Рай. Бин Фрай!

А на сцене продолжается спектакль. Без него. Он уже сыграл свою роль. Кажется, что так. Но Иосиф продолжает ее играть, своим противоречивым отсутствием. Так же и Иисус своим восемнадцатилетним отсутствием. Может быть, даже можно доказать, что влияние Другого Мира не абстрактно. Как это попытался сделать Достоевский в Преступлении и Наказании. Не просто:

– Театральный буфет, пиво, икра, Пожарские котлеты с белыми грибами, маринованными в коньяке и белом вине, обжаренной с зеленью и чесноком, картошечкой. А:

– Иисус ходил по Райскому Саду и слушал рассказы Бога, о продолжении жизни на Земле.

– Еще всего три года, – сказал Он.

И после этого рассказа любознательный слушатель с интересом спросил:

– А что делали братья и сестры Иисуса, Иосиф, Мария? Где они были, пока Он учился у Бога перед решающим переустройством мира?

Получается, что они не делали ничего. Нет в кадре – значит, этого и не было. Петля времени. Время путешествия Иисуса по другим мирам отсутствует на Земле. Тут:

– Или, или.

Или Иисус отсутствует, или они присутствуют. Вроде бы:

– Ну, как это так? Мы в своей жизни ничего подобного не наблюдаем. Время в нашей жизни течет непрерывно и равномерно.

Но ведь этому нет доказательств. Для этой непрерывности могут быть нужны петли времени. Намного больше времени проходит, чтобы обеспечить эту временную линию, линию жизни человека.

Вот если бы я сейчас попытался рассказать, что было с Борисом Бером и четой Мэрилингов, то не рассказал бы другого: пленки, или времени, или пространства ведь только на один рассказ. Или-или. Получается, что человек повторяет судьбу электрона: он может перемещаться без траектории. И быть одновременно в двух местах. Или нигде. Вот как сейчас Уп. Не могу понять, куда он испарился.

Ле-Нин на это бы возразил. Физика физикой, но человек живет по другим законам, сказал бы он. Тогда бы я спросил его:

– Зачем тогда, милый друг, ты так настойчиво охотишься за чемоданчиком Бориса? Как будто ты Квентин Тарантино. Ведь там наверняка материальная, но неодушевленная вещь. Неужели она может изменить мир?

Ксе и Сид поселились у Кузьмы. Вместо того, чтобы приставать к уставшей леди, этот лысый, чернобородый дядька почти сразу поинтересовался:

– У вас есть деньги где-нибудь в Лондоне, или в Вашингтоне? Может быть в России?

– Нам не нужны деньги, – сказала Ксе. – Мы будем жить здесь, собирать орехи и получать удовольствие от любви. Не правда ли, Сид?

– Я не против.

– Для сбора орехов надо создать компанию, – сказал Кузьма. – У меня есть связи в Англии.

Влюбленные переглянулись и прыснули со смеху.

– Да делайте, что хотите, дорогой Кузьма, – сказала Ксе, – а мы пойдем собирать орехи.

– Думаю, вы будете разочарованы, – сказал Кузьма. – Без подготовки нарветесь на проблемы.

– Какие проблемы? – не понял Сид.

– Да любые, – ответил Кузьма. – От шишки, неожиданно падающей на голову, до встречи с неконтролируемым медведем.

– Тем не менее, мы хотим пожить в лесу, – сказала Ксе. И добавила. – Дикарями. Только нам нужна палатка, ружье… нам нужно ружье? – обратилась она к Сиду.

– Зачем? Мы не будем никого убивать, – сказал Сид.

– Да это и невозможно, – сказал Кузьма. – У нас нет оружия.

– Как же вы не боитесь диких зверей? – удивилась Ксе. Медведей, волков, орангутангов.

– Мы братья, – сказал Кузьма. – Он закурил толстую гаванскую сигару, сделал глоток французского коньяка Мартель, взял еще почти полную бутылку, посмотрел ан этикетку и добавил:

– Вы не верите?

– Нет, верим, – сказала Ксе. – Мы сами об этом мечтаем.

– Да, – подтвердил Сид. И добавил: – Как сказал поэт:

– Мишки, лисы и косые это сделали уже. – Теперь, так сказать, дело за нами.

– Все это так, – сказал, выдохнув огромное облако дыма, Кузьма. Он сделал это с таким вдохновением, как будто хотел изобразить из себя английского премьер-министра. – Но все-таки я советую вам взять окультуренный тур. Вас могут не понять.

– Я не понимаю, что может быть не так, – сказала Ксе. – Нас могут трахнуть, что ли? Называйте, пожалуйста, вещи своими именами. Мы уже большие.

– Нет, нет, – сказал Кузьма, – скорее может случиться наоборот, если вас интересует именно этот вопрос.

– Интересует ли нас этот вопрос? – переспросила Ксе. – Да. Только он нас и интересует.

– Нас интересуют и другие вопросы, – сказал Сид. – Например, рыбная ловля. Я надеюсь, рыбу-то ловить здесь можно?

– Разумеется. Как во всех цивилизованных странах. Вы ловите рыбу, смотрите друг другу в глаза, потом расстаетесь.

– Я должен ее отпустить?

Далее, надо ли загадывать желание?

– Вы можете загадать желание. Всего за десять долларов.

– Почему в такой глуши здесь в ходу не рубли, а доллары? – спросил Сид.

– Просто мы бережем рубли, – сказал Кузьма. – Мы покупаем на них недвижимость. И да:

– Если вы купите у нас тур, то сможете брать рыбу себе.

– Хорошо, – сказала Ксе. – Мы готовы купить этот тур. Только у нас нет денег, – добавила она.

– Нет, проблем, я дам вам в долг. Если вам будут нужны деньги, берите у меня. И никогда не берите у Хо. Это только недавно появившийся здесь банкир. Не знаю, откуда он свалился, говорит, что с Марса. Только у меня сразу возникает вопрос, откуда на Марсе деньги? Как известно, Марс необитаем.

– А он что говорит? – спросил Сид.

– Говорит, ему дали деньги, когда посылали на Марс. Еще в советское время, когда он был секретарем бюро комсомола. Для вас эти словосочетания являются тарабарщиной, а когда-то они имели смысл. Какой? Можно было поступить аспирантуру, можно было не работать на субботниках, можно было стать комиссаром стройотряда. А Хо послали на Марс. Он должен был вложить деньги там, Марсе.

– Но вы сказали, что на Марсе нет жизни. Куда вкладывать?

– Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе тогда толком никто не знал. Но однажды в университет, где учился Хо пришла странная радиограмма.

– Сто миллионов рублей – это та сумма, которая необходима вам на Марсе. – Ну. Хо сразу в комитет. Какой уж комитет не помню. Комсомольский или Государственный. Как раз тогда готовили космический корабль на Луну. Торопились, чтобы не обогнал фон Браун. Ну, и решили послать космонавта не на Луну, а на Марс. Но не на тот Марс, о котором все болтают, что там, мол, все-таки должна быть жизнь. А в Млечный Путь. Была, оказывается, такая теория Циолковского, что легче долететь до Млечного Пути, чем до нашего, так сказать, родного Марса. Будто бы космический корабль на определенном расстоянии с третьей космической скорости резко ускоряется и уходит к Млечному Пути. На основании постулата, что все космические корабли прибывают в Млечный Путь одновременно. Из секретных исследований Шампольона было тогда уже известно, что космические корабли с Земли уходили к Млечному Пути не раз. С самых древних времен. Как только первый корабль прибудет в Млечный Путь, так там окажутся все.

Хо обещал вернуться с таким количеством золота драгоценных камней и невиданных технологий, что коммунизм стал бы реальностью. Никакие Арабские Страны не смогли бы сравниться с этой счастливой жизнью. Тогда уже стало ясно, что человек – это пьяница, сутенер, проститутка или вор. Следовательно, никакого участия в построении коммунизма он принимать не будет.

– Все сделают инопланетяне, – сказал Леонид на секретном совещании. И добавил: – Пусть люди делают, что хотят. Как арабы. Путешествуют, пьют, гуляют, играют в казино, ну, и самое главное, пусть побольше трахаются. Ибо… подождите, сейчас… сейчас, сейчас, как сказал Шекспир… человек это звучит гордо, он имеет полное право быть аристократом на своей Земле, Как… сейчас, сейчас… как Вернер фон Браун. Кем бы вы ни были, вы всегда имеете право запустить свой космический корабль на Луну.

Далее, мелким шрифтом шло пояснение для непонятливых и упертых:

– Если человек, ставший пожизненным аристократом, по глупости проиграет все свое золото и бриллианты в казино, то сто миллионов долларов ему должны вернуть. Если опять его кинут, как последнего лоха, то вернут ему уже девяносто миллионов долларов. И так далее, пока аристократ не опустится до десяти миллионов долларов. Они уже считаются несгораемыми.

