bannerbanner
Принцесса на посту
Принцесса на посту

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 3
Посвящается М. М.Мой милый Майкл, где ты там?Меж нами – синий океан.Но кажешься как будто ближе,Хоть две недели тебя не вижу.Ты в сердце заключен моемИ вечно жить ты будешь в нем.

Сама знаю: если хочу писать любимому стихи, которые его достойны, мне еще работать и работать.

Воскресенье, 4 январяКоролевский распорядок дня

9:00–10:00

Служба в Королевской часовне

Всегда думала, что посещение церкви должно навевать благоговение и благодать. Но я чуть не заснула.

10:30–16:00

Прогулка на яхте с королевской семьей Монако

Почему я самый незагорелый человек во всей Дженовии? И что такого в Рене и его плавках? Ну в самом деле, он абсолютно убежден в собственной офигительности. И девицы на причале, выкрикивающие его имя, только укрепляют его в этой мысли. Знали бы они, что я тут застукала его в зале для приемов – он пел песню Энрике Иглесиаса перед зеркальной стеной, держа мой скипетр на манер микрофона! Интересно, они бы точно так же сходили по нему с ума?

16:30–19:00

Принцессоведение с бабушкой

Даже в Дженовии этому нет конца. Да поняла я уже, что обращение к народу – это мне не жук чихнул! Поклялась, что никогда больше не буду пороть никакой отсебятины в официальных речах! Зачем опять ВЫНОСИТЬ МНЕ МОЗГ?

19:00–22:00

Официальный обед с премьер-министром Франции и его семьей

Рене и двадцатилетняя дочка премьер-министра смылись куда-то на четыре часа. Потом сказали, что ездили играть в рулетку, но, если это правда, почему они так лыбились, когда вернулись? Рене надо быть поосторожнее, а то оглянуться не успеет, как уже будет нянчить своего Маленького Принца.


15 ДНВМ


Два раза сегодня пыталась ему дозвониться. В первый раз трубку взяла его бабушка и сказала, что Майкл ушел в магазин компьютерной техники за новым картриджем. Потом ответил его папа и сообщил, что Майкл и Лилли пошли в дисконт-киношку смотреть нового «Джеймса Бонда». Везет же некоторым!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Понедельник, 5 январяКоролевский распорядок дня

8:00–9:00

Завтрак с труппой Дженовийского Королевского балета

Первый раз в жизни видела, чтобы Рене встал раньше десяти часов утра.

9:30–12:00

Посещение балетных классов, частное представление «Спящей красавицы»

Что-то сомневаюсь, так ли уж права Лилли, утверждая, что балет – насквозь сексистское искусство. Сами посудите – мужики-то там тоже в колготках. И я бы предпочла знать поменьше подробностей, если вы понимаете, о чем я.

12:30–14:00

Обед с министром туризма

Неужели никто так и не признает, что в моей идее насчет платных парковок есть здравое зерно? Больше того, все эти туристы с круизных лайнеров, пристающих в дженовийском порту, наносят непоправимый урон нашим историческим мостам! Взять хотя бы Pont des Vierges (Мост Дев), названный так в честь моей прапрапрапрапрапрапрабабушки Агнессы. Она бросилась с него, потому что не желала постригаться в монахини, как требовал ее отец (и правильно сделала: дженовийские моряки ее выловили, и она, к ужасу семейства Ренальдо, сбежала с капитаном). Знать не хочу, насколько валовый национальный продукт Дженовии зависит от этих бездельников с круизных лайнеров. Они все ЛОМАЮТ!

14:30–16:30

Слушала, как отец произносит перед местными журналистами речь о важности Дженовии как глобального игрока в современной международной экономике

Бог знает о чем это все. Какая же скукотища! Майкл! О Майкл! Где же ты, возлюбленный мой?

17:00–18:00

Чаепитие с бабушкой и другими членами Женского благотворительного комитета Дженовии

Пролила чай на новые сатиновые туфли, которые специально красили, чтобы они были одного цвета с чайным платьем.

Теперь они одного цвета с чаем.

19:00–23:00

Официальный ужин с очень известным бывшим советским лидером и его женой

Рене бо́льшую часть ужина прогулял. После десерта его застукали в дворцовом саду – он резвился в фонтане с примой-балериной Дженовийского Королевского балета. Папа оч. огорчен. Чтобы успокоить его истрепанные нервы, затеяла светскую беседу с его девушкой, мисс Чехией, – пусть чувствует, что в семье ей рады, ну мало ли.


