Эмоциональный шантаж. Не позволяйте использовать любовь как оружие против вас!

ШЕСТЬ СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНЫХ СИМПТОМОВ

Мои знакомые – молодая пара, Джим и Хелен, – встречались больше года. У Хелен, преподавательницы литературы в местном колледже, огромные карие глаза и прекрасная улыбка. Она познакомилась с Джимом на вечеринке и сразу пришла от него в восторг. Джим – успешный поэт-песенник, высокий, с приятными манерами. Они полюбили друг друга, однако для Хелен радость общения с Джимом со временем стала ослабевать. Кстати, их отношения прошли через шесть этапов эмоционального шантажа.

Чтобы вы могли четко понять шесть симптомов эмоционального шантажа, давайте рассмотрим упрощенную версию конфликта между Хелен и Джимом. Вы заметите, что одни симптомы описывают поведение Джима, а другие – Хелен.

1. Требования. Джим что-то хочет получить от Хелен. Он говорит, что они проводят вместе столько времени, что вполне могли бы жить вместе. «Я практически живу у тебя, – говорит он. – Давай оформим наши отношения». У нее огромная квартира, половина его вещей уже здесь, добавляет он, поэтому речь идет о простом переезде. Иногда шантажисты не говорят открыто, чего они хотят, как это сделал Джим. Они заставляют нас догадываться. Джим мог выразить свое желание косвенно, например пребывать в мрачном настроении после свадьбы друга, а на вопрос Хелен ответить: «Мне хотелось бы, чтобы мы были ближе друг к другу. Иногда мне так одиноко». И наконец сказать, что ему хочется переехать к ней.

С первого взгляда кажется, что предложение Джима продиктовано любовью и отнюдь не является требованием, но скоро становится ясно, что он настроен решительно и не желает ни обсуждать, ни изменять его.

2. Сопротивление. Хелен не понравилось предложение Джима, она ответила, что не готова к таким переменам в их отношениях. Конечно, она его любит, но хочет, чтобы у него была своя квартира.

Если бы она не была прямым человеком, то могла бы сопротивляться другими способами, например замкнуться и меньше показывать свою любовь или сказать, что задумала делать ремонт и поэтому ему лучше забрать свои вещи до его окончания. Но она выразила свое несогласие открыто: нет.

3. Прессинг. Когда Джим понял, что Хелен не даст положительного ответа, он не стал даже пытаться понять ее чувства. Вместо этого он начал подталкивать ее к тому, чтобы она изменила свое решение. Вначале он действует так, будто готов обсудить с ней этот вопрос, но обсуждение становится односторонним и превращается в лекцию. Джим трансформирует несогласие Хелен в ее недостаток и выражает свои желания и требования в самых позитивных терминах: «Я всего лишь хочу, чтобы нам было лучше. Если два человека любят друг друга, они…»

Затем он подключает свое очарование и спрашивает: «Разве ты не любишь меня и не хочешь, чтобы я все время был здесь?» Другой шантажист мог категорически настаивать, что его переезд улучшил бы существующие отношения и еще больше сблизил их. Независимо от стиля шантажиста он применяет прессинг, пусть и скрытый, под благожелательными мотивами; например, Джим мог сказать Хелен, что ему больно слышать ее отказ.

4. Угрозы. По мере того как Джим продолжает наталкиваться на сопротивление, он дает Хелен понять, что ее нежелание предоставить ему то, чего он добивается, будет иметь отрицательные последствия. Шантажисты, как правило, угрожают причинить боль или неприятности. Они могут утверждать, что отказ причиняет им страдания, могут также засыпать нас обещаниями того, как много мы получим или как крепко они будут любить нас, если мы поддадимся на их уговоры. Джим применяет к Хелен завуалированные угрозы: «Если ты недостаточно меня любишь, может быть, нам стоит попробовать встречаться с другими людьми». Он открыто не угрожает разорвать отношения, но намек достаточно прозрачен.

5. Согласие. Хелен не хочет терять Джима, поэтому, несмотря на беспокойное чувство, говорит себе, что, вероятно, была не права, когда не разрешала ему переехать к ней. Они с Джимом почти не вспоминают о ее тревогах, и Джим ни разу не попытался их развеять. Через пару месяцев Хелен перестает сопротивляться, и Джим переезжает к ней.

