Чорный полковник

Достав мешочек с монетами, я выложил сначала оставшееся у меня серебро и стал терпеливо наблюдать, как его осматривают со всех сторон с помощью луп. Потом измеряют на ручных весах, потом с помощью линейки узнают размеры каждой из монет. Достают толстенные справочники, блестят яркими обложками аукционных каталогов. В общем, занимаются чепухой, с моей точки зрения. Я ведь на сто пятьдесят процентов уверен, что монеты настоящие. Правда, Зан?

– Сколько вы за них хотите?

– Сколько? Давайте посмотрим теперь на остальные, – и я жестом фокусника вынул тяжеленький мешочек и кинул его на стол. Мешочек звякнул, развязался, и пара золотых монет, блестя жёлтыми боками, высунулась с любопытством из-под ткани.

Нет ничего более интересного, чем смотреть на алчность в глазах евреев, как только монеты оказались в их руках, она захватила их с головой. Смешные! Жаль, лавры Скруджа Макдака, что умел своей утиной головой пробивать золотые горы, им не были доступны, да и столько золотых монет ни у кого просто не могло быть. Но стремление к этому достойно как порицания, так и похвалы.

Осмотр продолжался довольно долго, очень долго. Я даже опёрся о прилавок, отслеживая их действия. А вдруг какая-нибудь монетка внезапно прилипнет к их пальцам? Вон у них как ладони вспотели, а со лба даже струйки пота побежали. А вот не надо в шляпе тут стоять! Вредное же производство получается. Я за здоровье, особенно новых деловых партнёров. Хотя, как я их понимаю, такое богатство – и в руках какого-то вонючего негра. Я даже демонстративно понюхал себя, стремясь уловить специфический запах собственного пота.

– Сколько вы за них хотите?

– Немного. Вы хотите купить оптом?

– Да, – хрипло ответил второй антиквар.

– Ясно. Я готов уступить вам монеты за пятьсот тысяч долларов, как вам? Вы видите, что здесь очень редкие экземпляры, а возможно, они вообще присутствуют в единственном числе. Вот, например, или вот, – ткнул я пальцем в монеты. – Так что, это ещё небольшая сумма за подобные сокровища.

– Вы представляете, что за сумму вы просите?

– Представляю. Пятьсот тысяч долларов.

– Боюсь, у нас с вами не состоится серьёзный разговор. У меня просто нет таких денег. И вы не боитесь уехать отсюда с такими деньгами?

– Я? Нет, конечно. Я очень сообразительный, и если у меня будет в руках такая сумма, я быстро найду ей применение. А если пойму, что она мне не достанется, то я её уничтожу. И потом, в Эфиопии у меня ещё много чего есть (а так оно и было, я же взял не все монеты, и ещё оставались древние украшения и прочие ценности).

– Давайте так. Мы заводим счёт на вас в нашем банке, и я перевожу на него все деньги. Предлагаю сумму в… – тут антиквар взглянул на хозяина магазина. – В сто тысяч долларов. Это очень много.

– Смотря для кого… Уважаемые коммерсанты от древнего мира, я бы хотел вам пояснить свой настрой. Вы либо покупаете у меня монеты, либо я их забираю с собой. И прошу вас настоятельно, можно даже сказать, что требую, не преследовать меня. Ибо я могу сделать так.

Сбросив одну монету со стола, я занёс над ней острый кончик моей трости. Своим стальным жалом трость могла одним ударом пробить монету и навсегда её испортить. В мире нумизматов, бонистов, фалеристов и тех же филателистов любая вещь ценится, только если находится в идеальном состоянии или близко к нему. Чем хуже состояние, тем ниже цена, впрочем, как и во всём. А наличие любой дырочки, пусть даже маленькой, снижает стоимость монеты в сотни раз. А уж золото не тот металл, чтобы сопротивляться железу.

