Святые и Убийцы

Фэя Моран

Святые и Убийцы

Авторские права защищены.

Любое использование данного файла полностью или частично без разрешения автора строго запрещено.

Подпишитесь на телеграм-канал автора, чтобы не пропустить дополнительные видео, арты и информацию об этой и других книгах Фэи Моран: https://t.me/fayemoran

Спасибо за внимание.

Наслаждайтесь чтением!

Плейлист

«Tattoo» – Loreen

«Lion» – Saint Messa

«Play With Fire» – Sam Tinnesz

«Sweet Ophelia» – Zella Day

«Trouble» – Adam Jensen

«Royalty» – Neoni

«The Magick» – Witchz

«Secrets And Lies» – Ruelle

«Me and The Devil» – Soap & Skin

«Up Down» – Boy Epic

«Horns» – Bryce Fox

«Paint It Black» – Ciara

«Far From Home» – Sam Tinnesz

«Deep End» – Ruelle

«You Can Run» – Adam Jones

«Glitter & Gold» – Barns Courtney

«All the King’s Men» – The Rigs

«Jericho» – Iniko (Shiloh Cinematic Remix)

«Hero» —Tonal Chaos Trailer Music

ВЕРХОВНЫЕ

КОРОЛЕВСКАЯ СЕМЬЯ

ЛОРДЫ И ЛЕДИ ТРЁХ ДВОРОВ

ОХОТНИКИ

ЛИДЕРЫ ОРДЕНА КОГТЕЙ

ОХОТНИКИ И ОХОТНИЦЫ

УЧЕНИКИ ШКОЛЫ ПЕРВОГО ОХОТНИКА

МАСТЕРА

МАСТЕРА КОРОЛЕВСКОЙ ГВАРДИИ

МАЛЫЕ МАСТЕРА

ЛЕКАРИ

ЦЕЛИТЕЛИ

ЯДОВЕДЫ

УБИЙЦЫ

ЛИДЕР

ВОИНЫ (БОЛЬШАЯ ГРУППА)

ШПИОНЫ (СРЕДНЯЯ ГРУППА)

МАЛАЯ ГРУППА

Первый убитый ковон

Я живу в царстве, известном как Ночное Королевство. Здесь никогда не наступает дня, мы измеряем проходящие дни Лунами, а зрением превосходим любой другой народ.

Вернее, не мы, а они. Потому что я здесь чужая.

На моём поясе закреплён маленький кинжал с золотой рукоятью и с острым серебряным лезвием, и он готов, он терпеливо ждёт, а я ему снова и снова обещаю, что обязательно им воспользуюсь, но так этого и не делаю, потому что случая не подворачивается. На мне светлая рубаха, зауженная толстым кожаным ремнём на талии, плотные штаны, облегающие мои ноги, и сапоги, доходящие почти до колен, с большим количеством заклепок. На голове – коричневый шарф, которым я частично прикрываю свои светлые, почти белые, разве что немного отдающие в золотистый волосы. Поверх всей одежды накинут простой плащ, который я сшила себе сама, когда мне исполнилось пятнадцать.

И хоть сейчас я одета совсем не так, как стану одеваться после Инициации, всё же дерзну допустить мысль, что в самом деле чувствую себя настоящей Охотницей.

Но пока я в своих лохмотьях и я по-прежнему маленькая Нура, мечтающая о большем.

Именно в таком виде я сбежала из деревни и ринулась на охоту в Забытый Рай этим вечером.

Прислушиваясь к каждому шороху леса, ощущая, как капельки недавно прошедшего дождя падают мне на шею и умудряются дотронуться до самой кожи, скрытой под тёмным шарфом, я задерживаю дыхание.

Он пока меня не замечает.

Мои шаги тихие, лёгкие с осторожностью пропускают через себя воздух, будто бы стали живым и отдельным от меня существом, которое совершенно не хочет того, чтобы меня заметили. Я достаю стрелу из кожаного колчана, накинутого на спину. Трение дерева о кожу создаёт едва слышный звук.

Поэтому его огромная клыкастая физиономия с противным шипением резко поворачивается в мою сторону. Ядовитые шипы у него на затылке вздымаются и трясутся. Но сам он пока меня не замечает. Я знаю, потому что в другом случае уже давно лежала бы мёртвая.

Моя рука замирает, пока пальцы всё ещё держат стрелу за кончик, до конца так её из колчана и не достав.

