Разведка Космофлота

Куприянов нервно облизал губы и посмотрел на своих сослуживцев, которые в свою очередь изумлённо замерли, ожидая решения своего лидера.

– Если он сейчас спасует и скажет, что согласен на пехоту, ведь все за ним уйдут. Чёрт…, может я перегнул палку? – Мелькнула беспокойная мысль, но уже через несколько секунд успокоился. Замкомвзвод оказался крепким орешком.

– Хорошо, я буду драться, но с одним условием….

– Давай, я готов.

– Вы первым на меня нападаете, тогда любой перекрёстный допрос подтвердит, что вы начали первым…, – озвучил своё условие сержант и взвод одобрительно загудел.

– Согласен. Уж за мной не заржавеет.

Строй мигом рассыпался, создав большой круг, и стал криками подбадривать своего товарища, особенно в этом усердствовали его двое друганов.

– Ничего, они будут следующие, – мелькнула в голове шалая мысль. Расстегнул рукава, повёл плечами, настраиваясь на бой и на напруженных ногах, короткими приставными шагами, пошёл по кругу, готовясь нанести первый удар. Молниеносный выпад и несильный удар в челюсть Куприянову. Он готовился к нему, но уйти не успел, а я бил не сильно. Рано было ещё пока. В глазах сержанта плеснулось лёгкое удивление. Злость на пропущенный удар, но он ещё не был готов. Осторожничал, да и до конца не завёлся. Пришлось повторить уже другой рукой и с удовлетворением увидел уже нормальную и хорошую злость. Ещё удар и теперь он был готов и сам перешёл в наступление. Первые же полминуты показали, дрался он неплохо, но это был их уровень, вот этих бойцов, которые сейчас прыгали, махали руками и азартными криками поддерживали и подбодряли своего сержанта, страстно желая, чтобы их товарищ надрал задницу этой выскочке. Сержант целеустремлённо наступал, уверившись в своей быстрой победе, видя как я крутился под его ударами и в азарте не сразу понял, что ни один его выпад и удар не достигал цели Вроде бы вот…., сейчас…, он подловит его и опять мимо. Ничего…, следующий удар и опять мимо… А я игрался, хотя к концу первой минуты стало понятно, двухмесячный перерыв, неспокойный, но ленивый отпуск сказывался и скоро надо будет ставить точку в этом противостоянии. Я сам ещё не сделал ни одного удара, только легко уклонялся и также легко двигался внутри круга. А потом понял – Всё…, хватит… Чуть присел, пропуская кулак над головой и сильным, коротким ударом прекратил поединок. Куприянов даже не понял, что произошло. Его не откинуло, не приподняло в воздух – просто он наткнулся на что-то твёрдое, что выбило из него весь воздух и сознание тоже. Немного уклонился, пропуская падающее тело, и выпрямился во внезапно наступившей тишине. Нет, конечно, они могли допустить, что их сержанта могут и вырубить. Несколькими мощными ударами, но вот так… Одним…, и не сказать чтобы и сильным… И вот он, сержант, который мог любого из них уделать… Сам лежит, а этот старлей, слегка покачиваясь на ногах, нагло улыбался.

Слегка расслабился и поманил к себе пальцем одного из товарищей сержанта, бывшим с ним на лайнере.

– Фамилия?

– Ефрейтор Козлов…, – буркнул подошедший, а я фыркнул от того, что его внешность действительно соответствовала фамилии.

– Да.., недаром в древней Руси фамилии давали, – солдаты беззлобно засмеялись, а ефрейтор злобно зыркнул на меня.

Я поднял руку вверх, призывая к вниманию: – Сейчас я показал, как умею биться в обычной драке. То есть на вашем уровне, который к сожалению, ну очень низкий. А теперь показываю другое. Ну что…., Казлоффф…., – я намеренно, с оттяжкой и с презрением произнёс фамилию очередного противника, заводя того.

– Теперь бей меня, бей в челюсть…

Думал, что ефрейтор хотя бы пару секунд будет готовиться, но тот ударил сразу и без всякой подготовки. Ударил сильно, вложив в удар злость и обиду. Ударил, целясь в челюсть… и промахнулся. Кулак прямо прошелестел мимо, в нескольких миллиметрах от такой вожделенной цели и Козлов, по инерции полетел сам мимо меня, не удержавшись на ногах. А я ведь даже не уворачивался.