Оба еврея и по моим глазам, и по моему тону поняли, что я не шучу и обманывать тоже никого не собираюсь. Негр сказал – негр сделал! (сарказм)

– Хорошо. Сто пятьдесят тысяч!

– Четыреста.

– М-м-м, двести, и всё.

– Триста пятьдесят тысяч, – снизил я ставку, – и только исключительно в целях нашего дальнейшего сотрудничества.

– Это несерьёзный разговор. Я вам предлагаю целых двести пятьдесят тысяч долларов за горсть монет, а вы отказываетесь.

– Конечно, потому что у вас явно есть больше. А упустить монеты вы можете. Представляете, как вы будете мучиться, осознавая упущенную выгоду? Все казни египетские покажутся вам детским лепетом из-за этого. О чём вы будете думать перед сном? Вы вновь и вновь будете подсчитывать упущенные барыши. А ведь с каждым прожитым годом эти монеты только приобретают в цене. И главное, они будут только у вас и больше ни у кого. Вы окажетесь основными держателями этих редкостей. А у меня есть и ещё что предложить, но только в Эфиопии. Там ждут своего часа другие золотые реликвии, не упустите! Дабы приоткрыть завесу тайны, я скажу, что это предметы культа зороастрийцев, представляете?

– Хорошо, моя крайняя цена – это триста тысяч долларов.

– Ладно, – решил я уступить, – надеюсь на дальнейшее с вами сотрудничество, и желательно в Аддис-Абебе.

– Нет, в Аддис-Абебу мы не поедем, ищите более нейтральное место, где мы могли бы встретиться и где не ведутся боевые действия.

– Тогда Кувейт, – не задумываясь, озвучил я своё предложение.

Антиквары переглянулись.

– Почему Кувейт?

– У меня там родственники живут.

– Да?

– Да, я когда-то спас жизнь одному человеку, вылечил его. А он оказался весьма родовитым.

– А что у него было?

– Инфаркт или даже инсульт, но моё лекарство помогло ему.

– Хорошо, Кувейт так Кувейт.

Наверное, оба еврея мне не поверили, да и ладно.

– Вы согласны на триста тысяч долларов?

– Да, только наличными. Не хочу связываться с банковскими переводами.

– Но чтобы снять такую огромную сумму, вам придётся ждать два-три дня.

– Нет, столько ждать я не готов, или сегодня, или никогда, я авантюрист, конечно, но не дурак.

– Мы не соберём столько денег за сегодня. Вы должны это понимать.

– Хорошо, тогда я вас жду в другом месте, скажем, в Ливане.

– Зачем такие сложности? Подождите два дня, и мы вам выплатим всё причитающееся.

Я задумался, смотря прямо в глаза Иуды-искусителя, то есть, прошу прощения, антиквара-искусителя.

– Сколько вы можете мне выдать сейчас?

Антиквары переглянулись.

– Около ста тысяч, может быть, чуть больше.

– Мало. Я, пожалуй, подожду до завтра, идя на страшный риск.

Говоря эти слова, я крепко задумался. А зачем мне, собственно, рисковать? Может, ну его, да и антикварам тоже проще от меня будет избавиться, хотя нет. Всё же, торговля антиквариатом не требует суеты, и вообще, такую деятельность стараются не афишировать, а также каналы, откуда товар достаётся.

Антиквары не раскрывают, откуда получают предметы искусства, а если будут много рассказывать, то ничего больше не получат. Всё это связано либо с добровольной передачей ценностей с целью продажи, либо полученных преступным путём. Ну и от таких, как я, чёрных археологов. Никому из них не будет выгодно меня сдавать. В чём-то обмануть или наслать на меня кого-то позже, может быть, и то, не выгодно даже это.

– Нам надо переговорить наедине, – сказал приглашенный антиквар, глядя на хозяина магазина.

– Хорошо, – пожал я плечами, – сколько угодно.

Отойдя в сторонку, Иегуда спросил у Абрама:

– У тебя наличкой сколько будет, те пятьдесят тысяч, что ты говорил, или ещё что?

– Всё в банке, но смогу занять у других.

– У меня тоже. Куш будет стоить, по примерным прикидкам, не меньше полмиллиона, а может быть, даже больше. Я найду деньги завтра и привезу, а ты найми охрану, на всякий случай, да этого чудика проводи, пока он не скроется завтра. А он сумеет уйти, по глазам его видно. Тёртый и мудрый, уже все углы разнюхал. В общем, завтра в это же время встречаемся с деньгами. Всё, пошли к нему снова.

Пока торговцы тихо переговаривались в углу, я рассматривал выставочные экспонаты, погружался в древнюю эпоху, так сказать. Ну, там крестоносцы, сарацины, римляне и прочее. Долго наслаждаться экспонатами мне не дали, и вот передо мною снова-здорова два братца из ларца, одинаковых с лица. Ну, почти.

– А вот это сколько стоит? – спросил я у них по-русски, ткнув пальцем в витрину, чем привёл обоих в изрядное замешательство. Жаль, они оказались не из СССР, хотя понять, что я спросил именно по-русски, они смогли. Справившись с волнением, старший антиквар всё же начал разговор по ранее задуманному им плану.

– Мы вас ждём завтра в это же время с монетами.

– Не вопрос, буду, – и я начал собирать и снова прятать монеты в кожаный мешочек.

– Я бы предложил вам переночевать в хорошей гостинице, чтобы мы были спокойны, и вы сохранили монеты.

– Благодарю, но в другой раз, я переночую в порту.

– Хорошо, как считаете нужным, тогда ждём вас завтра в это же время.

Я кивнул и, собрав монеты, повернулся к выходу. Выйдя из магазина, я огляделся. Моих арабов и след простыл. Ну, что же, это знакомо. Получив деньги на кофе, они, видимо, «отравились» им и теперь лежали кверху пузом где-нибудь на старом пирсе. Хмыкнув, я быстрым шагом дошёл до ближайшего переулка, поймал такси и, спросив водителя о приличных гостиницах, поехал к ближайшей. Отпустив машину, я пешком отправился совсем в другую, чтобы не рисковать понапрасну.

Документы у меня с собою имелись на давнего героя тайной войны по имени Хвала Небу. Пусть ищут Деда Бинго, а мы пока побудем Хвала Небу, чисто ради оригинальности.

Переночевать я решил в дорогой гостинице. Конечно, не в самой дорогой, но и не дешёвой. Отужинав в ближайшей кафешке, я завалился спать, позабыв обо всём, наслаждаясь чистой простынёй и уютной комнатой.

Спал я долго, часов до десяти утра. А когда еще удастся выспаться в хороших условиях? Набрав номер дежурной по этажу, или как там правильно она называется, я заказал себе в номер еду и женщин. Шучу, женщин тут не закажешь, расисты… А вот с едой проблем не было.

Через полчаса раздался аккуратный стук в дверь, и еврейка или арабка, тут их не поймёшь, я в них не разбираюсь, занесла поздний завтрак. Впрочем, его можно было также назвать и ранним обедом. Ну, подкрепиться стоило хорошо, а то когда теперь получится поесть?

Пока я принимал пищу, мои мысли текли спокойно и плавно, мозг пытался найти наилучший выход из создавшегося положения, но информации не хватало. Закончив завтракать, я взглянул на свои новые электронные часы, купленные в магазине недалеко от гостиницы. Они показывали время – 11.00, пора собираться.

Вздохнув, я стал проверять имущество. Монеты все, конечно же, оказались на месте. Нож и трость тоже, ещё я прикупил несколько ножей, которые с большим натягом можно было назвать метательными, но навыки метать ножи у меня имелись. А там, как фишка ляжет, надеюсь, она ляжет удобной для меня стороной.