6. Повторение. После победы Джима следует период затишья. Теперь, добившись своего, он снимает прессинг, и отношения на первый взгляд стабилизируются. Хелен все еще не по себе, но она рада отсутствию психологического давления и тому, что вновь обрела любовь и одобрение Джима. Джим понял, что путем давления на Хелен и внушения ей чувства вины он всегда сможет получить то, что ему нужно. А Хелен поняла, что самый простой способ избавиться от прессинга – уступить ему. Таким образом заложен фундамент модели поведения: требования, угрозы, подчинение.

Эти шесть симптомов лежат в основе синдрома эмоционального шантажа. Мы будем к ним возвращаться и исследовать их на протяжении всей книги.

ЕСЛИ ВСЕ ТАК ЯСНО, ПОЧЕМУ МЫ ЭТОГО НЕ ВИДИМ?

Эти симптомы кажутся настолько ясными и настолько тревожными, что мы надеемся при их появлении оказать сопротивление. Но порой мы уже вовлечены в эмоциональный шантаж прежде, чем осознали ситуацию. Отчасти это объясняется тем, что эмоциональный шантаж прибегает к экстремальному поведению, которое мы все время используем и встречаем, – к манипулированию.

Многие формы манипулирования отнюдь не вызывают тревоги. Мы все постоянно манипулируем друг другом. Мы научились исполнять множество ролей, чтобы побудить окружающих сделать то, что нам нужно. Одна из моих любимых форм манипуляции – «Неужели никто не может открыть окно?» вместо: «Откройте, пожалуйста, окно».

Удивительно, насколько многим из нас трудно быть прямыми даже в малом, не говоря уже о ситуациях, когда мы хотим добиться чего-то значительного. Почему нельзя просто попросить? Потому что прямая просьба связана с риском. Немногие из нас выражают свои желания четко и ясно. Мы боимся открыто говорить о своих желаниях или выражать свои чувства. Что, если на нас рассердятся или хуже того – откажут? Если мы не просим прямо и другая сторона говорит «нет», то это на самом деле не отказ, и в этом случае мы можем объяснить себе любой дискомфорт в чувствах.

Кроме того, если мы не просим прямо, то не кажемся слишком агрессивными или нуждающимися. Легче найти косвенный подход в надежде, что окружающие прочтут послание между строк и поймут, чего мы хотим: «Кажется, собачка хочет погулять [намек, намек и еще раз намек]».

Иногда мы косвенно просим даже без слов, часто используя явные или скрытые намеки: тяжелый вздох, недовольная гримаса или пристальный взгляд. Мы пользуемся этими сигналами и получаем их даже в самых хороших отношениях. Однако существует граница, при которой повседневное манипулирование превращается в нечто гораздо более опасное. Манипулирование становится эмоциональным шантажом, если оно используется постоянно, чтобы принудить нас уступить требованиям шантажиста за счет наших собственных желаний и благополучия.

ПРАВО УСТАНОВИТЬ ГРАНИЦЫ

Когда мы объясняем суть эмоционального шантажа, то автоматически говорим о конфликтах, силе и правах. Если один человек чего-либо хочет, а второй нет, как далеко могут зайти оба, не нарушая общепринятых правил? В каком случае прессинг заходит слишком далеко? Это мало исследованная территория, поскольку сейчас основной упор мы делаем на выражение чувств и установку границ. Не забывайте, что нельзя называть эмоциональным шантажом все конфликты или выражения сильных чувств, в особенности случаи здорового самоограничения.

Чтобы помочь вам точнее определить особенности эмоционального шантажа, мне хотелось бы привести несколько ситуаций с соответствующей установкой границ, а потом показать, что происходит, если эти ситуации перерастают в эмоциональный шантаж.

Здесь шантажа нет

Моя подруга Дениз после издания фотоальбома, над которым она работала более года, рассказала историю о себе и подруге Эми, с которой училась вместе в школе, а потом работала. Дениз было интересно узнать, не шантажировала ли ее Эми, используя субъективные переживания. Вот что она рассказала.

Сначала мы могли говорить обо всем. Мы часами обсуждали предстоящую самостоятельную жизнь – обе начинали работу в крупных компаниях и обе иногда скучали по школьным годам. Мы много говорили о том, как нелегко самим зарабатывать на жизнь, и поддерживали друг друга. Мы были по-настоящему близкими людьми, пока я не рассказала Эми об этой книге.

Казалось, что она рада за меня, но вскоре она позвонила и сказала: «Знаешь, я немного завидую. Я так много работаю и почти ничего не добилась. Мне будет спокойней, если бы ты пока не говорила о своей работе и как она тебе нравится. У меня это самое больное место». Я сказала: ладно, не буду. Мы сменили тему и потом как ни в чем не бывало стали обсуждать ее работу.

Теперь, если я заговариваю о своей книге, она меня прерывает и говорит, что ее подобные рассказы не интересуют. Это становится чем-то вроде закрытой темы, но мне Эми нравится, и я стараюсь играть по ее правилам.

На первый взгляд может показаться, что Эми давит на Дениз, чтобы контролировать взаимное общение и решать, о чем можно говорить, а о чем нельзя. Но это не так. Эми честно призналась в своих чувствах и заботится о себе, установив границы рассказам Дениз о своих успехах. Эми имеет на это право. Это по-человечески – завидовать тому, что кто-то получает то, о чем мечтали мы, особенно если у нас идет черная полоса. Иногда нам хочется избежать разговоров на определенную тему, и, как Эми, мы вправе установить границы. Дениз имеет право решить, что ей не нравятся установленные границы, и либо выражать свое неудовольствие, либо проводить с Эми меньше времени.

В этой ситуации Эми ничем не угрожала – ни прямо, ни косвенно – и не говорила, что произойдет, если Дениз не выполнит ее требований. Здесь также нет никакого давления, только заявление о требованиях и своих чувствах. Да, существует конфликт. Да, Дениз неприятны изменения в их отношениях. Да, здесь замешаны некоторые сильные чувства. Но нет эмоционального шантажа.

Пересечение границы

Теперь давайте посмотрим на ту же ситуацию, добавив к ней компонент эмоционального шантажа. Думаю, вы увидите, как изменится атмосфера и сценарий ситуации. Допустим, что Эми, услышав новости о книге Дениз, сказала бы что-то вроде этого: «Я так рада за тебя! Знаю, что у тебя много забот. Давай вместе работать над книгой. Я буду тебе помогать».

Когда Дениз говорит, что ей не нужна помощь, Эми восклицает: «Я думала, что мы подруги! Ты знаешь, что у меня сейчас трудное положение после развода с Роджером и плохо с деньгами. У меня такая депрессия, что я едва могу работать. Я думала, что ты такой человек, который поможет в беде».

Поскольку Эми встречает отказ, она переходит к прессингу, призывая к великодушию Дениз. «Не могу представить, что ты не можешь поделиться со мной своей удачей, – говорит она. – Ты ведь знаешь, что я для тебя ничего не пожалела бы». Она называет Дениз эгоистичной и жадной и подчеркивает безвыходность своей ситуации, в то же время угрожая порвать отношения, если не станет помощницей Дениз. Наконец Дениз уступает ей.

Этот сценарий содержит все элементы эмоционального шантажа: требование, сопротивление, прессинг, угрозы и уступки. И этот сценарий ждет своего повторения.

ОДИН КОНФЛИКТ, ДВА РЕШЕНИЯ

Просьба не затрагивать в разговоре какую-либо определенную тему достаточно безобидна. Но что, если конфликт возник на более серьезной почве: любовной связи партнера, неумеренном употреблении спиртного, нечестности коллеги? В таких случаях люди могут говорить друг другу ужасные вещи, и установка границ может показаться эмоциональным шантажом, потому что чувства при этом весьма накалены. И даже здесь существует четкое различие между установкой границ и эмоциональным шантажом. Давайте сравним две похожие ситуации.

Любовная связь

Будучи много лет знакомой с моим другом Джеком и его женой Мишель, я не переставала восхищаться гармоничностью их брака. У них большая разница в годах – Джек на 15 лет старше, – но между ними (оба играют в симфоническом оркестре) существует удивительная и редкая преданность друг другу. Однажды Джек предложил подвезти меня на собрание музыкального общества, и по дороге мы разговорились. «Где вы взяли секрет идеального брака?» – спросила я. Ответ Джека прозвучал совсем не так, как я ожидала.

