Письма Терра Вива. Часть 2

– Возможно, конечно. Я видел страшную смерть Ади, оставшегося последним из своего войска, и гибель Дэймоса, беспечно попавшего в ловушку. Тонущую в огромной волне Стасилию. Пленение и убиение Эмираты. Принесение Руслаторна в жертву на кровавом ритуале. Тебя, чарующую огонь, что обратит мое тело в пепел, и то, как ты гибнешь сама, выжигая до тла собственный резерв. Видел безжизненную пустыню на месте вивианского королевства и захваченных в рабство жителей арссийского…

Пока он медленно и монотонно проговаривал каждое слово, сознание рисовало в голове ужасающе-реалистичные картинки. Словно я тоже видела всё вышеперечисленное.

– Хватит, – прервала, мысленно согласившись с тем, что радости подобные знания не принесли. – Но, если всё так плохо, какой смысл бороться? Предпринимать что-то?

Теперь вспомнила слова, сказанные Тулемием при нашей первой встрече в Онодриме о том, что мы все обречены. Возможно, он был не так уж и не прав.

– Сама же сказала, нужно жить своей жизнью, не придавая значения пророчествам, – видящий зевнул и закрыл оставшийся целым глаз, не скрытый тканевой повязкой. – Вот и живи себе дальше, Тэтрилин. И будь что будет.

Легко ему говорить. Он то уже успел смириться со всеми ужасами, что только что озвучил. А я до сих пор не могла выбросить услышанное из головы. Пробормотала, покачивая кружку с остывшим чаем в руках:

– Но ты же рассказал мне. Получается, хотел, чтобы я сделала выбор в твою пользу?

– Выбор… Иногда мне кажется, что при наличии пророчества любой выбор – это иллюзия и мы просто исполняем одну из развилок, Тэт. Я рассказал, потому что ты сама попросила. И сейчас хотел бы лечь спать, чего и тебе советую. Завтра тяжелый день, – заявил Ули не открывая глаз.

Не стала ничего отвечать, но и ложиться тоже не решалась. Обдумывала его слова. Теперь желание видящего ехать со мной становилось понятнее, хоть и ненамного. Не представляла, как после подобного разговора можно уснуть, хотя через десяток минут дыхание Ули стало спокойным и ровным, свидетельствуя о крепком сне.

Чай давно остыл, а я все качала кружкой, наблюдая за всплывающими на поверхность ягодами. В полумраке подмигивали угольки костра. В прошлый раз в этом гроте я получила завуалированное предложение. В этот – завуалированное признание не пойми в чем. Ули не сказал ни слова о чувствах, но я и без того ощущала его отчаяние и безысходность, словно рассказав, он разделил их напополам. От знаний о будущем мне не стало ни спокойнее, ни, тем более, лучше. В душе поселились апатия и обреченность.

«Выпусти хаос – станет веселее», – зашевелилась тьма внутри.

Отмахнулась от неё, словно от назойливой мошки. У меня не осталось сил и желания с ней спорить. Но, чувствуя мое состояние, тьма тоже не настаивала, словно мое вялое сопротивление лишало нашу игру всякого интереса.

Собственная жизнь виделась теперь донельзя паршивой и лишенной всякого смысла. Что толку в том, чтобы пытаться что-то изменить, если все давно предрешено? Если Дэй уже отказался от меня и всем нам все равно суждено погибнуть?

Повертела в руках Кольцо огня, висящее на цепочке. Гхара, как же велик соблазн надеть его. Призвать Дэя. Привязать к себе, чтобы и думать не мог о своей высокомерной вивианке, не то, что на ней жениться. Но так нельзя. Это неправильно и подло. Он должен вспомнить и выбрать меня сам. Хотя, с каждым днем надежда на это таяла, как льдинка, брошенная в кипяток.

Подкинула веток в огонь, чтобы не погас и он с благодарностью захрустел угощением. Блики на стенах разрослись и стали ярче. Перевела взгляд на спящего видящего, не испытывавшего никаких моральных терзаний. В отличие от меня.

Отошла от костра, сделав несколько шагов. Окунула руку в озерцо с теплой водой. Коснулась тускло-светящихся кристаллов. Зачем я сюда притащилась?

Мерещились пальцы Дэя в моих волосах. Теплое дыхание на коже. Его голос и смех. Запах дерева и травы, смешанный с ароматом табачного дыма. Предплечья покрылись мурашками. Это были приятные воспоминания, но теперь они причиняли боль.