Монстр, состоящий из чёрной блестящей кожи и крупных толстых мышц, наклоняется, не отводя взгляда от дерева, за которым я притаилась, и внимательно следит. Он громко дышит, фыркает, хныкает, хрипит, и всё это под аккомпанемент шелеста листьев и дуновения ветра. Три его крупных глаза сияют в темноте яркими красными огоньками. А потом он опускает голову, снова принявшись уплетать свою пойманную и уже окровавленную жертву, помогая себе длинными когтями. Мне поразительно повезло, что луна сегодня светит особенно ярко и прямо над моей головой. В противном случае вряд ли я разглядела бы монстра в тёмном лесу.

Воспользовавшись его увлечением пищей, я достаю стрелу окончательно. Крепче хватаюсь за прохладное покрытие лука одной рукой, а второй натягиваю стрелу на тетиву.

Дыхание у меня теперь прерывается. Оно становится тише, пока я сама перестаю его слышать, грудь почти не движется, и будто сами лёгкие прислушиваются к шёпоту ветра, чтобы ненароком себя не выдать.

А потом я стреляю.

Стрела вылетает, отцепившись от лески, мчится вперёд со свистом, а потом вонзается в толстую чёрную кожу хищника. Из его огромной глотки вырывается громкий рык, пока пасть широко раскрывается, и будь эта тварь рядом со мной, то наверняка заглотила бы меня целиком и не подавилась.

Я надеваю лук, прежде чем стрела, пущенная мной несколько мгновений ранее, издаёт резкий щелчок, и из-под железного наконечника вырывается тонкий прочный обруч, тут же охвативший толстую шею зверя. Самое гениальное изобретение Мистлока.

Обогнув стволы деревьев и кусты, я выбегаю из своего укрытия прямо к монстру, лежащему на мокрой траве почти неподвижно. Обруч натянулся сильнее и теперь плотно упирается ему в шею, и чёрная кровь уже вытекает из глубокой раны тёмными струями. Будь он человеком, наверняка кричал бы от невыносимой боли, но жуткие твари вроде этой не имеют подобных чувств для показа. Я даже не уверена в том, что они чувствуют боль.

– Сейчас я прекращу твои страдания, монстр, – шепчу я, будто он поймёт меня.

Взявшись за один торчащий край обруча, я с силой его натягиваю. Сперва рана становится шире, глубже, а затем голова и вовсе слетает с шеи чудовища с мерзким и отвратительным хрипом. Когда я проделала нечто подобное впервые, то пришла в неимоверный ужас и долгое время не могла вернуться к тренировкам. Сейчас же наблюдать за страшной смертью этой твари для меня равноценно тому, как сходить и позавтракать.

Теперь хищный кóвон мёртв и это точно.

Мой первый по счёту.

Я отодвигаюсь от трупа и вытираю выступивший пот со лба рукой, при этом стараясь не дотрагиваться до себя той стороной, на которой уже начинает шипеть и сохнуть кровь ковона. К слову, руки у меня защищены прочными перчатками, и кровь с них легко смывается, так что я об этом совсем не волнуюсь. Хочу встать, завернуть голову в свой плащ, чтобы затем отнести её в деревню и похвастаться Брикарду, но замираю на месте, услышав шелест листьев позади себя.

Сердце у меня в груди останавливается и прислушивается к звуку вместе со мной. А за спиной снова что-то шевелится. Осторожно и совершенно незаметно я тянусь рукой к своему маленькому кинжалу на поясе, подаренному после моей первой удачи на тренировке, и плотнее сжимаю губы. Это необходимо делать, потому что если я вдруг обернусь и натолкнусь на очередную тварь, мне придётся прирезать её, а кровь, брызнувшая прямо в рот, не то, чего мне так желалось бы почувствовать на собственном языке.

И только тогда, когда я ощущаю, как ткань моего шарфа пропускает к шее чьё-то дыхание, я резко разворачиваюсь и бросаюсь на нечто всем телом, повалив его на землю. Кинжал сам собой упирается в чью-то бежевую шею, и я уже полностью готова им воспользоваться. Но мне приходится опустить руку, потому что на меня глядит пара зелёных глаз.

– Мистлок? – удивляюсь я, поднимаясь с парня.

– Да, а кто же ещё? – бурчит он. – Так что нечего размахивать передо мной своим ножичком.

Я убираю кинжал обратно на пояс, смотрю на него как на полного кретина. А потом смягчаюсь, потому что понимаю, что едва его не прирезала.

