Проснулась с температурой тридцать семь и восемь, но в школу пошла. Понедельник день тяжёлый. Особенно таким кажется утром. Снова не выспалась. До двух или трёх часов ночи общалась с молодым человеком. Очень ждём встречи друг с другом. Я честно призналась, что теперь засыпаю только в обнимку с подушкой и мыслями о нём.

На уроке физики Егор записывал голосовое с моего телефона, Жене. Послушала только дома. Этот придурок наговорил всякой ерунды на счёт ревности Евгения к нему. Возражал Егор, мягко говоря, в грубой форме. Давайте – давайте, делите меня. Успела удалить, пока Женя не прочитал. Переслала в «избранное», чтобы когда-нибудь переслушать и посмеяться с протестов друга.

После небольшого променада прилегла подремать. Планировала с семи до девяти. Но открыв глаза, вижу, что перевалило за десять. Возможно, спала бы до утра, или хотя бы до двух – трёх, если бы не пришло повторное сообщение с «Телеграмма». Оказывается, Женя писал ещё полтора часа назад. Я сижу с телефоном в руках и осознаю, что не сделала ничего из запланированного, и три номера по алгебре. Но это не страшно, могу решить их завтра в школе. Думаю, успею за урок.

– «Прости, задремала немного» – извяняюсь по пустяку.

– «Да ничего. Что сейчас делаешь?»

– «Думаю, пить или не пить чай. А ты что?»

– «Недавно с тренировки вернулся»

– «Понятно»

– «Сегодня тренировка вообще не задалась, мало что получалось.

Хотя я один из самых быстрых и техничных игроков»

– «Ну, ты работаешь на износ, не даёшь себе нормально отдыхать.

6 Сентября

– Кто пойдёт в столовую дежурить? – Спросила завуч, вошедшая в кабинет.

– Я! – Воскликнул Егор.

Я покосилась на него. Заметил:

– И Таня.

– После первого урока пойдёте в «двадцатую» школу.

Снова недовольно посмотрела на Егора. Нет особого желания накрывать на столы, а после убирать остатки пищи с тарелок. Помнится случай, как ещё в старой школе младшие классы гнули ложки, накидывали хлеб в компот, или смешивали суп с кашей. Меня это всегда раздражало, особенно их довольные от пакости лица. В старой школе может быть и было прикольно дежурить, потому что пропускали все уроки. А теперь пропускаем только второй урок и четверть от третьего. У некоторых, конечно, хватает смелости вовсе не являться на оставшиеся уроки.

0:02

– «Женя, они придурки!»

– «И что же они такого сделали?»

– «Ничего. Только стаканы не туда ставили»

– «Понятно»

Я отправила ему фотку загнутой ложки, сделанной ещё два года назад.

– «Надо было дать подзатыльник»

– «Жень, они же дети»

Пожелав спокойной ночи, вытащила личный дневник из стопки тетрадей и начала запись:

«Добрый вечер. День прошёл незаметно. Получила «четвёрку» по русскому (две ошибки). После школы произошло примирение с Сашей К. Егор снова послал Женю за то, что тот запрещает мне дружить с ним»

6-7 сентября Сон*

Слегка пьяна, но не до беспамятства. Домой от подруги меня принёс Евгений. Женя положил моё тело на кровать, предварительно сняв платье. Лёг рядом, громко вздохнув куда-то в сторону.

– За что же ты мне, такое чудовище, свалилось?

– За всё хорошее.

– Но зато я счастлив. Как же люблю тебя.

Больше ничего сказать, кроме как: «я тебя тоже», не могла. Женя обхватил рукой. Поднялась и залезла на него.

– Ничего не говори, просто хочу вот так.

И чувствую горячее дыхание на шее. И плачу.

– Ну и что это за слёзы?

– Я рада, что сейчас мы рядом.