Вернувшись к костру, села на камни и опустила голову на руки. Усталость брала свое, но сознание никак не хотело погружаться в сон, переваривая огромное количество полученной информации. Вивианский бал. Невеста Дэймоса. Тьма внутри. Неожиданный побег из дворца и ворох мрачных предсказаний Тулемия.

Видящий вел себя не так, как тот, кто стремится завоевать моё расположение. Казалось, его вообще не волнует, какое из пророчеств чужого выбора исполнится. И исполнится ли хоть что-то вообще. Завидовала его спокойствию и смирению.

Ощущала себя героиней баллады. Не эпической про рыцарей и принцесс. А драматической. О несчастной любви и разбитых сердцах. Той, у которой даже не хочется знать конец. Всегда терпеть такие не могла, предпочитая им романтическую прозу. Наверное, зря. Кажется, я не из тех, кого ждет счастливый финал.

Ложиться на лапник не стала, задремав сидя у костра, когда сквозь водопад просочились первые лучи серого рассвета.

Встрепенулась, казалось, через несколько мгновений, услышав голос Тулемия:

– Нам пора. Лучше выехать пораньше, чтобы проехать больше до темноты. Лучше было бы сойти с тракта и ехать через лес.

Ули давно проснулся и уже устал ждать моего пробуждения. Он задумчиво мерял шагами грот, шуршал содержимым сумок в поисках еды.

Сознание медленно выкарабкивалось из липкой и тяжелой дремоты. Зрение нехотя фокусировалось на полумраке грота. Зевнула, прикрыв рот ладонью:

– Почему?

Мышцы болели то ли от неудобной позы, в которой уснула, то ли от вчерашнего напряжения. Говорят, утро вечера мудренее. Не в моем случае. На душе царили беспросветная тоска и уныние, дарящие незавидное ощущение внутренней разбитости.

– У меня в запасе есть несколько нехороших видений. Да и предчувствия не самые радужные, откровенно говоря. Предпочту послушать иннтуицию, – признался Ули и поинтересовался участливо: – Ты как? Удалось поспать хоть немного?

– Нормально.

Изливать перед ним душу не хотелось, хотя, возможно, поделись я собственной тревогой и отчаянием, стало бы проще. Они разрывали изнутри, причиняя ранящую острую боль. Но она была моей и, кажется, я уже стала к ней привыкать.

Выпив чая, засобирались в путь. Снова намокли, пробираясь под водопадом. Влажные плащи тут же покрылись ледяной корочкой. Бровь и ресницы – белым инеем. Лица – розовым румянцем.

Я взгромоздила на Праду сумки и взобралась в седло. Рассвет только разгорался, золотя небо над Бара-райдским хребтом. Рисуя чудные картины розоватыми красками. Старалась не смотреть в сторону Терра Вива, чтобы не думать о Дэймосе.

Но все же думала о нем. За ночь чувства к нему странным образом переменились. Любовь, надежду и трепет сменило что-то нехорошее, темное. Злость. Горечь. Досада. Желание ранить. Заставить почувствовать то же, что по его вине ощутила я. С ним я бы с удовольствием разделила боль. С ним, а не с Ули. Дэй это заслужил.

Неосознанно сжала ногами конские бока, словно можно было, увеличив скорость, унестись прочь от тяжелых мыслей.

– Мне не догнать твоего къярда, – проворчал Тулемий, когда Прада, выехав на тракт, ускорила шаг.

Натянула поводья, заставив её немного притормозить. Заметила холодно:

– Я поеду помедленнее. И всё же, ты тоже подгони коня. Не хотелось бы терять время.

Спутник неопределенно хмыкнул, выражая то ли несогласие, то ли удивление, но вслух спросил:

– Злишься на то, что вчера рассказал тебе о пророчествах?

– Нет, конечно, – фыркнула я, отвернувшись в сторону бескрайнего заснеженного поля. – Это здесь совершенно ни при чем.

Утоптанный снег успел стать серым и в рассветных лучах казался грязным. Даже солнечные лучи не могли придать ему свежесть. Вороны, которых это ничуть не беспокоило, пытались выклевать из-под него пропитание.

Ули не согласился:

– Еще как при чем. Знаю, что ты чувствуешь. Безысходность. Отчаяние и тревогу. Злость на собственное бессилие что-то изменить. Я всё это проходил. Потому и уточнял, действительно ли ты желаешь знать будущее.

Зря он пытался ввязаться в спор вместо того, чтобы оставить меня наедине с ранящими эмоциями.

