Сила Вегвизира

На улицу я смог выбраться через месяц после налета, когда тезка-громила вытаскивал из багажника УАЗа очередные коробки медикаментов и провианта, найденные под обломками рухнувшего города. С жадностью сделав глубокий вздох, я не почувствовал запаха весны. Только запах сырости оттаявшей земли и сильного теплого ветра. Природа застыла и не хотела обновляться. Об уходе зимы свидетельствовали только зеленые ростки травы, медленно пробивавшиеся сквозь морщинистую землю и удлиненные дневные сумерки. Единственное, чего хотелось в те мрачные будни – опустошить запасы медицинского спирта и заснуть с похмелья. Но пить без разрешения и без повода в банде запрещалось.

Однообразные будни тянулись медленно. У многих сказывался пониженный иммунитет и авитаминоз. Какой-то ОРВИ вновь поразил банду. Медикаментов на всех не хватало, поэтому Бизон принял решение сделать систему классификации, по которой лекарства выдавались в строгой очередности. В числе первых медикаметы получали главари и члены их семей, крепкие бойцы, участвующие в грабежах и поединках с конкурентами, сильные и работоспособные подневольные. Пожилым и больным рабам повезло меньше всего, они в систему приоритетов Бизона не вписывались. Они считались баластом, поэтому их бросали на произвол судьбы. Пока я еще входил в циничную систему бандитских приоритетов: иммуностимуляторы, противовирусные и защитные маски мне были положены наравне с главарями. Это я понял, когда после налета на склад местной швейной фабрики тезка привез несколько коробок одноразовых масок, сохранившихся еще со времен пандемии, и в сердцах кинул: «Док, береги себя, ты нам здоровый нужен». Слова брата Бизона несколько обнадежили. Я чувствовал себя еще неотработанным материалом.

Чтобы не сойти с ума от морального бессилия, стал перечитывать запылившуюся на полках школьной библиотеки классику. Сначала это были хрестоматии по внеклассному чтению, затем уже все подряд без тщательного отбора. После недельного сеанса чтения впервые в жизни пожалел о потраченном ранее времени на бессмысленные разговоры со случайными знакомыми, бесконечный перелист ленты в социальных сетях, компьютерные игры и просмотр сериалов. Как много не успел прочитать, скольких знаний не дополучил. Время – единственный невосполнимый ресурс и в минуты опасности он кажется особенно осязаемым. «Всему хорошему во мне я обязан книгам…» Помню, как мы смеялись со слов основоположника соцреализма. В начале «миллениума» его произведения из школьной программы постепенно стали уходить: не было прежних объемов изучения и пафоса в преподавании. И если еще лет 15 назад чтение книг Горького считалось моветоном, то нынче четко ощущалась актуальность в каждой строчке.

Потом были Грин, Платонов, Беляев, Набоков, которые открывали мне новые миры. К сожалению, книжный фонд школьной библиотеки не содержал книг по тактике ведения боя, огнестрельному оружию, технике психологического влияния на людей, книг с важной информацией для нынешнего времени. Однако именно классический «фикшн» помог в те минуты окунуться в иной мир и окончательно не сойти с ума. Художественная литература стала действенным лекарством для профилактики стресса, в борьбе с навязчивыми мыслями и бессоницей, источником вдохновения и поиском себя. Я вместе с героями эмоционально переживал их победы и разочарования, радость и любовь, горе и смятение.

Стрельбы в школьном тире и занятия рукопашным боем теперь стали ежедневными и более продолжительными. Возможно, это была подготовка к новым сражениям за расширение подконтрольной территории на пути к дополнительным запасам провианта, медикаментов и оружия.

***

Тот день также ничем не отличался от предыдущих. С утра я наводил порядок в медпункте, помыл полы, перебрал оставшиеся медикаменты, сделал несколько уколов больным, продезинфицировал шприцы и кое-какие инструменты. Один из бандитов на тренировке получил травму растяжения связок голеностопного сустава, поэтому пришлось оказать ему медицинскую помощь.

Освободился уже ближе к вечеру, взял очередную книгу и прилег на кушетку.

– Эй, док! Ты чего еще спирта не хлебанул? – в коридоре послышался голос тезки. – Чего трезвый?

– А что есть повод выпить? Сам знаешь законы банды.

– Ну на ДР можно, я позволяю. Только чур, не до свинского состояния.

