Абдул Аль-Хазред. Скиталец пустошей Багдада. Ужасы в стихах

Глава 9. Раненый

Завопил ужасно нектоВсе округу оглушив, —То в степи бывало редкоИ поэтому пленивАбдуллы сознанье плотно —Этим самым известив,Что лежит он беззаботно.Крик скитальца вел в обрыв…Бедуин нещадно вояПомощи себе хотел,Окровавлен от побоевОн на самом дне сидел.«Ожидаешь ты героев?В самом деле значит смел…Мог в усердии ведь нояТы собрать степных химер! —И тогда б случилось горе.»Много боли натерпелсяВесь изрубленный араб.Он вертелся, так вертелся,Что в усталости прозяб.Содрогаясь телом дивноСтон лишь раненый издалИ пугающе наивноК Абдуле тянуться стал.Но овраг глубокий очень,Не достать, не прыгнуть вниз, —«Друг несчастный, век не кончен,Помогу я – ты держись.Разыщу большую палкуИли ветку отломлю,Мне тебя, родимый, жалко,Подожди, сейчас приду.»И скиталец быстро канул,Убежал назад по тропке,Гром пока еще не грянул.Ринулся Абдул по сопке.Море зелени засохшейКолосилось на простореОт дождя в росе промокшейУкрашавшей степи поле.Золоченые бурьяныБесконечно стерегут,Воздымая пышно станы,Здешний трепетный уют.А повсюду тлен и камниНеподвижно собрались,Все они по духу равны —Все от жизни отреклись,Пожелтев на солнцепекеОжидают день за днемТуч высоких на Востоке,Что окатят их дождем.Степь деревья иссушила,Опалила зноем их,Сучья, ветви обломила,Превратила в неживыхТе растения в угаре;И в затеянном кошмареНи один усталый стволБлажь не знал, а только мор.Лес увечий бесконечныхНе имел пушистых крон,Тот недуг казался вечный,С давних пребывал временВ этом месте горемычномОн заразою чумной,Той болезнью необычной,Но такой уже родной…Не найти хорошей палкиВ этой проклятой долине.Жизни трели, как вы жалки.Кара это мне отныне.Вечер гонит ветер сильный,Тени катят от перелескаТемнотою и обильноДавит это душу резко.Путь не близок оказался,Чтобы палку отыскать.Шел Абдул и спотыкался,Не желал впотьмах блуждать,Торопился он усталый,Руки, ноги ободралЗагнанный в порыве, ярыйПалку все же отыскал.И назад пустился тут жеПо бурьяну и траве,По большой багряной луже,Зыбкой серенькой земле;Напрямик Абдул бежавшийДумал только без конца:Как бы путник мирно ждавшийНе ушел бы к праотцам…«Лишь не умер бы бедняжкаИ на дне не околел.Как ему должно быть тяжко.Как безмерен зла – предел!Как его дрожат колениИ от страха ум болит,Что в ночи – шальные тениПринимают грозный вид.Я бегу, бедняга павший,Чтобы вытянуть тебяИз забвенья ямы, ставшейЯмой твоего гроба.»За пригорком, за листвою,За покатым бугорком,За невзрачною тропоюЗавиднелся злой разлом.«Ничего, что ночь настала!Не беда, ты мне поверь:Рано очень… Время малоДля рыданий и потерь,Для испугов и кошмаров.Не волнуйся, друг, я тут» —Шел Абдул среди туманов,Поднося к оврагу прут.Но никто не откликалсяИ на помощь не просилНа овраге оказалсяУж когда Абдул без сил.Он на темень загляделся,Черноту признав свою;С нею он приятно спелся,С нею был не раз в бою.И увидеть он решилсяЯмы мрачной той предел,В непроглядной тени жижиОбразы бесовских тел,Что по трупу раз за разомПробегали не спешаИ моргали ярым глазомКости челюстью кроша…Там, на дне канавы вязкойРод шакалов пировалИ ревел над бурой кляксой,Мясо сладостно жевал.«Не успел я… До заката,Брат, тебя спасти, прости…Велика души утрата —Давит сердце, боль в груди.Не грусти, бедняга – путник,В лучшем мире ты сейчас.Ну, а я простой преступникУдаляюсь в поздний час.»

Глава 10. Дорожка

В горочку дорожка вьется,Убегая в облака,Их вот – вот она коснется —Видно – то издалека.Заступая на высотыЗнаю -, право не судьба, —В небе тонут даже звезды, —Не дотянется скала.И дорожка не коснетсяМаленьких небесных туч,На чужбине остаетсяПод тенями. Даже луч