Сокрушенные

Лора тяжело вздохнула со страдальческим выражением лица, как будто он попросил ее сесть в космический корабль без амортизаторов и пересечь полгалактики. Впрочем, Джейкоб прав. Ей действительно нужно было отвлечься, а то она сойдет с ума, если будет без конца думать об этом. Так что Лора взяла гитару из его рук и с наслаждением провела пальцем по мягкой струне из трактабилиса. Девушка чуть подкрутила настройки, благо у нее был абсолютный слух, и она прекрасно знала, как какая нота должна звучать. Она взяла аккорд, пробежалась по струнам, убеждаясь, что звук сочный и мощный, а не тусклый и дребезжащий. Потом задумалась, что же ей сыграть? Настроение требовало чего-то грустного, и она медленно заиграла перебор первой песни, пришедшей ей на ум. Джейкоб смотрел на нее так, как будто она на его глазах создавала восьмое чудо света.

Лора была увлечена игрой, она настолько погрузилась в саму музыку, что неожиданно ей на ум пришло воспоминание о том, когда она последний раз исполняла эту песню перед людьми. Ее голос начал выводить мелодию, а пальцы перебирать струны, но сама она была как будто бы уже не здесь.

Она сидела в небольшом закулисье, сжимая в руках свою новенькую гитару, и немного нервничала. Сегодня был выпускной бал у класса Дэнни, и для нее было большей честью, что ей разрешили выступить. Через несколько минут на нее будут смотреть совсем взрослые уже парни и девушки, которым не терпится нырнуть во взрослую жизнь, и вряд ли им будет дело до какой-то младшеклассницы, что-то завывающей на сцене. Но это неважно. Важно то, что всего через неделю ее парень покидает Землю, и она не знала, когда им удастся встретиться в следующий раз. Поэтому она хотела оставить хорошее впечатление о себе.

На ней было красное маленькое платье, волосы уложены роскошными волнами. Пальцы с красным маникюром нервно пробегали по струнам, воскрешая в памяти ноты, которые ей предстоит сыграть. Она долгое время подбирала песню, пока не остановилась на этой – ей показалось, что для их случая она подойдет как нельзя кстати.

Вот, объявили ее выступление. Дрожа в своих туфлях на высоких каблуках, она шагнула на сцену и тут же оказалась в ярком свете. Как она и ожидала, мало кто из выпускников смотрел на нее: они были уже слишком пьяны, чтобы понимать, что происходит вокруг. Но она не обижалась на них. Найдя в зале Дэнни, чей взгляд зеленых глаз, казалось, проникал в самую ее глубь, она решила, что будет играть только для него.

Пальцы начали перебирать струны, играя длинное вступление к песне. Поначалу она запиналась и спотыкалась, так как это было ее первое выступление на сцене, но вскоре она смогла успокоиться и выровняться. Когда она запела, ее голос разнесся по всему залу, заставляя многих непонимающе обернуться.

– So close no matter how far

Couldn't be much more from the heart

Forever trusting who we are

And nothing else matters

Она видела зеленые глаза Дэнни и знала, что он понимает, кому она это говорит. В преддверии разлуки эта песня оказалась очень кстати.

– Never opened myself this way

Life is ours, we live it our way

All these words I don't just say

And nothing else matters

И Дэнни кивал, показывая, что он понимает и соглашается с ней. На глаза выступили слезы, но голос не задрожал и продолжал говорить эти слова.

– Trust I seek and I find in you

Every day for us something new

Open mind for a different view

And nothing else matters

Never cared for what they do

Never cared for what they know

But I know1

О Господи, это было так грустно… Неужели это действительно происходит? Неужели Дэнни улетает? Но как же она дальше будет без него? Она последует за ним, непременно последует… Но произойдет это очень нескоро… Да и произойдет ли?..

Воспоминание, ворвавшееся в ее жизнь, шокировало ее. Внезапно Лора снова очень остро ощутила всю ту боль, которую испытывала, прощаясь с Дэнни. Чувства, которые, казалось бы, угасли на Тиморе, вдруг вспыхнули огнем и охватили все ее тело. На глаза навернулись слезы, а пальцы стали заплетаться, выдавая не те ноты. Не в силах больше этого терпеть, Лора прекратила играть и отложила гитару.

