Наследие. История Джил и Майкла

Надеюсь, мы никогда этого не узнаем.

Моя подруга Кейтлин осталась без мамы, ее отец в порыве пьяного угара убил женщину прямо на глазах подруги. Ей было десять, и после того, как отца посадили в Подземелье, у нее никого не осталось. Мы познакомились, когда нам было по одиннадцать, и тогда я узнала, что она целый год живет одна. Несмотря на строгую просьбу Кейтлин, я рассказала о ней родителям. И после долгих уговоров, она стала жить с нами.

Отныне убийство карается пожизненным заключением. И отец подруги всю жизнь проведет в стенах Подземелья. Он больше никогда не увидит солнца или луны. Только бетон, пыль и синюю робу.

Когда мы стали старше, Кейт решила, что поедет в Подземелье, мне совершенно не обязательно было ехать, но я не смогла с ней расстаться. Я уговорила маму и папу отпустить меня, тем более что два раза в год мы возвращались домой.

В какой-то степени Подземелье стало не только тюрьмой, но и местом, куда приезжают подростки, у которых больше ничего нет. Они здесь живут, учатся, работают и иногда им выпадает шанс покинуть это место и уехать обратно в один из наших городов, там им предоставят шанс на лучшую жизнь, чем была до этого.

В Подземелье обучают врачей, военных, инженеров. Профессии, которые даже после падения мира нужны всем.

Мама всегда хотела, чтобы я стала врачом, а папа настаивал, чтобы я стала военным. Не из-за того, чтобы я могла идти в бой, а для самозащиты. Он тогда сказал: "Если Джил будет отменным бойцом, то ей и не придется залечивать свои раны". Маме вообще тяжело противостоять отцу, и она согласилась на мои изнурительные тренировки. Жаль, что от них ничего не изменилось. Отменным бойцом я так и не стала.

Я рада, что родилась именно в этой семье.

Кейт уверена, что любви нет, а вот я знаю – она есть. Я видела это каждый день. То, как мама и папа смотрят друг на друга, надеюсь, что когда-нибудь и я буду удостоена такого же взгляда. Мои родители поддерживают и относятся с невиданным пониманием к советам и просьбам своей второй половины. Они всегда находят компромисс. Но раньше им это давалось намного сложнее.

Учитель заканчивает лекцию, мы еще пару раз отвечаем на банальные вопросы и уходим в тренировочный зал. Место, которое я ненавижу.

– Джил! Подними руки выше! Что они болтаются без дела?! – кричит мистер Рой, и я поднимаю свои ватные конечности. – Вот так! Диего! Чего ты ее жалеешь? Бей со всей силы!

И Диего слушает тренера и со всей дури бьет по моим перчаткам. Которые в свою очередь отскакивают мне в лицо. Падаю на пятую точку и прикрываю лицо перчатками, на глазах моментально появляются слезы боли.

– Твою мать, – скулю я, – больно ведь.

Дядя Рой подходит ко мне и подает руку. Помогает встать и говорит:

– Джил, это никуда не годится.

Снимаю перчатки и хватаюсь за нос. Вроде не сломан.

– Я знаю, – отвечаю я, но не могу применить свои знания рукопашного боя на практике. Отец положил столько сил на мое обучение, а я так и не стала тем, кем он хотел меня видеть. Я вообще за любое другое решение дилеммы. Ведь можно все решить без рукоприкладства? Все, кроме встречи с не мертвым.

– Твой отец, как и твоя мать…

Дальше предпочитаю не слушать. Вот она обратная сторона медали знаменитых родителей. Меня постоянно с ними сравнивают, и от этого уже тошно. По всем законам жанра я должна быть какой-то супер сильной и всемогущей, но я обычная, даже немного хуже обычной. Я единственная в своем роде. Во время беременности мама была укушена не мертвым и должна была умереть, но отец спас ее и спасает по сей день. Мой папа вовсе не заурядный человек, его сила, слух и зрение лучше, чем у любого из нас. Он тоже особенный, и ему за это были дарованы плюшки, а мне нет. Я единственная девочка, рожденная с мутировавшим геном, который никак себя не проявляет. Доктор Макларен до своей смерти пытался понять, как помешать открыться этому гену, и был убежден, что он так и останется в коконе, не проявит себя.

