Мой школьный мальчик

– Хватить лыбиться, – шиплю я, – береги зубы.

– Спокойно, друг, – Леха бьет меня по плечу. – Мы шутим.

А я знаю. Мы постоянно подкалываем друг друга. И они знают, что бросаться на них с кулаками я не стану. Но и перебарщивать с шутками на счет «сводить Тину в отель» теперь тоже не будут.

– Она в эти выхи тоже к тебе? – уже обычным голосом спрашивает Олег, отправляя полотенце в сушилку.

– Думаю да, – хотя я еще не уверен в этом.

– Мы ж хотели зависнуть.

– Всем места хватит.

– Действительно.

Стучусь в женскую раздевалку. Ответа нет, и я заглядываю. Пусто. Значит, пока я слушал бредни пацанов, Тина ушла.

Перед сном звоню дяде Русу, прошу привезти новый телефон утром. Мой охранник не спрашивает для чего, и я точно знаю – еще до завтрака моя просьба будет выполнена.

Подавляю желание проведать Тину и ложусь.

***

– О, смотрите-ка, это наша шустрая новенькая, – поворачиваю голову и вижу Лену.

Рядом с ней две ее подруги, Маша и Света.

Они сразу косо на меня посматривали, но после моей ночевки у Юры, видимо, холодная война переходит в наступательную стадию.

– И на завтрак первая и в спальню к одноклассникам, – Лена смотрит на меня сверху вниз уничижительным взглядом.

– Расстраиваешься, что тебя в эту спальню не зовут? – я мило улыбаюсь, смотря ей в глаза.

Юра уверил меня, что между ними ничего нет, и у меня нет причин не доверять ему.

– А ты все-таки умеешь разговаривать?

Маша накручивает на палец прядь своих длинных, явно выпрямленных утюжком, выкрашенных в темно-русый цвет, волос.

Все девочки, как и я, одеты в школьную форму. Клетчатая юбка Леночки укорочена больше, чем у ее подруг, а сквозь белые кружевные плечи блузки виднеются лямки черного лифа. Какая глупая мода – выставлять напоказ белье. И я высказала бы ей эту мысль с самодовольным видом, не выделяйся розовый лифчик под моей белой рубашкой.

– С такой то поддержкой, – усмехается Света, юбка которой, кстати, всего на пять сантиметров выше колен.

– А может, вы займетесь своими делами? – мне совершенно не хочется ругаться.

– А может, ты найдешь кого-нибудь другого для ночевки? – Лена наклоняется ко мне, достает жвачку изо рта и собирается приклеить ее на мои волосы.

Я резко отклоняюсь.

– Действительно, шустрая, – шипит она, катает шарик из резинки и кидает его в мой чай.

Из моего носа еще не пошел огонь? Нет? Повезло, потому что я готова откусить ей руку.

– Ты даже не знаешь, насколько! – мои руки трясутся от злости.

Поднимаюсь, хватаю стакан с чаем и выливаю его ей на грудь.

Ни о чем не думаю в этот момент. Я должна показать, что нельзя просто подойти и оскорблять меня.

Визг Леночки оглушает. Маша и Света отпрыгивают в разные стороны, чтобы брызги чая не задели их. Смотрю на Лену, замечая краем глаза, как головы всех завтракающих поворачиваются в нашем направлении.

– Вот идиотка! – визжит Леночка, это ей еще повезло, что чай теплый. – Ты мне форму испортила!

– А ты мне чай, – кричу я, все еще держа стакан трясущимися руками.

– Сука! – Лена кидается на меня, я не успеваю отступить, и ее руки вцепляются в мои волосы.

Пытаюсь отцепить ее от своих волос одной рукой, второй царапая обидчицу, не видя куда. Становится жарко.

Нас разнимают. Я вижу перед собой Юру. Леночку держит Олег. Остальные не вмешиваются. Слышу улюлюканье, доносящееся откуда-то издалека, фырканье, вздохи.

– Мразь! – орет Леночка. – Я тебя еще выцеплю! Лучше одна по школе не ходи!

– Заткнулась! – Юра не кричит, но Леночка замолкает, как и все вокруг, его голос тверд, как и руки, которыми он держит меня. – Олег, уведи ее.

Лена беспрекословно, мирно уходит из столовой, ведомая Олегом.

– Че пялитесь? – Юра теперь говорит громко, осматривая зал. – В тарелки свои все уперлись!

Головы медленно, некоторые нехотя, разворачиваются. Почему все такие послушные?

Замечаю, что рядом стоят Леша с Машей. Леша что-то говорит ей. Одноклассница пытается обнять его, но он отталкивает ее. Они что, вместе? Света уходит к раздаче.

– Пошли, – Юра легонько подталкивает меня к выходу из столовой.

– Я еще не поела! – Кричу, еще не отошедшая от этой сцены, не могу успокоить мелкую дрожь, пробивающую все тело.

– Не ори, – он довольно груб, но спокоен. – Скоро урок начнется. Сегодня все голодные будут. Не ты одна, – уголок его губы немного подается вверх, но я рада тому, что это не полноценная усмешка, я не выдержала бы ее сейчас.

Он выводит меня из столовой. Мы проходим по холлу, где на диванчике сидят Леночка с Олегом. Она что-то шипит мне вслед, когда мы проходим мимо них, но затихает, когда Юра оглядывается на нее.

– Ты в порядке? – спрашивает Юра, закрывая за нами дверь моей комнаты.

– Да я вообще просто ела! – ору я, махая руками, иного выхода моим эмоциям пока не находится.

– Да не ори ты! – его грубость действует, как успокоительное, и я начинаю рассказывать, как все случилось, лишь иногда покрикивая.

– Тетя Маша будет молчать, как и все остальные. Если кто-то спросит, отвечай, что ничего не было, – сухо произносит Юра, когда я заканчиваю рассказ.

– Что? – выходит визг.

– Потом объясню. А пока расчеши волосы и пошли. У нас десять минут осталось.

– Ты сказал, что у вас нет ничего!

– Я сказал правду. Я поговорю с ней еще раз.

– Все из-за этой долбанной ночевки! – психую, мне приходится расцеплять култышку, чтобы расчесать волосы. – Вот надо было мне к тебе тащиться! – я так взбудоражена, что непроизвольно перехожу на английский, мне тяжело в таком состоянии следить за речью. – Сидела бы в школе и все!

Расческа застревает в волосах, и я психую еще больше, дергаю ее, чувствуя боль в голове, и швыряю причиняющий боль предмет в стену.

Юра, абсолютно спокойный, поднимает ее и подходит ко мне.

– Успокойся, – я ошарашена, он произносит это слово на чистейшем английском, расцепляет пальцами мои спутанные волосы, и проводит по ним расческой. Уже не так больно. – Мы круто провели время, и будем и дальше проводить его так же. А теперь перейдем на русский.

– Еще чего! – я произношу это на русском.

– Еще чего, я не хочу говорить на русском, – усмехается Юра, – или еще чего, я не собираюсь больше проводить с тобой время?

Мои мысли спутаны. Закрываю глаза, пытаясь привести их в порядок.

– Второе, – тихо говорю я, – определенно второе.

Я уже не могу кричать. Он выкидывает расческу на кровать, приглаживает ладонью мои волосы и смотрит мне в глаза.

– Забей на нее. Не разговаривай с ней. Не обращай на нее внимания. Постарайся не оставаться с ней наедине.

Успокаиваюсь от его монотонного голоса и глаз, излучающих спокойствие. А от поглаживаний мне вообще хочется лизнуть кончик его носа.

– Если она еще раз…

– Нет, – он не дает мне договорить, – ты не станешь вступать с ней в этот конфликт.

Он, очевидно, ждет от меня какого-то ответа, так как смотрит в мои глаза очень долго.

– Скажи, что не станешь.

Он, случайно, не владеет гипнозом?

– Не стану.

Кажется, владеет.

– Вот и замечательно, – чувство, словно я получила конфетку за хорошее поведение. – А теперь пошли.

Мы подходим к дверям, но я останавливаюсь.

– Юр, знаю, ты купил фен для меня, и рассчитывал, что я поеду к тебе в выходные. Но я не поеду, – я тараторю, чтобы как можно скорее сказать это.

– Хорошо, – просто говорит он и за руку вытягивает меня из комнаты.

***

Ага, щас, не поедет она! Поедет, как миленькая. Я уже все продумал. Я хочу, чтобы она поехала. А это значит что? Именно – она поедет.

В кабинете наши одноклассники с увлечением обсуждают происшествие в столовой. Все взгляды обращены на Орловскую, когда мы заходим в кабинет. Я сажусь с Тиной за парту.

– А ты не попутал? – спрашивает возмущенно Кирилл, заходя за нами.

Очевидно, я занял его место. Но, ничего не поделать – теперь оно мое.

– Кир, давай ты на моем пока посидишь? – я говорю переговорным тоном, но мы оба понимаем, что это не вопрос и не предложение, и оба знаем, что спорить он со мной не будет.

Кир просто садится на другой ряд, туда, где за партой сидит Ленка, сидеть с которой должен был я.

Замечаю, что Ленка сидит на парте перед Машкой, уже с идеальной прической, гордо расправив плечи.

А Тина, рядом со мной, явно чувствует себя не в своей тарелке. Еще бы, наши одноклассники абсолютно не стесняются отпускать комментарии. Ярик с Серегой рассматривают новенькую, и переговариваются, и хищные улыбки на их лицах мне совсем не нравятся.

– Эй, народ, – я решаю остановить обсуждение, от которого лучше никому не станет, – заканчивайте обсуждение! Все же помнят, что случается, когда информация о конфликтах доходит до школьного совета?

После того, как два ученика устроили разборку, и попали оба в больницу, родительский совет решил, что в подобных случаях наказаны будут все ученики. После одного такого наказания, продлившегося четыре месяца, мы, на собрании старост, решили отслеживать и предупреждать конфликты.

– Советую всем забыть о том, что случилось. Если узнаю, что кто-то еще не забыл, буду лично стирать память.

– Интересно, как? – усмехается Ярослав.

– Вот именно тебе сегодня покажу, – смотрю на него не моргая, – не уходи никуда на перемене.

Парень закатывает глаза, мотая головой. Усмешка на его лице остается. Но это ненадолго. И Ярик не может не знать этого. Мне придется убрать ухмылку с его лица, чтобы остальным и в голову не пришло опротестовывать мое право на главенство.

Они сами избрали меня старостой, и я согласился. Еще в пятом классе. Так что следить за порядком – одна из основных моих обязанностей.

У меня серьезная группа поддержки, в лице Олега, Михи и Леши, на которых я всегда могу положиться. Наше золотое правило – мы всегда горой друг за друга – разбор полетов уже после.

Тина сидит молчаливая. Инцидент в столовой напугал ее, как бы она не храбрилась.

После урока мы с парнями выгоняем всех из кабинета. Они остаются стоять на шухере у закрытой двери.

В кабинете только я и Ярослав. Подхожу к нему. Он хочет что-то сказать, но я не собираюсь ничего слушать. Просто прижимаю его морду к столу. Парень вскрикивает.

– Мы же договорились, – угрожающе рычу, – не развивать конфликтов. Что не ясно тебе?

Врезаюсь кулаком под его ребра. Бью лишь в полсилы. У меня нет цели увечить его.

– Да понял я, – парень молодец, не орет, даже кашлять старается тихо.

– Очень на это надеюсь.