16 ДНВМ


Если так пойдет дальше, у меня, наверное, разовьется афазия, как у той девочки из «Воспламеняющей взглядом», и я начну считать собственного отца шляпой.

Вторник, 6 январяКоролевские покои вдовствующей принцессы

ОН МНЕ ПОЗВОНИЛ!!!!!!!!!!!!!!!

Только вот меня не было дома (впрочем, как всегда). Я была в Дженовийской Королевской опере, смотрела эту идиотскую «Богему», которая поначалу была даже и ничего, но потом все персонажи, которые мне нравились, УМЕРЛИ.

Телефонный оператор передал его сообщение. Сообщение гласило: «Привет».

«Привет!» Майкл сказал: «ПРИВЕТ!»

Само собой, я бросилась перезванивать, как только добралась до телефона, но Московицы все ушли в «Ле Краб Шак»: там пенсионерам скидки по утрам. Дома осталась только доктор Московиц (мама), так как одной из ее пациенток понадобилась экстренная консультация (из-за послепраздничных распродаж случился рецидив шопоголизма).

Доктор Московиц обещала всенепременно передать Майклу мое сообщение. Сообщение гласило: «Привет».

Нет, конечно, мне хотелось сочинить что-нибудь более романтичное, но, как выяснилось, сказать слово «любовь» маме парня трудновато.

О боже, бабушка опять на меня кричит! Она целый день наставляет меня по поводу этого дурацкого бала, который уже совсем скоро, – прощальный прием перед моим отъездом обратно в Америку… обратно к любимому.

Дело в том, что на балу будет присутствовать принц Уильям, так как в это время он приедет в Дженовию на благотворительный матч по поло, в котором примут участие папа и Рене, и бабушка вся испереживалась, что перед принцем Уиллом я опять накосячу, как во время телеобращения к народу Дженовии.

Как будто мне больше делать нечего, кроме как говорить с принцем Уильямом про платную парковку! Охохонюшки…

– Честное слово, я не понимаю, что с тобой творится, – говорит бабушка. – С тех пор, как мы приехали, ты постоянно витаешь в облаках. Даже больше чем обычно, – она прищуривается, а это не для слабонервных зрелище, ведь на веках у нее татуаж, который она сделала, чтобы по утрам не возиться с тушью и подводкой, а всецело посвятить себя тому, чтобы сбрить брови и нарисовать новые. – Ты же не об этом мальчике думаешь?

Этим мальчиком бабушка стала называть Майкла с тех самых пор, как я объявила, что только ради него живу. Ради него да еще ради моего кота, Толстяка Луи.

– Если ты имеешь в виду Майкла Московица, – ответила я бабушке самым царственным тоном, – то да, именно о нем я и думаю. Все мои мысли о нем, ибо его образ навсегда запечатлен в моем сердце.

В ответ – смешок.

– Телячьи нежности, – заявляет бабушка. – Это пройдет.

М-м, не хочу тебя расстраивать, бабушка, но нет, не пройдет. Я люблю Майкла вот уже лет восемь, за вычетом разве что тех двух недель, когда я почему-то решила, что втюрилась в Джоша Рихтера. Восемь лет – это больше чем половина моей жизни. Такую глубокую, нерушимую страсть просто так не вытравишь и не надо низводить ее до своих обывательских представлений о человеческих чувствах.

Однако вслух я ничего этого не сказала – уж больно острые у бабушки ногти, «случайно» ткнет – мало не покажется.

Вот только вряд ли: хотя Майкл и впрямь любовь всей моей жизни, и его образ навсегда запечатлен в моем сердце, но все-таки вряд ли я буду разрисовывать тетрадку по алгебре сердечками и цветочками и выводить красивым почерком «миссис Майкл Московиц», как делает Лана Уайнбергер (только она, само собой, пишет «миссис Джош Рихтер»). Не только потому, что страдать такой фигней – это уже перебор, и не только потому, что я не горю желанием подавить собственную идентичность, взяв фамилию мужа, но еще и потому, что, став консортом правительницы Дженовии, Майкл, разумеется, возьмет мою фамилию. Не Термополис. Ренальдо. Майкл Ренальдо. А что, кстати, классно звучит.

Еще тринадцать дней до того, как я снова увижу огни Нью-Йорка и темно-карие глаза Майкла. Боженька, дай сил дожить.