В знакомый уже антикварный магазин я вошёл ровно в назначенное время. Правда, до этого провёл минут пятнадцать, обозревая окрестности. Таксист, что возил меня кругами, удивлялся, но молчал. Наконец, я понял, что слежки за магазином нет, и, расплатившись с таксистом, вышел из машины.

Войдя в антикварный магазин, я оказался в плену тех же самых глаз, что встречали меня в первый раз. Правда, на заднем плане маячил охранник, что понятно было по его дубинке, но огнестрельного оружия при нём не было.

Я метнул взгляд на него, потом на антикваров, стиснул зубы и весь сжался, словно для прыжка вперёд.

– Это наша охрана, на всякий случай. Не надо беспокоиться. Равиль, закрой дверь на замок и пока можешь уйти, у нас дела.

Охранник с любопытством взглянул на меня, прошёл к двери, запер её изнутри и тут же ушёл в подсобку. Я молча вывалил из мешка монеты и терпеливо ожидал, как их снова измерят, взвесят и проверят с помощью всяких луп и микроскопов.

– Мы забираем их у вас.

– Деньги?!

– Вот, – и антиквары извлекли из-под прилавка сумку, в которой аккуратно лежали перевязанные бечёвкой купюры американской валюты. – Считайте.

Кивнув, я стал проверять все пачки, также не торопясь и терпеливо их пересчитывая. Пришлось проверять каждую купюру на подлинность. Жаль, что у меня не было специального аппарата, но опыт, сын ошибок трудных, и общая наблюдательность мне помогли. Пару сомнительных купюр я отложил в сторону.

Пришлось антикварам добавлять мне шекелями, согласно банковскому курсу. Пытка счётом денег продолжалась около часа, но, наконец, закончилась к обоюдному удовлетворению.

– Ну, что же, я благодарю вас за плодотворное сотрудничество и приглашаю в Аддис-Абебу.

– Нет, уж лучше вы к нам, – любезно ответил мне антиквар, что представился Иегудой. – Вот визитки, вы же будете и дальше с нами сотрудничать?!

– Да, буду, – ответил я и прямо посмотрел в глаза этому Иегуде. – Буду, у меня ещё много чего есть, к нашему взаимному обогащению.

– Прекрасно! На наших визитках указаны номера телефонов, вы можете звонить в любое время. Только не говорите об этом напрямую, мы поймём.

– О’кей. Тогда до следующей встречи, – и, подхватив сумку с деньгами, я направился к выходу.

– Подождите, сейчас вам откроют.

– Кидайте ключ, – и я, ощеряясь, вынул свою наваху, одним щелчком переведя лезвие в боевое положение.

– Спокойно! Абрам, пойди, открой.

Хозяин магазина предпочел швырнуть мне ключ, чем идти самому. Поймав, я открыл дверь и быстрым шагом направился вдоль улицы.

– Послать охранников за ним?

– Не надо, Абрам, это бесполезно, пусть уходит. Он дал нам гарантии, что будет сотрудничать с нами ещё, а значит, не стоит волноваться за это. Пойдём, разделим монеты и займёмся их продажей.

За гостиницу было заплачено, а некоторые вещи, что не взял с собою, я просто там и оставил. Свой чемоданчик со всем необходимым я захватил, сумка с деньгами, полученная у антикваров, теперь также висела на моём плече.

В конце улицы стояло такси.

– В порт, – коротко на арабском бросил я, таксист кивнул, завёл двигатель, и тут я решил уточнить: – В порт Тель-Авива!

– Двойной тариф, – не растерялся таксист.

– Ладно.

Расстояние между Хайфой и Тель-Авивом всего-то восемьдесят четыре километра, так что выбор мой был осознанным, и уже через полтора часа я стоял на пирсе, ища подходящее судно, на котором можно уже рвануть в Порт-Саид.

