Лидия. Головная боль академии

Натали Лавру

Лидия. Головная боль академии

Глава 1. Если расставаться, то эффектно

Лидия

В тёмной кладовке с запасной мебелью недвусмысленно пыхтели двое. Под охи-вздохи и ритмичные влажные шлепки любовники не заметили, как с расстояния двух метров за ними наблюдаю я. Да не просто наблюдаю, а ещё и записываю звуки на артефакт.

Конечно, подробностей я не видела. Двое были в одежде. Но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что они там не морковку на тёрке трут.

Нет, я не шпионка-вымогательница, просто это мой парень сейчас по-животному торопливо имеет какую-то грудастую девицу, которая прекрасно знает, что Ромери уже почти полгода встречается со мной.

Встречался.

– Что, держит тебя твоя безродная полукровка на сухом пайке? – между томными страстными стонами девица не нашла ничего лучше, как вспомнить обо мне.

– Замолчи-и-и… – пыхтя, прорычал мой бывший теперь уже парень, и влажные хлопающие звуки участились, а вскоре резко оборвались под громкий синхронный стон обоих.

Ну, вот и всё.

Полчаса назад Ромери слёзно клялся мне в любви и предлагал скрепить наш союз постелью. И я бы даже согласилась, если бы не гадкая ситуация с его родственниками. Вернее сказать: ситуёвина.

Когда Ромери заявил родным о желании жениться на девушке без завидного «де» или эльфийского «аль» в фамилии и без богатого приданого, те устроили скандал и пригрозили ему отлучением от рода.

Мой тогда ещё парень, вместо того чтобы отказаться от поддержки захудалого и откровенно поганенького рода де Кальди1, честно рассказал мне, что отныне я могу претендовать исключительно на роль горячо любимой и желанной… любовницы!

Не знаю, на что Ромери рассчитывал. Пытался меня зацеловать и раздеть, ласками превратить моё «нет» в «да», но получил коленом в пах. Не сильно, но достаточно, чтобы я проворно вытолкнула неудовлетворённого негодяя вон из нашей с Катариной комнаты.

А после, чтобы окончательно принять решение о расставании, я накинула плащ-невидимку и проследила за Ромери.

Как оказалось, не зря.

В коридоре Ромери встретил знакомую, и они как-то слишком быстро договорились уединиться в кладовке на первом этаже.

Ага, значит, не в первый раз.

Пока шла за ними, даже пустила слезу, но быстро вытерла её и улыбнулась. Мстительно так, предвкушающе.

Отомщу.

А ещё… Сюрприз-сюрприз! Я, Лия Ферб, на самом деле наследная герцогиня Лидия де Фиарби. Так что Ромери, не добравшийся со мной до постели и выбравший поддержку своего обнищавшего рода, прошляпил по всем статьям.

А как он плакал, закидывая меня любовными клятвами… Весь такой мужественно-печальный, обречённый.

Тьфу, вспоминать тошно.

Полгода назад, когда только поступила на первый курс академии, я была очарована им, а он – мной. В первый же вечер знакомства мы уже вовсю целовались в тёмной нише коридора.

Ромери казался мне идеальным: красивый, чуткий, способный поддержать разговор на любую тему.

Но чем дальше, тем настойчивее он уговаривал меня попробовать это.

Нет, я девушка смелая и даже в чём-то сумасбродная. Мне уже семнадцать, так что я практически взрослая и готовая к экспериментам. Только в отношении Ромери моя интуиция выла сиреной, предупреждая об опасности.

Сегодня я убедилась: интуиция права.

Любовнички зашуршали в темноте одеждой. Ромери, не удосужившись поблагодарить девицу за помощь в столь щекотливом деле, выскочил за дверь первым, а затем, призывно покачивая бёдрами, удалилась и грудастая девица.

Похоже, это у них многократно отточенный ритуал!

Я вернулась в комнату и в задумчивости не сразу заметила, как появилась моя соседка Катарина. Она как обычно допоздна пропадала в своей артефактной лаборатории с нескучными штучками-дрючками.

Нас поселили в одной комнате не просто так. Кэт единственная, кроме ректора, преподавателей и герцогини Брауцвигской, знала, кто я.

Мы с Кэт вместе росли и в академию поступили тоже вместе. Она мечтала стать артефактором, а я – зельеваром и в качестве второй специализации – боевиком.

Катарина – дочь папиного заместителя Альбаргана аль Тикси, эльфийка-полукровка, унаследовавшая магию от отца, но по какой-то неизведанной причине не боевую, а предрасположенную к артефакторике.