Его Королевское Высочество Майкл Ренальдо

М. Ренальдо, принц-консорт

Майкл Московиц Ренальдо Дженовийский


Уже семнадцать дней не видела Майкла.

Среда, 7 январяКоролевский распорядок дня

Ну что тут скажешь? Если люди ХОТЯТ, чтобы их инфраструктуру уничтожали спортивные внедорожники немецких туристов, которые (внедорожники) жрут адовы литры бензина, – что ж, имеют право. Кто я такая, чтобы им мешать?

Ах да, извините, всего-навсего какая-то ПРИНЦЕССА.


18 ДНВМ

Четверг, 8 январяКоролевский распорядок дня

8:00–9:00

Завтрак с послом Дженовии в Испании

Кетчупа как не было, так и нет!!!

9:30–12:00

Финальные штрихи к официальному портрету

Сейчас увидеть конечный продукт мне нельзя – его представят публике на Прощальном балу. Надеюсь, художник не нарисовал здоровенный прыщ, который вскочил у меня на подбородке. А то неловко будет.

12:30–14:00

Обед с министром финансов

НУ НАКОНЕЦ-ТО! Хоть кто-то согласен со мной насчет экономической значимости платной парковки. Министр финансов – мой герой!

Увы, бабушка по-прежнему против. А она имеет гораздо больше влияния на общественное мнение – даже больше, чем папа или парламент.

14:30–16:30

Очередной инструктаж на тему, что норм, а что не норм говорить при встрече с принцем Уильямом

Например:

«Очень рада с вами познакомиться» – норм.

«А вам не говорили, что вы похожи на Хита Леджера?» – не норм.

Во время инструктажа к нам заглянул Рене, как раз шедший в дворцовую качалку, и предложил мне поинтересоваться у Уилла, что же там все-таки произошло между ним и Бритни Спирс. Бабушка говорит, что, если я посмею это сделать, она оставит мне Роммеля в следующий раз, когда поедет в Баден-Баден делать пилинг лица. Фу! И Роммель фу, и пилинг лица фу. И Рене тоже фу, между прочим.

19:00–23:00

Официальный обед с крупнейшим импортером/экспортером дженовийского оливкового масла

Пропади оно все пропадом.


19 ДНВМ

Пятница, 9 января, 3 часа ночиКоролевская спальня

Внезапно подумала.

Когда Майкл на Зимнем балу сказал, что любит меня, – вдруг он имел в виду любовь в платоническом смысле? А не в смысле пламенной страсти. Ну, может, он меня любит как друга.

Только вот язык в рот друзьям обычно не засовывают, правда же?

Нет, может, здесь, в Европе, так принято. Но точно не в Америке, слава тебе господи.

Хотя ведь Джош Рихтер целовал меня тогда перед школой с языком, а он-то уж точно меня не любит!!!!!!!!!

Все это очень грустно. Кроме шуток. Я понимаю, что середина ночи и надо хотя бы попытаться поспать, потому что завтра мне перерезать ленточку в новом Королевском приюте для сирот.

Но как я могу спать, когда мой парень во Флориде и, может статься, любит меня как друга, а по-настоящему в эту самую минуту влюбляется в Кейт Босуорт? Тем более что, в отличие от меня, у Кейт есть настоящее призвание (серфинг). Ей самое место среди особо одаренных, а вовсе не мне.

Ну почему я такая дура? Почему не потребовала уточнений, когда он сказал, что любит меня? Спросила бы попросту: «Любишь как? Как друга? Или как спутницу жизни?»

Клиническая идиотка!

Теперь ни за что не засну. Как я могу спать, зная, что тот, кого я люблю, с большой вероятностью считает меня подругой, с которой ну просто приятно целоваться по-французски?

Выхода нет: придется звонить единственному человеку, который хотя бы в теории может мне помочь. И звонить я, видимо, буду прямо сейчас, потому что:


1. там, где она находится, всего семь часов вечера, и

2. на Рождество ей подарили собственный мобильный и, хотя сейчас она катается на горных лыжах в Аспене, я все равно ее достану: хоть на подъемнике, хоть где.


Слава богу, что у меня в комнате есть телефонный аппарат. Пусть даже мне приходится набирать девятку, чтобы позвонить куда-то за пределами дворца.


20 ДНВМ

Пятница, 9 января, 3:05 ночиКоролевские покои

Тина ответила с первого же гудка! Ни на каком подъемнике она не была: вчера во время катания растянула голеностоп. Спасибо тебе, боженька, с растянутым голеностопом ты это здорово устроил: таким образом Тина смогла прийти мне на помощь в минуту отчаяния.

