Обречённые на величие

Да где я вообще? Как здесь оказалась?

Кручу головой, стараясь найти способ выбраться из этого кошмара. Единственная дверь слишком далеко, чтобы дотянуться. Сжимаю зубы, покрепче хватаю цепь и ещё несколько раз пробую вырвать удерживающие оковы, но у меня словно кончились силы. Железные кольца слабо дёргаются и безжизненно падают под силой собственной тяжести.

Откидываю с лица прядь слипшихся перепачканных волос. Стараюсь дышать глубже, восстанавливая спокойствие, но сохранять контроль удаётся с трудом. Мышцы максимально напряжены, глаза бегают по периметру в поисках решения.

Я помню кладбище. Волков. Они гнались за мной…

Картинки быстро меняются, словно вспышки. Дальше вспоминать становится ещё сложнее. Будто с каждой минутой сознание проваливалось в бездну. Всё размывается, теряет очертания. Я помню рык. Ужасный, зловещий рык, от которого даже сейчас волоски на руках встают дыбом. И боль.

Кажется, я упала.

Бегло осматриваю себя на наличие увечий, но вижу лишь засохшую грязь и многочисленные затяжки на чёрном траурном платье. Под ногтями всё та же пресловутая земля.

Взгляд.

Я не помню лица, не помню голоса, но колючий упрямый взгляд словно прожёг пелену и отпечатался в памяти. Опасливый, и всё-таки таящий в себе надежду, взгляд сине-голубых глаз. А дальше всё сомкнулось, темнота поглотила и это. Потираю виски, несмотря на то, что прикосновения оказываются болезненными. Что произошло, и как я оказалась здесь, остаётся загадкой.

Пение птиц перебивает нарастающий гомон человеческих голосов. Что-то внутри дёргается и замирает. Звуки становятся всё громче, и вот уже я различаю шаги. Машинально отступаю на пару шагов назад. Грудь быстро вздымается, выдавая волнение. Сейчас я увижу того, кто меня здесь заточил.

Дверь небрежно распахивается и ударяется о стену, отчего я вздрагиваю и инстинктивно сжимаюсь, словно так меня не смогут заметить. Один за одним в комнату входят несколько человек: мистер Фитчер, Сара Торн, Тони Бойд и ещё несколько местных парней. Все взоры направлены меня. Компания растягивается вдоль стены, так, чтобы я при всём желании не смогла добраться ни до кого из присутствующих. Последние вошедшие останавливаются позади Джона, и я быстро понимаю, что это парни из его стаи.

– Карен? – окликает меня вампирша таким тоном, словно проверяет, я ли это.

Она выглядит холодно и отстранённо. Совсем не так, как когда просила о помощи.

– Что происходит? – не скрывая волнения, задаю главный вопрос и обвожу взглядом людей.

Чувствую себя голой перед ними, и это совсем не об одежде. Каждый из пришедших насторожен и напряжён.

Они боятся… меня? – ошарашенно испускаю рваный выдох.

– Кто тебя обратил? – Сара продолжает спрашивать, не считая нужным отвечать на мои вопросы.

Тони скрещивает руки на груди и чуть склоняет голову. Мистер Фитчер немного подаётся вперёд в ожидании ответа.

– Я… – растерянно начинаю отвечать, но понимаю, что не уверена. – Я не знаю… – брови съезжаются к переносице.

У меня ещё не было времени обдумать это, но единственный вампир, который нападал на меня, был Эндрю Уэст.

– Я помню только укус мистера Уэста… – шепчу я и касаюсь кончиками пальцев шеи.

Воспоминание потасовки в лесу запускает вереницу картинок из прошлого: драка волков, взрыв, больница, папа. Разъярённый взгляд, массивные ботинки и тускнеющая лампа на потолке. Тускнеющая потому, что я стала терять сознание. Делаю глубокий вдох и смахиваю ресницами подступившие слёзы.

Мама… Калеб…

Судорожно сглатываю и сжимаю челюсти. Поднимаю глаза на собеседников как раз в то время, когда вампиры кивают друг другу.

– Что ты помнишь? – басом, хоть и без злости в голосе, интересуется мистер Фитчер.

Он сверлит меня взглядом, прожигая насквозь, в то время как я не понимаю, чем заслужила такое отношение. Разве они не должны мне сочувствовать, зная, что я пережила?

– Как убегала… – дрогнувшим голосом произношу я.

Самый дальний из парней хмыкает и злорадно ухмыляется. По телу пробегают мурашки. Если они оборотни, то одним из преследователей вполне мог быть он.

Получается, они поймали меня, – мозг лихорадочно пытается понять, что произошло, – и привели сюда. Притащили. Если бы шла ногами, то запомнила бы…

– Отпускай девчонку, – взмахивает рукой Тони и уже отворачивается к выходу, но облегченно выдохнуть не успеваю:

– Ты уверен? – сомневается Джон.

Бойд возвращается лицом к людям и скептически приподнимает бровь.

– Она была не в себе, – подтверждает Сара. – Судя по рассказу твоих же людей, Карен хорошо досталось при падении. Плюс несколько дней была между мирами. Она потеряла много крови, а значит, мозг включил единственный возможный режим – охоты.

– Это не снимает ответственности! – нервно бросает русый из-за спины мистера Фитчера.

Парни чуть сдвигаются в сторону вампиров, и в воздухе повисает напряжение.

– Да брось, – тянет Бойд оборотню, абсолютно не замечая накала обстановки. – Всё произошло в пределах одной семьи. Это личные дела, которые тебя не касаются.

Какой семьи? Какую ответственность? О чём они?! – вопросов много, но я не решаюсь их задавать сейчас, лишь взволнованно перевожу взгляд с одного говорящего на другого.

Только бы выбраться, а там уже войду в курс дел.

– Серьёзно? – тут же встревает до этого молчавший шатен. – Мы просто отпустим её? – на его лице растерянность, в голосе – недоверие.

Он обращается к Джону, который, в свою очередь, внимательным взглядом рассматривает меня. Внутренне сжимаюсь, ожидая решение. Тишина давит на мозг.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

– После того, что она сделала? – продолжает оборотень.

– Да что я сделала?! – не выдерживаю я и срываюсь на полукрик.

Все вновь смотрят на меня. Сердце гулко бухает в груди. Это помещение пугает, и я готова пойти на все, чтобы не оставаться здесь. Но как исправить то, чего не помнишь?

– Ты знаешь, кто она, – тихо произносит Сара и заглядывает в глаза Джону. – Решение на твоей совести.

Джон тяжело выдыхает, смотря себе под ноги. Он с полминуты обдумывает ситуацию, пока я нервно сжимаю пальцы левой руки правой, а затем вампир не выдерживает:

– Несомненно, она опасна. Так же, как и я, – продолжает Тони, обращаясь к вожаку оборотней. – Но при этом ты обратился ко мне за советом.

– За мнением, – не очень дружелюбно поправляет мистер Фитчер.

– И мы его высказали. Какой смысл был у этого сборища, если наши слова ни на что не влияют?

Ещё один вздох, скупой кивок, и вот уже Джон шагает в мою сторону. Взявшись за кандалы, он без какого-либо ключа раскрывает железные браслеты и скидывает их на землю. На долю секунды прикрываю глаза и вдыхаю полной грудью. Суд вынес вердикт.

– Научите её… – обрывается он на полуслове, после чего поворачивается к Саре и делает неопределенный взмах рукой, – вашим особенностям выживания.

Вампирша морщится и качает головой:

– Мы так не договаривались.

– Иногда приходится импровизировать, – тут же откликается мистер Фитчер.

– Это не моя проблема, – упирается Торн.

Воздух электризуется. На автомате закрываю пальцами шершавую кожу запястий, не желая снова оказаться в кандалах. Неужели моя свобода закончится, не успев начаться?

– Не забывай, что тебе в своё время тоже помогли, – не сдаётся оборотень, сверля Торн глазами.

Сара открывает рот, но не произносит ни звука. Она резко с шумом выдыхает.

– Где два, там и три, разницы не заметишь, – весело подмигивает Тони и хлопает подругу по плечу, на что та посылает ему убийственный взгляд.

– Пошли, – бросает мне Торн и открывает дверь.

С опаской делаю шаг, второй.

– Это неправильно, – рычит парень с русыми кудрями.

Останавливаюсь. Перевожу взгляд с парня на открытую дверь. Выход так близко, свобода в нескольких шагах, но сбежать мне не дадут. Да и есть ли в этом смысл? Вечно скрываться, бояться, что тебя найдут. Хотя, смысл есть, если иначе тебя запрут в этом подвале навечно.

– Неправильно ставить под сомнения решения вожака, малец, – отзывается Тони.

– Вожак должен думать в первую очередь о стае, – не сбавляет гонора оборотень.

