Старые деньги

Зайдя в свою комнату, стянула с себя неудобное платье, расплела косы и уже была готова лечь в постель, которая так и манила своим пушистым одеялом и чистыми простынями, но, вспомнив, что нужно поставить заряжаться телефон, который она получила утром вместе со своей театральной сумочкой, села за письменный стол. Подключила зарядное устройство, машинально заглянула в окуляр стоявшего рядом микроскопа и ужаснулась. Исследуемое поле почему-то все было темно-красного цвета. Поправив предметное стекло, Камиль снова посмотрела и обнаружила рядом с микроскопом флакон бордового лака для ногтей. Она тут же схватилась за линзу объектива и поняла, что ее кто-то выкрасил этим лаком.

– Кошмар! – простонала девушка. – Мой микроскоп, что же я теперь скажу Льву Петровичу?

Она еще раз потрогала пальцем линзу и обреченно положила голову на стол.

– Лео! Тоже мне, воин, испортил микроскоп. Ничего не скажешь, большая победа. Будто ему не двадцать три, а три года. Ладно, разберусь с ним завтра, а сейчас спать, спать, спать, – бормоча себе под нос, словно колыбельную, девушка, зевая, направилась к кровати, слушая, как на телефон стали приходить запоздалые сообщения.

Она потянулась за шелковой пижамой, аккуратно разложенной на кровати, размышляя, кто мог так для нее постараться – наверное, горничная – и, быстро надев ее, юркнула под одеяло. Как было приятно наконец расслабиться и закрыть глаза! Не думать о Лео, о наставлениях Марты, не бояться охранника во дворце Юсуповой и плохого настроения Сухого, а, главное, надеяться, что утром начнется новый день, и он обязательно будет лучше прежнего.

Ночь, на которую Камиль возлагала такие надежды, не оправдала себя. Через минут двадцать она резко открыла глаза и села, откидывая одеяло в сторону. Ей было невыносимо жарко, все тело горело и чесалось. Машинально нащупав выключатель настольной лампы, она стала сдергивать с себя пижаму, поскольку зуд бушующим пожаром распространялся по всему телу. Чтобы хоть как-то остудить жар, Камиль бегом направилась в ванную комнату. Там, взглянув в зеркало, обомлела от ужаса. Тело покрылось красными пятнами и мелкой сыпью. Казалось, за те двадцать минут, что она спала, ее нещадно избили крапивой, а потом бросили в осиный рой.

– О господи, что же это такое?! Что могло случиться?

Камиль тут же открутила вентиль с холодной водой и стала под струю. Тело по-прежнему горело огнем, сыпь стала распространяться на ноги. Камиль раздирала себя ногтями, не в силах остановиться, и судорожно перебирала в голове, какая могла с ней приключиться болезнь, как вдруг дверь в ванную распахнулась и на пороге появился смеющийся Лео с телефоном в руках.

– Я так и знал, что ты не станешь запирать дверь, будет не до этого!

Камиль прикрыла руками грудь и закричала что было сил:

– Выйди немедленно! Слышишь, что я тебе говорю! – она схватила пушистую розовую мочалку и запустила ее в парня. – Пошел вон отсюда!

– Не надо так суетиться, а то фотки получаются смазанными, а они мне пригодятся. Сделаю тебе страничку на самом лучшем сайте знакомств.

– Что?! Подлец! – кричала во все горло Камиль, обматывая вокруг себя полотенце. – Ты не посмеешь этого сделать!

– Отчего же? По-моему, Камиль, ты плохо знаешь значение слова «война». Ты должна знать: в нашем саду не только красивые цветочки растут, но и опасные, так что советую пижаму утилизировать вместе с желанием лезть в мою жизнь.

***

В восемь утра Лео спустился в столовую с папкой для эскизов формата А-один, перекинув ее кожаный ремень через плечо, и сообщил повару Валентине, что не будет завтракать.

– Я только выпью чашку кофе, опаздываю.

– Нет, милок, садись. Я быстренько сделаю пару бутербродиков. Только привезли твою любимую мортаделлу, – начала хлопотать тетя Валя, усаживая Лео за стол.

Эта пожилая женщина работа в доме Тургеневых больше двадцати лет и знала Лео с пеленок. Она любила и баловала его как могла. Потакала в гастрономических пристрастиях, делала лично для него восточные сладости и конфеты, а он в благодарность рисовал ей дружеские шаржи на салфетках и привозил подарки из путешествий. А когда на один из юбилеев Лео сделал ее скульптурный портрет в полный рост, и не в поварском колпаке, а в нарядном платье, тетя Валя и вовсе прониклась к нему материнской любовью.

