Солнцевы сыны

– Глупец… – раздалось в бане, словно эхо, – Ты же знаешь, к чему это приведет…

– Знаю, – произнес Деян, ноги которого подкашивались от страха, но голос звучал твердо, а зубы скрипели, – ты останешься без своего ненаглядного жилища. Меня это вполне устроит.

– Ха-ха-ха, – разразилось, как гром, — Дитя…

– Что Марина сделала тебе? Почему ты ее не оставишь в покое?

Прошло некоторое время прежде, чем дух заговорил снова.

– Она осквернила мое жилище невинной кровью. Убийством! За это проклята ежедневно умирать.

– Так сними проклятье. Уже много времени прошло, она достаточно настрадалась. Прости ее.

– Его не снять. Прощение же… Не в моей власти…

– Вот как, – пробормотал Деян, – значит не в твоей? Тогда тебе лучше придумать выход из этого положения.

– Или…

– Или я превращу эту баню в отхожее место. В срам. Каждый в селе будет приходить сюда и справлять нужду. А ты будешь наблюдать, как твой дом превращается в гадюшник. Крысы и черви будут тебе соседями.

– Тогда мой гнев обрушится и на тебя…

– Лжешь, собачий сын! – воскликнул Деян, – нету у тебя надо мной власти, иначе бы ты не позволил мне лечить Марину. Твоя сила ограничена дальностью полета кадок, ты ничто за пределами бани. Даже сейчас ты не больше, чем голос… – Деян не успел договорить, как из тени резко выбежала лохматая фигура и с поросячьим визгом устремилась на него. Мальчик закрыл лицо руками и упал на пол, но удара не последовало. Он огляделся по сторонам и вдруг начал хохотать.

– Ха! Пугай сколько влезет, а только правда за мной, – он встал и окинул баню взглядом гораздо свободнее и увереннее, чем прежде, – Что ж, коли ты не настроен говорить, то принесу лопату навозу. Нужно же с чего-то начинать.

Стоило Деяну лишь закончить фразу, как тень, величиной с половину бани, поднялась над ним, застилая лунный свет, льющийся из единственного окошка. Что-то тут же толкнуло его в грудь. Деян пошатнулся, но устоял. Затем последовал следующий удар, но сильнее. В этот раз Деян едва не упал.

– Покажись, трус! – выкрикнул Мальчик, от его прежнего страха которого не осталось и следа. Он уже знал, что банник из себя представляет, и понимал, что все представшее ныне перед ним, лишь жалкая иллюзия, нацеленная на устрашение, для которого в сердце Деяна не осталось места.

Наконец дух перестал его толкать и принялся медленно поднимать над землей.

– Я изведу твою тетку, – прогремел голос, – она света белого не увидит. Убирайся вон! – он швырнул Деяна в дверь. Мальчик жестко ударился спиной и приземлился на деревянный пол. Слишком темно, – подумал он, – Мне бы не помешал сейчас белый свет. И тут его как молнией прошибло. Что если использовать дар девочки? К чему рассуждения, он зажмурил глаза и резко открыл их. Тень тут же исчезла. Лунный свет снова наполнил баню и ее обитателей. А помимо Деяна тут находилась еще одна фигура. Мерзкий волосатый карлик стоял посреди парилки и тряс в воздухе руками. Деян схватил с пола ту кадку, которую некогда швырнул в него банник и незамедлительно отплатил ему той же монетой. Кадка прилетела карлику ровно в голову и опрокинула того навзничь. Мальчик попытался встать, тоже проделывало и существо. Деян оказался расторопнее, схватил с лавки веник, окунул его в чан с водой и принялся что было силы хлестать им незваного сожителя. Карлик забился, словно в конвульсиях и начал с бешеным визгом метаться по стенам и потолку бани, в попытке уйти от руки Деяна.

– Не гляди на меня! Не гляди на меня! – завопил он, уже не грозным голосом, а каким-то жалким, сдавленным.

– Я буду глядеть на тебя, покуда на Марине будут твои чары.