8 Сентября, запись из дневника*

«Добрый вечер. За сегодня ничего интересного. С Женей не общались со вчерашнего утра. Он и в «Телеграмм» не заходит. Странно. Чувствую себя не очень»

9 Сентября

Я забрала заказ и спешу домой, чтобы упаковать подарок. Но отказаться от покупки чего-нибудь холодненького не могу. Баночка энергетика за семьдесят два рубля, купленная в ларьке, где не просят паспорт – успех и хорошее топливо для вдохновения. Дома падаю на кровать – спина побаливает от тяжести в виде учебников.

16:54

Вскрываю упаковку с подарками. Долго думаю, как всё уместить в небольшом подарочном пакетике. Однако, чудом туда поместились ещё два лимона и плитка шоколада. Идея положить цитрусовые возникла в последний момент, когда вспомнили, что дома нет ничего кислого, кроме моего лица. А после приятной рутины спешу собраться, чтобы поехать вместе с гражданской женой папы за праздничным тортом.

22:09

Вернувшись домой, дверной замок щёлкает дважды. Выходит бабушка с сигаретой в зубах. Стоим втроём. Ба и Аля курят, я топчу газон. Выясняется – папа до сих пор не пришёл. Хотя должен был появится ещё три часа назад. Утром говорил, что сегодня без задержек. Хорошо, я понимаю, день рождение – можно чуть-чуть выпить с коллегами. Максимум час – полтора, но не три же! На звонки не отвечает, в «Вк» не заходит.

Лежу, втыкаю в потолок. Думаю, почему сегодня мы снова не общались. Что-то случилось? Пропал интерес? Может просто некогда? Высовываюсь в окно. Звёзды рассыпались по небу красивой картинкой. Мои раздумья уносит ветром. Створка окна тянет скрежет, режущий слух. С улицы несёт запахом свежести, как после дождя.

Если говорить честно, не понимаю, что чувствую к Жене. Вроде, он мне и нравится, но в то же время до жути бесит.

10 Сентября

Все, кого папа позвал, сидят за столом. Веселятся, пьют, рассказывают истории. Моему отцу тридцать шесть лет! Сижу в уголке с салатом и бокалом красного вина. Мне разрешили выпивать по праздникам, под предлогом «лучше дома, чем за гаражами».

Лезу проверять на телефоне наличие пропущенных звонком или хотя бы эсэмэс. Вижу сообщение от Жени, написанное десять минут назад.

– «Привет. Я пока в деревне. Связь плохо ловит»

– «Привет, хорошо»

Посмотрел. Больше не написал ни слова. Сижу и улыбаюсь, как дура.

Через час кончилась водка. Мой дядя принялся помогать допивать бутылку вина. Я опять мечтаю о встрече. Как будем гулять до поздней ночи. Убегать от полиции, потому что комендантский час – одиннадцать вечера. Он проводит до площадки под бабушкиными окнами, и целый час просидим на скамейке, обсуждая всё, что можно и не особо. А позже предложила бы подняться в квартиру и остаться до утра. Всю ночь шептали бы что-то на ухо. Из шёпота «я тебя люблю» услышится чуть громче, въедаясь не то в кожу, не то прямиком в сердце.

23:23

Я уговорила папу отпустить меня к бабушке, которой не было дома. Он отпустил с условием, что не буду буянить. Дядя вызвал такси. Через пару минут приехал белый автомобиль. Всю поездку Ваня травит шутки про меня. Я то краснею, то бледнею. Машина остановилась у кафе, не заезжая во двор. Прощаюсь и, перебирая ватные ноги, иду в квартиру.

Темно. Фонарь мигает. Под ногами подобие листьев. Криво уложенная дорожка ведёт через весь двор. У подъезда стоит компашка парней лет семнадцати. Ловко проплываю мимо них и способствую скорому закрытию дверей. Хлоп. Выдыхаю. Из открытого подвала тянет сыростью. Лестницы избиты жизнью. Стены покрашены и нецензурной брани, которая гордо красовалась на бело-зелёной стенке, уже не существует. Третий этаж. Два поворота ключом. Безопасность. Пишу папе, что всё хорошо, скоро буду ложиться спать. Хочу написать Жене. Палец уже над чатом с Мальчиком из Питера» (записала так, узнав, что родом он из Северной столицы). Нажимаю, только не пишу. Вспомнив разговор про алкоголь и никотин, которые запретил молодой человек, не решаюсь.