– Ах, и знаете же вы, Валентина, чем заманить меня за стол, – проговорил Лео, подмигнув поварихе, – но сегодня точно не могу. Проспал, а Мастер пригласил меня на собеседование на девять часов, попросил привести эскизы. По-моему, в этом доме даже стулья знают, как долго я этого ждал!

Повариха в ответ всплеснула руками и ласково потрепала Лео по волосам:

– Счастье-то какое! Пусть Бог услышит наши молитвы и Мастеру понравятся твои работы.

– Всем, всем богам молитесь, Валентина! – сказал, улыбаясь, Лео и хотел уже удалиться, но в комнату, громко и часто дыша, влетела Диана. Она сделала знак глазами, чтобы он вышел.

– Лео, я не знаю, во что ты там играешь с этой рыжей лисой, но я зашла сейчас к ней в комнату, а она лежит на полу возле кровати и, по-моему, мертвая.

Лео закашлялся от неожиданности и, не веря своим ушам, схватил Диану за плечи, угрожающе зашептал в ответ:

– Такими вещами не шутят, Ди, что ты несешь?

– А я и не шучу. Я хотела с этой Камиль обсудить слежку за девочкой, ты же мне отказал! Захожу, а она не реагирует. Прежде чем вызывать скорую, я решила предупредить тебя, потому что видела, как ты вечером собирал пыльцу с цветков японского сипу.

Лео не дослушал объяснений Дианы, он ринулся в кабинет отца, зная, что у него в шкафу хранились лекарства от аллергии для матери, которая страдала сенной лихорадкой. Схватив бокс со шприцами и двумя ампулами, помчался в комнату Камиль, по пути попросив дворецкого пригласить семейного врача:

– Срочно звони доку! Слышишь, Фил, срочно! Пусть мчит на всех парусах.

Заскочив в комнату Камиль, Лео на какое-то мгновение остолбенел от ужаса. У кровати, раскинув руки и неестественно согнув правую ногу, лицом вверх лежала Камиль в расстегнутом шелковом халате. Ее густые яркие волосы ореолом рассыпались вокруг головы, глаза, обрамленные серыми кругами, были закрыты, а распухшие потрескавшиеся губы приоткрывали линию плотно сжатых зубов.

Юноша вначале позвал ее по имени, но реакции не было, тогда он присел рядом на корточки и дотронулся до руки, потом до лица. Все было холодное, как лед. Страх стал пробирать его до костей, но не лишил способности здраво мыслить. Он просунул руки под ее тело и, бережно подняв, положил на кровать, укрыл одеялом.

Лео ни разу не держал шприц в руках и вообще не терпел все, что связанно с медициной и лекарствами. Когда отец стал настаивать на том, чтобы он занялся наукой, а именно фармакологией, юноша наотрез отказался, заявив: все, что касается болезней, вызывает у него панический страх и отвращение. Но сейчас Лео повел себя как сын своего отца. Много раз наблюдая, как Лев-старший делал уколы матери во время приступов удушья, он вскрыл ампулу и, набрав в шприц ее содержимое, ткнул иглу куда-то в предплечье Камиль и, медленно нажимая на поршень, ввел лекарство. И только потом почувствовал, как предательски задрожали его сильные руки, как застучала в висках кровь и неприятно закрутило в животе.

– Ну же, Камиль, открывай глаза. Умереть мне назло – это по меньшей мере глупо, – произнес парень, ища пульс на ее запястье, когда позади послышались шаги, а потом в лицо Камиль брызнул фонтан воды изо рта Дианы.

Нижняя губа Камиль еле заметно вздрогнула, потом зашевелились крылья носа, и она сделала глубокий выдох, а к тому моменту, когда в дверях появился доктор, к мертвецки бледному лицу девушки уже стал возвращаться привычный цвет еле заметного румянца.

***

Проснувшись, Камиль долгое время не могла осознать, что происходит. Она лежала, не открывая глаз, прислушивалась к своему организму. Ватные, словно чужие конечности не слушались, в голове гудело так, будто она ее сунула в турбину самолета, а язык так пересох, что и вовсе казался сделанным из жесткого мятого крафта, и только легкий запах куриного бульона приятно возбуждал вкусовые рецепторы. И когда она уже была готова открыть глаза, вдруг почувствовала, что кто-то ласково погладил ее руку. Сначала несмело, потом нежно просунул большой палец под ее ладонь и сверху прикрыл остальными пальцами, стал бережно ласкать, как спящего маленького ребенка. Камиль замерла и даже боялась пошевелиться. Ладонь, лежавшая поверх ее руки, была крупная, а кожа на пальцах слегка шершавая. Камиль решила, что эта мужская рука явно принадлежит скульптору. Она мечтательно представила: это Егор, только он был с ней по-настоящему внимателен и приветлив. Мысли об этом симпатичном молодом человеке, постоянно окруженном изысканными лакомствами, вызывали трепет в ее груди.