– Я не могу их снять! Не гляди на меня! – он опрокинул, пока бегал, все, что неровно лежало, даже чан с водой упал на пол. Несколько раз карлик пытался забиться под печь, но Деян хватал его за ногу рукой и вытаскивал обратно. Это непотребство продолжалось около трех минут. Банник дико вопил, а Деян лупил его по бокам веником, от которого остались одни прутья. Уже и мальчик начал выдыхаться, и неизвестно чем бы все это кончилось, если бы, наконец, карлик не забился в угол и жалобно не промямлил.

– Стой, умоляю, не смотри на меня!

– Я это уже слышал, – едва переводя дух вымолвил Деян, – Избавь Марину от проклятья.

– Хорошо, хорошо, но его нельзя снять, не смотри на меня!

– А что можно сделать?

– Кто-нибудь другой может взять его на себя. Н-но по доброй воле.

Деян перестал колотить существо и задумался.

– По доброй воле… Я готов взять его на себя, но ты его ослабишь, или, – он замахнулся снова, – Я буду приходить каждый день к тебе и смотреть на твою мерзкую рожу. Ты понял меня?

– Мерзкую рожу. Мерзкую рожу, – промямлил карлик, – Я понял.

– И ты оставишь этот двор навсегда.

– Не-ет! Нельзя. Куда Деян, туда и я.

– Тогда ты забьешься куда-нибудь в угол и позволишь нам спокойно здесь мыться.

– Правила! – пискляво выкрикнуло существо.

– Все будет по правилам, но Марине ты впредь попадаться не будешь, и, тем более, прикасаться к ней. Поклянись мне! – грозно для своего возраста, произнес Деян.

Карлик встал, потоптался на месте и плюнул себе на когтистую ладонь.

– Клянусь, – процедил он, протягивая лапу Деяну. Другой бы скривился от одной мысли прикасаться к этому существу, но мальчик лишь поджал губы и уверенно ответил на рукопожатие. Карлик тут же стукнул его кулаком в лоб и нырнул за печь, – Еще встретимся, Деян.

У мальчика закружилась голова. Он потерял равновесие и рухнул на деревянный пол. Сознание покинуло его и ему на смену пришла тьма.

Прошел час, может два. На дворе совсем стемнело. Вдруг тьма рассеялась и пришли странные сны. Он стоит в зеленом светлом поле, светит солнце, трава щекочет кожу. Но впереди одни черные тучи и льет ливень. Внезапно налетел ветер, Деян едва устоял, закрыл лицо руками и услышал свое имя, доносящееся откуда-то издалека: “Деян”, “Деян”.

– Деян! Ты слышишь меня?

Мальчик вскочил и чуть не столкнулся с Мариной головами. Она стояла над ним, опершись о палку.

– Тетя? Что ты здесь делаешь?

– Не время для разговоров, Деянчик, он скоро вернется.

– Нет, тетя, – удержал ее мальчик, – ты его больше не увидишь.

– Что…

– Ты свободна, – Деян улыбнулся.

– Ты шутишь надо мной, мальчик? – она прикрыла лицо рукой и прошептала. – Я не верю. Этого не может быть.

– Это правда. Я взял с него клятву, – он увидел, что тетя плачет, не удержался и тоже заплакал. Деян бы и вовсе обнял Марину, если бы не ее ожоги.

Затем они оба вышли во двор, опираясь друг на друга и вернулись в дом.

Марина больше никогда не задала ни единого вопроса про этот случай. Можно подумать, что ее не интересовала произошедшее в бане, и та цена, которую заплатил ее племянник. Но на деле же, она просто страшно боялась. Боялась, что вот снова она будет стоять у печи или прясть кудель, как боль в голове вернется, и она снова сляжет. Но все было хорошо, разве только здоровье Марины несколько пошатнулось, и ее часто одолевала простуда. Что же до Деяна, то с ним не произошло ровно никаких изменений, точно все это было страшным сном.

Через несколько недель, когда за окном порядком похолодало, к ним домой пришел Глеб. За тем, разумеется, чтобы забрать с собой мальчика.

