Что там такое Иосиф Виссарионович решить надумал?
Понятно, что никто меня в известность об этом ставить не собирался…
– Побудь тут где-то рядышком, – соизволил заметить меня князь. – Не теряйся.
Куда я тут потеряюсь? Даже за пределы деревни теперь выйти мне не получится – всё оцеплено солдатами, что из Вятки прибыли. Так мне Силантий Артемьевич шепнул. Он в бане с нами не мылся, занят был. Многочисленной своей семье распоряжения отдавал, а также родственникам, что в Низянах проживали. Накормить-напоить гостей после бани надобно, и – не абы как.
Семья у Силантия немаленькая, однако, рекорда Федора Васильева он не побил. Проживал такой крестьянин в России во время Екатерины II. Кстати, ей был даже представлен. В возрасте семидесяти пяти лет от роду он имел от своих двух жен в совокупности восемьдесят семь детей, из которых на момент представления императрице живы были восемьдесят четыре.
Со своей первой женой Фёдор сыграл свадьбу в восемнадцать лет и прожил с ней следующие сорок. За это время с 1725 по 1765 год его жена рожала двадцать семь раз, в результате чего на свет появилось шестьдесят девять детей – шестнадцать близнецов, семь троен и четыре четверни.
После смерти первой жены Фёдор вновь пошёл под венец с некой Анной из села Мельничное, которая родила ему еще восемнадцать детей – шесть двойняшек и две тройни.
Старательный был мужик Федор Васильев, тут уж ничего не скажешь…
Силантий Артемьевич тоже не плошал, всё у него ещё впереди – какие у моего охранника ещё годы.
Увидев моё почти остолбенение от количества детей, что встречать Силантия выбежали когда мы в Низяны приехали, его супруга только рукой махнула.
– С реки придёт, только через меня на полатях к стенке перелезет, а я уже опять брюхатая…
Ну, не совсем так у них всё и было, однако я сделал вид, что поверил.
– Зачем Сталина сюда утащил? – князь шипел на меня не хуже змеи. Таким я его ещё ни разу не видел.
– А куда надо было? – огрызнулся я. – В желтом тумане спрятать?
– Сообщить надо было куда едете… – сбавил тон Александр Владимирович. – Охрану с собой взять.
– Не до того было, – тоже уже спокойно ответил я. – Трупы японцев в институте видели?
– Кого? Японцев? Каких японцев?! – голос князя чуть-чуть дрогнул.
Во! Каких? А – таких…
– Обыкновенных. Желтеньких, – съязвил я. Нечего на меня шипеть.
– Не видели, Иван. Там до сих пор этот клятый туман держится. Пол Вятки им залило. Что там делается – не знаю.
Князь после моих слов занервничал не хуже Поскребышева. Вот ведь, как их всех пробрало…
Я даже пожалел князюшку – Иосиф Виссарионович приехал-то на подведомственную ему территорию, за всё и про всё Александр Владимирович на ней отвечал. Его первая голова полетит если что.
Тут мне ничего не оставалось, как рассказать князю про японцев. Хотя и сам я знал не ахти как много. Так, чуть-чуть.
– Синоби-но-моно, говоришь… – скорее себе, чем мне, произнес князь. – Откуда?
– Нашел кого спросить… – я почесал затылок.
– Синоби, – повторил Александр Владимирович. – Удивительно, Нинель, удивительно.
Ну вот, опять – то Иван, то – Нинель.
– Вернемся – разберемся, – почти срифмовал князь. – Лишь бы туман сошел. Всё, спать пошли. Скоро уже вторые петухи будут…
Не скоро, а уже должны были петь.
Я машинально посмотрел на часы. Опаздывают что-то петухи – перемена погоды намечается. Вчера пасмурно было, значит – с утра разгуляется, вёдро будет. Ну, это – не хуже.
Кстати, и красный закат сухую погоду обещал. Но – всякое бывает. Прогнозы погоды давать – дело неблагодарное.
Утро выдалось солнечным, пусть и с ветерком.
– Доставить сюда дезертиров, – распорядился Сталин.
Так вот какой вопрос хотел он порешать! С дезертирами местными разобраться.
Я тоже с солдатами напросился. Почему? Сам не знаю.
– Пошли за лодками. – бывший старший унтер махнул рукой в сторону леса, что рос рядом с деревней на высоком берегу Вятки.
– За лодками? – в моем представлении лодки должны у реки находиться, а он на лес показывает.
– За лодками, за лодками, – повторил Силантий Артемьевич.
Оказалось, что лодки в Низянах под деревьями прятали на высоком сухом берегу, а когда на них куда-то плыть надо было – сверху на воду спускали. Что им в сырости гнить, хорошую лодку сделать – много трудов приложить надо. Ветки деревьев долбленки и от дождя защищали, да и от чужого недоброго глаза. На реке разный народец бывает, когда и не больно хороший.
Глава 8. Рейд за реку
Сам я лодки-долбленки жителей Низян с высокого берега к воде не спускал. Силантий Артемьевич припахал для этого солдатиков, приехавших с князем из Вятки.
Не солдатики, а горе одно. Сплошь – молодежь, низкорослые, худые какие-то. Откуда им другими стать – подростковые и юные годы их на войны пришлись, с питанием в это время не очень богато было. Да и сейчас – плоховато, особенно в городах.
Я и князь Александр Владимирович на берегу небольшого затончика неторопливо перекурить успели, пока служивые лодками занимались, спускали их вниз. Спускать-то ладно, а вот если поднимать их им надо бы было? Справились бы? Кто знает…
Вода в затоне – черная-пречерная, стоит – не колыхнётся. Только иногда рыбина плеснется и всё.
– Как переправимся – молчок. Идем за мной тише тихого… – проинструктировал бывший старший унтер солдат. – Чтобы никто ничем не стучал, не брякал.
Вот так в Низянах и живут. Соседствуют с дезертирами, можно сказать. Знают, где те прячутся, но властям об этом не сообщают. Никто в уездный военкомат не бежит докладывать, хотя – положено. Милицию деревенские тоже не извещают – не много ей от них доверия.
Если придраться – укрывают дезертиров и виноваты в этом по самое горлышко.
Когда переплывали на лодках через реку, Силантий только глаза большие делал и сердито гримасничал. Так бы и выматерился, но – нельзя, на реке далеко слышно. Солдатики даже нормально грести были не обучены – шлёпали по воде вразнобой, хорошо – вёсла не упускали.
Ещё и спорили между собой – кому первому из лодки выпрыгивать и её на песочек вытаскивать. Никому, видите ли, не желалось ножки мочить…
– Не, с такими навоюешь… – поделился со мной своими невеселыми мыслями старый солдат.
– Других бойцов у меня для тебя нет, – только и смог сказать ему князь. Сам он тоже был весьма невысокого мнения о своем воинстве.
Со слов Силантия Артемьевича, дезертиров было двенадцать душ, но не обязательно все они сейчас в своем лагере находятся.
– Часть может на тракт уйти.
Зачем, объяснять нам не надо было.
– Несколько охотятся часто – на одних грибах-ягодах долго не протянешь…
Опять же от Силантия мы знали, что дезертиры вооружены.
– Может и пострелять придется, – предупредил он всех перед выходом.
На общее счастье стрелять не пришлось. Дезертиров мы взяли ещё спящими. Устав полевой службы Русской императорской армии и Устав караульной службы РККА живущими в лесу не соблюдался ни в малейшей степени.
Правильнее будет сказать, не взяли, а взял Силантий Артемьевич в единственном числе. Примерно через версту от реки он попросил князя остановить горе-воинов.
– Один вперёд схожу. Скоро полянка будет, где они расположились. Тут меня подождите…
Князь возражать не стал и унтер среди деревьев растворился.
Почти пол часа Силантия не было, я уже беспокоиться начал. Тут он и воротился.
– Трое всего в лагере было. Остальные в Липово ушли на свадьбу. Вот там им рады будут… – мой охранник показал лицом степень радости жителей Липово незваным гостям. – Этих я связал. Пойдемте забирать. Остальные обратно через три дня, не раньше, будут. Тогда их и возьмем.
До холодов было ещё далеко, поэтому дезертиры жили в шалашиках. Были у них на поляне и землянки, но сейчас они пустовали.
Трое связанных по рукам и ногам заросших диким волосом мужиков лежали в рядок у кострища, оборудованного лесными жителями на поляне. Почему в рядок? А, во всем порядок должен быть, так бывший унтер императорской армии считал.