Есть похожие на меня люди. Это сын мистера Хантера Чарли и Майкл. Но их ген открыт и получается, что они взяли все самое лучшее из видов – человека и не мертвого. Они обладают совсем незаурядными качествами.

– Да поняла она! – слышу голос своего парня.

Да, он у меня имеется. Оборачиваюсь на голос, и тут же слезы бегут градом. Истон преодолевает расстояние до ринга, залезает на него и крепко прижимает меня к своей груди.

– Черт возьми, Диего, нужно быть аккуратнее, – говорит он и, подняв мое лицо за подбородок, спрашивает, – ты как?

– Больно, – отвечаю я и снова прячусь в его объятиях.

С Истоном мы уже полтора года вместе, он родом из Хелл, но возвращаться туда не планирует. Он работает в Подземелье с тринадцати лет и ему уже трижды предлагали переехать в процветающие города, но он не уезжает. Причин этого он не называет, но я рада, что он рядом со мной.

– Идем, – говорит Истон и уводит меня с ринга.

– Почему все сравнивают меня с мамой и папой? – спрашиваю я у него, покидая тренировочный зал.

– Потому что они живая легенда, как и несколько других личностей.

Кейт подстраивается к нам и говорит мне:

– Скажи спасибо, что тебя не сравнивают с дедом и бабкой, они у тебя еще то дерьмо.

– Спасибо, – говорю ей.

В коридоре мы расходимся, я направляюсь в свою комнату в компании Истона, а Кейт говорит, что у нее какие-то сверхважные дела.

По дороге в комнату Истон рассказывает мне, как прошел его день, я же успеваю рассказать о том, что сегодня умер еще один заключенный.

Доходим до комнаты, и открыв дверь, я замираю на пороге.

В моей комнате, которая, кажется, стала в три раза меньше обычного, стоит Майкл. Его руки сложены на груди, а короткие рукава черной футболки подчеркивают мышцы. Взгляд парня исследует мое лицо, а позже опускается на мою руку, которая до сих пор покоится в руке Истона. Мое первое желание – отнять руку, словно я делаю что-то недозволительное, но вовремя спохватившись, я, наоборот, сильнее сжимаю ладонь Истона.

– Здравствуй, Майкл, – слишком тихо говорю я.

– Кто это? – спрашивает незваный гость, не отрывая от меня взгляда янтарных глаз.

Истон выпускает мою ладонь и делает шаг к Майклу, протягивает руку и представляется:

– Истон, парень Джил.

Майкл переводит на него взгляд, не пожав руку и ничего не сказав в ответ, снова смотрит на меня.

Я до сих пор не верю, что это он. Прошло столько времени, я уже… Боже, как давно я его не видела.

– Добрый вечер, Джил, – говорит он и, не замечая Истона, продолжает, – нам нужно срочно поговорить. Наедине.

Я настолько шокирована его появлением, что не нахожусь с ответом, Истон, взявшись за мой подбородок, поворачивает лицо к себе, слегка касается своими губами моих и, отстранившись, говорит:

– Я буду за дверью.

– Хорошо. Спасибо.

И как только дверь закрывается за спиной моего парня, я вновь смотрю в глаза Майклу и говорю:

– Не нужно быть таким грубым, – он молчит. – Что ты вообще забыл в моей комнате? Когда ты приехал? Зачем?

Следующий вопрос я не успеваю задать, Майкл подходит ко мне вплотную и, смотря на меня сверху вниз, говорит:

– Я приехал за тобой.

– Что?