– К вечеру не жди, Марина! – крикнул он, когда они уже вышли за ворота. Марина не успела и сообразить ничего, – Ну, что, готов парень? – задорно бросил мужчина, когда они перешли мост и ступили в лес.

– Так, знамо. Обычное же дело, – просто ответил Деян.

– Ну не скажи… – все с той же улыбкой проговорил Глеб.

Деяну показалось, что охотник что-то скрывает от него. Но раз он не может сказать напрямую, значит на то есть причина.

– А где остальные охотники? – спросил Деян погодя. Ведь они всегда ходили группами.

– А они уже на месте. Не боись, скоро придем, – Глеб подтолкнул его в спину.

Шли, на деле, больше часа, без передышек, по сырой земле, пока в один момент среди зарослей не показался огонь, и не заслышались голоса, – Что я тебе говорил, в один миг домчались.

– Где мы? – переводя дух, произнес Деян.

– На стоянке. Ты привык день отработать и домой бежать, но охота так не делается, малыш. Идем.

Они вышли на широкую поляну. Вокруг было множество поваленных деревьев, чурбанов и опилок, а в центре стоял достаточно крупный бревенчатый домик.  Перед домом располагался костер, на котором жарилось мясо. Вокруг него собралось несколько охотников, они разговаривали и смеялись. Еще несколько человек занимались своими делами поодаль от костра. Кто-то носил дрова, кто-то чистил шкуры. Еще в стороне было импровизированное стрельбище. Там тоже были охотники, которые стреляли из лука по чурбанам.

Глеб перездоровался со всеми сидящими у костра за руку и подозвал к себе Деяна. Охотники его приход приняли с явным энтузиазмом. Многие из них были знакомы мальчику, например, Игорь, который, вообще-то, не часто выбирался из дому ввиду возраста.

– Боря, готов наш подарок? – интригующе начал Глеб.

– Готов, Глеб Игоревич.

– Так неси его, что сидишь.

Мужик с именем Борислав послушно встал и пошел в дом, чтобы вскоре вернуться, неся в руках новенький обтесанный лук. Он протянул его Глебу и сел на свое место.

– Ну Деян, – торжественно произнес Глеб, – сколько тебе, бишь, лет?

– Тринадцать, – завороженно глядя на оружие, произнес мальчик.

– Хм. Знаешь, мы детей с пятнадцати учим, но раз уж ты с нами ходишь, то хотя бы защищаться должен уметь. Смотри только в зад никому не попади, – он засмеялся и протянул лук Деяну. Тот медленно и благоговейно принял его.

– Он теперь мой?

– Нет, – вполне серьезно продолжал Глеб, – Покуда он тебе не подчинится, он не будет твоим. Благо, это дело поправимое. Ну что, мужичье, кто пойдет на хрущеву удаль смотреть?

Желающих нашлось немало, и охотники двинулись к стрельбищу.

– Так, место дайте удальцу. А, да и стрелы еще, – Глеб протянул мальчику новенький кожаный колчан, заполненный пернатыми жалами.

– Так, Деян, ты же видал, как мы стреляем? Ну-ка покажи, чему научился.

Деян в самом деле сотню раз видел стрельбу из лука. Он старался запомнить движения, стойку, но получится ли у него все это воспроизвести – другой вопрос. Было бы неплохо, если бы ему хоть раз дали выстрелить для пробы, но некоторая охотничья этика запрещала это делать. Лук – оружие сугубо личное, более того, считалось плохой приметой давать его в руки пусть и знакомому человеку. Якобы от этого лук уже не будет ровно стрелять. Враки, конечно, все, но охотники в это свято верили. Да и какая теперь разница, когда у Деяна было свое оружие. Он прицелился.

– Локоть выше парень, и спину выпрями, а то, как старик.

– Глеб! – выкрикнул кто-то из толпы.

– А что? Про подсказки уговору не было. Давай парень, целься!