Глава 5. Выгода от скромности

Обратно я добрался сравнительно свободно и без всяких эксцессов: сначала доплыл до Порт-Саида, а оттуда отправился на попутном судне в Джибути. Дальше снова железная дорога и… Эфиопия.

Аддис-Абеба встретил меня проливными дождями. Размокшие дороги внушали опасения по поводу сохранности моей поклажи. У меня же деньги в сумке! И много… Хорошо, что она непромокаемая оказалась. Вскоре все ценные бумажки благополучно перекочевали на стол моей квартиры в столице Эфиопии.

Хух, и что же теперь делать? Вспомнились пираты: деньги на бочку! Так вот они, тут лежат! Я теперь счастливый обладатель трёхсот тысяч долларов. Эфиопский Корейко, так сказать! Вот только где их хранить или куда спрятать? Определённо нужна база. Ведь нести такую сумму в Национальный банк – сразу попасть под подозрение: откуда у майора запаса столько денег?

Отсутствовал я недолго, чуть больше недели, и ничего неординарного за время моего отсутствия не произошло. Посетив Фараха, я в очередной раз простимулировал его на работу, не забыв взять фото. Затем связался с Негашем, выдал ему тысячу баксов и приказал подготовить лагерь, указав на определённое место неподалеку от границы с Кенией и Суданом. Местность эта весьма смахивала на треугольник, так называемый Лядский треугольник. Ну, по крайней мере, на карте.

На обустройство лагеря выделил Негашу ещё тысячу долларов. На первое время должно хватить, да и мне не с руки лишний раз светить наличностью. Будет база, будут и возможности, а пока пусть располагает тем, что дали. Мне же пришла пора выдвигаться с новой миссией. И станет она покруче первой! Тут ведь всё не так просто и очевидно.

Я снова стал собираться в дорогу.

На этот раз моим товаром оказались книги. Да, всего лишь книги, вернее Синий Коран. Насколько я смог разузнать, мне попался очень редкий экземпляр, созданный в Тунисе около тысячелетия назад. Стоимость его варьировалась от «очень дорого» до «бесценно». Настоящая жемчужина Востока! А у меня на руках целых пятьдесят четыре страницы из почти шестисот известных в истории.

Любая мусульманская страна, имеющая в каком-либо из своих музеев столь ценный раритет, сразу поднимется в глазах остальных на совсем другую высоту. Особенно такая маленькая страна, как Кувейт. А тут и Иран близко, и Ирак… Последнему ещё «Бурю в пустыне» предстоит пережить, но не очень скоро.

Досконально разобраться с найденными фигурками и древними свитками банально не хватило времени. Поэтому я спрятал свои сокровища в квартире, да так, чтобы найти их не смог ни один негр. Впрочем, за квартирой ещё и постоянно присматривали выделенные Негашем люди. Листы же Корана аккуратно распределил меж своих вещей, уложив их на плоское дно сумки.

В общем, пора в путь. На этот раз я сел в самолёт компании «Эфиопиан эйрлайнз», раскрашенный в цвета национального флага Эфиопии. Весёленький такой лайнер получился, прямо светофор перевёрнутый: зелёный, жёлтый и красный.

Прямого рейса в Эль-Кувейт из Аддис-Абебы не имелось, пришлось опять лететь через Каир. До столицы Египта я долетел спокойно. Но, понаблюдав за тем, как в зоне отлёта копошатся в вещах пассажиров таможенники, несколько напрягся. Прилетевших тоже досматривали, но выборочно и не так тщательно. Впрочем, во избежание, так сказать, проблем я сделал вид, будто не заметил «случайно» оброненную мною же крупную купюру. Бумажку тут же подобрал таможенник и направился к другому пассажиру, избавив меня от лишних неприятностей.

А я принял решение добираться до Эль-Кувейта на автобусах. Возможно, выходило дольше, но зато надёжнее. Иногда, когда следующий рейс был совсем уж нескоро, я брал такси. Вот тут-то знание аравийских языков вкупе с арабскими чертами моего чёрного лица и изрядной склонности к велеречивости мне очень помогли. Короче, добрался я до Эль-Кувейта без проблем.