Несмотря на скромный магический потенциал, Кэт училась фанатично. Что с учителями в замке, что в академии. Настоящая заучка. Но, как ни странно, мы нашли общий язык, хоть Кэт временами стонала, что со мной она превратилась в настоящую преступницу.

А я что? Я, как обычно, в своём репертуаре. Все знают: если где-то случился большой «бум», то без меня не обошлось.

К слову, чудесный плащ-невидимка – изобретение моей дражайшей незаменимой Кэт. А чтобы смастерить этот артефакт, мы обыскали кабинеты преподов, пробрались в закрытую секцию библиотеки и ограбили обе лаборатории: артефакторную и химическую.

Я уже говорила, что я юный зельевар? Так вот, забудьте. Я – зельевар-изобретатель. И те, кто меня знают, никогда не встанут у меня на пути. Потому что как встанут, так и лягут.

Сегодня один кобель посмел расстроить меня, и я уже придумала пару идей, чем «отблагодарить» негодяя.

А пока пришло время избавиться от вещиц, напоминающих о моих не самых удачных отношениях.

Фотокарточка.

В тот день мы с Ромери праздно шатались по Зоту2. После кафе и череды лавочек с бижутерией, бельём и простенькими артефактами-амулетами мы натолкнулись на портретное ателье и фото-кабинку в нём.

Ромери уломал меня сделать снимок. Мол, будет носить фото в нагрудном кармане возле сердца и любоваться мною перед сном.

Хорошо, если только любоваться, а не… Кхм.

В итоге снимок у нас получился парный, где я, вся такая королевишна, смотрю в окуляр, из которого «вылетает птичка», а Ромери пожирает меня влюблённым взглядом.

Одна копия досталась Ромери, другая мне.

Ох, как я любила этот снимок… До сегодняшнего вечера.

Хрусть! – и карточка разделилась надвое.

– Что, опять Ромери? – догадалась подруга.

– Мы расстались, – как можно более бесстрастно заявила я.

– Точно?

– Точнее некуда. Я видела, как он трахается с девицей из менталисток.

Скромная Катарина покраснела от одного только слова «трахается» и выпучила серые, по-эльфийски слегка раскосые глазищи.

Я рассмеялась, а мои руки осмелели и порвали обе части фотокарточки на мелкие кусочки.

Ну, вот и всё. Даже как-то на душе стало свободнее.

Правда, такая же карточка осталась у Ромери. Но и он, полагаю, скоро от неё избавится. Я же в его глазах безродная полукровка…

Блин! Во дебил! Ну, как так можно? Меня, божественно талантливую и красивую, променять на академскую давалку!

Мерзко даже думать об этом.

Причём Ромери знал, что без злотня в кармане я не останусь. Ибо за полгода я успела заключить договора не только со студентами и владельцами увеселительных заведений, но и с профессором Талисой де Грасс, которая без преувеличения увидела во мне революционера зельеварения.

Только дебил мог изменить мне.

А дебилы нам не нужны!

Даже будь я безродной сиротой-крестьянкой, я достойна лучшего мужчины. В академии подставное имя отлично помогает избежать лести в мою сторону и чинопочитания.

Удобненько. И не нужно строить из себя царственную леди. Не люблю я все эти этикеты и политесы.

Одна из причин, почему при поступлении в академию я получила имя Лия Ферб, – это мои, как говорят родители, «не аристократические манеры».

Бедные мамуля с папулей… Из-за моей бурной деятельности, не раз сотрясавшей герцогский замок, родители так и не отважились на второго ребёнка. Видимо, им хватило «счастья» с одной мной. Особенно папе, от которого мне достался целительский дар.

Где-то два десятка моих гувернанток и учителей магии сбежали, отказавшись иметь дело со мной. В общем, далеко не всем пришёлся по душе мой живой ум экспериментатора и чудотворные зелья.

Однажды, на своё десятилетие, я подлила жёлтое зелье, собранное после взрыва в лаборатории, в суп и десерты. На своё несчастье, поздравить меня тогда прибыли мамина подруга и по совместительству моя наречённая матушка, предводительница демонов Сантана де Грет (для своих тётя Санта) с мужем и тремя сыновьями.

Старшенькому, Габриэлю, который моложе меня на год, не повезло больше всех: от жёлтого зелья силы его и без того необъятный магический резерв буквально взорвался, чуть не укокошив всех сидящих за столом. В последний момент тётя Санта перебросила сына порталом в безопасное место.

Увы, тот мой день рождения стал последним выходом в свет для нелюдимого рогатого мальчишки. Наследником предводительницы переназначили среднего сына – Маркуса, у которого с самоконтролем всё было в порядке и который не успел попробовать десерт.

Конечно, меня заверили, что Гэб жив и здоров, просто зелье спровоцировало всплеск магической силы, которую мальчик не смог обуздать. Как бы я не особо виновата, просто без моего участия это случилось бы когда-нибудь потом, в другом месте.

А так Габриэля сослали в тмутаракань, где он при всём желании никого не укокошит своей неукротимой силой.

Если честно, за тот случай мне до сих пор чуток стыдно. Страшненький он, конечно, был, этот Гэб, но в девять лет быть отлученным от семьи и лишённым наследного титула – это уж слишком.

Жаль парня.

До шестнадцати лет родители пасли меня. Так сказать, вкладывали мою энергию в мирное русло: ежедневные физические тренировки на рассвете, книжки, танцы, этикет…

Увы, вылепить из меня паиньку не удалось. То ли методы у любящих мамы с папой слишком мягкие, то ли я просто уродилась с прибабахом.

В общем, когда я совершала прощальный променад вокруг замка, мне даже показалось, что стены облегчённо вздыхают, мол, наконец-то!

И вот великое «счастье» в лице меня перекочевало в Магическую академию имени де Таура. Туда, где когда-то учились мои родители и отец Кэт.

Глава 2. Всё тайное долетает до любопытных ушей

Лидия

Утром за завтраком я спиной чувствовала, как меня буквально прожигают взглядом.

Я намеренно надела наряд, провокационно подчёркивающий мои длинные ноги и тонкую талию. Кружевная белая полупрозрачная блуза с корсетом и обтягивающие тёмно-синие брюки – пожалуй, моя любимая форма одежды. Сексуально и на грани приличия.

Пускай парни глотают слюни. Мне не жалко.

С Ромери, уже сидящим в столовой со своими одногруппниками, я демонстративно не поздоровалась. Даже до самого мимолётного взгляда не снизошла.

Ибо недостоин.

Но помучить мерзавца хотелось. Ни одна даже самая мелкая душонка не делала мне пакостей безнаказанно.

Всем отзовётся. Никого не минует.

– Смотрит? – поинтересовалась у соседки.

– Угу, – буркнула Катарина.

– Мстить буду, – грозно сжала я кулачки.

– Он даже не ест… – украдкой косясь на стол боевиков-третьекурсников, сообщила мне Кэт. – Сидит над тарелкой и прям не отрываясь… – она вдруг переменилась в лице. – Ой, сюда идёт!

Я коварно улыбнулась и выудила из сумки усилитель звука и записывающий кристалл-артефакт. Тот самый, запечатлевший вчерашнюю возню в кладовке.

– Лия. Привет, – прозвучало мне в затылок.

– Я завтракаю. Не порть мне аппетит, – даже не повернулась к нему и жадно откусила от булочки.

– Мы можем поговорить?

– Говови, – пожала я плечами, не переставая жевать. Нет, мне, конечно, хотелось сказать: «Шёл бы ты отсюда», – но в свободной от булочки руке у меня лежал артефакт, готовый воспроизвести тот самый момент «икс», да к тому же с усиленной раз в десять громкостью.

Ха!

Мне изменил парень? Пусть услышат все!

Безродной полукровке (а точнее, четвертькровке) всё равно.

– Лия, то, как я себя вчера вёл… Прости меня. Этого больше не повторится.

– Ну, разумеется, – не сдержала я улыбки, которую мой бывший истолковал неправильно.

– Я люблю тебя и не готов с тобой расстаться, – этот индюк специально встал в свою коронную позу, чтобы казаться неотразимее. И кудрями своими каштановыми тряхнул. Смотрелось жалко. Больше его обаяние на меня не действовало. – Лия, ты ведь меня простишь?

– Нет, – со смешком выдала ему.

– Но… почему?

– Когда любят, не изменяют. А тебе лишь бы засунуть свой стручок, и неважно в кого! – припечатала я.

Катарина, сидящая напротив меня, подавилась какао, закашлялась и нырнула головой под стол.

– Я тебе не изменял! Да как ты вообще… – тут его голос дал петуха.

А я…

Вот он! Настал час расплаты!

Я коварно улыбнулась, послала энергетический импульс в кристалл и сама же подпрыгнула, не ожидая, что будет ТАК громко.

На всю столовую раздалось:

– Что, держит тебя твоя безродная полукровка на сухом пайке? – задыхающийся томный женский голос.

– Замолчи-и-и… – рычание.

– Ах! Ах! Ах! О! О! О!

– Ох… Ох… О-о-о…

Запись кончилась, и в столовой на пару секунд наступила мертвенная тишина.

Все уставились на нас (ещё бы! Только слепо-глухо-немой в этой академии не знает меня!). А я – на Ромери.

Нет, он не узнает, что вчера я даже всплакнула. Больше он не удостоится моей открытости и искренности. Скоро Ромери люто пожалеет, что вообще родился на свет.

От воспроизведённого доказательства неверности моего бывшего парня перекосило. Задёргался глаз. А потом Ромери будто снесло ураганом прочь из столовой.

– Спектакль окончен! Спасибо за внимание! – тем же усиленным голосом объявила я и вернулась к доеданию булочки с маком.

– Ох, Лия… – потрясённо и сочувственно вздохнула Кэт.

– Ничего, – я многозначительно изогнула брови. – Я уже придумала, как отомщу ему.

– А это что сейчас было? – она взглядом упёрлась в мой артефакт.

– Это-то? Пф! А это, моя дорогая Кэт, только разминка!

– Если мы вдруг станем врагами, – задумчиво изрекла Катарина, – то я, пожалуй, сразу удавлюсь. И я бы на месте парня никогда бы тебе не изменила. Вот прям никогда-никогда… – её тоненький голосок звучал подкупающе искренне, а большие светло-серые глаза невинно хлопали ресницами.

Верю, Катарина, верю!

Глава 3. Утомительная свобода и разнообразные не те

Лидия

Я уже говорила, что я – зельевар-экспериментатор? Так вот, я специализируюсь на изобретении комбинированных зелий. То есть выпил зелье – и убил сразу двух зайцев! Удобно, неправда ли?

Конечно, все мы понимаем, что не о зайцах речь, а о мальчиках-зайчиках.

Какой мужчина не захочет усилить потенцию и одновременно поднять свой уровень харизмы? Или нарастить мускулатуру и одновременно улучшить память. Или избавиться от ожирения, запаха изо рта и прыщей на попе. А ещё переваривать в желудке гвозди и перестать заикаться.

В академию я поступила с таким багажом практических познаний в зельеварении, какой редко бывает даже у выпускников и лаборантов. Поэтому профессор де Грасс с первых дней учёбы взяла меня в оборот.

Теперь я знаю, что сытая жизнь мне обеспечена в любом случае. В моём арсенале самые востребованные зелья, которые умею варить только я, так как я же их и изобрела.

Богиня нашептала мне рецепты, ага.

Шучу.

Спасибо папе и деде, которые не озаботились тем, чтобы как следует спрятать от меня свои жутко секретные и запрещённые талмуды по зельеварению, лекарству и артефактам. Или это я такая гениально проворная.

Ох, сколько там всего интересного… и с чем хочется поспорить и переделать по-своему!

В своей подпольной лаборатории я опробовала всё и затем разработала свои авторские рецепты. Помогли мне в этом украденные у тех же папы с дедушкой редкие ингредиенты да пугливая и вечно боящаяся скорой расплаты Катарина.

Последнюю я снабжала материалами для изготовления артефактов. Ради знаний моя совестливая подруга готова была даже украсть. Ибо пытливый ум не ищет лёгких путей и не знает преград.

Собственно, так и родилась наша первая стоящая вещица – плащ-невидимка. Его мы и привезли с собой в академию. Пригодится.

А чтобы не потерять чудо-плащ, мы повесили на него ярко-розовую бирку на тонкой шёлковой ленточке. Когда надеваешь плащ, прячешь бирку в специальный маленький кармашек; когда снимаешь – вытаскиваешь бирку наружу.

Кроме нас с Катариной о плаще не знал никто. И не узнает. Потому что секрет фирмы.

Зато об остальных моих изобретениях…

Стоит ли говорить, что без моего веселящего зелья нынче не обходится ни один сабантуй? А уж эликсир мужской силы и харизмы… Сама не пробовала, но подопытные приходят за ним ещё и ещё.

Так что Лия Ферб – известная на всю академию бизнес-вумен. Денежки текут ко мне рекой. Старшекурсники крышуют нас с Кэт в обмен на бартер.

Так что тот, кто посмел меня обидеть, незамедлительно получит в нос. Ну, или по бубенцам. Это уж как повезёт.

***

Следующим после представления в столовой утром я проснулась бодрая и готовая к подвигам. Шустро привела себя в порядок, надела новое нарядное синее платье по фигуре, которое берегла для особого случая. Заплела себе эльфийские косы по бокам над ушами, а остальные волосы оставила распущенными и зачаровала от запутывания.

Посмотрела на себя в зеркало: красотка!

Честно говоря, я и в картофельном мешке дурнушкой не стану. Но именно сегодня платье глубокого синего цвета по-особенному подчеркнуло мои голубые глаза. А чёрные волосы сделали меня похожей на прекрасную деву ночи.

Ещё раз взглянула в отражение и подумала: «Дурак этот Ромери. Ну, просто клинический идиот! Да меня можно хоть всю жизнь ждать! И от имени-фамилии ради меня отказаться! Мой папа, между прочим, взял мамину фамилию, и ничего. Живут они припеваючи, особенно после того, как я выпорхнула из гнезда. А этот кобель изменил мне с какой-то ш… Неудачник, что тут скажешь».

За дверью нашей комнаты началась какая-то возня, вопли, а затем кто-то громко постучался к нам… лбом.

Когда я открыла, меня встретила картина маслом: Глен Старлок, боевик-пятикурсник, держит за шкирку… кого бы вы думали? Правильно! Разнесчастного, побитого и разукрашенного синяками Ромери.

Бедняга де Кальди не выстоял бы против огромного и мощного, как скала, Глена и минуты. К тому же в общаге нельзя применять магию – запрет.

– Вот, – Глен чуть подтолкнул Ромери в мою сторону, но не отпустил. – Отирался у тебя под дверью. Хочешь, шкуру с него сдеру?

– Не надо. А то я век от его семейки не отделаюсь, – поморщилась я.

Нет, Ромери мне, конечно, не жаль. Но мстить я буду своими руками, а не чужими. И не сейчас, ибо мстя – блюдо холодное. Я бы даже сказала, будоражащее и леденящее душу.

– Ты только скажи, если этот, – он кивнул на Ромери, – снова будет подкатывать к тебе свои кобелиные яйца. Я церемониться не стану, быстро отважу его от тебя.

– Спасибо, Глен, я сама разберусь с ним. Ты что-то хотел?

– Да так, – он многозначительно поджал губы и нахмурил брови. – Не для посторонних ушей разговор. Будешь вечером в лаборатории?

– Буду.

– Зайду, – коротко ответил он, кивнул и широким шагом удалился.

«О-оу… – недовольно заворочалась моя душенька. – Неужели кое-кто собирается подбивать к нам клинья? Вакантное местечко-то освободилось…»

«Этого ещё не хватало!» – мысленно закатила я глаза.

Глен – вполне себе ничего парень, хоть и не красавчик на лицо. Гора его мускул смотрится куда эффектнее кое-чьей аристократической смазливости.

Но он не моего поля ягода. Ему бы крупную фигуристую кобылицу, чтобы было за что пощупать.

А не меня.

Как-то моя тщедушная фигурка совсем теряется на его фоне. Да и я аристократка, как ни крути. А то, что я употребляю в речи крепкие словечки, – так это часть маскировки. Напускное, так сказать, чтобы среди простого люда сойти за свою. (Враньё, конечно. Я и в кругу родных так общаюсь.)

– Лия… – Ромери, морщась и потирая побитые места, виновато уставился на меня. – Мне тоже надо с тобой поговорить.

– Не сейчас. Мы с Катариной идём завтракать. Как-нибудь потом.

– Можно я провожу?

– Шлюх своих провожай. И чтобы я больше не видела тебя возле нашей комнаты! А то ещё принесёшь нам под дверь какую-нибудь венерическую заразу. Так что сгинь! – я вернулась к себе и бесцеремонно захлопнула перед его носом дверь. Вот так.

Я прижалась спиной к стене и глубоко вздохнула.

– Ты ведь не собираешься его прощать? – спросила Катарина, видимо, обнаружив на моём лице волнение.

– Ха! Богиня простит. А я – ни за что!

– Ох, Лия, что будет-то… – взволнованно простонала Кэт, подозревая, что сегодняшнее столпотворение под нашей дверью – это только начало.

Как же она оказалась права…

***

За обедом к нам подсел Дэниэл де Мортенсон, мой самый крупный заказчик и спонсор творимого мной безобразия.

– Привет, дамы, – он сел рядом, не поинтересовавшись, можно ли. – Лия, в пятницу будет вечеринка в честь начала второго семестра. Ты как? В деле?

Я кивнула.

– Ты заранее скажи, сколько порций надо. И аванс.

– Сотня склянок. Как в прошлый раз, – похвастался белозубой улыбкой он.

Мне в руку под столом вложили десять злотней. Невообразимо огромная сумма для адептки из простонародья. Я пересчитала и больно ткнула Дэна локтем.

– Что? – сунула ему монеты обратно. – Забирай обратно свои жалкие грошики! Я ещё до каникул предупредила тебя, что поднимаю цену!

– Я предлагаю тебе хорошие деньги, – напрягся Дэниэл.

– Тогда ищи другого зельевара, потому что мне это не выгодно, – злобно зашипела я ему на ухо, при этом умудряясь благожелательно улыбаться.

Со стороны мы смотрелись, как мило воркующие голубки. Ну, не дураки же мы, в самом деле, на всю столовую показывать, что ведём деловые переговоры. Бизнес в стенах академии под запретом, а мы его грубо нарушаем.

Спину мне тяжёлым взглядом прожигал разнесчастный Ромери, который ещё не догадывается, какой «сюрприз» я для него готовлю.

В этот момент Дэниэл почуял, что я не блефую и за прежнюю плату работать отказываюсь. Подумал-подумал. Жадненько сжал губы и… озолотил мою рученьку пятнадцатью монетами. Ещё столько же я получу в день передачи товара заказчику.

Вот так-то! Кто бы сомневался.

– Безумно приятно с тобой работать, Лия, – гипнотизирующе сверкнул зубами Дэн и стрельнул в меня потемневшими глазами. – Уверен, с тобой так же приятно иметь дело в остальном.

«Ух ты ж бли-и-ин!» – выругалась я про себя.

– Я бы на твоём месте не была так уверена, – не повелась я на томный взгляд и комплимент. – Бесплатного личного зельевара в моём лице тебе не видать.

Дэниэл рассмеялся.

– Я не настолько мелочен, – ой ли! Ну, заливай-заливай! – А если я начну всерьёз ухаживать за тобой, что ты мне ответишь?

– Отвечу: отвали, – фыркнула я.

– Что, де Кальди был настолько хорош? Или после него все парни кажутся тебе козлами?

– О, нет, всё куда проще: это моя личная жизнь, и я САМА выбираю, кого подпустить к себе, а кого нет. Твоя скупердяйская душонка сгодится разве что для бизнес-партнёрства.

Ха! Дэн и для своей девушки зажилит деньги на подарок, купит что подешевле. Жмот.

– Вот поэтому де Кальди и пошёл по бабам, потому что с тобой-недотрогой, можно покрыться плесенью, – интимно-нежным голосом шепнул мне на ухо Дэн.

– Можешь составить ему компанию, – промурлыкала я в ответ.

Вот ведь гад! Ну, появись у тебя конкурент, тотчас же переметнусь к нему! Будешь знать, как перемывать мне косточки!

Весь день, начиная с завтрака, ко мне, как на огонёк, слетались ухажёры и те клиенты, которые приобретают зелья поштучно, лично для себя.

Глазки строили все. Ибо все стали свидетелями нашего с Ромери разрыва. Я даже подумала, а не устроить ли мне конкурс на самый тупой подкат?

Тут я оценила всю прелесть любовных отношений. Ну, то есть, когда все знают, что у меня есть парень, и не уламывают пойти на свиданку.

– Это уже ни в какие ворота! – возмущалась я за ужином, злобно хлебая ложкой суп. – Мне нужен новый парень! Срочно!

Кэт потрясённо захлопала глазами.

– Но как же ты? Без любви?

– Почему же без любви! Есть у меня бо-о-ольшая такая, прямо-таки преогромная любовь… к себе! И она требует, чтобы ей дали противокобелиную ширму. Ибо как я в таком балагане работать буду?

Глава 4. Мой скромный и коварный гений

Лидия

Свои бесстыжие незаконные эксперименты я проводила в лаборатории, в которой вечерами после факультативов никого не было. Ну, или почти никого.

Зелёный свет на мои бесчинства дала всё та же профессор Талиса де Грасс.

А ещё меня, первокурсницу, которая пока не прошла распределение по факультетам, прикрывали старшекурсники-зельевары. В благодарность я одаривала их продуктами своей работы и тестировала на них новинки. Мне очень льстило, что желающих испытать на себе моё варево всегда было предостаточно, и я даже выбирала счастливчиков по считалочке: «Шишел-мышел…»