Не как сейчас: человек приватизировал квартиру, по пьяни продал ее за пятьсот рублей, и назавтра его выселяют в барак без воды, света и туалета.

Как я уже говорил, за каждым человеком, если он хочет стать писателем, закрепляется право иметь пятьдесят тысяч читателей. Что будет с теми, кто не хочет читать, например, Пела Дженерейшен П? Например, Даш из секты Аум Сенрике1 на вопрос:

– Читали ли вы книги Пела? – Ответила:

– Нет.

– Почему?

– Когда все его читают – я не читаю. Вот, когда уже не будут его читать, тогда я посмотрю, что это такое.

Далее, ПП правильно отвечает на вопрос:

– Как правильно называется картина под кодовым названием:

– Бурлаки на Волге.

Еще когда Жи и Хина построили всех на Пирамиде Луны, ПП дал правильный ответ на вопрос, позволивший ему, Пелу, Сору и Машине спастись. Произошла задержка времени, и они дожили до Конца Лунного Света. Хина, считающий себя законченным умником вынес Картину.

А все уже стояли на краю третьего зиккурата.

– Скажите, кто эти люди? – спросил он. А Немой Жи, как прекрасная девушка на ринге между раундами, пронес Картину перед пленниками зиккурата.

– Бурлаки на Волге, – хотел сказать Машина. Но его опередил ПП. И это было очень здорово, так как Хина давал для правильного ответа всего одну попытку.

– Нет, – уже хотел сказать он. Но ПП ответил правильно:

– Это люди, отказавшиеся стать читателями книги Пели Дженерейшен П и книги Сори Тридцатая любовь Марины.

– И дело не в том, друзья мои, – как сказал Ле-Нин на одной из своих знаменитых лекций в Америке, – что этих людей наказали, чтобы принудительно сделать из них читателей книг Пели и Сори, или заставить их, как Даш, не писать книг в духе местного Аум Сенрике, то есть попросту говоря:

– В духе человеконенавистничества. А говоря по-русски:

– Не надо разбавлять правду на девяносто девять и девять десятых процента ложкой дегтя. Огромной такой ложищей! Зори от этого не будут Тихими.

Дело в том, что и при коммунизме после предполагаемого возвращения Хо с Марса будут существовать не только права, но и обязанности. У вас есть право не записываться на Пелевина или Сорокина. Вы вообще имеете право не подписываться ни на кого. Но тогда вас запишут другие. По остаточному принципу. В двадцатипятитысячники. Но особенно-то вы не пугайтесь, никто не заставит вас ехать в деревню и лезть там на пулеметы. Даже не так страшно, если на вас подпишется Во или Ас. В общем-то, конечно, вы посчитаете свою жизнь законченной. Но еще хуже, если вы попадете в лапы какого-нибудь Сартра, и он заставит вас наблюдать себя наблюдающим. Тут вам просто может не хватить университета имени знаменитого американского художника Михаила Шемякина. Что делать? Не знаю. А читать надо. Поэтому лучше сразу записаться на того, кого вы понимаете. Гегеля там, Канта или Юнга.

– Некоторые думают, – как писал в своей последней монографии Гайд, что при коммунизме не надо будет работать. Ошибаетесь. В субботу и воскресенье? Да. Это выходные, как и сейчас. И вы можете по старинке сидеть дома у телевизора с пивом, или с китайским чаем с зефиром, и смотреть сериалы. Радоваться в принципе за их остросюжетность и подбор актеров, и ругать за отсутствие финала. Но с понедельника – извольте:

– В Баден-Баден, во Францию на Ролан Гарос с Шара – это уже во вторник. В среду на матч Челси с Манчестер Юнайтед. В тот же день вечером вы уже должны бить в Москве в Большом Сиэте. Там сегодня поет Рубашкин. Можно бы назвать кого-нибудь другого, но зачем ради красного словца искажать правду. В четверг вы обязаны быть в Давосе, в пятницу в Куршавеле. Не забудьте найти время полежать на Гавайских островах, выпить и вложить деньги в офшор на Каймановых. И что самое главное, заметьте, никто не скажет вам, что вы всегда банально летаете только в Баден. Никто не скажет, что хотя бы иногда необходимо летать в Баден-Баден.

– Ведь вы учились в академии Шемякина. – Нет, пожалуйста, хотите в Баден – значит, полетим в Баден. Сегодня, а завтра – в Баден-Баден. Никакой дискриминации по умственным понятиям. При коммунизме все люди равны. Каждый, то есть имеет право не только на общеизвестный Баден-Баден, но и на свой личный Баден.

Более того, вы можете, так как имеете право, сняться одном фильме с Робертом де Ниро. Прочитать вместо него рекламу Амэрикэн Экспресс:

– В мире шоу бизнеса меня знают все, но в аэропортах, отелях и мотелях ко мне относятся, как к другим, то есть как к дерьму.

Насчет секса. Практически вы можете записаться на прием к любому человеку. И время ожидания, заметьте, не может превышать пяти лет. Как говорится, вы только успеете закончить университет – и она уже ваша. Пять лет мечтаний – это что-то да значит. Могут ли записываться женщины на прием к мужчине? Думаю, что да. Ведь Ева как-то же попала на прием к Адаму.

Следовательно… Следовательно:

– Бурлаки на Волге – это люди, не выполнившие свой долг. Они вовремя на записались на чтение еще ненаписанных книг Сори и Пели, и поэтому вынуждены читать современные детективы.

Работать инженерами, председателями колхозов будут инопланетяне. Это как в песне поется:

– На инженера учится. Ох, хороший инженер из него получится. – Песня про инопланетянина. Такая же есть песня про русского геолога и биолога:

– Держись, геолог, крепись биолог, ты Солнца и Ветра брат. – То есть очень далек, как Солнце и Ветер от финансирования.

Таким образом, получается, что Басманный и другие суды ошиблись, посадив Хо за слишком большие накопления в период предварительного накопления капитала. Он не зря пугал ПП чем-то таким огромным, что у него есть. Оказывается, это были не пустые слова… Мама! Все думали, что у него деньги в Швейцарских банках. А у него Золото Партии с марсианскими процентами! Теперь понятно, почему все говорили, что Золота Партии нет, что это миф. Конечно, миф, если наши деньги, приготовленные для осуществления коммунизма в отдельно взятой стране, улетели на Марс. На Марс из Млечного Пути. Теперь они вернулись. Это, наверное, то же чувство, которое испытала Марья Кириловна, когда поняла, что князь Верейский, который только что стал ее мужем, это известный освободитель трудового народа:

– Дубровский. – Дубровский, который, казалось, что давно остался в прошлом, как ее первый и последний любовник. Ее жизнь, казалось уже закончившаяся, вновь обрела смысл. Вы думали, что вы бедны. Бедны навсегда, как брокер, попавший в силки тысяча девятьсот двадцать девятого года. Когда случился знаменитый дэфолт. Оказывается, все не так плохо. Бабки-то, оказывается, никуда не пропали. Они есть. Куплю себе Феррари…

– Где только найти этого Хо? – задумчиво произнесла Ксе.

– Говорят, что если разделить все на всех, то никто ничего не заметит, – сказал Сид. – Денег не так много, как кажется.

– Это говорят нефтяные магнаты про нефтяные деньги, – ответила Ксе. И добавила: – Этих денег хватит. И вообще, знаешь что?

– Что?

– Я думаю, что у Хо не найдут денег, когда его поймают. И знаешь почему?

– Почему?

Ксе осмотрелась по сторонам. Но не увидела Хо, который следил за этой парочкой, и вовремя спрятался за толстое дерево.

Ксе еще раз взглянула назад, и нагнулась к уху Сида.

– Хо имеет с Марсом транзит. Понимаешь? Денег нет здесь. Понимаешь?

– Нет. Что-то ничего не пойму, – сказал Сид. И добавил: – Мы-то здесь при чем?

– То есть как? – воскликнула Ксе. Но подумав, она добавила: – Пожалуй, ты прав. Мы и так живем при коммунизме. Нам эти деньги не нужны. Нет, честно, лучше не будет.

– У меня ничего нет, – сказал Сид.

– У тебя есть я, – сказала Ксе. И добавила: – А у меня все есть. Че ты приуныл, рыцарь? Или ты мне не веришь?

– Ты мне изменяешь.

– Но тебе все равно достается больше всех.

– Че-то мне кажется, что я не могу быть этим удовлетворен, – сказал Сид. – Я выбираю… да, пожалуй, я выбираю не Лолиту, а ее мать Шарлотту.

– Ты не можешь… – Что хотела сказать дальше Ксе неизвестно. Из-за дерева вышел Хо и представился:

– Я Хо – Инопланетянин.

– Вы за нами следили? – спросил проницательный Сид.

Ответила Ксе:

– Конечно, следил. Я была почти уверена, что за нами кто-то следит. Это не обязательно могли быть вы, но среди людей всегда найдется сексуальный человек, наслаждающийся слежкой за парочкой, направляющейся в лес. Итак, – добавила она, – вы слышали, что я разгадала вашу тайну? Конечно, слышал, – сама же ответила на свой вопрос Ксе. – Думаю, теперь вы капитально зависите от… я бы сказала от нас, – она посмотрела на Сида, – но мы только что поругались. И я думаю, надолго. Я предлагаю вам сотрудничество. Хо хотел было уже ответить своей коронной фразой:

– У меня нет денег, – но Ксе опередила его. Она сказала, что прекрасно знает, она в курсе, что у него был банк.

– А сейчас у вас есть транзит с Марса.

– Ты хочешь, чтобы я тебя взял с собой на Марс? – спросил Хо.

– Да, – почти рявкнула Ксе.

– Я согласен, – сказал Хо.

Сид стоял, и как обычно, переминался с ноги на ногу.

– Он что-то затевает.

– А тебе-то что? – сказал Хо.

Сид тяжело вздохнул.

– Вот что я думаю, товарищ марсианин, – сказал Сид. – Я тебе ее не отдам. Мы будем стреляться.

– Стреляться? Хорошо. У вас есть пистолеты? Я готов хоть сейчас.

– Вы так говорите, потому что уверены:

– Пистолетов нет.

Прервана дуэль Хо и Сида.

Глава третья

Два Я. Несакральность власти.

Замечание:

– Машина остался в паровозе. А про паровоз еще не было ни слова. – Неужели был еще текст, и он пропущен?

Дуэль. Далее, ПП, Пел, Сор.

Машина. Рояль в кустах. Синдром вечного пролета. Два волхва. Эльдар поступает во ВГИК. Черная Норма Джин и блондэ Мэрилин Монро. Крассный – не совсем известное слово. Секрет китайского фарфора.

Квентин Тар. Кон Лиза Рай – новое масло для русского мотора. С пирамиды Солнца они уходили на паровозе.

Замечание на полях:

– А разве не с пирамиды Луны?

Из всех искусств для нас важнейшим…

Мелодрама. Русский человек заслужил халяву. Римейк Адама.

Машина и Николь Кид у Озера Байкал. Мэри переводит Мандельштама. Перевод под прикрытием. Марта и Вернер Фон Браун. Королев. Название ракеты – неизвестно. Женитьба в тайге. Таёжный способ заниматься сексом.

Тетя и Мотя в дубовых листьях бегут за паровозом. Двойная кабина пилота.

Инерциатор. Машина остановил паровоз. Рассказ Тети о своей мечте съесть Кулика. Вкус Демократии.

Извините, придется прервать этот рассказ. С телетайпа поступила информация, что Со опять что-то натворил. Сейчас посмотрим, что бы такое это могло быть. Ага, вот:

– Власть сакральна, – говорит он. – Следовательно, – добавляет этот ловец Кондолизы Райз, – она не может действовать сама против себя. Так как:

– Сакральность нарушится. – Ошибка здесь в том, как говорят студентам химикам:

– Вы не знаете механизма реакции.

Я человека не едино, а делится на две части. Всегда есть Я, которое пишет для всех, и Я, которое пишет для себя. Это было известно уже Ст-Лину Завоевателю.

– Мало ли, что все за меня, – говорил он Вару и Буди, – я хочу знать, что находится во второй части Я Что думает человек не для всех, а для себя.

Ники Богос, сидевший в это время в своем коронном месте под столом, запомнил только два слова:

– Семнадцатый съезд. – Очевидно, что это и был прием. Использованный Эстэлином для выявления того, чего он не слышит.

И в дальнейшем Эстэ-Лин постоянно выдумывал, или во всеуслышание разоблачал вредителей, дезертиров, диверсантов, врачей, ткачей, политработников, инженеров, рабочих и крестьян. Зачем? Ведь это должно было разрушить его сакральность. Но не разрушило. Не разрушило, так как сакральна не власть, а:

– Власть, окруженная влагами!

И об этом власть предупреждает. Например:

– Я ведь говорил вам, что нам не дадут спокойно работать.

Разница между властью и властью, окруженной врагами та же, что и между пространством первого Я и пространствами первого Я и второго Я вместе.

Попросту говоря, если король находит способ прорваться во второе Я народа, он устраивает этому народу красивую жизнь. Все вроде бы за. Но вот король узнает, что во втором Я, в Я для себя почти все против него. Только молчат и как бы охотно идут в колхоз, ибо это намного лучше, чем поехать в тайгу и замерзнуть там, или по дороге туда. Лучше всего в этом случае послать их на войну. Ну, а если нет такой возможности, то надо делать зачистку по направлению ткачей, врачей и других инженеров человеческих душ. В общем, по всем направлениям.

С таким вопиющим непониманием действительности Сяо никогда не найдет Кон Лизу Ра.

Бог так устроил человека, что даже Он Сам не может завладеть его вторым Я. Пока человек сам не сделает это добровольно. Второе Я – это закрытая информация. Но именно потому, что в этом пространстве человек не может притвориться, она является компроматом на него.

Король обязательно пойдет против своей сакральности. Если он доберется до информации второго Я, и она будет против него. Ведь тогда ему будет ясно, что никакой сакральности нету.

– Вы, видимо, не знали, что я профессиональный охранник, – сказал Сид. – У меня всегда с собой два пистолета.

– Вот так, значит, – резюмировал Хо. – Это будет не честная дуэль. Я сам имею право выбрать оружие.

– Выбирайте, – сказал честный Сид. И добавил: – Может быть, на дубинах? – Он показал на две большие палки, как будто специально стоявшие как раз рядом.

Хо ответил:

– Я выбираю рукопашный бой. Я Брюс Ли, а ты Чак Норрис, – добавил этот умный парень.

– Ну, хорошо, – тяжело вздохнул Сид. Почему Сид расстроился? Потому что победитель уже определен законом:

– Что написано пером, то не вырубишь топором. – А написано, что Чак Норрис проигрывает Брюсу Ли.

Далее, из леса выходит ПП, Пел и Сор. Машина остался в паровозе.

Сид сразу пошел на бедро с захватом. Хо не смог противостоять проходу под свою грудь. Но смог зависнуть на спине гиганта. Он крутился, как пропеллер вертолета, и не давал себя бросить. Секунданты опять развели их в разные углы. Здесь уместно задать вопрос:

– А кто народ? Кто секунданты? Ведь кроме благородной леди больше никого не было. Были. Просто из-за безобразия, которое вытворяет Сяо, я не успел сказать об этом.

Во время разговора о дуэли из леса появились два кудесника. Как будто специально. Как сказал бы Эльдар Рязанов:

– Два рояля в кустах. Откуда они берутся? – А ведь появляются они очень просто:

– Просто о них и рассказывается.

Первый парень по привычке вынул из шарманки большой овощной член, и приветливо помахал им. Что это могло означать? Я не знаю. Думаю, парень хотел объявить о возникновении нового синдрома. Синдрома вечного пролета. А может быть, он уже применял его вместо флага. Так сказать, просто махал в качестве приветствия. Что нес второй волхв? Сразу и не поймешь. Тоже член? Нет, вроде это что-то другое.

Далее, что же это было?

Да, это был второй, недавно появившийся волхв. Он называл себя грустным волхвом. Грустным потому, что считал:

– Что бы я ни делал, уверен:

– Толку не будет никакого.

При ближайшем рассмотрении стало ясно, что у этого грустного волхва под мышкой трехъядерный ноутбук. Фирменный японский ноутбук.

– Успел достать, до наводнения, – сразу сказал он. Тут надо сказать, что к неуместным шуткам этого волхва люди мира привыкли не сразу. Легче привыкнуть к шуткам Вани. Намного легче. Ведь человек по автомату ищет в каждом высказывании какую-то разумную логику. И когда сразу ясно, что ее здесь не только нет, но и быть не может, то на душе становится легко и приятно. Ибо ясно:

– Поиском правды заниматься не придется.

Собственно говоря, что такое правда? Правда – это связь между прошлым и будущим. Миг. И вот, когда Ваня принимал экзамены у Э. Рязанова при поступлении во ВГИК, он задал будущему режиссеру, казалось не решаемый вопрос.

– Дорогой Эльдар Александрович, – начал Ваня, – представьте себе, что вы прекрасная рыжая барышня… нет, лучше просто:

– Девушка. Прекрасная, я думаю, русская девушка. Но не черная, как Норма Джин, и не блондэ, как Мэрилин Монро, а чисто рыжая. Вы не кондуктор, поющий знаменитую песню Булаты Окуджавы про синий троллейбус, в который он не прыгает, а садится на ходу. Вы не знаменитый отец Ефремова, который водил троллейбусы по ночной Москве и такси под знаменитую песню Экзюпери, вы чисто пассажир. Не в том смысле, что вы лох, которого обуют в ближайшее время, а просто: