Астелия

Глава 5

Джеффу понадобилось не больше часа, чтобы обнаружить след Роджера, но и потом легче не стало. Он шел по следу все утро и первые дневные часы, задержавшись только раз, чтобы напиться ледяной воды из ручья и перекусить сыром и солониной, которые предусмотрительно захватил с собой его дядька.

Хотя мрачная громада Гарда и сделалась больше и темнее, окутавшись грозовыми тучами, Джефф старался не обращать на нее внимания, сосредоточившись на деле. Время было далеко за полдень, когда он наконец догнал вздорного барана и его отару.

Он услышал овец прежде, чем увидел их: одна из маток жалобно блеяла. Он оглянулся через плечо на дядьку, следовавшего в нескольких десятках шагов позади него, и махнул ему рукой, давая знать, что нашел их. При этом он не смог сдержать довольной улыбки, да и дядька улыбнулся ему в ответ.

Роджер завел отару почти в непролазную чащобу колючих кустов в рост Джеффа и глубиной в добрую сотню футов. Джефф высмотрел рога Роджера и начал осторожно пробираться к нему, по обыкновению громко разговаривая с вожаком. Роджер фыркнул и принялся рыть землю копытом, угрожающе выставив рога вперед. Джефф нахмурился и сбавил скорость. Роджер весил никак не меньше четверти тонны, а овцы местной, горной породы, которую жители Пограничья ценили за рост и силу, позволявшие им защитить себя, в случае угрозы становились агрессивными. Не один неосторожный пастух поплатился за это жизнью.

Резкий, сладковатый запах заставил Джеффа застыть на месте. Пахло забитой овцой: кровью и пометом.

Что-то было не так. Совсем не так.

Теперь Джефф приближался еще медленнее, осторожно оглядываясь по сторонам. Первую убитую овцу – точнее, ягненка – он увидел, не доходя несколько ярдов до кустов. Он опустился на колени и внимательно осмотрел останки в надежде понять, что убило животное.

Это были не слайвы. Слайвы могут убить ягненка или даже взрослую овцу, напав на нее стаей. Однако ядовитые ящерицы сразу же разрывают труп на части, не оставляя ничего, кроме костей. Ягненок был мертв, но рана на теле была только одна – широкий, чистый порез, почти отделивший голову ягненка от тела. Такую рану мог бы нанести саблезуб, но эти горные хищники, убив жертву, либо пожирают ее на месте, либо уносят к себе в логово. Волки – даже гигантские волки варварских лесов к востоку от долины Вестланда— так чисто не убивают. Ну и потом, любой хищник вряд ли оставил бы убитого ягненка целым. Звери не убивают для развлечения.

Земля вокруг ягненка была неровной, каменистой. Джефф поспешно обшарил ее взглядом в поисках следов, но нашел только отпечатки овечьих копыт и еще несколько непонятных отметин – он не мог даже сказать наверняка, следы ли это. Один неясный отпечаток напоминал след человеческой пятки, но с таким же успехом его мог оставить сдвинутый с места круглый камень.

Джефф озадаченно встал и почти сразу же увидел еще два трупа, лежавших между первым ягненком и кустами, в которых укрылся Роджер. Еще один ягненок и ярка, на обоих зияют такие же глубокие, чистые раны. Кто-то из сильных астелов вполне мог разить так, но астелы редко нападают на животных без приказа своего властелина-человека. И если эти убийства совершены не животным, значит, это дело человеческих рук. Правда, для этого тому понадобился бы до ужаса острый нож и, возможно, помощь астелов, удесятерявшей силу.

Однако чужаков в приграничной долине почти не бывает, а из местных никто по таким буеракам не шляется. Нависающая над этими местами громада Гарда пронизывает своим напряжением землю на мили вокруг, а уж рядом с самой горой даже уснуть почти невозможно.

Джефф поднял взгляд и нахмурился: Роджер продолжал стоять у прохода сквозь кусты, угрожающе выставив вперед рога, и Джеффу вдруг стало не по себе.

– Дядя! – позвал Джефф, и голос его чуть дрогнул. – Что-то не так.

Дрейк подошел к нему, окинул взглядом Роджера и отару, затем лежавших на земле мертвых овец. Он нахмурился, потом глаза его расширились. Он распрямился и отстегнул от пояса короткий, тяжелый легионерский меч.

– Джефф. Быстро ко мне.

– Чего?

– Живо! – В голосе Дрейка зазвучали стальные, командные нотки, каких Джефф ни разу еще у него не слышал. С тревожно забившимся сердцем Джефф повернулся и послушно подошел к нему.

– А как же отара?

– Забудь, – ледяным тоном отрезал Дрейк. – Мы уходим.

– Но овцы… мы же их потеряем! Не можем же мы бросить их так!

Дрейкд сунул меч в руку Джеффа, медленно обшарил взглядом кусты вокруг и наложил стрелу на тетиву лука.

– Держи его острием вниз. Положи другую руку мне между лопаток у основания шеи и держи ее там.

Страх, охвативший Джеффа, сделался еще сильнее, но он совладал с ним и сделал все, как приказал дядька.

– Что случилось? Почему мы уходим?

– Потому, что мы хотим вернуться живыми. – Дрейк двинулся прочь из зарослей; лицо его застыло от напряжения.

– Живыми? Дядя, да что…

Дрейк застыл, резко повернулся и вскинул лук. Джефф повернулся следом за ним и успел увидеть какое-то движение в зарослях перед ними.

– Что э…

Резкий, шипящий звук послышался с противоположной стороны. Джефф повернул голову, но дядька его не смог сделать этого так же быстро, ибо ему пришлось поворачиваться всем телом – с поднятым луком и приложенной к щеке стрелой. Джефф ничего не оставалось, как смотреть на приближавшегося… кого?

Нападавший напоминал птицу – если только птица может иметь восемь футов роста и бегать на длинных, мощных ногах, мощнее и больше в обхвате, чем у беговой лошади, и украшенных зловещего вида когтями. Голова ее покоилась на длинной, гибкой шее; клюв напоминал ястребиный, только во много раз больше, острый и угрожающе изогнутый. В расцветке оперения преобладали черные и коричневые тона, но глаза имели непривычный золотой оттенок.

Птица рванулась вперед, сделала два огромных шага и взвилась в воздух, вытянув когти к своим жертвам и молотя по воздуху неожиданно крошечными крылышками. Дрейк оттолкнул Джеффа бедром, и тот полетел в сторону, а дядька остался между ним и надвигающимся кошмаром.

Дрейк выстрелил не целясь. Стрела ударила в птицу по касательной и отлетела от жестких перьев. Жуткая тварь приземлилась на Дрейка и клюнула его.

Джефф вскрикнул, когда капли крови его дядьки попали ему на лицо.

Зверь-птица орудовала когтями. Один из них рванул дяде Дрейку бедро, вспоров крепкие кожаные штаны, как тонкую ткань. Кровь ударила струей. Другой коготь целил в горло, но Дрейку удалось отбить его луком. Тварь попыталась достать его клювом, и снова он отбил выпад.

Огромный клюв птицы метнулся вбок и перекусил лук, словно тонкую хворостинку. Громко хлопнула оборвавшаяся тетива.

Джефф поднял меч и с криком бросился на помощь дядьке. Его собственный голос показался ему чужим, таким он был высоким, срывающимся от волнения и страха. Птичья голова повернулась в его сторону, и взгляд золотых глаз уперся в него.

– Корвус! – крикнул дядя Дрейк, стоило птице отвернуться к Джеффу. – Взять его!

Земля под ногами у птицы вздыбилась и метнулась вверх: Корвус откликнулся на зов Дрейка.

Тонкий почвенный покров раздался, обнажив каменную поверхность. Корвус вылетел из земли, как выбегающая из прибоя гончая, – огромный охотничий пес из земли и камня. Глаза астела горели ослепительно-зелеными изумрудами. Корвус оттолкнулся каменными лапами от земли, прыгнул и сомкнул каменные челюсти на птичьей ноге.

Птица испустила звук, напоминающий пронзительный свист закипающего чайника, и ее клюв метнулся к голове астела. Удар высек из камня искры, и одно ухо у гончей отлетело в сторону, но Корвус не обратил на это ни малейшего внимания.

Джефф снова закричал и, держа дядькин меч обеими руками, нанес удар. Он попал птице в основание шеи и ощутил, как та дернулась от боли – это напоминало рывки попавшей на крючок рыбы. Он замахнулся и ударил еще раз. Из раны выплеснулась на клинок темная кровь.

Джефф продолжал разить мечом, уворачиваясь при этом от когтей твари. Снова и снова ударял тяжелый клинок по птичьей шее; брызги темной крови летели Джеффу на руки, на одежду и на лицо.

Корвус опрокинул птицу набок и навалился на нее сверху, прижимая к земле. Джефф снова взвизгнул и с размаху, как топор, опустил меч птице на голову. Он услышал хруст, и птица обмякла. Свистящий визг стих, только кровь барабанным боем стучала у юноши в ушах.

Джеффа била крупная дрожь. Вся его одежда, меч и рассыпанные по земле перья были в крови. Корвус продолжал удерживать птицу за ногу своими гранитными челюстями. От тела исходила омерзительная вонь. Джефф поперхнулся и постарался дышать ртом. Потом опомнился и повернулся к лежавшему на земле дядьке.

– Дядя, – пробормотал Джефф и опустился рядом с ним на колени. Тот был весь в крови. – Дядя Дрейк.

Дрейк повернул бледное, перекошенное от боли лицо к Джеффу. Обеими руками он зажимал рану на бедре – с такой силой, что побелели пальцы.

– Нога, – прохрипел он. – Надо перетянуть ногу жгутом, парень, или мне крышка.

Джефф кивнул. Он положил меч на землю и расстегнул пояс.

– А Корвус? – спросил он.

Дрейк с усилием мотнул головой.

– Не сейчас. И потом, такие дела ему не поручишь.

Джефф пришлось тянуть обеими руками, чтобы подвинуть дядину ногу хотя бы настолько, чтобы он смог подсунуть под нее пояс, – и даже это небольшое перемещение заставило того охнуть от боли. Джефф затянул пояс как можно сильнее и завязал концы. Дрейк снова застонал и медленно отнял руки от раны. Кровь продолжала сочиться, но по крайней мере не била струей. Сама рана выглядела ужасно. Коготь вспорол мышцы, и Джефф показалось, что он видит, как в глубине белеет кость. У него снова свело желудок, и он отвел взгляд в сторону.

– Вороны! – пробормотал он. – Дядя? Ты как?

– Болит изрядно. Ты говори со мной, говори – так легче.

Джефф прикусил губу.

– Ладно. Что это за тварь такая?

– Овцерез. Их разводят в южных краях. По большей части в Лихорадских джунглях. Никогда не слышал, чтобы их видели в наших северных краях. Тем более таких крупных.

– Они что, пожирают овец?

– Нет. Они слишком глупы. Стоит им почуять кровь, и они рвут на части все, что движется.

Джефф сглотнул и кивнул головой.

– Мы все еще в опасности?

– Возможно. Овцерезы охотятся парами. Ступай посмотри на птицу.

– Чего?

– Посмотри на эту проклятую птицу, парень! – рявкнул Дрейк.

Джефф встал и вернулся к овцерезу. Свободная нога его еще дергалась, когти сжимались и разжимались. От него продолжала исходить нестерпимая вонь, и Джеффу пришлось прикрыть нос и рот рукой.

Дрейк охнул и сел. На мгновение голова его бессильно повисла, и ему пришлось опереться о землю руками.

– Ты убил его первым ударом, Джефф.

Тебе бы стоило отойти и дать этой гадине сдохнуть.

– Но она еще билась, – возразил Джефф.

Дрейк мотнул головой.

– Ты перерубил ему шею. Его бы не хватило надолго. Но за те несколько минут, что он истекал кровью, он вполне мог бы прихватить и тебя с собой. Посмотри на его шею. У самой головы, сзади.

Джефф обошел труп птицы и посмотрел туда, куда сказал дядька, – стараясь при этом держаться подальше от клюва.

Что-то заставляло перья на шее птицы странно топорщиться. Он опустился на колени и, борясь с брезгливостью, раздвинул перья.

Шею птицы туго стягивало, впиваясь в мышцы, плетеное кольцо из грубой холстины и кожи.

– Тут у него что-то вроде ошейника, – сообщил Джефф.

– Из чего ошейник? – прохрипел Дрейк.

– Не знаю. Вроде как холст и немного кожи, и все заплетено в косичку. Я такого еще не видел.

– Это маратский ошейник. Нам надо убираться отсюда, Джефф.

Джефф потрясенно посмотрел на дядю.

– Но ведь в долине Вестланда нет маратов. Легионы прогнали их. Здесь не бывало маратов со времен той большой битвы много лет назад.

Дрейк кивнул.

– Еще до твоего рождения. Но те две когорты, которые расквартированы в гарнизоне, не обязательно перехватывают их, если они только не переходят границу большими группами. Где-то здесь находится воин-марат, и он вряд ли обрадуется тому, что мы убили его птицу. И ее самец – тоже.

– Самец?

– Видишь отметины на затылке? Шрамы от спаривания. Мы убили самку.

Джефф охнул.

– Тогда, пожалуй, нам лучше идти.

Дрейк кивнул; движения его сделались усталыми, неуверенными.

– Иди сюда, парень.

Джефф повиновался, снова опустившись на колени рядом с дядей. Одна из овец заблеяла, и Джефф нахмурился: он увидел, что маленькое стадо разбрелось по кустам и Роджер забегал вокруг него, бесцеремонно сгоняя самок рогами.

– Корвус, – хрипло произнес Дрейк и весь сморщился от напряжения. – Отпусти птицу. Отнеси нас обоих домой.

Каменный пес отпустил птицу, повернулся к Дрейку и снова погрузился в землю. Джефф почувствовал, как дрогнула и зашевелилась земля под ногами. Потом из-под нее выросла каменная плита шириной футов в пять и вместе с ними двинулась в южном направлении – ни дать ни взять плот на неспешной реке. Медленно набирая скорость, земляной плот заскользил в сторону прогалины.

– Растолкай меня, когда мы вернемся, – пробормотал Дрейк, лег на спину и закрыл глаза. Тело его мгновенно обмякло.

Джефф, нахмурившись, покосился на дядю, потом оглянулся на овец. Роджер снова загнал их в буерак и выставил рога – но не в сторону Джеффа.

– Дядя Дрейк, – произнес Джефф, и голос его показался ему самому высоким и напуганным. – Дядя Дрейк, мне кажется, что-то приближается.

Дядя не ответил. Джефф огляделся по сторонам в поисках дядькиного меча и тут же сообразил, что оставил его рядом с трупом овцереза и теперь их разделяют две дюжины шагов. Он сжал кулаки от досады. Это все он виноват. Если бы он не забыл на время о своих обязанностях из желания произвести впечатление на Ари, ему не нужно было бы отправляться на поиски Роджера, а его дядьке не пришлось бы идти с ним.

Джефф поежился. Смерть вдруг показалась не далекой, а совсем близкой, очень даже настоящей.

В долине потемнело, и Джефф увидел, как на солнце наползают тучи. Где-то вдалеке ударил гром. Деревья зашелестели, раскачиваясь под порывами ветра. Джеффу казалось, что каменный плот ползет медленнее черепахи. На деле они уже перемещались со скоростью быстро шагающего человека и продолжали набирать ход, но Джефф отчаянно хотелось двигаться быстрее. Он боялся, что они опоздают.

Новая мысль мелькнула у него в голове, и он застыл. Если кто-нибудь нападет на них сейчас, его дядя не придет на помощь. Джефф придется справляться с этим самому.

Пронзительный, свистящий вопль раздался в зарослях справа от них, выше по склону.

Джефф дернулся и посмотрел в том направлении, но ничего не Увидел. Вопль повторился.

Еще один овцерез.

Другой вопль отозвался ему эхом, на этот раз слева от каменного плота, и прозвучал он неприятно близко. Третий? Шагах в пятидесяти позади них качнулись кусты. Джефф показалось, что к ним что-то приближается.

– Они приближаются, – негромко произнес он.

Внутри его все сжалось. Хотя Корвус, разогнавшись, не уступал в скорости бегущему человеку, разгон требовал времени, а его у них не осталось. Шансов спастись от другого овцереза у лежавшего без сознания Дрейка не было, а от Корвуса помощи ждать не приходилось, ибо тот сосредоточился на одной-единственной задаче: доставить их домой.

Из этого следовало, что спастись дядя может только в одном случае: если овцерез погонится за кем-нибудь другим. Точнее, если этот кто-то уведет его за собой в другую сторону.

Джефф сделал глубокий вдох – и скатился с каменного плота на землю. Он заполз под придорожный куст и затаился. Если овцерезы реагируют на движение, уж наверняка им будет труднее делать это в ветер, при раскачивающихся деревьях и кустах. Он полежит немного неподвижно, а потом примется шуметь и скакать, чтобы отвлечь внимание охотников от уязвимой добычи.

Снова громыхнул гром, и на щеку Джеффа упала ледяная капля. Он поднял глаза и увидел, что небо почти полностью затянуло черными тучами. Еще одна капля упала на него, и вдруг его охватил такой страх, что едва не стошнило. Затеянные дикими астелами грозы смертельно опасны для любого, кого они застанут в глуши. Лишенный защиты толстых стен усадьбы, лишенный защиты собственных астелов, он почти наверняка окажется в полной власти стихий. Стараясь дышать ровнее, Джефф подобрал несколько камней подходящего для броска размера. Потом повернулся лицом на восток и швырнул камень как можно дальше.

Описав беззвучную дугу, камень ударился о древесный ствол; стук вышел что надо – резкий, отчетливый. Джефф вжался в землю у древесных корней и затаил дыхание.

С противоположной стороны тропы послышался свист, и что-то шевельнулось в кустах. Одновременно за спиной Джеффа послышался топот, и тропу, пробитую в кустах махиной Корвуса, пересек огромный темный силуэт. Еще один овцерез, крупнее и темнее первого. Он бежал неожиданно тихо для такой туши, только когти стучали по ковру из опавшей хвои и шелестели, задевая за ветви, перья. Тварь метнулась к месту, где только что упал камень, и скрылась в кустах.

Джефф перевел дух. Он швырнул еще один камень, еще дальше, в направлении, противоположном тому, в котором Корвус уносил Дрейка прочь от опасности. Пригнувшись, Джефф сам двинулся в направлении прогалины, через каждые несколько шагов задерживаясь, чтобы бросить камень. Ветер продолжал усиливаться, и обжигающе-ледяные капли сыпались уже почти непрерывно.

Стараясь дышать как можно тише, Джефф по-кошачьи подкрался к самой прогалине. Последние несколько шагов он прополз на животе под низко нависавшими хвойными ветвями. Овец не было видно.

Зато второй овцерез был уже здесь.

И марат тоже.

Овцерез оказался по меньшей мере на голову выше первого, с более темным оперением. Глаза его, тоже золотые, имели коричневатый оттенок. Он стоял над трупом птицы, которую убил Джефф, поджав одну ногу и шевеля клювом перья убитой подруги.

До сих пор Джефф ни разу не доводилось видеть маратов. Этот был очень высокий – выше всех известных Джеффу людей. Он был очень похож на человека, только плечи его казались неимоверно широкими, а покрывавшие все тело мускулы – плоскими, стремительными. Вся его одежда состояла из набедренной повязки, да и та не столько прикрывала наготу, сколько служила поясом для ношения нескольких сумок и оружия – похожего на сделанный из темного стекла кинжал. Волосы у него были длинные и густые; в неярком предгрозовом свете они казались неестественно светлыми. В волосы было воткнуто несколько птичьих перьев, и это придавало ему свирепый вид.

Марат подошел к телу овцереза, опустился рядом с ним на колени и положил обе ручищи на мертвую птицу. Он испустил негромкий жалобный вопль, и ему вторил эхом стоявший рядом самец. Потом оба на минуту замолчали, склонив головы.

Выпрямившись, человек оскалился, блеснув белыми зубами, и повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую. Джефф увидел, что его глаза имели тот же золотистый оттенок, что и у овцереза, – почти прозрачный и пугающе нечеловеческий.

Джефф не двигался с места, едва дыша. Выражение лица марата не оставляло ни малейшего сомнения: он был взбешен. Голова его медленно поворачивалась, вглядываясь в окружавшие прогалину кусты. Джефф разглядел, что зубы его и руки перепачканы алой кровью.

Марат распрямился и поднес руку ко рту. Набрав в грудь побольше воздуха, он свистнул так громко и пронзительно, что Джефф зажмурился. Свист повторился еще несколько раз – то выше, то ниже, то длиннее, то короче. Потом он замолчал.

Джефф нахмурился и приоткрыл рот от напряжения, вслушиваясь в тишину.

Спустя несколько секунд откуда-то издалека, наполовину приглушенный ветром, послышался ответный свист. Джефф не знал, что говорилось в этом ответе, но это был, несомненно, ответ, и одно это уже наводило страх. Свист означал только одно: поблизости находился по меньшей мере еще один варвар.

Мараты вернулись в долину Вестланда.

Возможно, они просто охотились, вырвавшись на свободу из заточения в безлюдных пустошах по ту сторону Гарда. А может, в ужасе подумал Джефф, это передовые разведчики орды. Но это… это ведь безумие! Орды в этих краях не видали больше пятнадцати лет – Джефф еще не родился на свет, когда та одержала свою единственную, недолгую победу, вырезав Королевский легион и убив самого принцепса Гая. Астелианские легионы разгромили ее всего несколько недель спустя, нанеся ей такой сокрушительный удар, что ни у кого не осталось сомнений: мараты никогда больше не вернутся.

Джефф судорожно сглотнул. Однако они все-таки вернулись. И если их много, значит, мараты в долине – разведчики. А если они разведчики, они ни за что не позволят тощему подростку, который их увидел, уйти живым и рассказать остальным об их появлении.

Марат снова принялся осматривать кусты. Он нагнулся, выдернул из мертвого овцереза несколько перьев и привязал их к волосам. Потом негромко свистнул второму овцерезу и сделал ему знак рукой. Птица послушно двинулась большими шагами в указанном направлении; ее взгляд тоже шарил по кустам.

Тем временем марат опустился на четвереньки. Он понюхал кровь, засыхавшую на когтях убитого овцереза; потом, к отвращению Джеффа, пригнулся и лизнул ее языком. Джефф видел, как он прищурился, оценивая вкус, словно это было вино. Открыв глаза, марат, не вставая на ноги, принялся рыскать вокруг трупа, словно ищущий след пес. У лежавшего на земле меча он задержался, поднял его и внимательно осмотрел покрытый кровью овцереза клинок. Потом вытер его о траву и сунул за пояс-повязку.

Ветер продолжал усиливаться, то и дело меняя направление. Джефф ощущал, как он холодит ему спину. Он застыл, уверенный в том, что любое, даже самое незначительное движение выдаст его. Марат свистнул еще раз, махнул рукой, и овцерез, повернув, двинулся к убежищу Джеффа.

«Как цыпленок на жука, – подумал Джефф. – Только жук – я».

Однако, не пройдя и несколько шагов, овцерез испустил крик и повернул голову на юг. Марат тоже посмотрел в ту сторону, и в золотых глазах его вспыхнул жадный огонь. Раздувая ноздри, он припал к земле, потом вскочил и зашагал вслед за раненым дядей Джеффа.

– Нет! – крикнул Джефф, вскакивая с земли и швыряя один из оставшихся камней в марата. Он не промахнулся: камень угодил тому в щеку, рассадив ее до крови.

Марат уставился на Джеффа своими золотыми, как у хищной птицы, глазами и рявкнул что-то на незнакомом Джеффу языке. Впрочем, сомнения в его намерениях у Джеффа не возникло, он все понял даже прежде, чем тот вытащил из-за пояса свой стеклянный кинжал. Глаза его полыхали яростью.

Марат свистнул, и овцерез послушно повернулся к нему. Потом он указал рукой на Джеффа и испустил такой же булькающий свист, как тот, что издавала мертвая птица.

Джефф повернулся и побежал.

Всю жизнь ему приходилось бегать от тех, кто больше и сильнее его. Большая часть игр в усадьбе также в той или иной степени основывалась на погоне, и Джефф научился использовать преимущества, которые давали ему маленький рост и быстрота. Он бежал, выбирая самые густые кусты, проскальзывая сквозь лабиринт колючек, лиан и буераков.

Ветер все крепчал, поднимая в воздух опавшую хвою и пыль. Джефф бежал на восток, уводя погоню от Корвуса с Дрейком. Зловещий свист овцереза и его хозяина не отставал, но страх только подгонял мальчика.

Сердце его стучало в груди как кузнечный молот – тяжело и часто. Он понимал, что остался один и что никто не придет ему на помощь. Ему пришлось полагаться только на собственные опыт и смекалку; оступись он или хотя бы сбавь скорость, и марат с овцерезом настигнут его моментально. Надвигался вечер, клубившаяся над Гардом гроза начала расползаться по долине. Если марат или овцерез поймают его, безоружного, да еще вдали от дома, он может считать себя покойником.

Джефф бежал так, словно от этого зависела его жизнь.

Она действительно зависела от этого.

Глава 6

С наступлением сумерек Кэлен все еще оставалась на свободе.

Ее тело болело все до последней косточки. Первый стремительный полет от преследователей потребовал всех ее сил, но потом стало еще труднее, и она не смогла бы лететь, если бы ветер не дул в нужном ей северо-восточном направлении. Она препоручила скольжение по воздушным потокам Бектасу, сохранив тем самым хоть часть так необходимой ей энергии.

Кэлен летела на небольшой высоте, у самых верхушек деревьев, и хотя те гнулись и раскачивались в вихре, который удерживал ее в полете, она не поднималась выше в надежде, что складки местности укроют ее от преследовавших воздушных рыцарей.

Последние лучи ржавого заката высветили полоску воды, извивавшуюся между лесистыми холмами: реку Монк. Изрядная часть оставшихся у нее сил ушла на то, чтобы помочь Бектасу мягко опустить ее на землю, и еще больше – на то, чтобы не упасть после того, как напряжение полета оставило ее. Больше всего ей хотелось забиться в какое-нибудь дупло и уснуть.