Институт перезагрузки. Моя победа над депрессией

Яна Леденева

Институт перезагрузки. Моя победа над депрессией

Суббота, 7 Июля, 15:43

Сегодня суббота, лето, июль. На улице прекрасная погода, жара, нежно светит солнышко, а я лежу на диване, слушаю пение птиц и хочу умереть. Не могу пошевелить ни пальцем, мысли давно провалились в мерзкую, черную бездонную бездну, и шансы, что оттуда можно найти выход, стремятся к нулю. Мое настоящее – это бесконечная, давящая, убийственная темнота, а мое будущее затянуто настолько густым туманом, что сквозь него не может пробиться ни единый, даже самый маленький намек на просвет. Дышать очень тяжело, ноги не слушаются – как во сне, где чтобы сделать шаг нужно приложить титанические усилия. И я вроде помню, что где-то впереди горит свет, что там все хорошо, что до туда обязательно нужно добраться, но на мои плечи давит неподъемная железобетонная глыба, мое тело заточено в тяжеленные цепи, которые впиваются в холодную кожу, блокируют любое движение, и этот груз мне почему-то нужно тащить на себе. Силы иссякают, хочется сдаться и упасть, смотреть в никуда и не думать ни о чем. А я продолжаю страдать, продолжаю толкать себя изо всех сил, заставляю себя вставать и тащиться вперед. Хотя уже и не знаю, стоит оно того или нет…

Вторник, 10 июля, 18:13

Избавиться бы от этого вакуума в груди, но в то же время то ли стыдно, то ли страшно поделиться этим с другими. Не хочется, чтобы кому-то еще было так же плохо как и мне, поэтому стараюсь держать свои эмоции при себе. Хотя из эмоций остались лишь апатия и полнейшее безразличие ко всему. Чувствую себя как давно забытый под диваном грязный, дырявый носок.

Вчера я пришла домой только в 10 вечера после урока голландского, переоделась и даже не почистив зубы тут же легла в кровать. Я уже не живу, я делаю все на автомате – просыпаюсь, еду на работу, возвращаюсь домой, ложусь спать. А потом повторяю все заново, снова и снова. Сон спасает от одиноких вечеров, от надоедливых мыслей и постоянных вопросов: «что со мной происходит?», «куда делась моя энергия?», «где все мои желания, планы на будущее, цели, жизнь?», «почему мое так тяжело заставить себя сделать хоть что-то?».

Несмотря на ежедневный 13-часовой сон я каждое утро просыпаюсь разбитая и до последнего не могу встать с кровати. Сплю как убитая, и как убитая же просыпаюсь. Смысл от сна, если он не восстанавливает силы? Смысл от работы, если я даже не трачу деньги ни на какие развлечения? Смысл от всего что я достигла в жизни, если это сплошное страдание?

Воскресение, 15 июля, 16:27

Listening to: Queen – Bohemian Rhapsody

Вчера вечером приехал Макс, мы сели на велики и поехали в Заандам за травой. Стыдно об этом писать, но когда мы обкуренные стояли на кухне и ели арбуз, я испытала такой приступ счастья, что физически почувствовала как депрессия отступила. Это было такое странное чувство, как будто с тебя сняли корсет, сжимающий твои рёбра, и тебе стало гораздо легче дышать. Жаль, что продлилось это всего пару минут.

Депрессия – это когда от наркотиков тебе становится так хорошо, что аж грустно. Грустно от того, что без них хорошо уже не бывает.

Понедельник, 16 Июля, 9:40

Listening to: Queen – Under Pressure

Утром меня разбудило сообщение от Макса: “Встретимся в 6 на центральной станции у рояля”. Мы забронировали ужин на кораблике по каналам Амстердама, а это значит что мне придется давить улыбку и вести себя нормально целый вечер. Я больше так не могу. Впереди еще целый рабочий день, в горле ком, в груди дыра, а вечером нужно строить из себя счастливого человека, чтобы парень не обиделся. Кто вообще такой – счастливый человек?