О своём приезде я заранее уведомил телеграммой Абдуллу ибн Саади ас-Сабаха. Так что встреча вышла дружеской, да и привезённые мною лекарства прибыли весьма кстати, спрос на их продажу уже наметился…

– Очень рад снова видеть тебя, мой друг, – радостно воскликнул ас-Сабах, едва ему сообщили о моём прибытии во дворец. – Без сомнения, ты желал увидеть меня и поддержать.

– Так и есть, мой господин, – прижал я руку к сердцу, – много дел мне предстоит сделать, и одно из них – это вновь позаботиться о вашем здоровье. Я привёз вам лекарство, господин. Да продлит Аллах ваши дни с его помощью.

– О! Благодарю тебя! Оно как раз вовремя. Очень рад, очень, что ты не забыл про меня и привёз его.

– Как я мог забыть о вас, мой господин? Ведь вы оказались так щедры и отблагодарили меня, как никто другой.

– Не скромничай, аль-Шафи, тебе не идёт это. Ты решительный человек, и мы оба это знаем. Но расскажи, тебя ведь не только это привело ко мне? Я далёк от мысли, что ты проделал столь долгий путь в надежде лишь увидеть своего покровителя. Хотя, если ты хочешь продавать свои лекарства здесь, это очень правильное решение. Их тут ждут.

– О, уважаемый Абдулла ибн Саади ас-Сабах. Вся наша жизнь проходит в бесконечных разъездах и путешествиях. Однако я не мог отказать себе в удовольствии снова посетить вас. Не многим выпадает такая великая честь: лично засвидетельствовать вам своё почтение.

– Ты спас мне жизнь, но потом неожиданно для всех пропал и вот теперь объявился вновь. Многие из моих знакомых этому будут рады. Ты, думаю, привез с собой множество лекарств?!

– Привёз. И не только лекарства, – загадочно произнёс я и многозначительно замолчал.

– Что же? – заинтересовался ас-Сабах.

– О! Это редчайшее сокровище, представляющее огромную ценность для каждого правоверного мусульманина. Оно может занять подобающее ему место в лучшем музее любой страны. Позволь мне дойти до моей сумки, оставленной за этими дверями, мой господин.

– Не сто́ит, её сейчас тебе принесут.

Ас-Сабах взял со стола колокольчик и позвонил. На звон сонетки тут же явился слуга.

– Махмет, принеси вещи моего друга.

Махмет склонил голову и вышел, чтобы через минуту внести мою дорожную сумку и вновь незаметно удалиться. Распаковав сумку, я начал бережно извлекать синие листы Корана на волю. Некоторое время ас-Сабах в молчаливом изумлении наблюдал за движениями моих рук, потом не выдержал, взял в руки один из листов и воскликнул:

– Это же настоящее сокровище!

– И поэтому я привёз его именно к вам.

– Но где ты его раскопал?

– Вот именно «раскопал», мой господин! В Афганистане, в древней и всеми забытой крепости. Мне, к сожалению, поневоле пришлось посетить те места. Воля Аллаха неведома, но он направил меня именно туда, где я смог обрести настоящее сокровище.

– Но почему ты не оставил его себе, не предложил кому-то другому или не продал на аукционе? Ты смог бы выручить за эту реликвию баснословные деньги! В мире много богатых стран и богатых людей. У тебя обязательно бы выкупили эти листы!

– Да. Но я всего лишь человек. А подобные реликвии – это достояние государства. И принадлежать они должны государству, находясь на всеобщем обозрении, дабы поднять авторитет страны на недосягаемую высоту или хотя бы сделать лишний шаг к этому. Вы щедро отблагодарили меня за скромную помощь, и я решил привезти их к вам.