А так все нормально, она говорит, что нога болит, только если двигаешься.

Когда я позвонила, Тина сидела в своем шале и смотрела Lifetime Movie Channel (шла «Девушка по вызову»: там Тори Спеллинг играет молодую женщину, которая зарабатывает в эскорте, чтобы платить за колледж, – все основано на реальных событиях, между прочим).

В мою проблему Тина вникла не сразу. Ее только одно интересовало – что я скажу при встрече принцу Уильяму. Я попыталась объяснить ей, что в соответствии с бабушкиными наставлениями мне нельзя говорить принцу Уильяму ничего, кроме «Приятно познакомиться». Бабушка, похоже, боится, что я заряжу ему лекцию про платную парковку, а это, с ее точки зрения, не слишком увлекательная тема.

Да какая, в самом деле, разница, что я ему скажу? Мое сердце принадлежит другому.

Этот ответ Тину категорически не устроил.

– Ну хотя бы его электронный адрес мне узнай! – попросила она. – В конце концов, не у всех в личной жизни все так же радужно, как у тебя, Миа.

Сколько Тина встречается со своим парнем, Дэйвом, столько он бегает от любой ответственности, заявляя, что мужчина не может связывать себя никакими обязательствами раньше шестнадцати. Так что Тина хоть и утверждает, что Дэйв – ее Ромео в брюках карго, но не забывает посматривать по сторонам в поисках симпатичного мальчика, который к обязательствам относится легче. Хотя принц Уильям, по-моему, для нее староват. Я подбросила ей идею присмотреться к младшему брату Уилла, Гарри, – он, говорят, тоже симпатяга, – но Тина ответила, что тогда она не станет королевой. Логика в общем-то понятная, хотя, поверьте мне, королевская жизнь теряет изрядную долю обаяния, когда случается с тобой взаправду.

– Ладно, – пообещала я, – постараюсь узнать для тебя почту принца Уильяма. Но вообще-то у меня тут другие заботы, Тина. Короче, есть большая вероятность, что Майкл испытывает ко мне не более чем дружеское расположение.

– Что? – Тина выпала в осадок. – Но ты же вроде говорила, что на Зимнем балу он сказал слово на букву Л!

– Сказал, – признала я. – Но не сказал, как именно он меня любит. Просто – что любит.

К счастью, Тине такие вещи объяснять не надо. Она прочитала достаточно любовных романов, чтобы тут же скумекать, к чему я клоню.

– Парни не бросаются словом «любовь» попусту, Миа, – заявила она. – Уж я-то знаю. Дэйв мне про любовь никогда не говорит, – с болью в голосе добавила она.

– Да, понимаю, – сочувственно проговорила я. – Но вопрос в том, что именно Майкл имел в виду? Сама посуди, Тина, он, например, как-то говорил, что любит свою собаку. Но ведь это не та любовь!

– Кажется, я понимаю, о чем ты, – сказала Тина, хотя не без сомнения. – И что ты намерена делать?

– Вот затем-то я тебе и звоню! – воскликнула я. – Как думаешь, может, прямо у него спросить?

Тина испустила вопль. Я подумала, что она неосторожно дернула свой растянутый голеностоп, но оказалось, что это мой вопрос привел ее в такой ужас.

– Да ни под каким видом! – воскликнула она. – Нельзя же вот так вот, с бухты-барахты… Надо действовать исподволь. Конечно, это Майкл и, конечно, большинство парней ему в подметки не годятся… Но все-таки он тоже просто парень.

Мне это в голову не приходило. Вообще, похоже, мне много чего в голову не приходило. Мне самой теперь не верилось, что все это время я купалась в море блаженства, упиваясь мыслью, что нравлюсь Майклу, пока он, вполне возможно, влюблялся в какую-нибудь другую девицу, более одаренную интеллектуально или физически.

– Ну хорошо, – пробормотала я. – Может, вот так: «Ты меня считаешь другом или подружкой?»

– Миа, – сказала Тина. – По-моему, не стоит вот так вот припирать его к стенке. Не ровен час, еще сбежит, как испуганный олененок. Мальчики, знаешь ли, к этому склонны. Они не такие, как мы. Не любят говорить о чувствах.

Все-таки это очень обидно: чтобы получить хоть какой-то вменяемый совет насчет мужчин, мне надо звонить за восемь тысяч миль! Но все равно – спасибо тебе господи за Тину Хаким Баба, что тут еще сказать.

