Сергей Куковякин
Ванька XIII
Глава 1. Дым и японцы, почти – как война и немцы…
Я выглянул в зарешеченное окно.
Перекрещенные стальные пруты ещё в земские времена установили, а сейчас они и пригодились.
Точно, со стороны Козьего болота какой-то желтый дым на территорию института тащит. Что там такое случилось? Гореть вроде нечему…
Корабль! Там же корабль этих проклятущих особей теперь установлен!
Вот мля!
Сначала, в том направлении сильно бабахнуло, а сейчас – дымит… Что-то в корабле взорвалось? Вполне, вполне себе такое может быть…
Так, к выходу, что в сторону болота, идти нам не надо. Кто знает, как этот дым на кожные покровы действует. Может, после контакта с ним даже мясо от костей отвалится…
Куда тогда? Придется вести Сталина и всех других через выход, что к механической прачечной ведет. Там рядышком и машины сейчас стоят, на которых они приехали…
– За мной! – я махнул рукой в сторону дверей из помещения, бывшего когда-то палатой арестантского отделения губернской земской больницы.
Без всякой суеты мы быстрым шагом почти миновали коридор. Только бы дверь, через которую в прачечную ходили, не была сейчас закрыта.
А, нет. Кто-то её с улицы на себя потянул и в коридоре сразу народу прибавилось. Ещё и на дороге у нас все эти люди в рядок встали, выход наружу перегородили.
Не понял… Японцы? Откуда тут японцы?
Я японцев от лиц других национальностей без труда отличу. В плену на них нагляделся по самое горлышко…
Из прачечной они сюда приперлись? Нет, там у нас пара китайцев только работает, никаких японцев мы не нанимали.
Вообще, что за бардак – посторонние на территории режимного объекта!
– В сторону! – крикнул я стоящим поперёк коридора подданным микадо. Ну, или – тэнно. Тут уж кому как нравится.
Глава 2. В Низяны
В коридоре было сейчас уже темновато, так что оружие в руках японцев я разглядел не сразу. Нет, разглядел, но окружение Иосифа Виссарионовича сделало это быстрее меня.
Поскребеня, так в детстве Александра Николаевича дразнили, ловко сшиб Самого на пол, своим телом его накрыл, а охрана генерального секретаря Центрального комитета партии почти одновременно с японцами стрелять начала. Ну, может, чуть-чуть позже.
Как меня не убили, я до сих пор гадаю…
Пули, что мне прямо в лоб, что со стороны спины так и летели.
Рухнул я на пол – всё же не одна война позади, не поцеловала меня костлявая и на этот раз. Локоть зашиб, да и хрен с ним. Пройдет, не родимое…
Как эти японцы сюда пробрались? Забор у нас – ого-го, охрана с пулеметами на вышках, да и Сталин в институт не один приехал?
Обучены они по системе ниндзюцу? Такие куда угодно просочатся, всех обманут и неожиданно нападут.
В охране Вождя тоже не полоротые карапузы были и вскоре японцы уже на полу последние вздохи испускали. Однако, дорого они свои жизни продали, ой дорого – потери и у нас были.
Викеня и его отец, на удивление, живы остались. Повезло, иначе не скажешь.
– Здесь не пойдем.
Моя чуйка бузника сейчас во всю глотку вопила, что через эту дверь наружу из института не надо выбираться. Кто-то ещё там есть смертельно опасный.
– Силантий, моя машина на месте? – есть из института ещё один выход, рядом с ним обычно мой автомобиль стоит.
– Там, там… – бывший старший унтер свою руку баюкал – и его задело тоже.
– За мной, – который уже раз за сегодня я Сталиным командую, кому рассказать – не поверят.
Иосиф Виссарионович, Покребышев, два охранника, что ещё на ногах оставались, Викеня и Силантий Артемьевич со мной во главе обратно по коридору спятились, за угол завернули, по лестнице в пять ступенек спустились и вот мы ещё у одной двери на задний двор института.
– Посмотрите, что там снаружи, – Поскребышев отдал приказ телохранителям Самого. Те без разговоров подчинились, как так и надо.
Не успела ещё дверь за ними закрыться, как снаружи опять выстрелы послышались.
Всё, попали… И здесь, эти сучары…
Что, делать-то?
Стрельба, как началась, так почти сразу и прекратилась.
– Выходите. – один из охранников Сталина пошатываясь стоял в дверном проеме. – Чисто…
Ну, я бы так уверен не был…
– Точно? – Поскребышев, видимо, разделял то же, что и я мнение.
– Тут один только и был. – телохранителя качнуло, а затем он и совсем свалился. Выполнил свой долг и умер. Смертельно раненый он уже о том, что путь свободен говорил. Не человек – кремень, стальной гвоздь. Других в охране Вождя и не держали.
Эх, Бог не выдаст, так и свинья не съест…
Никто из нас сегодня, скорее всего, не успел ещё нагрешить и через считанные секунды мы уже сидели в автомобиле. Викеня – на водительском месте. Он вокруг моего личного транспорта с самого начала как вокруг баской девки ходил, вот и я приказал поучить его шоферскому делу. Парень ещё асом не стал, но уже свою жизнь ему доверить было можно. Впрочем, других вариантов и не имелось – ноги моего штатного водителя в сей момент из кустов торчали. Принял он безвинно свою смертушку от японцев-ниндзя.
– Куда? – Викеня повернул ко мне голову.
– В Низяны.
В деревне Силантия Артемьевича нас точно никто искать не будет. В городе неизвестно что творится, может уже здесь японцы вовсю хозяйничают?
У меня даже вопросов не было, как они сюда добрались. Добрались и добрались. Пешим ходом через всю Сибирь тайком прошли, через Урал перевалили, а дальше – ползком. На Сталина сколько раз уже покушались – и англичане, и бывшие белые, и те же японцы. В газетах про это писали. В Москве у японцев не получилось, так они в Вятку и прибыли. Упорные ребятки, этого у них не отнимешь.
Желтый дым или туман, кто его разберет, уже под ногами клубился, до середин голенищ сапог доставал. Может так скоро и по всему губернскому городу будет? Нет, отсюда нужно скорее сматываться.
– В Низяны? – переспросил Викеня.
– В Низяны, в Низяны, – подтвердил я свой приказ.
Глава 3. Авария
Поскребышев, как мне показалось, хотел что-то возразить, но Сталин жестом руки его остановил. Ребятки, мол – местные, им и карты в руки. Лучше знают, где в тихом месте беды-несчастья переждать.
– Викеня, поехали. – я хлопнул парня по плечу.
На улицах, по которым мы двигались, суеты не наблюдалось. Как будто ничего и не случилось – не было взрыва на Козьем болоте, не надвигался на город желтый туман.
Наш же автомобиль внимание привлекал. Вернее, вид его пассажиров.
Однако, ни на одном из блокпостов нас не остановили, даже рукой не махнули. Едут себе товарищи в масках с баллонами за плечами и едут, значит – так и надо. Вообще, люди тут лишний раз стараются инициативы не проявлять. Сунешь свой нос куда не надо – его тебе и оторвут. Может быть и вместе с головой. Поговорка про любопытную Варвару сейчас очень актуальна.
– Куда он! – Викеня крутанул руль пытаясь избежать столкновения.
Прямо нам в лоб мчался грузовик.
Ну, какой же русский не любит быстрой езды…
Мчался, это – по местным меркам и возможностям. Дома бы сказали – ехал с весьма ограниченной скоростью. Или ещё как-то бы похоже выразились.
Мы – вправо, а его словно к нам магнитом притягивает! Главное, свернуть ни на какую улочку, ни даже в проулочек мы не можем – нет их между нами и этим грузовиком!
Он, что – протаранить нас хочет?
На жизнь товарища Сталина сидящие в грузовике покушаются?
Ещё одна группа японцев?
Мысль, она – быстрее молнии. Попытки Викени отвернуть считанные секунды длились, а я чего только не передумал. Даже хотел Иосифа Виссарионовича из автомобиля вытолкнуть. Интересно, как бы я это осуществил? Он в середине, между мною и Поскребышевым на заднем диванчике сидел, а я – у двери. Получалось, что мне нужно было его через себя перебросить.
Ага, перебросишь его! Вождь – не худышка, а ещё и «Макеевка» на нем.
Увернуться у Викени не получилось, грузовик врезался в наш автомобиль.
Чего только со мной не случалось, а вот в автомобильные аварии я раньше не попадал. Ну, что угодно когда-то случается в первый раз…
Что? И это всё?
Столкновение с грузовиком меня не впечатлило. Мы сами по улице не быстро двигались, да и его скорость была не как у гоночного болида. Плюс к этому, выделенное мне для передвижения авто, пожалуй и потяжелее грузовичка будет.