– Собирайся, мы уезжаем.

– Когда?

– Сейчас же.

Майкл стоит так близко, что я чувствую его дыхание на своем лице. Он даже не подозревает, как я по нему скучала все эти годы. И не узнает. Я больше не позволю себе упасть так низко, как в прошлый раз, но все же сожаление о нашем последнем прощании дает о себе знать. Сглатываю ком в горле и тихо говорю:

– Я рада, что ты жив. – Майкл облизывает губы и бросает взгляд на дверь, что находится позади меня. – Я рада, что ты… вернулся.

Майкл возвращает ко мне янтарные глаза и вглядывается, кажется, в самую душу. Мне становится неуютно и зябко.

– Джил, я не рад, что я здесь, – говорит Майкл, разбивая меня снова. Он опять делает мне больно. – Будь моя воля, я бы никогда не вернулся.

Глава вторая

Джил.

Да как он смеет так со мной разговаривать? Явился, видите ли, когда его не звали, и еще указывает, что мне делать.

И причиняет боль.

Его слова не должны трогать меня за живое, но это не так.

Совсем не так.

Прошло много времени, а внутри меня все еще что-то тянется к нему. Как цветок к солнцу. Как маленький беззащитный котенок к добрым рукам.

– Я никуда не поеду, – говорю я, демонстративно прохожу мимо него и сажусь на кровать.

Не нужно было садиться. Теперь Майкл забрал жалкие остатки свободного пространства. Мне даже дышать тяжело. Раньше, когда я была маленькой, Майкл всегда был добр ко мне. Всю жизнь я считала его другом, а потом решила, что он может быть мне больше, чем друг. Это не привело ни к чему хорошему.

Мы отдалились.

Я его потеряла.

Потеряла часть себя, которая, кажется, вернулась, но я не в силах этого вынести. Возможно, я уже не хочу, чтобы эта частица вновь появлялась в моей жизни.

Майкл оборачивается ко мне, я стараюсь не смотреть на него, но мои проклятые глаза не могут не вернуться к нему. Он изменился. За три с половиной года он стал взрослее, сильнее. Вроде, он все тот же: загорелая кожа, черные волосы, янтарные глаза, небольшой шрам на подбородке, который, кстати, оставила я. Когда мне было десять, а Майклу примерно шестнадцать или семнадцать, я посетила Хелл вместе с папой. Майкл, как всегда, остался присматривать за мной. Я нашла в его вещах пистолет и случайно выстрелила, пуля пролетела прямо рядом с лицом парня и рассекла ему подбородок. Если бы Майкл не был необычным, то я продырявила бы ему голову, но он успел уклониться и, более того, никому не сказал, откуда взялся шрам. Это был наш секрет. В знак сожаления я сделала ему маленький браслет из черных бусин.

– Джил, не веди себя как маленький ребенок, – говорит он, и я тут же проваливаюсь в воспоминания о том злополучном дне рождения.

Воспоминания заставляют меня злиться еще больше.

Встаю с кровати, подхожу к Майклу, тычу пальцем ему в грудь и шиплю, как змея:

– Я больше не ребенок!

Майкл перехватывает мою руку и, смотря мне прямо в самую душу, говорит:

– Я заметил.

Что? К чему ты это сказал?

В районе груди зреет тепло, а щеки заливает румянцем. Этот разговор, он… он странный. Как и взгляд Майкла, который исследует мое лицо, словно мужчина впервые меня увидел.

В этот момент открывается дверь комнаты, и внутрь входит Истон.

– Джил? Все в порядке?

– Да, – отвечаю я и пытаюсь забрать свою конечность из горячей руки Майкла.

Майкл не отпускает меня и говорит тоном старшего брата, которым он мне не является:

– Собирайся, мы уезжаем. Сейчас же.

– С чего ты ре…

Но Майкл не дает мне договорить. Его взгляд становится печальным, но голос по-прежнему холоден:

– Джей отправила меня за тобой.