– Так что же мне делать? – поинтересовалась я.

– Ну предпринимать какие бы то ни было действия в любом случае сложно, – отозвалась Тина, – пока ты не вернешься. Единственный способ узнать, что мальчик чувствует, – посмотреть ему в глаза. По телефону ты из него ничего не вытянешь. Мальчишки с телефоном вообще не дружат.

Это точно, и мой экс-бойфренд Кенни тому подтверждение.

– Я знаю! – вдруг воскликнула Тина, словно ее только что осенила дельная мысль. – Почему бы не спросить у Лилли?

– Ой, не знаю, – пробормотала я. – Неохота мне как-то втягивать ее в наши с Майклом отношения…

Честно сказать, мы с Лилли еще ни разу толком не говорили о том, что ее брат мне нравится, а я нравлюсь ее брату. Я всегда опасалась, что она может отреагировать слишком бурно. Правда, в итоге оказалось, что она в некотором смысле даже помогла нам сойтись, открыв Майклу, что это я шлю ему анонимные любовные письма.

– Спроси у нее, – сказала Тина.

– Но не в такую же поздноту! – возразила я.

– В какую еще поздноту? Во Флориде сейчас от силы часов девять!

– Ну да, и в это время дедушка с бабушкой Лилли и Майкла уже ложатся спать. Я не хочу своим звонком их разбудить. Они мне этого не простят.

И на свадьбе припомнят. Но этого я вслух говорить не стала. Хотя, может, Тина и поняла бы.

– Да какая им разница, разбудишь ты их или нет, Миа, – сказала Тина. – Ты же звонишь из другого часового пояса. Они с пониманием отнесутся. И не забудь перезвонить мне после того, как с ней поговоришь! Интересно, что она скажет.

Не буду скрывать: номер я набирала дрожащими пальцами. И не потому, что я так уж боялась разбудить мистера и миссис Московиц и навсегда испортить с ними отношения, а совершенно по иной причине. Вдруг подойдет Майкл? И что я ему скажу? Понятия не имею. Только точно знаю, что не стану спрашивать: «Ты меня считаешь другом или подружкой?» Раз Тина не велела.

Лилли ответила с первого же гудка. Разговор у нас получился следующий.


Лилли: Ого! Какие люди!

Я: Я не поздно звоню? Я же не разбудила твоих бабушку с дедушкой?

Лилли: Как сказать. Немножко разбудила. Но ничего, они это переживут. Ну что, как оно там?

Я: В смысле Дженовия? Да вроде все путем.

Лилли: Еще бы. Здорово ты там устроилась! Целый штат прислуги, все тебя ублажают и ты вся такая в короне.

Я: Корона, кстати, тонну весит. Слушай. Скажи мне как есть, Лилли. Майкл нашел себе другую?

Лилли: Другую? Ты о чем?

Я: Ты знаешь, о чем я. Какую-нибудь флоридскую красотку, которая умеет кататься на серфе. Может, Кейт, а может, Анн-Мари, один глаз голубой, другой карий. Просто скажи мне, Лилли, я не буду закатывать истерику, клянусь.

Лилли: Для начала, чтобы встретить другую, Майклу надо оторваться от ноутбука и выйти из квартиры. За все время, что мы тут, он совершает этот подвиг, только чтобы пожрать или прикупить еще каких-нибудь примочек для компьютера. Сидит перед экраном такой же бледной немочью, как и всегда. Ну а во-вторых, на что ему сдалась какая-то там Кейт – ведь ему нравишься ты.

Я (почти плача от облегчения): Правда, Лилли? Ты клянешься? Ты же не врешь, чтобы меня успокоить?

Лилли: Да не вру я! Только вот не знаю, долго ли он будет хранить тебе верность, учитывая, что ты даже про его день рождения не вспомнила.


У меня что-то колом встало в горле. День рождения Майкла! Я забыла про день рождения Майкла! И в новый ежедневник записала, и все такое, но дел навалилось столько, что…

– О боже, Лилли! – пискнула я. – Напрочь вылетело из головы!

– Вот именно, – отозвалась она. – Напрочь. Но не убивайся. Вряд ли он ждал открытку или еще что. Ты как-никак в отъезде, да в придачу целая принцесса. Где уж тебе помнить про такие мелочи, как день рождения парня?