– Алек, – одёргивает его Джон, но парень продолжает:

– Напомните мне, когда мы хоть раз отпускали потенциально опасного вампира?

– Это не стандартный случай, – стоит на своём мистер Фитчер.

– Не стандартный? Всё потому, что она…

– Алек! – рявкает Джон так, что у меня возникает желание прикрыть голову.

Парень замолкает, но всей своей гримасой показывает недовольство. Он переводит взгляд на остальных членов стаи в поисках поддержки. Интуиция подсказывает, что это ещё не конец, и я продолжаю путь в сторону выхода, пока не стало слишком поздно. На этот раз никто больше не пытается преградить мне путь или остановить.

– Я загляну вечером, – раздаётся голос мистера Фитчера за спиной, и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, к кому он обращается.

Каково же удивление, когда я встречаюсь с ним глазами. Ноги слегка подкашиваются.

Зачем ему приходить ко мне?..

7. ДЖЕЙН

Зрение фокусируется не сразу. Сначала я вижу расплывчатое пятно белого цвета, но спустя пару секунд, а может, и целую минуту, оно превращается в окно. Краем глаза замечаю в углу комнаты какое-то движение и перевожу взгляд: некто расслабленно расположился в кресле, закинув ноги в серых мужских джинсах на край моей кровати. Лицо его закрыто газетой, которую он слегка встряхнул, чтобы расправить углы, чем и привлёк внимание. Не подавая ни звука, осторожно поворачиваю затёкшую шею и осматриваюсь.

Это определённо дом Фитчеров.

Именно эту спальню выделил мне отец, когда настаивал на переезде. Коричневые однотонные обои, минималистичная деревянная двуспальная кровать, кресло, тумбочка с настольной лампой на ней и шкаф.

Жозель.

Нервно облизываю жёсткие губы. Сглатывание слюней отдаётся болью в пересохшем горле.

А где Леона? Она бы не допустила, чтобы меня привезли сюда.

Словно услышав эти мысли, человек в кресле медленно опускает широкие листы серой бумаги. Он оказывается парнем чуть старше двадцати, средней комплекции, короткостриженным. Из-под ворота чёрной футболки выглядывает край татуировки, другой конец которой чуть виден из-под правого рукава. Тёмные глаза, под цвет волос, внимательно всматриваются мне в лицо.

– Как голова? – интересуется он вкрадчиво. – Ничего не плывёт?

Сажусь и закусываю губу изнутри, чтобы не застонать: каждая мышца спины болезненно ноет. Медленно качаю головой, не собираясь рассказывать о настоящем самочувствии незнакомцу. Спутанные пряди неприятно касаются лица.

– Бутылка на тумбочке, – добавляет парень, не отводя взгляда.

Без промедления беру бутылку и делаю несколько жадных глотков. Вода кажется спасением. Сколько я времени провела в отключке, если организм успел обезвожиться?

– Лучше пить по чуть-чуть, – советует он, но я уже с наслаждением аккуратно откидываюсь на спинку кровати и закрываю полупустую бутылку.

Жду, что парень скажет что-нибудь ещё, но он молча продолжает неотрывно следить за мной. Ощущаю себя под надзором. Так может, я вовсе и не в безопасности? И куда он дел мою сестру?

– Что происходит? – задаю короткий вопрос, вместе с тем прочищая горло.

Парень закрывает газету и со вздохом откладывает её на кровать. В то же время вспоминаю короткое пробуждение в машине. Мысли немного путаются, но имя водителя звучит чётким эхом: Рой. Быстро поднимаю глаза и теперь уже я всматриваюсь в лицо парня.

Так вот, как ты выглядишь, – причина, по которой я росла без отца.

– Ты оправляешься от сотрясения, а я караулю твоего дружка, если он вдруг окажется настолько глуп, что осмелится залезть сюда, – отвечает оборотень, и последние слова произносятся злобно.

– Дружка? – щурюсь я, не успевая переключиться, но в голове уже назревает догадка.

– Вампира. Заявился недавно, очень хотел тебя увидеть.

Тони.

Пульс учащается, разгоняя тепло мягкими волнами по телу и акцентируясь на щеках. Я определённо рада тому, что Бойд заходил меня проведать. Но стоит мне только это осознать, как перед взором укоризненно встаёт образ Стива. Он щурится и как бы говорит: «не слишком ли мало времени прошло, детка? или ты ничем не хуже меня?». Встряхиваю головой, чтобы избавиться от мыслей, и тут же морщусь от сжимающей боли где-то в центре черепа. Не время сейчас об этом думать.

