Дорога в горы

Игорь Румянцев

Дорога в горы

Дракон. Пробуждение

В Начале было Слово. И Слово было. Было в Начале? Было это Словом? Слово. Что оно значит? Значило? Будет значить? Каким оно должно быть? Зачем оно? Для чего? Какими Словами описать Начало, когда и Слов-то ещё никаких не было? В Начале не было Слов. Потому оно и Начало, что в нём ничего не было. В пустоте. В безвременье. В бездвижье. В безмыслье. В конце. В Начале. Да. В Конце было Начало. В Начале будет Конец? В Начале было движение. Движение настолько крохотное, настолько незначительное, настолько тихое, что ОН сам его практически не осознал. Да и вряд ли он смог бы сделать это сам. Всё его сознание находилось в таком идеальном покое, что просто было растворено в нём. Покой и сознание были одним целым. Покой окружал ЕГО настолько плотно , что никакие колебания и движения сил не касались сознания. ОН не чувствовал, не мыслил, не осознавал. Но, что-то коснулось ЕГО, заставив почувствовать, ощутить это касание. Оно было как точка в пустоте. Даже не искра в ночи. Нет. Крохотная точка на фоне мглы. Не тёмной, не светлой, никакой. Точка стала якорем, маяком, точкой отсчёта. ОН ещё не понимал, что это. Но не мог от неё оторваться. И вот эта точка, это необъяснимо откуда взявшееся движение в пустоте, стало обрастать чем-то ещё. Стало проявляться сознание. Тонюсенькая ниточка мыслей и чувств начала формироваться от точки к … Чему? Кому? Кем? Чем ОН был? Медленно, очень медленно эта ниточка становилась толще, прочнее. Появилось ощущение времени. Крохотная точка стала точкой опоры. Мгла покоя была непреодолимым препятствием. Сформировать что-то из ничего было практически невозможно. Необходимо было наличие чего-то, чтобы из него создать хоть что-то. И ОН начал создавать себя из себя. ОН уже мог формировать некоторые простые мысли, и вот из них ОН и плёл себя. Добавляя первые эмоции, добавляя время, уплотняя пустоту вокруг себя, добавлял в плетение и её. Но слишком ОН был мал и незначительным, чтобы процесс был хоть как-то заметен во времени. Но процесс шёл. ОН чувствовал движение. ОН был создателем этого движения, ОН САМ был этим движением. Это было восхитительно! И первое, чему он тогда научился, было терпение. Торопиться было нельзя, ни в коем случае. Неосторожное движение мыслей могло порвать всё, что плелось такими тяжелейшими усилиями! Обрывки плетения просто растворились бы во мгле покоя, и ОН опять бы исчез, перестал существовать, осознавать себя. Допустить подобное было немыслимо!

Артёмка. Попадос

Артёмка торопился. До конца урока, а значит, до начала большой перемены оставалось буквально пара минут. Ему надо успеть получить одежду в гардеробе и выбежать из школы так, чтобы кое-кто не увидел, куда он направляется. Ни к чему были встречи с этими самыми кое-ктомами после уроков. Бесят! Чего они докопались?! Нашли себе развлекуху: издеваться над слабым! Артём не виноват, что не уродился высоким, широкоплечим и борзым! Хоть бы Петровна была на месте, а не спала в подсобке сидя на стуле. Первый этаж, гардероб открыт! Подбегая к окну гардероба, Артём отбросил в сторону рюкзак с учёбой, достал номерок и буквально сунул его в руке Петровне.

– Пожалуйста, бабушка Петровна! Мне очень надо! Тороплюсь! Опаздываю! Скорее!

Петровна ничего не ответила, но взгляд её был намного красноречивее. Артём прочитал в нём раздражение, злость и искреннее непонимание, куда смотрят родители и школа, что раньше молодёжь была намного воспитаннее, вежливее и конечно, никогда по школе не бегала! Тем более, что урок ещё идёт! Артём от нетерпения так смешно переминался с ноги на ногу, что со стороны выглядело, будто он сейчас описается. Естественно, это заметила и Петровна. Она замерла, перестав перебирать бесконечные куртки на вешалках в поисках нужного номера. Она и делала-то это мягко говоря далеко не быстро, а сейчас вообще остановилась. Время стремительно уходило и шансов избежать издевательств и унижений от лютых одноклассников становилось всё меньше. Но ведь этой старой карге было на это абсолютно насрать!

– Ты милок, мне сейчас тут лужу-то не сделаешь? Может, сходишь в тубзю, облегчишь душу?

Она откровенно издевалась! Знала ведь! Не могла не видеть и не слышать, через что ему иной раз приходилось проходить!

И вот тут Артём психанул. А может действительно, бывают в жизни моменты, когда разум отключается и работают одни инстинкты? Или кто-то за нас совершает поступки? Сама Петровна так и не смогла осознать, кто в тот момент стоял перед ней? Сначала это был смешной лошок, которого чморили все кому не лень, но неожиданно он исчез и с другой стороны стойки гардероба оказался… КТО? Глаза исчезли, вместо них были два адских огня, выражение лица стало властным и в то же время презрительным. Каждое слово стальной болью отдавалось в черепной коробке, во всём теле. Пацан стал больше: выше, шире. Он заполнил собой всё её сознание, полностью вытеснив саму Петровну. Приказ прозвучал прямо в мозгу, отдаваясь стальной болью по нервам до самых кончиков пальцев.

Скорости, с которой старая больная женщина, кинулась выполнять приказ, позавидовали бы и многие молодые. Но она об этом не думала. Она вообще перестала думать. Выполнив приказ, сознание её стало чистым-чистым, исчезла память, исчезли желания, исчезла личность. Минут через десять Петровну нашли в дальнем углу раздевалки сидящую на полу, ноги вытянуты, руки как тряпки вдоль тела, пустой взгляд, приоткрытый рот и струйка слюны по подбородку. Прожила она ещё около месяца в клинике. Послушно выполняла всё, что ей говорили: встать, сесть, лечь, ходить, есть и даже справлять нужду. Но с каждым разом и это давалось ей всё трудней и однажды, ей понадобилась команда ДЫШАТЬ, а никого не оказалось рядом.

Артёмка бежал через школьный двор, не задумываясь, почему вдруг Петровна стала такой покладистой. Вроде бы он ей чего-то крикнул, но точно он вспомнить не мог, да и не было такого желания. Сейчас это казалось совершенно незначительным. Были вещи поважнее: надо было успеть сделать небольшой крюк, чтобы сбить со следа возможных преследователей и забраться в логово. Единственное место, где Артём чувствовал себя в безопасности, находилось минутах в десяти быстрым шагом от школы. Это были заросли кустов в ближайшем парке, который администрация почему-то никак не спешила приводить в порядок. Говорят, когда-то это было одно из самых оживлённых мест на районе: там были аллеи, дорожки со скамейками, детская площадка, площадка с аттракционами и всё такое. Но, в какой-то момент времени у власть предержащих появились более важные дела и про парк забыли. Или забили. Почти за пятнадцать лет забвения парк сильно одичал, в тёмное время суток поодиночке люди старались уже не ходить, мало ли какая компашка вдруг вывалится из-за очередного поворота немногих оставшихся тропинок. Но Артёмку это не смущало. Его логово было глубоко спрятано в зарослях. Чтобы попасть туда обычному взрослому человеку нужно было или ползти на карачках или прорубать путь мачете, как в джунглях. Одна лазейка-вход вела из глубины парка, другая прямо с улицы. Не хотелось Артёму сейчас проходить через парк, хотелось спрятаться как можно быстрей. На углу он купил хот-дог и, пройдя метров 20-25, резко повернул и скользнул в кусты. Двигаясь не спеша, но уверенно, он продвигался к небольшому пятачку свободного пространства. Нашёл Артёмка его совершенно случайно, в начале лета, когда бабушка отправила его за хлебом, а он натолкнулся на парочку своих одноклассников. Благо, что заметил он их раньше, чем они его, ну он и кинулся в кажущиеся со стороны непроходимыми кусты. Больше всё равно спрятаться негде было, а убежать он бы не смог. Вот так потея от страха, он тогда просачивался через кусты и вдруг буквально выпал на небольшую полянку метра три в диаметре. Солнце туда практически не проникало, однако было сухо и достаточно свежо. Постепенно он обживал своё убежище: по частям притащил и собрал выброшенное кресло, из нескольких сломанных досок сколотил подобие стола, а из нескольких кирпичей сложил подобие очага, в котором даже несколько раз разводил костерок и жарил сосиски. Это были ЛУЧШИЕ часы в его жизни. Но сейчас, протискиваясь через заросли привычным маршрутом, Артём почему-то ощущал странное беспокойство. Что-то не давало ему привычно выдохнуть и расслабиться по пути в безопасное место. Последний изгиб подобия тропинки и … Сказать, что Артём был шокирован, значит не сказать ничего. Он был парализован увиденным. Кресло было сдвинуто в сторону, кирпичи импровизированного очага находились уже в самом центре полянки и там горел небольшой костерок. А вот прямо за ним, сложив по-турецки ноги, сидел какой-то здоровенный мужик! У него была тёмная борода, потрёпанная, далеко не чистая и непонятно из чего сделанная одежда и большие кисти рук. Артёмка просто смотрел на него, не в силах даже просто звук какой-нибудь издать. Но больше всего поражал рост этого чела: да, Артём для своих 12 лет не был дылдой, но и низкорослым его назвать было нельзя, а этот мужик сидя был с ним одного роста! Его лицо находилось прямо напротив лица Артёма! Как он сюда попал? Для его размеров пришлось бы натуральную просеку прорубать, но вокруг кусты были целыми! Вдруг он открыл глаза, уставился прямо на Артёма и заговорил! Правда, ЧТО он говорил, было ваще непонятно, говорил он тихо и явно не по-русски. Потом он протянул руку над костром, разжал кулак и на огонь упало что-то, очень похожее на паутинку. Она мягко спланировала на языки пламени, яркая вспышка ослепила Артёма.

Словно сквозь вату, доносился чей-то голос. Голос настойчивый, требовательный, властный. Такому голосу невозможно было отказать. Только ещё бы понять чего ему надо. Внезапно, Артём ощутил нехватку воздуха, попытался вдохнуть и … оказалось это не так просто! То, что проникало в его лёгкие, воздухом назвать было ну никак нельзя! Он не вдыхался, он втекал, он был как жидкость, Артём прочувствовал буквально каждый уголок своей грудной клетки, куда этот воздух попадал. Самая фантастическая из всех фантастических смесь запахов, ароматов и вкусов какая только может быть в мире! Абсолютно непохожая ни на что и в то же время, до боли знакомая, близкая. Но дышать и в правду было тяжело: приходилось с усилием этот воздух проталкивать в лёгкие, а потом его оттуда выдувать. На какое-то время Артёму пришлось полностью сконцентрироваться только на процессе дыхания, который раньше он практически не осознавал, даже не задумывался над этим. Глаза его по-прежнему были закрыты, но открывать он их не спешил. Что-то подсказывало ему, что он ещё к этому не готов. Голос, доносившийся как будто через какую-то преграду, стал чётким и понятным:

– Дыши ровно, не спеши, твоё тело само справится, не мешай ему. Попробуй дышать только через нос, не спеша, понемногу. Скоро начнёт кружиться голова, это нормально, не паникуй. Не прекращай дышать.

Когда Артём разобрал наконец слова, у него по телу поползли мурашки, выступил холодный пот да и мочевой пузырь напомнил о себе достаточно остро. Не открывать глаза! Не открывать глаза! Ему совершенно ни к чему смотреть, где это он лежит на спине. Ему совершенно нет вообще никакой необходимости знать, кто этот самый обладатель голоса. Нет, совершенно не надо. Блин, ссать охота, как из пистолета! Не двигаться, не шевелиться, прикинуться ветошью, не отсвечивать, раствориться, исчезнуть…

– Ты чего так напрягся-то? Глаза вон, так жмуришь, словно ослепнуть хочешь! Расслабься, всё хорошо, тебе ничего не угрожает, да открой глаза-то уже!

Последняя фраза прозвучала, как щелчок плетью, Артём открыл глаза и понял, что промедление смерти подобно. Подскочив, как пружина, он повернулся спиной к здоровенному мужику (блин, да кто он такой вообще?!), сделал несколько семенящих шагов к ближайшим кустам, на ходу расстёгивая штаны, и выдал струю метра на два! Глаза сами прикрылись, на этот раз от наслаждения, как же мало иногда надо бывает человеку для счастья! Но, как правило, такие моменты заканчиваются довольно быстро. Застегнув штаны, Артём начал обращать внимание на то, что его окружало. Это точно был не его пустырь. И это был не земной лес, во всяком случае, не тот, каким он его видел. Он был другой. Вроде тот же самый, но не тот. Вот вроде куст, как куст, но начинаешь приглядываться и понимаешь, что листьев такой формы и расцветки быть не должно! Что вон те ягоды, размером и видом с садовую клубнику, не должны быть чёрными с зелёными горизонтальными полосками! Артём постепенно, медленно стал поворачиваться к тому, от которого так поспешно отвернулся. А тот спокойно стоял, расставив ноги и сложив руки на груди. Весь вид его выражал абсолютное спокойствие.

– Здрасьте, – Артём не знал, что можно или что нужно говорить в таких случаях. Дылда почему-то уже не вызывал прежнего страха и вообще, Артём чувствовал необычайный подъём, его просто распирало от хорошего настроения и блаженная идиотская улыбка растянула всё его лицо. Выпивать до сих пор ему не приходилось, но состояние лёгкого головокружения и офигенского настроения наверняка были чем-то похожим. Здоровяк наблюдал за Артёмом с печальной улыбкой, не двигаясь с места. Вдруг Артём начал ощущать такой прилив лёгкости и блаженства что, как ему показалось, он начал взлетать! Он закрыл глаза, раскинул руки, поднял лицо к солнцу и поплыл навстречу тёплым лучам…

– И далеко ты собрался?– насмешливый, жёсткий голос незнакомца прозвучал, как треск рвущегося паруса, в лицо Артёму дунуло ветерком, и через секунду последовал удар. Удар довольно жёсткий, причём одновременно в лицо, в грудь, в живот, даже ногам досталось. Судорожно пытаясь защититься руками от возможных следующих ударов, а заодно открыть глаза, он вдруг обнаружил интереснейшую вещь: он лежал на земле, а дылда стоял рядом и посмеивался. Это чего же получается? Никуда Артём не взлетал, а просто с размаху, как стоял, так и вмазался в землю?! Бессильная злоба душила, земля, какие-то травинки попали в рот, нос, глаза начали слезиться, полный шиздец! Встряпался! И тут начало мутить, по всему телу начали вспыхивать очаги боли, доводящие до рвоты. Артёма полоскало, как тряпку. Сколько это продолжалось, он сказать не мог, вырубился.

На этот раз пробуждение прошло намного легче: лёгкие воспринимали ароматный, тягучий воздух уже не как жидкость, в которой можно захлебнуться, а как необходимость для жизни. Он нектаром проникал через грудь во все уголки тела и, что удивительно, Артём это чувствовал. Открыв глаза он обнаружил, что уже и не день, а совсем как бы ночь, полянку, на которой собственно происходили все последние события, освещали отблески костерка, возле которого на кортах сидел всё тот же дылда. Сидел, смотрел на огонь, подкладывал маленькие веточки и наблюдал, как они горят.

– Быстро ты в себя пришёл, думал, до завтрашнего дня проваляешься.

Артём кряхтя, сначала сел, потом, почувствовав, что после таких частых отключек мышцы требуют какого-нибудь напряжения, потянулся до хруста. Не хватило. Встал, снова потянулся, уже всем телом, даже на цыпочки привстал… с силой выдохнул и сел у костра напротив дылды.

– Здрасьте, – и тут увидел, что над костром на импровизированном деревянном вертеле весьма ароматненько запекается тушка некого странного животного, больше похожего на крысу. Но запах!

Дылда вытащил из лежащей рядом толстой ветки воткнутый нож, отрезал одну из шести(!) лапок животного и протянул Артёму, – На, поешь.

Уговаривать не пришлось, и первая ножка была обглодана почти моментально. Следующая пошла поспокойнее, вместе с почти белыми листиками петрушки, во всяком случае, очень на неё похожими по форме и вкусу. Потом дылда дал Артёму воды из кожаной фляжки и тогда Артём неожиданно понял, что сыт.

– Спасибо.

– Во благо.

Вокруг было темно, костерок освещал очень не большое пространство вокруг, тревоги не было, чем не атмосфера для душевного разговора?

– Дяденька, а вы кто? А где это мы? А как сюда попали? А домой уже не вернуться? А что мне делать? А вы не маньяк? И что это за вкусная зверюшка была? А …

– СТОП! – голос дылды и в этот раз прозвучал как щелчок кнута, Артём как-то в цирке видел, как с этими самыми кнутами обращаются дрессировщики. Не хотелось бы оказаться на месте животного. И вообще странно, откуда все эти ассоциации берутся: то парус, то кнут …

– Не спеши. Не всё сразу. Я тебе всё расскажу. Но понемногу.

Меч. Начало Пути

– Что есть меч? Что есть копьё? Да и вообще любое другое оружие? Ну? Говори, давай! – наставник требовал ответа, но его сонный ученик боролся с вЕками, которые никак не хотели открываться. Он сейчас участвовал в тяжелейшей битве со сном и вникнуть в вопрос, да ещё и дать ответ он был не в состоянии. Ну что за вопрос? ЧТО ЕСТЬ МЕЧ. Оружие, конечно! То, чем защищаются, атакуют, наносят физический вред сопернику! Убивают, короче.

Наставник смотрел на своего ученика вдумчиво, а может даже грустно: ведь вроде хороший паренёк, здоровый, жизнерадостный, сообразительный, выносливый, ну и так далее. Но иногда ну просто дубина! Простые вещи ставят в тупик!

– Не спать! Отвечай! – Наставник нанёс ёщё пару ударов своим посохом. И оба попали в цель. Ученик согнулся в три погибели, дышать было нечем, но взгляда от Наставника не отрывал.

– Меч это обычная палка. Ну, правда, железная, хорошо обработанная, прочная, иногда искусно украшенная, но палка. Ты, мой ученик, наверняка поинтересуешься: как же так? А я тебе отвечу!

Наставник начал ходить взад-вперёд по небольшой полянке перед своим учеником заложив руки за спину и, слегка наклонив голову вбок, продолжал излагать свои мысли:

– Так вот, когда-то, давным-давно, люди жили не так, как сейчас. У них не было домов, ремёсел, приличной одежды, они не знали, что такое правила поведения, законы ну и всё остальное, что мы сейчас знаем и умеем. Практически все люди жили, как… ну вот как Живые камни живут сейчас. То есть дикие, не обузданные, не знающие своего предназначения.

– И тоже пили кровь других людей?! – ученик был озадачен, но по-прежнему внимательно наблюдал за наставником. Боль до конца ещё не отпустила, но способность двигаться вернулась почти полностью. Главное, чтобы наставник заметил это как можно позже.

– Конечно, нет. Это же две большие разницы! – наставник резко остановился, так же резко развернулся к ученику.

– Люди, это Люди. А Живые Камни, это создания рук человеческих. Вернее крови. Один из великих правителей прошлых времён с помощью своей крови и бушующей в ней силы дал камню возможность стать почти человеком. Новое племя стало очень похоже на людей внешне, но не духовно. Они стали почти идеальными воинами: бесстрашными, агрессивными, им почти не нужна была пища, их не интересовала никакая добыча, они почти не уставали, почти не спали, доспехи им заменила почти каменная кожа, они не мёрзли, не страдали от жары. Но был у них один существенный недостаток: они признавали только своего создателя. Он был для них всем. Они следовали за ним везде, куда бы он не шёл, словно тени. Они даже пытались не подпускать к нему других людей, считая это заботой о его безопасности. В конце концов, это ему надоело, и он отправил их в Крутые Горы с новым заданием: найти и подготовить место для его нового княжества и дожидаться его там. Конечно, задание это было тогда всего лишь способом избавиться от назойливых подданных. Но что это сейчас? Сколько минуло времени? Никто не знает имени того правителя, никто не знает названия его империи но, Живые Камни по-прежнему стерегут Острые Горы. Что они там делают? Или точнее будет спросить: что они там уже сделали? Выполнили ли они приказ своего повелителя? А может они пьют кровь людей, чтобы узнать своего создателя? Ведь наверняка же в чьих-то венах текут остатки его крови? И, если найдётся этот самый потомок, то не обретёт ли он непобедимое войско и не станет ли он новым повелителем мира?

Ученик слушал очень внимательно. Очень его интересовали любые истории о Живых Камнях и о том, что за место в горах они охраняют. Все эти слухи начали появляться несколько поколений назад, когда в Долинах стало формироваться одно большое государство. Когда власть стал прибирать к рукам тогда ещё первый король Долин. Пока шли распри и бесконечные войны, люди не особо лезли в горы: некогда было, да и не за чем. Голые скалы, словно лезвия мечей, резали небо над собой, каньоны, ущелья, до дна которых не доставал взгляд, делали их практически неприступными. Да и не было там ничего. Никто, ни люди, ни гномы, ни даже эльфы ничего не знали о содержании этих гор. Однако когда войны утихли, население Долин стало увеличиваться, обратили внимание на горы. Сначала отдельные смельчаки, а позже и некоторые общины снимались с насиженных мест и отправлялись на поиски лучшей жизни. И вот тогда и встало непреодолимое препятствие: Живые Камни. Внешне они были очень похожи на людей, но вся их кожа была как будто каменная. Они не разговаривали, не проявляли хоть какой-то человечности. Нападали резко, всегда неожиданно, большую часть групп убивали, а у оставшихся вскрывали вены и пили кровь. Их не брали мечи, копья, стрелы. А ещё они обладали огромной силой и скоростью. Когда и солдатские рейды не дали какого-то результата, решено было построить на входах в ущелья, ведущих вглубь гор, защитные форты. Когда начали ломать стены одного из ущелий на камень для строительства форта, вдруг обнаружили каменную плиту с высеченными письменами. Если уж совсем быть точным, то нашли несколько осколков плиты и из них собрали, что получилось. Поскольку все части не сохранились, то и текст получился весьма обрывочным. Не имея ни имени, ни времени, ни названия места событий, люди поняли главное: Живые Камни из гор не выйдут, но и туда никого не пустят. Время от времени ещё находились желающие попытать удачу, но… никто так и не вернулся. Даже поговорка появилась для безнадёжных затей: сходить в горы. Но ученика по какой-то причине тянуло туда. А может его больше интересовал турнир, устраиваемый раз в четыре года по приказу Короля? Турнир начали проводить после воцарения мира в долинах для отбора лучших воинов в королевскую армию. Да и выход энергии для молодых и горячих тоже должен быть. К тому же, к участию допускались абсолютно все сословия и совершенно бесплатно. Это была реальная возможность пробиться наверх, в свиту или войско Короля. Показать себя, обратить внимание высших особ. История турнира помнит десяток-полтора знатных фамилий, которые своим происхождением обязаны удачному выступлению своих основателей. Правила были достаточно просты:

Участвовать мог любой, даже осуждённый на казнь преступник,

Участие в турнире абсолютно бесплатно,

Заявки принимались строго до определённого дня, соперники определялись случайной жеребьёвкой,

Оружие и доспехи участники выбирали себе сами и они могли быть любыми,

Никакой магии,

Проигравшим считался тот, кто не смог подняться и продолжить поединок за двадцать ударов сердца,

Победитель мог забрать у побеждённого, живого или мёртвого, всё, что было при нём во время поединка, а также все трофеи с предыдущих схваток,

Выйти из турнира можно было, только отдав всё, что было добыто в качестве трофеев, в казну Короля,

Выйти из турнира по причине ранения или болезни можно, только передав все трофеи в казну Короля,

Победитель получал возможность обращения с прошением напрямую к Королю, который не мог отказать просителю. Кроме смерти.

Да уж, перспектива обратиться к Королю напрямую, да ещё быть почти уверенным, что твою просьбу выполнят, кружило головы очень и очень многим! Причём попадались на эту заманчивую перспективу не только, конечно же, простолюдины, но и представители очень знатных фамилий и родов. Зачастую, турнир был способом сведения счётов, ведь попытки решить спорные вопросы между знатью силовыми способами жестоко карались королевской властью. Например, не могут мирно решить вопрос разграничения владений два землевладельца, начинает литься кровь, а тут уже как тут королевские Арбитры и Стража. И спорная земля отчуждается в пользу Короля, а на участников конфликта налагаются такие обременения, что некоторые просто переставали существовать. Вот и начинались попытки подтасовать жеребьёвку, чтобы свести на поединке заинтересованные стороны. Но и здесь арбитры не спали: практически каждый турнир начинался с показательных казней взяточников, и ведь среди них было немало и представителей знатных фамилий. Но, даже если какой-то победитель турнира и просил, к примеру, отдать ему владения соперника, то, во-первых, необходимо было предоставить веские обоснования для такой просьбы, а во-вторых, такой приз нужно было ещё и суметь удержать! И снова лилась кровь, и снова появлялись Арбитры, и снова спорные земли переходили под руку центральной власти. Хотя, надо отдать должное этой самой власти, она заботилась о состоянии владений. Для этого подобные земли передавались чиновникам Короля под управление и, как правило, в дальнейшем возвращались под разными предлогами и длинными путями к исконным владельцам, к примеру, за хорошую службу. Дойти до финала могли только хорошо подготовленные бойцы. Слабаки отсеивались или погибали в первые же дни турнира. Но, шанс всегда был. Хотя, казалось бы несложные правила требовали разъяснений. Ну, к примеру, первый пункт. Никто под страхом смерти не мог препятствовать подаче заявки на участие в турнире. Никто и никому. И было совершенно не важно, подаёт заявку крестьянин с лопатой или знатный в полном доспехе и на коне. Никто и никому. Нельзя было отказать и осуждённому на казнь. Но нельзя было и отказаться от продолжения турнира, если даже только сделал заявку. Точно также под страхом смерти запрещалось принимать хоть что-нибудь в оплату за участие в турнире. Казна и так, видимо, хорошо наполнялась за счёт сданных трофеев. Ведь и отказы от участия по причине травм, а порой и просто страха перед соперником были не так уж и редки. Со сроками принятия заявок, конечно, было всё строго, ведь список участников турнира составлялся один раз, как и жеребьёвка. Доспехи и оружие. Чего там только иной раз не появлялось! Как только не чудили люди! Но, в конечном итоге, почти всегда побеждала классика: меч, копьё, топор. В разных сочетаниях, разных, иногда весьма причудливых видах. Продолжать схватку до полной победы необходимо было, чтобы ни у кого не возникло желания оспорить результат и обвинить в мошенничестве. Наказание смерть. Никакой магии на турнире. Вообще. Совсем. Никакой. Нельзя было колдовать во время схватки, нельзя зачаровывать доспехи и оружие, нельзя накладывать усиливающие или ослабляющие заклинания на участников турнира, полный запрет на применение магии на турнире. Наказание смерть. Ну и естественно, что победитель получал турнирное имущество побеждённого. На одном только оружии можно было неплохо заработать, не считая одежды, денег. А чтобы эти самые трофеи не уходили налево или от них сознательно не избавлялись участники, был наложен запрет на любые действия с этим имуществом. Нарушение-смерть. Королевская казна не должна терпеть убытки из-за нежелания делиться у особо продуманных участников. Но если по каким-либо причинам участник всё-таки решал покинуть турнир, то у него отнималось буквально всё, включая верхнюю одежду, и ему приходилось возвращаться домой практически нагишом. Позор. А учитывая, что турнир проходил после сбора урожая, то нередки были случаи смертей незадачливых участников от голода и холода. Но, главный приз был таким сладким, таким желанным, что поток участников практически не иссякал.