– Что ты здесь делаешь? – Говоря это, ощущаю, как сердце снова начинает шумно биться в груди, а стук отдаётся в ушах.

– Тоже самое я хотел бы спросить у тебя.

Мистлок уже встаёт с земли и отряхивает с себя прилипшие листья. А потом он замечает на своём кожаном жилете кровавый след, который, видно, оставила я, и морщится от отвращения.

– Ты кого-то прикончила? – спрашивает он, попытавшись смахнуть пятно, будто это было бы возможно. – Хотя нет, избавь. Буду лучше надеяться, что это кровь не какого-нибудь страшного ублюдка, а твоя. А то меня вырвет.

– Когда это я позволяла кому-то себя ранить? – усмехаюсь я. – Кровь не может быть моей.

– Ну блеск!

Я возвращаюсь к туше ковона, снимаю с себя плащ. Наклоняюсь и заворачиваю в плащ голову убитого монстра, при этом стараясь не притрагиваться к ядовитым шипам, которые всё ещё могут убить меня, если я вдруг сделаю что-то не то.

– Ты прикончила ковона? – раскрыв рот, спрашивает Мистлок.

– Да. Моего первого. Ты гордишься мной?

Он хмурится от недовольства, и из-за таких вот моментов я постоянно забываю о том, что он старше меня и просто ведёт себя порой по-детски.

– Нет, не горжусь. – Мистлок скрещивает руки на груди. – Ты полная тупица. И если отец узнает, что ты опять сбежала в Забытый Рай, то тебе по-настоящему влетит.

– Влетит как раз тебе, ведь он твой отец. – Я встаю, плотнее прижимая к себе тяжёлую голову ковона. – Меня просто мягко отчитают. Как и всегда.

– Уф, заткнись!

Я смеюсь, надевая лук на спину и сильнее закрепляя колчан со стрелами. И в последний раз кинув взгляд на мёртвое тело ковона, прохожу мимо Мистлока.

– Он был один? – спрашивает друг, нагоняя меня.

– Да. По крайней мере, других я не видела.

– Тебе ужасно повезло, глупая ты задница! – Он больно, но в шутливой форме ударяет рукой по моему плечу. – А если бы ты наткнулась на целую стаю ковонов? Тогда мне пришлось бы нести обратно уже твой труп.

Я закатываю глаза, вознамерившись ближайшее время игнорировать его нападки в свою сторону. Так или иначе, я не стану менять своих будущих решений, несмотря на всё, что услышу и от Мистлока, и от Брикарда, разговор с которым наверняка уже ожидает меня в деревне.

– А ты сюда припёрся по приказу своего папаши? – спрашиваю я, обогнув деревья. Пара листьев падают мне на шарф.

– Нет. Он ещё не в курсе, что ты слиняла. Я поэтому-то и пошёл за тобой, чтобы убедиться, что ты ещё не сдохла и не валяешься в какой-нибудь канаве, и привести обратно.

Я усмехаюсь себе под нос, мысленно представляя, как Брикард в своей излюбленной манере попытается меня строго отчитать, а по итогу всё закончится тем, что скажет в мягкой форме мне больше ничего подобного не делать и уйдёт по своим делам. А может и схватит Мистлока за шкирку и потащит в своё рабочее пространство, где начнёт вести муторную беседу об опасностях, поджидающих нас за каждым углом.

Брикард – один из Лидеров Ордена Когтей, но он такой лидер, что предпочтёт бóльшую часть своих сил тратить не на планирование боевых действий, а на воспитание сыночков. Он снимает свои чёрные с золотым одежды, надевает простую коричневую мантию, скрывая своё истинное лицо под маской простого бедного жителя, и проводит много времени в деревне, наблюдая за сыновьями и попутно проверяя, всё ли нормально со всеми остальными. Но винить его не в чем. Пока серьёзных происшествий, требовавших бы его немедленного вмешательства, не было. В придачу он умудряется заниматься и моим воспитанием, чувствуя долг перед моим погибшим отцом.

Вот почему Мистлок здесь. Наверное, он тоже чувствует своей обязанностью присматривать за мной.

Мы уже выходим из Забытого Рая к чистому ссохшемуся полю, сплошь покрытому колючками. Когда-то здесь росли цветы, а сейчас всё вокруг такое серое, тусклое и бесцветное, что сердце охватывает какая-то странная тоска. Виной послужили монстры. Они глубоко засели в Забытом Раю, так что люди просто перестали соваться сюда. Оттого и пропали целые цветочные сады, весёлый смех и детские улыбки.