– Где моя сестра? – перевожу я тему, потому что молчание затягивается.

Рой явно не горит желанием вводить меня в курс дел. Он никуда не торопится.

– Какая из? – саркастично уточняет брюнет.

Хмурюсь и складываю руки на груди. Снова боль, но теперь она ожидаема и мне не приходится прикладывать массу усилий, чтобы скрыть её.

– Что ты имеешь в виду?

Парень слегка закатывает глаза, делая вид, что вспоминает:

– С одной ты пыталась покинуть город, другая тебе в этом помешала, а третья в это время мирно спала у себя дома. Кто именно тебя интересует?

Он возвращает взгляд ко мне, и я понимаю, что начинаю раздражаться. По всей видимости, он в курсе того, что произошло в Хосдейле за прошедшие пару недель. Ну, или того, что касается меня. Скорее всего, об этом ему рассказал отец, а значит, он ему доверяет. Эта мысль тревожит – парень знает обо мне гораздо больше, чем я о нём.

– Первая, – отвечаю, с трудом разжав зубы.

– В больнице.

– Что с ней?! – импульсивно подрываюсь на ноги, что зря – вестибулярный аппарат подводит, и я едва успеваю схватиться за подоконник.

Собеседник морщится, наблюдая за моей неуклюжей попыткой, и в итоге с жалостью в голосе выдаёт:

– Всё с ней нормально, в отличие от тебя.

– Тогда почему она в больнице? – не отступаю, поймав, наконец, равновесие.

– Пошла на приём, что-то там с УЗИ. Сказала, что хочет перестраховаться.

Ребёнок, – проносится в голове. – Нападение Карен могло ему навредить?

– Перестраховаться? – уточняю я таким тоном, словно допрашиваю подозреваемого.

– Она обошлась парой дырочек на шее, даже крови почти не потеряла. С ней все в порядке, – вновь совершенно спокойно отвечает парень.

Рой выглядит настолько расслабленным, что мне приходится поверить в отсутствие опасности. Медленно выдыхаю, на всякий случай продолжая крепко держаться за подоконник. Вместе с этим приходит воспоминание их разговора в машине. Хмурюсь.

– А почему я не в больнице?

– Потому что врачи бы не оценили твоей способности к самоисцелению.

На красивом лице с острыми скулами впервые появляется что-то наподобие улыбки.

– И всё же, – продолжает Рой, – если будешь провоцировать осложнения, то процесс восстановления затянется.

Он кивком указывает на кровать, но я и не думаю туда возвращаться. Хмыкаю, осознав, почему в детстве так быстро заживали ссадины: всё из-за гена оборотня. Осторожно разжимаю пальцы и делаю пару неуверенных шагов к двери.

Если не делать резких движений – вполне можно жить, – подбадриваю сама себя, чтобы не выругаться от того, в какую задницу опять попала.

– Мне нужно принять душ, – сообщаю я на всякий случай, потому что не могу избавиться от чувства надзирательства.

Спустя ещё несколько неторопливых шагов раздаётся голос из-за спины:

– Уверена, что это нужно прямо сейчас?

Сжимаю зубы. Что он может иметь в виду? Почему мне не стоит выходить из комнаты?

– Только если я не столкнусь там с Жозель, – шепчу в сердцах.

Берусь за ручку, но замираю, услышав в ответ:

– Мне сказали, что у вас с мамой были размолвки.

– Размолвки?! – резко оборачиваюсь, потеряв на секунду равновесие и прислонившись спиной к двери. – Она пыталась меня убить!

Брюнет всё с тем же невозмутимым видом пожимает плечами.

– Ну-у-у… – тянет он, – с ней бывает сложно.

Некоторое время испепеляю парня взглядом, пока его слова эхом разносятся в моей голове.

Бывает сложно? Он правда так сказал?

– Привыкай, – добавляет он, когда я сильнее вцепляюсь в гладкую дверную ручку, перенаправляя на неё гнев. – Ты ведь теперь часть нашей семьи, – задорно подмигивает Рой, в конец выводя меня из себя.

– О, не-ет… – отрицаю я и начинаю мотать головой, но тут же прекращаю, потому что подкатывает тошнота.

Так странно осознавать, что я готова быть частью семьи Джона, но ни на миг не хочу быть частью жизни Жозель, и как больно понимать, что они не отделимы. Это значит лишь то, что возможность обрести отца я потеряла. Почему он не расстался с ней? Ответ прост: потому что она ему дороже. Наверное, так и должно быть. Сколько лет Джон с Жозель, и сколько знает меня. Но ведь она предала его, связавшись с Уэстом? Если отец простил и это, то у меня точно нет никаких шансов.

