Разведка Космофлота

– Когда вас схватило щупальце, было уже поздно стрелять. Пока туда-сюда, пару секунд потеряли. Да и что эти секунды… Вас мигом закинули в щель и вы пропали, а как скрылись из виду мы сумели разобраться с остальными щупальцами. Думали вам каюк, а тут услышали звук выстрела из щели, а потом взрыв гранаты. Я приказал Андрееву и Колесникову прикрыть нас, а сами атаковали через щель засевшую там тварь. В принципе, там только и оставалось её добить, потому что граната уж очень удачно упала и её практически разорвало по пополам, но живучая сволочь. Она Куликова ещё успела хорошо приложить об стену. Главное ворвались туда – вот взрыв гранаты, вот тварь, а вас нету…. И эта тварь такая здоровая была и вроде ротовое отверстие небольшое, но вполне могла вас заглотить. А тут снаружи стрельба. Там ведь, те болотные, мигом смекнули, что вот этим сухопутным хищникам, раненым, без щупалец, не до них и они смело полезли на их территорию в нашу сторону. А тут Козлов догадался вверх посмотреть и увидел вас. Пока до вас добирались, пока расстёгивали крепления и спускали вниз, минут десять прошло, а эти с болота прут и прут, несмотря на потери. И чтобы дать нам спокойно выбраться из логова и оторваться…. Да ещё ведь пришлось прорываться мимо других. Вот Колесников и Андреев остались прикрывать. Прорвались, почти всех, которые по щелям сидели, тех уничтожили. Почти всех… Прорвались, вас на опушке леса положили, на охрану Куликова оставили, а Я и Козлов ломанулись на помощь прикрышки. У тех уже и спец боеприпасы заканчивались и мы вовремя подскочили. Начали отходить, прикрывая друг друга и в предпоследней щели, оказывается, сидело две твари. Одну мы убили, а вторая то ли затаилась, то ли другая какая-то причина была и свои щупальца не выкинула в наружу. И вот когда отходили мимо её щели, она неожиданно выкинула щупальца, но мы успели стрельнуть и практически отстрелили щупальца, но та успела схватить Андреева и киданула того в щель. Но так как была ранена, бросок оказался неверным и он упал мимо щели и прямо незащищённой частью тела на выступающий обломок скалы. Сразу насмерть….

– Где он?

– Хоронить бессмысленно, раскопают. Сжёг термитной гранатой и для отчёта записал всё на видео.

– Понятно…, – я закрыл глаза и мысленно попрощался с Андреевым. Но…, разлёживаться времени не было, и задачи никто не отменял.

– Куприянов, как долго я был без сознания?

– Час…

– Хорошо. Готовьтесь, через двадцать минут начинаем движение.

– Товарищ старший лейтенант, может отдохнёте и часа через четыре, пока лекарства выйдут на максимум…, – встрепенулся сержант.

– Ерунда. Включу на своём экзе режим «переноска раненого». Нам теперь каждый час дорог.

Так и сделали, через несколько часов я пришёл в себя и чувствовал вполне удовлетворительно, а за время ночного привала, где все категорически воспротивились моему дежурству, выспался, мед блок хорошо поработал и окончательно излечил от контузии.