– А у кого ДР?

– Как, забыл что-ли? У тебя ведь.

– Сегодня уже шестое? А как ты узнал?

– Когда вас с корешом брали в первый раз, забрали паспорт. – Сергей протянул помятую бордовую книжечку, у которой уже затерся герб с двуглавой птицей. – На, возьми на память. Он, конечно, не действителен уже, но хоть личность свою можешь доказать. Бери, бери! Это тебе мой подарок. Братуха, правда не одобрит, так что ты спрячь от лиха подальше.

Тезка сильно стукнул по плечу и достал из пакета полулитровую бутылку.

– А это твой ровесник. Мы тут один домишко за городом потрошили недавно. Брошенный, да и с виду неприметный, так в подвале нашли целую коллекцию. Там коньяки разные и все советского производства. Видать, хозяин коллекционером был, или на черный день держал. И он пришел, – Серега в этот момент громко рассмеялся. – Прав был братуха – скромненькие дачки тоже надо прочесывать, не только коттеджи элитные. Кто скромно жил, тот в основном запасы съестные и держал. А эти буржуи привыкли заказывать по каталогу и в доставку звонить.

Тезка одним прикосновением ножа открыл железную пробку. В те времена на коньячной продукции еще не было винтовых пробок, поэтому вскрытие бутылок осуществлялось исключительно ножом. Тоненькая с узким горлышком полулитровая бутылка в руках громилы напоминала аптечный пузырек. Коньяк был 5-летней выдержки местного производства. На этикетке помимо золотых звезд красовался олень, внизу мелкая надпись – «Крымский республиканский агропромкомитет, Крымсовхозвинпром». На дне – дата изготовления: 5-й месяц 1993 года.

Серега налил в кружку коньяк и протянул мне.

– На, пивни! Твой ровесник же, ну почти. – Он вновь рассмеялся. – А чего тебя не Жориком назвали? Сегодня же день святого Георгия Победоносца. Крутой дядька был, драконов рубил налево-направо.

– В честь отца назвали, а отца в честь деда, Сергея Петровича Кутайсова. Он с врагами тоже был беспощаден, – тихо ответил я и залпом выпил выстоянную трофейную жидкость 35-летней выдержки.

Полуголодное нутро наполнилось теплом, а на душе перестали драть кошки. Интересно, что дед тоже любил коньяк, однако потреблял его 2–3 раза в год: в собственный день рождения, в День Победы и 23 февраля. Он старался не вспоминать о войне. На все наши вопросы с отцом отвечал сухо, коротко и зачастую переводил тему разговора. И только незадолго до своей смерти, в канун 60-летия Победы, он подробно рассказал о боях за Керченский полуостров. Говорил долго и с дрожью в голосе. Мне даже показалось, что он не вспоминал, а вновь переживал те страшные дни.

Дед всегда был осторожен: сдержан, молчалив, без лишних эмоций и необдуманных поступков. «Прежде чем сделать что-то – обдумай сотню раз!», «Не доверяй незнакомцам, собственным эмоциям и излишней похвале!». Он будто закладывал в меня программу по выживанию. В чулане у него всегда было наготове почищенное и аккуратно сложенное двуствольное ружьишко. Он не был заядлым охотником, интересовал больше процесс: «главное, чтобы рука не забыла, да и глаз должен быть всегда на прицеле». Это он заложил сначала моему отцу, а отец дедовскую науку передал по наследству и мне.

А может дед что-то чувствовал? Ведь не случайно он с детства учил меня основам науки выживания: куда на случай землетрясения бежать, как вести себя при людской панике, как разжечь огонь в лесу и укрыться на случай непогоды. Многие из его уроков потом очень пригодились нам с Олегом в походах. Во многом благодаря деду, мы с отцом и смогли пережить первые месяцы после БП.

– И меня в честь деда назвали. Он в тылу трудился, победу ковал на заводе в Свердловске. Давай помянем дедов! Хорошо, что они не дожили до этого грёбаного хаоса, – Серега протянул мне почти до верхов налитый стакан продукта советского винпрома.

Мы выпили не чокаясь. В голове туман, внутри от спиртного тепло.

– Давай, закусывай! – тезка открыл банку с трофейными шпротами и положил на тумбочку. – Силы нам скоро всем понадобятся. Схватка с бандой «берсерок» не минуема. Готовимся, как можем. Один подвох: Ивар хитрый и подлый, бьет исподтишка. Может сам в любой момент напасть. И нападет рано или поздно. Сам понимаешь, тогда весь оставшийся после встряски юг и центр – его. И если не отобьемся, всем нам конец. А он станет по силам вторым на острове после Прохора. Есть у нас еще малёха времени, пока рыжий в ярости мотается по побережью и ищет таинственный горный схрон, о котором все говорят, но толком так никто и не видел.

В словах тезки чувствовался страх. Он временно замолчал, достал из жилета пачку сигарет и закурил.

– Мы, конечно, стараемся не лезть на его территорию, держать по возможности худой мир. Но как известно: «Хочешь мира – готовься к войне».

– Si vis pacem, para bellum! – перевел я.

– Чего?

– Я лишь озвучил оригинал латинской пословицы.

– А, эвоно как! Ну молодца, время тут зря не теряешь, видать всю школьную библиотеку перечитал, – тезка вновь громко засмеялся.

После очередного стакана коньяка закружилась голова, засыпающий мозг давал телу команду «отбой». Ранее данный напиток я использовал лишь в качестве успокоительного или для расширения сосудов. Всегда от него хотелось спасть. Но в этот раз я всеми силами сопротивлялся и старался показать тезке-громиле интерес к общению. Словоохотливый Серега часто за рюмкой выбалтывал нужную информацию. Любая короткая и бессознательная обмолвка могла стать маленькой, но очень нужной деталью с моем пазле ипригодится во время грядущего побега. Но в этот раз Сергей не спешил делиться и выдавливал только маленькие порции. Возможно, он не владел полной информацией, а лишь руководствовался приказом: «Будь готов!» Главная задача бандитов Бизона заключалась в максимальной подготовке к будущему бою. Силы были не равные, бойцов и стволов у Ивара почти в три раза больше. Поэтому в момент нападения мне важно было не попасть в перестрелку, а вовремя укрыться и в лучшем случае уйти.

Прошло еще полчаса нашего застолья. Тридцатипятилетний коньяк, скудная закуска и крепкие сигареты, которые он выкуривал после каждого тоста, свалили великана.

– Дружище, я у тебя посплю на кушетке. А то мне еще вечером на охоту ехать, надо быть в форме. А мало ли чего братухе в голову взбредет, заставит еще с рабами работать.

Последние фразы тезка договаривал уже обрывками, периодически зевая и пошатываясь. Он мгновенно рухнул на медицинскую кушетку и через пару минут стены школьного медпункта задрожали от его храпящего рыка.

Полноценный 8-часовой сон в банде Бизона был только у бойцов. Остальные спали в среднем по 3–5 часов, по графику в паре, сменяя друг друга. Один спит – другой несет службу, караулит. Я кинул подушку на пол и присел с книгой, прислонившись спиной к холодной с облупившейся краской стене.

Сосредоточиться на чтении или подремать мешал раскатистый храп, доносящийся с кушетки. Желание спать улетучилось, а вот слова Сереги навеяли на мысли. Воевать со второй по численности группировкой острова не было смысла. Худой мир также не мог продолжаться вечно. Продуктовых запасов и оружия на острове день ото дня становилось все меньше. Пополнить свою расходную часть банда могла только за счет грабежей, налетов на бывшие склады воинских частей или на конкурентов. Поэтому нападение было лишь вопросом времени. Выжить во время атаки «берсерков» было не реально. Оставалось два выхода: затаиться и впоследствии сдаться, либо бежать от Бизона до атаки.

Банда Ивара контролировала половину оставшейся территории острова. Даже удивительно, как деревенский парень всего за полтора месяца смог сколотить крепкую банду. Он начинал с набегов на магазины и богатые дома соседних сел. Тогда в его арсенале было всего несколько охотничьих стволов. Грабить жителей своего села было табу.

Прошлое главного берсерка было туманным. Составлять его личностный портрет мне приходилось пошагово из обрывков фраз бойцов Бизона. В мирное время Ивар работал дальнобойщиком. Внешне – маленького роста, коренастый, рыжий и весь в веснушках. В школьном возрасте он серьезно занимался боксом, однако построить спортивную карьеру помешала нищета, в которой его семья оказалась после смерти отца. Хозяйство, больная мать и две младших сестры. Забота о них теперь легла на плечи сельского подростка.

Ивар был таким же типичным «карликом», как и Вовка Бизон. Они оба на закате цивилизации отбросили тени и стали гигантами в период сумерек. Духовные «карлики» похожи на тараканов: затаившись, они прячутся глубоко в щели и ждут своего часа, когда можно выбраться и проявить своеволие. Они неистребимы и хорошо выживают в период катастроф. Поэтому в случае налета на группировку Бизона, я в качестве трофея мог вновь попасть в ад бандисткого подземелья. При таком раскладе, смерть предпочтительна…

***

Тезка проспал несколько часов. Я разбудил его перед тренировкой рукопашного боя, которую он сам проводил среди бойцов. Пообещал включить в свой отряд. Для побега мне необходимо оставаться в хорошей форме. Кроме того, это была возможность разнообразить затяжной день сурка. В-третьих, мне хотелось усыпить бдительность своих рабовладельцев и показать, что в случае боя – могу пригодиться им и в качестве бойца. Это особенно понравилось брату Бизона: потери в его отряде случались периодически.

Тренировки проходили строго по расписанию дважды в день в спортивном зале школы. После месяца ежедневных тренировок удалось укрепить мышцы, восстановить дыхание при беге и немного подкачать ноги. В занятиях по рукопашному бою не участвовал, делал только общие физические упражнения. Да и вряд ли бы нашлась пара для неопытного бойца.

– Опять этот твой эскулап хилый. Ему бы силовую нагрузку по полной впаять. Может тогда и будет польза. А так, на кой он мне вообще сдался? – ругался тренер по рукопашному бою Хоттабыч.

56-летний подкаченный, налысо выбритый с длинной бородой деревенский мужичок всегда подчеркивал, что он не восточный джигит, а русский. В доказательство частенько ругал нецензурной бранью своих воспитанников и разрывал на себе рубаху, демонстрируя татуировку на груди в виде крупного православного креста. До БП Хоттабыч работал в сельской школе физруком. Деревня всегда испытывала кризис в педагогических кадрах, поэтому Хоттабыча взяли на работу с детьми, даже не смотря на справку об освобождении из мест не столь отдаленных, куда он попал еще в 1990-е после разбойного нападения. В эпоху развитого бандитизма, как известно, сложно было найти место работы бывшему спортсмену.

Спустя две недели я стал уже заниматься дважды в день. В семь утра, сразу после подъема, – общая тренировка, вечером – силовая в тренажерном зале, который разместили в одном из школьных кабинетов, оснастив его уцелевшими спортивными железяками. Брали в основном старые железные, не зависящие от электрических розеток тренажеры, не требующие серьезного ремонта в случае поломки.

Еще один провал, который мне хотелось восполнить, – стрельба. Тренировки также проходили ежедневно, в специально-оборудованном подвале школы. Со стрельбой проще: небольшая практика у меня уже была еще со времен службы в армии и нечастых поездок в лес на кабана с отцом и дедом. Полученный ранее опыт я старался закрепить теорией из советского учебника НВП, найденного в фондах библиотеки.

Тренером по стрельбе в банде был ногаец Февзи. Он смотрел на всех как на мишень: свысока, молча и с прищуром. Первый раз, когда Серега представил меня, стрелок оглядел с ног до головы, затем отошел и снова оглядел уже со свойственным восточным людям прищуром.

– Нульсовый, что ли? – обратился он к тезке. – Нет у меня патронов его учить.

– Да нет, парень он служивый. Дай ему для начала воздушку, пусть вспомнит, – скомандовал Серега ногайцу и уже традиционно ударил меня по плечу.

– Служивый, говоришь? Пусть тогда за ребятами стволы почистит. Посмотрим, как он с оружием управляется.

Чистка – достаточно важная процедура, поскольку помогает защищать оружие от дальнейших повреждений, продлевает срок эксплуатации. Чистить необходимо сразу, в день пользования. В дальнем углу на журнальном столике были свалены в кучу ружья различного калибра: два пистолета ТТ, двустволка, две пневматические и одна нарезная винтовка. Для чистки – ветошь и машинное масло.

