Вечные: Тени за спиной

***

Пришлось приложить силу, отрывая нижнюю часть шелковой ткани от платья, чтобы накинуть хоть что-то на волосы и постараться прикрыть часть лица. Казалось, что мелкие крупинки песка способны разорвать нежную кожу при каждом новом порыве ветра в моих отчаянных попытках продолжать двигаться. Ту сторону, где были зыбучие пески, было решено миновать, уходя в противоположенном направлении. Мне думалось, что я шла уже целую вечность, но учитывая, что небо только начинало светлеть, окрашиваясь на горизонте в мутно-оранжевые тона, и до рассвета оставалось ещё несколько часов – я шла совсем немного, может быть часа два или три, но не больше. Ужасно хотелось пить и постепенно поднимающаяся температура, заставляющая песок под моими босыми ногами становиться пока что только тёплым, совсем не улучшала ситуацию, а неудобное платье с этими колкими драгоценностями и вовсе убивало ещё сильнее, доставляя дискомфорт при каждом новом шаге.

Нужно будет сказать портным, что такая одежда совсем не подходит для скитания по пустыне.

Забравшись на очередной массивный бархан, окидываю округу взглядом сквозь пелену подкатывающих слёз – не изменилось ничего, во все стороны от меня простиралась только бесконечная пустыня и тишина, тишина и пустыня, горы песка под ногами и нетронутая небесная гладь над головой. В этот момент я могла лишь устало рухнуть на колени и всхлипнуть, поддаваясь секундному отчаянию.

– Я хотя бы правильно иду?

Ещё несколько часов и солнце выйдет из-за горизонта, превращая это место в самый настоящий чан над костром и если я не найду хотя бы намек на тень, чтобы спрятаться от прямых лучей дневного светила – то мне не пережить этот поход. Не говоря уже о том, что найти в пустыне воду – задача ничуть не менее важная, но по реализации так же практически неисполнима.

Чертов Вечный, затащивший меня сюда. Если его целью было убить меня, мог и не извращаться подобным образом, а просто вонзил бы мне нож в сердце. Хотя в таком случае его обвинят в убийстве принцессы, а так, закинув меня в пустыню, никто не докажет – умерла ли я сама или же он приложил к этому руку.

Хитрый ублюдок.

Я продолжала идти вперед когда первые оранжевые лучи показались над линией горизонта – вдалеке смутно виднелись очертания каких-то гор и, если я правильно помнила карту континента, которая всегда висела в кабинете отца, то это были единственные во всём Дасине – скалы Танату.

Скалы Смерти, как называли их драконы.

Острые пики этих скал были так плотно расположены друг к другу и поднимались настолько высоко в небо, что даже драконам было сложно их облетать, особенно в сумерках, когда вершины укутывались в непроглядный туман от середины гор. Для тех, кто оставался на земле Танату были опасны тем, что были слишком сухими и хрупкими – любое неосторожное движение вызывало схождение огромных валунов, способных сломать тело даже таких сильных и крепких существ как тёмные эльфы или орки.

Сейчас же я думала об этих скалах только как о возможности найти там тень и попытаться продлить свое выживание хотя бы до заката, одновременно с этим понимая насколько это опрометчиво. Но мысль о том, что среди этих скал я смогу отыскать хотя бы жалкую струйку воды мне непременно помогала продолжать переставлять уставшие ноги раз за разом. Танату находились в нескольких часах полета на драконе от дворца в Дасине, а значит, что пешком эта прогулка могла занять у меня… Вечные! Сколько? Несколько дней в лучшем случае? Сейчас я с трудом могла просчитать точное время для такого путешествия, но даже без этого понимала, что слишком долго. Если я не найду воду и хоть какое-то подобие еды – эти размышления не больше, чем бесполезная трата времени.