Ночёвка получилась как раз на краю квадрата, который нужно было прочесать. Здесь джунгли вплотную подходили к краю большого горного массива, который своими крутыми голыми склонами, изрезанными входами в узкие и тёмные ущелья доминировал над всей местностью. Наша задача была прочесать назначенные квадраты вдоль гор и найти не просто классическую базу пиратов, хотя это приветствовалось, или вход в неё, а хоть какие либо признаки присутствия человека, по которым можно будет вычислить хотя бы приблизительный район базы. Потому что планета считалась не освоенной. И здесь не могло быть даже одиночек или небольших человеческих поселений, когда люди нетривиально мыслящие бегут от цивилизации и хотят жить в гармонии с природой, питаясь её плодами. Они просто не могли бы здесь выжить. А вот мощная, хорошо оборудованная и вооружённая база, на такой планете, могла быть тем местом, где можно было спокойно отдыхать между полётами. Сами корабли без всяких трудностей можно было спрятать в гигантском астероидном поле, недалеко по космическим меркам от планеты, а сюда небольшими шаттлами доставлять людей и грузы. Как раз подобный горный массив очень хорошо подходил для этих целей, где внутри высоких и крутых хребтов было достаточно уютных и скрытных долин. Но как бы не маскировались люди и пираты, какой бы скрытный образ жизни не был, но следы пребывания и жизнедеятельности, как бы они не старались, скрыть было невозможно.

Вот мы и прочёсывали свой квадрат, развернувшись в небольшую цепь, одновременно периодически включая сканер, чтобы засечь что-то необычное в окружающей среде. На постоянку включать было опасно, могли и нас засечь на обратке, если у них на вершинах гор стояли посты. А так, через неравные промежутки времени, можно было секундным проколом эфира, прочесать все диапазоны. Я не видел смысла прочёсывать частым гребнем квадрат, да ещё несколько раз, каждый раз смещаясь в сторону, так как предполагал если следы есть, то они будут явные. А так, заглядывая за каждое дерево, спускаясь в каждую яму или овраг – просто не видел смысла и уже ближе к обеду мы направились к контрольной точке. Но к ночи не успели и появились там, лишь на следующий день поздним утром.

Что ж, вот она посылка, в виде контейнера, замаскированного под валун, в ней необходимые для нас свежие АКБ, боеприпасы, сухпаи, медикаменты, вода и другое. В течение пятнадцати минут подготовил отчёт и плотным информационным пакетом, в долю секунды, послал его на ретранслятор, замаскированный в космосе под летающий на орбите метеоритный булыжник, а в ответ получил такой же информационный пакет. Прочитав который, коротким возгласом подозвал всех к себе и, помотав планшетом в воздухе, стал доводить полученную информацию и ставить задачу.

– Парни, ситуация осложнилась. Наши коллеги из местных, понесли новые потери и скорее всего вышли из игры. То есть, теперь нам придётся чесать и их квадраты. Поэтому приступаем к выполнению запасного варианта и двигаемся в точку «Б» и когда достигнем её, вникаем в ситуацию и приступаем к выполнению задачи. Куприянов, сколько тебе нужно времени, чтобы разобраться с грузом и быть готовым к маршу?

– Тридцать минут.

– Отлично.

Сержант начал деятельно распоряжаться, одновременно вытаскивая из контейнера, всё что нам прислали и, распределяя среди подчинённых. А я отошёл немного в сторону и склонился над картой.

Запасной вариант был предусмотрен на тот случай, если одна из групп, или даже обе группы, после совершения марша по неким причинам стали не боеготовы. Тогда они обе двигаются к точке «Б», где оставшийся один из старших групп или оба определяют возможность выполнения дальнейшей задачи или же наоборот – невозможность. Тогда, по сигналу, прилетает шаттл и эвакуирует оставшихся в живых. Судя по карте до точки «Б» идти прилично, а из-за того что мы и так опоздали на сутки к своей контрольной точке, идти придётся ускоренным маршем и даже ночью.

И мы пошли. Надолго он мне запомнится, если останусь в живых. Сам марш – фигня. Даже в ускоренном темпе и всё это благодаря нашим экзоскелетам, которые все нагрузки взяли на себя и их хозяевам, приходилось только вовремя вмешиваться, чтобы не быть проткнутым на ходу каким-нибудь острым суком. А вот ночью, мы хлебнули лиха и как никого не потеряли, даже непонятно. Каждые пятнадцать минут мы подвергались нападениям с разных направлений одиночками или парами, как правило, крупными хищниками, так и стаями мелких, одновременно с нескольких сторон. Снова с дерева атаковала здоровая змея, аналогично той, которая чуть не схавала Козлова…. И если бы у нас на вооружении было старое оружие, мы бы себя для потенциального противника, то бишь пиратов, демаскировали сразу и за многие и многие километры. А так, ярких впечатлений хватало так, что когда всё-таки остановились в середине ночи на ночной привал, чтобы немного отдохнуть и поспать – поспать-то не получилось от нервной перегрузки психики. Только закрываешь глаза и начинаешь проваливаться в сон, как тебе навстречу несётся широко распахнутая пасть змеи с небольшими рожками на голове, или как тебя топчет здоровенными ногам слононосорог, или терзают на мелкие кусочки твоё тело стая мелких хищников, после чего ты вскидываешься и через пару секунд облегчённо переводишь дух, радуясь что это только сон. Рассвет мы встретили с красными глазами и хмурыми, осунувшимися лицами. Ничего, зато через три часа мы прибыли на точку «Б», где нашли остатки группы местных разведчиков, полностью деморализованных.

Пятеро. Их осталось пять…. Из двенадцати. Сержант Бубнов, чуть моложе Куприянова и четверо бойцов, один из которых противник Колесникова. Бубнов поднялся, небрежно махнул рукой около головы, изображая приветствие, а вот остальные вяло прореагировали на наше появление и снова безучастно уставились на небольшой костёрчик. Их экзоскелеты стояли тесной кучей и были явно отключены. В течение пяти минут, пока мы располагались рядом с коллегами, пока Куприянов ставил задачи на охрану лагеря, местные разведчики продолжали упорно игнорировать нас. Лишь Бубнов, иной раз кидал взгляды в мою сторону, понимая, что раз он остался старшим в группе, ему сейчас придётся обсуждать дальнейшие действия со мной.

Закончив располагаться, я приглашающе махнул рукой Куприянову, а когда тот подошёл и сел рядом со мной на упавшее и полусгнившее дерево, позвал голосом Бубнова. Тот нехотя поднялся и под взглядами своих подчинённых подошёл ко мне.

– Ну…., – нукнул он. Надо бы встряхнуть его, поставить по стойке «Смирно», гаркнуть или наораться, но я был далеко не зелёным летёхой, а имел достаточный опыт решения таких ситуаций.

– Докладывай, сержант, что у вас произошло? – Вполне мирно предложил разведчику.

– А что не видно, что ли? Из двенадцати осталось пятеро… Вот на посмотри, как парни погибали и как командир группы, тоже старлей кстати, как и ты. Глянь, как он сгинул…, – и протянул командирский планшет старшего лейтенанта. У каждого разведчика в шлем была встроена камера и как выходишь в боевой рейд – она беспрерывно писала всё, скидывая это всё в свою память, и копию в командирский планшет, чтобы потом, после окончания боевого выхода, можно было провести детальный анализ всего и сделать определённые выводы. А этого «всего» касалось именно всего и не только самого процесса боевого выхода, но и поведения разведчика, содержание разговоров, отношения внутри группы, чему радовался разведчик, что его раздражало и много чего другого. И выводы делало не только прямое начальство, а целая свора многих специалистов, начиная с психологов и кончая тыловиками.

А сержант был неплохим психологом. Своим намеренно грубым и выходящим за рамки субординации поведением он специально провоцировал меня на вспышку гнева. А командирский гнев в 90% случаев – это проигрыш подчинённому и предложением посмотреть записанное видео гибели личного состава группы, он делал вполне успешную попытку 50% на 50% психологически присоединить нас или меня к их неудаче, чтобы потом, разговаривать со мной либо на равных или с более сильной позиции. Это психология и я это проходил достаточно в училище и потом практически в боевых частях, чтобы не позволить затянуть себя в расставленную психологическую ловушку. Поэтому взял планшет из рук Бубнова и тут же передал его Куприянову, сухо прокомментировав: – А что мне смотреть!? Кому надо пусть и смотрят и делают оценку – Кто и как себя вёл? Профессионально или погиб по глупости. У меня своё кино есть, тоже есть на что посмотреть. А так на базе посмотрю, когда выполним задачу.

