bannerbanner
Лидия. Головная боль академии
Лидия. Головная боль академии

Полная версия

Лидия. Головная боль академии

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 5

Первый тест показал, что зелье оттесняет тьму, но жировая ткань у крыс резко преобразовалась в мышечную, а сами они принялись пожирать всё подряд.

Ага, так и запишем: активным мышечный рост и зверский голод.

Тридцать один следующий опыт прошёл примерно с тем же результатом.

И тогда я задумалась: что, если добавить элементы, которых в рецепте не было? Потому что из того, что есть, ничего путного не выходит.

Например, вместо репея фигурного, успокаивающего и слегка дурманящего, добавить порошок гриба жугора, который славится мощным отбивающим аппетит эффектом и по совместительству лёгким нетоксичным наркотиком.

Нравится мне жугор. И девушкам, мечтающим похудеть, он ещё как нравится.

С грибным порошком крысы с мышами перестали ломать зубы в попытках сгрызть всё подряд. И тьма отступила.

Но эффект продержался пару дней. А должен месяц.

Не годится.

Судя по профессору да Грасс, навещавшей меня каждые пару часов и нервно заламывавшей руки, время поджимало.

– Лия, если ты не против, я отправлю клиенту зелье с краткосрочным эффектом. Иначе мы можем потерять… – она не договорила и отвернулась.

Оу… неужели у нашей ледяной Талисы на старости лет появился возлюбленный? Более тридцати лет заботиться о заражённом тьмой… Странно, что он до сих пор не сделал ей предложение. Или он боится, что скоро умрёт? В таком случае, почему бы не пожить остаток жизни в любви?

– Этот клиент… Кто он вам? – не удержалась от любопытства я.

– Мой наречённый сын, – развеяла она моё предположение. – Своих детей у меня нет, но его мать однажды спасла мне жизнь. Вот мы и подружились.

– Благодарю за ответ, – кивнула ей и снова взялась за работу. – Спасу я вашего наречённого, не сомневайтесь, – заявила с полной уверенностью.

Знала бы я, чем мне обернётся спасение неизвестного чувака, то не рвалась бы так рьяно его спасать. Увы, моя вечная тяга творить невозможное вскоре сыграла со мной злую шутку.

Глава 6. Моя семья и иже с ними

Лидия

Две недели назад. Каникулы после зимней сессии

Отлично сданная сессия не отнимала моей тревоги по поводу нашего с Ромери разговора.

Я уехала к себе «в деревню», как думал мой парень (на самом деле нас с Кэт порталом перебросили в замок де Фиарби). А перед отъездом у нас состоялось неприлично горячее свидание, где мы полностью разделись друг перед другом.

Богиня, как же он меня уламывал! Но я – кремень! – была непреклонна: секс только после официальной помолвки. В итоге мы удовлетворили друг друга ручками и кое-как оторвались друг от друга.

Вот уж искушение выпало на мою долю…

Выдержка у меня стальная. Я понимаю, что это всего лишь секс. И я вовсе не девица строгих правил, но… Интуиция вопила, что не надо.

Распалённый дальше некуда Ромери предложил нам пожениться. Но сперва он должен обсудить этот вопрос с семьёй, на чьём иждивении он сейчас находится.

Ну, а мы с Кэт на целых полторы недели вернулись домой. В аккурат на Новый год и на сорокалетний юбилей моей мамули.

Дома мне пришлось позабыть о возлюбленном, так как меня мигом взяли в оборот и усадили разгребать герцогские бумаги.

– Ты наследная герцогиня. Привыкай, – папуля любезно водрузил мне на стол папку с прошениями.

– Но сегодня же Новый год! – я жалобно посмотрела на него.

– Вот именно, – он поднял вверх указательный палец и уселся за свой стол с такой же кипой бумаг. – Будет замечательно, если мы успеем ответить на все новогодние прошения до боя курантов.

– Как ты ещё плесенью не покрылся от всего этого… – тихонько вздохнула я, но папа услышал.

– Мне просто есть с чем сравнивать, – серьёзным тоном ответил он.

– Да? И неужели тебя всё-всё устраивает?

– Не всё, но большая часть. А теперь принимайся за работу. Вечером банкет. Из Лорендейля вернётся Эмиль3. А послезавтра на праздничный бал приедут Ард с семьёй и Санта.

Как обычно, основное веселье у нас случалось не на Новый год, а второго января, в мамин день рождения. В этот день к нам в замок стекалась вся правящая тусовка: император Оросской империи (мой почти двоюродный дядя Ард) с тётей Эвелин и правительница Дарата Сантана де Грет4 (для своих просто Санта и по совместительству моя горячо любимая наречённая матушка).

Все приезжали с семьями, и я не помню года, чтобы кто-то пропустил шумное веселье, где мы все на время забываем этикеты с политесами и обращаемся друг к другу по-простому на «ты». А чего мудрить? Родня же.

Единственное исключение – бедняга Габриэль, которого с моего памятного десятилетнего дня рождения, когда я подмешала в суп и десерт концентрированное зелье силы, больше никуда не брали. У парня тогда случился неконтролируемый выброс магии, который едва не погубил всех нас.

Теперь на праздниках все старались делать вид, что первенца тёти Санты не существует в природе.

А мне… Мне его просто жаль. Он же не виноват, что родился таким страшненьким и опасным. Как ему, наверное, одиноко!

Пусть богиня смилостивится над ним и дарует ему новую, наполненную счастьем, жизнь.

В остальном наши праздники были отдушиной для уставших от высоких должностей родителей, моих дядь и тёть.

Так что бумажки на столе я разгребала со злым энтузиазмом, мечтая о послезавтрашнем празднике.

Вдвоём с папой мы завершили работу часам к девяти вечера, намеренно пропустив ужин.

Когда мы уже складывали в шкатулки писчие принадлежности, к нам в кабинет пришла мама с подносом в руках.

– Раз вы оба пропустили ужин, то он идёт к вам, – и мамуля деловито прошагала к папиному столу, так как тот был шире моего. – Я принесла вам перекус. На банкете будут в основном канапе да игристое вино. Там особенно не наешься.

– Спасибо, мам! – под возмущённое бурчание собственного желудка ответила я и поплыла на запах.

– Домми, ты, как всегда, читаешь мои мысли, – расцвёл папуля, впрочем, как обычно при появлении мамы.

Ох уж эта его любовь-судьба… Аж зубы сводит от сладости, хотя я ещё не приступила к трапезе. Пожалуй, надо поскорее набить живот и тикать отсюда, а то я начинаю чувствовать себя третьей лишней.

Стоило мне отправить в рот вафельную трубочку с мясом, овощами и подсолённым сливочным кремом, как мама решила расспросить про мою жизнь в академии:

– Лидия, расскажи, как впечатления после первой сессии?

– Да нормально, мам. Никто не посмел поставить мне отметку ниже «отлично».

– А мальчики?

– Какие мальчики, мам, ты что! – насмешливо изогнула я брови, запихивая в рот остаток трубочки и уже хватаясь за следующую. – У мемя уфёба, мме ме бо эпого.

Ещё позавчера я лежала голенькая в жарких объятиях такого же обнажённого Ромери. Но это секрет! Страшная тайна, которую я скрою от родителей, чтобы не шокировать их. Кажется, для них я навсегда останусь малышкой.

– Да? Странно… – то ли удивилась, то ли не поверила мама. – Обычно девушки в твоём возрасте уже интересуются юношами.

Интересуются. Ещё как. Вот только, пока Ромери не сделает меня официальной невестой, хвастаться мне нечем. Мне важно, чтобы он решил на мне жениться, не зная титула. Это такая проверка: достоин он меня или нет.

Так что простите, мама и папа. Я потом вам всё расскажу. Нет, не всё, конечно, а так, в общих чертах, по факту.

Впрочем, я уже привыкла скрывать свою бурную деятельность от родителей. Это у меня выходит на автомате.

– Ты же меня знаешь, мам. Моя любовь – это зелья, – ответила я и даже не соврала.

– Вот и Эмиль у нас такой же, – продолжила делиться наблюдениями мама. – Все мысли только об учёбе. Даже за ужином сидел витал в облаках.

– А ты разве не хотела бы доучиться в академии? – поинтересовалась я.

– Нет, – уверенно ответила она. – Всё, что мне нужно для жизни, я освоила сама. Тратить несколько лет на учебный график – это не по мне. Мне и герцогских дел хватает.

Тут мы обе посмотрели на впавшего в задумчивость папу и хором спросили:

– А ты?

– Я бы хотел доучиться, – выдал он.

Мама как-то грустно опустила и отвела взгляд.

Папа тут же захватил в плен её кисть, затем обнял за талию и усадил к себе на колени.

– Эй, Домми, ты чего?

– Значит, вот что до сих пор не даёт тебе покоя? Но почему? После всего, что там с тобой случилось, ты ещё хочешь вернуться?

– Я имел в виду исключительно учебный процесс, а не общение с адептами. Всё это ничего не значит по сравнению с моим сегодняшним счастьем, – папа крепче прижал маму к себе, между ними недвусмысленно заискрило, а я бочком-бочком выскользнула из кабинета.

Кое-кому сейчас явно не до меня.

***

К банкету мои дражайшие родители вышли не переодетые и какие-то чересчур серьёзные. Угадать, что за «вопросы» они решали в кабинете, можно лишь по румянцу на щеках у обоих и по блестящим озорными огнями глазам. По-любому они там трубочки трескали. Недаром же у папули такой большой стол.

Все женатики трахаются. Что в этом такого? Мои родители тому доказательство, а я иду в качестве подтверждения. И Катаринины родители тоже скрипят кроватью по ночам, хоть и выглядят малость чопорно.

Прилюдно подкалывать родственников я не стала. Отчасти потому, что на меня налетел блондинистый вихрь и закружил:

– Ли-и-идия-а-а! Я так скучал!

Тут к бабке не ходи – ясно, кто так бесцеремонно сцапал меня, не разбирая, где грудь, где рука, а где талия.

Эмиль. Нежный, как воздушный творожок, и добрый, как будто живёт в мире, где добрые феечки исполняют все-все желания и пукают радугой с клубничным муссом.

– Ну, не обязательно же меня хватать! – возмутилась я и высвободилась из захвата.

– Но мы же так давно не виделись… Или ты тоже не рада меня видеть? – златоглавый чудик расстроился. Вот ведь ранимое создание!

Последний раз мы виделись десятого ноября, в день рождения моего папы. Н-да. Полтора месяца, которые пролетели для меня, как неделя.

А вот Эмилю на чужбине, точнее, у родителей моего дедушки, жилось несладко, раз он стиснул меня в объятиях так, словно и не чаял когда-нибудь ещё повидаться.

– Рада, конечно, – я погладила своего юного дядюшку по плечу. – И что значит тоже? Кто это тебе не рад?

Эмиль вздохнул и скис. Его светлый лик потемнел, а кукольно-загнутые ресницы опустились.

Вот вроде взрослый парень, высокий, красивый, и парадный костюм жемчужного цвета на нём смотрится шикарно. А поглядишь на лицо – дитё дитём.

– Идём, – я потащила его в укромный уголок. – Расскажешь мне всё.

– Но ведь через пять минут фейерверк? – заупрямился он.

– И что? Какая невидаль! В следующем году посмотрим! Давай уже, шевели булками.

В тёмном закутке под лестницей Эмиль признался, что Лориэлла и Закариэль, двойняшки, младшие дети действующего эльфийского императора Ридаготаэля, ополчились против него. Принц с принцессой предъявили кузену, что тот как полукровка не имеет права носить монаршую фамилию аль Дельнаири. На тренировках Лори и Закари размазывают кузена по стенке, унижают его, и эта экзекуция продолжается вот уже полгода.

– Вот ведь задиры ненаследные! – прошипела я сквозь зубы. – Куда твои бабушка с дедом смотрят?

Будь я на месте Эмиля, они бы давно ходили передо мной на цыпочках и искали моей дружбы. Потому что, стоит меня обидеть, и в ответ прилетит стократно.

К счастью, у меня нет кровного родства с дедушкиной роднёй, потому что дедушка Тернариэль, отец Эмиля, – мамин отчим, которого она с детства любила больше, чем родного отца.

Так что мою звёздную персону погостить в Эльфийскую империю не зовут. Стопудово боятся.

А Эмиль – добрая душа, ранимое создание и единственный сын у бабули с дедулей.

– Они считают, что спартанские условия быстрее закалят мой дух и сделают из меня воина, – пожал плечами дядя.

– И как? Помогает?

Эмиль снова дёрнул плечами.

Видать, не помогает. Не тем конягу кормят. Не вырастет скотинка, если закидать её навозом.

– Эмиль, не смей принимать за правду их оскорбления! Ты вправе носить свою фамилию! Между прочим, у тебя папа тоже эльфийский принц, хоть и не претендующий на престол, а мама – принцесса Оросской империи! Тем более, Амавертиэль, Кламириэлла и Азалин тоже полукровки и носят эту фамилию. Чем ты хуже? Правило про полукровок уже давно не действует.

– Спасибо, Лидия, – смущённо улыбнулся Эмиль.

Эх, лучше бы девочкой родился! У него даже улыбка по-женски красивая. И глазюки чарующе зелёные.

Достанется же какой-нибудь прохвостке такая красота… И будет прохиндейка крутить добряком-Эмилем, как заблагорассудится.

Нет. Не подпущу! Лично хвосты пооткручиваю всяким там проходимкам!

– Может, лучше переведёшься ко мне в академию? – предложила ему. – Будешь учиться под чужим именем, никто не станет тебя гнобить. Я присмотрю за тобой.

– Нет, – он покачал головой. – Я хочу получить максимум. Тренировки у эльфов действительно качественные. Я должен стать сильным воином, как они.

– Что, вот прям так мощно тренируют? – переспросила у него. – Утром покажешь мне класс?

– Ну, не то, чтобы класс… – замялся он. – Я только ещё начал учиться. Пока нет больших успехов.

– Да ладно тебе скромничать! Вот уделаешь меня в два счёта, и я тоже начну тренироваться усерднее.

Следующим утром я уложила Эмиля на лопатки. Как и раньше, мне хватило для победы пары минут.

То ли он постеснялся драться в полную силу с девчонкой, то ли поединки – это не его поприще.

Всё-таки не зря папуля тренирует меня почти каждое утро. Хоть мы и не совсем эльфы, а мечом владеем.

После победы строгий родитель погнал меня бегать десять больших кругов вокруг территории замка, чтобы не зазнавалась, а сам остался втолковывать что-то Эмилю. Чуть позже к ним присоединился дедуля.

От тренировок отлынивали только мама с бабушкой. Обе погрязли в делах и с чистой душой признали, что оружие и тренировки – это не по их части.

***

За завтраком собрались все домочадцы и даже дядя Альбарган с женой, дочерью и пасынком.

Брендан, сын тёти Аннабель от первого брака, вернулся со службы в отпуск и очень громко рассказывал о пограничных рейдах.

Смотрел, жучара такой, на меня. Призывно так, соблазняюще.

Мой карликовый пёс Чики-чики, видящий объекты любви повсюду, забрался под стол и бесстыже пристроился к ноге Брендана.

– Эй, Лидия, твой крысопёс опять пристаёт к моей ноге! – возмутился наш будущий герой отечества.

– Чики-чики, фу, кака! – скомандовала я, но животное крепко озаботилось ногой Бренди.

Пришлось прервать трапезу и лично запереть пса в моих покоях. Иначе он пристанет со своей пёсьей любовью к кому-нибудь ещё. Впрочем, за утренним столом Чики-чики выбрал именно брата Кэт, уж не знаю, чем тот его зацепил. Может, рыбак рыбака?.. То есть один похотливый кобель издалека видит другого? Главное, чтобы наш вояка не подумал, что это знак свыше. А то мало ли…

– Чики-чики, ну, вот, что ты творишь, а? – ругала я псинку, пока несла. А он, извернувшись у меня на локте, представлял, что моя рука – это его невеста. М-да. – Я придумаю, что делать с твоей озабоченностью. Сварю тебе такое зелье, что сразу мозги встанут на место.

Нет, мне вовсе не жаль Бренди. Пусть за ним хоть гуси со скотного двора гоняются. Дело в Чики-чики, который, как вступил в пору половой зрелости, так и ищет, к чему бы пристроиться. Прерывается только на сон и еду. Полоумная зверюга.

Его рыжую мелкокалиберную тушку тут и там шугают прочь: то он пристанет к служанкам, то к котейке Кэт, то к несушкам в курятнике…

В общем, наш Чики-чики умеет навести шороху своей любвеобильной персоной.

И если поначалу мы смеялись над ним и подумывали завести ему подружку (ибо из зверья во дворце была только вечно спящая Катаринина кошка Аська), то со временем поняли, что никакая подружка не выдержит столь активного кобеля, даже игрушечная.

Так что Чики-чики остался один и от этого в прямом смысле лез на стену и на всё подряд.

Я, к слову, тоже не намерена становиться подружкой кобеля. Неверности не потерплю. И даже намёка на неё! Единственный кобель в моей жизни – это рыжий той терьер Чики-чики. Пусть так и будет.

Летом Брендан звал меня замуж, но я отказалась выйти за того, кого без труда завалю во время поединка на мечах или саблях, даже не применяя магию, и кто после поражения побежит в распутный дом – показывать куртизанкам своего бравого стойкого солдатика.

В общем, не моих высот голый сокол.

Брендан, в общем-то, неплохой парень. Когда приезжает, помогает маме по хозяйству и отчиму в делах. К Кэт относится по-доброму насмешливо, но никогда не обижает её. Но что касается женщин, тут его глазки-угольки косят то на одну юбку, то на другую.

И вот, стоило мне приехать домой на каникулы, снова здрасьте: Бренди недвусмысленно буравит меня взглядом.

Самое интересное, что он в меня не влюблён. Я нравлюсь ему внешне, но главное моё достоинство, по его мнению, – это герцогский титул.

А теперь кулстори!

Когда-то отец Брендана, Аман де Грийе, был маминым женихом. Да-да! Они чуть не поженились.

Если бы это случилось, Бренди был бы моим братом, а не Катарины. Или я вообще не появилась бы на свет.

К счастью, мама узнала, что её жених живёт на два дома, и заставила того жениться на Аннабель, матери Брендана. Впрочем, тот брак продлился всего несколько мгновений, и мама Кэт тут же вышла замуж за дядю Альбаргана, у которого к ней любовь-судьба.

Моя мама до сих пор прохладно относится к Аннабель, хотя та ежедневно завтракает с нами за одним столом. Зато папа и дядя Альбарган, его заместитель-управляющий, – друзья. Ну, и мы с Катариной вместе с детства.

Вот так у нас всё запутано.

– Лидия, прогуляемся? – выцепил меня Брендан после завтрака.

– Десять минут. У меня много дел, – неохотно ответила я.

– Ты всё такая же холодная. Воительница. Валькирия.

«Ты меня ещё амазонкой назови!» – мысленно закатила я глаза.

– Чего тебе надо?

– Чтобы ты вышла за меня. Моё предложение ещё в силе.

– Мой ответ по-прежнему «нет».

Бренди приосанился и оправил и без того ровно сидящую военную форму. Видимо, приготовился себя рекламировать.

– А ты не думала, что тебя с твоим кошмарным характером никто не захочет брать в жёны? И ты так и останешься одна?

– Ты, значит, готов пожертвовать собой? – я иронично приподняла бровь.

А этот малый высокого мнения о себе! Он ещё в детстве дразнил меня, что я буду бегать за ним.

Ха! Не сложилось.

– У меня хватит сил совладать с тобой, – заявил самоуверенно. – Ты ведь заметила, как я изменился за эти полгода. Многие девушки мечтают заполучить меня.

Брендан хорош собой, чего уж греха таить. Блондин с тёмно-карими глазами и правильными чертами лица. Высокий, мускулистый, статный.

Жаль, бабник и брехун.

– Так не томи девушек! – ответила я. – Исполни их мечту! – и добавила: – Со мной тебе всё равно ничего не светит. Если только фингал…

Про Ромери не стала ему рассказывать. Ибо мои отношения – пока тайна.

– Сразимся? – ещё больше раздраконился Брендан.

– Завтра на рассвете, – уже привычно назначила время встречи я.

Что ж, уложу ещё одного кандидата в женихи. Как ни крути, а я в прямом смысле сногсшибательна.

____________________

***

В мамин юбилей Чики-чики выбрал объектом обожания папулю. Пыхтел, чиркал по папочкиному ботинку красным карандашиком, и, стоило его отодрать от ноги, тут же возвращался.

– Чики-чики! Ну, что за несносный пёс? – поругалась я и забрала собачонку. – Ну, всё! Сегодня же сварю зелье и напою тебя.

– А не проще его кастрировать? – предложила мама. – Чик-чик нашему Чики-чики – и всё. А то он тут уже всех достал.

– Нет! – резко возразила я, подивившись маминой кровожадности.

Проще, конечно, отпазгнуть ему бубенчики, но, во-первых, кастрированные собаки чаще болеют и быстро жиреют. Во-вторых, Чики-чики настолько крохотный, что даже кошка Аська вдвое крупнее его. То есть стреляет наш снайпер вхолостую. А раз потомства не предвидится, то зачем отрезать яйца? Варварство!

Так что я снова заперла страдающего от нехватки плотской любви пса у себя. От греха подальше. И надо бы решить вопрос с его поведением как можно раньше, а то мама в моё отсутствие может учинить произвол.

– Кто ещё постоит за мужскую честь, как не Лидия? – когда я вернулась, высказался Амавер5, наследный принц Оросской империи и по совместительству мой троюродный брат.

– Зачем калечить животное, если вопрос можно решить менее варварским способом? – ответила я.

– Уверен, профессор де Грасс без ума от тебя, – вмешался в диалог дядя Ард.

– О, да! Обычно она вызывает меня по громкой связи так: «Адептка Ферб, немедленно в лабораторию зельеварения!» – я, как могла, изобразила грозный тон профессора.

Все посмеялись, даже мама, которая не любит вспоминать академию.

Мамуля с профессором де Грасс знакома лишь шапочно, так как во времена её учёбы зельеварение преподавал магистр Фенек, мужичок строгих правил и не любящий общение с адептами. Но теперь Фенек перевёлся в другое заведение и его успешно заменили лучшей кандидатурой. Так что мне с преподавателем по профильному предмету повезло.

Мне нравится учиться. И наукой заниматься нравится. Изобретение новых зелий – это прям моё. Не представляю, как я буду выкраивать время на любимое занятие, если возложу на себя герцогские обязанности. Будь моя воля, я отказалась бы от титула и передала бразды правления младшему брату или сестре. Проблема лишь в том, что я – единственный ребёнок в семье, и неизвестно, сподобятся ли мои родители ещё на один подвиг.

***

За столом в нашей разношёрстной компании далеко не все чувствовали себя в своей тарелке. Особенно молодняк.

Катарина, завидев наследного принца Амавертиэля, будто кол проглатывала – ни слова из неё не вытащишь. Впрочем, и детей тёти Санты и дяди Лионеля Кэт тоже сторонилась.

Немногим лучше обстояли дела у Эмиля, которого природа одарила концентрированной девичьей застенчивостью. Он боялся общаться со своими кузеном и кузинами, хотя они родня и по отцу, и по матери6.

Богиня! Меня окружают интроверты, ковыряющиеся в тарелочках, когда рядом с ними сидят монархи! Что Кэт, что Эмиль… И оба прибились ко мне. Видимо, дружбой со мной компенсируют неуверенность в себе.

С сыновьями тёти Санты я не нашла общего языка. Наверное, потому что они малявки: Маркусу четырнадцать, а Максимильяну одиннадцать. Эти двое вроде нормальные, не дикие, но общаются только друг с другом и с родителями. Как будто и не демоны вовсе, а послушные мальчики-зайчики. Как их так воспитывают вообще? Видимо, батя Лионель их строжит, пока мама занимается государственными делами.

Принцесса Кламириэлла, в отличие от Амавертиэля, мадам строгая, углублённая в науку и избегающая мужчин. У неё, как и у меня, своя лаборатория, где она тестирует новые плетения бытовых и боевых заклинаний. Замуж наша королевишна, двадцати пяти годов от роду, не собирается и называет себя феминисткой, чем немало беспокоит родителей.

Вообще очень странно, что в окружении стольких пар, у которых любовь-судьба, Клами не хочет для себя чего-то подобного. Дядя Ард с тётей Эвелин, мои мама с папой, тётя Санта с дядей Лионелем… Неужели Клами считает такие отношения слишком приторными? Хотя, кажется, тут я понимаю её.

Из всех сидящих за праздничным столом гостей Амавер – моя самая родственная душа, хоть и старше на девять с лишним лет. Вместе мы сварили не одно запрещённое зелье и раздобыли целую библиотеку редчайших книг с рецептами.

В общем, когда нужно провернуть особо секретное незаконное дельце, Амавер – лучший подельник, какого только можно вообразить. И даром, что он будущий император. Для него это способ похулиганить и отвлечься от рутинной рутины, а для меня – двигатель науки.

***

В прошлом году на большом летнем балу мы с Амавертиэлем протестировали зелье правды, подмешав его в коктейли.

О, что же там было! Сколько нового мы узнали о себе и многих, казалось бы, приличных людях!

Всё было так:

– Хорошего вечера, Ваше Высочество, – присела в реверансе прелестная на личико дочка какого-то барона (имени не помню, потому что в тот вечер таких было очень много). – Надеюсь, вы обратите на меня внимание, не зря же я полгода уламывала родителей купить это дурацкое тяжеленное платье, расшитое грёбанными камнями, и оно окупится!

– Вы не в моём вкусе, дорогуша, – удержав лицо, ответил наследный принц.

– Ой! Я, что, это вслух сказала? – затикала правым глазом девица.

Я стояла возле них, как припёк сбоку, до боли прикусив щёку, чтобы не заржать.

– Хорошего вечера, леди, – и мы с Амавером переключились на приплывшую в наши сети следующую жертву.

– Ваше Величество, – это была тучная дама в таком же, похожем на ватное облако, пышном платье. – Графиня де Ботт к вашим услугам. Хочу представить вам мою дочь Миранду. Ей семнадцать лет, и хотелось бы поскорей выдать её замуж, пока она ещё не растолстела, как я.

На страницу:
3 из 5