– Ну что ж ты, ефрейтор? Ты ж разведчик, элита и так позорно промахнуться по неподвижной цели. Ну…, давай ещё разочек…, – показушно выставил вперёд челюсть, а Козлов, зло зарычав, кинулся вперёд и снова ударил. Но уже с другой стороны. И опять, под изумлёнными взглядами товарищей промахнулся, а я ещё добавил ему хорошего пендаля под задницу, придав тому дополнительное ускорение и тот, не удержавшись на ногах, влетел в толпу разведчиков, завалив пару из них за собой на асфальт. Все так и грохнули от смеха. И этот обидный смех сбил весь боевой накал Козлова.

– Ну что – Хочешь ещё раз попробовать? Только сразу предупреждаю – на третьей попытке ты ляжешь рядом с сержантом.

– Нет.., я лучше посижу здесь и погляжу, кто следующий и как у него получится, – буркнул Козлов с вызовом к смеющимся, продолжая сидеть на сером асфальте плаца.

– Так…, а следующим будет вон тот товарищ. Иди сюда, что ты так стесняешься, на лайнере вроде бы был таким бойким. Но я тебя бить не буду. Просто остальным продемонстрирую совершенно другой приём, – третья жертва затравленно оглянулась, понимая, что сейчас с ним вполне возможно проделают какую-то неприятную и болезненную пакость, но все остальные ждали увлекательного продолжения. Они прямо жаждали этого и подначивали своего товарища. Я оправдал их ожидание.

– Стул… Принесите сюда стул…

Через две минуты стул из казармы стоял в кругу разведчиков.

Я махнул руками, показывая, чтобы освободили проход напротив стула, а сам сел на него.

– Как твоя фамилия.

– Рядовой Андреев.

– Так вот, рядовой Андреев. Представь себе: я взят в плен. Меня посадили на этот стул и привязали к нему. Вот видишь – я привязан, – опустил руки и плотно прижал их к боковинам стула, – а ты идёшь ко мне допрашивать. Вот отойди на десять метров. А теперь иди на меня.

Андреев скорчил в недоумении рожу от такого лёгкого задания, а солдаты прямо впёрлись в нас взглядами. Андреев пошёл на меня, а я напряжённым взглядом смотрел, как он приближается и когда до него оставалось пять метров, сильно стукнул ногой об асфальт и Андреев с коротким воплем упал на асфальт и заелозил по нему, совсем по-детски подвывая, ухватившись за левую ногу. Потом попытался встать и снова упал.

Солдаты взвода застыли, растерянно глядя, то на тихо воющего товарища, то на Козлова, который тоже застыл в столбняке удивления, то на замкомвзвода, тихо и мирно продолжавшего лежать без сознания чуть в сторонке и которому было всё до лампочки.

– Вот так…, пацаныыыы…, – я подошёл к Андрееву, а тот испуганно начал отползать от меня.

– Ну что ж ты? Неужели ты своего командира взвода боишься? – Наклонился над ним и хлёстко похлопал его по щеке, – ничего…, ничего… Ещё пять минут и боль пройдёт. И нога будет работать… Это всего лишь биоэнергетика.

Выпрямился и отдал приказ: – Через десять минут взвод должен стоять в строю. И их тоже приведите в порядок…. Все должны быть в строю….

В строю стояли все. Куприянов, посверкивая злыми и непримиримыми глазами. Иногда он слегка морщился от болезненных ощущений, но стоял твёрдо. Козлов выглядел несколько конфузливо, от того что досталось ему меньше всех, а Андреев перенёс всю тяжесть тела на правую ногу и лишь иногда, осторожно опирался на левую и тут же снова уходил на правую ногу.

– Андреев, смелее… Не бойся…, – взвод засмеялся. Они, в отличие от троицы отпускников, получили увлекательное развлечение и были довольны, что явных лидеров немного поучили. Теперь они ожидали продолжения. Что ж они его получат. Только не то, что ожидали.

– Куприянов, я так понял, что мы с тобой все проблемы решили. Ты получил возможность потешится, а я получил удовольствие от самого процесса, – взвод сдержанно рассмеялся, – а взвод, как видишь, удовольствие. Так вот я задаю первый вопрос. Конкретный вопрос, предполагающий только один ответ – Да или Нет. Мы решили наши с тобой проблемы?

Куприянов круто покатал желваками и через силу ответил, хотя глаза говорили совершенно обратное: – Да.

– То есть мы будем дальше служить вместе?