Но мне нужно продолжать идти даже когда солнце полностью показывается из-за горизонта и я теряю свой импровизированный платок из куска собственного платья где-то в песках ранее, стоило очередному порыву ветра сорвать его с меня. Выбирая между тем, чтобы кинуться за этой мнимой защитой для лица назад и оставить силы для попыток добраться до укрытия – без раздумий было выбрано второе, но как бы отчаянно я не пыталась храбриться и держаться молодцом, мои силы оставляли меня с каждым новым шагом. Будучи совсем не привыкшей с такого рода прогулкам я выматывалась слишком быстро и только осознание того, что если я остановлюсь, то просто напросто погибну, подстегивали двигаться дальше. Сказать, что я не прокляла Найта сотни раз за то время, пока скиталась по пустыне – это словно бы и вовсе промолчать, но мои проклятья вряд ли что-то ему сделают, ровно настолько же, насколько и вряд ли вытащат меня отсюда. Мне хотелось верить в то, что как только я закрою глаза, то источающий жар Кадан опустится рядом, поднимая клубы песка в воздух взмахами своих массивных крыльев, и подхватив меня когтистой лапой – утащит обратно. К морю. К родителям. К сестре.

Домой.

Королева рассказала мне, как дракон почувствовал мой страх в тот день, когда Кота напугал нас с Селеной, попытавшись прикоснуться к сестре, и он примчался к нам даже не зная где мы были в этот момент. Он почувствовал.

Не оставляя этой глупой и призрачной надежды я опускаюсь на колени, позволяя горячему песку вновь окутывать кожу, обжигая её нежные израненные участки.

– Просто приди за мной, Кадан. – Мой голос уже хриплый от сухости во рту и предательски дрожит.

Как только тепло от песка касается груди – мне сложно себя контролировать дальше и всё словно бы расплывается перед глазами. Вижу только песок и яркое сияние солнца, возвышающееся над головой. Где-то вдалеке всё ещё видела очертания Танату, но не понимала насколько они остаются далеко.

Ноги изнывали от долгих часов брожения по пустыне, а кожу рук и лица продолжало щипать, когда новые песчинки попадали на эти многочисленные ранки от драгоценностей с платья и, сама того не осознавая, я обессилено провела руками по горячему песку в тот же момент, когда почувствовала на щеке скольжение горячей слезы.

Я устала и у меня больше нет сил пытаться играть в эту игру, в попытках держать глаза открытыми, когда всё тело ломит от боли и усталости, когда во рту суше, чем в самой этой пустыне и желудок завязывается в узел внутри.

– Прошу, приди за мной.

Меня хватает только на шепот, когда тяжелые веки закрываются, словно бы склеиваясь. Больше не было слез и всё, что я чувствовала, это как жар распаляющегося солнца окутывает всё тело, поднимаясь всё выше и выше, лаская бледную кожу до обжигающих поцелуев сантиметр за сантиметром. Я сгорю прямо здесь.

Сгорю.

Вечные, я ведь просто пыталась поддержать родную сестру, забирая её ужас и боль, но словно бы в наказание за то, что пыталась переступить через запрет к нашим прикосновениям, – я оказалась здесь.

Нет, я оказалась здесь, потому что кто-то перенёс меня сюда.

Дыхание успокоилось и стало редким, успокаивая тем самым и удары сердца, и когда я почувствовала на коже ног мягкие прохладные прикосновения, то единственное, о чём я могла подумать – это лишь о собственных иллюзиях.

Я умирала и мой разум пытался облегчить этот момент. Или ему просто не хватало сил на то, чтобы контролировать температуру тела, когда вокруг становилось слишком жарко.

Та прохлада нежно скользила по телу выше, словно укутывая во влажное одеяло в попытках остудить весь этот жар, но я не понимала, насколько происходящее реально.

Рядом со мной что-то шевелится, но мне едва хватает сил поднять веки, чтобы осмотреться вокруг, даже не смотря на то, что непонятная тень словно бы навалилась на меня. Неужели Кадан и вправду смог меня найти и это тень его массивных крыльев скрывает тело от палящего зноя?

Кадан.

Кто-то отрывает меня от земли с такой легкостью, словно я и вовсе ничего не весила, и голова касается чьей-то твердой груди. Это не похоже на объятия когтистой хватки дракона, но это было приятно и… Прохладно?

Губы потрескались от сухости, но даже не смотря на боль от попыток заговорить, я выпаливаю едва слышным шепотом единственное, на что у меня хватает сил.

– Ты пришел.

Гулкий стук сердца под моим ухом почему-то стал быстрым, а та хватка, с которой сжимали уставшее тело – крепче. И та темнота, которая с силой навалилась на меня, укрывая от палящего солнца, та бесконечная усталость – они взяли своё, не позволяя векам подняться.

Но сейчас я уже не боялась того, что умру среди песков.

Он вернёт меня домой и когда я открою глаза снова – рядом будет моя семья.