Просто гуляю по переписке, пытаясь понять, как пахнет наша любовь. Может летним дождём? Сладостью? Ромашками? Страстью? Точно! Она пахнет всем одновременно. При этом ароматы не перебивают, а наоборот, дополняют друг друга, создавая композицию. А какая она на вид? Как прогулка по ночному городу? Наблюдение за звёздами? Время в объятиях и поцелуях? Именно так она и выглядит. На ощупь? Мне кажется, нежная, но с редкими рубцами.

11 Сентября

Телефон шумит под подушкой. Насчитываю пять сообщений. Лениво потирая глаза, тянусь посмотреть на того смелого человека, что будит меня своими сигналами. Это Ксюша. Не отвечаю. Нужно время подумать – идти гулять или нет. Опускаю ноги на холодный пол. В кухне стоит полумрак. Плита трещит. Умываюсь в кухонной раковине. Вода обжигает холодом.

18:06

– Давайте, ещё минут десять поиграем и по домам? – Вопрошает Кристина.

– Окей, – соглашаемся мы.

Прошло чуть больше времени с момента договора. Попрощались. Милиоти и Уоллес пошли в сторону трамвайной остановки, а мы с Ксю уже переходили железнодорожную линию. Тоже прощаемся, нашим фирменным пожатием и ударом локтями. Осматриваю синяки от мяча, сломанный ноготь. Пыльными конверсами пинаю камни. Думаю о разном. Завтра в школу. Снова это «проверяем домашнее задание». Снова толкотня в транспорте. Снова вставать в шесть. Снова пить кофе наспех.

15 Сентября

Сижу на втором уроке. Сегодня история проходит скучно. Я не пытаюсь вникать. Почти ничего не записываю. Егор лежит на парте. Не выспался, плюсом головная боль. Ноет, как ему тяжело и хочется домой. По парте ползёт вибрация. Лениво подтягиваю телефон к себе, а он никак не умолкает.

– «Доброе утро, солнце»

«Ты уже на учёбе?»

«Как настроение?»

«Можешь сказать адрес школы?»

«Очень надо»

«Во сколько ты закончишь?»

Мои глаза лезут на лоб. Затем хмурю брови.

– Егор, – трясу его за плечо.

– М? – Мычит он.

– Егор! – Восклицаю я.

– Да что? – Наконец поднимает голову он.

– Смотри.

Протягиваю открытую переписку.

– Неплохо, – вяло выдаёт он.

Забираю. Печатаю ответ.

Весь день хожу в предвкушении, пока не выхожу из школы.

– Девочки, это что? Женя? – Замираю прямо у выхода из школьного двора.

– Ну, кстати, похож, – отвечает Даша.

Сердце бьётся слишком сильно, оглушая каждым ударом. Кристина Уоллес щёлкает пальцами прямо перед моим лицом. Смотрю, как Женя идёт в нашу сторону. Прямо сейчас готова рыдать, кричать, и опять рыдать. Может сплю? Да нет, вроде. Даша толкает меня в спину, ему навстречу. Ноги сами идут к объекту восхищения. Бросаюсь на шею и обнимаю. Нерешительно, и не без помощи Жени целую в губы. С особой нежностью, с той, с которой никого не целовала. Первый поцелуй случился, прямо на глазах одноклассников. Оглядываюсь. Саша Коршунов смотрит ошарашенно, даже не пытаясь скрыть взгляды. Толпа перекинулась парой слов и стала расползаться по домам.

– Так и будем стоять или тоже пойдём? – Спросил Евгений, слегка наклоняясь к уху. Бабочки в моём животе встрепенулись и по коже пробежали мурашки.

– Честно, я бы простояла так вечность.

Он усмехается.