– Ничего ты не знаешь, – мрачно отозвалась я не поворачиваясь. – По-твоему, у меня нет других причин для того, чтобы злиться и отчаиваться?

Он не ответил. Может потому, что едва успевал за мной, а может понял наконец, что спорить бесполезно. Его молчание почему-то разозлило ещё больше. Поощрило тьму, что и без того рвалась на волю. И я продолжила с еле сдерживаемым гневом:

– Считаешь, что понимаешь меня? Плевать мне на твои видения, Ули. Не думаю, что ты испытывал то же, что и я. Когда сердце словно вырезают из груди тупым и ржавым ножом. Рвут душу на мелкие клочки. Когда тот, кто казался центром моего мира забыл обо мне и не желает вспоминать, считая всё, что между нами было ошибкой и ложью.

– Это всего лишь любовь, Тэт. Многие называют её даром, но на самом деле – это проклятие, ничем не лучше дара видящего, – произнес Ули снисходительно. – И если от дара была какая-никакая польза, то от любви – один вред. Жить без нее намного проще. Ты сама это поймешь, когда смиришься и примешь тот факт, что больше ничего не значишь для вивианского короля.

Сжала поводья до боли в суставах. Как же раздражала эта снисходительность. Лицемерное понимание. Уверенность в том, что он знает мои поступки наперед.

«Давай его сожжем? – заговорщическим шепотом предложила тьма. – То-то он удивится».

В том-то и дело, что не удивится. А лишь убедится в том, что я следую одной из развилок его пророчеств. Усмехнулась печально:

– А тебе не кажется, что для того, чтобы я тебя выбрала, без любви никак?

– Разве? – делано удивился собеседник. – По-моему, прагматизма вполне достаточно. Тебе даже не придется выбирать. В отличие от Тайры, вариантов у тебя немного.

Может Ули и был прав, но признать эту правоту оказалось тяжело. От злости хотелось зарычать. После услышанного в сознании с хрустом ломалось прежнее мироустройство, зиждущееся на понятиях добра, справедливости и любви, всегда казавшейся центром всего сущего.

Внезапно поняла, что путь до Авенира может оказаться куда сложней, чем я рассчитывала. Но менять что-то было бессмысленно и поздно.

Чужая паника

Стасилия Рейн Ана Вива

Нарог Паллас. Терра Вива. Дорога на Глиндал

♫Dynasty – Feith Merrill

Камень был теплым. Чем-то напоминал морскую гальку с гладкими, обточенными водой краями. Приятный на ощупь. Держа руку в кармане, задумчиво поглаживала его пальцами, погружаясь в воспоминания о вчерашнем вечере.

– Когда ты касаешься его, он понемногу тянет силу и заряжается, – объяснял Ади, не выпуская мою, сжимающую камень руку из своей. – Пути до Лимерии с лихвой хватит на то, чтобы он набрал нужное количество магии. Главное – постоянно держи его при себе, ладно?

Отозвалась:

– Ладно. Не переживай обо мне.

– Как я могу не переживать, Стэйси? – проворчал собеседник, нахмурив темные брови. – Ты отправляешься к Гхаре на кулички. Я не так много знаю о Лимерии, но этих знаний достаточно для того, чтобы понять, что там опасно и соваться туда не стоит.

После совета мы сумели избавиться от присутствия остальных лишь на несколько минут. И вместо того, чтобы снова поцеловать меня, Тадимар предпочел читать нотации. Не удержавшись, закатила глаза:

– Да что со мной будет? Твоими стараниями, я – сильный боевой маг. Со мной брат-драконоборец и камень-портал, чтобы в любую минуту вернуться обратно. Если о ком и стоит переживать, так о тебе – ты ведь остался без силы и, случись что, не сумеешь себя защитить.

– Меня защищает все арссийское войско и отряд гвардейцев из личной охраны, – отмахнулся Дим. – Если кто-то и в безопасности, так это я.

Почему-то это категоричное заявление вызвало необъяснимую тревогу. Нельзя быть в абсолютной безопасности. Никогда и нигде. Лучше других знала, что жизнь найдет способ наказать за подобную беспечность.

– И все равно, пожалуйста, будь осторожен, – серьезно попросила я, поднимая голову, чтобы заглянуть в глаза цвета крепкого чая. – Пожалуйста, Ади.

Он шепнул с легкой улыбкой:

– Ты тоже. И возвращайся скорей.