– Ноги им освободите и к реке ведите, – приказал Силантий солдатикам. – Мне тут ещё кое-что собрать надо.
Как я уже знал – Силантий чужого не возьмет, но и своего не упустит. Ну, а что – в хозяйстве всё пригодится.
Я заглянул в ближний ко мне шалаш.
Лежанка, столик из доски, прибитой к чурке. На нем – трёпаная колода карт и деньги. Причем, разные – и уже не существующей российской империи, и советские нескольких образцов, начиная от самых первых, уже изъятых из оборота, до тех, что нынче в ходу.
Рядом с лежанкой стояла винтовка, которой хозяин шалаша не успел воспользоваться.
На деньги я не позарился, а вот винтовку прихватил.
– Соберите оружие, – отдал я приказ стоящему без дела солдату. Ему же и протянул трёхлинейку, которую держал в руках.
– Не надо, я сам. – хмуро посмотрел на меня Силантий Артемьевич. – Пусть этих к реке ведут.
Ну, сам, так сам…
Как и было приказано Сталиным, мы привели к нему дезертиров.
– Выйдите, я один с ними потолкую.
От таких слов Вождя Поскребышев в очередной раз побледнел, но Иосиф Виссарионович был непреклонен.
Сталин беседовал с привезенными из-за реки долго, почти два часа. Такого разговора с ним мало кто удостаивался.
– Как вернемся в Москву, объявим дезертирам амнистию. У кого крови на руках нет, – уточнил Иосиф Виссарионович.
Поскребышев кивнул. Его дело – маленькое.
Глава 9. Желтые кляксы на карте
О чем говорил Вождь с дезертирами – одному князю известно. Думаете, он им позволил один на один с товарищем Сталиным остаться? Три раза ха-ха. В пятистенке Силантия Артемьевича не одно окошко…
Пусть они высоко над землей расположены, но влезть-то через них внутрь избы можно – лестницы в хозяйстве отставного унтера имеются.
– Возвращаемся, товарищ Сталин? – Поскребышеву не терпелось из Низян убраться.
Возвращаемся… А куда?
Со слов Александра Владимировича я знал, что половина губернского центра сейчас желтым туманом укрыта. Ну, по крайней мере так вчера ещё было. Причем, половина – не для красного словца. Он в своем рассказе об обстановке в городе даже улицы перечислил, которые в желтой мути находились. От такого де до такого дома. Вот память у человека!
Кстати, мой институт, вся его территория – в желтой зоне. Это так её князь обозначил.
Получалось… Плохо получалось.
Тащить Иосифа Виссарионовича обратно в Вятку? А, может этот туман дальше расширяться будет? Или из него какие-то чудища полезут? От особей чего угодно ждать можно.
Князь с Поскребышевым переговорил, а я только рядышком постоял. Мне права голоса не предоставили. Не в смысле голосования за что-то, а вообще.
– Через Нижний или Казань будем в Москву выбираться? – князь даже карту на столе разложил и несколько идеально заточенных карандашиков. Одним из них он сейчас на кружки указал, которыми вышеупомянутые города были обозначены.
Взлетное поле в Вятке сейчас в зоне желтого тумана. Да и вообще идею с самолетом Поскребышев по одному ему известной причине сразу отмел. Почему? Умно это? Глупо? Не мне судить, для этого надо обладать всей полнотой информации.
Частенько от некоторых людей можно услышать про кого-то, что вот де он какой глупый – придумал такое-то… А иное просто было невозможно выполнить, имелись определенные обстоятельства, которые судящему об этом другом совсем не известны.
В Нижний… В Казань…
Тут тоже имелись трудности. На карте, что сейчас на столе была разложена, как раз на самых удобных путях движения в сторону данных городов рукою князя желтые кляксы были нанесены. Понять, что они обозначали, не составляло большого труда.
Корабли особей от Вятки по уездам растащили? Растащили. Думаете, они там целенькие стоят, не взорвались как тот, что был на Козьем болоте размещен? Гадать не надо – имелись уже у Александра Владимировича сведения о том, что и они в груды обломков превратились и от них во все стороны желтая гадость прет.
Развозили корабли по дорогам, а не по лесам и болотам. Вот сейчас все эти пути транспортного сообщения и оказались перерезаны. Не пройти по ним и не проехать.
Карандаш князя причудливые кривые в сей момент на бумаге и выписывал вместо того, чтобы прочертить кратчайший путь до соседних с Вяткой губернских центров.
– Тут не получится…
– Здесь крюк давать надо…
– По этому пути очень длинно выходит…
Отметались один за другим возможные маршруты нашего движения, а их не так много и было.
– Может, всё же самолетом? – Александр Владимирович посмотрел на Поскребышева.
Тот отрицательно покачал головой.
– Хорошо, давайте так попробуем…
Решено было выдвигаться в сторону Нижнего Новгорода.
– Значит, через Горький. – Поскребышев постучал пальцем по карте.
Князь недоуменно поднял на него глаза. Он же местный, это я знаю из своей прошлой жизни, что Нижний Новгород в Горький переименуют.
– Принято решение изменить название города в ознаменование сорокалетней литературной деятельности пролетарского писателя, – пояснил свои слова секретарь товарища Сталина. – Ещё не опубликовано…
Опять это раньше, чем в моей прежней жизни случится. Вообще, тут хронология событий всё время вперёд забегает. Так с германской войной было, да и другое что-то раньше происходит. Ладно, только бы это. Много такого случается, чего в истории у меня дома не было. Те же особи… Или, были они, а только информацию об их вторжении аккуратненько так замазали? Нет, такое масштабное событие не спрячешь…
– Перед тем, как отсюда выезжать, разведать бы маршрут нужно, – влез я с предложением. Меня никто не спрашивал, сам я проявил инициативу. – Вдруг границы этого тумана расширились или ещё что за прошедшие сутки нового произошло.
Америку я не открыл, с военно-химическим делом я хорошо ещё в императорской армии познакомился. С противогазовой службой мы много совместно работали, в каждом полку представители Главного артиллерийского управления имелись.
– Кроме разведки маршрута, надо бы ещё личный состав противогазами обеспечить…
Глава 10. Что это?
День-два много не изменят, поэтому товарищем Сталиным было принято решение пока остаться в Низянах. Ну, а кому ещё последнюю точку в решении любого вопроса ставить? Вождь решения принимает, а остальным их исполнять положено. Быстро и со всем старанием.
Надо сказать, что решил Иосиф Виссарионович, это не единолично, а после того, как меня и князя выслушал. Поскребышев тоже не молчал, им сказанное было Самим опять же учтено.
– Воробей торопился, да мал уродился… – Сталин пыхнул трубкой. – Разведайте, товарищ Нинель, что там и как. Про туман этот.
Мы и поехали разведывать.
За рулем был опять же Викеня, я и Александр Владимирович – на диванчике позади водителя расположились. Силантия Артемьевича и Поскребышева оставили на хозяйстве – так оно лучше будет.
Решили начать с самой Вятки, а там уже и организуем прояснение обстановки в уездах. Ещё и в Низяны надо было для усиления охраны Сталина отправить пару ФАИ. Почему всего два «Форд-А Ижорских», а не больше? А больше просто в Вятке их и не было, да и те не так давно в губернский город были присланы.
Проходимость ФАИ, опять же – не предел мечтаний, но всё равно лучше-то под рукой ничего не имелось.
Князь почти всю дорогу молчал, был хмур. Даже не на все мои вопросы отвечал, так в невеселые думы был погружен.
– Не нравится мне, Иван, этот туман, ой не нравится…
А мне нравится? Сделал князенька открытие…
Мы ещё до Полома не доехали, а нам уже стали беженцы попадаться. Ну, а как их ещё назвать? Самые настоящие беженцы – бегут, спасаются от этого самого желтого тумана проклятого. Он, по их словам, всё большую территорию захватывает, постоянно, не очень быстро, но расползается.
– Что-то ещё как бы стонет там жутко, – мужик, что про туман в Вятке нам рассказывал, даже поёжился и перекрестился. – Город уже почти весь захватил, к реке подбирается. Как черти кого-то там в тумане дерут…
– К реке? – князь даже в лице изменился. Так не весел был, а тут у него даже правый глаз дернулся. – К Вятке?
Допекло мужика, как есть допекло…
– К Вятке, к Вятке, – закивал мужик, а потом на телегу торопливо сел и стегнул лошадь. Сильно стегнул, без жалости.
– Поехали быстрей, Викеня. Надо поторапливаться. – Александр Владимирович занял своё место в автомобиле, парня по плечу хлопнул.