***

Сидим у меня в комнате. Молчим. Впрочем, и сего достаточно, дабы чувствовать любовь. Наши взгляды пересекаются. Воздух моментально приобретает напряжение в несколько тысяч вольт. Его зрачки расширяются.

– Иди ко мне, – произносит он.

Неуверенно двигаюсь ближе.

– Ещё ближе, – Женя разводит руки. – Прямо сюда.

Он слегка сползает на подушку. Кладу голову ему на грудь. Тяжело дышит, но так легко касается моего тела.

– Расскажешь что-нибудь?

– Хочешь расскажу, как в первый раз без ансамбля выходила на сцену?

– Конечно!

– Я ждала концерта целый день. А когда пришло время для сбора команды, побежала вприпрыжку. Захожу в актовый зал – накрывает волнение. И это только распевка, подготовка аппаратуры, света и так далее. Через сорок минут начался концерт. Пела дуэтом со студентом, колледж которого спонсировал конкурс. По списку мы выступали шестыми. Но нас подняли, стали четвёртыми. И вот уже надо выходить: руки тряслись, волнение переполняло, хоть и пыталась успокоиться. Песня была довольна сложная. Миша практически не учил текст. Слегка выглянула из-за кулис – зал почти пуст: несколько участников на вечернем потоке и жюри. Выйдя на сцену, сразу поспешила к стулу и включила микрофон. Как только началась мелодия, оба вступили неверно. Чей косяк, точно не понять, ибо я предупреждала звукаря, что похлопаю по своему колену, когда включать минус.

И ещё куча других историй, от которых Женя то и дело ловил "ха-ха", умиление и сострадание. Мы провели весь день в объятиях, и готова поспорить, что сегодня самый лучший день за последние три месяца. Поднимаю взгляд на него. Не смело, но так охотно кусаю за подбородок. Мне нравится.

– Ай, остановись, кусака, – наконец возражает он. – Иначе зацелую, – улыбнулся.

И я снова кусаю, но немного сильнее.

– Думаешь, пошутил?

Не пошутил. Сразу перешёл к действиям. Схватил за челюсть и грубо начал целовать. Не сопротивляюсь. Даже когда залезает под футболку. Даже когда нависает надо мной, рукой держит за горло и кусает губы. Шепчет, что любит – расплываюсь в улыбке. И он тоже. Целует шею, очень нежно. Остаётся только впиваться ногтями в женину спину и тяжело дышать.

– Зайка, ты такая красивая, – вновь шепчет он.

Чувствую, как моё лицо покрывается красной краской, растерянно отвожу взгляд в сторону.

– Ну не смущайся, так ты ещё красивее, – добивает.

Женя поворачивает мою голову так, что смотрим друг другу в глаза. Я молчу. Он молчит. Потом резко переворачивает моё тело и садит на себя. Пугаюсь. Почувствовав, как что-то упирается, хочу сползти, однако Евгений не пускает, схватив за запястье.

– Успокойся. Всё нормально. Без твоего «да» ничего не будет. Обещаю.

Я наклоняюсь близко к его лицу, целую в кончик носа, говорю:

– Спасибо.

– Не хочу делать тебе больно. Потому что люблю.

– И я тебя.

Каждое слово будто пробую на вкус. Будто впервые. Странный привкус, словно от экзотического фрукта. Произносить слова о любви сладко. Даже как-то приторно. Но новый ощущения приходятся по душе.

19:45

Мы по-прежнему вдвоём. По-прежнему лежу на нём. Тянусь за телефоном, посмотреть время.

– Мне пора.

– Знаешь, так не хочется отпускать тебя.

– Признаться честно, я тоже не хочу уходить, – вздыхает он.

Уже готова расплакаться, как ребёнок, которому не купили игрушку. Наше «сегодня» продлилось так мало. Мне ужасно мало восьми часов. Мне ужасно мало объятий и поцелуев.

– Мы же увидимся завтра? – Дрожащим голосом спрашиваю я.