Я в безопасности.

Я открою глаза.

Глава 4

Танату

Мне больше не было жарко и не хотелось пить, израненную мелкими ссадинами нежную кожу больше не щипало при каждом крошечном движении, а бесконечная россыпь острых драгоценностей не впивалась в рёбра. Всё казалось каким-то отдаленным и одновременно с этим чертовски реальным, пускай единственное, что меня окружало – темнота. Но она не казалась мне пугающей, скорее наоборот – меня окутывали лишь спокойствие и тишина, и именно тут я чувствовала себя в безопастности, словно ни одно зло в мире не сможет пробраться ко мне. Словно бы вся магия этой вселенной сейчас стояла на страже моего… Это был сон? Или тогда в пустыне я всё-таки умерла, а моим предсмертным видением была охлаждающая темнота и чьи-то прохладные, сильные руки.

Прохладные?

Как вообще кто-то или что-то мог оставаться прохладным при том палящем зное, какое накрывало Эримос уже через несколько часов после рассвета? Казалось, что песок способен накалиться настолько, что в любой момент он станет стеклом под твоими ногами, но нет, те руки, крепко прижимающие к себе, абсолютно точно не были горячими.

Это был не тот невыносимый жар, который обычно исходит от драконов, стоит им оказаться с тобой в одном помещении.

Те объятия были как прохладная ванна в летний зной.

А значит это точно был не дракон, на спасение которого я так надеялась.

Даже когда я окончательно прихожу в себя, страх вновь открыть глаза и понять, что я всё ещё в той самой пустыне, вынуждал меня лежать неподвижно как можно дольше, словно это смогло бы изменить реальность. Рядом лишь чье-то не громкое, спокойное дыхание и то невесомое чувство безопасности стало притупляться от осознания, что рядом точно был не Кадан. Будь это иначе, скорее всего я проснулась бы у него на спине или в крепкой когтистой хватке где-то в небе, на пути к дому, увидеть который я уже и не надеюсь.

Все те чувства и ощущения, которые так хотелось заглушить или хотя бы притупить – сейчас возвращались с новой силой. Те царапины на коже от песка и украшений с платья – щипались, пересохшие губы больно трескались даже при попытке вдохнуть, а боль в висках и вовсе вынудила меня уронить сдавленный стон.

Не помню когда я последний раз чувствовала вкус воды, поэтому стон невольно перешел в сухой кашель, напоминая о боли по всему телу, словно до этого меня сопровождала самая напряженная тренировка в мире.

С трудом перевернувшись со спины на бок я осознала, что подо мной был не тот теплый и шершавый песок, забивающийся в каждый укромный уголок одежды, а твердая поверхность и что-то шелковое разделяло меня от впивающихся в кожу камней. Нужно немного времени, чтобы сфокусировать взгляд, позволив рассмотреть черный кафтан, на котором я лежала – именно он и отделял меня от сухой каменистой земли. Моргаю несколько раз, неуверенно поднимая взгляд выше, чтобы осмотреться внимательнее в поисках владельца этой одежды, пускай я и прекрасно помнила, на ком видела её в последний раз.

Черные спутанные волосы и такие же тёмные глаза не заставили себя долго выискивать. Вместо той ухмылки, которую я ожидала увидеть на выразительных губах – единственное, что можно рассмотреть на его лице это глубокие тени усталости, будто он не отдыхал вот уже несколько дней. Вечные, сколько я была без сознания?!

Найт сидел прислонившись к бесконечной скале согнув ноги в коленях, одна рука покоилась на согнутой ноге, а второй он неуверенно упирался в землю рядом с ним, рассматривая меня с тем же интересом, с каким его изучала я сама.

Эта игра в гляделки длится непозволительно долго, но если честно, я просто не сумела бы выдавить из себя ни звука, даже когда он поднялся одним ловким движением, практически сразу же вставая на ноги и приближаясь за пару размашистых шагов. Сама того не ожидая испуганно пячусь назад, пока с силой не врезаюсь в такую же скалу, рядом с которой он сидел мгновение назад, опуская с губ предательский стон боли.

Вечный опускается на одной колено, оставаясь напротив, и мягким движением пальцев убирает спутавшиеся пряди серебряных волос от лица, после протягивая небольшую флягу с водой.

– Пей. – Он выжидающе смотрит, а я же не спешу принимать металлическую бутыль с неизвестной жидкостью из его рук. – У тебя обезвоживание. Пей.

Это не звучит как приказ или мольба – его голос абсолютно ровный и безразличный, как и взгляд, который он по прежнему не отводил от моего лица.

В горле предательски саднило, напоминая о том, что одна из тех вещей, о которых я мечтала – это обычная вода и сейчас мне её предлагало существо, с доверием к которому определенно возникают проблемы. Найт, словно читая мои мысли, усмехается.

– Если бы я планировал отравить тебя водой, то это пустая трата жидкости – ты бы умерла сама несколько часов назад.

Шумно выдыхаю от его слов, теперь хотя бы имея представление о том, что пролежала здесь не несколько дней. Неуверенно, но я всё же принимаю флягу с водой, прижимаясь к ней губами практически сразу и стоило первым каплям жидкости коснуться губ, как я начинаю жадно делать глоток за глотком, не в силах утолить эту жажду. Словно я никогда до этого не пила воды и сейчас впервые вкусила тот самый запретный плод. Вечные, это ведь просто вода.

Казалось, я выпила практически всё, что было в этой фляге, но Найт ни разу не остановил меня и не попытался забрать воду в порыве жадности, чтобы у него самого оставался мало мальски, но всё же источник жидкости, пока мы находимся в Эримосе. Он лишь наблюдал, словно бы наоборот будучи абсолютно удовлетворенным тем, что я напилась вдоволь, и когда фляга вернулась в его руки, он так же молча закрыл её, затем возвращая на свой набедренный пояс.

– Как… – Голос всё ещё предательски хрипел от долгого молчания и сухости. – Как ты нашёл меня?

– Твоё блестящее платье привлечет кого угодно. – Уголок его рта дергается вверх, но это настолько незначительно, что будь он немного дальше от моего лица и я бы не смогла заметить эту попытку съязвить. – Говоря про платье.

Он остается в этом же положении, наклоняя голову немного в бок, а после кивая куда-то рядом со мной, безмолвно прося меня перевести взгляд вслед за его и на что-то посмотреть. Не сразу повинуясь этому жесту – замечаю лишь сверток белой ткани, всё это время смиренно дожидавшийся когда его заметят. В гуще всех происходящих событий моя наблюдательность очень сильно пошатнулась.

– Что это?

– Одежда.

– Я ведь не голая. – Прищурившись, возвращаю взгляд на него, отмечая блеснувший в глазах огонек.

– Едва ли. – В ответ на его слова я лишь могу закатить глаза, отодвигаясь немного дальше, насколько позволяет та скала, что больно врезается в спину. Но после короткой усмешки Найт и сам отодвигается, выпрямляясь в полный рост и теперь наблюдая за мной сверху. – Передвигаться в твоем платье – это убийство для пустыни, оно не защищает кожу от солнца и эти камни только ранят.

Спорить с этим было бесполезно, потому что он был прав абсолютно полностью, к тому же ткань была практически прозрачной и я чувствовала прикосновения солнца, как легкие ожоги по всему телу. Теперь я поняла его ответ на фразу о том, что я не голая – этот шелк был слишком деликатным и тонким, чтобы называться полноценным платьем и при огромном желании, любое существо могло без проблем рассмотреть мое тело не ограничиваясь только силуэтом или нарочито подчеркнутой грудью.

Рука легла на ткань, которую он оставил рядом со мной, отмечая её мягкость. Лёгкий лен был на удивление мудрым выбором для подобных погодных условий – он не позволял телу перегреваться, сохраняя естественную вентиляцию, но при этом абсолютно полностью защищал кожу от буйного песчаного ветра.

– Где ты это взял?

– Там же, где и воду.

Отвлекаясь от изучения льняной ткани, я поднимаю взгляд обратно к Найту, но вместо его ухмылки встречаюсь лишь с широкой спиной, когда он снимает свою черную тунику, заменяя её на такую же льняную. Не смотря на то, что лучи солнца едва ли могли пробиться за высокие скалы – рассмотреть рельефность его мышц на спине не составило никакого труда, и даже едва зрячее создание не смогло бы пропустить это из виду. Несколько бледных серебряных полос извилисто ползли вдоль его позвоночника – отметки магии, такие же были у всех Вечных, но чаще всего я видела их у мамы – её отметки были на изящных пальцах её рук.

Когда он молча принялся опускать свои штаны, я машинально отвернулась радуясь тому, что он стоял ко мне спиной и не мог заметить пунцовые щеки на лице, иначе его самомнение раздулось бы ещё сильнее, если такое вообще возможно.

– И это по твоему ответ?

– Да.

Шумно выдыхаю, а после неуверенно поднимаюсь на ноги, чтобы так же как и он отвернуться лицом к скалам. Если мне нужно переодеться, а мне это и вправду необходимо, он не должен увидеть ни дюйма моего тела, поэтому я надеялась на то, что тени от невысокой скалы в этом мне помогут. Видимо, реагируя на шорох с моей стороны, он замер и обернулся, убеждаясь в том, что я не повалюсь обратно на землю, а убедившись в этом – продолжил свои движения.

– Ты вообще умеешь поддерживать диалоги? – Фыркаю, при этом первым делом натягивая свободные льняные штаны по ногам, подтаскивая их к бедрам и аккуратно завязывая широкий пояс, оставляя их чуть свободными, чем было бы нужно. – Или в твоем мире на первом месте стоят попытки убить принцессу, а уже потом все эти мелочи повседневного существования, вроде разговоров? Кстати, если ты и вправду планировал меня таким образом убить, то не стоило возвращаться, нужно было просто подождать немного дольше.

Стоит ли говорить о том, насколько жалкими были мои попытки расстегнуть это платье, учитывая, что надевать мне его помогали два человека? Не смотря на всю его легкость и полу-прозрачность, как ни крути, но многочисленные маленькие застежки располагались вдоль позвоночника, и если несколько верхних мне удалось расстегнуть проявив немного гибкости, то всё, что шло ниже – требовало помощи. Отодвигая мои руки в сторону, прохладные и грубые пальцы Найта коснулись моей спины, заставляя отшатнуться, но он не проронил ни звука. Как и в случае с водой – он беспрекословно знал момент, когда я нуждалась в его помощи, пускай сама об этом и не говорила, и мне ничего не оставалось, кроме как выдохнув приблизиться обратно, при этом убирая волосы со своей спины, перекинув их через плечо. Когда прохлада прикосновений вновь ощущается на коже, я неосознанно задерживаю дыхание на несколько тягучих мгновений, пока он расстегивает застежку за застежкой, освобождая мою грудь от тугого обхвата шелка и драгоценностей.

– Если бы я планировал тебя убить, то ты была бы мертва ещё в своей ванной, принцесса. – Ахаю, осознавая его слова, пускай и не сразу. Хочу обернуться, чтобы влепить пощечину, но он не позволяет мне этого сделать, продолжая держать тонкую ткань платья и если я сделаю хоть одно резкое движение – она этого не переживет. Так это был он? В моей ванной тогда. Не его отец, а он? – Я перемещался в попытках понять как далеко ближайшее поселение, откуда тебя могут вернуть домой, но моя сила стабильна только в ночное время, когда можно использовать естественную темноту для того, чтобы перемещаться по ней, как только солнце поднимается – мне нужно создавать тени самому, а это… Сложно.

Его пальцы стали пробираться выше по позвоночнику, перескакивая от одной крошечной застежки к другой, едва ощутимо касаясь самой кожи.

– Я планировал управиться до наступления рассвета, чтобы не тратить много сил на эти скачки, однако поиски тебя среди песков изменили мои планы. Как и тот факт, что эти скалы, до которых ты пыталась добраться, оказались куда дальше, чем казалось.

Я чувствовала его дыхание на своем плече – Найт был очень близко, учитывая нашу сильно ощутимую разницу в росте и если его дыхание касалось плеча, то он, очевидно, наклонился ко мне. Моя голова едва доходила ему до груди и вздрогнув от этого осознания я вновь невольно напрягаюсь всем телом. Его прикосновения оставили кожу, когда он закончил с застежками, а моей сообразительности не хватило на то, чтобы придерживать платье на груди, поэтому оно торопливо соскользнуло вниз, оставляя обнаженную спину на его обозрение, но я слышала за спиной шорох и искренне надеялась на то, что он додумался отвернуться. Стараясь не думать об этом ещё больше, быстрыми движениями натягиваю на верх легкую тунику и выдыхаю, когда всё тело оказывается скрыто от чужих глаз. С обувью же никакая помощь не требуется и лишь сейчас я чувствовала себя более уверенно, чем когда-либо. По сравнению даже с самыми дорогими тканями и удивительными кроями платьев – мужские штаны оказались верхом комфорта и удобства.

