Такая короткая вечность. Импровизация на библейские темы

Завершив долгое плавание, измотанный постоянной качкой, пропахший нечистотами, которые каждый день приходилось вычищать из вольеров, где обитали звери, после бессонных ночей, когда тоска по оставленной земле разрывала сердце, а в ушах стоял ничем не заглушаемый стон исчезающего мира, Ной, оказавшись наконец на суше, словно бы сбрасывает с себя вериги ответственности. Напряжение, которое владело им весь этот долгий срок, требует разрядки. Ной жаждет ее. Он высаживает виноградник, дожидается урожая, изготавливает вино и, напившись, срывает с себя в шатре все одежды, словно освобождаясь тем самым от груза событий, которые довелось ему претерпеть.

Итог этого поступка трагичен. Правда, Библия утверждает, что сын его Хам «всего лишь» увидел наготу отца своего и рассказал об этом братьям. Те взяли одежду, стыдливо вошли в шатер и «покрыли срам отца своего». Ной же пробудился и, узнав, что «сделал над ним» Хам, пришел в ярость, да так, что проклял почему-то не самого Хама, но его сына Ханаана.

Фраза «сделал над ним», а потом и сам факт гневного проклятия говорят о некой неординарной ситуации. Не это ли заставило комментаторов «догадаться», что в шатре пьяный Ной был попросту кастрирован.

Мы не знаем, что за конфликт произошел в семействе праведника на самом деле. Зафиксированы ли в тексте «местные разборки» или причина крылась в чем-то более глобальном? Что же касается «догадки» о кастрации, то не прослеживается ли здесь бессознательная попытка биографов «отомстить» своему герою, чье пунктуальное следование Божественному Гласу лишило его возможности преодолеть собственное послушание и вымолить у Всевышнего отмену Потопа? И не в этой ли неподобающей для праведника ситуации видели они корни будущих проступков неисправимого человечества?!

Библия не стала ни подправлять, ни лакировать историю Ноя. Эта история возвышенна и трагична одновременно. Под монументальными формами героического персонажа оказалась обычная человеческая душа со всеми ее светлыми и темными сторонами. Нас словно призывают поразмышлять: вот человек, который безукоризненно выполнил свою миссию, но только ли по этому результату может быть выставлена ему оценка или…

Ответ на этот вопрос каждый должен найти внутри себя.

7

Ной после операции «Спасение» прожил более трех столетий и умер в возрасте 950 лет. Он застал еще рождение внуков и правнуков, у него было время, чтобы осмыслить все произошедшее.

Жаль, что он не оставил в силу вполне объективных причин свои мемуары. Ведь на его глазах разрушился старый мир и возник новый, резко отличавшийся от прежнего.

Он выполнил порученное ему. Его семя проросло во всех последующих поколениях. В каком-то смысле мы все – дети Ноя. А это значит, что он был белым и черным, горбоносым и желтолицым, высоким и маленьким, отчаянным и трусливым, мудрым и глупым.

Мы все – его коллективный портрет, ибо никто и никогда не узнает, как выглядел на самом деле капитан ковчега, уцелевшего в гигантской катастрофе. Никто и никогда не узнает, что он любил и что ненавидел, крепким ли было его рукопожатие, какого цвета были его глаза, что за слова шептал он своей жене в минуты близости.

Микеланджело изобразил Ноя на одной из фресок Сикстинской капеллы усталым стариком с опустошенным взглядом. Может быть, художник был прав?

Глава третья

Потоп

1

В длинном плаще из шерсти верблюда тяжелой шаркающей походкой усталого человека в одиннадцатый день второго месяца Ной, сын Ламеха и муж Наамы, поднялся по крепкому, надежно закрепленному трапу на борт ковчега и скрылся за тяжелыми дверьми из кедровых досок.

Люди в соседних домах уже не обращали внимания на огромный трехпалубный корабль, стоявший посреди суши. У них было по горло своих забот, и причуды странной семьи давно перестали привлекать их внимание.

Поначалу, когда отовсюду свозили на поляну огромные стволы кедрового дерева, когда с утра до ночи стучали топоры, а дети Ноя переругивались с многочисленными поставщиками режущих и колющих инструментов, соседи еще пытались протестовать, но потом за 120 лет строительства волей-неволей привыкли к диковинному сооружению и даже не представляли окружающий пейзаж без этой громадины, отбрасывающей густую тень на зеленную траву.

Новый всплеск интереса вызвало, правда, шествие многочисленных зверей, спешивших отовсюду к стоящему посреди большой поляны кораблю, прилет птиц, стремившихся туда же, не говоря уже о бабочках и прочей мошкаре, облепившей все его перегородки.

Люди подумали, было, что Ной собирает бродячий зверинец, чтобы показывать его в каких-нибудь запредельных землях, но потом, осознав, что построенный корабль, стоящий вдалеке от морской глади, уплыть никуда не может, списали все эти события за счет помутившегося рассудка усердствующего в молитвах праведника.

Семнадцатый день второго месяца, наступивший ровно через неделю после того, как Ной и его семья укрылись в ковчеге, ничем не выделялся в череде остальных. Было, как всегда, тепло. Ласковое солнце медленно опускалось к горизонту, и только совсем уже поздним вечером небо стало затягивать серой пеленой, и на землю упали первые капли.

И никто еще не знал, что эти капли положили начало непрекращающимся потокам воды, которым суждено заливать все вокруг сорок дней и сорок ночей. И никто не подумал, что слова Ноя о Потопе, которыми он отвечал на многочисленные насмешки по поводу возводимого ковчега, именно в этот день сбылись окончательно и бесповоротно.

2

Так все это было или не так – неизвестно.

Сказано в Библии: «…и умножилась вода, и подняла ковчег, и он возвысился над землею. Вода же усиливалась и весьма умножалась на земле; и ковчег плавал по поверхности вод. И усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом на пятнадцать локтей поднялась над ними вода, и покрылись (все высокие) горы. И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди… все истребилось с земли – остался только Ной, и что было с ним в ковчеге» (Быт. 7:17–23).

Если бы Ной вел дневник, то перед тем, как воды Потопа начали заливать Землю, он, вероятно, описал бы мир, которому суждено было кануть в небытие.

После рождения праведника мир этот стал чрезвычайно удобен для жизни. Люди не знали ни голода, ни физических страданий. Они могли сеять зерно один раз в сорок лет (почему-то исследователи настаивают именно на такой цифре) и все последующие годы жить за счет обильного урожая. Им не приходилось чувствовать, что такое ледяной холод или изнуряющая жара. Природа казалась раз навсегда данной, а потому никто не знал, что такое времена года, сменяющие друг друга.

Среди великого разнообразия гипотез о Потопе попытаемся отыскать ту, которая с научной точки зрения объяснила бы подобного рода комфортное существование.

В работах ученых, придерживающихся эволюционной теории, ничего найти не удалось. Зато в недрах учения креационистов, то есть тех, кто придерживается версии о Божественном начале в создании мира, такие попытки неоднократно предпринимались.

Вот одна из них, в рамках которой была построена предполагаемая модель допотопного мира, наиболее близкая к каноническому тексту. Эту гипотезу можно обозначить как «теория пароводяного купола». Она позволила обосновать многое из того, что комментаторы Библии воспринимали как абсолютную реальность.

3

В первой главе книги «Бытие» зафиксировано: «И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. (И стало так.) И создал Бог твердь; и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так» (Быт. 1:6–8).

Загадочная эта фраза означает только одно: вода была одновременно и под сушей и над сушей. Представить громаду водяного слоя, нависающего с небес, практически невозможно. Но если предположить, что вода существовала в виде пара, а пары воды находились над земной атмосферой исключительно в разряженном состоянии и что конденсация их по этой причине не возникала, тогда все становится на свои места.

Ученые, принявшие для своей гипотезы подобную точку зрения, предположили три основных момента, которые влияли в целом на жизнь планеты.