Я поднимаю голову и гляжу на небо, окрашенное в серебристые и голубые пятна на горизонте. Луна ещё не опустилась, а значит мне удалось успешно закончить охоту гораздо раньше, чем я могла ожидать.

Отличная работа.

– Когда-нибудь ты нарвёшься, – продолжает отчитывать меня Мистлок. Причём он всего на год старше меня, и этот факт моментами приводит мою неугомонную натуру в раздражение. – И папа исключит тебя из списка будущих Охотниц.

– Он не сможет, – не соглашаюсь я. – Я тренируюсь у Ордена с девятилетнего возраста. Им не за чем терять такую талантливую ученицу.

– Думаешь, что так неотразима?

На этот раз киваю, соглашаясь с ним, и усмехаюсь следом.

– Посмотрим, – говорит он, – что с тобой будет, когда очередной ковон схватит тебя за задницу.

Я хмурюсь и сообщаю ему, что он груб с дамой, на что Мистлок заявляет, что дамой меня вообще не считает.

Шутливо толкая друг друга и моментами называя – он меня, а я его – полными кретинами, – мы уже доходим до деревянных заборов, за которыми скрыта деревня Сáльшан. Здесь люди любят тишину и обыденность. Совсем не как я. Наверное, именно поэтому я так жажду пройти Инициацию и покинуть эти места.

В деревне как и обычно зажжены факелы, отчего ночь кажется не под стать ей светлой. На самом деле их используют только для отпугивания тварей – они боятся сборища ярких огоньков в одном месте. Мы изучим этот вопрос в Школе Первого Охотника только завтра. В деревянных хибарах всё ещё кипит жизнь, а по земле ползёт музыка и пение. Мимо бегут дети, держась за родителей, нас приветствует все, потому что все знают, что Мистлок – сын великого Охотника Брикарда, одного из лидеров Ордена Когтей, возглавляющего территорию, принадлежащую одному из Дворов Шиэнны – Двору Месяца, а я вот уже через пару Лун пройду Испытание Наездника, а затем, если всё пройдёт правильно, и Инициацию. Тогда я стану одной из них, буду защищать Шиэнну ценой собственной жизни.

– А вот и вы, – вдруг раздаётся за нашими спинами.

Я замираю, когда слышу этот голос. А Мистлок в сильном раздражении закатывает глаза и оборачивается гораздо смелее, чем поступаю я.

– О, а вот и мой старший братец, а-ка заноза в заднице, – говорит он.

Я всё-таки набираюсь мужества обернуться.

Поразительно. Потому что никто кроме этого человека не может заставить меня так нервничать и обомлеть. Ни один поход в Забытый Рай, кишащий страшными тварями, готовыми разорвать меня, ни одна тренировка, требующая от меня исключительной скорости, ничего другое не способно велеть моему сердцу в груди так быстро застучать, как оно стучит прямо сейчас.

– Где это вы были? – спрашивает Кéран, когда я в полной мере разрешаю себе взглянуть на него.

Любовь всей моей жизни. Красавец с чёрными волосами, пара прядей которых на чёлке белы как только выпавший снег, как и одна из бровей. Высокий, стройный, сильный и умный Керан.

– Тебе всё знать необязательно, – огрызается Мистлок.

И тогда Керан поворачивает голову в мою сторону, разглядывает мой внешний вид, взгляд его янтарного цвета глаз останавливается на луке со стрелами, и ему всё становится понятно. Он скрещивает на груди руки, смотрит на нас как на детей, с лёгкой улыбкой.

– Снова ходили в Забытый Рай? И то, что устроил отец в прошлый раз, вас ничему не научило?

– Я выполнял твою работу, придурок! – продолжает хамить младший. – Присматривал за этой глупой задницей, пока она прошмыгивала у тебя под носом.

Я наконец выхожу из оцепенения и бросаю в Мистлока злой взгляд.

– В значение «присматривать» так же входит такое понятие как «останавливать от безрассудных поступков», – объясняет Керан. – А сейчас оба идите к отцу. Вас ждёт очередной серьёзный разговор.

У Мистлока глаза расширяются от ужаса.

– Папа знает?!

– Конечно.

– Ах ты предатель! Обязательно нужно было трепать языком?