Викеня ещё и в последний момент притормозить успел, это тоже свою положительную роль сыграло.
Баммм!
Чёрт!!!
Двери у нас не заклинило и почти одновременно я, Поскребышев, Викеня и его отец уже на проезжей части стояли. Ещё и в сторону кабины грузовика револьверы направляли. Ими мы все в коридоре института вооружились – взяли у убитых японцами охранников Сталина. До приезда Самого нас строго предупредили, чтобы ни у кого оружия даже близко не было – вооруженной рядом с Иосифом Виссарионовичем может быть только его охрана.
В кабине грузовика японцев не наблюдалось. За рулем сидел самый обыкновенный наш русский мужик. На нас таких красивых в «Макеевках» глаза таращил. Впрочем, делал он это не долго.
В кабине грузовой машины распахнулась дверца, водитель чуть ли не кульбитом покинул своё место пребывания и бросился бегом по улице. Само-собой – не в нашу сторону, а куда-то влево от своей таратайки.
– Стой, сука! – заорал Викеня, за такое выражение отец его вряд ли похвалит, и бросился ему вдогонку.
У виновника аварии ноги на ходу чудесным образом заплетались, так что парень его быстро догнал и без всякой жалости ткнул стволом револьвера в спину. Убегающий упал, а Викеня над ним навис как неотвратимая кара мирового пролетариата в отношении буржуазии.
– Лежать! Кому сказано! – водитель грузовика попробовал ползти. За что и получил сапогом по рёбрам от Викени.
В «Макеевке» бегать – так себе удовольствие, так что я шагом приблизился к упавшему, перевернул его на спину.
На меня смотрели совершенно пьяные глаза.
Ну, и что с ним делать?
– Поехали. – Сталин тронул меня за руку. Как он подошел, я и не заметил.
Да, ехать-то надо. «Макеевка» даст защиту в течении двух – двух с половиной часов, а за это время нам надо подальше отсюда убраться. Кто знает, на сколько этот желтый туман распространится, от особей неизвестно чего можно ожидать…
– Викеня, за руль! – указал я парню на наше транспортное средство.
Тот ещё раз пнул пьяного, его бы воля – голову открутил, и зашагал к машине.
Через два часа мы были уже далеко от губернского центра.
Я заметил, что наш водитель несколько последних минут на своем сидении как-то подозрительно ерзает, маску на себе то и дело поправляет.
– Ты чего?
– Дыхания не хватает… – голос Викени был с хрипотцой, слова он из себя с усилием выдавливал. – Снять бы это…
Мне, кстати, тоже что-то не совсем комфортно дышалось.
Слободской мы уже проехали, желтого тумана тут не наблюдалось.
– Останови машину, – распорядился я. – Как на горочку выедем – тормозни.
Глава 4. Случилось, что не должно было никак случиться
Ещё только не хватало нам товарища Сталина угробить…
Вырубится Викеня, что сейчас сидит за рулем, вильнет машина и полетим мы вверх тормашками со всеми вытекающими…
– Снимай, – скомандовал я парню. – Снимай, снимай, уже далеко отъехали.
Пока он с «Макеевкой» возился, хотя – что там возиться, я свой изолирующий противогаз уже снял, показал пример, что называется.
Уффф… Хорошо…
Не так давно тут видимо дождь прошел, дорога была ещё сырая, поэтому свежестью и травяным духом в нос мне так и шибануло.
Не, к хренам собачьим все эти противогазы, лучше лучшего без них нормальным воздухом дышать.
Все сидящие в автомобиле последовали моему примеру и сейчас лица свои вытирали, кто – платком, кто – рукавом, при этом – дышали полной грудью с огромным удовольствием и наслаждением.
– Далеко ещё нам? – поинтересовался Поскребышев.
– Ещё столько же, – дал ответ на его вопрос Силантий Артемьевич. – Может, немного и поменьше.
Иосиф Виссарионович только кивнул – принято мол к сведению.
– Не пошаливают тут у вас?
Поскребышев выглядел крайне озабоченным. Понять его можно – едем в непонятные Низяны, куда-то к черту на кулички. Охраны нет, связи нет – ситуация вообще невероятная. Даже – категорически невозможная!!! Сказал бы ему сегодня утром кто про такое – не то, что не поверил бы он, последним идиотом произнесшего такое посчитал.
В рамках НКВД, сейчас имелся целый Отдел по охране Главы государства, который занимался непосредственным обеспечением безопасности товарища Сталина. Ну, и как их называть из-за произошедшего? Ох, и полетят там после возвращения Сталина в Москву непутевые головушки! Не предусмотрено было у них произошедшее? А – почему?! Почему?!!!
Внутренний круг охраны… Высококвалифицированные сотрудники, отобранные специально для бережения Самого. Они всё время находились рядом со Сталиным и отвечали за его личную безопасность.
Здесь вопросов не имелось. Были, находились, головушки сложили. Долг выполнили.
Нет, всё же вопросик имелся… Кто те, с кем они столкнулись? Очень уж хорошо они были обучены делу смертоубийства. Значит – подготовка внутреннего круга охраны должна быть улучшена.
Опять – нет, ещё один вопрос сразу же напрашивался к Отделу по охране Главы государства – как они могли оказаться в месте, куда Сам прибыл?! Те, что внутренний круг ликвидировали?
Или, это к внешней охране вопрос? Она же отвечает за обеспечение безопасности вокруг резиденций и официальных мест пребывания товарища Сталина!
Ну, никак не могло такое случиться, что сегодня произошло!
Бронированный автомобиль Иосифа Виссарионовича, оснащенный средствами связи, сейчас на территории института находится, а он в непонятной колымаге передвигается. Ещё и в аварию они попали!
Поскребышева аж передернуло от воспоминания. Ещё сделал он в своей памяти зарубочку, что надо бы парнишку, что сейчас за рулем, с собой в столицу взять. В спецгараже такой не лишним со временем будет.
Или? Нет, но может быть…
Сталин всегда сам участвовал в планировании и координации мер личной безопасности. Может он сам что-то не так по полочкам разложил, а затем приказ и отдал. Он отдал, а спорить с ним не посмели. Он же в Вятку отправился, а там система обеспечения безопасности – о-го-го. Вот и пронадеялись одни на других.
Ещё один вариант – заговор. Враги теперь одни кругом. Даже – вражины, змеюки подколодные…
Поскребышев начал в голове перебирать тех, кто мог такое устроить.
Список получался не маленький.
Случилось то, что никогда не должно было случиться.
Александр Николаевич, хоть сейчас и снял свой противогаз, но сердце у него так молотило, как будто последний на нем был, а трубку, через которую воздух вдыхать полагается – пережали.
С него ведь спросят, случись что с Вождем. Это, ежели он сам жив останется. Ситуация была – куда ни кинь, всё клин…
– Что, дальше поедем? – Викеня вопросительно посмотрел на меня.
Я о мыслях Поскребышева даже и не догадывался – далек был от проблем небожителей, их заморочки являлись для меня секретом.
Глава 5. Переполох в Низянах
Викеня вопросительно посмотрел на меня. Я – на товарища Сталина.
Он – всегда и во всем старший, даже здесь – на дороге, что по Слободскому уезду петляет. Как он скажет – так и будет. Может, передумал он уже в сельской местности на время укрыться. Его же большие дела каждый день ждут…
Возникнет какой-то очень серьезный государственный вопрос, а его и нет. У кого спросить? Кто мудро решит? Подскажет, как лучше сделать… Он же, Иосиф Виссарионович, всем нужен, а мы его в Низяны тащим!
– Поехали, поехали… – Сталин утвердительно кивнул мне.
– Иосиф Виссарионович, позвонить бы где-то с дороги. – Поскребышев топтался на месте, не спешил вернуться обратно в автомобиль. – Сообщить, где мы находимся…
– Нет, – отмел его предложение Вождь. – Пусть поищут сами. Посмотрим…
На что собирался посмотреть Сталин, он не уточнил. Сами, мол догадывайтесь.
Между тем, темнело. Закат сегодня был какой-то тревожный, кроваво-красный. В другое время можно было им и полюбоваться, но сегодня – не до красот средней полосы великой державы.
– Поехали, Викеня. – я указал парню на место за рулем. – Поехали. Осторожненько, как будто маму свою везешь.
Последнее было лишним. Иосиф Виссарионович парню дороже матери родной был. Не то, что матери, жизни бы Викеня за Самого не пожалел, всю кровь свою до последней капельки отдал.
Да и не один Викеня…
Поскребышев что-то пробурчал себе под нос, на меня как-то недобро посмотрел.
Похоже, не одобрял он мои действия. Ну, да ладно…
Добрались до Низян мы без приключений. Дорогой одну за другой деревни с темными окошечками изб миновали. Народ тут ко сну отходит рано, потому как утром долго не залеживается. До солнышка массу дел успевает переделать, а вот когда день к концу идёт – сумерничает, отдохнуть на час – полтора ложится, а затем – снова за работу.
Дома я с таким не сталкивался. С этим самым сумерничанием. Днем только в детском саду спал. Тут же, в Вятской губернии, оно повсеместно распространено. Когда я ещё в селе Федора жил, посумерничал… и такой распорядок дня мне понравился.
Низяны тоже спали, однако Силантий Артемьевич всех на ноги поднял. Нет, сначала тарахтением мотора Викеня всех собак в Низянах разбудил, они лай подняли, а потом уже бывший унтер с толком и по делу начал распоряжаться. Мы глазом не успели моргнуть, а уже и банька задымила и младший брат Викени с высокого берега к реке убежал. Зачем? Как, зачем? Сети проверить и свеженькой рыбки принести.
Ушицей Иосифа Виссарионовича с дороги угостить надо? Надо. Как без этого?
Я даже слюну сглотнул. Обедать сегодня у меня не получилось, а уху тут варят просто всем на радость… Вроде, всё просто – рыбка свеженькая, та же стерлядь, картошечка, лучок, а получается…
Мммм… У меня даже в животе заурчало.
Народ в деревне пребывал в полном охренении. Иначе и не скажешь. Сам! Вождь! Товарищ Сталин! У них!!!
Его моментально узнали – не темные же люди, в сельском совете портрет Иосифа Виссарионовича имеется. В рамочке и под стеклом.
В дом Силантия Артемьевича самое лучшее съестное сейчас тащили, а супруга его ещё и не всё для стола принимала…
– Куда ты, Иваниха, со своими груздями! У нас самих получше имеются!
Кстати, тем и обидела до смерти бабу, нажила себе заклятого врага. Недотункала, что, грибочки-то можно было и взять, а только на стол не выставлять. Как помрачение на обычно рассудительную жену Силантия Артемьевича Катерину нашло.
Ещё бы! Кого они сегодня у себя принимают!
Эмоции у Екатерины Егоровны в сей момент просто зашкаливали, сердце из груди так и выскакивало. Как бы не разорвалось оно от происходящего.
Вон, получается, с какими людьми теперь её Силантий Артемьевич знается! Кто порог их избы не погнушался переступить!
Сам!
Сам!
Сам!
Это, надо же…
Жаль, матушка с батюшкой не дожили… Ещё и не хотели её за Силантия отдавать. Говорили, что у них в Нагоренах женихи побогаче найдутся…
– Мишка! Веники-то из чистолистки приготовь! – ещё одному младшему брату Викени было сделано напоминание Екатериной Егоровной.
Впрочем, других в хозяйстве у Силантия Артемьевича и не имелось. Так уж, в запале, это Михаилу Екатериной Егоровной было сказано.
Тот, только глаза округлил. Никогда раньше он такой родную матушку не видел.
Я и высокие московские гости между тем на лавочке сидели. Сталин в избу не пошел, решил перекурить на вольном воздухе.
Я уже позевывать начал – баня-то не пять минут топится, но… когда я ещё со Сталиным в бане помоюсь? Детям про такое буду рассказывать…
Вместо рыбы, младший брат Викени вернулся с наливающимся синяком под глазом.
– Отобрали…
Даже смотреть на Петра было больно. Он рыбу для Самого нес, а её отняли…
– Кто? – отец посланного с лавки вскочил, кулаки сжал.
– Дезертиры эти самые…
Ага, говорил же Силантий, что у них пошаливают. Обмолвился, когда мы в Вятку ещё ехали.
Поскребышев побледнел. У меня тоже как-то сразу на сердце неспокойно стало.
Глава 6. Дезертиры
– Дезертиры? – жёсткие желтые глаза рыси уперлись в Петра.
Не таких взгляд Сталина парализовал…
– Самые обыкновенные, – голос младшего брата Викени даже не дрогнул. – За рекой которые живут.