Деян втянул воздух в легкие и натянул тетиву. Лук дрогнул, и стрела угодила в нескольких локтях от бревна, на котором стояло полено. Толпа оживилась, раздались смешки.

– Ничего, Деян, не слушай дураков, – подбадривал Глеб, – не заваливайся вперед, напряги ноги и стой крепко. Запомни: стрела – продолжение твоей руки, смотри куда смотрит ее наконечник, и не двигайся, покуда не поразишь цель. Ну, давай!

Деян натянул тетиву. В этот момент все замерли. Одна секунда, две. Свист. Полено покачнулось. Стрела угодила в бревно ровно под ним. Толпа больше не смеялась.

– Отлично, малыш! Давай еще раз. Соберись!

Деян кивнул головой и снова вскинул лук. Снова короткий свист. Толпа ахнула. Полено дрогнуло, закачалось и свалилось на землю. Наконечник стрелы глубоко вонзился в его древесину.

– Ха-ха! Отличная работа, парень! – Глеб хлопнул его по плечу, – За три выстрела! Ну, мужики, раскошеливайтесь. Что я говорил? А вы самородок не увидите, даже если он вам на голову свалится! Эй, Деян? – он окликнул обескураженного мальчика, – Лови! – Деян ухватил рукой то, что ему бросил Глеб. Это была маленькая медная монета, – Твоя доля! – крикнул ему Глеб и тут же будто позабыл про него.

– Хороший выстрел, сорванец, – произнес, подошедший к мальчику, Игорь, – Вижу ты уже не тот голодранец, каким я тебя впервые подобрал, так держать. А что нравится тебе лук?

– Да, очень, – Деян, как бы в доказательство своих слов, благоговейно провел по древку оружия.

– Еще бы! А кто делал!

– Это ваша работа? – удивился Деян.

– Ну не Борислава же. Этот дуралей ничего тоньше топора в руках не держал. А так я по оружию, да. Неужто не знал?

– Нет…

– Ну, то моя вина. Я из дома не особый ходок оттого, что ноги уже не те. Но глядя на тебя, понимаю, что добрые охотники не переведутся, – он потрепал Деяна по голове, – Ладно довольно хвальбы, все уже едят. Идем.

– А почему вы решили выйти? – поинтересовался Деян мимоходом.

– В смысле на охоту?

– Да.

– А это тебе Глеб расскажет, чтобы я зря воздух не сотрясал. А вот, чуть не забыл! Если вернемся не с пустыми руками, то я тебе еще подарок вручу. Ты только мне напомни, идет? – он хитро улыбнулся и пошел к костру.

Деян остановился в некотором замешательстве, потом повесил лук на плечи и пошел за ним. Игорь сел в круг остальных охотников, а Деяну места не нашлось. И ему было неловко просить. Он помялся немного и подошел к Глебу.

– Что теперь делать?

– Теперь? – тот вытер рот, и сделал вид, что задумался, – Ты мясо будешь? – Деян покачал головой, – Будешь. Это не обсуждается. Эй, мужики, дайте хрущу кусок да гузно сдвиньте в сторону, – когда Деян сел рядом и начал поглощать дымящуюся оленину, Глеб продолжал, – Мы сейчас разобьемся на отряды и каждый пойдет кто куда. Ты в чьем будешь, Деян? – он ткнул его в плечо, – Да шучу я. Не отдам тебя никому, не переживай, – охотник укусил еще раз свою порцию, наклонился к мальчику и заговорил уже серьезным тоном: – Ты заметил, наверняка, что дичи стало меньше? – Деян и правда обратил на это внимание. В последнее время, ему приходилось подолгу искать какие-либо следы, хотя ранее они россыпью лежали на земле. Он кивнул, – То-то и оно, – продолжал Глеб, – прижали мы хорошо зверье, вот и прячется в дальних чащах. Но ничего, от нас не спрячешься. Правда, Деян? – он снова толкнул мальчика в плечо, – Ладно, ребята, собираться пора.

Глеб встал, остальные последовали его примеру. Как он и сказал, было деление на три группы по три-четыре человека.

– Отец, ну ты вторую группу поведешь, добро? Чтоб нам не перессориться.

– А никаких ссор и не было бы, – улыбнулся Игорь, – я бы тебя на побегушки поставил, как в старые добрые, и дело с концом.

Все рассмеялись, включая самого Глеба. Затем взяли сумки, подтянули ремешки и двинулись в путь. Шли долго, в разных направлениях. Группа Деяна состояла из него самого, Глеба и Борислава. С каждой пройденной верстой по бездорожью, лес вокруг становился все гуще. Попадались мелкие животные, вроде белок и зайцев, что уже было неплохо, но Глеб настаивал, чтобы вышли на что-то более крупное, и периодически интересовался у Деяна, видит ли тот что-нибудь. Но ничего большого решительно не встречалось.

Проходив так, без малого, четыре часа, сделали привал. Развели костер и расположились рядом. Было лишь слегка за полдень, а солнце уже шло на спад. Осень все же. Вдруг Деян почувствовал зов природы и удалился в кусты. Зрение у него было обыкновенное. От того, подаренного девочкой, уставали глаза и им нужно было давать отдых. Когда мальчик уже возвращался к костру, то чуть не споткнулся на ровном месте. Посмотрев под ноги, Деян обнаружил отпечаток, хорошо видимый на сырой земле.

– Посмотрите сюда!

– Нет, спасибо, Деян, мы этого добра насмотрелись, – засмеялись охотники.

– Здесь след!

Группа тут же сорвалась с мест и поспешила к нему.

– Лось, кажись, а Борислав?

– Кажись, что да. Здоровый, гад.

– Да у тебя, Деян, прям чуйка на лосей, – по своему обыкновению толкнув мальчика, засмеялся Глеб. – Идем, он недалеко ушел.

Тем не менее охотники успели пройти около половины версты, а лося все не было видно.

– Да где он есть, уже должен был показаться, – раздраженно прошептал Глеб.

– А ты взгляни на следы, – отвечал Борислав, хотя вопрос был скорее риторическим.

– А что с ними?

Они согнулись над одним и внимательно его оглядели.

– Видишь, – продолжал Борислав, – как вкапывается. Знать, спугнул кто-то животину нашу.

– Кто? –  подозрительно посмотрел на него Глеб. Борислав лишь плечами пожал.

– А это что такое? – воскликнул Деян.

Охотники отвлеклись и посмотрели туда, куда указывает мальчик. У него под ногами из-под толщи листовой подстилки вырывался легкий свет. Деян хотел его тронуть, но Глеб резким движением одернул его руку и тут же грубо выругался. Борислав вместе с тем вжался спиной в дерево, и принялся нашептывать про себя нечто, по содержанию похожее на молитву.

– Что это такое? – взволнованно пролепетал Деян.

Глеб, прежде чем ответить, присел и раздосадовано потрепал волосы на голове.

– Это светляки, чтоб их. И означают они, что мы вошли в заповедный лес.

– Повернем, Глеб. Повернем, покуда худа не случилось!

– Погоди, Боря, я думаю.

– Что тут думать, ты забыл, как старики наставляли?

– Да помню я все, угомонись!

– Что такое заповедный лес? – неожиданно вставил Деян.

Охотники переглянулись и замерли, точно соображали сами. Отвечать, очевидно, предстояло Глебу.

– Это… Это лес, куда нам ходить запрещено, а на деле попросту опасно. Говорят, там вся мразь колдовская обитает, которая тебя удавить и сожрать хочет, – он встал и нервно прошелся, – А что, Борь, как будто раньше он дальше был?

– Точно, что дальше. День пути был, как светляки начинались, а здесь…

– Да-а, значит эта зараза распространяется. Приехали мы. Нужно у знающих людей попытать. Что-то странное происходит, – он задумался, – Вот что, без этого лося будем мы лапу сосать ближайшее время, а может и зиму. Потому как с голодухи не шибко побегаешь по буеракам. Ты согласен, Борислав?

– Я… Но… Глеб, это же смерть.

– Откуда ты знаешь? Ты был там? Ты видел?

– Но отцы не просто так запретили. Они видели.

– А когда это было? Когда последняя русалка забредала в наши леса? Да там нет никого! – он положил руку другу на плечо, – Да и потом, зашли и вышли, может и вовсе пронесет.

Всю эту тираду Борислав крутил головой и трясся, как осиновый лист.

– А как выглядит русалка? – вдруг стало интересно, Деяну.

– Деян, молчи, покуда с тобою не заговорят! – огрызнулся Глеб, и продолжил накручивать товарища, – А о жене, о Всемиле, ты подумал? А о дочери, как ее…

– Братислава, – чуть не плача отвечал Борислав.

– Братислава! – заискивающе улыбнулся Глеб, – Сколько ей лет?

– Шестнадцать.

– Шестнадцать! Скоро замуж, а что у нее из приданого будет? Беличьи хвосты, которые отец по сусекам собирает?

– К чему ты клонишь?

– Идем со мной. Что бы там ни было, подомнем это под себя, если придется, стрелой и ножом, как всегда делали. Да о чем это я? Ставлю собственную шкуру, что не будет там ничего. Борислав? В конце концов подумай о семье. Тебе их еще кормить надобно, – Глеб закинул все удочки, какие мог и с предвкушением ждал поклева. Но вместо заветного: “да”, Борислав встал, подтянулся и сурово поглядел на оратора.

– Я о семье думаю всякое время. Не вздумай крутить мною. У меня дома еще корова да свинья, уж перезимуем как-нибудь. А весною, глядишь, повернется дичь. А что до твоего безумного похода, то ведешь ты нас на смерть, себя и мальчонку. Не хорошо, Глеб, не по-людски, – он умоляюще смотрел на товарища в то время, как в глазах того читалась холодная злоба, – паренек, идем со мной, повернемся домой, – обратился он к Деяну.

Только Борислав это произнес; мальчик и ответить не успел, как Глеб Схватил товарища за ворот и грубо вдавил в дерево.

– Я за мальца поручился, – процедил он сквозь зубы, – а потому не тебе решать, с кем ему идти, сволочь трусливая. – Глеб разжал хватку и отступил на шаг.

Борислав потер шею и покачал головой.

– Что ж, видать, не мальцу тоже.

– Нарываешься?

– Нет, – совершенно спокойно пробормотал Борислав, – удачи тебе, Глеб, – за этими словами он развернулся и пошел в обратном направлении. Вскоре силуэт охотника перестало быть видно среди кустов и деревьев, а Глеб с Деяном остались одни.

– Идем, – скомандовал Глеб, без лишних вступлений.

Они тронулись. Лес со временем становился гуще, но не мрачнее, потому что тех самых “светляков” становилось все больше, и попадались они не только на земле, но и на многих деревьях. Деян всю дорогу думал о Бориславе и вскоре произнес:

– А он не заблудится?

– Кто? Боря? Да где ему. Ты лучше за следом смотри, покуда мы с него не сбились.

Деян присел у небольшой березки, осмотрел землю и уверенно проговорил:

– Мы рядом. Глеб лишь качнул головой, сбавил шаг и снял лук со спины. Деян сделал также. Через несколько шагов остановился уже Глеб. Он подал рукой знак Деяну и проговорил шепотом:

– Вижу. Прямо. Подойдем ближе.

Они сели на корточки и обошли животное с подветренной стороны, остановившись на убойной дистанции от него. Лось оказался альбиносом, и был в полтора раза крупнее тех, что Деяну доводилось видеть раньше. Зверь стоял на небольшой открытой полянке, спокойно питался чем-то с земли и не чуял надвигающейся на него опасности.

Глеб некоторое время просто завороженно смотрел на великана из своего укрытия, затем произнес.

– Лук, Деян, – они оба вскинули луки и приготовились, – Целься. В шею, парень. На счет три. Один… Два… Три! – свист, рев лося и глухой звук удара о землю. – Да-а! Ах-ха-ха, – крикнул Глеб, вскакивая, – Все, Деян, можешь больше не прятаться.