– Очень надеюсь, что смогу. Была бы возможность остаться с ночёвкой.

– А ты спроси! И я спрошу.

– Хорошо, – улыбается и гладит меня по голове.

Провожаю его до ворот. Обнимает на прощание крепко-крепко. Как в последний раз. И целует нежно, любя.

16 сентября

– Зеленина, опять в облаках витаешь? Когда слушать начнёшь? – Вопрошает Нафиса Маратовна, попутно рисуя прямоугольный треугольник на доске.

– Я вас слушаю. – Нет, не слушаю. Думаю о вчерашнем, надеясь, сегодня повторим.

Сон на четвёртом уроке пронзает вибрация мобильного.

– Можно выйти? – Поднимаю телефон над головой.

Учитель кивает в сторону двери, не открываясь от рассказа про то, как, ещё учась в институте, его группа ходила в поход.

– Привет.

– До конца урока ещё девятнадцать минут, вообще-то. Привет.

– Я смогу с ночёвкой.

В голосе Евгения звучит ухмылка.

– Круто! Я как раз еду к бабушке – Валентине Семеновне.

– А…?

– Дома её не будет. Возможно, до воскресенья.

– А, хорошо. Здорово! Во сколько ты освободишься?

Я мешкаюсь:

– У меня последний урок, – смотрю на время.

–Окей, понял. Успею.

Женя сбросил. В состоянии не стояния возвращаюсь в класс. Я до сих пор не могу поверить, что он правда здесь, в моём городе.

12:00

Выхожу из школы с девочками. Заболоцкая и Плисецкая – к сожалению, мои одноклассницы, идут сзади нас. Они заметили моего молодого человека раньше, чем он оказался в моём поле зрения.

– Смотри, опять этот, – усмехается Даша Заболоцкая.

– Точно. Как он только может с ней, – язвит Соня Плисецкая. – Как его там звали?

– Евгений, вроде. Красивое имя. Как и он сам.

Возможно, Плесень и Болото думали, что их не слышно. Когда поворачиваю голову к этим двум и улыбаюсь – вздрагивают. Заметив, где стоит мой возлюбленный, несусь со всех ног и запрыгиваю на него. Подхватывает за бёдра. Меня не смущает ни надетая утром тенниска, ни колготки двадцать ден.

– Привет, самое милое создание в моей жизни.

Отвечаю поцелуем в лоб.

После того, как я оставила учебники и тетради дома, мы пошли гулять. Долго думали, куда. В итоге тащу Женю на своё любимое место в городе, о котором не знает никто из друзей. Проходим по набережной. Девчонки, примерно нашего возраста, смотрят с некой завистью. Ловлю их взгляды и сжимаю ладонь своего молодого человека так сильно, что ему наверняка больно, но приятно – он мой и я его не отдам. Наконец-то пришли на обожаемое всем сердцем место. Это небольшая пристань, которая не функционирует последние лет шесть – семь.

– Жень, ты только посмотри, как красиво.

– Неописуемо.

Сажусь на прохладную плиту, что когда-то действовала остановкой катеров. Качаю конверсами. Скоро ко мне присоединяется ещё одна пара кед с испачканными носочками. Кладу голову ему на плечо. Двигается ближе и приобнимает. Мне тепло. Мне лучше, чем всегда.

Достаю телефон, захожу в «Телеграмм». Хочу заснять момент.

– Муж из Питера? – Вопрошает Женя.

– С подругой как-то прикалывались, и появился «муж из Питера». Не нравится?

– Нет, что ты. Меня устраивает.

– О, кстати, хочешь покажу своих детей?

– Покажи…?

Захожу в галерею, показываю фото кота, игрушечного кота – буханку, привезённого этим летом из Сочи, и фотографии с Ксю и Егором.

Усмехнулся:

– Скоро ещё сделаем.

Я смеюсь, надеясь на то, он что шутит.

– Мальчиков?

– Ага.

– А сколько? – Продолжаю я.

– Два мальчика. Ну, можно ещё девочку.