Керан в ответ устало вздыхает и потирает лоб, а вовсе не собирается отвечать младшему брату нападками.

Он всегда был таким. Сколько я его знаю, а знаю я его всю жизнь. Спокойный, рассудительный и мягкий.

– Отцу проболтались детишки, которые видели, как ты, Мистлок, пробирался через забор, – наконец отвечает он, тыкнув брата в грудь двумя пальцами. – И что тебя могло сподвигнуть на такой шаг? Конечно, только твоя любимая подружка. Так что об остальном отец догадался сам. – Он издаёт смешок, и уголки его красивых губ слегка приподнимаются, а потом Керан поправляет чехол для ножика у себя на поясе. – А теперь ступайте. И получайте заслуженные наказания.

Он по-братски ерошит светлые волосы Мистлока, приводя своего младшего брата в полное возмущение, и вдруг шутливо тыкает в мой кончик носа пальцем.

Мне хочется упасть в предсмертной агонии, потому что контакт с его кожей – это нечто такое, что я готова кричать. Громко и истошно вопить. И когда я понимаю, что он относится ко мне скорее как к своей младшей сестре, у меня желудок начинает скручиваться, и кричать хочется ещё громче и надрывистее, но уже от совсем других чувств.

Сказав это всё, Керан уходит по своим делам, и я успеваю только увидеть его чёрный с золотистыми узорами плащ, растворяющийся среди других жителей деревни.

– Да идём уже! – раздражается Мистлок и хватает меня за руку.

Он тянет меня в сторону Малого логова Ордена Когтей, которое располагается прямо в центре Сальшана и выглядит как ничем непримечательный дом. Однако это лишь на первый взгляд. Внутри всё гораздо интереснее. Я много слышала о том, как выглядит Главное Логово Ордена Когтей – это огромное сооружение, похожее на дворец, с обширными каменными залами. Там собираются Лидеры всех Трёх Дворов и их лучшие Охотники. Я так надеюсь побывать в этом месте и увидеть всё хоть глазком.

Но мои попытки отвлечься мыслями о Дворах и об Охотниках улетучиваются в миг, потому что в голове снова возникает этот голос, а потом и сам образ.

Ох, Керан. Предмет моей сильнейшей любви. Крепкой, порой невыносимой, но, разумеется, тайной. Настолько тайной, что длится она с моего четырнадцатилетия.

Когда мы впервые познакомились, мне было девять, ему двенадцать. Когда мы организовали своё так называемое трио – я, Мистлок и Керан – и начали резвиться вокруг деревни, мне было одиннадцать, а ему четырнадцать. А когда я впервые поняла, что глупо влюбилась, мне только исполнилось четырнадцать, а ему семнадцать.

Сейчас мне шестнадцать, а он совсем взрослый девятнадцатилетний юноша, но уже полноценный Охотник Ордена Когтей, а я всего лишь девочка, с которой он дружит с самого детства и за которой приглядывает как за маленьким ребёнком. Я не думаю, что он может воспринимать меня как-то иначе, кроме как сестрёнку.

Мистлок, вырывая из меня мысли о его старшем брате, громко стучится в массивные деревянные двери со знаменем Ордена Когтей, которое слабо развевается под дуновение ветерка. Это чёрный герб с золотистыми узорами и изображением воткнутого в золотой череп сирда меча посередине. Стоящая стража с факелами по обе стороны облачены во всё чёрное, а лица скрыты под слоем тёмной ткани. Лишь в тех местах, где должны быть глаза, красуются две прорези.

Вообще Мистлоку необязательно стучаться, когда он собирается войти в логово собственного отца, однако отчего-то он любит это делать. И я так и не догадалась почему. Наверное, ему нравится чувствовать себя таким как все и не акцентировать внимание на своём происхождении.

Очень зря. Я бы радовалась вечно.

Двери отворяются с тяжёлым и протяжным скрипом, будто они недовольно что-то бурчат и проклинают нас за то, что мы осмелились их разбудить. За ними показывается голова Зои.

– О, детки вернулись, – улыбается она очень лучезарно, словно нас ожидает что-то хорошее. – Пришли получать подзатыльников от Брикарда?

– Хватит паясничать, – возмущённо говорит Мистлок.

– Проходите. – Она раскрывает двери шире, а потом предстаёт перед нами во всей своей красе. – Удачи.

Зои высокая и стройная женщина с чёрными волнистыми волосами, которые у неё всегда собраны в низкий хвост. Они красиво сочетаются с её одеждой Охотницы – с чёрной туникой-плащом на застёжках с золотистыми витиеватыми узорами, начинающимися от плеч, затем ползущими к зауженной талии и вниз к подолу, с удобными чёрными штанами и высокими сапожками, почти доходящими до колен. Капюшон сейчас опущен.

Не могу дождаться того дня, когда и я начну носить тоже самое.

Мы проходим мимо неё и оказываемся в освещённом факелами помещении, оснащённом двумя деревянными лестницами, ведущими наверх. Оттуда показываются длинные балконы, закреплённые к потолкам толстыми балками. В воздухе пахнет сыростью и деревом.

Отсюда Охотники отправляются на очередную опасную охоту. Если пройти чуть дальше и распахнуть громадную железную дверь, то можно оказаться в загоне макартов – крылатых существ, которые единственные из монстров поддаются к приручению Охотникам. Когда-то они были свирепы и вечно голодны, готовые поглотить любого, кто осмелится к ним приблизиться. Но всё изменилось. Всё всегда однажды меняется.

Потомок Брикарда был самым первым всадником макарта, чем сильно облегчил жизнь следующим поколениям Охотников.

Продолжая путь, мы едва не упираемся в широкую массивную спину, когда я оборачиваюсь лишь мимолётно, чтобы с интересом взглянуть на Охотника, входящего в загон. Я резко останавливаюсь.

– Так-так, – говорит Брикард, и при этом его светлые усы и густая борода подрагивают. – Нура и мой неотёсанный сыночек Мистлок собственной персоной.

Я усмехаюсь, и друг толкает меня в плечо.

– Пап, я вообще здесь не при чём! – начинает оправдываться Мистлок. Его светлые волосы, что своим цветом походят на пшено, падают ему на глаза от активных жестикулирований руками. – Это всё Нура! Я пошёл ведь только чтобы вернуть её обратно!

– Если бы ты не пошёл за мной, никто бы и не заметил моего отсутствия, – бурчу я в ответ, недовольная тем, как он решил всё спихнуть на меня.

Брикард тяжело вздыхает. И один этот вздох напоминает мне о его усталости вечными выходками детей, за которыми он всю свою жизнь приглядывает. И хоть мы уже и не дети вовсе, выдавать свои фокусы всё ещё не перестали.

– Вы оба виноваты в равной степени, – говорит он своим басистым и громким голосом, который тут же подскакивает вверх, бьётся о деревянные стены и снова летит в нас. – Забытый Рай не место для детей.

– Я не ребёнок! – почти обиженно возмущается Мистлок, ведь просто промолчать будет не в его стиле. – Подумаешь, мой дурацкий брат старше меня всего на два года, а к нему ты относишься как к равному себе! По-моему, это ужасно нечестно!

– Твой брат ведёт себя как равный мне, – спокойно заявляет Брикард. – А ты ведёшь себя как глупый мальчишка, так что у меня нет другого выбора, кроме как относиться к тебе подобающе.

Друг стонет от раздражения, прикрывает руками лицо, и мне кажется, он вот-вот взорвётся. Я стою рядом, пытаясь сильнее натянуть сползающий со спины колчан со стрелами, и моментами издаю смешки, потому что мне весело наблюдать за надрывающимся Мистлоком и его вечными недовольствами.

– Зачем ты снова туда ходила? – вдруг спрашивает Брикард, перенаправив внимание на меня.

В его глазах есть строгость, но вместе с ней читается уважение ко мне, даже несмотря на то, что ближайшее время он будет отчитывать меня за мой проступок. Но это не отменяет того факта, что я стану одной из них, стану членом Ордена Когтей вот уже совсем скоро, и всё детство отдала им за обучение умениям Охотников.

Поэтому он меня уважает как и себя, как и всех остальных Охотников.

– Хотела потренироваться, – честно отвечаю я.

– Разве тренировок в Школе с Кераном тебе недостаточно?

– В Школе нет настоящих ковонов. А я хотела убить хотя бы одного.

Я протягиваю свой плащ и раскрываю его, демонстрируя Брикарду голову чудовища. Кровь уже засохла и превратилась в чёрную корочку на поверхности ткани, а глаза заполнились белым гноем.

– Ты убила ковона… – говорит в ответ Брикард очевидные слова будто самому себе. – Очень похвально и невероятно, но это никаким образом не даёт тебе права ослушаться меня и обходить стороной мои запреты, Нура.