Во-первых, так называемый парниковый эффект, возникающий при наличии пароводяного купола. Глобальное воздействие этого эффекта могло привести к тому, что на Земле установилась мягкая и теплая погода, которая создавала комфортные условия для созревания любых культур, пригодных для пищи.

Выдвигая такое предположение, ученые исходили из того, что пароводяная оболочка отражала обратно на Землю все инфракрасные лучи, которые наша планета испускала со своей поверхности. Лучи эти не могли вырваться в космос, и им приходилось возвращаться назад, что и являлось причиной благоприятнейшего для всех живых существ климата, вольготно простиравшегося от Северного до Южного полюса.

Если когда-нибудь создадут машину времени и первые хронотуристы захотят попасть в эпоху Адама и Евы, им придется учесть погодные особенности допотопного мира. Это наверняка избавит их от лишних вещей, которые обычно берут с собой в дорогу. От каких именно – решать им самим, но вот зонтики и плащи наверняка придется оставить дома.

В те времена, куда направится машина времени, на Земле дождей не было вообще. Равномерный прогрев поверхности планеты исключал разницу в температуре окружающей среды на всем ее протяжении, а поскольку к тому же не существовало и перепадов давления, то ни ветры, ни тем более дожди проявить себя не имели никакой возможности.

Заглянем еще раз в первую книгу Библии: «…Господь Бог не посылал дождя на землю… но пар поднимался с земли и орошал все лице земли» (Быт. 2:5–6).

Теперь становится понятным, почему даже самые первые капли дождя могли так напугать соплеменников Ноя. Ужас, застывший на их лицах, мастерски переданный Микеланджело на фреске потолка Сикстинской капеллы, был вызван, скорее всего, тем, что с небес на них обрушился ливень, которого до той поры они никогда не видели.

В гипотетическом дневнике Ной непременно бы записал: «В семнадцатый день второго месяца пошел дождь». Впрочем, такое допущение, по сути, неверно – он тогда еще не знал, что такое дождь. К этому явлению ему придется привыкать сорок долгих дней и ночей.

Следующим пунктом гипотезы стоит атмосферное давление. Если бы на борту ковчега был барометр, то перед Потопом он показывал бы цифры, примерно в два раза превышающие сегодняшние значения. Такое состояние атмосферы создавало повышенное парциальное давление кислорода.

Из этого предположения делался довольно интересный вывод: люди были защищены от гипертонии и, кроме того, любые раны на теле заживали потрясающе быстро.

И, наконец, самое любопытное: углеводы при рассматриваемой ситуации должны были с такой скоростью сгорать в организмах живых существ, что энергия, которая при этом выделялась, могла позволить полностью обходиться без мясной пищи.

В этом свете уже никого не должна смущать фраза из Библии: «И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя; вам сие будет в пищу; а всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому (гаду,) пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, дал Я всю зелень травную в пищу. И стало так» (Быт. 1:29–30).

Третий пункт гипотезы о пароводяном куполе позволяет понять, почему люди, родившиеся до Потопа, жили в среднем по 900 лет.

Купол экранировал космические лучи, поглощая значительную часть их радиоактивного фона. Существует мнение, что именно радиоактивность, проникающая к нам из глубин Вселенной, является одной из базовых причин старения. Следовательно, укрытая от ее губительного воздействия жизнь землян до момента катастрофического разрушения защитного «купола» вполне могла быть причиной той запредельной для нашего понимания продолжительности, о которой говорится в библейских текстах.

Увы, просуществовать такому миру удалось недолго, по библейскому календарю всего каких-то 1656 лет.

Так что же все-таки произошло? Как могло случиться, что в один никому не ведомый час «Х», началось кардинальное изменение нашего мира, приведшее его в состояние, свидетелями которого мы все являемся сегодня? Что за безжалостные воды навсегда смыли эту дарованную человечеству благодать?

4

Споры, ведущиеся вокруг Потопа, помимо обычных – был или не был? – сводятся, как правило, еще к двум моментам. Одни ученые утверждают, что Потоп был всемирным, вторые – настаивает на локальных масштабах, ограничивающих его проявление одним регионом.

И в пользу первой, и в пользу второй точки зрения приводится масса аргументации, буквально «выбивающей» почву из-под ног оппонентов. Сравнительный анализ приводимых доказательств втянул бы нас в долгий и глубокомысленный спор, требующий специальных знаний по геологии, биологии, географии и массе иных научных дисциплин, которые каждая из спорящих сторон взяла к себе в союзники.

Но раз уж приведена первая часть одной из гипотез, которая наиболее полно согласуется с каноническим текстом, то логично было бы проследить в ее рамках, что именно вызвало Потоп, каким он был и что могло происходить с праведником Ноем и его семьей на борту спасительного ковчега.

Гипотеза утверждает, что в один трагический для допотопного человечества день случился некий всепланетный катаклизм, который на долгий период кардинально изменил условия существования на Земле. Иными словами, можно предположить, что пароводяной купол после падения на него одного из весьма весомых «небесных бродяг» оказался разрушен и восстановлению более не подлежал.

Бесконечные потоки воды, хлынувшие сверху, стали следствием того, что в результате разрушения купола произошла конденсация пара, находившегося в верхних слоях атмосферы, и «…разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились; и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей» (Быт. 7:11–12).

Ученые мужи, озвучившие эту гипотезу, приняли как допущение, что «загадочное нечто», исполнившее роль «посланника Божьего гнева», кроме конденсации могло наделать немало других бед.

Краткий их перечень позволяет понять, что пришлось пережить семейству Ноя, укрывшемуся за стенами ковчега, когда судно металось по вскипающим океанским волнам под оглушительную какофонию меняющегося мира.

Если бы Ной вел дневник, он непременно записал, как на горизонте то здесь, то там начинали возникать горные хребты, словно привычная для него земля вздыбилась и потянулась к небу неровными и многочисленными пиками. Правда, ему было бы невдомек, что это космический посланец своим воздействием расколол единый до того континент и что выросшие вдруг горы и гигантские волны-цунами, подбрасывающие, как перышко, ковчег, – результат именно этого катастрофического контакта.

А еще Ной непременно оставил бы записи о страшном холоде, который начал неожиданно вторгаться в теплый и мягкий климат его прежней жизни. Он не знал, что с разрушением защитного купола исчез и парниковый эффект, не знал, что в будущей Арктике и Антарктике уже начали образовываться ледяные шапки и возникать зоны вечной мерзлоты, он чувствовал только, что студеные порывы ветра покрывают инеем стены ковчега, а накидки из верблюжьей шерсти не могут защитить тело от морозной стужи.

Впрочем, были бы дни и даже недели, когда Ной не смог бы открыть очередной лист своего гипотетического дневника. Стрелка барометра, находись он тогда на борту ковчега, начала бы совершать безумное движение вспять, пока не остановилась на привычных нам 750 мм ртутного столба, то есть на цифрах, совершенно немыслимых в прежней жизни, где это давление было почти в два раза выше. Боль, взрывающаяся в голове в ответ на это падение, заставляла бы все семейство Ноя корчиться в тесных помещениях кают, моля Господа о скорейшей смерти как об одной из Его величайших милостей.

5

В рамках рассматриваемой гипотезы Ной предстает уже не столько праведником, сколько человеком, сумевшим выстоять перед колоссальным стрессом, обрушившимся на него в считаные минуты и продолжавшегося в течение года.

Его корабль вплывал в совершенно иную реальность, нежели та, в которой прожил он 600 лет. Мир изменил свои очертания, свои цвета и свои запахи, он обрел яростную силу разрушения, увенчал себя ураганами и смерчами, корежил плоть, давил то немыслимым холодом, то жаром, расплавляющим все вокруг.

Мир стал враждебен, но с ним надо было вступать в соприкосновение, не сдаваться, чтобы не пропасть в его выступах и разломах. Надо было свою волю противопоставить натиску устрашающих изменений. Надо было спасти собственную семью и всех плывущих в ковчеге живых существ, безропотно доверивших себя Ною, который даже в кошмарном сне не мог бы представить всего того, что выпало на его долю.

В Библии хронология Потопа приведена с документальной точностью. От того дня, когда «разверзлись все источники великой бездны», вода на земле прибывала еще ровно 150 дней. В семнадцатый день седьмого месяца ковчег остановился в районе Араратских гор. Но выйти из него было еще невозможно: «Вода постоянно убывала до десятого месяца… и только… в первый день десятого месяца показались верхи гор» (Быт. 8:5).

Ною и его семье конечно же не терпелось сойти на сушу, но прошло еще 40 дней, прежде чем обитатели ковчега смогли приоткрыть сделанное в корпусе смотровое окно. На волю в качестве разведчиков выпускают вначале ворона, потом голубя. Но ни тот, ни другой не смогли найти пригодного для себя клочка земли и, покружив в воздухе, вернулись обратно.

Подождали семь дней и снова выпустили птицу. Эта попытка оказалась для Ноя более успешной: «Голубь возвратился к нему в вечернее время; и вот, свежий масличный лист во рту у него; и Ной узнал, что вода сошла с земли» (Быт. 8:11).

Но капитан ковчега все еще медлил с высадкой. Даже после того, как голубь, в очередной раз отправленный на поиски земли, больше не вернулся, Ной никого не выпускает за пределы судна. Он ждет сигнал от Всевышнего.

Библия продолжает свою хронологию: «Шестьсот первого года (жизни Ноя) к первому (дню) первого месяца иссякла вода на земле; и открыл Ной кровлю ковчега, и посмотрел, и вот, обсохла поверхность земли» (Быт. 8:13).

Но, видимо, ступать на нее по какой-то причине было пока опасно. Проходит еще месяц, почти уже заканчивается следующий. И только тогда «…во втором месяце, к двадцать седьмому дню месяца, земля высохла. И сказал (Господь) Бог Ною: выйди из ковчега ты, и жена твоя, и сыновья твои, и жены сынов твоих с тобою. Выведи с собою всех животных, которые с тобою, от всякой плоти, из птиц, и скотов, и всех гадов, пресмыкающихся по земле…» (Быт. 8:14–17).

И все же есть в этой подробной хронологии один момент, который до сих пор не дает покоя исследователям Библии.

После упоминания о том, что вода усиливалась на земле сто пятьдесят дней, идет странный абзац: «И вспомнил Бог о Ное, и о всех зверях, и о всех скотах (и о всех птицах, и о всех гадах пресмыкающихся), бывших с ним в ковчеге; и навел Бог ветер на землю, и воды остановились» (Быт. 8:1).

Сто пятьдесят дней не вспоминал, а тут вспомнил. Был занят другими делами? Смещал земную ось? Менял полюса? Экспериментировал с климатом? А может быть, сознательно устранился в самые тяжелые месяцы бедствия, чтобы понять, справится ли без Его помощи Ной, не дрогнет ли под тяжестью обрушившегося.

Сто пятьдесят дней без контакта с Господом!

Так что же это все-таки было – жестокое, но необходимое испытание? Проверка, не упустит ли праведник единственный шанс, который давал его семье возможность продолжить человеческий род? Оправдает ли сделанную на него ставку?

Наверное, если бы эти восемь человек не сумели выстоять, мы никогда не узнали о них, потому что нас тогда попросту бы не существовало. А новые Адам и Ева, созданные в следующем цикле Всевышним, могли бы отличаться от нас так же, как, например, квадрат отличается от спирали.

6

Обитатели ковчега справились, операция «Спасение» завершилась. Что чувствовали Ной и все его семейство, ступив на твердую почву, неизвестно. В Библии об этом ни слова. Растянулись ли они в блаженной неподвижности на мягкой траве или, дурачась, как дети, бросились собирать букеты цветов, растущие на солнечных полянах, плакали они или смеялись от радости – никто и никогда этого не узнает.

После однообразия океанического простора, все, что появилось теперь перед их глазами – все детали земного пейзажа, по которому так тосковали они в течение бесконечно трудного года, – наверняка показались и главным чудом, и главной наградой за то, что они выстояли, не дрогнули, выполнили порученное.

После оглушающего запаха нечистот, копившихся в трюмах ковчега, аромат горного воздуха, настоянного на цветах и травах, воспринимался, вполне возможно, как напоминание о прекрасных аллеях оставленного некогда Рая.

Праздничная синева небес, смешанная с многочисленными оттенками молодых побегов, была столь прекрасна, что для полного счастья не хватало только хора ангелов, который по сигналу Всевышнего должен был исполнить приветственную песню.

Не эти ли воспоминания Ноя и его семьи дали впоследствии начало легендам о том, что потерянный Рай находился здесь, в окрестностях горы Арарат? Для капитана ковчега и его команды это и был обретенный Рай, который они выстрадали на протяжении всего труднейшего пути, вырвавшись из гибельного ада, ниспосланного на обитателей Земли.

7

Если где-то в межгалактических пространствах существует Музей истории Вселенной, то, скорее всего, там есть раздел, посвященный нашей планете, а в этом разделе – стенд, где за стеклом макет ковчега в натуральную величину и фигуры праведника Ноя и его жены Наамы. Рядом с ними стоят три их сына со своими женами, в небе парят птицы, бродит по траве скот, а чуть поодаль уходят в новые для себя просторы множество разнообразного зверья.

Внизу стенда должна быть обязательно прибита табличка: «Всемирный потоп. 17.02.1656 – 27.02.1657. Библейская версия». Годы, естественно, указаны от Сотворения мира.

Для посетителей музея – это всего лишь далекое прошлое одной из планет, а для нас – история, до сих пор полная загадок.

Глава четвертая

Потоп: перезагрузка

1

День выдался душным. Ветер, который приносил прохладу с поверхности великой реки, стих еще ночью. В комнате надсадно жужжали мухи, и не было сил, чтобы подняться с постели и выгнать их прочь за проем окна.

Младший помощник писца лежал на смятой, пропахшей потом подстилке и ждал, когда бог Эа смилостивится над ним и заберет в свое подземное царство. Башня зиккурата, чьи очертания просматривались в знойном мареве, казалась слегка колеблющейся, и сколько бы помощник писца ни щурил глаза, все равно легкая дымка не давала как следует разглядеть покрытое голубой глазурью святилище бога Мардука, расположенное на верхнем ярусе.

Вавилон ему был не по душе. Когда 27 лун назад пришлось поселиться в этом огромном городе, расчерченном на правильные квадраты улиц, он специально выбрал себе жилище около ворот богини Иштар, откуда однажды пришел сюда и откуда так же однажды мечтал выбраться к устью великой реки, где стоял дом, в котором он родился.

Сегодня он понял, что живым покинуть этот город ему уже не удастся. Врачи оказались бессильны, да и заклинатели, сжигавшие шкуру молодого козленка на жаровне, поставленной у изголовья, ушли, покачивая головой, не забыв, правда, прихватить положенную за свои заклинания плату.

Вчера он закончил наносить на глиняную табличку последние знаки, повествующие о потопе, и теперь надо было только поставить свою подпись. Помощник писца с трудом поднялся и, держась за стены, вышел во внутренний двор. Солнечный жар показался ему таким оглушающим, каким он не ощущал его никогда ранее. Согнувшись в три погибели, он добрел до навеса, где лежали инструменты и таблички, приготовленные к обжигу.

Почти уже не воспринимая окружающий мир благодаря только выработанной годами привычке, он начертал в самом низу: «Рука Ку-Аййи, младшего помощника писца, 18-й год правления Аммицадуки».

Правитель Вавилона, могущественный Аммицадуки, так никогда и не узнал, что его имя было последним, которое успел нанести на глиняную табличку человек, называвший себя Ку-Аййи. Не знал он также, что вот так, вдвоем, им предстоит войти в историю, подтвердив подлинностью своего существования один из первых письменных рассказов о Всемирном потопе.