– Старлей, ты чего геройствуешь? – Болезненно поморщился Бубнов, поняв, что его план частично провалился, – ты чего-то что ли не понимаешь на самом деле или играешь на публику? Да вас банально пожалели и пустили нас по самому сложному маршруту, а вам устроили лёгкую прогулку. Если бы всё было наоборот – вы бы вообще не дошли досюда. И сейчас наш бы старлей, решал здесь задачу – что делать дальше? А сейчас картина следующая – мы потеряли больше половины группы, вы смотрю тоже потери имеете. И вывод – мы не в состояние выполнять этим составом задачу.

Бубнов широким жестом обвёл руками обе наши группы и закончил: – Так что, хорош играть в правильного героя и вызывай шаттл. Будем эвакуироваться…

Я намерено скорчил недоумённую рожу: – Ты, сержант, всё сказал? Ну и хорошо. Тогда послушай меня. Во-первых: не «Ты», а «Вы». Во-вторых: не старлей, а товарищ старший лейтенант. А в-третьих – про банальную жалость, про которую ты тут с надрывом мне рассказывал. Может быть и так, но я бы глянул на всё это под другим углом. Вас поставили на этот сложный и опасный маршрут, считая вас более подготовленными и способными пройти его. Конечно, наверняка, забивались в расчёты и некие минимальные потери. А вы банально обосрались. Да ещё и сломались. И в том, что потеряна большая часть группы, в том числе и твоя вина, Бубнов. Херово вы готовили своих бойцов.

Шаттл вызвать недолго. Прилетят, заберут вас, летите орёлики к себе, выставляйте счёт своему начальству, что они херово продумали саму операцию и в том числе и ваш маршрут. Не знаю, сумеете ли вы там оправдаться или нет, но мы останемся и пойдём дальше выполнять поставленную задачу и вашу часть тоже. Не знаю, как это у нас получится, но мы пойдём и группа наша на это нацелена, несмотря на то что у нас тоже есть потери. Как, Бубнов, тебе такой расклад?

Сержант молчал, молчала его группа и мои тоже. Уж не знаю, о чём они там все думали. Соглашались с сержантом или поддерживали мою точку зрения – не знаю. Дав им с минуту на раздумье, решил поставить окончательную точку.

– Бубнов, расклад я тебе дал. Не сумеешь ты там оправдаться, да и если вернётесь вы туда, то получается что все ваши потери и смерти товарищей были зря. Не знаю, какое будет по вам решение начальства. В лучшем случае вас отправят в пехоту, в какую-нибудь дыру и вы всю оставшуюся жизнь будете скрывать вот этот позорный момент. Когда вы сломались и струсили. Да, именно струсили. И не надо тут возмущённо вскидывать головкой. И шарахаться будете, как от чумы при встрече с бывшими сослуживцами, чтоб они невзначай не вспомнили, за что вас турнули из разведки и никому не рассказали. Ну…, это лучший вариант. Худший – турнут вас с «волчьим билетом» из армии и придётся идти на гражданку, а работать вы не умеете. Так что вот так.

Но есть ещё один вариант. Вы сейчас своей группкой в течение часа обсуждаете вот эти два варианта и принимаете решение – либо вы улетаете домой, на базу, либо вы остаётесь. Если решите эвакуироваться – ни каких проблем тут же даю сигнал на эвакуацию и мы сразу уходим с этого места, чтобы не видеть этого позора и чтобы не дай бог хотя бы кто-то даже на секунду не подумал что мы тоже с вами заодно. А вы там объясняйте – почему вы решили эвакуироваться? А почему другие пошли выполнять задачу? Только сразу и без обид: запись вот этого нашего разговора, – я пощёлкал пальцем по своему планшету, – тоже уйдёт туда.