– Ты сделал правильный выбор, Эльсвэд аль-Шафи! И ты будешь щедро вознаграждён за это. Сколько здесь всего листов?

– Пятьдесят четыре.

– О! Эмир будет доволен. Ты оставляешь их мне?

– Конечно! – я тут же прижал руку к своему сердцу и уважительно склонил голову.

– Отлично! Я не сомневался в тебе. Этот вопрос я решу безотлагательно, а тебе пока следует отдохнуть. Махмет!

Крик господина услышали, и пресловутый Махмет тут же явился под грозные очи родственника эмира Кувейта.

– Отвези аль-Шафи в самую лучшую гостиницу нашего благословенного города. Все расходы моего гостя я беру на себя. Любые расходы!

– Я понял, господин.

– Отдыхай, аль-Шафи.

Я встал и, склонившись, вышел вслед за слугой. Сопроводив к личному автомобилю ас-Сабаха, Махмет отвёз меня в гостиницу, где и разместил в самом лучшем номере с видом на Кувейтский залив. Спору нет, вид весьма хорош. Искупавшись, я рухнул в постель, наслаждаясь чистыми простынями и прохладным воздухом, поступающим из кондиционера. Закрыв глаза, я с удовольствием вдыхал аромат цивилизации. «Эх, сюда бы сейчас женщину!» – промелькнула в голове сладкая мысль, но уже через мгновение я заснул. Устал.

Утром меня никто не будил, но я и сам не стремился спать до обеда, и уже в восемь утра оказался на ногах, ожидая вызова к ас-Сабаху. Надеюсь, награда будет поистине… хм, королевской, наверное. А то слово «эмир» как-то не сильно подходит для подобного рода эпитетов.

Мне позвонили в районе десяти утра и попросили спуститься вниз, чтобы ехать на очередной приём. Свой чемодан со склянками, пузырьками, мазями и прочими снадобьями я со спокойной душой оставил в номере. В том, что ничего не исчезнет, я был уверен на все сто процентов.

Внизу уже ждала знакомая машина. Усевшись в неё, я отправился на встречу с моим местным покровителем. Ас-Сабах ожидал меня с явным нетерпением.

– А, вот и ты, аль-Шафи. Признаться, я уже заждался тебя. Я рассказал о твоём подарке эмиру. Он чрезвычайно доволен и восхищён тем, что ты принёс его нам. Эта реликвия – действительно величайшая ценность для любого мусульманина. И в нашем национальном музее она займёт подобающее ей место.

Поклонившись, я ответил:

– Я нисколько в этом не сомневаюсь. И безмерно рад угодить эмиру. Надеюсь, мой подарок понравился.

– Сколько ты хочешь получить денег в качестве награды?

– Мне ничего не надо. Я очень скромен в своих желаниях, но мне пришлось пользоваться помощью многочисленных участников этого рискованного путешествия. Некоторые из них в экспедиции погибли. Наш путь пролегал через опасные места, и лишь немногие сумели пережить тяготы нашего похода. К моему прискорбию, выжило всего трое из восемнадцати ребят. А у всех погибших остались семьи…

Я скромно потупил голову и, достав из кармана чётки, стал тихо шептать молитвы, вознося их Аллаху за души погибших. Ас-Сабах прожёг меня проницательным взглядом умных карих глаз, но моё смирение прямо подтверждало правдивость моих слов. Да, люди погибали. Впрочем, и я чудом избежал смерти.

– Что же, человеческая кровь дорого стоит. Однако листы Синего Корана уникальны и поистине бесценны, потому как сделаны на века. И много правоверных погибло, спасая и пряча их в древней крепости. Эмир щедр и безмерно рад твоему подарку. На основании слов эмира, я уполномочен назначить тебе награду в миллион долларов. Деньги будут направлены на твой счёт. Ты сможешь их получить и в Аддис-Абебе. У нас с национальным банком Эфиопии есть договор, я узнавал. Всё, как ты пожелаешь.