Травоядный. Том 1

Нашёл сушеного мяса под одной из лежанок, с пятнами ненавязчивой плесени, и полкотелка воды, – но живот так крутило, что я не перебирал. Цепи, кстати, были весьма неплохие, слишком неплохие для рабов: толстая хорошая сталь, ни пятнышка ржавчины.

– Да уж, с такими не побегаешь. Тут же килограмм десять одна только цепь. И сами кандалы по пятёрке, не меньше. Неудивительно, что ноги в таком состоянии, – рассуждал я, рассматривая бугрившиеся узлами мышц заячьи лапы. Они уже не казались мне странными, и в принципе мне оказалось не так трудно смериться с новой участью – я жив, и это главное. – Силы в них немерено, страшно представить, на что они способны без оков, – говорил я сам с собой.

Я вообще, похоже, любил это дело, и в то же время, осознавая этот факт, мне казалось, это совершенно чужие воспоминания. Может, потому что я не мог с уверенностью сказать, что они были лично мои, связать их со своей личностью. Они просто были, как знание местного языка. Но в то же время я с уверенностью понимал, что не являюсь Дексом, потерявшим память, точно знал, что умер, и умер в другом мире, а возродился в этом, чуждом и неизвестном. И так же чётко понимал, что я в громадной, обрюзгшей и очень вонючей заднице.

Кто же я такой?

Вскоре, сидя на одном из лежаков в нервном ожидании хоть чего-то, я услышал топот множества ног, тихий, почти неуловимый, где-то вдалеке. Заячьи уши невероятны, я слышал любой шорох, любое движение на улице. Затем он стал множиться, литься с разных сторон и с разной интенсивностью. Постепенно звук становился всё громче и громче, мне казалось, я даже был способен определить расстояние до источника.

– Стоять! – послышался волевой голос снаружи. – В одну линию напротив барака!

Вместе с голосом появился свет, тёплый и пляшущий, как от факела. Тяжёлый топот, совсем не похожий заячий, без сопровождения лязга металла, медленно приблизился. Показалась огромная лапа, покрытая жёлто-серой короткой шерстью, а затем и остальное тело: массивный лев вошёл в проём. Торс прикрыт лёгким кожаным нагрудником, ноги грубыми штанами с кожаным ремнём; конечности бугрились канатами чудовищных мышц, но уже покрывающимися жирком; морда вся в старых шрамах, одна глазница полнилась тёмным провалом, будто впитывающим тьму; в густой копне – настоящей гриве блестели седые пряди, сбившееся колтунами.

«Что за монстр…» – подумал я, и ноги сами сделали несколько шагов назад.

Непроизвольный страх, какой-то внутренний, животный, накинулся на меня, затмил разум. Ноги ослабли, я рухнул на колени, широко раскрыв глаза. У него не было меча, но он источал настоящую силу, неудержимую, безумную! Я ничто в сравнении с ним! Эта сила, я… Я не способен… Я глубоко вздохнул, затем ещё раз. Медленно встал, помогая себе руками, и низко поклонился – выражая уважение, и в то же время – смирение. Ноги мои всё ещё тряслись, так было нужно.

Смотри – как мне страшно. Я лишь трус, поверь.

В его глазах блеснуло довольствие, он был рад покорности. Как и положено громадному высокомерному льву.

«Вас не будут бояться, если вы трус, гордецы!

Не будут уважать, если видят ваш страх, глупцы.

Но в этом их изъян, слабость, шанс для вас.

Выживет не сильнейший, а тот, кто знает, куда бить, мертвецы!» – всплыла в мозгу песенка, из той или этой жизни, не знаю, но я был с ней солидарен.

– Ты Декс? – спросил левид и тут же продолжил, не дожидаясь ответа: – Выходи.

Я повиновался, и звеня цепью, придерживаясь за ноющие рёбра, вышел из барака. На улице меня встретил несколько шеренг таких же как я зайцев, обёрнутых в грубую мешковину, с закованными лапами и измученным видом. Все они казались молодыми – либо младше меня, либо ровесниками, – хотя скорее всего мы были все одного возраста. Каждый стоял с опущенной головой и усталым видом. Они словно не решались взглянуть на меня, словно одного взгляда было бы достаточно, чтобы обвинить их в пособничестве.

Что же за работу они выполняют? Не похоже на шахты, они довольно чистые. Хотя шерсть взмыленная, значит, труд не из простых.

Охрана была облачена в неполные кожаные доспехи, но с чешуйчатыми наручами и поножами, в отличие от левида – в одном лишь наплечнике и кожаной юбе с стальными клепанными стальными пластинами и кожаных сандалях. Но в то же время доспехи не выглядели похожими, словно каждый напялил что есть. Некоторые были в незамысловатых шлемах со стальной переносицей и высоким сужающимся стальным навершием с цветной кисточкой, кто-то в простых суконных шапочках с вырезами для ушей. Они держали в руках факелы, по ним я насчитал семерых: того самого громадного льва; гиену с немного обезумевшей мордой позади колонны и бегающими нервными глазками; волка с равнодушным взглядом и лису с кинжалами на кожаном поясе. Другие были позади или слишком далеко, и их видовую принадлежность я не мог рассмотреть. Но и этого было достаточно, чтобы окончательно понять: тут правят хищники.

«Похоже, здесь расовое превосходство совершенно на ином уровне. Надеюсь, что хоть за цвет меха не цепляются», – с толстой иронией подумал я.

– За мной, невольник, – кинул левид через плечо, и пошел мимо колонны. Я тоже заковылял, стараясь не отставать, цепь была достаточной, чтобы идти, но слишком короткой для бега.

«Это вы хорошо придумали», – подумал я.

Проходя мимо колонны, я невольно отмечал среди зверлингов и женщин, чего не заметил раньше. Их одежды были так же грязны, и лица не отличались изяществом. Совсем не такие, как у Литы… Но я понимал, что дело тут вовсе не в её природной красоте. Нет. Очевидно, что она не трудилась подобно всем, её ладонь была мягка, и одежда совсем не была грязной. Да и вряд ли эти бедолаги могли свободно разгуливать по округе, как она.

«И судя по её способностям – она в некотором более привилегированном положении. Хотя целители не могут не цениться», – осознал я, заставляя работать застоялый мозг.

Неожиданно один из невольников взглянул на меня. Сильный заяц, с крепким телом и большими руками. В его взгляде читалась жажда, и ещё надежда. Он немного шагнул вперёд, спокойно и осторожно, так, чтобы надзиратели не заметили. И как только мы почти поравнялись, он сказал:

– Лита у Рихана. Просит за тебя. Сделай что… – его голос прервался, а через мгновение из горла вышло три лезвия. – Кха… Кха… Ха… – захрипел он, захлёбываясь кровью.

«Я даже не заметил, как она подобралась к нему!» – нахмурившись, подумал я.

Гиена упёрлась ему лапой в спину и выдернула тройное лезвие, будто стальные когти. Зверлинг упал передо мной, задыхаясь и извиваясь, словно уж. Он хватался за горло, затем пытался ухватиться за воздух. Вскоре совсем перестав шевелиться.

– Хеее-хе-хее! Говорить не разрешалось! Порядок нарушать нель-зя! – весёлым голосом провизжала гиена, облизнув лезвия, покрытые кровью. – Вот что будет! Во-о-от! – визгливо протянула мразь.

Ни один заяц не шелохнулся, даже не взглянул на погибшего. Они лишь ещё сильнее опустили головы. А ведь он, скорее всего, рос вместе с ними, ел и спал. Но никто из них даже не шелохнулся… Впрочем, такая жестокость не произвела на меня особого впечатления. Я приложил ладонь к груди, но сердце едва ли ускорило бой.

– И чего ты встал? – сказал лев, даже не обернувшись. – Пошли!

Он знал, что может умереть, но решил сказать мне, что она у Рихана… Сердце защемило. Она просит за меня… того монстра. К горлу подобрался комок. Она… была добра…

«Какая глупость…» – подумал я, но сказал: – Мне нужно к Рихану!

Левид остановился и медленно обернулся. Я видел в его усталых глазах удивление, и, возможно, где-то в самой глубине, уважение? Нет, это было призрение. Он способен убить меня за одно движение, и я знаю, что у меня нет и шанса.

Похоже, я так ничему не научился в прошлой жизни. Вот и всё. Я сдохну, не прожив и дня.

– Какое совпадение, – неожиданно сказал лев. – Мы как раз к нему направляемся.

Глава 2. Заяц и волк

Мы шли по утоптанной земляной дороге, мимо хлипких бараков внутри которых слышался оживлённый гомон рабов. Странное дело, они, – невольники, жизнь которых наполнена лишь лишениями, не теряют расположения духа. Они смеялись, разговаривали, обсуждали ещё один наполненный тяжким трудом день, и пели, как будто живут свой последний день. Их песни были просты и очевидны. Но о свободе они не пели.

Вскоре бараки, хлипкие кладовые, сарайчики, и длинные компостные хранилища сменились зелёными полями и фермами, рядами садов и домиками их владельцев огражденными хорошо сбитыми заборами. Каждый кирпичик стен, черепичка крыши вопили об неплохом благосостоянии владельцев.

«Не сомневаюсь, что мои сородичи являются главной рабочей силой этих изобильных земель…» – подумал я, рассматривая деревья чуть ли не ломившееся под тяжестью плодов.

Иногда нам встречались вереницы идущих на работу зайцидов смиренно шагающими за сонными, но не менее пугающими надзирателями-хищниками. Встречались и патрули, по двое и трое хищников в одинаковой форме и с прямыми полуторными мечами в ножнах, каждый раз проходя мимо них, левид опускал немного голову выказывая уважение. Также как зайцы опускали голову перед ним.

«Значит надзиратели далеко не на самом весомом месте в местной иерархии» – понял я, хотя это было вполне очевидно.

Но большую часть времени было тихо и безлюдно, если в этом мире можно так выражаться, только посвистывали сверчки и тихо хлопали крылья в темноте, и иногда слышался одинокий вой со стороны джунглей. Тёплый даже ночью ветер, легонько касался шкуры, земля ещё не успела остыть, так что босым лапам было не так плохо.

У меня было достаточно времени чтобы хоть немного оценить ситуацию: «Значит за мной послал этот волкид – Рихан… и Лита у него. Странно, я знаю её меньше дня, но внутри, такое чувство будто она мне очень дорога… Возможно это скрытые воспоминания прошлого владельца тела. И мне кажется, что это самый весомый вариант. Не мог я испытывать к ней подобное после одной встречи, как бы добра она не была, – раскидывал я в голове факты, – А если придётся драться? Он же бросил меня словно мешок с дерьмом, и вряд ли ему пришлось прилагать много сил. И с таким существом я иду на встречу? Что я могу сделать?»

Я поднял взгляд на идущего впереди левида: его тело было словно невероятное изваяние из мрамора, каждая мышца была развита исключительно ради сражения, хотя рельеф уже потерялся, я мог говорить с уверенностью. Будто и сам в битвах был не промах… Запомним. Его окружала неведомая аура предводителя, генерала, полководца – некая врождённая способность повелевать. Но он лишь надзиратель рабов. К тому же он ведёт меня словно шестёрка того Рихан.

За что же он оказался здесь? Почему выполняет приказы?

Но эти вопросы остались на задворках сознания. Важнее было придумать что противопоставить Рихану. Вариантов у меня, было откровенно мало. Он был явно сильнее физически, и я совершенно не знал на что способно это тело. Хотя было очевидно, что заяц слабее волка, если этот мир тоже подчиняется законам природы – а он подчиняется, ведь кандалы на моих лапах. Я опустил взгляд на свои ноги: мускулистые, крепкие, переполнены силой связанной узами кандалов. Но как минимум на них мог рассчитывать хоть в малой мере, ведь скорость и ловкость это то чем славятся зайцы, не так ли?

Стоило перевалить за бугорок и ступить на каменистую насыпь сменившую простую земляную дорогу, как я увидел полосу света – сотни огоньков лившихся из высоких и не очень домишек, затем ещё и ещё. Город раскинулся странным полукругом, и к одному краю он рос всё выше.

– Сюда, – зачем-то сказал левид перед одним из поворотов.

Дорога вела к рядам улиц, какому-то отдельно стоящему от города району.

Но я не мог оторвать взгляда от основного города, где на самом краю возвышалась громадная белая башня словно муравейник – широкая с множеством окон.

Такое количество народа… и город не старый, здания были между собой похожи, и застройка была выверенной и практичной, совсем не как в древних городах, где улицы наслаивались друг на друга. И откуда я это знаю? Скорее всего он возведён ради добычи или сбора чего-то, а может и того и другого. Это казалось логичным учитывая десятки встреченных бараков.

«А ведь лапы у меня и в правду чертовски сильные. Мы прошли уже не один километр, а усталости нет, вообще нечего. Скорее даже… желание вырваться из них, дать волю энергии, скрытой в эти мускулистых лапах. И ведь кандалы навесили не даром, они понимают в чём сила этого тела» – осознавал я, хотя понимание этого казалось бессмысленным, – Только мне от этого нет толка, пока я в цепях. К тому же они выглядят чертовски крепкими, такие камнем не сломать. Да и замка на них не было – стоит признать, – отличная идея. Но всё это наводит на мысли о первом, чем мне стоит заняться: кандалы, нужно понять как от них избавиться»

Мы вошли в тот самый квартал стоявший отдельно, здесь жизнь кипела куда более бурно: по улицам слонялись покачивающиеся хищники, другие валялись в беспамятстве с блаженной улыбкой. Каждый как один покрытые шрамами, ожогами, деформированными лицами и равными ушами. Словно весь сброд решили уместить в одном месте, отдельно от нормальных, приличных представителей животного мира… Ох, животного мира…

Мне уже даже не смешно – быстро привык. Как говорится: «С волками жить – по волчьи выть»

Остановились мы напротив двухэтажного дома, он был больше и массивнее остальных. Хоть и было очевидно, что несколько раз достраивался. Свет в занавешенных окнах горел тускло, словно от свечей.

Моё сердце забилось сильнее, кулаки невольно сжались – я ведь сейчас встречусь с ним. А ведь в прошлый раз он чуть не задушил меня… и судя по тому насколько в этом мире была важна жизнь такого как я – он может и закончить начатое.

Лев поднялся по каменным ступеням крыльца и постучал в дверь. Он терпеливо ждал ответа около минуты, прежде чем вновь постучать, и вновь, и снова стал ждать. На миг он бросил на меня взгляд, и в нём я нечего не смог прочитать, только, казалось, он начинал нервничать. Он постукивал толстыми когтистыми пальцами по ноге и вновь постучал, уже громче и наглее, словно от нетерпения.

– Да иду я! – послышался знакомый гнусавый голос с той стороны двери. Меня передёрнуло, мурашки пробежали по спине. Приятное чувство…

Двери открыл по пояс голый Рихан. Он обладал мощным, жилистым торсом, испещрённым множество светлых полос-шрамов явно полученных от острых и режущих предметов. Шерсть на груди и животе росла реже чем на руках, и в общем-то тело вполне могла сойти за человеческое.

Я стоял молча, сжимая кулаки в безмолвной злобе, предполагая худшее. Было довольно темно, но я видел его разгоряченное тело и слипшиеся от пота волосинки. Он не мог… нет… Неосознанно я понимал, что… он сделал.

– Привёл-таки. – улыбнувшись сказал Рихан, – Я уже подумал, что ты решил завязать! Ха-ха! Что за позор! – презрительно бросил волкид.

Лев зарычал, его мышцы напряглись, напоминая переплетение корней древнего дерева выбравшиеся из-под земли. Он стал испускать гнетущую ауру зверя, жажда крови стала почти ощутима физически.

Шерсть встала дыбом у меня на загривке! Кровь ударила в виски!

Зрачки волка расширились, выталкивая жёлтую радужку, брови нахмурились. Начал поступать агрессивный оскал, но тут же сменился хитрой ухмылкой. Он протянул руку за дверной косяк, и выудил оттуда небольшой кожаный мешочек.

До моего чуткого носа донесся мягкий, с лёгкой сладость и нотой смолистости запах. И тут же передёрнуло, на лбу выступил холодный пот. Я знаю, что это за дерьмо!!! Рука сама зажал рот и нос! Наркотики! Желчь подступила к горлу! Похоже с ними у меня давние, и не самые приятные общие воспоминания!

Лев весь как-то сразу сник, будто уменьшился, плечи опустились стоило ему увидеть гребаный мешочек. Мышцы его расслабились, он сделал шаг вперёд пытаясь взять награду, но волкид разжал пальцы и мешочек упал на пол рассыпая чёрные гранулы по грязным камням. Левид моментально рухнул на колени, и стал судорожно собирать гранулы. Он выглядит жалко, всё величие и сила тут же исчезло.

«И это… то самый лев? Он не генерал, не полководец – лишь жалкий наркоман, – с отвращением подумал я, – Какая мерзость»

– Сафил из дома Ладомас! Кровавый вождь внушающий страх и уважение! И что с тобой стало?! Во что ты превратился! Семь вождей пало от твоих клыков и когтей, и где ты теперь? Доживаешь свой век жалким наркоманом и надзирателем над невольниками! – презрительно издевался Рихан с мордой, наполненной высокомерием.

«Ублюдок! Это же ты даешь ему эту мерзость!» – вспыхнула гневная мысль.

Левид подхватил одну из гранул и закинул себе в громадную пасть, и теперь я увидел, что в ней почти не осталось клыков, гниющие зубы и воспаленные десны наполнили хищную пасть. Я заметил сетку выступающих болезненных капилляров на шее и руках. Когти его уже не казались страшными лезвиями, теперь это были жалкие закорючки – кривые и расслаивающиеся. С моих глаз словно спала пелена, я видел истинное лицо этого величественного когда-то зверя.

И мне, неожиданно, стало чертовски жаль его. Каким-то образом, он напомнил мне меня самого.

– Пойдём зайчик, не бойся. – сказал волкид с пугающей приветливостью, и я пошёл в дом, наполненный мраком, протиснувшись мимо него словно идущий на казнь, – А ты, проваливай! И жди, можешь мне ещё понадобиться! – тоном властелина сказал он Сафилу.

Рихан затворил дверь, и я услышал стук засова. Я стоял, боком стараясь видеть как его, так и окружение. Словно мог противостоять ему если он решит напасть. Но будем откровенные, захоти он меня убить – я уже был бы мёртв.

Я нервно осмотрелся: комната была завалена хламом, в центр стоял невысокой стол и несколько кресел; в углу стоял скелет зайца – с меня ростом, его кости по видимому были отбелены и склеены; били и другие чучела, разных зверей, какие-то были без конечностей, от других оставались лишь части прибитые к доске и повешенным на стену. Меня пробила дрожь, но это была не моя реакция! Этот чувства прошлого владельца… Да, он ещё тут! Я же испытал жуткий гнев, кулаки сжались, челюсть напряглась до боли в дёснах!

– Ты ведь не думал, что я всё так оставлю? – он прошёл по комнате и подхватил со стола дымящуюся трубку, затянулся и брякнулся в кресло, – Тебе лишь следовало выполнять приказы… делать свою чёртову работу! И не раскрывать свою грязную пасть! – он улыбнулся и крепко затянулся, прокашлялся и положил трубку, – Всего лишь работать. – продолжал он с мутными глазами и заплетающемся языком.

Взгляд мой зацепился за дымящуюся трубку, её основание было толстым, но к концу она становилась всё тоньше. Если я сумею её схватить… глаза слабое место что у волка – что у человека. Я сделал шаг, просто оценивая его реакцию под действием дурмана. Волк мгновенно бросился ко мне! И следом я уже был прижат к стене тщетно пытаясь разжать стальную хватку!

– Кха! Ха! – захрипел я.

Он был невероятно силен, я лишь барахтался словно ребёнок в руках взрослого! Жалко дрыгал лапами звеня цепью!

– Опять! Ты жалкий ублюдок, вновь проявляешь неуважение ко мне! Я мог бы тебя сожрать живьём прямо здесь и сейчас! – проревел он и бросил меня словно тряпичную куклу.

Тело пролетело через комнату! Удар и хруст, словно угодив в кучу веток! Но это оказались кости, того самого скелета зверлинга, они полетели в сторону, ребро опасливо царапнуло мне щеку, едва ли иронично чуть не угодив в глазницу! Моё тело задрожало, рёбра вспыхнули неистовой болью!

«И я-то рассчитывал убить его?! Его рефлексы на сумасшедшем уровне! – подумал я, корчась в костях своего сородича, – Он под действием дурмана расправился со мной в одно мгновение!»

Я вновь почувствовал скользкий страх, карабкающийся от живота, заползавший в лёгкие и окутывающий сердце. Оттуда он расходился по телу словно тягучий яд, заставляя выступать холодный пот.

Аккуратно, прикрываясь попытками встать, я взял то самое ребро и опрокинувшись будто упав, спрятал то, – рядом с пахом под балахоном.

– Ох! Если бы не Хавир, этот… мо-ра-ли-ст! Ты бы уже лежал с разорванным горлом, захлебываясь собственной кровью! – гнусавый, почти визжащим голосом ревел волкид раздражённо взмахнув лапой.

Болезненный всполох отозвался в мозгу, и шея покрылась мурашками. Я почти почувствовал, как кровь заливает лёгкие выталкивая остатки воздуха…

Я с трудом встал, пошатываясь на дрожащий ногах. Волк-ид тут же подоспел и обжег мне морду отвратным горячим дыханием, он едва не коснулся моего носа. Но лап не поднял, мышцы напряженны, убить хочет. Но тут, он улыбнулся, странной улыбкой, очень нехорошей улыбкой.

– Эх, зайчик, а ты действительно ненормальный… Волчий нюх невероятно острый, мой род способен почуять страх и возбуждение, азарт и равнодушие. Всё эти чувства, эмоции! Каждая имеет свой аромат! – шептал он мне в лицо словно пытаясь загипнотизировать мыльным взглядом жёлтых глаз, – Но ты не боишься… не так как остальные зайцы… Твой страх… он какой-то другой, – прошипел он, – Хочешь сдохнуть? Ха! – он дёрнул лапой и попал раскрытой ладонью точно в скулу.

Я упал на пол и старался не поднимать глаз чтобы не провоцировать его. Но слышал, как его сердце ускоряло бой, как возбуждение маньяка растекалось по его венам. Моя рука сама потянулась к тому потаённому ребру. Он думает, что я позволю ему убить меня без боя?! Нет уж! Я тебе не трусливый заяц! Оскал сам выступил на моей морде!