Сказать по правде, дела не всегда шли так хорошо. По крайней мере у меня. Я расскажу кое-что, о чем знают очень немногие. Три года назад я совершил глупейший поступок – начал встречаться с молодой женщиной, которая играла в оркестре в качестве приглашенной. Связь длилась недолго, но я чувствовал себя виноватым как никогда. Это было глупо, даже безрассудно. Я не мог вынести этого и знал, что, если не признаюсь Мишель, мы никогда не будем по-настоящему близкими людьми. Поэтому принял решение рассказать ей все и принять то, что за этим последует.

Вначале я думал, она меня убьет. Пару недель она со мной почти не разговаривала, и я переместился в отдельную комнату на первом этаже. Но затем она меня удивила. Мишель сказала, что долго думала и поняла, что если мы собираемся быть вместе всю жизнь, нам нужен план. Она сказала, что сходит с ума от злости, но хочет предложить мне сделку: она забудет о моей ошибке и не станет попрекать меня ею или использовать ее как средство добиться своего. Но если я не буду ей верен, опять сбегу налево, а потом прибегу каяться, нам вместе уже не быть. А если я не в состоянии быть преданным ей, то она не сможет оставаться моей женой, потому что не хочет жить в сомнении, неопределенности и подозрении.

Я сказала Джеку, что ему повезло с Мишель, потому что она правильно расставила границы, о чем я вкратце расскажу в первой части книги и подробнее – во второй ее части. При решении вопроса с Джеком Мишель сделала следующее:

• определила свое положение;

• заявила, чего она хочет;

• сказала, что она примет, а что не примет;

• дала Джеку возможность сделать выбор: согласиться на ее условия или нет. Она настояла также на курсе психотерапии для обоих.

Все мы имеем право довести до сведения окружающих, что их действия для нас неприемлемы, как это сделала Мишель. Все мы имеем право отказаться от недопустимых отношений, если в них присутствуют ложь, пагубные привычки или злоупотребления в любой форме.

Если кто-то открыто упрекает нас в том, что мы совершили, его слова и чувства очень сильные, но нет угроз и нет прессинга, значит, нет и эмоционального шантажа. Соответствующая установка границ не имеет отношения к принуждению, психологическому давлению или постоянным обвинениям человека в неполноценности. Это заявление о том типе поведения, которое мы принимаем или не принимаем в нашей жизни.

Способ действия шантажиста

Сравним поведение Мишель с поведением одной пары, которую я консультировала несколько лет назад. Брак Стефани и Боба находился на грани развода, они вошли в мой офис, почти не глядя друг на друга. Они составляли приятную пару, обоим было около сорока лет. Боб работал адвокатом по налоговым делам, занимался приличной практикой, а Стефани была агентом по недвижимости. Поскольку идею прийти ко мне высказал Боб, я начала с него.

Не знаю, как долго я смогу это выносить. Полтора года назад я совершил глупейшую ошибку, и она до сих пор нас преследует. У меня была короткая связь с женщиной, с которой я познакомился в командировке. Во всем виноват только я. Этого не должно было случиться, но случилось. И я пытаюсь загладить свою вину, потому что люблю Стефани и хочу остаться с ней. У нас хорошее положение в обществе, прекрасные дети, но жена обращается теперь со мной, как с серийным убийцей. Она ни на минуту не забывает о моем проступке.

Она говорит об этом всякий раз, когда чего-нибудь хочет. Не спрашивая моего согласия, жена объявляет время, когда приедут погостить ее родители; доходит до того, что диктует, какое кино мы будем смотреть и что ей нужно купить, чтобы она была счастлива. Сейчас Стефани хочет, чтобы мы поехали в Европу, и это в то время, когда у меня намечается крупное дело и мне никак нельзя уезжать. Я был бы рад отправить ее с подругой, но если она чего-нибудь хочет, то от своего не отступится. Я должен бросить все и ехать с ней. Вроде как обязан, потому что предал ее. Она говорит: «Ты передо мной в долгу. Доживи ты хоть до тысячи лет, но и тогда не искупишь свою вину». Если я не уступаю, Стефани напоминает мне, каким негодяем я был по отношению к ней. Она даже приклеила к аптечной полочке бумажку с надписью «Предатель». Как я могу не уступить ей? Я боюсь, что иначе она уйдет. Это правда. Я обманул ее, и сейчас мне больно об этом вспоминать. Но так больше не может продолжаться. Как нам покончить с этим?

