борьбе с режимом, который им угрожает. Авторитет у первого места в деловом мире такой, что его легко можно посчитать ключевым игроком среди чеболей. А такой игрок не может взять и просто сдаться, верно?

– Ничего себе! Вы даете мне слишком большое домашнее задание! Ха-ха.

Мужчина, которого называли депутатом Паком, громко рассмеялся. Этот смех показывал, что он еще больше развеселился.

– Председатель, теперь, когда вы приняли такое важное решение, моим плечам стало намного легче. Хорошо. Я сделаю соответствующий проект.

– Я в некоторой степени подготовлюсь… Дорогой депутат, вам следует избегать нежелательных приказов Голубого дома. Нарисуйте картину, которая понравится господину президенту. Ха-ха.

Уступил, сделав еще один шаг назад. Что же задумал дедушка?

– Ох, какой же я недогадливый… Только сейчас понял. Говорите, прошу вас, председатель.

Ах, так это я не смог догадаться. Была какая-то причина пойти на подобную уступку!

Я не мог сказать наверняка, потому что видел только спину дедушки, но казалось, он улыбался.

– Что ж, тогда я бессовестно кое-что скажу. В прошлом году зашли разговоры о демократии и прочих подобных вещах, так что теперь даже простые рабочие выходят на улицы, не так ли? Одно привело в движение другое. А ведь мы едва начали зарабатывать на жизнь.

– А, вы об этой проблеме?

– Да, сейчас идут всеобщие забастовки, или как их там называют, поэтому ни один завод не работает должным образом. А ведь это они окажутся на улице, если компании закроются… Мда…

На волне демократизации рабочие тоже высыпали на улицы, чтобы отстоять свои права. Сейчас председатель Джин просит их остановить.

– Хм… Эта проблема и для нас является главным приоритетом. Не волнуйтесь так сильно. Инаугурация прошла совсем недавно, поэтому от жестких мер мы воздержимся, но вопрос будет полностью решен до Олимпийских игр.

– Думаю, несколько месяцев мы сможем продержаться без проблем. Главное, направьте поток в правильное русло.

– Об этом можете не беспокоиться. Кстати, есть ли что-то еще?

– В Национальной разведывательной службе, должно быть, сейчас все жутко заняты, верно?

– Ох, да разве бывают они не заняты? А! Опять я проявил недогадливость… Ха-ха.

Депутат Пак хлопнул себя по лбу и разразился смехом.

– Похоже, от профсоюзов немало проблем.

– Мне несколько раз сообщали, что они вели себя довольно необычно.

– Слышал, что информационную сеть «Сунъян Групп» можно сравнить с Национальной разведывательной службой. Разве могут наши агенты сделать что-то свыше?

– Как можно сравнивать парочку сообразительных подчиненных коммерсанта с национальной разведкой? Это не имеет смысла.

Хочет мобилизовать даже Национальную разведывательную службу? Лишь для того, чтобы оценить, в каком направлении станут двигаться профсоюзы? Причина, по которой он может использовать мощные государственные институты в личных целях, заключается в силе вложенных до сих пор денег. Сколько же средств он выделил на предвыборную кампанию?

– Я черкну пару строк. Скоро вы узнаете результаты.

– Спасибо за вашу заботу.

Вместе с благодарностью дедушки закончилась и их встреча. Они обменялись добрыми пожеланиями, затем я услышал звук открывающейся двери и удаляющиеся шаги.

А затем…

Раздвижная дверь открылась, и появился председатель Джин.

– Доджун, ты уже заждался? Успел наесться вдоволь?

Он отодвинул стул от стола и сел рядом со мной.

Прошло всего два месяца с тех пор, как мы виделись во время зимних каникул, но председатель Джин расспрашивал о них так подробно, будто с нашей последней встречи прошли годы.

Единственный правильный ответ, который я мог дать, – это то, что я усердно учился.

Пока я рассказывал, председатель Джин осмотрел стол.

– Доджун.

– Да.

– Скажи честно. Ты слышал все, что дедушка только что сказал в той комнате, не так ли?

Нет ни пустых тарелок, ни блюд, количество которых уменьшилось. Он сразу заметил, что я почти ничего не съел.

Думаю, ему понравится, если в этот раз я скажу, что все слышал. Очевидно, он намеренно оставил раздвижную дверь приоткрытой, чтобы я мог лучше слышать.

Однако подслушивать нехорошо. Я опустил глаза и понурил голову, как ребенок, которого застукали за чем-то постыдным.

– Парень, подними голову. Мужчина не должен постоянно ее склонять.

Я почувствовал, как рука председателя Джина погладила мою опущенную голову. В ней не было ни капли тепла. Он явно стареет.

– Ты понял всю дедушкину беседу?

Глаза полны ожидания. Что, если я сейчас кивну? Тогда ожидание превратится в радость, но я не могу этого сделать. Я отрицательно покачал головой.

Я уже принес ему достаточно радости. А ее нужно дозировать, только тогда в следующий раз ее количество удвоится. К тому же содержание было слишком наполнено политикой, чтобы его понял одиннадцатилетний ребенок.

Но мне захотелось сделать небольшой подарок. Потому что я не настолько бессердечен, чтобы полностью проигнорировать его разочарованный взгляд.

– Но мне кое-что любопытно.

– Любопытство – дело хорошее. И что же это?

– Человек, который только что говорил с вами, – слуга президента, да?

– Слуга? Похоже на то.

Председателю Джину было весьма любопытно, какой же вопрос я ему задам.

– Дедушка, почему вы встретились со слугой? Вы же председатель крупнейшей компании в нашей стране, разве вы не должны были встретиться с самим президентом?

Мне действительно было это любопытно. Пусть он и является наследным принцем Шестой республики, но это все равно не тот уровень, чтобы председатель «Сунъян Групп» встречался с ним лично.

Я хотел услышать причину.

– Доджун.

– Да.

– Ты ведь тоже слышишь всякое, когда ходишь в школу, верно? Кто-то очень милый, кто-то злой, а кто-то хорошо дерется. Не так ли?

– Да, часто такое слышу.

– И наверняка думаешь, что эти слухи – правда, если их передает тебе кто-то близкий или заслуживающий доверия, как, например, староста класса. Но это ловушка.

Ловушка правдивых слухов. Нет, скорее ловушка доверия тому, кто их передал.

– Нельзя верить тому, что говорят другие. Даже если они друзья. И чем важнее вопрос, тем вернее этот факт. Всегда нужно проверять самому.