Ну, а если решите остаться…, и всё пройдёт нормально. С вашей стороны. Обещаю, ты лично сам, Бубнов, запись этого разговора удалишь из моего планшетника и никто не узнает, что тут произошло. Только сразу условие либо вы все эвакуируетесь, либо все остаётесь. Решение – Эти эвакуируются, а мы остаёмся, меня совершенно не устраивает. Всё. Время пошло.

Я демонстративно понялся и отошёл в сторону, и снова сел, но уже на полусогнутую титановую ногу своего экзоскелета, который тут же её немного пододвинул, чтобы мне было удобнее сидеть. Куприянов остался с Бубновым и с полминуты что-то тому говорил с полу досадным выражением лица, после чего подошёл ко мне и присел на корточки рядом.

– Ну что думаешь, Куприянов? Какое решение примут? – Глянули оба в сторону местных разведчиков, которые опустив головы слушали своего сержанта.

– Да чёрт их знает. Бубнов, вроде бы толковый, насколько я его на базе успел узнать. За его разведчиков ничего не могу сказать. А так –70% на 30%. Сам-то Бубнов по-моему готов идти с нами, а вот как остальные…, – Куприянов немного помолчал, глядя в сторону разведчиков и продолжил, – надеюсь, что за этот час они психологически перегорят и примут правильное решение. А вот если бы дали минут 15 на размышление – наверняка отказались сразу.

– Ладно, пусть решают, а ты то сам что думаешь насчёт дальнейших действий?

Сержант поднялся, слегка потянулся и поводил плечами, как бы разминаясь и неопределённо ответил: – Да даже не знаю… Получается, что зона прочёсывания увеличивается в два раза, а время на выполнение остаётся то же самое. Даже минус один день, с учётом вот этого опоздания. И тупое хождение по джунглям туда-сюда ни чё не даст. Надо что-то менять… А что, я не знаю. Надеюсь на вас, товарищ старший лейтенант, может вы что-то придумаете.

– Тут ты правильно говоришь… Насчёт изменений. Когда сюда на эту точку шли, я не думал, что тут всё так серьёзно. Думал, придём, разберёмся, с комбинируемся и приступим к работе. А тут сопли, эмоции и вообще… И сейчас вижу – надо что-то придумать. Мне тоже это тупое прочёсывание не нравиться. Ладно, иди к нашим, а я тут посижу над картой, помаракую….

Достал планшет с картой, включил режим объёмного изображения и задумался, машинально гоняя бегунком рисунок карты – то увеличивая её, то уменьшая. Когда шли сюда, то особо не задумывался над выполнением задачи. Есть приказ – совершить марш по такому-то маршруту, а потом прочесать свои квадраты и обнаружить или увидеть что-то, что может указать на присутствие пиратов на этой планете. Ещё лучше, если повезёт – понять, узнать или ещё каким-то образом определить местоположение базы пиратов, даже может быть и весьма приблизительно. Ну, а если ничего не найдётся. Ну, уж извините – «с нас взятки гладки». Вот запись всех наших действий. От приказа и маршрутов не отклонялись и всё сделали «от точки до точки», согласно поставленной задачи. Так и думал – каждая группа придёт в свой район и выполнит прочёсывание. А теперь получается: моя группа сохранена и готова и дальше выполнять приказ. Вторая группа, если они согласятся дальше работать, её нужно подчинять себе и спрос за выполнение будет с меня. И если поиск пиратов не даст результата, то ведь мне могут на базе задать неприятный вопрос – «Приказ приказом, старлей, но ведь и головой думать надо».

Вот и сидел над картой и думал. И как бы мне не нравилось прочёсывание, отменить я его не мог. За исключением, если бы придумал более эффективное решение. А вот его пока не было, хотя в голове бродило что-то смутное и тогда попробовал подойти к задаче с другой стороны.

Есть задача – найти признаки пребывания пиратов в заданном районе. Задача простая и с признаками всё понятно – это видимые следы пребывания здесь людей, либо их жизнедеятельности. И эти признаки любой разведчик, даже разбуди его ночью, будет рассказывать минут пятнадцать.

Так, тогда другой момент – есть вот этот район, который нам назначен. И тогда возникает вопрос – А зачем здесь, вот в этих районах джунглей, могут находиться пираты? Для чего? Строить тут посёлки и жить в них!? А значит, нужна приличная инфраструктура, хотя бы в виде дорог. Но какая тут фауна и флора мы уже знаем. И ради чего тогда тут строить и жить? Тем более, что спутниковые снимки ничего в этом плане, даже приблизительно не показывают. Тогда для чего тут можно находиться? Я попытался сформировать приблизительный список причин посещения или нахождения людей в данном районе и получился он весьма скудным, всего из двух пунктов – Развлечение и Охота. Да, именно Охота – самая лучшая мужская забава, развлечение и отдых. То есть – прилетели, организовали стоянку, поохотились, на этой стоянке пожарили мясо, выпили, отдохнули хорошо и улетели.

Вот уже ближе. И теперь автоматически возникает ещё один важный, в нашей ситуации, вопрос – А откуда или с какого направления они могут прилетать? И волей-неволей напрашивается один вывод – из глубины горного массива. Открыто летать, наверно опасно, чтобы не демаскировать себя. Поэтому, наверняка летят к равнине в глубине ущелий и стоянку организовывают прямо на выходе из ущелья.

Я ещё минут тридцать прокрутил во всех ракурсах карту и готов был обсудить принятое мной решение со своим замом Куприяновым, но тут решительно подошёл сержант Бубнов, остановился и обратился по-уставному: – Разрешите, товарищ старший лейтенант, доложить наше решение.

Уже по тому, как он подошёл и обратился, было понятно к какому решению они пришли, но вот так просто принять его, с командирской и воспитательной точки зрения, было неправильно. Я глянул на часы, скривив губы в видимом недоумение: – Я не понял, сержант, я дал вам времени один час. Прошло всего сорок минут. Идите и дальше обсуждайте.

– Товарищ старший лейтенант, но мы уже всё твёрдо решили. Разрешите доложить, – настаивал, вздёрнув подбородок, Бубнов.

– Товарищ сержант, вы что не поняли, что вам сказано? Идите и обсуждайте дальше и глубже, чтобы потом не было заявок, типа – «вы поставили нас в такие условия, что мы не успели всё продумать…». Идите, через двадцать минут доложите. Тем более мне надо со своим замком обсудить дальнейшие действия….

Бубнов с недовольным видом повернулся и направился к своим, которые встревоженно смотрели в нашу сторону, а ко мне подошёл Куприянов и кивнул головой в ту сторону: – Что надумали?

– Пусть ещё подумают, а то орлы, блин. То сопли распускают, то вдруг поняли, что им может грозить и готовы прямо сейчас на амбразуры прыгать. Садись, есть новый план. Погляди со своей стороны. Может, что-то пропустил, – увеличил изображение местности и стал рассказывать, показывая будущие действия на карте, а закончив, спросил, – И как тебе?

Куприянов взял в свои руки планшет с картой и минуты три сосредоточенно рассматривал мои отметки и новые маршруты движения групп в заданном районе.

– Хм…, я б не додумался до такого. А ведь всё просто. И даже если ничего не найдём – придраться не к чему. Мы сделаем даже больше, чем было задумано. Единственный момент остаётся – сумеем мы за оставшиеся семь дней что-то обнаружить?

Задумчиво вздохнул и немного помолчал: – К сожалению, в этом как раз и заключается весь смысл «русской рулетки»… А насчёт решения – додумался бы и ты. Сейчас у тебя есть на кого надеяться, а у меня не на кого. Поэтому пришлось включить мозги по максимуму. И ты бы тоже включил, если был один.