– Быстро эти мешают. – обернулся к нам водитель. – Вон их сколько стало.
Действительно, с каждой остававшейся позади верстой телег и пешеходов навстречу нам стало попадаться всё больше и больше.
– Гони, Викеня, гони. – повторил князь. – Быстро как можешь!
После Слободского дорога стала посвободней и наш автомобиль прибавил скорость.
– Господи… – Викеня осенил себя крестным знамением.
Было от чего.
Мы сейчас на низком берегу перед мостом находились, а высокого берега, где губернский центр расположился было и не видно – вплоть до воды стена тумана стояла.
Что, не дает ему водичка дальше двинуться? Преградой служит для желтой мути? Хорошо это? Плохо?
Туман поднимался довольно высоко, только маковки храмов над ним возвышались, да и те не все. Тюремного замка вообще не было видно.
– Нинель Иванович, что это? – Викеня мне указал на что-то похожее на шесты, что в нескольких местах над туманом возвышались.
Шесты, это я так, для хоть какого-то обозначения видимого слово выбрал, туда-сюда покачивались.
Какой же они высоты? Что это, черт его дери?
Ответить на мой вопрос было некому. Князь указанное Викеней сейчас через бинокль разглядывал, но от него пока никаких комментариев не поступало.
– Как бы чешуйчатые… – проговорил он и передал мне бинокль. – Сам посмотри.
Оптический прибор у Александра Владимировича хорош. Хоть и широка здесь река, а разглядел я эти торчки почти во всех подробностях.
– Шишечки на них ещё какие-то, – сообщил я князю.
– Видел… Шишечки… Ниже, у самой воды вдоль берега посмотри…
Я посмотрел. Князю бинокль вернул.
Как бы это описать… Какие-то цилиндры, опять же покрытые как бы чешуйками, с берега из тумана в воду уходили.
Что за хрень?
Насосы? Это было первое, что мне в голову пришло.
Воду куда-то в туман забирают?
Кто? Зачем?
Тут в тумане стоны раздались. Такие, что у меня даже зубы заныли. Сильнее кажется, чем при приближении бьярмов.
Кто-то или что-то стонало громко, нам через реку было слышно.
– Свят, свят, свят… – в который уже раз начал креститься Викеня.
Закрестишься тут…
Описать словами слышимое нами было трудно. Чужое, не наше из сочетаний звука и тишины так и перло.
Князь не отрываясь смотрел через бинокль на противоположный берег. При этом морщился, видно то, что сейчас вливались ему в уши, никакой радости Александру Владимировичу не доставляло.
Глава 11. Наша разведка границы тумана
Всё чудесатее и чудесатее…
Рано, оказывается, я радовался. Не развязались мы с особями. Вон какой они нам подарочек оставили. Из гроба отомстили…
Так, здесь желтый туман до реки дополз и остановился, а в других местах как? Насколько он распространился? Какова скорость захвата им новой территории?
Вопросов было много, а ответов – пока не имелось.
– Надо бы на другую сторону Вятки перебраться.
У князя, похоже, сейчас аналогичные мысли в голове возникли.
Прямо здесь? Не, не, не – это получается самому черту в зубы…
– Как? – вырвалось у меня.
– Через Загарский железнодорожный мост, – у Александра Владимировича и на это уже был готовый ответ.
Есть такой мост… В конце девятнадцатого века построен. Его ещё иногда Гирсовским называют. Это, если я правильно помню, часть Пермь-Котласской железнодорожной магистрали. Возводили его под руководством инженера-конструктора Константина Константиновича Гирса, отсюда и народное название моста.
– Где это? – встрепенулся Викеня. Он в Вятке не частый гость, про мост первый раз только сейчас и услышал.
Мы в сей момент находились на низком берегу напротив губернского города, отсюда этого сооружения не видно, хоть оно и довольно близко.
– Там. – указал князь направо. – Не очень далеко.
Тут же им была извлечена карта и разложена на капоте нашего автомобиля.
– Ага. Сейчас придется вернуться, тут свернуть, а потом сюда… – палец Александра Владимировича начал перемещаться по бумажному листу.
– Далековато получается, если по дороге. – Викеня почесал свой затылок. – Вроде – вот он, а какого круголя давать придется…
– Пешком предлагаешь? Отсюда вдоль реки?
Князь умел слушать и слышать. В том числе, и нижестоящих. Иной солдат и генерала не глупее…
Мы обсудили вариант Викени. Были в нем плюсы и минусы, но всё же решили машину тут не бросать – кто его знает, как дело дальше повернуться может.
– По мосту этому на автомобиле можно на другую сторону реки перебраться? – вопросительно посмотрел на Александра Владимировича Викеня.
– Не знаю, – честно признался князь. – Там видно будет. Ежели чего – на своих двоих по нему пройдем. Если будет куда…
Поколесили мы, пока добирались до Гирсовского моста, изрядно.
– На машине не подняться. – кивнул Викеня на высоченную железнодорожную насыпь. – Не сможем.
Парень был прав. Не получится у нас на автомобиле на другой берег Вятки переехать, а нам туда надо. Нет там пока желтого тумана, не добрался он сюда.
– Пошли, – скомандовал князь. – Посмотрим, что там и как.
– Стой! – услышали мы на подходе к металлическому ажурному сооружению. – Поворачивайте обратно!
Мост охранялся командой красноармейцев. Несмотря на всё происходящее они свой пост не бросили. Молодцы, что ещё, можно сказать.
– Кто тут старший? Подойдите сюда! – князь помахал поднятой вверх правой рукой. Говорил он так, что командные нотки за версту во все стороны летели.
Александр Владимирович предъявил имеющиеся у него с собой документы. Этого оказалось достаточно для нашего прохода на противоположный берег.
– Не знаете, смена нам будет? – поинтересовался у нас старший караула. – Третий день как сычи тут сидим. Рыбу ловим, ею и питаемся…
– Не буду лукавить. В ближайшее время – нет, – не стал обманывать бойцов князь. – Но, мост, ребятушки, бросать без охраны никак нельзя… Уйти разрешаю, если только сюда желтый туман дойдет.
Бойцы, охранявшие мост, невесело переглянулись.
Мы перешли через мост и бинокль опять пошел в дело. Впрочем, границу желтого тумана и так можно было разглядеть – верста или чуть больше невелико расстояние.
– Подойдем поближе, – уже не скомандовал, а предложил Александр Владимирович. – Оценим, как быстро граница тумана смещается.
Честно говоря, лично мне подходить к этой желтой пакости не хотелось. Вот не лежала к этому душа и всё. Когда сей проклятущий туман только появился, надвигался он медленнее небыстро идущего пешехода, а сейчас может как рванет и окажешься в нем по самую маковку…
Но, что оставалось делать?
Сто метров до края желтизны.
Пятьдесят.
Двадцать.
Десять.
– Стой! – князь замер и мы последовали его примеру.
Примерно в паре метров от границы тумана в землю был вкопан какой-то столбик. Что он тут делает и для чего – одному Богу известно.
– Ждем. – Александр Владимирович посмотрел на часы.
Только-только сказал он это, как из туманной мути выхлестнулось что-то напоминающее бамбуковое удилище, извивающееся в воздухе и покрытое чешуйками.
Ближе всех к границе тумана, справа от меня и князя, в этот момент находился Викеня. Его ноги щупальце, или что оно там было, и оплело.
Парень не устоял, как был, так и повалился, а она, хрень эта непонятная, его в туман и поволокла.
Медленно, туда-сюда извиваясь.
У меня волосы дыбом встали…
Господи, твоя сила!
Глава 12. Спасение Викени
Стрелять я и князь начали почти одновременно. Нет, он всё же чуть-чуть раньше. Держава, крепко памятуя о своих интересах, хорошо его в своё время подготовила. Да и сам он о поддержании своих навыков на высоком уроне постоянно заботился.
Навык – это способность деятельности, сформированная путём повторения и доведённая до автоматизма. Александр Владимирович, даже во сне и подвешенный вниз головой, тут я немного утрирую, но совсем немного, мог из револьвера точно в цель попасть.
Я тоже патронов вагон и маленькую тележку за три войны сжег, так что сейчас из двух стволов мы в хрень, что Викеню в туман тащила, прицельно стреляли.
Одно хорошо – приближался к стене желтого тумана парень не так быстро. Похоже, чудище, или кто там в клубящейся желтизне был, свои силы не совсем рассчитало. Тяжеловат Викеня оказался, да и за землю-матушку он цеплялся по мере возможностей.