Потом он все же поцеловал меня. Долгим и полным нежности поцелуем, запустившим по телу волну приятных мурашек. И еще никогда мне так не хотелось остаться. Раствориться в его объятиях и не думать ни о чем. Наши гибнущие королевства, угроза войны и голода отошли для меня на второй план.

Но с серым утренним рассветом пришлось отправиться в путь.

– Тоже думаешь о мосте? – поинтересовался Дэй, чья голова с самого начала пути, кажется, была занята именно этими рассуждениями.

Легкомысленно кивнула:

– Ага, – хотя мост интересовал в самую последнюю очередь.

Ну снесут весной возведенную Серпентом переправу. Потом построят новую. Незачем делать из этого трагедию. Единственное, что занимало, так это то, что время строительства я предпочла бы провести не на вивианском берегу. А на арссийском, с Тадимаром.

Но Дэй мыслил в ином направлении:

– Рус рассказал, что лимерийцы когда-то переправляли из Терры магию через экспортируемые кристаллы. Интересно, как они действуют?

– А какая разница? Главное, нужно сделать так, чтобы не действовали. И продолжить поставлять провиант из Терра Арссе в Терра Вива. Остальное не так уж важно, Дэй.

Норовистый къярд брата никак не мог привыкнуть к новому хозяину. Взбрыкивал, фыркал, прядал ушами. Всадника это раздражало, но несмотря на все ухищрения, успокаиваться конь не желал.

Дэймос нахмурился, качнул головой:

– Ошибаешься. Знание об этом дало бы хоть немного определенности о возможностях противника.

Валаар тоже вел себя хуже некуда. Не только сегодня, а вообще с того момента, как покинул арссийское королевство. Словно у него, как и у меня самой, были причины остаться там.

– Я видела их шаманов, Дэй, – снова задумчиво потерла камень-портал в кармане, почти ощущая, как он понемногу напитывается силой. – Они странные. И опасные. Создалось ощущение, будто они слепые, но иные органы чувств из-за этого обострены. Их сила – жуткая и непонятная. И я не уверена, что хочу знать, как именно она функционирует.

– Боишься?

Он натянул поводья къярда, заставив замедлить шаг. Успокаивающим жестом погладил мощную шею. Непослушный конь раздраженно клацнул зубами в опасной близости от его руки. Фыркнул, выпуская из ноздрей белые клубы пара.

Честно призналась:

– Боюсь, конечно. Лимерийцы непредсказуемые, жестокие и опасные. Понятия не имею, чего от них ожидать. И не люблю неопределенность.

– Я тоже не люблю, – усмехнулся брат. – Потому и не мог не поехать. Когда будем знать о врагах и их планах больше, станет проще. К тому же, велика вероятность, что Серпент именно там.

Он снова тщетно попытался успокоить серого скакуна, который в ответ лишь беспокойно мотнул головой. Кьярды – животные с характером, к ним не так-то просто найти подход, а Дэй с новым конем ещё не составили прочную связку.

Вздохнула, надеясь, что брат сумеет сохранить пальцы в целости до того, как приручит норовистого скакуна:

– Не думал, что это может оказаться ловушкой?

– Уверен, что окажется. Но надеюсь, что сумею из неё выбраться, – отозвался Дэй, и добавил: – Подожди.

Остановившись, брат ловко спешился. Обошел коня и, встав напротив, заглянул къярду в глаза. Прошептал что-то неразборчивое. Судя по сверкнувшим в зрачках желтым огонькам, применил дар, заставив скакуна присмиреть.

Пока спутник снова вскакивал в седло, полюбопытствовала:

– А на драконов это не действует? Согласись, было бы удобнее приказать Гхарвириэль помогать тебе, а не трепать нервы?

– Было бы, – усмехнулся брат и поправил съехавший кожаный ремень, на котором за его спиной рядом с мечом было прикреплено новое ружье. – Но, кажется, трепать нервы – обязательное условие нашего соглашения и иначе никак. Вири может влиять на меня, а я на неё – нет.

Да уж, если бы драконоборцы умели повелевать драконами, все было бы гораздо проще. Никаких огненных плевков и разрушенных столиц, сплошная гармония и понимание. Но, кажется, Терра Вива и «просто» – не совместимы.

– Значит, у вас с ней соглашение, – повторила, задумчиво перебирая замерзшими пальцами лоснящиеся пряди Валааровой гривы. – А я своим отказом убить того дракона всё испортила. И что теперь будет? Гхарвириэль улетит?

Дэймос покачал головой и проворчал:

– Улетит она, как же. Вири и сейчас где-то рядом, просто предпочитает не показываться. Ощущаю её присутствие и настрой «вот сейчас он одумается и прибежит просить прощения».

Над ущельем нависли плотные темно-серые тучи, и разглядеть, может ли где-то за ними прятаться крылатый ящер, казалось невозможным.

– Неужели драконы настолько предсказуемы?

– Женщины предсказуемы, – лениво приподнял брат краешек губ. – Даже когда у них есть клыки, чешуя и хвост. Но я не собираюсь идти у неё на поводу.

Интересный вывод. Хотя поведение драконессы, чей возраст исчислялся сотнями лет, и правда, напоминало поведение обиженной девушки. Но и самоуверенность того, кто собирался жениться на Кайре, казалась неоправданной. Не удержалась от вопроса:

– Я тоже предсказуема?

– В некотором роде, – уклончиво отозвался нынешний король Терра Вива и усмехнулся. – Но я никогда не стану использовать это тебе во вред.

Сомневалась, что мои чувства для брата как на ладони, но говорить об этом не стала, снова погрузившись в размышления.

Солнце почти не пробивалось сквозь густой слой темных туч, плотных и пышных, словно пуховая перина. Поехав вдвоем и налегке, мы успели достаточно отдалиться от столицы, миновав несколько давно заброшенных деревень. Остовы домов с обрушившимся от времени крышами безразлично глядели пустыми глазницами окон. Дороги замело снегом. Хлева покосились и грозили рухнуть в любой момент. Всё это вызывало внутри ощущение тоски и безнадежности. Хорошо было бы к вечеру добраться до метисского лагеря у озера, чтобы согреться и переночевать с комфортом, а завтра продолжить путь.

– О чем вы говорили с Тадимаром? – прервал Дэй затянувшееся молчание, когда, не останавливая лошадей, мы ели холодное мясо и сыр прямо в седле.

Упоминание об Ади заставило смутиться. Сразу вспомнились поцелуи, обещания. Ощущение тепла и нежности, в которых хотелось утонуть. С ним я чувствовала себя нужной и важной. Единственной и незаменимой. Демонстративно жевала сыр дольше, чем требовалось, обеспечивая себе время для раздумий над ответом, пока наконец не произнесла неопределенно:

– О мосте. О том, что было на балу. О нашей поездке в Лимерию. И о том, что ты запретил мне выходить за него замуж.

– Ты ведь сама была против, – усмехнулся спутник. – Разве нет?

Рассказывать брату о чувствах к Тадимару не хотелось. Понятия не имела, как он отреагировал бы на подобную откровенность после запрета выходить замуж за арссийского короля.

– Не знаю.

– А я знаю. И уже говорил о причинах, по которым не стоит этого делать. Ты и так уже одна из правителей Терра Арссе. И Тадимар без того обеспечивает нашему королевству помощь. Не усложняй столь прекрасно складывающуюся ситуацию. Хочется замуж – выходи за кого-нибудь другого.

– Не хочется, – фыркнула я раздраженно и отвернулась.

Тоже мне, нашелся знаток женской души. Раньше общаться с Дэем было значительно проще. Можно было доверять ему всё, что угодно. И он всегда нашел бы выход из любых проблем, поставив мои интересы превыше всего. Но с тех пор, как брат надел на свою голову вивианскую корону, он перестал быть прежним. А в том, кем он стал теперь и можно ли ему доверять, теперь предстояло разобраться.

Опустевшие деревни остались позади, когда я повернула голову к своему спутнику и заметила на его губах легкую усмешку. Хотела было поинтересоваться о том, что его так развеселило, но внезапно в глазах потемнело от внезапного иррационального чувства.

Дыхание резко застыло в горле. Картинка перед глазами пошла пятнами, а мышцы натянулись от напряжения, словно струны. Что это? Тревога? Но разве для неё есть причины? Вокруг ведь – ни души.

– Стэйси? – насторожился брат, заметив моё напряжение. – Что с тобой?

Дрожащие пальцы сами собой сжали поводья Валаара. Къярд, ощутив мои эмоции, протяжно заржал. От этого ржания встали дыбом короткие волоски на затылке, а где-то вдоль позвоночника пробежали неприятные колкие мурашки. Отозвалась коротко, удивившись тому, что мой собственный голос звучит так сдавленно и хрипло:

– Не знаю. Ты не чувствуешь ничего странного?