Сержант оживился, потянулся к карте и ткнул пальцем в нужное место: – Может быть. Но у меня сейчас, вот какая мысль появилась. В группу, которая будет сидеть у нас вот здесь, нужно добавить ещё одного нашего. Тогда в каждой паре будет наш и они будут старшими пар. Я бы предложил Колесникова.

– Что ж, – я увеличил изображение нужного участка джунглей и задумался на несколько секунд, – утверждаю. Так действительно будет лучше. Во… и Бубнов идёт. Время. Ну и потыкаю сейчас немножко его личиком в дерьмо….

– Товарищ старший лейтенант, разрешите доложить решение. – Бубнов дисциплинированно замер, а я, неторопливо оглядев сначала сержанта, потом долгим взглядом посмотрел на его подчинённых, напряжённо глядевших в нашу сторону от потухшего костерка, и уже вопросительно, с командирской сталью во взоре, глянул на сержанта.

– Я не понял, Бубнов – Ты своё личное решение докладываешь?

– Никак нет. Общее, – слегка удивился сержант.

– Вот тогда иди к своим, приведи в их порядок, построй вот здесь и при них доложи, чтобы потом заднего хода не бы ни у кого-нибудь. Чтоб потом не говорили, что за них решение принималось. Проходил я уже это.

Бубнов протяжно и зло вдохнул в себя воздух, сдержался и пошёл к своим.

– Товарищ старший лейтенант, – осуждающе начал Куприянов, – да ладно вам гнобить их. Ну…, произошёл у них временный слом. Как никак больше половины группы легло, командир-офицер погиб у них – вот и растерялись…

– Куприянов, ты чего к ним в адвокаты записываешься? Растерялись…, легли.., офицер погиб…, – беззлобно передразнил своего зам ком взвода, – что, если я там на перемычке погиб – Тоже сопли распустил?

– Да ну… Вы что!? Помочь им надо, поддержать…. А то не дай бог озлобятся… Возись с ними потом там…

– Помогать по-разному можно… Я вот так, периодически поддёргивать буду, мне положено по офицерскому статусу. А ты по-сержантски, поддержи. Пусть лишь я злым буду тут.

Через пять минут к месту, где я сидел с подошедшими ко мне моими разведчиками, свою разведку привёл Бубнов, выстроил в короткую шеренгу и чётко доложил: – Товарищ старший лейтенант, разведчики второго развед взвода 17го развед бата, готовы к выполнению задачи. – И замер, сверля меня глазами.

– Все готовы? – Обвёл взглядом выстроившихся.

– Так точно, – вполне уверенно прогудел строй.

– Хорошо, но смотрите мне… Если что!? Не пощажу. И с тебя, Бубнов, будет особый спрос. Это твои люди, ты их знаешь и ты их готовил. Смотри…. А сейчас поближе придвигайтесь и внимательно слушайте, как будем действовать. Разбиваемся на две группы. Одна группа в количестве четырёх человек – два наших и два твоих Бубнов, будут находиться вот в этой точке «А». Это высота и она находится почти по середине двух наших зон. И она доминирует на местности. Тут будет наша база и члены группы будут вести непрерывное наблюдение, днём и ночью, за всей видимой местностью и небом, в том числе, чтобы обнаружить либо летающих пиратов или их признаки нахождения в джунглях. Также у этой группы будет ещё одна задача. Каждый день одна пара будет уходить и проверять вот эти точки – «В», «Г» и «Д», и вот эти ещё. Вполне возможно на этих вершинах находятся либо наблюдатели, хотя это маловероятно, но проверить надо, либо следящая аппаратура. Старшим этой группы будешь ты, Козлов. Пора тебе сержанта получать, а тебе в помощь пойдёт Колесников. Бубнов, кого ты оставляешь в помощь моим.