Он, в отличие от многих, Иосифа Виссарионовича не боялся. А, чего ему Самого бояться? Никаких провинностей у Петра нет. Ну, если только он на реке за девками подглядывал. Это, на крепость советского государства совсем не влияет, а может даже и совсем наоборот.
Петр, когда про девок вспомнил, улыбнулся. Силантий Артемьевич за это ему подзатыльник дал. Не со зла, а с расстройства. Хотел бывший старший унтер Самого своей ушицей из свежей рыбки угостить, а не получилось…
– Дезертиры? – вопрос Сталина на этот раз был обращен к Поскребышеву.
Тон говорящего кардинально изменился. Можно было даже подумать, что это именно Александр Николаевич в наличии дезертиров за рекой кругом виноват.
– Дезертиры, – ответил Поскребышев.
Сказано это было так, что, мол сам о том, что они у нас имеются – не знаешь? Не докладывали тебе разве об этом?
Докладывали-докладывали. Ещё и неоднократно.
Последние два десятилетия страна только и делала, что воевала. Я даже пальцы на руке загибать начал – японская, германская, несущая миру пролетарскую мировую революцию… Параллельно с последней – гражданская. Нет, официально её вроде как бы и не было, но это – на бумаге, а холмиков на кладбищах она сильно на родных просторах прибавила. Так вот, некоторые несознательные лица не желали под такие холмики попасть. Иные, ещё с императорских времен в бегах и прятках были. Попробуй, найди их в пермских или вятских лесах… Про Сибирь-матушку я уже и не говорю.
Были и те, что раздувать угольки мирового пожара на горе всем буржуям не захотели, или – брат на брата идти на какой-то стороне.
Лес, река – они прокормят. Да и домой по хозяйству помочь мужики тоже похаживали. Если не озорничали, непотребств не творили – кому это мешало? Все же в деревне свои, по дальней или ближней родне, чужих тут только – приезжая власть, но и с ней договориться можно.
Тут же, через реку от Низян, обосновались дезертиры не самые приятные. Пока их терпели, но это всё до поры и времени.
– Дезертиры, – сказано это было уже Силантием Артемьевичем. Причем – зло. Ишь, Петра они обидели, рыбу отобрали…
Хрен с ней, с рыбой, пусть и для Сталина. На сына зачем было руку подымать?
– Дезертиры.
Екатерина Егоровна поджала губы. Обидно ей стало и неприятно. Только недавно эти гады ползучие в деревню за солью приходили, а тут – рыбу отняли. Раньше за ними такого не водилось. С огородов – подворовывали, было дело, а тут – отняли, а это – большая разница.
– Не изжили ещё этого позора… Не помогли меры товарища Троцкого… – Сталин тяжело вздохнул. – Александр Николаевич, напомни – будем готовить всеобщую амнистию.
Поскребышев в ответ кивнул, достал из кармана кителя записную книжку и черкнул в ней что-то коротко, для памяти.
– Баня готова, – ещё один младший брат Викени сообщил отцу о выполнении ему порученного.
– Прошу, гости дорогие, – поманил нас за собой Силантий Артемьевич.
Пока мы мылись, ситуация в Низянах изменилась кардинальнейшим образом.
Нас, поскрипывающих от чистоты, встретил… князь. Да, да – Александр Владимирович собственной персоной. Ну, и другие сопровождающие его лица.
Иосиф Виссарионович кивнул князю как старому знакомому, совершенно он не был удивлен его появлению в забытой Богом деревеньке на берегу Вятки.
– Нашли? – это скорее был не вопрос, а констатация факта.
– Нашли.
– Как? – прищурился Иосиф Виссарионович.
– По хлебным крошкам, – позволил себе пошутить Александр Владимирович.
Последнее я взял на заметку. Такое поведение князя понимающему человеку много чего говорило.
– Ну-ну… По хлебным крошкам. Вот так, Нинель Иванович… – Сталин повернул ко мне голову. – Быстро они, ничего не скажешь… Старая школа.
Князь в течение всего этого разговора на меня даже ни разу не посмотрел, как будто мы с ним и не знакомы. К чему бы это? Не доволен, что я Самого сюда утащил?
– Поедем, Иосиф Виссарионович? – князь опять в мою сторону даже глаза не перевел, не отрываясь смотрел на Сталина.
– Ночуем здесь, – поломал все планы князя и его сопровождающих Сталин. – Один вопрос утром решать будем.
Глава 7. Ночной разговор с князем
Утром?
Вопрос?
