Эфемерида звёздного света

Молодые люди восторженно глядели на будущую alma mater. Вектор громко сказал:

– Что-то я не вижу плюща на корпусе учебного заведения!

Не уловив иронии в словах Вектора, Армавир постарался внести ясность:

– Вообще-то, растения в космическом вакууме не мо…

– Да расслабься, чувак, я шучу, – заулыбался Вектор.

Когда шаттл практически приблизился к Академии, все пассажиры опустились на свои сиденья, общее возбуждение, тем не менее, зашкаливало. Пилот запросил разрешения причалить. В блестящем стальном корпусе Академии раскрылись, как острые лезвия, лепестки-сегменты шлюзовой перегородки причальной палубы. Как и на гражданских кораблях, палуба являлась огромным воздушным шлюзом. Пилот налёг на штурвал, держа курс на четвёртую палубу учебного корабля, и вскоре приземлился на посадочную площадку.

Атласно-голубого цвета палуба была оборудована и выполнена в стиле причальных палуб всех гражданских судов.

Молодые люди покинули маршрутник и впервые ступили на борт Академии. Появившаяся девушка-офицер взяла сопровождение на себя, повелев следовать за ней. Рома так и не увидел, откуда она вышла, так как оказался не в первых рядах. Но вместе со всей компанией вошёл в просторный лифт и услышал голос девушки:

– В основании судна расположена нижняя палуба, которую отвели под склад и хранилище топлива. Эта палуба значится седьмой, а шестой – инженерный отсек. Корпус расширялся, потому и площадь шестой палубы обширнее. Здесь же пристроены гондолы ядерных двигателей. Палуба выше – пятая по счёту – отведена под кают-компанию, тир, бильярдную и каптёрку – склад имущества курсантов.

Рома слушал не слишком внимательно. Всё лучше потом самому всё осмотреть, чем слушать. Его охватывало нетерпение, поскорее бы уж сдать экзамен, пока он всё не забыл.

– Четвёртая палуба, – продолжала девушка, – причальная, и именно на ней приземлились вы, будущие курсанты. Третья относится к спортивной кафедре и вмещает спортзал и бассейн, а заодно шкафут – там находятся рубка и кабина пилота. Здесь же вы увидите плац – площадь для строевых занятий длиной почти сто метров. Она расчерчена для маршировки, но с помощью голографических подсветок и убираемых стоек с сеткой и кольцами быстро переоборудуется под спортивные площадки – баскетбольную, волейбольную, теннисную. После ежедневных построений на плацу вы будете следовать в столовую, примыкающую к плацу.

«Столовая», – уловил Рома последнее слово и подумал, что он и прямо сейчас туда бы проследовал, если, конечно, там подают не только протеиновую кашу. Аппетит, наконец, проснулся.

– На второй палубе размещены учебные аудитории и навигационный мостик с пультом управления кораблём. И наконец, на первой, верхней, самой большой по площади палубе расположены каюты капитана, старших помощников, остального экипажа, преподавательского состава и общежития для юношей и девушек.

– Интересно, – шёпотом спросил Армавир, – кого с кем поселят? Или самому можно будет выбрать комнату? А, может, тут у каждого отдельная будет?

– Для начала ещё вступительные экзамены надо сдать, – напомнил Рома сам себе больше, чем Армавиру, и тяжко вздохнул.

– Дополнительные структуры, состыкованные с главным кораблём-«ульем», включают в себя помещение кухни, лазарет, библиотеку и комнату досуга. Их ответвлённые модули уходят на небольшое расстояние в открытый космос. Завершающий элемент конструкции Королёва – спутниковый шпиль, осуществлявший радиосвязь. Одно из общежитий (соответственно, и одна часть корпуса корабля) освещаются солнцем, и там действуют меры безопасности.

Девушка закончила рассказывать, и двери лифта отворились на уровне второй учебной палубы. Охи и ахи огласили стены пустеющего лифта. Абитуриенты вышли и стали разглядывать внутреннее убранство учебного заведения. Рома тоже оценил помещение и даже вспомнил старинное слово «ампир» из учебника истории.

– А это что, мрамор? – раздался голос за спиной.

– А это настоящее дерево? – спросил кто-то ещё.

Но Рома уже знал, что в космосе настоящего дерева нет, а всё, что так на него похоже – это синтетический материал. А вот насчёт бронзы и мрамора он не был так уверен. Выглядели как настоящие.