Я смогла встать только за пять минут до выхода. Почистила зубы, собрала волосы в хвост, надела вчерашний свитер с джинсами. На свитере остались пара капель соуса со вчерашнего обеда, но это последний свитер, который хотя бы не пахнет потом. Лямки белого лифчика давно стали серыми, но все равно этого никто не видит. Впереди скучный серый рабочий день в офисе и чувство бесконечной давящей тоски. В офисе настоящий тлен – писк прикладываемых карточек к турникетам, самый медленный лифт в мире, бесконечно длинный серый коридор и серые люди, уставившиеся в мониторы. Перед глазами возник широко улыбающийся эйчарщик, который два года назад крепко пожимал мне руку: «поздравляю и добро пожаловать! Лучший работодатель с лучшим соцпакетом, лучшей зарплатой и отпуском два раза в год по три недели у тебя в кармане! Просто подпиши вот здесь и здесь!» Как я гордилась, когда прошла отбор и получила работу, с каким восхищением на меня смотрела мама – ведь “это так престижно!”. С такой же гордостью она смотрела на оба моих диплома о высшем образовании, и хвалила меня, когда я оставалась в офисе дольше обычного – чтобы быть угодной начальству и заслужить их доверие. Вот так, с самого детства я получала образование, чтобы получить эту работу, чтобы получать эту зарплату – которую некогда даже потратить. И это всё, из чего состоит моя жизнь. Всё, на что я трачу каждый свой день. На остальное у меня попросту нет ни сил, ни времени.

14:12

Listening to: Eminem – Sing for a Moment

Во время обеда с командой я потратила столько сил, что лучше бы вообще ничего не ела. Когда ты в толпе, тебе нужно слышать собеседника, поддерживать разговор, мило улыбаться, хотя в голове уже который день крутится одна и та же мысль: «я сейчас сдохну». В груди давит все больше, не могу нормально вдохнуть, напряжение нарастает, боюсь, надолго меня не хватит…

22:17

Теплый томатный суп в кружках, стейк, миниатюрные закуски из маринованных перцев с сыром филадельфия и половинкой грецкого ореха создавали взрыв вкусов во рту, приправленный визуальным экстазом от медленно проплывающих мимо идеальных пряничных домиков 17го века. Официанты внимательно следили за тем, чтобы бокалы ни на минуту не оставались пустыми, а один из них стоял с микрофоном и рассказывал интересные истории о торговцах пряностями, пивом и собственным телом:

“А теперь все дружно посмотрим налево, через 5 секунд вы увидите 7 мостов одновременно! Такого вида нет больше нигде в мире! Наш капитан любезно притормозит, чтобы вы смогли насладиться видом в полной мере. А этот дом, как и многие на этом канале, раньше был складом – сквозь эти огромные окна с деревянными ставнями грузили тонны товаров, привезенных из Индонезии… Видите этот крюк под крышей? С помощью него до сих пор поднимают мебель внутрь дома, так как лестницы внутри очень узкие…”

– Анка, что у тебя с лицом? – спросил Макс.

– Я испачкалась в соусе? – я взяла салфетку и вытерла губы.

– Нет, оно чистое. Но такое ощущение, что тебе это все не нравится. Может, надо было попросить дожарить стейк? – Макс тыкнул вилкой в лужицу крови, вытекшую из стейка на моей тарелке.

– Нет, я все равно уже наелась, все в порядке, – выдохнула я.

“А вы знали, что Новая Зеландия была названа в честь провинции Зеландия в Нидерландах? Так же как и Харлем и Бруклин в Нью-Йорке, который в свою очередь раньше назывался Нью-Амстердамом…”

– То есть эта кислая мина, от которой завянет даже кактус – это порядок? Можешь хоть немного постараться и показать удовольствие от нашего свидания? Ты хоть знаешь сколько стоил билет сюда? – Макс закипал.

Я отвернулась к окну и проводила взглядом плавучий дом в стиле хай-тек. У меня даже нет сил, чтобы как-то ему ответить. Он повысил голос:

– Тебе наплевать?

Я отвела взгляд от окна и посмотрела на родинку на его переносице. Его брови тянулись к ней изо всех сил, но никак не могли до нее достать. Он продолжал:

– Я стараюсь изо всех сил, но не могу вытянуть из тебя хоть толику благодарности. Скажи, тебе скучно со мной?

– Нет, что ты…

– Я вижу это по твоим глазам. Что бы я не придумал, что бы не сделал – тебе все равно. Никаких эмоций, никакого отклика – я будто встречаюсь с зомби!

Макс сжал вилку в кулаке так, что костяшки рук забелели. Он всматривался в мое лицо, пока я размазывала недожаренный кусок мяса по тарелке. Я не знала, а может и не хотела ничего говорить, и это молчание медленно но верно разрушало наши отношения.

– Ты даже ничего не скажешь в свое оправдание? – вздохнул Макс.

Чей-то ребенок закричал: “Мама! Смотри! Жирафы!” – мы проплывали мимо зоопарка.

– Мне не о чем оправдываться. Я устала, – я проводила взглядом двух жирафов, тянущихся за подвешенной на ветке дерева едой.

– Я тоже устал. Анка, не могу до тебя достучаться и не понимаю, что тебе надо. Мне надоело смотреть на твое вечно недовольное лицо.

– Ну и не смотри! – я повысила голос и тут же осеклась. Сердце пронзила резкая боль, мне стало тяжело дышать, а из глаз брызнули слезы. Я сощурила глаза и попыталась сделать вдох. Макс испуганно спросил:

– Ты в порядке?

– Не знаю, сердце закололо, – я сделала еще один прерывистый вдох.

– Ты плачешь?

– Нет.

Я прижала к сердцу кулак, спина взмокла. Если я сейчас умру, то последнее, что я видела в этой жизни – это жирафы, поедающие траву из подвешенной птичьей клетки. Вот бы сейчас поменяться с ними местами. Вот бы умереть, испариться – все что угодно, только не видеть его лицо.

– Нам нужно расстаться.

Я услышала свой голос как будто издалека. Я открыла глаза, и из них потекли предательские слезы. Макс молча смотрел на меня с явным удивлением. Наверное, он сам хотел сказать это.

– Ты тоже так думаешь? – спросила я.

Макс молчал.

– Я не вижу другого выхода.

Вторник, 17 июля, 13:20

Listening to: 3 Doors Down – Here Without You

Макс ушел, и мое искреннее, настоящее счастье потухло. Несмотря на отстраненность с моей стороны, мне было очень тепло и комфортно с ним. В последнее время единственное счастье для меня – быть с ним, шутить, слушать его смех и угарать над чем-нибудь. Но в то же время я чувствовала вину за то, что не испытывала почти никакого сексуального желания в его сторону. Очень грустно и стыдно за те моменты, когда он замечал мою депрессию. Когда он говорил, что мне надо что-то поменять, а я из последних сил сдерживаюсь чтобы не скатиться дальше на эмоциональное дно. Только сейчас, после того как он ушел, меня переполняет безмерная благодарность за то, что он был рядом, и что оставил меня наедине с собой. У меня больше нет сил играть счастливую. Мне было слишком тяжело быть самой собой рядом с ним. Я не хотела утопить его в волнах своего беспросветного пессимизма. Макс, прости меня, я просто не хотела, чтобы ты испытал то же, что и я.

Четверг, 19 июля, 8:49

Listening to: Guns N’ Roses – Knockin’ On Heaven’s Door

Каждый день по пути на работу решаю японские кроссворды, чтобы не думать ни о чем другом, кроме цифр и клеточек. По вечерам заставляю себя тренировать каллиграфию, чтобы не думать ни о чем, кроме прописей. Или занимаюсь голландским, чтобы тупо зазубривать новые слова и предложения. Заставляю себя делать что угодно, чтобы не завязнуть на диване с телефоном в руках или в собственных мыслях, которые медленно но верно сводят меня с ума. Я заставляю свой мозг отвлекаться на мир вокруг, гулять по улицам Амстердама, делать что-то, но не получаю почти никакого удовольствия от этого. Мне и не плохо, и не хорошо, мне просто никак. Максимальная точка настроения упала до состояния «ничего так». Но чаще всего она держится просто на отметке «ничего», не считая утра будних дней, когда вместо того чтобы встать с кровати и тащиться на эту гребаную работу я бы предпочла медленно выколоть себе глаза ржавым гвоздем.

Сама работа, недавно любимая и интересная, уже перестала приносить удовольствие, мне все чаще хочется забить на всякие мелочи. Я становлюсь менее активной и менее инициативной, что сказывается на качестве, а когда мне задают вопрос – первый ответ, что приходит в голову – «да мне вообще насрать». Будет обидно, если мою продуктивность, точнее ее отсутствие, заметит начальник – ведь только недавно он меня очень похвалил за успешную первую половину года. С другой стороны, очень не хочется менять работу – здесь у меня есть большие перспективы и карьерный рост, да и зарплата отличная – не уверена, что я смогу получить такие же условия где-то ещё. В общем, все вроде и хорошо, но очень плохо, и менять ничего не хочется.

Воскресение, 22 июля, 20:27

Listening to: Linkin Park – One More Light

Сегодняшний день, как и весь месяц, наполнен свинцовой тоской и скорбью просто потому, что ничто в этой жизни не приносит искренной радости и желания жить. Я снова лежу на диване и не могу пошевелиться. Снова эта тяжесть в груди, которая мелкими осколками ранит душу. Снова беспросветная темнота и страх, страх от того, что я не понимаю причины этого состояния и не знаю, как все исправить и кому рассказать. Что со мной происходит? Почему? Что со мной будет, куда это катится, как это исправить, как заставить себя измениться, как вытащить себя из этой ямы, как вообще жить эту жизнь? Я построила слишком плотную маску для окружающих, и все мои знакомые видят успешную и состоятельную девушку, которая может позволить себе билет на самолет в любую страну мира хоть сегодня. Вот только почему-то никто не догадывается, что деньги и возможности не имеют никакой ценности, когда ты в принципе не можешь ничем наслаждаться. Я очень устала и мне страшно, что дальше будет только хуже.

Понедельник, 23 июля, 2:21

Я проснулась в 2 часа ночи в холодном поту. Не помню, что мне снилось, но сердце стучит как сумасшедшее. Включаю светильник на тумбочке и натыкаюсь рукой на толстый конверт. В полнейшем замешательстве беру его в руки – что это? Откуда? Не помню, чтобы я проверяла почту в последнее время. Может, письмо пришло вчера, а я про него забыла? На самом конверте не было ни единой строчки и ни единой печати – ни от кого, ни кому оно пришло. Очень странно. Распечатываю конверт и достаю толстую пачку фотографий. Фотографий меня самой. Я сплю в собственной спальне. Я лежу на диване с телефоном. Я сижу на террасе с сигаретой в руке. Я ссутулившись стою на станции и жду поезд на работу. Мое лицо крупным планом с огромным прыщом на щеке и мешками под глазами. Я стою в лифте, облокотившись на стену и смотрю в потолок. Я сижу в офисе с грязными волосами, свисающими сосульками и даже не собранными в хвост. Я обедаю в одиночестве, уткнувшись в телефон. Я еду в поезде, прислонив голову к окну. Моя кухня, на которой уже не осталось места из-за грязной посуды. На кухню я не заходила уже три дня, и сегодня оттуда начал исходить запах чего-то кислого. Чистых тарелок в шкафу уже не осталось, а из кружек я пила только воду – по сути, можно и не мыть. Моя спальня с вечно незастеленной кроватью – я даже не могу вспомнить, когда в последний раз я меняла постельное белье. Пустой тюбик из-под зубной пасты, который лежит в пыли на полу ванной уже с месяц. Грязная раковина с подтеками и толстым слоем пыли. Бардак в гостиной, на который я уже перестала обращать внимания. Пустые коробки из-под лапши и пиццы около дивана. И снова я, 27-летняя девушка с лицом 40-летней тетки…

На меня неподъемным грузом навалилось чувство стыда.

Среда, 25 Июля, 11:57

Listening to: Evanescence – Bring Me To Life

Два дня этот конверт не давал мне покоя. Кто сделал все эти фотографии? Если меня сфотографировали в офисе – значит это кто-то с работы? Или они попросили моих коллег сделать им пропуск посетителя? Как они попали ко мне в дом? Через заднюю дверь, которую я иногда забываю запереть? Зачем вообще им делать эти фотографии и показывать их мне? Как мне найти этого человека? Что это все значит?

После долгих сомнений я все-таки решилась позвать своего менеджера в переговорку.

– Берт, я хочу кое-чем поделиться.

– Интересно! Мне нужно начинать волноваться? – Берт искрился улыбкой, вспомнив как в прошлый раз он точно также позвал меня в переговорку, чтобы сделать мне выговор.

– Ну, как бы да.

Его улыбка исчезла. Я продолжила:

– В общем, я больше не могу держать это в себе, дела становятся все серьезнее, и мне уже страшно оставлять все как есть. Я… как бы это сказать… – я сделала глубокий вдох. Руки трясутся, как сумасшедшие. Почему мне так тяжело выдавить из себя нужные слова? – Берт, помнишь зимой я рассказывала про сезонную депрессию, которая была у меня полтора года назад? Так вот, этой зимой ее не было, но она вернулась сейчас – в десятикратном размере. Я не знаю, что происходит и, что хуже всего, я не могу это контролировать. Первая мысль, с которой я просыпаюсь по утрам – «пожалуйста, убейте меня». Я не могу работать, я пытаюсь занять свои мысли чем угодно, иначе я начинаю размусоливать одно и то же. Я не контролирую, о чем думаю, и меня это очень сильно пугает. – Я посмотрела на свои трясущиеся руки. – Берт, у меня проблемы с психикой и мне нужна помощь. Я больше не могу этого терпеть и я думаю уволиться.