– А шомпол есть? – поинтересовался я у ногайца. – Желательно ёрш спиральный

– О, мы даже знаем такие термины! – ногаец очень удивился и сразу же изменился в лице. – Есть, есть брат. Вон там в ящике найдешь. – Февзи ткнул пальцем на близлежащую тумбочку.

Чисткой бойцы не любили заниматься. Занятие это требовало внимания, аккуратности и терпения. Последним в банде мало кто обладал. Инструментов для профессиональной чистки также не хватало, поэтому приходилось использовать не всегда удобные подручные средства. К тому же, нельзя было изначально себя принижать, теряя драгоценные часы техники отстрела. Один раз подставил спину, готовься к постоянной езде на себе. Этот закон бандитских джунглей я усвоил для себя сразу.

– Только учти, времени у меня мало, еще уколы раненым делать.

В ответ Февзи вновь улыбнулся хитрым прищуром раскосых глаз степняка.

– Не вопрос, сколько успеешь, – почувствовав уверенность в моем голосе, восточный стрелок стал теряться и сменил гнев на милость. – Завтра к одиннадцати подходи, дам тебе и нарез для тренировки.

Но на следующее утро ногаец обманул: для тренировки дал пневматический пистоль. Новички тренировались в основном с помощью пневматики, боевые патроны экономили, доступ к ним был разрешен только бойцам и ребятам из караульной службы. Февзи сказал, что винтовки пока заняты. Кроме того, он хотел увидеть мою технику владения оружием, которая особенно хорошо определяется при стрельбе с пистолета на весу. К счастью, руки во время выстрела не дрогнули и выстрелы оказались меткими.

Февзи особенно много уделял внимания сбору и разбору оружия. Подобно армейским инструкторам заставлял собирать его на время и очень ругал отстающих. Видно, что он ничего общего не имел с вооруженными силами, однако его дисциплина и тактика порой поражали. Я пытался узнать о ногайце как можно больше информации, но даже Сергей, брат главаря банды, не знал подробностей. Говорил, что он был одним из первых, кто вступил в группировку во время налета на дачный поселок. Тогда при защите собственного дома он удачно отстреливался своей нарезной «Сайгой», ранив одного из приятелей Бизона. Потом еще учил его, как лучше стрелять из-за угла. Бизон сразу же обратил внимание на его знания и пригласил ногайца в банду. Февзи был одинок, без семьи, поэтому согласился не раздумывая.

В банде ногаец всегда вел себя обособленно. Молчал, никогда никуда не влезал. Верхушка его принимала за своего: выделили отдельную комнату, пайка еды также была больше и разнообразнее в отличие от рядовых бойцов. Но от привилегий он отказался: спал в тире на полу, используя вместо матраса старый спортивный мат. Тренировки планировал в те часы, которые не совпадали с намазом. Во время молитвы доставал из рюкзака коврик и запирался изнутри. Никто в эти минуты его беспокоил. Бизон хоть и был безпринципным отморозком, но к религиозным чувствам верующих членов банды относился спокойно и с пониманием. Возможно, ежедневные молитвы и внутренняя уверенность помогли Февзи выжить при внезапной атаке на базу Бизона вооруженных «берсерков».

Глава 3.

Налет произошел рано утром, в конце июня. Не было солнца и тепла в то лето. Да и лета как такового не было. Тем не менее, я ежедневно проветривал помещение в медпункте. Из-за обилия различных медикаментов, груды грязного белья и полотенец, в кабинете часто стоял стойкий спертый запах. Открыв окно, я ощутил безмолвие и прохладу раннего утра. Жизнь словно затаилась в ожидании нового потрясения. И мои предчувствия не были напрасными. Тишину внезапно перебили автоматная очередь и свист. Открытое окно из-за случайно попавшей пули разбилось вдребезги. Я еще находился в полусонном состоянии, тем не менее сразу, одним рывком, нырнул на пол под кушетку. Случайная смерть от шальной пули не входила в мои планы.

В коридоре послышалось топанье и крики: «Атас, за оружие!». Автоматная очередь прозвучала в ответ, а вслед за ней и взрывы гранат. Оружия у меня не было, не полагалось по статусу. Поэтому единственное, что мог сделать в тот момент – лежать на полу и молиться.

На нашей половине школьного здания выстрелы вскоре прекратились. Взрывы были слышны с противоположного крыла, где находилось расположение группировки Бизона и его штаб. Поэтому во время захвата базы именно по той части здания прицельно били конкуренты. Никто не сомневался, что это была атака «берсерков». К захвату готовились, но никто не мог предположить, что все случится так быстро и внезапно.