Охотники покинули свою позицию и подбежали к туше животного, которое еще издавало утробные звуки. Две стрелы на небольшом расстоянии одна от другой торчали у него в шее. Глеб в первую очередь осмотрел их оперение, затем выдернул и протянул Деяну.

– Держи, парень. Твоя стрела. А вот моя, – он вынул и вторую, – И знаешь, что интересно?

– Что? – спросил Деян, смотря в угасающие глаза животного, вынужденного терпеть подобные манипуляции над собой.

– Именно твоя, попала в артерию, – он улыбнулся, – моя прилетела в мясо.

– Это хорошо? – несколько запинаясь, спросил Деян.

– А сам как думаешь? Ты его убил, твоя добыча, – Глеб хлопнул мальчика по спине, – Только не зазнавайся.

– Разве мы не должны его добить? – резко произнес Деян.

– Должны, конечно, – Глеб достал из ножен блестящий клинок и протянул Деяну, – Действуй!

– Я?

– Конечно, ведь твоя добыча.

– Я не смогу, – испуганно пробормотал Деян.

– Тогда он будет страдать, парень. Ты этого хочешь?

– Нет…

– Тогда действуй!

Деян медленно опустился над тушей и приставил ей лезвие к ребрам. Он почувствовал, как сердце животного слабо бьется под шкурой. Деян вспотел, ему стало тошно.

– Чуть ниже, Деян, между ребер. Вот так! – подсказывал Глеб, сидя у него над душой. – Давай! Сильным ударом! Ну же!

Деян издал такой вопль, словно это пыряли его, и с силой всадил нож под ребра животному. Лось застонал, но не умер. – Он еще жив, Деян, веди вверх до сердца!

– Я не могу! Не могу! – зарыдал мальчик и отпустил рукоятку

– Можешь! – Глеб схватил его руку и вонзил ею нож до конца. Животное перестало хрипеть. Деян, заливаясь слезами отбежал в сторону и его стошнило в кусты. Глеба это весьма позабавило. Он расхохотался, вытер клинок о рукав и отправил обратно в ножны.

– А как ты хотел, Деян? Любишь кататься – люби и саночки возить, – он снова расхохотался, как безумный.

Глебу потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, затем он принялся за разделку туши. Разделывал, как и положено, ножом из дерева.

– Как ощущения, Деян? – спросил он, когда мальчик подошел к нему и уселся рядом. Деян ничего не ответил. Он был слишком измучен физически и морально, и понимал, что любые его жалобы вызовут лишь усмешку, – Молчишь? У тебя есть нож? – Деян в ответ замотал головой, – Паршиво. Ладно, ничего, я справлюсь, а ты насобирай веток для костра. Скоро стемнеет.

– Мы остаемся здесь? – испуганно пролепетал Деян.

– А ты что, боишься? Или тебя байки Борислава напугали? Брось, Деян, ты видишь, хоть одну тварь, которая бы собиралась напасть на нас? А пошумели мы знатно. Будь кто тут на самом деле, ты бы уже знал, – Глеб продолжил резать шкуру, – Неизвестно, конечно, зачем было нашим отцам, нам столько голову морочить. Но раз уж мы тут, то должны заявить о себе. И мы, – он сначала указал ножом на тушу лося, а после на свой висок, – уже с тобой заявили. Так что беги за хворостом.

Спорить было бесполезно, поэтому Деян сделал, как ему было велено. Сначала он собрал все ветки вокруг поляны. затем зашел чуть дальше. Так постепенно он отдалился от лагеря на значительное расстояние. Начинало смеркаться, но вездесущие светляки упрощали поиски. Внезапно его одолело уже знакомое чувство, будто кто-то наблюдает за ним. После всего пережитого, он взял за правило доверять своим чувствам. А значит и в этот раз оно появилось не просто так. Деян резко развернулся и вгляделся в мрачную стену деревьев. Ожидаемо, никого там не было, но расслабиться он уже не мог.