Краска уходит с моего лица.

– Мама?

– Да.

Истон полностью входит в комнату и прикрывает за собой дверь. Оказавшись рядом с нами, он переводит взгляд с меня на Майкла и обратно. Но в данную минуту я не могу думать о том, как со стороны выглядит этот немой диалог. Если мама нашла Майкла и отправила его за мной, значит все плохо.

– Где папа? – с замиранием сердца спрашиваю я.

– От него нет вестей уже шесть месяцев, – говорит Майкл и наконец-то отпускает мою руку.

– Джил? Все будет хорошо, – говорит Истон, подходит ко мне и кладет руку на плечо. – Я поеду с тобой.

– Хорошо, – на автомате отвечаю я, и начинаю быстро перемещаться по комнате, хаотично скидываю нужные и ненужные вещи на кровать.

Метаюсь по комнате и не замечаю ничего вокруг. Тишина давит на меня, а жуткие мысли не дают покоя. Почему мама не рассказала, что папы так долго нет? Я знаю, что он и мистер Хантер уехали в Коалицию, но они давно должны были вернуться. Я пару раз в неделю связываюсь с мамой по рации, но она и словом не обмолвилась. О, Боже!

Собираю вещи, Истон берет набитую доверху сумку, и мы втроем идем к директрисе. Оказывается, Майкл уже предупредил ее о том, что я уеду на неопределенный срок, а вот по поводу Истона возникли проблемы.

– Истон, у нас не так много хороших военных, я не могу отпустить тебя. – Категорично заявляет директриса.

– У меня должны быть отгулы, – говорит он, и я вижу, как Истон начинает злиться. Вена на виске становится видна, челюсти плотно сжаты.

Майкл стоит у двери и, сложив на груди руки, внимательно смотрит на меня. Я чувствую его взгляд, но проблема в том, что я совершенно не понимаю, что он символизирует. И в данный момент я не хочу в этом разбираться.

Пора взрослеть, Джил.

В итоге спор Истона и мисс Эвери заходит в тупик. Майкл отталкивается от стены и подходит к столу директрисы. Стоя за спинами мужчин, я замечаю, что Истон немного проигрывает Майклу в росте, но плечи его чуть шире. У них у обоих темные короткие волосы. Как-то Кейт сказала мне, что Истон – это блеклая копия Майкла. Но я так не считаю. Истон открытый, добрый и милый, он никогда в жизни меня не обижал. Он никогда не причинял мне боль. В отличие от Майкла.

– Мисс Эвери, у меня нет времени на ваши пререкания. Что должно произойти, чтобы вы отпустили его? – спрашивает Майкл.

– Мистер Майкл… – начинает директриса.

– Просто Майкл.

– Майкл, ему ни один раз предлагали перейти в другие города, и он отказывался, в связи с этим…

– Тогда я сейчас забираю его в Хелл, он будет служить под моим началом.

– Но…

Майкл поднимает руку ладонью к мисс Эвери, и она тяжело сглатывает все, что хотела сказать.

– Я готов подписать документы.

Мисс Эвери ничего другого не остается как дать Майклу формуляр. И отныне Истон становится служителем Хелл. Больше он не является гражданином Подземелья.

Покидаем кабинет мисс Эвери, но я быстро возвращаюсь и, стоя на пороге, говорю:

– Пожалуйста, присмотрите за мистером Беринаром. Его давление совсем плохо.

– Хорошо, – холодно отвечает директриса, но тут же добавляет более мягко, – будь осторожна.

Киваю в ответ и выхожу из кабинета. И тут же вижу разъяренную Кейт, она идет грозным шагом и, практически сбив Истона с дороги, подлетает ко мне:

– И что это значит? Прихожу я, значит, в твою комнату, а там мало того пусто, так еще и вещей твоих нет, – упирает руки в бока, – и куда это ты без меня собралась?

– Я уезжаю.

– П-ф-ф. Я тоже, – говорит она.

Я даже не подумала позвать ее с собой. Она поехала в Подземелье с единственной целью, и, как мне известно, она не выполнена. Ее отец до сих пор жив.

– А как же твой отец? – спрашиваю я.

– И без меня сдохнет. Последние три дня ему не сладко. Он уже не просто кашляет кровью, его ею рвет.

Майкл говорит:

– Я не собираюсь еще и по поводу тебя договариваться. У нас нет времени.

И не дождавшись нас, он разворачивается и уходит по узкому коридору.

– Это и не нужно, – отвечает подруга и, открыв дверь кабинета директрисы, кричит, – мисс Эвери?! Я уезжаю из Подземелья.

– И слава Богу! – кричит в ответ директриса.

– Подписать что-то нужно? – спрашивает подруга.

– Нет! – отвечает мисс Эвери.

Кейт оборачивается к удаляющейся спине Майкла и с победоносной улыбкой сообщает:

– И никого упрашивать не пришлось.

Майкл останавливается, а подруга, присвистнув, быстро подходит к нему. Мы с Истоном идем последними.

– Твою мать, Майкл, да ты изменился! – восклицает Кейт, и, остановившись возле мужчины, тычет пальцем ему в бицепс, – стероиды что ли?

– Кейт, будь добра, помолчи, – говорит Майкл и отодвигает подругу в сторону, словно она ничего не весит, она выпучивает глаза и, смотря на меня, одними губами говорит: "Вау!"

По словам Майкла у нас нет времени. Мы не забираем вещи Кейт и Истона. Прямиком идем к единственной двери, что ведет наружу.

Уходим из Подземелья и, поднявшись наверх, я содрогаюсь от прохладного вечернего ветра. Живя в Подземелье, мы крайне редко выходим наружу. И то эта привилегия есть только у военных и посыльных, остальные ждут поезда и только потом могут уехать в какой-то из городов, но и это тоже происходит редко. Я уже полгода не была на поверхности. Воздух кажется вкусным и слишком свежим.

– Где поезд? – спрашиваю я, смотря на пустующую железную дорогу.

– Его нет, – отвечает Майкл и идет в сторону. Переглядываемся с Кейт, потом с Истоном, но все же молча следуем за Майклом и, обойдя деревья, останавливаемся у двух черных внедорожников. Это не простые машины, они более усовершенствованные. Такие же есть и в Кресте, ими пользуются только разведка и патрульные, что охраняют периметр за стенами города. Спереди и сзади приспособления в виде кольев, они выпирают примерно на метр от машины. Наверху стоят большие прожекторы.

– Это небезопасно, – говорит Истон.

– У нас нет времени на безопасность, – отвечает Майкл.

"У нас нет времени" – фраза сегодняшнего дня.

Из машин выходят двое мужчин и одна женщина.

– Знакомьтесь, – начинает Майкл и указывает на меня, – это Джил, именно ее мы должны доставить в Крест. Любой ценой. Это Кейт, и советую вообще не слушать, что она говорит, это Итон.

– Истон, – поправляет Майкла мой парень.

– Истон, и теперь он служит под моим началом, то есть отныне в нашей команде не четверо, а пятеро, – указывает на женщину с темной кожей и миндалевидными глазами, она одета во все черное, как и остальные, на голове бандана, и поэтому я не вижу цвета и длины ее волос, – это Ронда, она специалист по взламыванию.

– Взламыванию чего? – спрашивает Кейт.

– Всего, – отвечает Ронда и подмигивает подруге, – могу вскрыть и черепную коробку, и коробку передач. Любой замок, даже если он кодовый.

Майкл продолжает знакомить нас с мужчинами. Указывает рукой на огромную гору мышц:

– Это Фредерик или просто Рик, он отменный стрелок и минер.