– Что, теперь всех бить будешь из-за девахи? – выдыхает он.

– Посмотрю, кто не поймет, – снова врезаюсь в него кулаком, раз он не понял меня.

– Хватит! Пусти, – хрипит он, – я понял-понял.

– В следующий раз предупреждать не буду.

Выпускаю его, и парень трет спину.

– Можно было обойтись без рукоприкладства, – говорит он.

– Можно было обойтись без комментариев, – парирую я, и для закрепления результата добавляю, – думаю, до тебя дошло, что это всего лишь тренировочные удары?

Парень кивает.

Выхожу из кабинета.

– Нормально? – интересуется Олег.

– Конечно, – спокойно говорю я, – мы поговорили, он меня понял.

Ищу глазами Тину и не вижу ее. Не спрашиваю у парней, где новенькая. Мы не одни, и я не хочу, чтобы кто-то услышал этот вопрос.

В курилке девчонки тоже нет.

И в столовой, куда я заглядываю после перекура, она тоже не обнаружена.

Успокаиваюсь, когда вместе со звонком моя новая знакомая заходит в класс и усаживается рядом со мной за парту.

– Ты где потерялась? – интересуюсь я.

– Бегала в комнату.

– Что там?

– А ты что за мной следишь?

Кукольное лицо резко разворачивается в мою сторону, и я вижу в пяти сантиметрах от себя водянистые зеленые глаза, суженные в возмущении. Черт! Даже дыхание замерло… Я хочу потрепать ее по щеке. Ну не дурак ли? Девчонка то разозлилась.

– Я лишь предостерегаю тебя.

Говорю тихо, чтобы не привлечь внимание исторички, которая уже вещает о революционных настроениях начала века.

– Себя предостереги, – злобно фыркает Тина, морща маленький нос, становясь похожа на котенка перед прыжком на цель, – это все из-за тебя! Хотел и с новенькой замутить и без проверенного варианта не остаться?

– У меня нет с ней ничего! – шепчу я.

– Что тогда она так взбесилась?

– Наплюй на нее. Просто пока постарайся не ходить одна, во всяком случае, в безлюдных местах.

– Не собираюсь я прятаться, – шипит Тина и…

Пинает меня по ноге! Вот блин! Больно! Попала туфлей по щиколотке, и от неожиданного нападения мое колено уперлось с громким стуком в столешницу парты.

– Че, охренела? – выкатываю глаза, в возмущении.

– Романов, может это ты ох… обнаглел? – осекает меня историчка. – Ты уж извини, что в нашей стране произошла революция, и я рассказываю тебе об этом! Может быть ты уже все сам знаешь?

– Конечно, я уже сам все знаю, Марина Викторовна!

Я даже не собираюсь извиняться, хотя стоило бы. К тому же я действительно знаю все, о чем она тут вещает.

– Может быть, ты нам расскажешь?

– Может и расскажу.

– Тогда, будь так любезен, выйди к доске, и сделай нас всех немного умнее.

Историчка усаживается за свой стол, приглашая меня к доске жестом. Учителям вообще можно быть такими язвительными? Или это она так к молодежи подстраивается?

Делать нечего, иду к доске. Рассказываю. Не помню, на каком месте остановилась учительница, поэтому начинаю с самого начала. Не обращаю внимания на выкрики одноклассников о том, что это они уже только что прослушали. Смотрю на Тину. Девчонка сидит с важным видом, идеально выпрямив спину, сложив ручки на парте, как примерная ученица, растянув губы в широкой улыбке. В глазах выражение невинности, словно она не причастна к тому, что мне приходится читать тут лекцию. Не свожу с нее глаз. Она не отводит взгляд от меня. Кажется, я интересен ей так же, как и она мне. Тут маленькая ручка с длинными розовыми ногтями, поднимается вверх.

– Да, Кристина? – реагирует историчка.