Паркетные полы школы скрипели от громкого топота. Спустя какое-то время выстрелы прекратились, слышны были лишь крики и ругань:

– Сдать оружие! Выходи, я сказал! Всем на пол! Руки за голову!

Командовал в коридоре незнакомый голос. Через минуту он уже кричал возле входа в медпункт:

– Есть тут кто? Сдать оружие!

– Нет у меня оружия.

– Руки за голову! Лежать!

Я перевернулся на живот и поднял руки за голову. Послышались быстрые шаги и другой, более уверенный бас.

– Здесь что?

– Похоже на медпункт. Один, вроде медбрат

По приказу двух автоматчиков в «балаклаве» я выбрался из-под кушетки.

– Веди его тоже в машину! И глянь, что тут есть. Медикаменты, как провиант и оружие, грузим в большую машину. А с теми сейчас разбираться будем, – вновь скомандовал первый автоматчик. – В соседнем крыле пожар, у нас полчаса на полную зачистку, а то огонь сюда перекинется.

В коридорах школы были слышны обрывки фраз и ругань. Кричал хриплый голос. Возможно, он и принадлежал Ивару. По словам бандитов Бизона, главарь крупнейшей на острове группировки всегда был первым на линии огня, во время атак столял в первых рядах и лично вел бойцов в атаку. Судя по молниеносному нападению, операцию захвата они планировали долго и тщательно, имея на руках план здания.

– Внимание! Здание окружено! Сопротивление бессмысленно! – доносились приказы в рупор.

Фразы из популярных полицейских боевиков периодически разбавлялись сильными хлопками и автоматной очередью. Через несколько минут аромат утренней свежести сменился едкой горелой вонью. На одном из этажей недавно взорвалась граната.

– Руки за голову и вниз быстро! Там тебя встретят, – скомандовал второй автоматчик, силой спуская меня по лестнице.

Мы успели встретиться глазами и, судя по отсутствию морщин возле глаз, парень был молодым. Его уверенный голос, ориентированность в здании школы, профессиональное обмундирование и винторез в руках свидетельствовали об опыте участия в группах захвата.

«Сколько еще таких ребят теперь служат не закону, а отморозкам, творившим беспредел на острове?» – подумал я. Как долго они ждали своего часа. Сильные, физически здоровые и бесстрашные молодые парни, которые оказались невостребованными в мирное время и столь нужными во время БП.

Вниз в вестибюль под дулом автомата я спустился сквозь стойкую занавесь дыма и поднятой пыли. Под ногами хрустели битые стекла, везде валялись использованные гильзы.

– Двигай быстрее, кому сказано! – толкнул меня прикладом в плечо на первом этаже очередной боец и крикнул. – Эй, пацаны! Еще одного забирайте. Да, и пусть Леший сюда на второй спустится. Надо медпункт разгружать, а потом подвал.

– У кого ключи от подвала? – обратился ко мне автоматчик, глядя прямо в глаза сквозь прорезанные щели в вязанной шапке.

– Мужик там есть один, лет пятидесяти пяти. С виду ногаец типичный, с длинными волосами, собранными в хвост, – сразу же сдал я Февзи. – Ходит в черном разгрузочном жилете, на котором вышит красный полумесяц.

– Он уже в машине. Леший бери этого, а у ногайца забери ключи и разгрузку.

В вестибюле на полу лежали трупы Бизона и его подельников, около десятка тел было на выходе у школы. В их числе я узнал распластавшегося в позе морской звезды тезку. Глаза и рот его были открыты, на лбу пулевое смертельное ранение. Я остановился возле Сергея и попытался нагнуться, дабы закрыть глаза покойному.

– Чего встал, давай иди к машине, – вслед за командой последовал новый удар тяжелым прикладом в поясничный отдел.

– Можно я закрою ему глаза? – молящим тоном пленника я спросил у конвоира. – Приятель он мне.

Тот в ответ кивнул. Надо же! Даже убийцы-отморозки за месяцы беспредела еще не совсем разучились сочувствовать. Возможно, этому парню во время службы также приходилось терять однополчан.

– Только быстрее, здесь скоро все полыхнет, – с недовольством ответил он.