– Даже сейчас! Ты просто бракованная тварь, тупое травоядное, не знающее своего места! Слабое, безвольное, барахтающееся в тщетных попытках сохранить крупицу гордости! Думаешь обретёшь свободу?! Победишь на… – он резко замолк словно чуть не сболтнул лишнего, – Поверь, я разберусь с тобой раньше! Ты узнаешь, что такое страдание, и смерть будет казаться тебе благословением! – он рывком схватил меня за длинные уши и потащил в сторону занавеси, прикрывающей арочный проём.

Этот урод выволок меня в другую комнату, таща спиной вперёд! И вскоре отпустил уши, и я рухнул на пол, словно у меня отказали конечности! Всё тело болело с новой силой, к прежним травмами прибавилось новые и я уже ощущал себя скверно: голова кружилась, тошнило, конечности тяжелели. Похоже он таки отбил мне башку! Мало мне было того дерьма что с ней уже приключилось!

Но в следующий миг, всё стало многократно хуже. Моё сердце замерло. Кровь застыла. Я увидел её.

Лита… она была на кровати, руки её были привязаны к спинке словно в распятие. На лице застыла маска отчаянья и страданий! Щёки покрывали грязные разводы слёз! Одежды на ней не было, тело покрывали ссадины, она вся будто старалась сжаться, спрятаться, но не могла. Простыня под ней, была красной и в комнате пахло кровью.

Я прикусил губу, алая капля потекла по подбородку, пальцы впивались в пол до скрипа когтей! Ладонь вновь потянулась под балахон, к паху, нащупала то ребро, и я хотел только тут же броситься на него! В тот момент я готов был умереть, отдаться гневу, раствориться в отчаянной ярости! Но она подняла глаза, взглянула на меня, и где-то в глубине что-то надломилось. Она покачала головой с глазами наполненными и ужасом, в её взгляде читалась мольба: «Не надо»

«УБЬЮ!!! – мысленно вопил я, но не мог и двинуться, – ДАВАЙ!!! ТВАРЬ! ТРУС! ДВИГАЙСЯ!»

Сердце моё упало! Дыхание перехватило! Я не мог пошевелиться! Будто тело мне не принадлежало!

– Вау, какая преданность! Это ли не любовь? – гнусаво усмехнулся волк-ид.

– Прошу… – сказал я жалобным, жалким, чужим голосом.

– Что? Я не слышу, зайчик. – отвечал он.

– Пожалуйста, отпустите её… – умолял я.

– Конечно отпущу, она ведь один из немногих лекарей. Убивать её нельзя… – он прошёлся вдоль кровати и сел с ней рядом, она тут же вся напряглась и пыталась отодвинуться, забиться куда ни будь, где он бы её не нашёл, – Но вот пользоваться её телом мне можно, ха-ха! Жаль ты не видел, тебе бы понравилось! – он приблизил к ней морду и облизнул её щеку мерзким длинным языком.

Всё моё естество желало разорвать его, убить тысячью способов. Мучать его днями и ночами. Но я мог лишь смотреть на её страдания и молча сносить унижение…

«Почему?! Почему я не могу пошевелиться?!» – вопил я!

«Ты не сможешь победить… ты умрёшь. Она умрёт. Ради неё, не надо!» – послышался ответ откуда-то изнутри.

– Очень жаль, что мы не сможем встретиться ещё целую неделю… семь долгих дней. Но в следующий раз, я тебе всё покажу мой милый зайчик. Декс… так же тебя звать, я запомнил. И Лита, да, запомнил. Очень хорошо запомнил, – он провёл рукой по её ноге, – Я буду ждать встречи. – он обнажил коготь и обрезал одну из веревок, – Забирай её пока не рассвело, и иди, наслаждайся жизнью и предвкушай нашу встречу.

Он встал и подошёл к столу у стены, налил себе вина в бокал. Я кинулся к ней развязывая верёвки. Тело с трудом подчинялось, голова кружилась. Лита, едва ли могла идти. Я помог её забраться в свою одежду, валявшуюся у кровати. А волкид всё это время наблюдал за нами попивая вино.