– Марина Викторовна, – произносит тоненький голосок, – мне не совсем понятна эта тема. Боюсь, мне нужно позаниматься дополнительно, чтобы сдать тест в конце курса. Может быть, у вас найдется на это время?

– Романов позанимается с тобой, – отвечает историчка, – он прекрасно разбирается в теме. Кроме того, он староста вашего класса, так что со всеми вопросами ты можешь обращаться к нему.

– Юра, ты не будешь против позаниматься со мной дополнительно?

Она хлопает густыми ресницами, все так же улыбаясь, не отводя от меня глаз. Внутри меня что-то дергается от этого взгляда. Что она делает? Нафига ей дополнительно заниматься?

– Без проблем, – кидаю я, и продолжаю раскрывать тему.

Новенькая стреляет злобными глазами в Ленку, ноздри которой раздуваются от гнева. Девчонки испепеляют друг друга воинственными взглядами. Блондинка отворачивается к доске, что-то шепча себе под нос. Брюнетка победно поворачивается ко мне, снова складывая на парту загорелые ручки.

Мне надо поговорить с ней. Она не представляет, на что способна Ленка. Тине, действительно, лучше не злить эту мегеру.

***

Не собираюсь прятаться по углам, как того просит Юра. С чего это я должна бояться сучку, которая возомнила себя королевой школы? Теперь я спокойно смогу остаться с Юрой наедине, под предлогом дополнительных занятий. Пусть одноклассники и злобная блонди думают, что хотят. Мне понравилось, как мы провели время с Юрой, и я хочу еще. Конечно, в гости к нему лучше не ездить. А значит, мне придется снова сидеть в школе все выходные до приезда родителей. Кроме того, сейчас, увидев озлобленное лицо обидчицы, я испытала такой кайф, что просто не могу стереть с лица улыбочку. Этот раунд за мной.

– Думаешь, сможешь залезть к нему в штаны, занимаясь историей?

Опасность! Вижу в зеркале школьного туалета отражение идеального лица блондинки.

– Какие штаны? – невинно хлопаю глазами. – Леночка, я лишь попросила учительницу позаниматься со мной дополнительно. Я и не думала, что она скажет, чтобы это сделал Юра.

– Не строй из себя дурочку, стерва!

Она меня раскусила. Но это не важно. Сознаваться в чем-либо я не собираюсь.

– Я просила тебя по-хорошему, – продолжает Лена. – Ты сама решила воевать!

Тут она подставляет руку под бегущую из крана воду и брызгает ей на мою форму.

Спокойно! Это всего лишь вода!

Резко вдыхаю воздух. Округляю глаза. Нет смысла запугивать ее.

– О боже! – утираю несуществующую слезу на лице. – Вода! Что же мне теперь делать?

Начинаю смеяться. Она что, действительно хотела напугать меня, обрызгав водой? Меня? Однажды я выгнала Стеллу Риз, с которой мы вместе ходили на английский, из-за нашего столика в столовой, мне не понравилось, что она высмеивала наряд Эшли. Она так взбесилась, что облила меня соком, или газировкой. Этого уже не упомнить. Тем более, я была слишком возбуждена, чтобы запоминать такие мелочи. Я лишь, гордо расправив плечи, но с несчастным видом, сдерживая слезы, которых и в помине не было, покинула столовую. Какой смысл было нападать на эту дуру в столовой, где все видели нас? Мы сговорились с Эшли и Шен, подкараулили Стеллу в туалете и окунули головой в унитаз, куда только что сделали по очереди свои дела. Девчонка провела полдня в душевой, отмываясь от наших испражнений. Остановилась ли я на этом? Держите карман шире… Я записалась в литературный кружок, куда ходила эта ведьма, и, улучив момент, когда та сидела одна на задней парте, остригла ей довольно толстый пучок волос. Никто этого даже не увидел, ведь все были увлечены прослушиванием какого-то романа. Я подговорила Кайла и пару его друзей на одной из вечеринок закрыть девку в подвале, где ее нашли, лишь когда стихла музыка. После этой моей выходки Стелла нажаловалась родителям. История дошла и до директора школы. Но в чем меня можно было обвинить? Да ни в чем! Свидетелей нет! А вот как она облила меня в столовой, видели все. Я похлопала в кабинете директора невинными глазами, даже выдавила из себя слезы, чтобы мои родители, вызванные в школу, не сомневались в моей невиновности. И победа осталась за мной. После этого я еще изредка доставала девку невинными издевками. Она ничего не могла с этим поделать.

Думаю, я смогу справиться с Леночкой, не смотря даже на то, что сейчас рядом нет ни Эшли, ни Шенен, ни Кайла.

В лицо мне попадает несколько капель воды. Это Леночка, улучив момент, снова брызгает меня. Надо заканчивать витать в облаках.

– Думаешь, это все? Это только начало. Еще раз повторяю. Юра мой. Отстань от него! – шипит блондинка.

– Но я ничего не хочу от него, – продолжаю играть в невинность, – кроме урока истории.

И тут в голове возникает идея. Я сама брызгаю на себя водой так сильно, что белая школьная рубашка промокает насквозь, мокрая ткань прилипает к моему кружевному розовому лифчику, отчетливо выделяя его.

– Ты что, дура? – смеется Леночка.

В открывающейся двери туалета появляется Ирина, наша одноклассница.

– Леночка, – я вытираю рукой воду с лица, хлопая ресницами, словно плачу, – да что я тебе сделала? Мне не нужен Юра. Я поняла, он твой. Мне всего лишь надо позаниматься!

– Лена! – Ирина осматривает меня, затем смотрит на блондинку. – Заканчивай измываться над людьми! Кристина, с тобой все в порядке?

– Да, – киваю я, обреченно, – ничего страшного. Надеюсь, скоро высохнет.

Мой голос дрожит. Я пытаюсь сдержать слезы, как в тот раз, в кабинете директора своей школы. Ничего не понимающая Лена ошарашено пялится то на меня, то на пухленькую одноклассницу.

– Хочешь, провожу тебя в твою комнату? – спрашивает Ирина.

Тут раздается звонок, призывающий нас вернуться в класс.

– Нет, – шмыгаю носом, мотаю головой. – Уже надо идти на урок. Не хочу опаздывать. Мне и так надо подгонять вашу программу.

– Нагонять, – поправляет меня Ирина.

– Да, точно, – киваю я, снова шмыгая носом.

– Пошли.

Ирина выводит меня из туалета, держа за плечи, бормоча под нос «Лена вечно нападет на кого-нибудь, не обращай на нее внимания». У самих дверей я поворачиваюсь к Леночке, ухмыляюсь и выхожу. «Ирин, да я даже не сделала ничего!» – доносится до нас. Но ничего не поделаешь – она напала на меня в туалете – таков вердикт.

– Что случилось? – Юра уже ждет меня за нашей партой.

– Ничего, – отвечаю я.

Но мое несчастное лицо и сырая блузка говорят об обратном.

– Это Ленка, да?

Я мотаю головой. «Ничего не случилось, все в порядке». Юра накидывает на меня свой пиджак.

– Говорил же, не ходи пока одна. Не провоцируй ее.

– С кем мне в туалет ходить? – возмущаюсь я. – Может, с тобой?

– Ну а что, – парень пожимает плечами, – я не против.

– Лучше с ней ходи, чтобы она на людей не кидалась!

Остаток дня я не разговариваю с Юрой. Пусть знает, что бегать за ним я не стану. И вообще, пусть держит на цепи своего блондинистого цербера. Если они не встречаются, и у них ничего нет, то какого черта Леночка прицепилась ко мне?

Мне нравится этот парень. И он единственный, кто проявил ко мне внимание. И далеко не дружеское внимание, что мне очень льстит. Но как я могу думать о нем в романтическом ключе, когда не знаю, можно ли верить ему?

***

– Да не нападала я на эту ненормальную! – орет Ленка.

Я всего минуты три в ее комнате, а уже мечтаю никогда больше не заходить сюда.

– Что, она сама себя забрызгала? – спокойно интересуюсь я, развалившись на диванчике.

– Да! Именно! Так все и было!

У меня что, на спине табличка «идиот»? Оборачиваюсь, оглядывая в зеркале спину. Нет там такой таблички.

Видя неверие на моем лице Ленка затыкается, и садится рядом со мной на диванчик. Поправляет сначала бретели серого сарафана, затем задравшийся подол. Усмехаюсь. Я видел ее голой десятки раз, чего она стесняется? А может, специально манипулирует? Неужели не понятно, что на меня уже не действуют ее манипуляции с телом?

– Юр, – ее ладонь опускается на мою, но я одергиваю ее, девка замолкает, вздыхая убирает руку и начинает снова. – Юр, я только немного на нее водой брызнула. А дальше она сама.

– Что сама? Сама себя забрызгала?

Акинтова кивает.

– Ты же понимаешь, что я не дебил?

Лучше ей ответить на этот вопрос положительно, иначе я обижусь.

– Конечно, понимаю! Думаешь, я такая дура, что стала бы ее в туалете мочить?

Стараюсь не засмеяться над фразой «мочить в туалете» – это совсем, как из фильмов про девяностые.

– Ладно, – поднимаюсь с дивана, – ты меня поняла. Никаких конфликтов в школе.

С этими словами я ухожу. Ленка должна понять, иначе мне придется перейти от разговоров к наглядной демонстрации пособия «как избежать конфликта в школе», чего очень не хочется.

Тянет зайти к новенькой, но через десять минут я должен быть в спортзале, на тренировке. А после придут маленькие каратисты, ребята с первого по третий классы, с которыми я помогаю тренеру заниматься. Дальше по плану собрание старост. Необходимо наметить план похода, который мы ежегодно организовываем для младших классов. И еще я должен решить вопрос с празднованием своего восемнадцатилетия, которое уже не за горами.

В общем, времени для Тины пока нет. Но мои ноги сами разворачивают меня к комнате, где поселилась девчонка. В конце концов, десять минут – это тоже время. Уже подняв кулак для того, чтобы постучать в ее дверь вспоминаю про новенький мобильник, точно такой же, какой Ленка утопила вчера. Мне его привезли утром, и не распакованная коробка все еще лежит на моем столе.

Как мне отдать ей этот телефон? Что сказать? Привет, мы знакомы всего несколько дней, ты мне понравилась, так что вот тебе новый мобильник? Не подумай, я не собираюсь требовать от тебя что-то за него. Звучит по идиотски. Может, вообще не стоит отдавать его? Но ей же нужен телефон. Как минимум для того, чтобы отвечать на сообщения, которые я буду посылать ей. А я буду писать ей сообщения! Ее номер уже забит в мои контакты.

По дороге из своей комнаты, держа в руке коробку с мобильником, стараюсь не думать о пробегающих десяти минутах. Я уже понял, что мне влетит от физрука.

– Привет, – искренняя улыбка Тины, открывшей дверь после моего третьего стука, лишает меня последних сомнений по поводу опоздания на тренировку.

– Привет, можно? – указываю подбородком на ее комнату.

– Да, проходи.

Она отступает, пропуская меня в комнату, и закрывает дверь. Берет валяющийся на кровати розовый халатик и накидывает его на себя, прикрывая короткие черные шортики и спортивный розовый топ, открывающий ее животик. Стараюсь не смотреть на нее, не хочу смущать. У нее и без этого был тяжелый день.

– Юр, извини, – девочка садится на угол кровати, складывая маленькие ладошки между колен, жует нижнюю губу, устремляет взгляд в пол и замолкает.