– Я ей никогда не буду, – шепчу и поворачиваюсь, чтобы выйти, но дверь сама открывается и передо мной предстает отец.

Дыхание замирает, я во все глаза смотрю на его взволнованное лицо. Не знаю, шокирована ли я тем, что он мог услышать мои слова, или тем, что он так близко. В последний раз мы виделись перед тем, как Жозель завезла меня в ловушку. Уже после я узнала, что незадолго до этого отец срочно покинул город, а когда вернулся – Леона наотрез отказалась подпускать его ко мне.

Ну, вот, ты же хотела поговорить с отцом, – усмехается подсознание.

В следующую секунду Джон в порыве заключает меня в объятия, а я так и стою, не в силах пошевелиться. Что-то внутри переворачивается, а затем в кульбите подпрыгивает к горлу, не давая сглотнуть. Зачем он так?.. Даёт мимолётную надежду, чтобы снова забрать. Чтобы я снова вспомнила, что это невозможно.

– Прости, – произносит он через пару секунд, словно услышав мои мысли, и отпускает меня. – Тебе не больно? Я просто… просто рад, что ты цела.

Сухо киваю, все еще приходя в себя. Я не знаю, как вести себя с ним.

Чёрт, да и не при Рое же говорить!

– Мне нужно в душ, – сообщаю скупо, упираюсь взглядом в пол и с тяжёлым сердцем протискиваюсь между лакированным косяком и отцом.

Быстрым шагом, позабыв о физической боли, добираюсь до ванной и закрываю дверь на замок. Подхожу к зеркалу, но не смотрю на себя. Сейчас меня гораздо сильнее беспокоит то, что внутри. Ставлю напряжённые руки на раковину и пытаюсь восстановить сбивчивое дыхание. Глубокий вдох носом, судорожный выдох ртом.

Ну почему всё всегда так сложно…

8. КАРЕН

– Она будет жить с тобой, – утвердительным тоном сообщает Сара, глядя на Тони.

Речь идет обо мне. Мы покинули «камеру для вампиров», находящуюся, как оказалось, прямо под церковью, и остановились на одной из небольших лесных полян неподалеку от реки. Я не могу поверить, что столько времени провела в здании, которого не знала. Как и не знала людей, с которыми жила. Судя по всему, отец был причастен к сверхъестественной стороне Хосдейла, иначе зачем ему эта темница в подвале? Как я была слепа!

– Я не поселю только что обращенного вампира в одном доме с детьми! – шипит Торн с выставленным на парня указательным пальцем. – Одним соседом меньше, одним больше, – имитирует девушка голос собеседника.

– Слушай, ну… – начинает Тони, но вампирша перебивает:

– Нет, это ты послушай. Я уже ввязалась в это дело по твоей милости, так что тебе тоже придется замараться.

Сара всерьёз распалилась. Видимо, ей совсем не прельщает мысль возиться со мной.

– Какая ты, всё-таки, скучная, – дружелюбно бросает парень и прячет руки в карманы джинсов.

– Зато тебе, смотрю, чересчур весело. Тебя не смущает, что мы понятия не имеем, где Уэст и зачем он обратил Карен? Или что за эксперименты он проводил прямо у нас под носом и почему мы об этом не знали? Сколько людей пострадало из-за этого?

– Воу, притормози, – голос Тони становится серьезным, и у меня по рукам пробегают мурашки. – Меня все это заботит так же, как и тебя, но паника делу не поможет.

– Он украл мою дочь! Этот ублюдок украл мою дочь! – шипит Сара, пытаясь донести масштаб трагедии до собеседника.

– И всё же сейчас она в безопасности. Остынь, нам нужна твоя холодная голова, – осаждает подругу вампир.

Его взгляд переключается на меня, всё это время молча наблюдающую за разворачивающейся сценой. Вампир выглядит опасным. Даже не выглядит, – опасность, исходящая от него, чувствуется инстинктивно. От него веет холодом и… смертью? Буквально прижимаю голову к плечам, чувствуя себя как никогда уязвимо. Хочется заставить его отвернуться и продолжить общаться с Сарой.

– Я не буду доставлять проблем, – произношу тихо, переводя взгляд с одного вампира на другого.

– Ох, не зарекайся… – устало выдыхает Сара и качает головой. – Тебе через многое ещё предстоит пройти. Если ты думаешь, что уже обратилась, то ошибаешься, это долгий процесс. – Она бегло сочувствующе заглядывает в глаза. – Но тебе всё же повезло, бОльшая часть метаморфозов прошла, когда ты была мертва и ничего не чувствовала.

Звучит безумно. Повезло. Если это должно было меня подбодрить, то эффект не оказался достигнут.

– Это больно? – не скрываю любопытства, раз уж меня всё-таки затянули в беседу.

Тони насмешливо хмыкает.

– Чтоб ты понимала, – поясняет он, – далеко не все переживают обращение.

Торн переводит взгляд на Бойда, медленно выдыхает и продолжает, возвращаясь глазами ко мне:

– Может, тебя и спасло только то, что ты уже была мертва.

На несколько долгих секунд повисает глубокое молчание. Слух тут же акцентируется на журчании воды неподалёку и редком чириканье птиц.

– Хочешь сказать, Уэст намеренно спас ей жизнь? – так же медленно, как и слова, брови Тони ползут вверх, и вампиры переглядываются.

Долю секунды желваки на его скулах перекатываются, пока парень и девушка обдумывают новую версию.

– Вряд-ли он всерьёз мог рассчитывать на это, – отбрасывает теорию вампирша, – угадать момент введения яда, чтобы он успел подействовать, практически нереально. Да и сомневаюсь, что он знал о намерениях Патрика.

От имени отца невольно вздрагиваю.

– Скорее это был какой-то очередной эксперимент, – подытоживает Сара. – В любом случае, для Карен это оказалось на пользу.

– Эксперимент… – цепляется за мысль Тони и потирает подбородок двумя пальцами правой руки.

– Сделать оборотня вампиром, – пожимает плечами блондинка. – Хотя, она далеко не первая в этом деле. Известны же случаи…

– Нет, – резко отрезает Бойд, от чего мы обе впиваемся в него взглядами. – Не в ту сторону мыслишь.

Парень прикусывает нижнюю губу и в следующую секунду его тёмные, без тени искорки, глаза, обращаются ко мне:

– Что ты помнишь из лаборатории? Гипноз уже давно должен рассеяться.

Хмурюсь. Кажется, все это было так давно. Чем больше вспоминаю, тем больше ком подкатывает к горлу и хочется вообще отключить способность мыслить. Обхватываю себя руками, погружаясь в глубины памяти. Картинка становится все чётче, словно я смотрю кино.

– Он завёл меня в кабинет и интересовался, зачем пришла, – голос слегка дрожит. – Очки сразу снял, спросил о нашем плане, уточнял, сколько нас, кто именно в сговоре.

В памяти всплывает злорадная улыбка, передëргиваю плечами.

– Сказал действовать, как запланировали, но в подходящий момент запереть всех в лаборатории… – тяжело сглатываю и посильнее сжимаю пальцы на предплечьях.

Я всех подставила.

– Он ничего тебе не давал? Не вводил никакие препараты? – совершенно серьёзно интересуется Тони, что меня ещё больше пугает.

– Н-нет…

– Ты думаешь?.. – уточняет Сара.

– А почему нет, – пожимает плечами вампир. – Учитывая, чем он занимался, было бы не удивительно.

Вновь все замолкают, обдумывая слова.

– Ну, раз Карен отрицает, – взмахивает руками Торн.

– Он бы не обратил её просто от нечего делать, – упирается вампир. – Кто угодно, но не он. У Эндрю должна была быть какая-то цель, и либо он знал о том, что произойдёт, и решил помочь девчонке, либо она – его новая подопытная. Но я не верю, что ему было интересно просто сделать из оборотня вампира, – взгляд парня хаотично бегает по округе, пока он размышляет вслух, – тут что-то другое. Что-то более глубокое, и если мы узнаем, что – поймëм, как действовать дальше.

Сара некоторое время не моргая смотрит на Бойда.

– Он мог знать об убийстве, только если сам внушил это пастору, – наконец, произносит она.

В груди что-то трещит, будто кто-то невидимый наступил на осколки и без того разбитого сердца. Стëклышки острыми краями впиваются в мягкие ткани, очередной глоток воздуха получается судорожным.

– Говорил же, нам нужна твоя холодная голова, – ухмыляется Тони. – Я узнаю, был ли он под внушением и общался ли вообще с Уэстом на эту тему, а вы пока… – и он делает неоднозначный взмах рукой.