Дэймос прищурился. Обвел замершие окрестности пристальным взглядом. Как драконоборец и бывалый охотник он тоже должен ощутить эту леденящую душу опасность, буквально витающую в воздухе. Почти осязаемую.

Но брат отрицательно качнул головой:

– Нет. Что именно тебя встревожило?

А я не могла ответить на его вопрос, потому что сама не понимала, что послужило причиной внезапного ужаса, переполнившего меня до краев. Предчувствие? Не успевшая оформиться в слова неприятная мысль, проскользнувшая в сознание? Паника?

Пожалуй, паника – самое подходящее определение моему состоянию. Ощущению, будто холодные скользкие щупальца сжали всё тело, не давая вдохнуть, и пошевелиться. Но разве есть причины паниковать?

Воздух застыл в легких, будто от удушья, когда я внезапно поняла причину. Мне действительно ничего не угрожало, иначе бы Дэй ощутил опасность первым. Опасность угрожала Тадимару, с которым мы все еще были связаны. И такого животного страха обычно сдержанный Следующий, кажется, не испытывал ещё никогда.

От этого осознания взгляд в отчаянии заметался по сторонам, в надежде понять, что происходит и могу ли я что-то сделать. Но безмолвные голые деревья лишь качали ветками на легком ветру, гнавшем по насту сверкающую поземку.

– Нужно вернуться, – коротко бросила я, умоляюще глянув на Дэймоса.

Он ожидаемо опешил от такого заявления:

– Что? Зачем? Что-то случилось?

Брат явно не принял меня всерьез. Не чувствуя того ужаса, что успел уже охватить меня, он, скорее всего, предполагал, что я просто забыла что-нибудь, или испугалась предстоящего пути. И готов был успокоить, переубедить и продолжить путь.

– Дэй, Тадимар в опасности…

– Брось, с ним Мира, Рус и арссийское войско. Что бы ни случилось, они со всем разберутся.

– Не разберутся! – взвизгнула, чувствуя, что готова впасть в истерику. – Я представления не имею о том, с чем ему пришлось столкнуться, но это явно что-то ужасное!

Теперь взгляд вивианского короля стал обеспокоенным. В зеленых радужках мелькнули желтые огоньки. Брат без лишних слов понял, что раньше я никогда так себя не вела и, кажется, проникся моей тревогой:

– Успокойся, Стэйси, всё будет в порядке. Если нужно вернуться, значит вернемся…

– Мы должны быть там прямо сейчас, Дэй! – взмолилась я, словно брат, как в детстве, мог в мгновение решить все мои проблемы. Но сейчас он даже не понимал их сути. Гхара, да я и сама очень смутно понимала происходящее. И с ужасом для самой себя констатировала: – Счет идет на минуты, если не на секунды!

Вспомнила о камне-артефакте, что всё ещё лежал в кармане и теплел, впитывая мою силу. Должен же он был успеть хоть немного зарядиться.

Нащупала округлый обломок трясущимися пальцами и сжала в кулак. Другой рукой ухватила Дэя и, решив не тратить время на спешивание, прикрыла веки. Призвала магию. Мысленно изо всех сил потянула нас в сторону Терра Арссе.

И камень-портал сработал. В мгновение слепяще-белой вспышкой перенес нас обоих, да ещё и вместе с къярдами в нужную сторону. Но недостаточно. Всего лишь на несколько километров. Туда, где только начинались заброшенные деревни, а путь до арссийского берега все равно занял бы не меньше половины дня:

– Гхара! – в отчаянии выругалась я, спрыгивая с седла на утоптанный снег тракта. – Этого недостаточно! Дэй, мне нужно в Терра Арссе, прямо сейчас!

Брат тоже спешился, но в этот раз я не собиралась брать его с собой. Стиснула камень в новой попытке, но пространство вокруг меня на этот раз не вспыхнуло белым светом. Не произошло вообще ничего. Энергии в камне больше не было.

Зажмурилась, пытаясь сдержать подступившие к глазам слезы. Они уже щипали глаза под веками, но нельзя было позволить себе расклеиться. Не сейчас, когда внутри всё дребезжало от тревоги за Тадимара. Одновременно с этим злилась на него же за то, что он столь непредусмотрительно делился камень-порталом со всеми кому ни попадя, и именно сейчас, когда помощь понадобилась ему самому, гхаров артефакт оказался не заряжен.

– Успокойся, – ладони Дэя крепко стиснули плечи, а ровный и спокойный тон немного отрезвил и вернул способность соображать. – Ты уверена в том, что без твоего участия никак не обойтись?