23: 32

Пьём чай. Мешаю несуществующий сахар в кружке, пытаясь не бить стенки ложкой. Разговор зашёл о девочках из моей школы. Женя примерно описал одну из них – Черепанову. С ней не то, что вражда, просто мы недолюбливаем друг друга. Обмениваемся ненавистными взглядами. А когда дело доходит до общения обе лицемерим.

– Она какая-то странная, – выражается он.

– Есть такое, – подтверждаю я.

–Наверное, прозвучит неприятно, но, в общем, она решила, что может говорить всякий бред про тебя.

Я не удивлена ни одному слову. Сие действия присуще Черепановой. Особенно по отношению к моей персоне. Так уж повелось с первого класса. Так уж она любит пускать слухи.

– А что говорила?

– Типа ты строишь глазки какому-то Саше Коршунову.

– Мда, – произношу выдыхая.

– Я ей не верю. Это же обычная зависть. Да и выглядит она, конечно, по сравнению с тобой не «вау». Ты у меня самая красивая, – Женя кладёт ладонь на моё колено.

– Но, ведь были и красивее и лучше, – перечу я.

– Ты нравишься больше.

Смущаюсь. Смотрю в пол и качаю ногой.

– Опять, – усмехнулся. – Мне слишком нравится, как ты отводишь взгляд.

1:43

Смотреть «зомбоящик» надоело. Ничего интересного телеканалы не вещают. Женя выключает телевизор и открывает «Ютуб» на своём айфоне – видео Мармока. Смотрим. Смеюсь. И он. Прижимаюсь к Жене настолько близко, насколько только можно.

–«Если бы только было возможно, я бы вселилась в твоё тело. И проживала с тобой каждый день», – мечтательно произношу в голове.

Утыкаюсь носом в него и трусь. Чувствую, что люблю его всего. Мысли, голос, эмоции, внутренний мир. Забираюсь рукой под кофту Жени. Над головой проносится смешок, то ли от шутки Марина, то ли от моих пальцев под одеждой. Смотрит в глаза. Тянется за поцелуем. Его губы впиваются в мои. Каждая бабочка, живущая в животе, порхает, широко размахивая изящными изумрудными крыльями. Кусает нижнюю губу – месть за те укусы в подбородок. Женя скользит языком по челюсти, плавно переходя к шее. Берусь за нижние края кофты и раздеваю его. Теперь примыкаю нежными касаниями губ к торсу. Ему приятно.

– Думаю, что нужно остановиться, – говорит Женя.

– Тоже так думаю. Кажется, я не готова.

– Но, если хочешь, могу не одеваться.

Развожу руками. Он понял мой намёк.

Включаю воду. На предплечье льётся кипяток. Вскрикиваю бранное слово. Приходит Женя. Тянется настроить воду. Без лишних слов берёт шампунь, и массирующими движениями моет голову. С одной стороны – романтично. С другой – чувствую себя беспомощной. Женя сушит феном. Расчёсывает мои непослушные локоны бережно и аккуратно. Мы болтаем о разном и неважном. И около четырёх утра засыпаем в объятиях друг друга.

3 Глава

1 Октября

17:59

Сижу на кухне в квартире Валентины Семеновны. В полном одиночестве. Моя кружка наполнена мятным чаем. В плей-листе играет песня исполнителя «Кореш» – «Глаза не врут» *. Плачу, не понимая, почему и зачем. Ни о чём не думаю, не загоняюсь. Нервно перебираю парный браслет, подаренный молодым человеком. Магнитик всегда цепляется за что-то. Подбешивает, но я не снимала ни разу с того момента, как Женя застегнул его на запястье, на моём и своём. Браслеты должны говорить о том, что мы всегда рядом, даже находясь на расстоянии две тысячи километров. Они должны проводить тепло. Почему же сейчас жжёт холодом? А если сердце Жени тоже остыло? Нет же. Меня просто параноит. Так скоро не может быть.

