А мы пойдем на Север!

Набегавшись и напрыгавшись, мы зажгли факелы от купальского костра и гуськом направились к бассейну. В беседке нас ждали накрытые столы с закусками. Все были дико голодны. Парни потому, что сидели на диете, а я работала над эликсиром правды, ну а Этна просто нервничала за кампанию. Поэтому, быстро зажгли купальским огнём свечи, факелы, поставили в держатели и начали отмечать Купалу и вступление в Орден. На мангале разложили шашлыки, замаринованного поросёнка отправили на вертел. Птичьи тушки, всякие там перепела, рябчики, куропатки, тетерева, фазаны, глухари, нафаршированные кто чем хотел, обмазали глиной, закопали в кострища, пусть томятся. Хоть всю ночь. Гусей и уток, нафаршированных яблоками, клюквой, смородиной, засунули в духовку, включили таймер. Принесли вино, поставили вазы со льдом. Воду для меня, всякие квасы и ситро – для ребят. Они им так полюбились, что скоро всё, наверное, выпьют. Так что использовав административный ресурс, велела подавать их только на праздники. Сели. Налили бокалы. Все посмотрели на меня, и я решила, что надо сказать пару слов:

Как происходит это превращенье

Случайных встречных в искренних друзей?

А просто душам хочется общенья,

И этот мир становится добрей.

В далеких городах и разных странах.

А, может быть, на улице одной

Живут они. Но поздно или рано

Им встретиться назначено судьбой.

Счастливый случай где-то рядом кружит.

В толпе людей, или в туманной мгле

Друг друга ищут родственные души

На этой неприкаянной земле.[29]

– За рыцарей ордена Лунных Меченосцев! За Дружбу и Верность!

– Виват!!! Виват!!! Виват!!!

Такое впечатление, что кричало не трое парней и одна девушка, а батальон гвардейцев Петра 1. Ну да ладно, праздник ведь! Празднуем!!!

И понеслось.

Реально, у нас всех поехала крыша. Было ли тут виноваты хорошие еда и питьё после голодовки, или ночь такая лунная и прекрасная, или ритуал воздействовал, не знаю. Но я впервые почувствовала, что такое настоящий праздник души и сердца. Мы ели, пили, пели, прыгали через костры, плавали в бассейне, катали по дорожкам сада горящее колесо, носились по лесу с факелами, подбадривали Этну с Бардольфом, когда они начали славить Купалу самым старым способом, не взирая на наше присутствие. Водили хороводы, и снова купались, ведь вода в эту ночь – колдовская, смывает болезни и горести, дарит здоровье, силу и удачу. Не поленились сбегать на минеральное озеро. За что вскоре поблагодарили себя от чистого сердца. Всякие прыщи, раздражения кожи, царапины, полученные в беготне и прыжках, исчезли почти сразу. За этими развлечениями чуть не забыли восславить Хорса, Бога-Покровителя хорошей погоды у славян, приносящего в дар людям богатый Урожай, опекающего торговлю и обмен. Бог-Защитник Земли, покровитель скота, в особенности лошадей, хортов[30] и волков. И моей Дэзи, как мне кажется. Солнечный Бог Хорс, это око на небе, всеведущее, всеблагое. Его не приветствовать – себя не уважать.

Долго вспоминали, как надо восхвалять Светлого бога. Сошлись наконец на том, что Хорсу надо принести бескровную жертву, ибо в этот день он не любит лить кровь. Надо приготовить угощенье, обычно это круглые кулички, и положить их на алтарь. Потом обычно устраивались хороводные пляски с медленными движениями и с хороводной протяжной песней. Если с хороводом и песнями всё было в порядке, мы в любом состоянии могли и спеть, и сплясать, то с жертвой возникли сложности. Что такое куличики, никто, почему-то, не мог вспомнить. Даже Диване, который утверждал, что в его семье делали их каждый день, все же забыл, как пекли. Наша хозяюшка Этна, сидела на ступеньках террасы, обнимала тушку запечённого глухаря и в беседу не вступала. Положение спасла я, как сюзерен и магистр. Ибо вспомнила, что у нас есть готовые сладости из того мира, а среди них круглые голландские вафли с начинкой, очень вкусные, я их сама очень люблю, но для Хорса не жалко. Мы всей оравой пошли в кладовую, искали долго, вафель было полно, но голландских не было видно. Но нам повезло, мы нашли круглое печенье с шоколадной крошкой. Я подумала и сказала, что эти ещё лучше, потому что у вафель начинка из сгущённого молока, а здесь – шоколад. Хорс его явно ещё не пробовал. Ему должно понравиться. Мне поверили на слово. Взяв две коробки, потому что всем захотелось попробовать, вышли в сад. Но тут возникла другая проблема, где взять алтарь Хорса? Думали долго, перебирали варианты, но всё-таки решение нашли.

Хорс покровитель скота? Да. Хортов и волков? Да. Дэзи на волка похожа? Ещё как. Кане Корсо Итальяно, боец и охранник, а не какой-нибудь там мопс. Может стать аватарой Хорса? Без проблем. Что надо для этого? Да пустяки. Отловить собаку, обсыпать мукой, потому как Бог светлый, а Дэзи черная с золотистыми подпалинами, так что надо осветлить. Потом усадить на стул, нет, лучше в кресло, оно как-то посолиднее будет. Надо бы ещё корону какую-нибудь блестящую, но тут уж если найдём. Нарядим, посадим, накормим. Всё путём. С данным планом действий согласились все. Самое трудное оказалось поймать собаку. Вроде послушная, а тут как подменили. Но мы её в курятник загнали, а петух там, у-у-у! сразу обратно выбежала. Короче, поймали. Точнее, сама выскочила. Парней, правда, поцарапала, но для Бога любая жертва не велика. Тем более кровавая. Обсыпали мукой, надели красную бейсболку с логотипом то ли литовской, то ли латышской конфетной фабрики «Коруна», там как раз впереди золотая корона вышита, и усадили её в кресло. Вырывается и всё тут. Этна встала со ступенек, села рядом с Дэзи в кресло, обняла правой рукой её за шею, левой прижала к груди глухаря и снова заснула. Собаченция уже не вырывалась. Ну, мы ей и скормили всю коробку. Дэзи явно понравилось, значит и Хорсу тоже.

Немного посидели, расслабились, подремали. Тут Этна проснулась и вспомнила, что мы крапивы возле дверей не набросали. Недосмотр. Как же без крапивы? А кто дом защитит от нечистой силы? Пошли рвать. Нарвали. Лучше бы я с нечистой силой воевала, ран меньше было бы. Ну, что ж теперь. Помазала руки кремом, вроде легче стало. После беготни с жертвоприношением все устали и проголодались. Сели за стол, перекусили, отдохнули. Потом Этна вспомнила, что девушка, которая танцевала в этот день у трех костров, непременно должна выйти замуж в этом году. Пошли танцевать. Я осталась за столом, очень кушать захотелось. Тут кто-то вспомнил про меня, что, мол, без мужа могу остаться. Вернулись. Взяли. Отвели. Мы потанцевали. Этна что-то медленное и плавное. Я – твист. Он первый в голову пришёл. Аккомпанировала себе очень популярной в моей молодости песенкой про чёрного кота, который жил за углом и его ненавидел весь дом. Всем понравилось, кто-то даже подпевал. А я подумала, что раз не только танцевала, но и пела про черного кота, то в следующем году замуж не выйду. Кот-то черный? Вот. Но собутыльникам решила не говорить, а то снова танцевать заставят.

Тут Рунольв вспомнил, что если собрать угольки от костров и принести домой, то целый год они будут защищать дом от воров и пожаров. Пошли собирать угольки. Собрали. На лопату. Отнесли на кухню. Хотели ссыпать их на стол, но я воспротивилась. Ведь как пить дать, запачкают. Ссыпали в кастрюлю. Тут Бардольф голос подал. Мол, если этой ночью перелезть через 12 заборов, загадывая желание сидя на каждом, то они обязательно сбудется в течение года. Решили лезть. Как же без желаний? Мне не хотелось, но от кампании уходить невместно, поэтому твёрдо заявила, что у нас только 7 заборов: 4 больших вокруг усадьбы и 3, примыкающие к восточному, образуя Птичий двор. Если честно, я сама не знала, сколько их у меня, но навскидку вроде так. Помолчали. Бардольф не согласился с озвученным количеством препятствий и ножом, на земле, стал чертить план усадьбы.

– На северной стороне есть калитка и ворота, значит там два забора. Также и на южной стороне.

– А разве на южном заборе калитка или ворота есть, милый?

– Молчи, женщина, а дверь в оранжерею?!

– Понятно, дорогой.

– Вот. Уже четыре. Западный забор – пять. Внутренний северный забор, там тоже калитка. Значит ещё два.

– Но там же ворот нет? – Возмутился Рунольв.

– Нет. – Соглашается Бардольф. – Но над калиткой тоже ничего нет, пусто. Значит ещё два.

Перед такой логикой никто не устоял, так что посчитали, что заборов уже 7.

– Продолжаю. Северный Птичьего двора и южный заборы добавляем и уже девять. В западном заборе и калитка и ворота, так что уже одиннадцать.

– Так мы же его посчитали?

– Молчи, женщина!

– Но всё же, где же ты ещё найдёшь один забор? – С искренним интересом спросила Этна, допивая медовуху.

– А чего его искать? – Недоумённо спросил Бардольф и ткнул указательным перстом в маленький штакетник, которым я огородила высаженные недавно фиалки. Ну, чтобы не затоптали нечаянно.

Все внимательно оглядели данное препятствие. Действительно забор, только маленький. Все решили рост штакетника игнорировать. И помчались. Не помню, что я там загадала, наверняка что-то хорошее. Но как мы перелезали через большой забор, лучше не вспоминать. Но и это действо наконец закончилось. Всё проходит. Заодно и протрезвели. Почти. Сидим, пьём чай. С булочками. Этна снова задремала. Но вдруг вскинулась, ибо вспомнила, что в эту ночь нужно обязательно искать цветок папоротника. О чём нас и уведомила. Мол, он расцветает только в эту ночь и на небольшое время. А искать надо обязательно, потому как если его найдёшь, то получишь необыкновенные, волшебные способности: понимать язык зверей и птиц, видеть клады, глубоко спрятанные. Более того, даже сможешь проходить через запертые двери, становиться невидимым, уходить в мир духов и возвращаться оттуда. Вот так. У меня по ботанике в школе была твёрдая пятёрка и я точно знала, что папоротник не цветёт. Лучше бы Этна спала дальше, а то сама выспалась, а нам сейчас бегать и искать. Оно бы ничего, но папоротники растут у болота, а это не близко. К тому же бесполезно. Но все загорелись. Как же, великими волшебниками станут. Но все знают, что если ты не можешь остановить народное движение, то лучше всего его возглавить. Я это и сделала:

– Так, слушайте сюда. Я знаю здесь недалеко полянку у ручья, с папоротником, начнём с неё, вдруг повезёт. – Все, естественно, согласились. Всё-таки сюзерен. Или сюзеренша? Впрочем, не важно.

И всей пьяной толпой, включая Дэзи, наклюкавшуюся шоколадной глазури, отправились за волшебным цветком. Где-то на середине пути увидела, что наша наводчица мелкими шажками уводила Бардольфа в ближайшие кусты. Выспалась, зараза. А нам идти, не могли же мы из-за пропажи двух бойцов уйти с волшебного пути. Хорошо, что недалеко было. Пришли. Нашли геометрический центр поляны. Разбили на сектора, по количеству оставшихся искателей. И тупо воззрились на густые заросли. Ничего, немного постоим и пойдем обратно. Скоро роса выпадет. Тут уже… мля! Передо мной, прямо под ногами, на широком, разлапистом листе папоротника зародился, возник, появился, показался, проявился, да не знаю я что сказать! Маленький, аленький, светящийся огненный цветочек. Как в сказке. Ну не может же этого быть! Но на всякий случай, протянула руку, вдруг не галлюцинация. Действительно, есть. Может, это не папоротник? Как же, цветет как горячий уголёк. А через пару минут, с треском развернулся, и засиял зарницей, а затем и настоящим пламенем осветил всё вокруг. Вроде, он. Короче, взяла и сорвала. Повернулась к ребятам и увидела квадратные глаза парней. Протрезвели все.

– Любят тебя боги, августа, очень любят. – Рунольв был крайне напряжен. Да, тут уже не до шуток. – Сохрани это везение. Такой удачи я ещё ни у кого не видел.

– Я тоже. Так что постараюсь. – И сказала это предельно серьёзно.

По поверью, цветочная почка папоротника движется вперед и назад, то заколышется как речная волна, то запрыгает как живая птичка. Вроде, это происходит от того, что нечистая сила старается скрыть от людского взора дорогой цветок. Но мы этого не видели. Наверное, медовуха глаза застила. Вот правду говорят, что пьяным море по колено. С ними и черт не справится. Боясь смять лепестки, так и несла цветок в чаше ладоней. Придя в усадьбу сразу пошла в свою лабораторию, которую нашла в подвале, когда она мне понадобилась, разумеется. Я в этот цокольный этаж-подвал хожу с закрытыми глазами, вдруг еще что-нибудь новое возникнет. Например, прозекторская. Или инкубатор. Фантазия у богов богатая, а мне потом это осваивать. Ладно. Сделала всё, как полагается для хранения этого чуда, хотя не была уверена, что делаю правильно. Время покажет. По легендам, если человек сохраняет при себе цвет папоротника, то приобретает необычные возможности. Становится прозорливым, может общаться с животными, видеть все клады, входить беспрепятственно в сокровищницы, приложив цветок к запорам и замкам – они рассыпаются перед ним. Может владеть нечистыми ду́хами, ну мне это без надобности. Может повелевать землею и водою, правда не знаю, как и зачем. Становиться невидимым и принимать любое обличье. Ага, буду за мужем подглядывать. Не знаю, правда это или нет, жизнь покажет. Но цветок положила в медальон, который не только закрутила, но и резьбу обмазала клеем «Момент», для надежности. А теперь спать.

Праздновать мне почему-то расхотелось.

Глава 10

Кораблекрушение

По океану, держась за кусок доски плывут два моряка,

спасшиеся во время кораблекрушения.

Один из них молится:

– Господи, спаси меня. Да, я очень грешен. Я много пил, врал,

спал с падшими женщинами, спаси меня господи, и

клянусь тебе что я больше никогда в жизни…

– Остановись! – прерывает его другой.

– На горизонте корабль!

Просто анекдот.

21—22. 06. 859г.

С давних времен люди опасались приближения самой короткой ночи в году. С 22 июня день сокращается на несколько секунд, а ночь удлиняется. И люди верили, что в эту ночь нечистая сила становится наиболее мощной, и следует вести себя осторожно, чтоб не угодить в ее лапы. Все знали, что в этот день проявляется сила Скипера-Змея, сражавшегося с сиянием Хорса. И в эту ночь Сварога Змей порою побеждает. И примеров этого множество. Напомню только пару исторических:

22 июня 1812г. Наполеон предъявил обвинения России в несоблюдении Тильзитского соглашения, в связи с чем и была объявлена война.

22 июня 1941г., в 4 часа утра, без объявления войны, Гитлеровские войска напали на нашу Родину, и началась Великая Отечественная.

Не то, чтобы я предполагала, что мне кто-то предъявит обвинения, но на сердце было неспокойно. И спала как-то нервно, часто просыпалась. Разбудили меня крики Диване. Это, конечно, не рань несусветная, за окном уж полдень близится. Но всё равно, это хамство. Кушать я ещё дня два не захочу, так, водички попить. Спать собиралась эти же дня два-три. Это как минимум. Что вообще могло случится, если все спят. Даже Дэзи, вон лежит на коврике у камина. Ухом не повела на его крики, значит на обозримой территории чужих нет.

– Ну что надо, Диване? Чего не спится?

– Я пробежку к морю сделал, а то голова совсем как в тумане. – Ещё бы, столько съесть и столько выпить, какой организм выдержит, тем более мальчишки. – Побежал на север, чтоб лучше проветриться. Воздухом подышать. Подбегаю к обрыву, а там, на Чёртовой гряде, большой дромон завалился, вода трюм заливает.

– Так ведь шторма, вроде не было. – Я уже начала собираться. – Или всё-таки был, а я не услышала?

– Нет, госпожа. Не было. И сейчас тихо, волн почти и не видно. Не знаю, как у них так получилось. Может, впередсмотрящий заснул? Или в темноте не разглядел, куда плывут?

– Окстись, в этих водах все, даже рыбацкие лоханки, на ночь или на якорь становятся в самых тихих местах, или на берег выгружаются, сам же видел. – Я уже была готова и выходила в коридор. Сверху сбегали остальные. – Ладно, потом разберёмся, берём 4 автокара, грузим спасательный набор, Этна, за тобой аптечка.

– Уже взяла.

– Молодец. Все по местам.

Мы, не буду скромничать, отлично сработались по поводу спасательных работ. После каждого шторма, мы садились на автокары, нагружали заранее приготовленное все необходимое для спасения на водах, и мчались на берег. За это время ни один корабль возле нашего берега не потонул, чему я была откровенно рада. Но быстроту и согласованность спасения отработали на твёрдую четвёрку. Вот уже берег. Подхожу к краю. Смотрю. Хотите верьте, хотите нет, но передо мной не дромон, а настоящая багала. Корабль арабских кровей. Самые лучшие из них в западной Индии строят. А чтоб совсем было понятно, называют их Зав (или Дау), другими словами, «Ишак» (или «Мул»), кому как нравится. Вообще-то, я не издеваюсь, такие изысканные названия торговых судов придумали арабские купцы, предпочитавшие индийские корабли. Я об этом читала в статье про древнюю Индию. Судя по быстроте воспоминаний, моя память улучшается, точнее, развивается не по дням и по часам. Она у меня и так была по жизни весьма неплохой, но сейчас она меня удивляет невероятно. Но вернемся к делу. Я абсолютно не рассчитывала увидеть в Балтийском море, даже в это сказочное время, корабль индийской постройки и арабской принадлежности. Довольно распространенное торговое судно для Персидского залива и южных морей, но не для севера.

Итак, багала. Длина, на первый взгляд, побольше чем у среднестатистического «мула». Примерно 45м, ширина 10—12 м, осадка 6 м., высота борта 5—7м. Учитывая размеры, берёт груза около 500 т. Такому большому и тяжелому кораблю требуется, по крайней мере, около 40 моряков для обслуживания, не меньше. Сделанная багала, конечно же, из тика. Насколько помню, ещё при строительстве между двумя слоями тиковых досок, помещали мастику «гал-гал». В статье только название было, а из чего она делается, не написали. То ли не знали, то ли не хотели открывать секреты. Отметили только, что эта «гал-гал» защищала корпус судна от ракушки-древоточца, от которого жутко страдали европейские корабли в тропических водах. Здесь тропических морей нет, но кто знает, что будет завтра. Кроме того, внешние доски обшивки вместо краски пропитывали рыбьим жиром и известью. Чем и объясняется завидная прочность таких судов, служивших в среднем по сто лет. Более того, доски корпуса сшивали при помощи шнуров, свитых вручную из кокосового волокна! Гвозди индийские мастера, как оказалось, не использовали. Иногда просто теряюсь, когда узнаю, как древние люди покоряли моря и океаны. Смотрю дальше. Виден прямой, сильно вываленный вперед форштевень, оканчивавшийся вырезанной столбовидной головкой. С косыми парусами на трёх мачтах, эта багала с попутным ветром, наверное, могла развивать скорость до 12 узлов. Изогнутый нос, богато украшенный резьбой по дереву, и такая же боковая галерея. Если мне не изменяет зрение, то на носу вырезан скорпион. Все чудесатее и чудесатее. Очень необычный оберег. Восток – дело тонкое. Обычно суда здесь окрашивают как можно ярче и не в один цвет. Мне повезло. Весь корабль был из настоящего натурального полированного золотисто-коричневого тика с крупной и выразительной текстурой. Без всякой краски. Даже если бы она была, то мазать ею никто не стал бы, такую красоту поганить. Так, видно ровную главную палубу с кормовой надстройкой. Она выделялась украшенным транцем, боковыми «карманами» и круглой кормой. Резьба там не хуже, чем на носу. Действительно очень красиво. На корме, как мне помнится, располагались каюты для шкипера и богатых пассажиров. И, конечно, мостик. На палубе ниже находились обычно помещения для команды и простых пассажиров, и помещения для ценных грузов. Ну а в трюмах возили все, что надо. Ладно, сейчас не об этом. Что здесь делает этот южанин? С севером арабы торгуют только через Византию. Что его сюда принесло? Впрочем, пока не спросим – не узнаем. Надеюсь, что всё-таки найдем живых людей.

– Так, быстро на подъёмник, пока по лестнице спустимся – они все потонут. Тем более надо дойти до оконечности мыса. Хоть и с километр расстояние, но время займет. Так что, вперёд. Скорее.

Максимально быстро спустились на пляж, вынесли из пещеры-склада и катер, и лодку. Хорошо, догадались, один автопогрузчик спустили, а то при таких расстояниях нам неделями таскать-не перетаскать. Дошли до Чертовой гряды быстро, но вышли на пляж гораздо раньше. Страшное место. Этну оставили на берегу, разжигать костёр и готовить всё для лечения раненых. Я запрыгнула к Рудольву на катер, а Бардольф к Диване на лодку залез, и всем этим кагалом помчались к багале. Подобравшись как можно ближе, мы увидели удручающую картину. Кораблик даже до Чёртовой гряды не дошёл, он на какой-то блуждающий камень или скалу напоролся. Скорее всего, это случилось перед рассветом. Причём сел прочно, не сдвинуться. Трюм заливает, если уже не залило. Матросы вместе с капитаном, видать, все попрыгали с палубы, причём давно. Думали, наверное, так спастись. И это ночью. Здесь и днем надо смотреть в оба, а в темноте-то. Кто-то разбился о камни, кто-то ещё, возможно, плывёт, куда-нибудь. Но вряд ли. Во-всяком случае, на берегу никого не заметили. И в море тоже. Здесь течения сильные, и абсолютно не предсказуемые. Сегодня идёт на восток, а завтра повернёт к северу, хотя неделю назад хорошо шёл в южном направлении. Но проверить потом всё равно надо. Может, кто и доплыл до берега. Хорошо, что я Дэзи взяла, а то Этна там одна осталась. Мало ли.

На палубе не видно никого, но из трюма ещё доносились крики. Возможно кого-то и спасём. Хотя будет сложно, корма задралась высоко, а нос судна опустился.

– Так, парни, я лезу на ют, гляну, а вы пробуйте вытащить живых. Сами понимаете, раз они остались и кричат, то скорее всего, прикованы. Удачи.

Корабль был заполнен рабами. Они все были или в колодках, или прикованы. Почти до вечера ребята вытаскивали их, а я отвозила на берег. Этна пыталась привести их в чувство. Все были так измучены, что еле двигались. Так что за девушку я не боялась. К тому же дубинку мы ей хорошую подобрали, да там и Дэзи пост приняла. Из трюма живых вытащили, теперь проверяли нижнюю палубу, кубрики и каюты. Пусто. Ребята пошли помогать Этне выхаживать спасенных, а я решила пройтись по верхней палубе и корме. Кроме денег, янтаря, одежды и ценных шкур, нашла двоих – нет, не членов команды, скорее пассажиров. Оба были без сознания, но не потому, что воды наглотались. Старик в очень богатой арабской одежде потерял сознание, возможно, от сердечного приступа. Рядом с ним лежал молоденький парнишка лет 15 с раной на голове. Вокруг разбросаны вещи, дверь каюты не заперта. Гадать, что случилось, не буду. Смогу спасти – сами расскажут. Нашатырь помог определить, что старик скорее всего будет жить. Хотя чувствует себя не очень хорошо. А у мальчишки рана довольно серьёзная и крови много вытекло, но для головы, это скорее норма, чем исключение. Очистила поверхностно рану, продезинфицировала и наложила легкую повязку. Молодой, сильный, должен оклематься. Дала нашатыря, не сразу, но очнулся. Первое что он сделал, придя в себя, начал искать глазами своего попутчика. Увидел и, полностью меня игнорируя, пополз к старику. Да, тут явно отношения не «раб-хозяин». Спросила, как звать, он мне что-то ответил, но это осталось для меня тайной. Латынь ему была не известна, а арабского не знала я. При помощи ручного эсперанто объяснила, что надо делать. На палубу мы старика вытянули, и при помощи ребят уложили в лодку.

Этна оказывала минимальное лечение, пациентов много, а врачей мало. Так что мальчишку отправили ей в помощь. Рана не опасная, так, ссадина. Больше опасаюсь сотрясения. Но парень уверял жестами, что все в порядке. Молодец. Он старался помогать другим раненым, хотя приоритетен для него был, конечно, старик. Наши «санитары» снимали с пострадавших мокрые обноски, растирали сухими тряпками, благо их тут много осталось. Поили горячим травяным чаем с мёдом. Часам к пяти вытащили всех. Проверили, не пропустили ли кого. На багале остались только мёртвые. Ими займёмся завтра. Трофеи искать не стали, не до того, да и устали очень. Набрали только сухой одежды из матросского кубрика. Спасённых оказалось 49 человек, из них – 4 девушки. Очень красивых, на мой взгляд. Возраст – навскидку, от 10 до 17 годков. И 6 женщин в годах, около 22‒ 30 лет. Мужчины все сильные, крепкие, кроме старика. Мальчишек до 17 лет выжило 6 человек, а взрослых 33. Повезло. Разбираться, кто есть кто, будем завтра. Но меня тревожат двое мужчин. Оба сильные, тренированные, явно искусные воины, а ведут себя, как будто на ладан дышат. Явно притворяются. Предупредила наших парней, но и Дэзи попросила за ними приглядывать. Там были и повыше, и покрепче, но эти показались наиболее опасными. Всем обработали раны, дали поесть каши, в чай добавили лёгкое снотворное и уложили спать. Всё завтра. Первым караулить вызвался Бардольф, понятное дело, надо Этне помочь посуду убрать. Ничего не имею против. Дэзи за ними присмотрит, чтоб опасность не прозевали. А сейчас – спать.