Берт сидел не моргая и выглядел таким испуганным, как если бы я держала в руке нож и требовала все его деньги.

– Вау, это… очень плохо.

– Я знаю.

– Ты уже ходила к врачу?

– Я звонила им ещё две недели назад, но моя врач в отпуске, поэтому ближайшая запись только на 15 августа.

– Я бы на твоём месте позвонил им снова и попросил перенести запись на самое ближайшее время. Это очень серьезно, и медлить с этим нельзя.

– Окей, позвоню им сегодня…

– Давай сначала решим, что с твоим здоровьем, а потом обсудим твое решение про увольнение. Я думаю тебе нужно отдохнуть и подумать тщательно – может пары недель хватит, чтобы восстановиться? Сама знаешь, нам очень сложно найти тебе замену.

– Я понимаю…

– Дай мне знать если тебе нужна помощь. И спасибо, что поделилась. Я поговорю с Марком по поводу дополнительных выходных. А пока сходи к врачу, посмотрим что он скажет, окей?

– Ну, мне кажется это очевидно, что он скажет… но все равно, я схожу.

– Отлично. Что у тебя в конверте?

Мое сердце стучало как околевшее, я покрылась холодным потом, а в ушах звенело:

– Там… Ничего.

Мне не хватило смелости показать ему фотографии. Я выскочила из переговорки и побежала в туалет. Недавний ланч просился наружу, меня жутко мутило – то ли от страха, то ли от стресса, а может от того и другого одновременно. Я умылась, выпила стакан воды и упала на диван. Казалось, что вместе с содержимым желудка из меня вышла вся энергия. Я с трудом подняла руку и позвонила врачу. Ненавижу звонить! Всегда такой стресс, так страшно! Почему нельзя забронировать место онлайн?

“Алло, это врач? Мне срочно нужна ваша помощь, пожалуйста, помогите мне! Я больше не могу этого терпеть, пожалуйста примите меня!”

Мой дрожащий голос помог выбить место на понедельник. Завтра нужно будет прийти и заполнить анкету, чтобы дать им время ознакомиться с моим состоянием.

Какой же это огромный стресс – рассказать о своей проблеме! И эти фотографии – они в буквальном смысле сводят меня с ума! Зачем я вообще взяла их с собой?!

Понедельник, 30 июля, 9:08

Listening to: Linkin Park – Crawling

Заполнила анкету у врача. Две страницы вопросов типа «как часто вы испытываете…» и справа от каждого вопроса пять пустых квадратиков, которые обозначают «никогда, редко, иногда, часто, всегда». Сначала все было относительно безобидно – повышенное потоотделение, головные боли, проблемы со сном, изменение аппетита, плохое настроение, апатия. Но потом оно постепенно переходило в тремор, учащенное сердцебиение, панику, страх выйти на улицу, мысли о суициде, повторяющиеся ритуалы, галлюцинации. Стремно было ещё то, что все это было на голландском, поэтому мой Гугл переводчик сейчас заполнен очень неприятными словами и предложениями. А ещё хуже – видеть, что на большинство ответов закрашенными оказывались последние квадраты. Когда отвечаешь на каждый вопрос по отдельности, не замечаешь какой страшной становится картина в целом. Надеюсь, все не так плохо, как кажется, а завтра я встречусь с врачом. Сейчас же снова прыгаю на велик и еду в этот офисный ад…

Вторник, 31 Июля, 8:25

Врач достал мою анкету и бегло осмотрел ее.

– Ну что ж, я смотрю на твою анкету и судя по ней у тебя высокая вероятность сильной депрессии и стресса. – Врач расслабленно сидел на своем стуле и выглядел очень уставшим и скучающим.

Вот это новости, а я и не подозревала! Обожаю голландских врачей, какие же они профессионалы, выявили такую неочевидную вещь!

Он продолжил:

– Я могу прописать тебе таблетки, но их придется пить очень долго, и будет тяжело с них слезть. Но вообще я советую тебе поговорить с психологом. У вас есть психологи на работе?

– Вроде есть, я уже отправила им запрос, но там долгое время ожидания…

– Вот и отлично. Ты молодец, это очень хорошо, что ты смогла проанализировать собственные чувства, и обратилась за помощью. Поговори с психологом, и если через две недели тебе не станет лучше – приходи ко мне снова.

– Я думала взять неоплачиваемый отпуск и отдохнуть от работы, потому что испытываю слишком большой стресс в офисе. Как думаете, это поможет?

– Нет, я бы этого не делал. На работе можно отвлечься, если возьмешь отпуск – проваляешься на диване все время и не сдвинешься ни на шаг. Может стать даже хуже. Поговори с психологом, он подскажет тебе что делать. Депрессия и выгорание случается на каждом шагу – ничего нового у тебя нет, поэтому беспокоиться не о чем.

Надменный взгляд у врача прожигал насквозь. Конечно, беспокоиться не о чем – подумаешь, каждое утро уже в течение двух месяцев хочется сдохнуть, а на работе руки трясутся так, что мышкой сложно попасть на нужную кнопку. Да у всех так, чего ты тут придумала, будто ты какая-то особенная! Пей парацетамол и иди работай, салага!

Пятница, 3 Августа, 22:21

Listening to: Pentatonix – Hallelujah

Прихожу после работы домой и не могу открыть дверь, будто что-то внутри ее подперло. Наверное, нужно все-таки убрать ботинки в шкаф – коридор очень маленький, дверь открывается внутрь, и неплохо было бы убрать весь бардак с пола. Вообще удивительно, что даже фотографии моего дома не мотивировали меня прибраться. Корзина с бельем все так же переполнена, голова становится жирной на следующее утро из-за грязных наволочек, а посудой я перестала пользоваться несколько недель назад.

Кое как протолкнув дверь, я зашла внутрь. Дверь, как оказалось, была заблокирована небольшой коробкой. Сердце дрогнуло, и по коже пошли мурашки. Коробка слишком широкая, чтобы пролезть через щель для писем в двери. Как она оказалась внутри? Я точно помню как закрыла заднюю дверь сегодня утром. Или это было вчера? Меня передернуло. По коже пробежал холодок – вполне возможно, дома я не одна.

Свет в квартире выключен, дома тишина, но я чувствовала присутствие чужого человека. В первый раз в жизни мне страшно войти в собственный дом. Я тихо взяла коробку, вошла в гостиную, включила свет и вздрогнула. На диване кто-то сидел.

– Не бойся, я не сделаю тебе зла. Понимаю, что тебе жутко видеть незнакомого человека в собственном доме, но я обещаю – я пришла тебе помочь.

Оцепенев, я не смогла ничего ответить. Моя рука буквально приклеилась к выключателю, а я стояла на месте и всматривалась в седой затылок – на секунду я пожалела, что мой диван стоит спиной ко входу. На диване сидела женщина с короткой стрижкой, ее белоснежные волосы были идеально уложены, ее поза расслаблена, будто она сидела на этом диване целую вечность и чувствует себя как дома.

Любопытство взяло верх и я медленно обошла диван. Женщина была одета в дорогой пиджак, обтягивающую юбку до колен и чёрные туфли-лодочки. Ее идеальные белоснежные локоны, прямой аккуратный нос, тонкие губы и нежная кожа с сеткой мелких возрастных морщин создавали образ королевы, директора мультимиллионной корпорации и дьявола – одновременно.

– К-кто вы? Как вы здесь оказались?

– Я – твоя Депрессия.

Этого я точно не ожидала услышать.

– Что? Что за бред?

– Эти фотографии, с которыми ты буквально живешь в обнимку – это моя работа.

Сердце больно кольнуло, а коробка выскользнула из моих рук и с глухим стуком упала на ковер. Фотографии вызывали во мне ужас, я никогда их больше не пересматривала, но постоянно носила их с собой в сумке – будто боялась, что кто-то их увидит, если я оставлю их дома. Я настолько к ним привязалась, что считала их частью себя – жуткой, постыдной, страшной и болезненной, но все-таки частью себя.

Женщина продолжила:

– На самом деле, я удивлена, что они никак на тебя не повлияли. Твой случай настолько запущенный, что даже увидев себя со стороны ты совершенно ничего не поменяла в своей жизни. – Она взяла коробку из-под лапши двумя пальцами и скинула ее с дивана на пол. Я снова увидела бардак в своей квартире, пыльный столик, пятна соуса на диване – и ее, идеально ухоженную, красивую женщину в моей захламленной гостиной. Боже, какой позор.