– Да…, пока… А там посмотрим.

Что ж, меня это «Пока» полностью устраивает. Хочу тоже посмотреть – так ли хорош замкомвзвод, как его расписывал полковник Семёнов…

– А раз мы с Куприяновым всё решили, у остальных не спрашиваю. Вчера мне полковник Семёнов, в течение пятнадцати минут много чего интересного рассказал о бурной жизни взвода, особенно о последнем месяце. И так получается, что в негативных воспоминаниях полковника о вашем взводе почему-то виноват я. Хотя меня здесь не было. И вот так сгоряча, начальник разведки, дал месяц на то чтобы я в корне изменил за этот месяц его мнение о взводе. Один месяц. – Я решительно поднял указательный палец, демонстрируя всем пальцем единицу. И с этим пальцем прошёлся вдоль строя, значительно вертя им перед лицом каждого военнослужащего. Потом снова встал на середину строя. Ещё раз показал палец и разочаровал своих, уже своих, разведчиков.

– Только пикантность в этом следующая. У меня этот месяц – ЕСТЬ, а у вас его – НЕТ.

Строй озадаченно обдумывал этот командирский каламбур – «Месяц есть и его почему-то нет». Даже у Куприянова слегка расширились глаза в недоумении. А я наслаждался полученным эффектом и, выждав с пол минуту, продолжил: – Месяц я вас трахаю, как хочу. А вот у вас этого месяца НЕТ, потому что с этой минуты вы превращаетесь в супер послушных, самых дисциплинированных солдат этой базы. И любой, самый добросовестный новобранец, на вашем фоне должен выглядеть злостным нарушителем воинской дисциплины. Долго рассусоливать не буду. Любое нарушение воинского порядка, выходящее на уровень базы или того хуже, становится известным полковнику Семёнову… Ну…, я тому человеку просто не завидую. То, что я вам тут показал – это цветочки. И с нарушителем буду разбираться сам. Жёстко. Вам это понятно? Вроде бы по глазам вижу – Что понятно, но думаю, что это всё-таки не до всех дошло. И кто-то будет первым…., тот на своей шкуре почувствует – что командиров надо слушаться. Надеюсь, что Второго не будет. А пока план следующий. До вечера принимаю имущество и вооружение взвода. Тут мне поможет Куприянов. А с завтрашнего дня мы вместе начинаем новую, очень насыщенную и интересную жизнь.

Я читал воспоминание пра, пра, пра, пра деда и у них командир отдельного взвода отвечал за всё. За простыни, портянки… Я даже не знаю, что такое портянки… Но вот запомнилось. Короче за всё имущество. А в наше время командир отвечал только за оружие. А заместитель командира взвода за всё остальное. Вот с этого и начали. С Куприяновым прошли по расположению и я на выборку проверил укомплектованность нескольких разведчиков. Всё было в порядке. Более тщательно проверил экзоскелеты, ровным строем стоявшие в специальных нишах на постоянной подзарядке. Их было ровно по два на каждого разведчика: основной и запасной. Правда, любой из них мог спокойно поменяться и наоборот. Эти двухметровой высоты титановые конструкции, со множеством лямок и креплений в одинаковой степени могли выполнять не только боевые функции, как то ведение огня по противнику из своего стандартного пулемёта, помогая хозяину, но и быть банальным носильщиком, с муравьиным трудолюбием тащившим всё, что навесит на него хозяин. Наделены они были и искусственным интеллектом. Не в полной мере, но всё-таки это можно было назвать и интеллектом. С таким уровнем, когда он, экзоскелет, мог подстроиться под хозяина и не только увеличивать рост хозяина, путём телескопических ног, поднимая его на высоту до трёх метров или увеличивать скорость передвижения, а учитывать все его привычки и его индивидуальность. Получалось, типа что-то механической собаки, которая тебе служит беззаветно – помогает, охраняет, лечит и спасает. Если хозяин ранен и без сознания, то экзоскелет вынесет его к ближайшему медицинскому пункту или месту эвакуации. Если же кругом нет такой функции, то экзоскелет самостоятельно принимает решение, ищет безопасное и укрытое место и там затаивается, охраняя и леча своего хозяина, встроенным мощным медблоком. В этом случаи идёт экономный расход энергии, которого хватает на полгода. Много чего полезного и хитроумного спрятано в титановых полостях и самого гнезда с бронированной спинкой. Управление экзоскелетом простое – становишься на биметаллические пластины, замыкая её контакты с контактами входящими в боевую экипировку и всё. Дальше экзоскелет просто повторяет все твои желания…. Естественно через мускульную силу хозяина. Ну…, может быть пёрднуть только не может. Нет такой функции, да и нечем. Но есть там такая хитрая кнопочка, которой можно пользоваться, но рекомендуется нажимать её только в крайних случаях, когда вдруг понимаешь – что пришёл БОЛЬШОЙ звиздец. И это связано не только с охеренным расходом энергии. Вот понял, что пришло время нажать – нажал. Тогда время реакции экзоскелета увеличивается в десятки раз и его кулаком можно пробить что угодно, но можно и порвать все связки на ногах и руках, если ты сам не готов. Потому что скорость передачи импульса по нервам человека 40-50 метров в секунду, а экзоскелет увеличивает её в десятки раз. Короче очень занятная и многообразная штучка. И бойцы даже имена им дают и разговаривают с ними.

Всё что положено на экзоскелетах блестело, где нужна была смазка – она была, аккумуляторы заряжены полностью – на 250 километров хода средней скоростью 10км в час. И запасные АКБ тоже были в наличии и заряжены. То есть стандартные 500 км нам были доступны во все стороны от точки выброса.

– Куприянов, к вечеру мне рапорт по имуществу на стол…, – приказал замкомвзводу и тот хмуро ответил – Есть!

Дальше зашли в комнату для хранения оружия и боеприпасов. Она делилась на две части по принципу применения. Планетарная часть и космическая. Последняя была раза в четыре больше чем земная.

Чтобы там не выдумывали учёные и конструкторы, но в условиях кислородных планет, даже имеющих минимальную атмосферу как у Марса в нашей Солнечной системе, лучше огнестрельного оружия ничего не было. Когда произошёл технологический рывок, связанный с освоением космоса, разработали и лазерное оружие, как крупных калибров, так и ручного. Но.., но оно прекрасно показало себя лишь в условиях вакуума, где ничего не мешало лазерному импульсу. А вот на планетах земного типа, хуже его не было. На лазерный луч влияло всё и вся. Пыль, дым, и всякая другая хрень, даже прозрачность атмосферы, что снижало эффективность в разы. Нет…, конечно, были лазеры, которым всё это не мешало. Но это было совсем тяжёлое вооружение с мощной накачкой и размещалось оно только на технике.

Вот поэтому в каждом армейском подразделении были два комплекта оружия. Конечно, оно было совершенно не то, какое было во времена моих предков. Я даже в училище стрелял из их автоматов и всегда удивлялся – Как они с ними воевали? Грохотало так, что отвлекало и глушило, я уж не говорю про демаскировку. Отдача сильнейшая, разброс пуль. Маленькая ёмкость магазинов. Да если бы наш комплект, с которым мы ходили на задание перевести в их, то они бы по колено в землю провалились….

Я пересчитал автоматы, число которых соответствовало количеству личного состава. Комплектность и содержание тоже не вызывало сомнений. Взял в руки один из них. Вычищен, смазан, всё легко и неслышно движется. Лёгкий. Да…, это не древний автомат, а целый стрелковый комплекс. Благодаря новой химической формуле пороха, патрон стал меньше и легче, а вот начальная скорость полёта пули, вес которой не изменился, стала в пять раз выше и теперь она, пуля, пробивала всё. Вернее, прошивала. А звук выстрела был не громче хлопка ладоней. И при том же размере магазина вмещала 100 патронов с электронным счётчиком, что было очень удобно. Внизу, под стволом гранатомёт с магазином в пять мощных гранат, опять же благодаря нашим химикам, разработавшим такие усиленные ВВ. В пластиковом цевье был запрессован компьютер, который выдавал на индивидуальный шлем разведчика практически все данные, кроме может быть температуры воды в ближайшем болоте. Индивидуальный шлем разведчика, в отдельной ячейке пирамиды, вот туда-то, на прозрачное забрало и выходила вся информация, какая ему передавалась командиром и с автомата. И не только с автомата. Сам разведчик мог выйти только до командира взвода или роты. А вот сверху на него мог выйти даже министр обороны. Вибронож разведчика, резавшего всё и даже самого хозяина, если он был неосторожен в обращении…. Автоматические медицинские аптечки. Крошечный зелёный огонёчек, горевший на панельке, свидетельствовал о готовности хоть сейчас вколоть стимуляторы, либо помочь заклеить любую рану и опять же подобрать такие стимуляторы, что ты даже раненый будешь скакать ещё шесть часов, как горный козёл. Правда, после истечения шести часов ты превращался в обыкновенную половую тряпку. Так что если хочешь выжить, ты должен очень сильно надеяться на помощь в эти шесть часов. Были тут и другие разведывательные прибамбасы.

Ну…, всё это были дорогие игрушки. В пехоте они тоже присутствовали, но в гораздо упрощённом виде и в более дешёвом варианте. Слишком накладно даже для нашей мощной промышленности изготовлять в таком количестве и на всех. Может, лет через двадцать и у всех будет это. Но тогда и у разведчиков будет опять на голову выше.

– Молодец, Куприянов, хорошо содержишь вооружение, – похвалил замкомвзвода, чтобы немного его расслабить.

– Это не меня надо благодарить, а командира первого отделения сержанта Гришина. Он оставался за меня.

– И его тоже поблагодарим.

Вот вторая, космическая часть вооружения, заняла времени практически до обеда. Тут огнестрела не было, а всё лазерное. Оно тоже подгонялась под привычные автоматы, но было не очень удобное из-за больших аккумуляторных батарей. Как наши учёные не старались, но вот АКБ были большие, тяжёлые и плохо вписывались в эргономику оружия. Одна АКБ тоже соответствовала ста лазерным импульсам. И тут выручало только то, что в космосе вес не чувствовался, но закон массы оставался неизменным и нужно быть в этом плане осторожным. А так лазерные импульсы мгновенно прожигали приличные дырки. И не дай бог, получить эту дырку там. Если в этот момент не успел выдохнуть воздух, то твой скафандр равномерно окрашивался изнутри в красный цвет. Если успел выдохнуть, то у тебя есть двадцать секунд, за которые ты либо стреляешься, либо предпринимаешь любое безумное действо чтобы заткнуть дырку и сохранить свою жизнь. Скафандры и всё остальное, что сопутствовало космосу, тоже было в порядке. Прошлись по расположению, где осмотрел, так сказать, бытовые условия проживания подчинённых. Вооружённые силы у нас были на контрактной основе и бытовые условия соответствовали – просторные и светлые кубрики на два человека со всем необходимым набором. Даже небольшие кухоньки были, для самостоятельной готовки, что было постоянной головной болью для командиров и старшин. Не дай бог попался боец, а ещё хуже несколько бойцов, которые любили готовить, но не любили убирать, отчего в кубрике наблюдался срачь, как ты его не убирай. Конечно, с этим делом изо всех сил боролись дисциплинарные методами. Но самое лучше было организовать отличное питание в столовой и тогда даже большой любитель готовки просто не захочет ничего делать у себя в кубрике.

Естественно, замкомвзвод и командиры отделений жили по одному человеку в кубрике. Но это была епархия Куприянова и я только ознакомился с бытом подчинённых и был удовлетворён порядком.

После обеда «подбил все бабки», ознакомился с личным составом и отослал свой рапорт о приёме взвода. Больше делать было нечего и последний вечер я оставил для своего отдыха и дал последний вечер отдохнуть личному составу. А вот завтра…. Завтра начнёммммсссс…..

Завтра и последующая неделя слились в одну яркую полосу. Яркую…, потому ночь я не помнил. Приходил в свою комнату и без сил падал на кровать, мгновенно засыпая. Даже не понятно – Я засыпал, когда начинал падать на кровать или спал, уже стоя у кровати…? Смешно! Но мне было не до смеха, а личному составу тем более. Но они даже ненавидеть меня не могли, так как я всё делал вместе с ними и нёс такие же физические нагрузки, как и они. Совершал бесконечные марш-броски. С грузом и без груза. В полной экипировки и в экзоскелетах. Стреляли. И если кто-то думал, что на стрельбище мы в спокойной обстановке стреляли. Тот ошибался. Мы врывались туда как бешенные мустанги, после очередного безумного марш-броска и с ходу включались в мишенную обстановку. Каждый раз в иную. И опять падали, перекатывались, перемещались, ныряли в тёмные ходы, выскакивали, залазили на высокие конструкции… И стреляли, стреляли и стреляли. И если стреляли плохо, то уходили на второй круг и снова заполошно врывались в стрелковое пространство и опять стреляли.

Как такового обеда и не было. Нет – он был. Всего десять минут и то, только перекус, так как разведчики уже знали. После вот этого обеда будет следующий этап – только уже бесконечная рукопашка, спаринги и изучение новых приёмов и уже по моей, более активной методе.

И здесь я ставил перед собой две задачи. Во-первых, самому прийти в форму после длительного отпуска. Во-вторых, показать подчинённым, что даже при их прекрасной подготовке нет предела для совершенствования.

Через неделю я дал им выходной день. Чёрт, долго колебался и опасался – сорвутся ведь. Пойдут и с устатку и злости выпьют и опять будет знатная махаловка… А с другой стороны перегибать палку тоже нельзя. Что ж посмотрим. Но опасался зря. Разведчики решили никуда не ходить, а просто отдохнуть в горизонтальном положении. Я же отдохнул более активно. Пивка попил в офицерском кафе и там же познакомился с таким же старшим лейтенантом, но медиком с центрального госпиталя Базы Серёгой. Хороший парень.

Следующая неделя прошла в том же русле и без изменений. Бойцы втянулись, я тоже обрёл необходимую форму и решил в третью неделю несколько изменить планы – марш-бросков меньше, а больше времени посвятить изучению новых приёмов рукопашного боя.

Да и отношение взвода ко мне в целом изменилось. Даже Куприянов с Козловым и Андреевым уже не хмурились, получая от меня приказы. Но холодок присутствовал. Они признали меня как командира взвода, но «своим» я ещё не был. Ничего и это придёт.

Но вот во второй выходной день произошло ЧП. Взвод решил всё-таки активно отдохнуть и разбрёлся компаниями по гарнизонным кафешкам. Да…, отдохнули и в целом нормально. Но вот старший разведчик Колесников… Он решил отдохнуть не с товарищами, а попёрся один и в город. Там прошерстил несколько кафе в поисках подружки на ночь, но нашёл приключений на свою задницу. Очень не повезло танкистам, оказавшимся в одно и тоже время, в одном кафе с моим парнем. А ещё больше не повезло – когда они запали на одну и ту же мадам, которая совсем не желала тесного знакомства с крепко выпившими вояками. О чём она прямо и твёрдо заявила претендентам на интим, на что мужики совсем не обиделись. Но обиделись друг на друга, считая противную сторону виновной в том, что им отказали в приятном времяпровождении. Драка была шикарная, быстрая, очень зрелищная и результативная. За то короткое время, пока мой боец применял, в том числе, и новые приёмы рукопашного боя, кафе было разгромлено напрочь, а танкисты, к сожалению, сильно покалеченные. Слава богу, медицина у нас была тоже высоко эффективная и результативная.

В понедельник утром, на разводе, Куприянов доложил, что за выходные дни происшествий не случилось и всё в порядке.

Я внимательно осмотрел замерший строй и коротко кивнул головой: – А это что? Колесников, только не говори, что ты упал и ударился….

– Так точно, товарищ старший лейтенант – упал и ударился…, – жизнерадостно доложил старший разведчик и строй сдержанно и знающе загудел.

– И, конечно, никто не видел. Куприянов, ты что скажешь?

Замкомвзвод сдержанно хмыкнул: – Вышел из казармы…, говорит, на спортгородок пошёл. Через полчаса зашёл… и вот. Говорит, с перекладины неудачно соскочил…

– Могу понять и поверить…, про синяк на лице. Но вот что интересно, костяшки рук сбиты. Такое впечатление, что в падении ещё и зубы выбил. А самое интересное, его зубы на месте…. – Я ещё немного постебался, к удовольствию взвода и, наблюдая, как некая настороженность таилась в глубине глаз Колесникова.

– Ладно, повеселились и хорош. Сегодня план следующий. Сейчас марш-бросок, а потом я научу вас одному приёмчику. Простенький, но очень эффектный и… очень болезненный, – строй оживился, за переглядывался, предвкушая интересное занятие по рукопашному бою. Но в это время из окна казармы высунулся дежурный.

– Товарищ старший лейтенант, вас полковник Семёнов вызывает.

– Чёрт…, – я хотел пробежаться со взводом и размяться, а вызов к полковнику…, наверняка надолго. Повернулся к сержанту и с сожалением в голосе приказал, – Куприянов, сам проведёшь марш-бросок. И разминайтесь. Если долго не приду, отработать все приёмы, которым вас обучил, до автоматизма.

– Садись…, садись…, Осипов, – тон начальника был до того приторно приветливым, что в душе шевельнулось беспокойство.