Больше он не пытался заговорить, устало опускаясь обратно на песок и прижимаясь спиной к массивной скале, а когда наши глаза вновь встретились – никто из нас не поспешил их отвести. Сейчас я могла рассмотреть густые тени на его лице ещё лучше, пускай и была уверена в том, что он и мысли не держал о том, чтобы показывать мне какую-то усталость.

– Сколько времени до захода солнца? – Пытаюсь осмотреться по сторонам, но Найт умело расположил нас как можно глубже среди скал, не позволяя проворному солнцу стать нашим компаньоном на этот день, и даже не смотря на этот факт, сам воздух оставался раскаленным настолько, что делать глубокие вдохи раз за разом становилось сложнее. По ощущениям была середина дня, но я не могла быть в этом уверена окончательно.

– Не больше трех часов. – Его веки опущены и затылок прижат к твёрдому камню.

– И как далеко до города?

– Если идти только пешком и ночами, то ночей пять.

– Пять? – В ответ на мой звонкий вопрос Найт лишь тихо хмыкнул, приподнимая веки на считанные мгновения, очевидно желая запечатлеть удивленное выражение на моем лице. – У нас нет еды, а воды на двоих не хватит даже чтобы пережить эту ночь, мы не знаем где нас снова могут ждать зыбучие пески, и вообще в какую сторону идти.

Словно бы в отчаянии – опускаюсь обратно на землю и закрываю лицо ладонями, прикладывая усилия чтобы не позволить себе заплакать прямо здесь и сейчас. Пять ночей пешком без каких либо шансов на то, что в итоге это приведет нас к успеху и мы сможем оказаться хотя бы среди других живых существ, не говоря уже о том, чтобы я быстро смогла вернуться к своей семье.

– Я сказал, что это займёт так много времени, если идти только пешком и ночью.

Найт же оставался спокойным.

– Я слышала, что ты сказал! По Эримосу невозможно передвигаться днём и попытка доказать обратное чуть не стоила мне жизни! А драконов я тут не вижу, чтобы ускорить наше передвижение!

Он лениво поднимает веки и немного подается вперед корпусом, отрывая свой затылок от скалы за спиной, и шумно выдыхая при этом.

– Во-первых, если мне ещё раз придется доставать тебя откуда-нибудь, то знай – я тебя оставлю там, где найду. – Уголок его губ дернулся, словно он старался удержаться от усмешки, придавая серьезность своим словам. – А во-вторых, ты очень не внимательно случаешь, иначе ты бы услышала, что моя магия стабильна ночью и я могу перемещаться по теням без особых усилий, чего я не могу делать днём.

– Почему нельзя говорить прямо и без загадок? – Теперь уже я сама подаюсь немного вперед всем телом, желая просто посмотреть в его глазах в попытке не дать ускользнуть от ответа, но вместо этого мы оба затихаем на несколько долгих мгновений.

Наши взгляды взаимно блуждают по лицам друг друга даже не скрывая этого, словно бы так и должно быть, словно до этого самого момента мы никогда не встречались глазами.

Сейчас, когда нас не разделял полумрак храмового зала и несколько Вечных – я могла рассмотреть каждую морщинку на его лице, в то время как его черные, словно ночь, глаза неторопливо скользили от моих светлых глаз к губам и обратно.

Короткие волосы Вечного растрепались от ветров и песка, по которым ему пришлось пройти и мне стоило огромных усилий одернуть себя, не позволяя поправить те непослушные пряди, что сваливались ему на лоб, едва ли касаясь ресниц. Под глазами Найта всё те же непроглядные тени усталости, словно бы он пренебрегал сном несколько суток, но скорее всего это связано с тем, как много сил ему пришлось использовать за короткий отрезок времени. Чтобы найти место, откуда я могу попробовать вернуться домой, а после этого, чтобы найти и меня саму, утаскивая в эти скалы… Сколько сил ему пришлось потратить и как далеко скакнуть по теням вместе со мной, чтобы в итоге мы оба оказались здесь? За те короткие и жалкие диалоги, что успели состояться между нами я поняла лишь то, что он не самый большой поклонник слов, поэтому вряд ли он станет жаловаться на то, как много сил у него забрали подобные путешествия.