«Это точно Егор!» – пронеслось в голове Камиль, и она уже была готова приподнять ресницы, как в комнате послышалось какое-то движение. Мужские пальцы, державшие руку Камиль, исчезли, и когда она наконец решилась открыть глаза, у ее кровати стояли Лео и Сухой, еле слышно перешептываясь между собой.

– Ну ты, Камиль, даешь! – возбужденно произнес Кир, заметив пробуждение девушки, и на его строгом лице мелькнула еле уловимая тень облегчения. – Проспала целый день. Как ты?

Камиль в ответ смогла только слегка пошевелить плечами и кивнуть, размышляя, кто же из них двоих так нежно держал ее за руку? А Сухой приблизился к ее кровати и продолжил:

– Ты всех так напугала. Скажи спасибо Лео, он тебя спас! Никто и не ожидал, что он, как заправский доктор, сделает тебе укол до приезда скорой.

Камиль перевела взгляд на Лео, и если бы у нее были силы, то непременно бы закричала: «Это его дурацкие игры довели меня до такого состояния!» Но силы пока еще к ней не вернулись. В комнату вошла горничная и, радостно улыбаясь, присела у кровати, взяла с тумбочки тарелку и ложку, заговорила приятным голоском:

– Как хорошо, что вы уже проснулись. Сейчас я вас покормлю бульоном, и вы сразу почувствуете бодрость.

Глава 5. Мастер

Лео спешил жить, и на это у него были особые причины. Он не мог пожертвовать настоящим ради будущего, поскольку был уверен, что этого будущего у него попросту нет. Постоянная охота за приключениями и жажда острых ощущений лишали его всякого благоразумия. Казалось, внутри него жила не просто радость или свобода, а скорее необузданная беспечность. И именно это безрассудство делало его особенно привлекательным. Он мог прийти на свидание с девушкой, а уйти домой с официанткой, утром купить этот бар, чтобы официантку не уволили за прогул, а на следующий день благополучно об этом забыть и уплыть с друзьями на яхте ловить акул. Но существовала одна вещь, к которой он всегда относился предельно серьезно, и это была скульптура. Лео не пропустил ни одного занятия в Академии, скрупулезно выполнял каждое задание, совершенствовал свое мастерство изо дня в день и мечтал заполучить практику у знаменитого семидесятитрехлетнего мастера Власова, что означало добыть пропуск в мир большой скульптуры. Работы Власова можно было найти во всех самых значимых музеях и на городских площадях мировых столиц. А его ученики автоматически становились элитой в художественных кругах.

Каждый декабрь, перед празднованием Нового года Мастер приглашал самого талантливого ученика Академии к себе в мастерскую, объявляя его своим воспитанником. И вот три дня назад Лео получил долгожданное приглашение – явиться в мастерскую в девять часов утра, но не сегодня, а вчера, именно тогда, когда ему пришлось спасать Камиль. Поэтому сейчас он стоял на улице перед гигантскими окнами стеклянной галереи и не мог пошелохнуться. Отчаяние сковало все его существо – там, за прозрачной стеной, в теплом свете прожекторов находился его главный конкурент – Кир Сухарев. Он с подобострастием выслушивал наставления Мастера, а Лео стоял один на промерзшем тротуаре, по другую сторону от успеха, словно бродячий щенок.

– Что он здесь делает? – пробормотал парень, не веря своим глазам.

Он знал, что Сухой из кожи вон лез, чтобы получить это место, но все были уверены, что Мастер выберет Лео. И что теперь? Неужели одна маленькая оплошность, одна глупая Камиль – и Мастер сменил фаворита?

В душе Лео начал переживать несвойственные ему эмоции. Обида, уязвленное самолюбие вперемешку с гневом были отвратительны, но подталкивали его к входной двери. «Нет, я просто так не сдамся. Подумаешь, не пришел вовремя, – твердил он, протягивая руку к холодному, затертому сотней пальцев дверному звонку, – может, я под машину попал, можно было вначале узнать, прежде чем приглашать на мое место Сухого».

Когда Лео предстал перед Мастером, Кир сделал несколько шагов вдоль стены со стеллажами, заваленными мелкими запыленными скульптурами, и застыл в дальнем углу зала. На нем был надет темно-синий застиранный передник, в руке виднелась странная длинная палка. Лео знал, что его соперник – человек ловкий и отчаянный, но вместо привычного надменного взгляда сегодня в глазах Кира пылала настоящая ярость! Он смотрел на Лео с нескрываемыми злостью и страхом одновременно, будто тот собирался отобрать у него последний кусок хлеба или флягу с водой в пустыне.

– Здравствуйте, Мастер. Я пришел, – сказал Лео, не желая оправдываться.

Старик в это время раскладывал на длинном ветхом столе инструменты. Его крупные руки, изрезанные сеточкой глубоких морщин и ярким рисунком сине-зеленых вен, задрожали. Некрасивое лицо, словно вырубленное топором, покрылось пятнами, нижняя челюсть, заросшая щетиной, зашевелилась, и казалось, что еще секунда, и он разразится оглушительным криком и вытолкает Лео за дверь, но старик лишь хриплым голосом проговорил:

– Почему сегодня?

От лица Лео отхлынула кровь. Он чувствовал себя – ни больше ни меньше – на суде Анубиса. Ему казалось: еще секунда, и Мастер вырвет его сердце со словами: «Почему такое тяжелое?»

– Прошу прощения за опоздание, – собрав волю в кулак, выдавил Лео.

– Я не принял бы вас, даже если бы вы опоздали на минуту, но на сутки! Это даже интересно, вы либо невероятно смелы, или просто очень глупы.

– Я стану вашим лучшим учеником! – смотря старику прямо в глаза, заявил Лео.

Лицо Мастера покраснело, он мелко затрясся, вводя Лео в ступор, как вдруг гулко расхохотался. И когда тиски, сжимавшие сердце Лео, на мгновение расслабились, даря надежду, старик вдруг завопил:

– Во-о-он!

Лео не сдвинулся с места и не опустил глаза, он продолжал уверенно стоять посреди мастерской и, прямо смотря на мастера, повторил:

– Я стану вашим лучшим учеником!

Хозяин мастерской потер усталые глаза и отвернулся от Лео, словно потерял к нему интерес. Порылся в ящике письменного стола, что-то по-стариковски бубня себе под нос. Затем достал листок с правилами и, махнув рукой в сторону застывших парней, произнес: «Достойный из вас только один, кто, решайте сами», – и, подбоченившись, отправился в соседний зал, где кипела работа над масштабной скульптурной композицией, посвященной войне двенадцатого года.

– Фух, – плюхаясь на табурет, стоящий рядом, выдохнул Лео, запуская пальцы в копну светлых шелковистых волос, – надеюсь, Мастер не думает, что мы будем драться, – съязвил он, когда заметил, как налились кровью глаза Кира и как судорожно он сжал рукой палку.

– Я готов! – выпалил Кир, делая решительный шаг в направлении Лео.

– С ума сошел? – настороженно вставая, ответил Лео.

– Уходи! – неожиданно закричал Кир.

– Вообще-то это мое место, ты здесь просто замена! – отчеканил Лео.

– Неправда! – взревел Кир.

– Правда, старик взял тебя только из жалости! – жестоко обнажая свои мысли, заявил Лео.

– Убью! – завопил не своим голосом Кир. – Убью! – и бросился на противника с палкой.

Несколько ударов пришлись в плечо Лео, другие по спине, когда тот пытался увернуться. Но Кир и не думал успокаиваться, тогда Лео схватил первую попавшуюся стамеску и повалил Кира на пол. Потасовка закончилась только тогда, когда одна из деревянных подставок со скульптурой пошатнулась, и на пол с грохотом упала гипсовая модель Чехова, эффектно разлетаясь на мелкие осколки.

Грузная фигура старика появилась в дверном проеме. Кир и Лео, всклокоченные, раскрасневшиеся, сидели на полу, тяжело дыша. Они съежились и машинально прижались друг к другу, ожидая расправы. Мастер посмотрел поверх их голов и сухо процедил:

– Выстирайте все передники, нарукавники и халаты, потом поднимите на полки старые макеты и подготовьте платформу для рабочих в большом зале.

– Да уж, хорошенькая практика – уборка, – вставая и отряхиваясь, посетовал Лео, когда старик ушел.

