Договорились. Цена, которая себе

Он сник.

– Так-то они у меня изначально были нулевые, а вероятность не бывает отрицательной. Так что ничего не меняется.

Закатив глаза, она плюхнулась на кожаный диван в холле перед выходом в ожидании такси. Корзину бросила рядом. Цветы уже в который раз в ней перевернулись и перепутались между собой. Зайкин прошел к выходу.

– Платье в понедельник не забудь, – крикнула Карина вслед.

Такси приехало через полминуты. Цветы она решила выбросить в помойку у дома. Схватив их, Карина выскочила на улицу, где холодные капли, как надоедливая мошкара, защипали открытую кожу. На каблуках по плиточному тротуару с торчащими брусками бежать было неудобно, ноги то и дело подкашивались. Тропинка от крыльца до ворот показалась очень длинной. Где-то на середине она почувствовала пристальный взгляд и подняла глаза.

Трунов с зонтом над головой и ухмылкой на лице ждал ее, опершись на рубиновый кроссовер «БМВ» c тонированными стеклами. Карина перевела взгляд на белый седан с шашечкой, который припарковался буквально следующим. Трунов проследил за ним, потом еще раз глянул на нее и двинулся к такси. Она засеменила, но вышагивала осторожно, боясь упасть и ударить перед ним в грязь лицом. Он уже открыл переднюю дверцу и заговорил с водителем.

– Хорошего выходного, – махал таксисту, когда Карина выбежала из двора университета.

– Я вам единицу поставлю! – только и успела она крикнуть, как седан тронулся с места.

Карина оцепенела от растерянности, но больше от гнева. «Вот суки!» – злилась сразу на обоих, бывшего и таксиста.

– Что ты сделал, подонок? – она обняла корзину с цветами обеими руками.

– Освободил человека от работы на день, – ухмыльнулся Трунов. – Я сегодня буду твоим таксистом. Бизнес-класс по акции в честь дня рождения.

Он двинулся к ней. Она попятилась, сверля его карими глазами, которые, как всегда замечал Зайкин, приобретали огненно-рыжий оттенок в ярости.

– Расслабься, Кар, – Трунов подошел совсем близко, аккуратно взяв ее за голый локоть, а второй рукой навесил над ней зонт.

По телу пробежала дрожь то ли от холода, то ли от его касания. Карина замотала головой. Хвойные глаза нахально улыбались, как обычно.

– Садись, ты замерзнешь.

Он погладил пальцами нежно ее предплечье от локтя до запястья. Кожа волной по следам прикосновений покрывалась мурашками.

– Отвали от меня, – процедила она сквозь стиснутые зубы и сделала широкий шаг назад, чтобы вырваться из омута кедрового запаха и обаяния.

– У меня для тебя подарок.

Трунов кинулся к автомобилю и вытащил с заднего сиденья огромный букет изумрудных роз.

Глава 1.6

***

– Какие цветы ты любишь? – спросил Влад, когда они гуляли по осенним тротуарам после учебы и проходили мимо цветочного магазина.

Карина думала только о том, как приятно держать свою маленькую ручку в его крепкой и большой, и по-дурацки улыбалась. Влюбленность туманила разум, как алкоголь – кровь. Бурые кленовые листья на сером асфальте придавали красок впечатлениям. В памяти все осталось кристально чистым, небо – блестяще синим, солнце – золотым, его глаза – ослепительно любимыми.

– Не знаю, – пожала она плечами и поежилась.

Худое пальто, заношенное за годы, согревало плохо. Или ей просто хотелось, чтобы он ее обнял, а тело само подстраивалось под это желание, неосознанно выдавая намеки. Влад это заметил и исполнил ее желание, притянув сильной рукой к себе.

– По-любому, какие-то тебе нравятся больше других, – настаивал он.

– Ну, розы, – ответила Карина просто так, потому что названия остальных видов надо было еще вспомнить.

Влад хмыкнул.

– А цвет?

Мозг все-таки пришлось напрячь. Карина пыталась придумать любимый цвет, хотя все цвета ей казались одинаково безынтересными, обычными. Потом задумалась, на что ей нравится смотреть больше всего, и ответила:

– Таких роз в природе не существует.

– Каких таких?

– Зеленых.

Она посмотрела ему в глаза и добавила:

– Темно-зеленых.

Влад стянул губы вправо и задумался, а через пару секунд оскалился, остановившись и развернув ее к себе.

– Если достану, могу надеяться на поцелуй?

Карина зарумянилась, думая про себя, что он уже легко мог рассчитывать на поцелуй и даже больше, хоть это и было их второе свидание, а она – девственницей.

– Надеяться можешь, – кокетливо надавила она на первое слово и пошла вперед.

Влад улыбнулся и снова обнял ее, догнав. Они гуляли еще часа два по улочкам, переулкам и паркам, пока Карина не окоченела. Он завел ее перекусить в ресторан, где цены кусались не хлеще ветра за окном. Она боялась смотреть в меню и заказала самый дешевый десерт и чай, хотя пустота в желудке превращалась в ненасытную черную дыру. Карина в таких дорогих заведениях и не бывала раньше. Она в целом редко ходила по кафе, питалась всегда дома и даже в университет носила домашнюю еду для экономии семейного бюджета. Полезная привычка осталась со школы.

После ужина Влад подвез ее до дома на рубиновом «БМВ». Карина до этого и на машинах таких не каталась.

– Блин, надо срочно искать зеленые розы, – он с неохотой опустил взгляд, которым до этого испепелял ее губы.

Она расплылась в счастливой улыбке, едва сдерживая порыв чмокнуть его в щеку. Решила, что надо оставаться непреступной до конца. Мама ее этому учила, в конце концов.

Из теплого салона Карина вылезла одухотворенной. Но настрой быстро испортили родители, которые наблюдали за ней из окна второго этажа. Отец встречал в прихожей с неодобрительным выражением лица. Мама стояла чуть поодаль, сложив руки треугольником на груди. Полина хихикала в проеме двери их комнаты.

– Кто это был? – спросил отец, не успела Карина переступить порог.

Она растерянно оглядела всех троих.

– Однокурсник мой, – пришлось признаться.

– И где ты шлялась опять весь день? С ним? – голос отца поднимался.

Карина кивнула.

– Толь, – предупредительно вышла вперед мама, тронув его за плечо, тот отступил с негодованием, она продолжила. – Кар, мы только хотели сказать, что беспокоимся за тебя. Главное, чтобы это учебе не навредило. Ты и так еле как поступила. Обидно будет потерять бюджетное место.

Худая, с замученным видом, мама, казалось, последние силы потратила на серозубую улыбку. От природы складная и симпатичная, с розовой кожей и густыми волосами, она прятала свою красоту за широкими юбками, толстыми кофтами и цветастыми платками. На лоб выпала полуседая, полукаштановая прядка волос. Щеки впали под скулы. Длинные ресницы часто хлопали – так проявлялась ее нервозность.

– Да не потеряю я! – мгновенно ощетинилась Карина. – Не беспокойтесь. Ничему это не навредит.

Она устала от вечных упреков родителей в собственной бездарности. Надеялась, что поступление в престижный вуз их обнадежит и заставит ей гордиться. Карина, действительно, была последней в списке зачисленных на бюджетные места из третьей волны, но для нее это стало высочайшим достижением. Она никогда не блистала особым умом в школе и училась средне, не скатываясь до троек, но и до пятерок не дотягивала. А они видели в этом очередной позор. Это удручало.

Быстро скинув пальто и ботинки, она прошла мимо сестры в комнату и плюхнулась на кровать лицом в подушку.

– Смотри у меня, – пригрозил отец и ушел на кухню.

Мама поплелась за ним. Полина вбежала в комнату и прикрыла дверь.

– Рассказывай.

Карина подняла голову и самодовольно улыбнулась. Приятно было перекрутить весь сегодняшний день заново, рассказывая о нем любопытным ушам. Сестренка внимала всему с детским восторгом, словно сказку на ночь слушала. Карина охотно делилась всеми подробностями.

– Значит, он богат? – спросила Полина в конце.

Карина смущенно пожала плечами.

– Видимо.

– Вот фартануло!

Сестренка мечтательно уставилась в потолок, скрестив руки на груди, и уткнулась затылком в стену.

– Ну, дело же не в этом.

– Ну, разумеется. Но это классный бонус, согласись?

Обе захихикали. Потом до самой ночи обсуждали парней. У Полины были свои школьные страсти, о которых она тоже с возбуждением рассказывала.

– Как видишь, они существуют, – Влад встретил Карину на следующее утро у ворот университета с букетом темно-зеленых роз изумрудного оттенка с легкой присыпкой из блесток, которые сияли на утреннем солнце бриллиантами.

Карина раскрыла рот от удивления и выпучила счастливые глаза. Губы уже не слушались и улыбались во всю ширь.

– Ничего себе, – протянула она медленно, перенимая букет, но Влад не торопился его отдавать.

Они стояли, вместе обнимая цилиндровую шляпу, из которой распускались пышные бутоны. Только букет разделял их. Хвойные глаза Влада опустились на ее губы. Он облизался.

– Всю ночь искал.

Карина не удержалась и кинулась ему на шею. Цветы выпали на землю. Влад подхватил ее поцелуй и крепко обнял за талию, чтобы не вырвалась. Тонкие губы оказались мягкими, влажными и страстными с привкусом охлаждающего ментола.

***

– Твои любимые, – улыбнулся Трунов, протягивая изумрудные розы с блестками.

Воспоминания на секунду выбили Карину из колеи ставшего привычным равнодушия и отстраненности. Она склонила голову, сдвинув брови. Ветер крепко сжимал за плечи, стягивая внутрь, словно грудная клетка хотела вывернуться наизнанку. Руки уже тряслись от холода. Или от волнения.

– Не то, что этот веник.

Он кивнул на корзину с лилиями. Карина посмотрела на поломанные стебли и вырванные лепестки и слабо усмехнулась.

– И вот еще.

Трунов вынул из кармана бархатную коробочку и раскрыл. Там блестели золотые серьги в форме туфелек с круглыми жемчужинами на носках. Дизайн Карине понравился. И жемчуг смотрелся роскошно.

– Зря потратился, – отпихнула она подарок.

Вскинув недовольно голову, он захлопнул коробку, но сдержал злость и посмотрел смиренно.

– Простынешь ведь. Садись.

Снова взял ее за локоть и потянул к автомобилю, открыв переднюю дверцу. Карина не упиралась, напротив, обмякла, словно питание отключили. Он усадил ее в кресло, поставив на колени коробку с розами, а сам взял корзину и выкинул в ближайший мусорный бак, забив его до краев.

Карина почувствовала через лобовое стекло чье-то внимание и посмотрела вперед. Зайкин стоял на тротуаре у своего автомобиля, сжимая ключи, и глядел на нее, как будто в упор. У отчаяния появился цвет – цвет его синих глаз. Несколько секунд они вглядывались друг в друга. Зайкин не выдержал первым и обошел маленький «Смарт», чтобы сесть за руль. Карина наблюдала за тем, как двухместный хэтчбек, почти игрушечный, вылезает из плотного ряда машин и быстро теряется в свободном потоке длинного проспекта.

Трунов сел на водительское место, не снимая ухмылку с лица, и завел мотор. Для нее он сразу добавил температуры в настройках кондиционера, чтобы грело сильнее. Карина тяжело вздохнула, досадуя, что так легко поддалась на его уловку.

– Я столик забронировал. Отпразднуем? – спросил он ласково, посмотрев на нее сбоку.

– Нет, я такси домой заказывала, – она старалась держать тон суровым. – Если ты не туда, тогда я закажу себе другое.

И схватилась за ручку, но Трунов успел заблокировать все дверцы.

– Насиловать меня будешь? – вопрос звучал с ехидством.

Он фыркнул.

– Надо оно мне. Ладно, как хочешь, отвезу тебя домой.

Всю дорогу Карина хмуро отмалчивалась. Трунов пытался говорить, точнее, уговаривать, расписывая, в каком интересном месте на сорок первом этаже небоскреба занял столик, что там помимо изысканной кухни еще играют живой джаз и виды из окна захватывают дух. Она никак не реагировала, борясь с воспоминаниями и остатками чувств, которые когда-то испытывала. Поездка оказалась угнетающе долгой. Наконец, кроссовер остановился у самого подъезда ее дома поперек.

– Когда ты перебесишься уже? – спросил Трунов с раздражением, опустив руку с руля на колено.

– С чего ты взял, что я бешусь? – Карина переложила коробку с розами на заднее сиденье.

– А че тогда выпендриваешься?

Она коротко и саркастично посмеялась.

– Я не выпендриваюсь, Трунов. Я тебе серьезно говорю, я устала. Завязывай со всем этим.

Окинув взглядом кожаный салон, Карина открыла дверь.

– Подарок хотя бы возьми.

– Обойдусь.

Она махнула рукой.

– Рубашка Зайкина? – произнося фамилию, Трунов чуть сморщился.

– Не тво-е де-ло.

Захлопнув дверь, Карина услышала приглушенное «Сучка» и ухмыльнулась. Он стукнул ладонью по рулю и отвернулся к окну. «БМВ» еще оставался на месте, когда она зашла в подъезд.

Глава 1.7

Дома никого не было. Родители работали, Полина гуляла с подружками после линейки. Они договорились встретиться с ней в центре. Карина обещала в честь своего праздника отвести сестру в ресторан изысканной молекулярной кухни. Она любила с ней делиться опытом. Любознательная Полина с удовольствием пробовала незнакомое. Карина и сама в словосочетании «молекулярная кухня» понимала только смысл слова «кухня», да и то не в том контексте. Их семья редко ходила по ресторанам, почти никогда.

Перед встречей Карина застряла в ванной на целый час. После прикосновений Трунова хотелось отмыться, натереть себя мочалкой до покраснения кожи и потом долго смывать под напористыми струями воды. Волнение еще долго не отпускало ее, заставляя мусолить в голове одно и то же по миллионному разу. Но мысли, как морские волны, прибиваясь и отбиваясь, постепенно стихали и превращались в штиль.

После душа Карина долго выбирала наряд. Она хотела и в ресторан пойти в новом платье. Зайкин испортил ей все планы. Она чуть не порвала его рубашку, но вовремя подумала, что та наверняка тоже стоит немалых денег, и просто швырнула ее на пол у дивана. В результате долгих терзаний остановилась на белом мини из костюмной ткани в обтяжку. И только потом задумалась о времени.

Перед выходом Карина еще раз взглянула на себя в зеркало. Внимание невольно перебросилось на ноздри. Она повертела головой, чтобы рассмотреть их со всех ракурсов. Это были просто черные овалы, не узкие и не широкие, не большие и не маленькие, не кривые и не ровные. «Идиот», – убедилась, хмыкнув.

– Я думала, ты Трунова позовешь, – сказала сестренка, разглядывая сочные картинки блюд в меню. – Пора бы уже с ним и познакомить. Все-таки за его счет гуляем-то.

Карина изучала интерьеры, которые ничем особенным не отличались. Никакого намека на молекулярность в них не содержалось. Декор и мебель подобрали в давно устаревшем стиле модерн, а освещение напоминало ситком восьмидесятых. И люди здесь сидели такие, которые по прошлому веку явно скучали, оставив там юность. Дамы молодились за счет подтяжек лица и румян, а мужчины – за счет любовниц, годившихся в дочери.

– Еще чего, – возмутилась Карина и уязвленно посмотрела на Полину. – Я не сумасшедшая, чтобы портить себе день рождения его присутствием.

– Какие у вас высокие отношения, – по-дамски с пафосом хохотнула сестренка, а потом кокетливо прищурилась и примкнула к столу, наклонившись. – Признайся, он все-таки тебе еще нравится? Спала бы ты с ним… Даже за деньги.

Карине приятно было слышать, что хотя бы Полина в ней не разочаровалась до конца и искала в этой истории что-то помимо меркантильности. Или она просто обладала слишком маленьким жизненным опытом и еще не избавилась от флера романтичности, который навевали диснеевские мультфильмы про принцесс.

– Да и он, уверена, тоже тебя не просто так покупает, – Полина откинулась на фигурную спинку кресла, продолжив листать меню.

– Конечно, не просто так. За качественное удовольствие, – без веселости усмехнулась Карина и отвернулась к окну, за которым шел слабый дождь, как будто остаточный, из прошлогодних скудных запасов.

– У вас какая-то «Красотка» наоборот получается. Сначала любовь, потом секс за деньги.

Карина рассмеялась над таким сравнением. В «Красотке» ей не нравился Ричард Гир, чисто внешне. А еще любовь, в которую верилось и на которую хотелось надеяться, но которая в жизни почему-то не случалась. По крайней мере, не с ней. Родители тоже не проявляли друг к другу особых чувств, чаще ругались, чем разговаривали по душам. В их семье вообще не было принято говорить откровенно, особенно о сокровенном.

Впервые влюбившись в мальчика, на которого она засматривалась каждое воскресенье на вечерней службе в церкви, девятилетняя Карина шепнула маме в невинном порыве поделиться чувствами, но та небрежно отмахнулась. Еще и поругала за дурные мысли. Потом мама припоминала этот случай, как исток развращения порочной души. Карина усвоила урок – чувствами не стоит делиться.

Пару минут они выбирали блюда. Воспоминание о Трунове испортило ей аппетит. Карина решила заказать только кофе и десерт, все-таки праздник. Полина вдруг фальшиво вздохнула.

– Эх, где бы мне такого мажора найти, чтобы и красивый, и молодой, и платьями за сто штук меня обеспечивал.

Карина фыркнула.

– Дурочка, никто тебе не нужен. У тебя талант есть.

– На скрипке даже с талантом далеко не уедешь, – цокнула сестренка напомаженными губами цвета хурмы. – Такой талант мало кто ценит, а готовых за него платить еще меньше…

Она затихла ненадолго, будто взглядом зацепилась за что-то интересное в меню, а потом резко перевернула страницу.

– Так что это ты – дура. Я бы на твоем месте в Трунова всеми лапами вцепилась и не отпускала бы, пока не женится.

– Ах, ты мелкая! – Карина в шутку замахнулась, Полина захихикала. – Еще меня жизни учить будешь! Школу закончи хотя бы.

Ей хотелось одновременно злиться и смеяться. Она мечтала, чтобы сестренка выросла не такой. Хотя она еще не выросла. Эти высказывания демонстрировали незрелость ее сознания. Но она уже склонялась в не то направление. Карине стало больно, даже больнее, чем за себя. Она сложила ладони перед лицом и закрыла глаза, будто собиралась молиться. Так часто делала мама, когда хотела усмирить ярость. Привычка передалась неосознанно.

– А Зайкин тебя поздравил?

– Как обычно, – Карина скользнула взглядом вниз по меню.

– Че подарил? – любопытство так и сквозило из зеленых глаз.

– Сертификат в «Икею».

Полина звонко засмеялась, выдув первый смешок с воздухом, как будто взахлеб. Карина быстро заразилась ее веселостью.

– Интересный персонаж, конечно, – хрюкнула сестренка. – А на какую сумму?

– Я не смотрела.

– Надо было глянуть хоть, насколько он тебя любит.

Полина цокнула и уткнулась в меню. Карина только покачала головой и продолжила рассматривать необычные блюда.

– Выбрала? – спросила она через минуту, потому что до сих пор чувствовала неловкость от предыдущего разговора.

– Тут все такое странное, – сестренка прикусила кончик указательного пальца губами. – Ладно, давай кофейную свинину. Это также не сочетаемо, как вы с Зайкиным, что даже хочется попробовать.

Карина улыбнулась. Себе она выбрала апельсиновые спагетти и обычный американо.

– О, ты видела, кстати, у Линдси новый клип вышел, – Полина отбросила меню и схватила телефон. – Блин, жду не дождусь ее концерта!

Карина приготовилась слушать оды кумиру. Полина обожала американскую скрипачку, которая далеко вышла за рамки своего жанра и теперь продавала альбомы и давала концерты по всему миру. Сестренка мечтала о такой же славе и просто восхищалась талантом звезды. Она и на скрипке захотела научиться играть после того, как впервые увидела клип Линдси Стерлинг. Карина ей на день рождения подарила билеты на концерт. Полина уже почти год ждала этого события.

Только новым клипом дело не ограничилось. Пришлось пересматривать музыкальные видео, сто раз уже просмотренные. Но Карине нравилось. Нравилось наблюдать за увлеченной сестрой и разделять с ней мечты о полных концертных залах, гастролях и толпах фанатов по всей планете.

Обед оказался вкусным, но невероятных гастрономических впечатлений набрать не удалось. Продукты, из которых готовились блюда, оказались простыми и всем знакомыми на вкус, просто сочетались странно, но в целом «ничего мозговзрывающего», как выразилась Полина.

Карина первая подошла к вешалке, чтобы забрать верхнюю одежду. Передавая сестре ее куртку, она заметила, как вещь поизносилась, выцвела и потеряла упругость формы.

– А это что? – подергала за рукав, указывая на протертость, которая стала дырой и с каждым разом все расширялась.

– А че такого? – недоумевала Полина, застегивая кнопки. – Ну, дырка и дырка. Ты же сама тоже все детство в рваном проходила.

Она сунула руки в карманы и ссутулилась. Карина прекрасно помнила, как ходила в дырявых вещах, стесняясь смотреть людям в глаза. Плохая одежда заставляла ее думать, что она хуже. Хуже тех, кто ходит в новом и модном. Родители всегда экономили на одежде, называя себя аскетами. Набожные и услужливые, они полагали, что эти деньги полезнее потратить на благое дело, и каждый месяц жертвовали церкви по несколько тысяч в приоритет над всем остальным. «Бог ведь просто так не смилостивиться, а дочь может походить и в рванье», – бесилась про себя Карина.

– А че ты молчишь? Пошли.

Она повела сестру за рваный рукав к торговому центру напротив.

Толпа других покупателей тянула их к входу с вращающимися дверями, как очень медленная центрифуга, которая впускала здравомыслящих людей, а выпускала внутри уже зомбированных шопоголиков. Полина тоже от входа переменилась в настроении, уставившись на витрину бутика верхней одежды.

Она перемерила штук пятнадцать, причем всех видов: и кожанки, и дутики, и плащи, и пальто, а в конце выбрала то, что схватила первым: кожаную куртку с молнией наискосок темно-зеленого цвета. Ей шло все.

Полина росла настоящей красавицей. Живость оливковых глаз и грациозность стройной фигуры легко влюбляли в себя с первого взгляда. Она была светлее Карины по тону кожи и волос. Карине всегда казалось, что это свет еще не испорченной души так ее обелял.

Сестренка крутилась в окружении зеркал, как диско-шар, излучая восторг. В кашемировом пальто с лисьим воротом она выглядела совсем взрослой и элегантной. В розовом дутом пуховике – романтичной кокеткой. В строгом сером плаще – деловой особой. В расстегнутой кожанке – дерзкой пацанкой.

Наблюдая за ней, Карина с ужасом осознала, что сестренка уже стала девушкой. Раньше бы сказали: «невестой на выданье». А ей было всего шестнадцать.

Когда они гуляли вместе по улицам и кафе, парни и мужчины заглядывались на них, особенно на Полину. Карина ревновала. Сестру ко всем остальным. Ей хотелось ее закутать, накрыть собой и никому не отдавать, чтобы ни один подонок не посмел испортить ей жизнь. Но она понимала, что Полине нравится это внимание, и, более того, оно ей нужно. Она сама раньше страдала от недостатка мужского интереса. Женская привлекательность терялась в вечно неподходящей по фасону и размеру одежде из секонд-хенда или, того хуже, от подросших дочерей подруг матери. На это накладывалась сверху въевшаяся в походку и каждый жест пристыженность, которую она скрывала под пеленой мнимого высокомерия и хладнокровности. Дома ее стыдили родители за каждую неудачу или неловкий поступок, а в школе – одноклассники за бедность и неотесанность.

Глава 1.8

– Спасибо, – сияло личико Полины, когда они отходили от кассы.

– Не надо донашивать вещи до дыр, как бичиха, – упрекнула Карина. – Сразу говори, если что. Это же не проблема теперь купить новую.

Ей было стыдно за сестру, за семью, за их скромный бюджет. И еще больше за то, что стыдно. Полина чувствовала это и тоже насупилась. До следующего магазина они шагали молча. У каждой была своя тоска, но они друг друга понимали. Сестра была единственным человеком, который понимал ее полностью, так Карине казалось. Она же иногда Полину не понимала, потому ругала, а потом сильно жалела о каждом разе. Благо, та быстро отходила от обиды и продолжала вести себя как ни в чем не бывало. Карина еще больше корила себя за это.

К куртке требовалось обновить аксессуары: шапку, шарф, перчатки. Потом Полина попросила купить ей тушь, но в итоге набрала еще подводок, теней и ярких лаков. Карина даже не представляла, зачем сестренке столько и для чего, ведь мама не одобряла чрезмерно яркий макияж и вызывающий маникюр.

По магазинам они загулялись допоздна, по крайней мере, Полине одной в такое время возвращаться уже возбранялось. Карине тоже, но она игнорировала родительские запреты. Они вызвали такси.

Выходя из салона, Карина увидела, что на кухне горит свет, значит, кто-то не спал, скорее оба. Перед тем как явиться с провинностью, она решила смягчить жесткую встречу чем-нибудь сладким и забежала в пекарню, которая находилась в их доме. Из-за этой пекарни маме часто приходилось травить тараканов. Изобилие насекомых в семье никого уже не смущало. Карина привыкла к ним с детства и не испытывала отвращения. Они казались ей естественным дополнением кухни, как микробы на коже, от которых некуда деваться, даже если они могут быть вредными. Оставив Полину ждать на улице с пакетами, она быстро сбегала и купила французское печенье, которым когда-то уже угощала маму. Той понравилось.