3 Октября

Все уроки сижу без настроения. Почти что сплю, тогда как Егор полон сил и энергии. Снова и снова показывает тик токи, засовывает наушник мне в ухо, мол, тут надо со звуком смотреть.

– Алексеев, убери! У нас вообще-то урок идёт! Русский язык! – Повышает голос Ольга Юрьевна.

–Мне мама просто написала.

Ольга Юрьевна ойкает, закатывая глаза. После очень унылого смешка, Егор спрашивает, что случилось.

– С Женей какое-то молчание.

–Понятно, – отвернулся в экран мобильного.

И такова поддержка моего лучшего друга.

13:11

Стоя на трамвайной остановке, отшучиваюсь про запреты от Жени. Ксюша смеётся, говоря, что всё равно ничего не узнает. Не отвечаю, что точно узнает. Натягиваю улыбку, хотя внутри как-то поцарапано. Трамвай качается, стуча колёсами. Виды за окном сменяются, но такие же серые и скучные. Под мостом, по которому ходит транспорт, лежат несколько железнодорожных путей, а чуть подальше вокзал. Думаю, как хорошо было бы уехать прямо сейчас в Питер. Вздыхаю. Смотрю на время. Пол дня уже позади, ушло, можно сказать, в никуда. Ксю в левое ухо зовёт гулять. Говорю «нет», под предлогом «дома много дел». Однако, вру. Всё, чем буду заниматься, так это сидением под одеялом с кружкой какао, просматривая ролики на «Ютубе». Нам с апатией и вдвоём неплохо. Впрочем, даю ложную надежду, мол, если закончу пораньше, то смогу пойти.

14:00

Поворот ключом, и я дома. Бабушка спит. Быстро снимаю кеды и бегу к себе, дабы избежать всяких ненужных расспросов. Лестница на второй этаж скрипит, но, вроде, не будит спящую. Кидаю рюкзак персикового цвета под письменный стол. Открываю окно. Ветер раздувает белоснежный тюль. Падаю на кровать. Просто плачу. Сегодня знаю причину: Женя, его молчание.

«Ещё никогда не было так грустно. Ощущаю себя на минус пять по стобалльной шкале. Будто оторвали половинку тела. Не могу осознать, когда начала любить Женю. Ведь я не хотела. Похоже, стоит согласится, статистика не врёт: чаще всего влюбляются люди, которые совсем не хотели», – чернила размылись, и убираю тетрадь с размышлениями подальше от чужих глаз. Не хочу, чтобы кто-то узнал о настоящем внутреннем.

Под вечер более – менее успокаиваюсь. Комната утонула в закате и тоскливом холоде. Папа сообщил, что она – настоящая морозильная камера. – Заболеешь ведь. – Створка окна закрылась с ужасным грохотом. Папа не злиться, просто она того требует. – Чай будешь?

–Буду, – вяло отвечаю я.

Папа уходит на первый этаж. Последние лучи солнца медленно ползут по стене. Наблюдаю, как третье октября умирает. Оно никогда не вернётся, даже на миг, как бы сильно кому-то не мечталось. Я же напротив желаю забыть, как можно быстрее.

Александр Сергеевич приносит большую кружку горячего чёрного чая с двумя ложками сахара, разбавленный молоком. Благодарю папу, и он уходит, прикрывая дверь. Она издаёт противный звук, чем описывает смерть сегодняшнего.

5 Октября

Состояние подавленное. От силы спала часа полтора. Мысли весьма мешали нормальному сну. Всё чаще задумываюсь о сложившейся молчанке с молодым человеком. Прошло две с небольшим недели. Каждый день, как попытка выжить. Очень хочется не винить себя в чём-то. Только второе я тоже настроено против. Теперь делай что угодно. Успеваемость в учёбе заметно снизилась. Обвалилась, как биткоин в две тысячи одиннадцатом. В сентябре по многим предметам, включая математику и физику, выходили четвёрки, а теперь еле дотягиваю.

<1 2 3 4 5 >

На страницу:

Перейти

2 из 5