– А ты что думал, Мастер вручит тебе мраморную глыбу и скажет: ваяй, милый?

Лео скривил рот на один бок и презрительно посмотрел на самодельную метлу:

– Может, я закажу моющий пылесос?

– Лучше клининговую компанию, – засмеялся в ответ Кир, отодвигая от стены запыленный бюст Гагарина и легонько подталкивая Лео в бок.

– Ты идиот, – приглаживая растрепавшиеся волосы, уже совсем спокойно произнес Лео.

– Разве мамочка разрешает тебе говорить такие слова? – ехидно прищурившись, поинтересовался Кир.

– Мамочка не разрешает мне играть в грязи, – снова усаживаясь на табурет и запрокидывая голову, простонал Лео. Он пнул ногой ржавое ведро с тряпкой и шумно выдохнул. – Черт, Кир, иногда мне кажется, ты послан мне в наказание.

– Может, так и есть, Лео, может, так и есть, – ответил отрешенно Кир, разглядывая удивительно живые глаза одной из фигур.

– А ведь это место всегда было моим, я же знаю здесь каждый уголок. Вот справа от кабинета Мастера находится огромный стеклянный зал для монументальных городских скульптур, там еще рельсы по центру и станок. А на втором этаже жилые комнаты. Когда была еще жива его жена, в гостиной собирались веселые компании. Мне было тогда лет пять, родители заказали Власову серию скульптур взамен утерянных в революцию. Пока взрослые занимались делами или слушали музыку, мне Власов давал кусок глины со словами: «Это волшебная материя, Лёвушка, из нее ты можешь создать что угодно!» И я создавал – зайцев, оленей, собаку его старую однажды слепил. Помню, он усадил меня тогда к себе на колени и сказал: «Ты будешь моим лучшим учеником!»

– Старик позвал нас обоих, – прервал воспоминания Лео Кир.

– Что? – переспросил Лео, будто не расслышал.

– Власов пригласил нас обоих вчера на девять утра. Я не твоя замена.

Лео испытал сильный прилив крови к голове, словно водолаз, чрезмерно быстро поднявшийся с глубины. Жилки на висках вздрогнули, и сердце забилось так, как еще никогда ни при каком волнении. Он был слишком потрясен, чтобы произнести хоть слово, поэтому лишь шумно сглотнул и отвернулся.

Лео чувствовал, будто его предали, даже не его, а того пятилетнего Лёвушку, грубо сбросили с колен прямо на пол, так еще вдобавок раздавили его глиняную скульптурку ногой.

Он не знал, что старик Власов чувствовал, как его стали покидать силы, и решил, что это последний год, когда он берет ученика, точнее, учеников. И хотя Кир уступал в мастерстве своему талантливому другу, старик видел его скрытый потенциал. Было достаточно заглянуть юноше в глаза в момент создания скульптуры, чтобы понять: ему уготована особая судьба. А Лео, старик считал, нужна была встряска. А ничто, по мнению Мастера, так не выбивает дурь и гордыню, как неожиданно обгоняющий тебя соперник, который еще минуту назад был позади.

Лео облокотился о бронзовое изваяние военных моряков в бескозырках и постарался всеми силами скрыть негодование, вызванное присутствием Сухого, проговорил, задумчиво потирая подбородок:

– С этим что-то надо делать, Кир, я не нанимался в прачки.

Слова были произнесены так тихо, что горечь, стоящая за ними, была не замечена товарищем.

– А что тут поделать, думаю, нам придется терпеть все выходки старика, пока не получим настоящее задание. Мне бы только к шести вечера успеть, обещал Камиль отвести в Манеж на выставку. Кстати, как она себя чувствует сегодня?

– Не знаю, мне нет до нее никакого дела. Я что-то не могу понять, зачем она тебе сдалась? Что ты к ней прицепился, набиваешься в женихи? Если что, она нам не родня.

С одной стороны, для Лео было выгодно, если Камиль начнет встречаться с Киром. Это бы избавило его от хлопот, связанных с саботажем идеи отца поженить их с Камиль. Но отдавать что-то Сухому, даже если самому это было не нужно, он не хотел.

– Не лез бы ты к ней, – словно невзначай проронил Лео.

– Я иду за кофе, тебе купить? – игнорируя его слова, спросил Кир, застегивая на ходу куртку.

– Из бумажного стаканчика? Фу, он пахнет жеваным картоном.

– О, да! Как же я забыл! Тургеневы не пьют виски из горла и кофе из одноразовой посуды, – цинично процедил Кир, скривив рот в подобии улыбки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.