– Здесь воссоздали атмосферу Московского государственного университета времён Советского Союза, – пояснил вдруг Тамар.

– А тебе-то откуда известно? – спросил Армавир.

– Читал где-то, – пожал тот плечами.

Рома никогда не был в МГУ, но всё равно находился под впечатлением.

На стенах висели картины и репродукции в позолоченных рамах, а по углам коридоров под потолочным плинтусом крепились интеркомы, внешне напоминающие репродукторы. Тёмная парадная лестница уходила вверх, её балясины и перила были стилизованы под лакированное дерево. Слева направо располагались коридоры с аудиториями.

Офицер назвала им номер аудитории, указала направление и возвратилась в лифт. Группа поступающих направилась к аудитории № 71 по левому коридору. Обзорные окна оказались закрыты ставнями, а на стене светились голографические таблички «Осторожно, светит солнце!», «Солнечные ожоги – канцерогенно!», «Смертельно опасно!». И знак в красном треугольнике под символом опасного ионизирующего излучения – череп над скрещёнными костями слева и бегущий человек справа.

– Если под солнечные лучи попадёшь, сто процентов опухоли появятся, – заявил парень, чьего имени Рома пока не знал.

– Прям сразу? – насмешливо спросил Вектор. – Кто-нибудь проверял?

Ребята переглянулись, но желающих проверить теорию не нашлось.

В коридоре стояло несколько молодых людей, они переговаривались между собой. Вновь прибывшие вошли в аудиторию, которая уже была наполовину заполнена абитуриентами. Сидящие стали изучать группу вошедших напряжёнными взглядами, которые определённо не выражали радушия.

Рому немного расстроило, что все задние парты заняты. Он сел за третью парту, а с ним Армавир. Тамар устроился за одной партой со щупленьким парнишкой, энергичным и открытым. Парта напротив Ромы и Армавира была занята двумя молодыми людьми. Рома сразу обратил внимание на эту пару, потому что Наташа и её грозный спутник поздоровались с парнем и девушкой и сели впереди.

Светловолосый и голубоглазый юноша крепкого телосложения общался преимущественно со спутником Наташи, при этом лучезарно улыбаясь. Общались парни непринуждённо, как старые друзья. Наташа, напротив, вела себя с соседкой по парте весьма сдержанно, судя по всему, «лучшие подруги» – это не про них. Максимум – бывшие одноклассницы.

Девушка по красоте не уступала Наташе, но в то же время в них не имелось никакого сходства. Если Наташу Рома назвал бы красивой, то эту девушку – не иначе, как шикарной. Парень долго не мог оторвать свой взгляд от неё, притягивали взор её струящиеся густые волосы рубинового цвета, глаза карие – бездонные, губы большие – манящие, фигура безупречная. Во внешности её не мог отыскать ни единого изъяна, и Рома поймал себя на мысли, что это его тип девушки. Сердце ускорило бег, а где-то внутри разлилось приятное тепло. В нём вдруг проснулось что-то звериное, мыслей не осталось – одни инстинкты. Встать, подойти и… Разум застилали фантазии, но такие, которыми едва ли он мог с кем-либо поделиться. Всё же он был цивилизованным человеком, а сейчас не время и не место. Нужно думать об экзамене, а с ней он непременно познакомится… но потом. Парень сумел взять себя в руки, да и потенциальный соперник в лице её соседа немного обуздал воображение Ромы. Ко всему тому, он ощутил чувство вины перед Дианой и сказал себе: один твой близкий человек уже умер. И эта фраза подействовала так, будто он на себя ведро ледяной воды вылил.

Но только эта мысль пронеслась в голове у Ромы, как красавица остановила на нём заинтересованный взгляд. Они рассматривали друг друга довольно долго, пока их зрительный контакт не разрушил Вектор, проходивший мимо к выбранной парте. Вектор составил компанию одиноко сидевшей миловидной особе. Он взглянул на неё так, будто бы знал почти всю жизнь. Только они перекинулись парой фраз, как вошёл преподаватель и объявил о начале экзамена по психологии.

На этот раз даже поволноваться не пришлось. Все ответы казались элементарными. В психологии, если Рома чего и не знал, то понимал интуитивно. Тест по этому предмету не вызвал затруднений, поэтому он был одним из первых, кто вышел из аудитории. Полчаса перерыва пролетели быстро, и начался очередной экзамен – по обществознанию.

На этот раз все расположились в аудитории несколько иначе, и Роме пришлось сесть за одну парту с парнем, который до этого составлял компанию заинтересовавшей Рому девушке.

– Сейчас общага, да? – весело спросил сосед.

– Чего? – переспросил Рома.

– Я говорю, сейчас обществознание? – пояснил парень.

– А, да, должно быть.

– Давай знакомиться! Меня зовут Полярин Алфёров.

– А меня Рома Никитин, – ответил он и стал заполнять бланк для ответов.

Услышав это имя, Полярин вздрогнул и стал оценивающе рассматривать Рому, буквально впился в него глазами. И смотрел напряжённо – так, будто имя Ромы о чём-то ему говорило. Взглянув на Полярина, Рома заметил резкую перемену в выражении его лица и, слегка опешив, всё же задал резонный вопрос:

– Что-то не так?

Полярин не успел ответить, вошла преподаватель и велела всем приготовиться к экзамену. Мало того, что перед этим экзаменом Рома и так нервничал. Обществознание – это вам не психология. Тут на интуицию положиться не получится, тут даже логика не поможет – знать надо наверняка. И ещё эти странные невербальные намёки от соседа по парте. Но Рома решил, что подумает об этом после, и обществознание тоже прошло успешно, после чего абитуриентов ждал обед. Правда, в столовой, как оказалось, подавали всё ту же кашу. Никаких изысков в военной академии. И на что только рассчитывал?

Оказавшись в столовой, парень получил порцию и тут же рассказал о странном диалоге Армавиру и Тамару.

– Так посмотрел на меня, как будто я ему бабки должен, – сказал Рома.

– Действительно, как-то странно, – согласился Тамар, без особого энтузиазма ковыряя кашу.

Скоро подносы с пустыми тарелками были собраны у посудомоечной, и подкрепившиеся абитуриенты снова заполнили аудиторию. Предстоял экзамен по истории Эстерау. У Ромы вдруг появилось нехорошее предчувствие.

Все поступающие начали заполнять бланки с тестами на встроенных в парту дисплеях. Армавир делал это уверенно и спокойно, словно человек, у которого из-под светового пера всегда выходят только правильные ответы. Тамар был сосредоточен, только изредка чесал рукой затылок. Вектор несколько раз протирал очки и снова погружался в вопросы теста, выбирая правильный вариант. Подруга Вектора без колебаний отмечала нужные клеточки. Спутник Наташи тупо глядел в свой бланк, изо всех сил пытаясь вывести историческую правду на чистую воду. Сама Наташа держалась невозмутимо, тень волнения ни разу не промелькнула на её лице, и было похоже, что выбрать верные ответы не представляет для неё сложности.

Полярин сидел, стиснув челюсти, и сосредоточился так, что даже мускул на его лице стал подрагивать. Его прекрасная спутница посматривала по сторонам, очевидно, в поисках учебного пособия по истории Эстерау или хотя бы шпаргалки. Ещё с дюжину измучившихся абитуриентов корпели над тестами, и кто более, кто менее демонстрировали уверенность в своих знаниях.

Рома изо всех сил старался выудить из памяти даты военного конфликта в эстерайском Галгарте и издания книги о личности военачальника древности Арадриана Боушеса. Боушес имел для эстерайцев культурное значение такое же, как Иисус Христос для христиан Земли.

Сдав, наконец, бланк теста одним нажатием кнопки на сенсорной панели, Рома почувствовал себя измотанным. Большинство других выглядели не лучше.

Перед тем, как отпустить абитуриентов, преподаватель сделала объявление:

– Экзамены по физической подготовке и физике космического пространства будут проходить 19 августа. Насчёт даты и времени вылета договоритесь с транспортным агентом… ну, как на сегодня вы договаривались. Ещё кое-что: перед Курсом молодого бойца руководство Академии устраивает праздник, чтобы отметить начало обучения и набраться сил перед будущими трудностями. И, к слову, в первую неделю вас ждёт такая нагрузка, что будет не до праздников. Мероприятие проводится при поддержке влиятельного бизнесмена Иллариона Алфёрова.

На этих словах несколько человек повернулись в сторону Полярина.

По возвращении в свои жилищные корабли ребята обсудили идею праздника и пришли к выводу, что не помешает «затусить» на этой вечеринке, раз уж им уготованы «будущие трудности».

Когда Рома, наконец, попал домой, он рассказал отцу об экзаменах, начале Курса молодого бойца и праздничном вечере. Фёдор был не против того, чтобы сын посетил этот праздник. Он даже выделил некоторые средства на возможные дополнительные расходы в качестве подарка на грядущий день рождения Ромы, наказав при этом не выходить за рамки дозволенного и вести себя прилично. Остаток вечера отец с сыном провели за обсуждением экзаменов и просмотром телепередач.

Ещё один экзамен

Три дня – много это или мало? Вернувшись в звёздный дом, Рома не мог ни о чём думать, кроме Академии. Успешная сдача теоретических экзаменов воодушевила, но в то же время сильное волнение из-за ожидания экзаменов предстоящих не давало никакого покоя. Физика космического пространства – предмет интересный, но в то же время очень сложный. Слишком много понятий и теорий создали учёные в попытке объяснить бесконечную Вселенную. Размышляя о космическом пространстве, растянувшемся на миллиарды световых лет, Рома ощущал себя песчинкой, а вся его жизнь казалась лишь одним мгновением. Не так-то просто уложить в голове все знания о космосе, когда ты – всего лишь песчинка.

И в то же время его одолевало нетерпение, уж лучше поскорее сдать экзамен и узнать результат, чем мучиться неопределённостью. Поскорее бы уж эти три дня прошли, чтобы вновь отправиться в Академию. Хоть он и не питал иллюзий на счёт лёгкой учёбы, хотелось приступить к занятиям поскорее, потому что это наверняка окажется ещё и интересно. Всегда интересно попробовать что-то новое. К тому же, в Академии он увидит ребят, с которыми успел подружиться.

В последний день перед вторым экзаменом Рома просидел за учебными материалами, всё глубже вникая в физику космического пространства. В своей же собственной физике он был практически уверен, да и не стоило перетруждаться перед сдачей нормативов. Не хватало ещё потянуть какую-нибудь мышцу.

– Снова волнуешься? – спросил накануне вечером отец.

– Да, уж поскорей бы всё закончилось, – обронил Рома, сворачивая учебник.

– Ничего не закончится, – резонно заметил Фёдор. – Всё только начнётся.

– Вот и пусть начнётся уже поскорее. А то как в подвешенном состоянии. Ребята с курса уже праздновать поступление собираются, а ведь экзамен ещё не сдан.

– Правильно мыслишь, – поддержал отец. – Уверен, ты всё сдашь, но в одном ты прав. Лучше поскорее разделаться с делами, чем томиться неопределённостью.

Поступающие добирались до Академии тем же способом, что и в прошлый раз. «Пирожок» точно так же собирал пассажиров, причаливая к звёздным городам, пока все, наконец, не прибыли к месту учёбы.

Рома сразу приметил знакомые лица. Но в этот раз их так быстро сопроводили в аудиторию, что он и парой слов с будущими однокурсниками перекинуться не успел. На этот раз никакой экскурсии им не проводили, девушка-офицер, встретившая абитуриентов на причальной палубе, двинулась к лифту так быстро, что за ней едва не пришлось бежать.

Кто-то из поступающих обронил, что челнок задержался, но о причинах никто ничего не знал, что не удивительно. Включаться в обсуждение того, что, возможно, и не произошло, Рома не стал. Погрузился в собственные мысли.

Сдать физику космического пространства оказалось куда легче, чем Рома предполагал. Вопросы не затрагивали фундаментальных вещей, а напрямую его каждодневной жизни. Каждый из тех, кто оказался на борту космического корабля, вынужден был по ходу дела узнавать подробности таких явлений и понятий, как декомпрессия, нулевая гравитация, состояния вещества в открытом космосе и другие. Теперь всё это являлось, можно сказать, вопросом жизни и смерти. В космосе ведь всякое может случиться, и пространство бесконечной Вселенной находилось не где-то далеко, а прямо за окном. Хочешь – не хочешь, а узнаешь об окружающем мире всё то, о чём никогда и не думал на Земле. Теперь же, когда граждане Объединённого Флота жили в новых условиях, они тем более интересовались тем, что находится за бортом, и от чего каждый из них мог погибнуть в результате своего неведения.

Стоило сдать физику, как появилась девушка в форме и сопроводила всех в спортивный зал.

Далее предстояла физическая подготовка, и Рома надеялся, что его старания в последние месяцы дадут о себе знать. В спортзале находилась вся группа. Все разминались, готовились, переговаривались. Только теперь, как ни странно, Рома выдохнул, напряжение спало. Появилось хоть немного свободного времени, никто никуда не гнал, не поторапливал.

Паренёк – итальянец делал растяжку и попутно общался с Ромой и Вектором. Он увлечённо рассказывал о своих итальянских корнях, сообщил, что зовут его Энрике Романовский, а промежуточная фамилия Блинчик у него от матери, то есть получалось – Энрике Блинчик-Романовский. Болтовня этого парнишки уже начинала раздражать Рому и Вектора, но, к счастью, ситуацию спас появившийся в зале полковник. Это был крупный пожилой мужчина спортивного вида. Он объявил построение и начал с переклички.

– Приветствую всех! – громовым голосом обратился к абитуриентам полковник.

Было ясно сразу, что мужчина строг, но что-то и по-отечески доброе угадывалось в нём. Вся его суровость казалась напускной, а внутри Роме он показался довольно мягким человеком, который лишь хочет казаться строгим. Может, оно и правильно. Чтобы слушались.

– Я полковник Александр Иванович Евкуров, – представился далее наставник. – Сейчас мы проведём перекличку, а затем перейдём к сдаче экзамена. Стройся!

Ропот в рядах будущих курсантов стих, и полковник начал:

– Каждый, кто услышит своё имя, делает шаг вперёд, отвечает по уставу «я» и возвращается в строй. Гузель Менажетдинова!

– Я, – отозвалась черноволосая девушка, рождённая для приключений. Она запомнилась Роману ещё с прошлой поездки. Очень яркая, с выразительными тёмными глазами.

– Эмма Бреннан!

– Я, – Рома боковым зрением заметил рослую крепкую девушку с мужскими чертами лица.

– Валерий Незадачин!

– Я! – отозвался спутник Наташи. Такого трудно не узнать. Среди всех собравшихся он был самым здоровым парнем, ростом почти под два метра.

– Армавир Минасян!

– Я! – с готовностью откликнулся Армавир.

– Андреа Дикамилова!

– Я! – звонко ответила худенькая девушка с короткой стрижкой.

– Тамар Науменко!

– Я здесь, кхе-кхе, – сказал Тамар и прокашлялся.

Взгляд Евкурова потемнел, стал тяжёлым, и Науменко даже едва заметно ссутулился под этим взором.

– Отвечать строго по уставу, – полковник произнёс это не так уж громко, но тон его не терпел никакого возражения. – «Я», – напомнил он.

– Я, – повторил Тамар, и Евкуров вернулся к перекличке как ни в чём не бывало.

– Янис Лех-Сартариас!

– Я! – откликнулся высокий тощий парень несколько важного вида.

– Василиса Архангельская! – заглянув в голографический журнал, назвал Александр Иванович следующее имя.

Рома чуть было не рассмеялся. Ему подумалось, что, конечно, диковинные имена сейчас в моде, но не до такой же степени странности. И всё-таки стал искать глазами ту, которая должна была отозваться. Вдруг отозвалась та самая девушка, что сопровождала Полярина. Рома посмотрел на её точёную фигурку в лосинах и обтягивающем спортивном топе и с большим трудом оторвал взгляд, чтобы увидеть следующую поступающую, чьё имя никак не мог выговорить полковник.

– Зоит… Зеитерн…

– Зоитерн Иноземцева. Я! – звонко поправила Евкурова подруга Вектора.

Вперёд шагнула стройная девушка, и Рома успел заметить довольно милое лицо. Впрочем, не он один. Тамар, что стоял рядом, покрылся румянцем, когда девушка слегка обернулась, возвращаясь в строй. Их глаза встретились лишь на мгновение, но, кажется, Науменко одного этого оказалось достаточно.

– Вектор Лесов! – продолжил полковник.

– Я, – громко ответил парень.

Вид у Вектора был весьма непринуждённый. Если бы не правила построения, он бы стоял, заложив руки в карманы шорт.

– Наталья Перова!

– Я! – произнесла бархатным голосом Наташа, совсем не по уставу поправляя пурпурный спортивный костюм, прекрасно подчёркивавший её фигуру.

– Роман Никитин! – произнёс Евкуров.

– Я, – отозвался Рома.

Стильный спортивный костюм сидел на нём как влитой. Майка-безрукавка обнажала прокачанные бицепсы, бриджи и кроссовки того же дымчато-синего цвета дополняли образ. Рома мотнул головой, убрав чёлку со лба. Он спиной ощутил, как взгляды всех присутствующих задержались на нём. И отчего-то показалось, что особенно долго смотрела на него Василиса. По крайней мере, ему бы этого хотелось.

– Полярин Алфёров!

– Я! – выкрикнул Полярин.

Он был в тёмно-вишнёвой футболке и чёрных шортах. Полярин с виду был очень крепкий, коренастый юноша, но ростом несколько ниже своего друга Валеры Незадачина.

Тренер вгляделся в журнал, сверяясь с записями и собираясь продолжить перекличку.

– Товарищ полковник, – в дверях появился человек в форме, которого Рома про себя отчего-то определил как старпома, – можно вас на минутку, – лицо его выглядело озабоченным, будто бы он собирался сообщить что-то важное.

– Вольно, – обратился Евкуров к абитуриентам и прошёл к выходу из зала.

Первым из строя вышел Армавир.

– Ну, у кого какие предположения? Что там случилось? – взгляд у парня горел любопытством. Ответа, разумеется, никто не знал. Ребята только плечами пожимали.

– И чего тут думать? – Полярин так же покинул строй. – Свободное время не на болтовню бы тратили, а на подготовку, – при этом он демонстративно ударил кулаком одной руки в ладонь другой. Потом ещё раз и ещё, проходя мимо строя. Его взгляд остановился на Роме, и Алфёров особенно сильно ударил с хлопком.

Никитин в свою очередь, расправил плечи и принял угрожающий вид. Но на невербальных угрозах всё и закончилось. Полковник Евкуров вернулся к группе. Он назвал ещё парня по имени Олимпий Голдев и Энрике Блинчик-Романовского.

– В шеренгу по двое стройся! – скомандовал полковник после переклички.

Рома замешкался, не встал в числе первых, чтобы для начала посмотреть, как другие будут сдавать физподготовку. Он хотел встать рядом с Армавиром, но опоздал. Его место занял Тамар. Пришлось занять место позади друзей. И вдруг рядом с Никитиным оказался Алфёров, который, глянув на Рому, криво ухмыльнулся, словно что-то задумал.

Суть экзамена состояла не в том, чтобы обогнать соперника, нужно было лишь уложиться в норматив. Рома так и не понял, для чего нужно соревноваться непременно в паре. Не то ради экономии времени, не то для того, чтобы придать экзамену элемент состязательности. И лишнее напряжение. Вот уж с кем Никитину не хотелось участвовать в паре, так это с Полярином, хоть Рома и не понимал, с чего этот парень испытывает к нему неприязнь, но понемногу и сам начал эту неприязнь испытывать.

Физподготовка у всех поступающих оказалась на уровне. И чем дольше Рома наблюдал, тем сильнее сомневался в своих силах. Да ещё и присутствие Полярина действовало угнетающе. И уже закрались сомнения, а всех ли зачислят? Он с таким нетерпением ждал этого экзамена, будучи в звёздном городе, но теперь вдруг ему захотелось попросить отсрочки. Отложить поступление на денёк и ещё немного подготовиться. Естественно, это было невозможно.

Никитин видел, как к старту подошли Армавир и Тамар. Оба размялись и отправились к турнику. Рома подумал, что было бы неплохо, если б гравитация сейчас убавилась наполовину, а то и вовсе отключилась. Это ж с какой лёгкостью он смог бы тогда подтянуться. Но, судя по лицам парней, гравитацию не только не отключили, но ещё и прибавили, чтоб жизнь чересчур лёгкой не казалась. Особенно Армавиру тяжко пришлось, он едва сумел уложиться в норматив.

На прохождение полосы препятствий отводилось 20 секунд. Полоса, к тому же, оказалась непростой. Особенно вращающиеся секции впечатляли и лазерные лучи, от которых следовало уворачиваться, пока взбираешься по сетке. И здесь, как определил для себя Рома, лучше не торопиться, а просчитывать каждый шаг. Армавир поначалу даже вперёд вырвался, легко преодолел вертикальную стену, вскарабкавшись по сетке, но на первом же «барабане» скатился. И эту часть пути пришлось начать заново. Тамар быстро обогнал Армавира, но в итоге обоим удалось уложиться в 20.