Стефани, как и Мишель, имела право сердиться. Но она ответила на поступок Боба карательными, манипулятивными действиями. Чувствуя страх и неуверенность после того, как она узнала о любовной связи Боба, Стефани ошибочно предположила, что сможет привязать мужа к себе, вызывая у того чувство вины – настолько сильное, что он будет выполнять все, что ей только захочется. Используя проступок в качестве инструмента, она постоянно характеризовала его как недостойного, морально ущербного человека. Ее угроза была ясной и постоянной: «Если я не получу того, что мне хочется, то я заставлю тебя страдать». Этим она сообщала Бобу: «Теперь я хозяйка положения».

Такой конфликт, как любовная связь, представляет собой опыт, из которого можно сделать как отрицательные, так и положительные выводы. Он также является одной из тех жизненных ситуаций, в которых заложен потенциал шантажа. Мишель использовала такую ситуацию как возможность переориентировать свои отношения с Джеком и определить, чего она ждет от него, себя и их брака. А Стефани одолел гнев, и появилась жажда мести.

Возможности осложнения или исправления существуют в любой ситуации, в которой мы выбираем продолжение отношений после серьезного проступка: предательства коллеги, разлада в семье, обмана со стороны друга. Но если обе стороны придерживаются позиций доброжелательства и искреннего желания разрешить угрожающий отношениям кризис, то в таких отношениях не должно быть места эмоциональному шантажу.

РЕАЛЬНЫЙ МОТИВ

Как узнать, заинтересован ли наш оппонент в разрешении проблемы или победе над нами? Он не скажет ничего и определенно не собирается заявлять: «Мне все равно, чего ты хочешь. Я лишь стараюсь добиться своего». В эмоционально напряженной ситуации наше восприятие затормаживается, и это состояние только ухудшается, если мы испытываем давление. Следующий список поможет понять, имеется ли в отношениях эмоциональный шантаж, позволяя определить намерения и цели, стоящие за поведением человека.

Если люди искренне хотят разрешить конфликт доброжелательно, с выгодой для обеих сторон, они делают следующее:

• откровенно разговаривают с вами о конфликте;

• интересуются вашим настроением и заботами;

• интересуются, почему вы отказываетесь дать то, что им нужно;

• принимают ответственность за свою часть конфликта.

Как мы убедились в случае с Мишель и Джеком, можно на кого-то рассердиться и при этом не оскорблять его эмоционально. Разногласия, даже серьезные, не обязательно смешивать с негативными суждениями.

Если первоочередная цель человека – победа над вами, он поступает следующим образом:

• пытается вас контролировать;

• игнорирует ваши протесты;

• настаивает, что его поведение и мотивы выше ваших;

• избегает разговоров о собственной ответственности в отношении к проблеме.

Если вы видите, что кто-то пытается добиться своих целей независимо от цены, которую вам придется платить, то перед вами эмоциональный шантаж в его чистом виде.

ОТ УСТУПЧИВОСТИ К ЗАСТЫВАНИЮ

Рассматривая ситуации, которые могут переходить в эмоциональный шантаж, а также определяя его симптомы и мотивы, я задаю клиентам вопрос: какую меру уступчивости позволено иметь в конкретных отношениях?

Когда в отношения начинает вкрадываться эмоциональный шантаж, мы чувствуем значительные изменения. Как мы видели в случае со Стефани и Бобом, их отношения перестают развиваться. Обычной составляющей повседневного взаимодействия супругов становятся угрозы и психологическое давление. Отношения охлаждаются и теряют большую часть гибкости и уступчивости, которая позволяла плавно преодолевать жизненные невзгоды.

Если в отношениях присутствует уступчивость, мы принимаем ее за нечто само собой разумеющееся. Каждый день без проблем и затруднений мы договариваемся о множестве деталей: в какой ресторан или кинотеатр пойти, в какой цвет покрасить гостиную, где устроить пикник. В действительности же во многих случаях результат не имеет большого значения, и, как правило, решающим становится мнение человека с самыми сильными предпочтениями. Но вне зависимости от обычных разногласий и манипулирования существует ритм взаимных уступок, чувство баланса и справедливости. Мы можем во многом уступать без существенного негативного эффекта и быстро восстанавливать ощущение самости и энергию. В то же время мы ожидаем подобных уступок от окружающих.

Когда желание найти компромисс начинает слабеть, моделью будущих отношений становится статус-кво. Как будто нам запрещают изменяться или менять роль, которая нам не всегда подходит. Мы застываем.

В детстве мы играли в игру под названием «Замри», водивший в ней должен был догнать игроков и коснуться каждого. Если вас касались, вы должны были застыть на месте и не двигаться до конца игры. Газон, на котором шла игра, к концу ее напоминал скульптурную группу, в которой дети застывали в самых неожиданных позах. Эмоциональный шантаж очень похож на касание в этой игре, однако он – не игра. Как только эмоциональный шантаж касается отношений, они застывают на уровне требований и уступок. С этого момента нам не позволено менять ни поведения, ни ситуации.

Аллен – умный, веселый человек, хозяин небольшой мебельной фирмы. Но он выглядел мрачным, когда первый раз пришел ко мне на прием, чтобы рассказать о своих проблемах с новой женой, Джоанной.

«Я думал, что Джоанна – это то, что мне нужно: она эффектная, умная женщина с прекрасным чувством юмора», – начал он.

«Начало хорошее, – сказала я, – почему же вы такой мрачный?»

Я знаю, что она меня любит, но мне не нравится, что с нами происходит. Если я хочу побыть с друзьями, а они всегда предлагают вместе сходить в кино или посидеть после работы, то она по-настоящему обижается. Смотрит на меня своими огромными глазами и спрашивает: «В чем дело? Я тебе надоела? Ты не хочешь провести время со мной? Я думала, ты от меня без ума». Если я начинаю строить планы, касающиеся только меня, она надувает губы, начинает меня обвинять и прямо дает понять, что я заставляю ее страдать. Не думал, что она такая зависимая. Я не возражаю, когда она проводит время с подругами, но это происходит все реже и реже. Похоже на то, что она хочет все время быть со мной. Один раз я набрался смелости и провел вечер с друзьями, так она не разговаривала со мной всю неделю. Я считал, что Джоанна – мой идеал, но теперь у меня появляется злость. У нас во многом хорошие отношения, но, черт возьми, она любит добиваться своего.

Очень часто зависимые люди в отношениях с близкими начинают паниковать, если узнают, что их партнер хочет проводить время отдельно. У них возникает тревожное состояние, появляется страх остаться одному, но вместо того, чтобы говорить о своих страхах, такие люди их скрывают. По их представлению, они взрослые, «независимые» личности, а не маленькие испуганные дети. Когда Джоанна поняла, что Аллену нужна большая степень свободы, она, вместо того чтобы поговорить о своих чувствах, выразила их косвенно. Она заставила его испытывать вину, хотя он стремился к совершенно обычным действиям. Аллен изо всех сил пытался ее понять.

В детстве ей пришлось немало пережить, поэтому я понимаю, почему она такая зависимая и неуверенная в себе. Иногда чувствуешь, что быть рядом с женщиной, которая не хочет отпустить тебя ни на минуту, – это здорово. Но, по правде говоря, это начинает меня раздражать. Она добивается своего, заставляя меня постоянно ощущать собственную вину. А я, уступая ей все время, чувствую себя тряпкой.

Хотя Аллен не хотел признаваться себе в этом, он понял, что за умоляющими взглядами и любящими заявлениями Джоанны стоят требования, подкрепленные прессингом. Джоанна хотела, чтобы он проводил с ней все свободное время, и это была единственная роль, которую она позволяла исполнять Аллену. Ему не разрешалось иметь собственные интересы и действовать отдельно от нее. И Аллен сделал то, что делает большинство объектов эмоционального шантажа, особенно сначала: он пожалел жену, принял ее сторону и отнес нежелание оставаться одной на счет трудного детства и привязанности к нему.