Фредерик или просто Рик кивает нам своей лысой головой и возвращается к машине. Остается еще один незнакомец, он ниже всех собравшихся мужчин и немного сдает в габаритах. А его взгляд – это мороз по коже. Голубые холодные глаза, кажется, могут заморозить даже котел в аду, вместе со всеми чертями в придачу.

– Это Убийца, – представляет Майкл и как ни в чем не бывало командует. – По машинам! Рик, Ронда и Истон, вы едете в той машине. Джил, Убийца, я и, к сожалению, Кейт – в этой.

Истон подходит к Майклу и, смотря ему в глаза, говорит:

– Я бы хотел поехать с Джил.

Майкл смотрит на Истона и молчит. Слегка склоняет голову набок и спрашивает:

– Для чего?

– Чтобы…

– Это был вопрос, на который не стоит отвечать, – говорит Майкл. – Истон, это был приказ, а приказы в моем отряде не обсуждаются.

Подхожу к Истону и беру его за руку. Увожу немного в сторону.

– Со мной все будет в порядке, – говорю я. – Если что-то случится, Майкл не даст меня в обиду.

– Я переживаю за тебя, – отвечает Истон, бросает взгляд на Майкла, – вот именно из-за таких заносчивых, как он, я и отказывался переезжать из Подземелья…

Прикрываю ладонью рот Истона и напоминаю:

– Истон, Майкл слышит все, что ты говоришь.

Он убирает мою руку от своего лица.

– Я знаю, – отвечает Истон и легко поцеловав меня в губы, уходит к машине, скрывается за черной тонированной и бронированной дверью.

Убийца и Кейт уже сели в машину, подхожу к Майклу и говорю:

– Он просто хотел быть рядом и успокаивать меня. В этом нет ничего плохого.

– Говорить, что все будет хорошо? – спрашивает Майкл.

– Да.

– Хорошо уже не будет, – произносит Майкл, и у меня проносится мороз по коже. – Я посадил его в другую машину, чтобы он прошел инструктаж. Рик все объяснит ему по дороге. Есть еще вопросы или пожелания?

Он зол. Несмотря на время, что я его не видела, я чувствую, когда он злится, и раньше это крайне редко касалось меня.

– Да почему ты на меня злишься? – не выдержав, спрашиваю я.

Он молчит.

– Это я должна злиться, а не ты.

Зная, что он не ответит, я иду к машине и понимаю, что свободные места – это водительское и пассажирское спереди. Забираюсь на пассажирское и, пристегнувшись, смотрю вперед.

До этого на машине я ездила только внутри Креста и Хелл, но никогда не была внутри автомобиля за пределами защитных стен. Водитель занимает свое место, и тихое урчание мотора заполняет гнетущую тишину. Вжимаюсь в пассажирское сиденье и бросаю осторожный взгляд на Майкла. Он выезжает на ухабистую дорогу и прибавляет скорость.

– Что-то не так? – спрашивает он.

Очень многое не так.

Но немного успокоившись, я понимаю, что не хочу с ним ругаться или пререкаться. Я не такая. Не люблю конфликты.

– Тебя не было больше трех лет, – говорю я, – где ты был?

– Где я только не был, – отвечает Майкл, поворачивает направо и приказывает, – открой бардачок.

Делаю, как сказано, и мой взгляд натыкается на черный пистолет.

– Возьми. – Говорит Майкл.

Беру оружие и кладу его себе на колени. В наше время не может возникнуть вопроса: "Умеешь ли ты им пользоваться?". Все умеют. Даже те, кто никогда не выходил за стены.

– Что с мамой? – спрашиваю и боюсь услышать ответ.

– Она сама тебе все расскажет.

– А ты не можешь?

– Нет.

Смотрю на заходящее солнце и осознаю – произошло что-то поистине ужасное. Майкл даже не стал ждать рассвета, выдвинулся в ночи.

Слышу разговор на заднем сиденье.

– А почему твое имя Убийца? – спрашивает Кейт.

– Ты это серьезно? – переспрашивает тихий низкий голос.

– Да. Ну может ты убийца веселья, мне-то откуда знать?

– Можешь помолчать?

– Я пытаюсь вести дружескую беседу. – Серьезно говорит Кейтлин.

– Мы не друзья, – спокойно отвечает Убийца.

– Это потому что ты меня еще плохо знаешь.

Дальше я ничего не слышу, тихий рев мотора и монотонный разговор пассажиров сзади успокаивают меня, и я засыпаю.

Просыпаюсь, оттого что мне затыкают ладонью рот. Хватаюсь за руку, что давит мне на лицо, и, выпучив глаза, собираюсь закричать, но янтарные глаза Майкла парализуют меня. Он склоняется к самому уху и слишком тихо говорит:

– Мы приехали к дому. Но за ним восемь тварей. Через пять секунд я открою дверь, и ты побежишь к красной двери. Будешь бежать так, как никогда раньше не бегала. Поняла?

Киваю прежде, чем усваиваю информацию. Майкл убирает руку от моего лица, высовывает левую руку в открытое окно и показывает какой-то знак. Потом резко наклоняется ко мне, открывает дверь и отстегивает ремень безопасности. Сжимаю в руке пистолет, выскакиваю наружу и в двадцати метрах вижу двухэтажный дом, с красной дверью. Кейт хватает меня за руку, и мы бежим что есть силы.

Несмотря на то, что мое сердцебиение медленнее, чем у всех остальных, я чувствую, как от страха оно набирает обороты и отдает барабанной дробью в ушах.

Я никого не вижу и не слышу, но я знаю, какой у Майкла слух и доверяю ему.

А потом я слышу… я слышу их.

Мерзкое чавканье и громкий стрекот кузнечиков, именно так бы я описала этот звук.

Из-за темного силуэта дома появляются фигуры. Они не похожи на людей. Только лишь отчасти. Кто-то движется на четвереньках, кто-то практически ползком, но их скорость – она поразительно быстра.

Позади нас гремят выстрелы. От страха я останавливаюсь и, бросив руку Кейт, навожу прицел на тварь, которая несется прямо на меня.

Но я не стреляю.

Ступор.

Шок.

– Джил, пригнись! – кричит Майкл.

Я одеревенела. Все наставления мистера Беринара пролетают перед глазами.

Силуэт приближается, и кто-то стреляет ему прямо в голову. Тело еще делает пару шагов и падает к моим ногам. Меня хватают за руку и практически волоком затаскивают в дом.

Оборачиваюсь. Это Истон. Он моментально сгребает меня в охапку и утыкается носом мне в волосы.

Меня колотит.

Отталкиваю его от себя и прохожу в темноту дома.

Меня мутит.

Отдаленно слышу выстрелы и командный голос Майкла.

Стук закрывающейся двери. Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Майклом.

– Ты сдурела?! – кричит он, – я сказал беги! Какого черта ты остановилась?!

– Она испугалась! – кричит Истон и встает между мной и Майклом.

– Отойди, – тихо и, казалось бы, спокойно произносит Майкл.

Меня душат непролитые слезы. Я сейчас не в силах оправдывать себя или мирить их. Мне страшно. Я… я никогда не видела тварей.

Разворачиваюсь и поднимаюсь на второй этаж по темным ступеням. Нащупываю ручку какой-то двери и, открыв ее, вваливаюсь внутрь. Снизу доносятся крики, но я стараюсь их не слушать. Меня настигает истерика. Я ведь даже не рассмотрела не мертвого, но испугалась так, что никогда не забуду этого страха.

Руки дрожат, слезы готовы пролиться. Медленно опускаю пистолет на пол и сжимаю пальцы в кулаки.

Я чуть не умерла.

Дверь открывается, и по звуку шагов и тишине на первом этаже я догадываюсь – это Майкл.