Ну уж это несправедливо! Мы с Майклом всего двадцать два дня вместе, и двадцать один из них я без продыху занята. Лилли может сколько угодно ерничать, но что-то я не видела, чтобы она спускала на воду военные корабли или воевала за установку парковочных терминалов. Людям невдомек, но вся эта принцессная дребедень на самом деле – тяжелая работа.

– Лилли, – сказала я. – Позови его к телефону, пожалуйста. Майкла.

– Ща, – отозвалась Лилли. И заорала: – Майкл! Тебя к телефону!

– Лилли! – в ужасе вскрикнула я. – Бабушку с дедушкой пожалей!

– Ой, ла-адно, – протянула она. – Может, они отучатся хлопать дверью каждый божий день в пять утра, когда выходят забрать «Таймс».

Ждать пришлось долго. Наконец послышались шаги, а потом голос Майкла:

– Спасибо.

Он взял трубку и сказал не без любопытства – ведь Лилли не предупредила его, кто звонит:

– Але?

Стоило услышать его голос – и я тут же забыла, что на дворе три часа ночи, я страдаю и жизнь моя никчемна. Наоборот, почувствовала себя так, будто на дворе два часа дня и я лежу на одном из пляжей, которые силюсь защитить от эрозии и загрязнения (все зло от туристов!), и теплое солнце ласкает кожу, и мне подают ледяную «Оранжину» на серебряном подносе. Вот такое действие произвел на меня голос Майкла.

– Майкл, – проговорила я. – Это я.

– Миа! – воскликнул он. Кажется, искренне обрадовался. Вряд ли это мое воображение шалит. Тон у него был самый доброжелательный, совсем не такой, словно он собирается бросить меня ради Кейт Босуорт. – Ты как?

– Я в порядке, – ответила я. И зачастила: – Послушай, Майкл, я сама не знаю, как умудрилась проворонить твой день рождения! Я распоследнее чмо! Меня тошнит от самой себя! Я самый отвратный человек, когда-либо топтавший Землю!

И тут Майкл сделал удивительную вещь. Он засмеялся. Засмеялся! Как будто это ерунда – ну забыла я про его день рождения, ну подумаешь!

– Да ничего страшного, – сказал он. – Я же знаю, у тебя куча дел. К тому же разница во времени, все такое. Слушай… дела-то как у тебя? Простила тебе бабушка платную парковку? Или все в покое никак не оставит?

Тут я просто растаяла. Прямо посреди огромной, шикарной королевской кровати, с трубкой, прижатой к уху. Мне не верилось, что он так со мной ласков, – после моего-то непростительного промаха! Словно не было никаких двадцати дней. Словно мы по-прежнему стоим у моего подъезда и сыплется снег, такой белый по контрасту с его темными волосами, и Ларс бесится в вестибюле, потому что мы никак не перестанем целоваться, а он уже замерз и хочет в тепло.

Какой бред я себе придумала – что Майкл может запасть на какую-то там флоридскую девицу с разноцветными глазами и доской для серфинга! Нет, конечно, я до сих пор не выяснила, любит ли он меня и все такое. Но как минимум неравнодушен – уж в этом-то я теперь уверена.

И в этот момент, в три часа ночи, когда я сидела одна-одинешенька в королевских покоях дженовийского дворца – этого было достаточно.

Я спросила, как он отметил день рождения, и он рассказал, что они ходили в «Ред Лобстер» и Лилли словила аллергическую реакцию на креветочный коктейль. Празднование пришлось спешно сворачивать и мчаться в больницу, потому что она вся раздулась, как Виолетта из «Вилли Вонки и шоколадной фабрики». Теперь ей всюду нужно носить с собой шприц с адреналином на случай, если она случайно проглотит еще какого-нибудь моллюска. А еще родители Майкла подарили ему ноутбук для учебы в колледже, а еще он подумывает организовать свою музыкальную группу, когда вернется в Нью-Йорк, потому что спонсоров для интернет-журнала «Головоломка» ему все равно пока найти не удается – а все из-за революционного разоблачения, что «Виндоус» дерьмо и лично он использует только «Линукс».

Похоже, немалое количество бывших подписчиков «Головоломки» испугались мести Билла Гейтса и его приспешников.

Мне доставляло такое удовольствие просто слушать голос Майкла, что я забыла про время, забыла, что надо бы поспать, пока он сам не сказал:

– Эй, погоди, у тебя там, наверно, часа четыре утра?

И действительно, было уже четыре. Но какая разница – мне хотелось болтать с ним еще и еще!

На страницу:
2 из 3