Она медленно и нерешительно приближалась к Дэнни через толпу его одноклассников. Сердце заколотилось сильнее – он был единственным, чье мнение ее волновало. А вдруг ему не понравилось ее выступление? Она знала, что в ее игре было много ошибок, но зато сама мелодия прозвучала без единой фальши. Подойдя к своему парню, она робко заглянула ему в глаза, ожидая критики.

Но Дэнни улыбнулся:

– Очень красиво. Ты прирожденная певица.

– Спасибо, – с облегчением выдохнула она. – Я специально выбрала эту песню, потому что хотела сказать…

Но Дэнни покачал головой и приложил палец ей к губам:

– Ты уже все сказала. Теперь моя очередь. Я тоже тебя буду ждать. И мы обязательно еще встретимся.

И он накрыл ее рот поцелуем.

На этом воспоминание закончилось. Заправив волосы за уши, Лора несколько смущенно посмотрела на Джейкоба. Честно говоря, она не ожидала, что эта великая баллада прошибет ее на слезы, и не была уверена, что самоуверенный пилот к этому нормально отнесется.

Но он улыбнулся:

– Красиво. Звучит знакомо. Что это за песня?

– «Nothing Else Matters» группы Metallica, – вздохнула Лора. – Моя любимая.

Девушка снова повернулась к монитору. На странице не произошло никаких изменений. Впрочем, она бы услышала, если бы они произошли – сигнал пришел бы к ней в переводчик на голове. Но мало ли что…

– Он тебе обязательно напишет, – Джейкоб понял, что ответа не пришло, по разочарованному лицу Лоры. – Сыграй еще что-нибудь. А свои песни у тебя есть?

– Да, есть, – Лора с трудом оторвалась от экрана и снова посмотрела на струны. Вспомнив проигрыш «Warriors of Dream», песни, которую она сочинила на Тиморе, она начала играть.

Меридиана лежала на огромной кровати, покрытой черными и фиолетовыми тканями. На самой девушке было просторное белое платье, больше напоминающее балахон. Блики заходящей звезды оставляли кровавые отсветы на ее молочно-белой коже. Длинные черные ногти почти сливались с цветом одеяла, так же, как и распущенные волосы, которые покрывали ее тело подобно вуали. На ее лице отражалась усталость, глаза болезненно покраснели, а губы пересохли. Она сжимала руки в кулаки, подгоняя Альфу Центавра В, которая неторопливо, будто специально желая ее позлить, закатывалась за горизонт.

Черная дверь, украшенная затейливым узором из фиолетовых камней, скрылась в стене, и в комнату вошел король Вильгельм. Одежда на нем была та же, что и днем, только на этот раз он был без короны, и на его макушке стала виднеться лысина. Он обвел свою дочь хмурым взглядом, с беспокойством отмечая, насколько резче выступили кости по сравнению с предыдущим днем, и насколько почернели ее и без того темные глаза.

– Что-то ты неважно выглядишь, – заметил он, осторожно присаживаясь на край кровати.

– Я и чувствую себя неважно, – тихо ответила Меридиана, поглаживая длинные черные волосы.

– Ясно, – эти слова заставили Вильгельма начать беспокоиться и, чтобы не потерять самообладания, он перевел взгляд на закат за окном. – И почему же, позволь спросить? Где ты была прошлой ночью?

– Гуляла, – равнодушно протянула девушка.

– И?

– И нашла кое-что интересное, – Меридиана неожиданно блаженно улыбнулась, как будто вспоминая о вкусном блюде, отведанном накануне.

– Кое-что? Или кое-кого? – насторожился король.

– Скорее кое-кого, – Меридиана рассеянно посмотрела на окно, про себя сердито замечая, что солнце не сдвинулось ни на дюйм с того момента, когда она смотрела на него последний раз.

– Диана, для кого я собирал сегодняшнее собрание? Что я тебе говорил насчет таких прогулок? – как будто проверяя подготовленное с дочерью заранее домашнее задание, спросил он.

– Что это слишком опасно, – вдруг разозлилась Меридиана. – Не нужно делать из меня дуру, папа, я знаю, к чему ты клонишь! Мне уже не двенадцать лет!

Вильгельму вдруг стало страшно: ему показалось, что из него что-то стало ускользать, словно магнитом притягиваемое к дочери. Он глубоко вздохнул, стараясь сохранять спокойствие, и медленно произнес:

– Ты мне это упорно твердишь каждый месяц, а результат пока один и тот же.

– Ну а кто в этом виноват-то? – черные глаза смотрели на него с затаенной злостью, как будто внутри девушки находилась бомба, готовая в любой момент взорваться.

Вильгельм окаменел:

– Может, я и виноват, но ты все-таки самостоятельная личность. Могла бы за шесть лет и научиться контролировать себя.

Меридиана усмехнулась, с мрачным видом накручивая черный локон на палец:

– Каким ты вдруг стал заботливым. Тебя больше беспокоит, что со мной станет, или с твоими подданными? Хотя мне что-то кажется, что самое главное для тебя – репутация.

– Диана, я твой отец, не забывайся! – сердито заметил Вильгельм, но его голос дрожал от страха.

Диана рассмеялась так, что задрожала ее грудная клетка, и ткань платья упала с плеча, открывая миру блестящий фиолетовый камень, как будто прилепленный к ее телу. Красные блики заиграли на ее волосах, когда они водопадом упали на спину. Глаза ее неожиданно стали напоминать черные дыры, а сам король как будто уже приближался к горизонту событий.

– Только поэтому я еще не сделала этого с тобой, – ее голос стал тягучим и плавным, он завораживал, как пение сирены. – Но это не значит, что я забыла, из-за кого я стала такой. Когда-нибудь я займусь тобой, папочка, и ты пожалеешь о том, что сделал. И для тебя я Меридиана. Не нужно пытаться делать вид, что мы с тобой друзья, когда на самом деле это не так.

Вильгельм качнул головой, стряхивая нападающее на нее оцепенение. Он поспешно встал с кровати, отчаянно стараясь выглядеть невозмутимо.

– Если ты опять потеряешь контроль, я тебя покрывать не буду, – отрезал он. – Разбирайся со своими проблемами сама.

И он, не оглядываясь, покинул комнату. Меридиана почувствовала, что разговор отнял у нее много сил. Опустошенная, она снова легла на кровать, раскидав по ней свои волосы, а глаза ее снова устремились в окно. В чем-то ее отец был прав: ее ночные прогулки обычно ничем хорошим не заканчивались. Однако отказать себе в этой прихоти она не могла…

Домой Джейкоб возвращался уже на закате. Вечер он провел с Лорой, которая устроила ему персональный концерт, играя все песни, которые она знала, чужие и свои. У этой девушки на самом деле был талант, и Джейкобу немного льстило, что в этот раз у него в подопечных оказались люди с таким потенциалом. Крис и Кендис, спасшие Тимор, да и всю Галактику, от гибели, молодая талантливая певица… Ха, это было по-настоящему круто.

Дэниэл Рей так и не ответил Лоре. Кажется, она расстроилась, но Джейкоб был уверен, что парень ей обязательно напишет, потому не очень беспокоился. Сейчас, когда он парил в своем аэрокаре по розовеющему небу, а в задвинутые окна врывался прохладный ветерок, ласкающий его кожу, ему не хотелось об этом думать.

Заметив синюю постройку, в которой жили они с Норой, Джейкоб пошел на снижение. Ветер взлохматил его русые волосы, а на лице снова появилась мечтательная улыбка. Вот бы Нора сейчас была дома! За последние несколько часов он успел изрядно по ней соскучиться. Ему хотелось провести вечер со своей девушкой.

Опустившись на посадочную площадку, он поспешил выйти из аэрокара и зайти в дом. Нора была дома. Она сидела в гостиной у монитора и в сотый раз просматривала материалы дела о пропавших парнях, надеясь неожиданно найти что-то, что не замечала раньше.

– О нет, дорогая, только не говори, что ты и дома будешь продолжать работать, – простонал Джейкоб, когда, наклонившись, чтобы поцеловать своею девушку, увидел, что именно она смотрит.

– Придется, Джейк, – устало вздохнула Нора. – Прошел уже почти год с первой пропажи. Чем больше времени проходит, тем меньше остается шансов, что они живы. Я должна найти хоть кого-то. Иначе это никогда не закончится.

– Я полгода торчал на этом треклятом Тиморе, – проворчал Джейкоб, поглаживая плечи Норы. – Ты мне каждый день писала в Spacebook’е, говорила, что скучаешь. И вот, я наконец-то, здесь, а ты мне совсем не уделяешь внимания! Я хочу провести немного времени с тобой, потому что мы с тобой, вообще-то, вместе, если ты не забыла еще со своей работой…

– Ну, прости, еще полчасика, – слабо улыбнулась Нора. – Я только хочу убедиться, что я ничего не упустила, и тогда я вся твоя.

Так что она продолжила скрупулезно вчитываться в каждое слово на экране, пролистывая дела одно за другим, а Джейкоб тем временем массировал ей плечи. На каждой отдельной странице размещалась фотография того, кто пропал, снимки комнаты, в которой он проживал, короткая информация и подробная запись интервью с друзьями – никто ничего не видел, никто ничего не слышал, никто ничего не знает. Причем Нора внимательно вглядывалась в буквы так, как будто впервые в жизни их видела, так что это явно было надолго.

Бумажная волокита всегда наводила на Джейкоба скуку, так что его взгляд рассеянно блуждал по темным однотонным стенам, как вдруг фотография парня, появившегося на очередной странице, показалась ему смутно знакомой. Поначалу Джейкоб не понял, кого он увидел, лишь почувствовал легкий укол непонятной тревоги. Лишь когда через пять минут Нора перевернула страницу, его руки замерли на месте.

– Перелистни-ка обратно, – внезапно пересохшими губами попросил он.

Нора непонимающе нахмурилась, но вернулся обратно. По ее лбу пробежала морщина, а брови нахмурились от напряжения.

– Ты что-то об этом знаешь? – она с надеждой посмотрела на Джейкоба.

Но пилот лишь молча смотрел на фотографию симпатичного темноволосого парня с яркими зелеными глазами, как трава на оставленной им давным-давно Земле. По его спине пробежал холодок, и он посмотрел на имя пропавшего, надеясь, что он ошибся. Но нет. Это был Дэниэл Мэттью Рей. Пропал около десяти месяцев назад, как и все остальные – просто его друг вдруг проснулся утром и увидел, что его нет дома. В номер он так и не вернулся. Так вот почему это имя показалось ему знакомым…

Отчаянно запустив пальцы себе в волосы, Джейкоб пробормотал:

– Похоже, что Лора все-таки не дождется ответа…

Перед нами возвышалась высокая серебристая гора, которая искрилась и отливала красным цветом заката. Экскурсовод, какой-то молодой парень, вовсю рассказывал нам об истории возникновения этих гор, минералах и других ресурсах, найденных на них, а также об их использовании в промышленности. У подножия горы лежали груды мелких камней, которые Крис постоянно перебирал, но пока что, судя по его огорченному лицу, безуспешно. Я держала в руках пакет с картошкой, приправленной лаксом, и задумчиво поглощала ее, краем глаза наблюдая за неугомонным Крисом. Казалось, его не волновали ни рассказы экскурсовода, ни еда в моих руках – он весь был поглощен поисками.

– Честное слово, Кендис, он что, вообще никогда не останавливается? – спросил у меня Стив, прожевав кусок картошки из своего пакета и провожая Криса странным взглядом.

– Я сама порой задаю себе тот же вопрос, – пожала плечами я.

Мы обошли уже три горы, но камня настроения не было ни у одной из них. Однако Крис сдаваться не собирался, упорно продолжая перебирать минералы в надежде, что хоть один из них сделает ему прилив эндорфинов в крови. Многие люди поглядывали на него, как на сумасшедшего, но его это не волновало.

– Ничего, – недовольно буркнул он, возвращаясь к нам со Стивом. – Я каждый камень осмотрел – никаких эмоций! Но он же должен быть здесь, где еще ему быть-то?

– Найдешь еще, – отмахнулась я, вытерла руки салфеткой и достала из сумки баночку с пюре из каких-то местных фруктов типа банана. – Хочешь?

Крис с готовностью вырвал банку у меня из рук. Стив посмотрел на него недовольным взглядом, терпеливо дожидаясь, пока я дам ему его порцию, а потом шепнул мне на ухо:

– Как маленький ребенок, честное слово. Почему ты до сих пор с ним общаешься?

Крис был увлечен пюре, так что вопрос Стива он не расслышал. Мне не хотелось распространяться Стиву о своих чувствах к Крису. Я знаю, что наши отношения многим казались странными, но для меня это была норма. Мы не встречались, но что-то нас связывало. Конечно, я не могла не мечтать о том, что когда-нибудь Крис посмотрит на меня иначе, чем просто на друга, который без конца его спасает, когда тот попадает в переделку… Но зачем было что-то менять сейчас, когда он был рядом, и я могла просто смотреть на него и радоваться тому, что он рядом? Я знала, что в любой момент могу поговорить с ним и встретиться, мне доставляло удовольствие наблюдать за тем, как он бегает, выискивая свой камень, а потом возвращается ко мне. Зачем тут что-то менять?

По окончанию экскурсии мы втроем присели на какую-то скамью, богато украшенную минералами, складывающимися в какой-то замысловатый узор, и доели наши пюре. Заходящая за гору Альфа Центавра В заставляла все камни менять свои цвета, причудливо переливаться по мере ее движения по небу, и я открыла рот, захваченная видом. Посмотрев на меня, Крис спросил:

– Красиво, правда?

– Великолепно, – поддавшись внезапному порыву, я положила голову Крису на плечо. Я ожидала, что он напряжется и отодвинется, но он лишь осторожно приобнял меня за талию, и по моему телу разлилось тепло.

Мои глаза лениво блуждали по окрестностям, как вдруг я натолкнулась на недовольный взгляд Стива. Заметив, что я на него смотрю, он поспешно перевел взгляд в сторону и сделал вид, что его страшно заинтересовало появившееся справа ходячее дерево с человеческим лицом. Выглядело это настолько неестественно, что я нахмурилась, забыв о красотах, открывающихся моему взору. Что-то мне в этом не понравилось, определенно.

Через некоторое время звезда почти зашла, и зажглись фонари, осветив окружающую обстановку новой подборкой цветов. Крису надоело сидеть, и он побежал по дороге, любуясь переливами камней. Я встала и медленно пошла за ним, отмечая каждую необычную архитектурную форму и случайных инопланетян, изредка попадающихся здесь. А вот Стив мрачно плелся за нами где-то позади, как какой-то древний старик, потерявший смысл жизни.

– Пора возвращаться, – сказала я Крису, когда, наконец, догнала его.

– Да, полетели в отель, – вставил мрачный Стив. – Я уже устал.

Крис выглядел разочарованным, так что я поспешила добавить:

– Мы еще только второй день на планете. Поищем твой камень завтра.

Крис погрустнел, но кивнул:

– Хорошо. Но согласись, что это красивое место? Мне здесь так нравится, если честно… Всю ночь бы здесь провел.

– Очень красивое, – улыбнулась я. – Если ты захочешь, мы всегда сможем сюда вернутся. А теперь нам пора.

И мы медленным, прогулочным шагом побрели к стоянке аэрокаров. Мы с Крисом шли впереди, а Стив все больше мрачнел с каждой секундой. И мне это вообще не нравилось.

Глава 6

Нора медленно шла по дорожке, ведущей к длинному белому зданию. Альфа Центавра В окончательно зашла, на планету опустилась ночь, включив подсветку у всех зданий. Не в силах ничего сделать с пропавшими парнями, она решила помочь тем, кто страдает от взрыва завода – элайосцам. Она должна была хоть кого-то спасти, иначе она просто перестанет себя уважать. Именно поэтому она не собиралась откладывать дело в долгий ящик, хоть Джейкоб и расстроился из-за того, что она снова отправилась работать среди ночи.

Но она шла не в участок. Он шла в исследовательский институт «Вита». В этом институте изучали жизнедеятельность всех известных рас в системе, и она надеялась, что ей там могут подсказать, как элайосцы могут продержаться дольше без тинила.

В холле за столом рядом с монитором в стене, как и везде на Кристаллисе, сидел ящер – темно-синяя чешуя, глаза глубокого зеленого цвета, длинные пальцы, скользящие по сенсорному экрану, подобно водомеркам по воде. Припоминая свои смутные познания в биологии этого вида, Нора пришла к выводу, что перед ней мужчина – причем в том самом смысле, в котором есть мужчины у людей. Нора пригладила волосы, подошла к ящеру и спросила:

– Простите… Меня зовут Нора Варга. Можно ли мне поговорить с кем-то, кто изучает элайосцев?

Зеленые глаза ящера подозрительно на него уставились. Существо открыло рот и прошипело:

– А по какому вы вопроссссу?

– Я детектив из полиции, – важно начала говорить Нора. – Мне нужно уточнить кое-какую информацию. Я занимаюсь делом о взрыве завода с тинилом. Я не очень хорошо осведомлена о вашем образе жизни, и мне хотелось бы заполнить пробелы. Это может помочь в моем расследовании. Хотелось бы поговорить по этому вопросу со знающим человеком. Или не человеком, – поспешила добавить она. – Без разницы. В общем, с тем, кто разбирается.

– Подождите, я сейчас выясню, кто может вас принять, – ящер снова повернулся к экрану и начал открывать и закрывать какие-то окна. На мониторе появилось небольшое диалоговое окно, в котором элайосец с кем-то вел переписку. Отстучав несколько сообщений, он снова повернулся к детективу.

– Вас может принять доктор Верена Лауфер. Третий этаж, кабинет 307 в левом коридоре, – сообщил ящер.

– Спасибо, – кивнула Нора.

Она поднялась на третий этаж и немного удивилась, увидев гладкие белые стены и пол и абсолютную чистоту. По коридорам ходили люди в белых халатах, иногда попадались представители других рас. Каждый из них спешил по своим делам, ни капли не обратив внимания на женщину в полицейской форме, которая чувствовала себя в институте не в своей тарелке.

Минуту понаблюдав за безостановочным потоком, она направилась в левый коридор, отсчитывая седьмую дверь. На белоснежной табличке, прибитой к ней, простым рубленым шрифтом было вырезано «Доктор Верена Лауфер. Исследования элайосцев, мелоитов, товенов». Нора прислонила руку к двери, в ответ на это в стене вспыхнул маленький сенсорный экран. Недолго думая, женщина нажала на вспыхнувшую кнопку «посетитель», после чего дверь сдвинулась, и она зашла в комнату.

Ее вниманию открылся небольшой кабинет, выполненный все в тех же белых тонах. За столом рядом с монитором в стене сидела невысокая женщина на вид сорока лет, со светлыми волосами, убранными в неряшливый пучок на голове, почти не накрашенным лицом квадратной формы и руками без маникюра, с неровно подстриженными ногтями. Из-под белого халата выглядывал воротник простой синей рубашки без какого-либо блеска. Голубые глаза смотрели настороженно, пока Нора заходила в комнату и нервно оглядывалась. Комната, в которой она очутилась, оказалась чем-то вроде прихожей: в ней почти ничего не было, а в дальней стене виднелась еще одна дверь, за которой, видимо, и проводила свои исследования доктор Лауфер.

– Эм… здравствуйте, – осторожно произнесла Нора, когда женщина вопросительно на нее посмотрела.

– Здравствуйте, – голос доктора Лауфер оказался довольно низким для женщины. – Детектив Нора Варга, я так полагаю? Чем могу вам помочь?

– Я веду расследование взрыва тинилового завода и исчезновения всех запасов. Мне хотелось бы прояснить несколько вопросов касательно элайосцев.

– Хорошо. Садитесь, – Лауфер показала ей на стул из все того же белого материала.

Нора присела на него, чувствуя себя неуютно в таком чистом кабинете. Саму ее нельзя было назвать любительницей аккуратности. Снова откашлявшись, она спросила:

– Доктор Лауфер, правильно ли я понимаю, что тинил – единственное, что может поддерживать жизнь в элайосцах вне их родной планеты?

– Да, это так, – женщина сухо кивнула. – Мы проводили тысячи исследований, и выяснили, что элайосцам необходимо вещество, которое вырабатывают только растения на их планете. И, к сожалению, вырванные из привычного места обитания, эти растения не в состоянии расти. Точную причину нам установить не удалось. Возможно, дело в атмосфере, или в близости к Альфе Центавра В, или в особой почве, или еще в чем-то. Может, тут имеет место быть радиация. Как бы то ни было, Элайос – единственное место, где такие растения могут существовать. Немного такого вещества содержится в мясе мужских особей, но, разумеется, никто не станет их убивать, дабы прокормить остальных. Мы все-таки цивилизованная планета. Ящерицы покинули Элайос не для того, чтобы быть съеденными здесь.

– Но вы ведь как-то открыли тинил? Я имею в виду, – Нора несколько помялась. – Вы же смогли получить это вещество искусственно? Как вы это сделали?

Доктор Лауфер пристально на нее посмотрела, сложила руки на груди и покачала головой: