Полная версия
Витасфера. Каменное небо
Витасфера
Каменное небо
Ноэми Норд
© Ноэми Норд, 2024
ISBN 978-5-4474-9135-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Синопсис к роману «Витасфера. Каменное небо»
1. Город под землей
Главный герой романа Галлеор, молодой человек приятной внешности, сидит в своей комнате, замышляя суицид.
Его не радует праздник за окном. Ему еще нет тридцати, но будущее не для него, пора уступить место юным кавалерам.
Таковы законы Витасферы.
Воспоминания уносят Галлеора в прошлое, в детство, наполненное страхом ада и пустоты.
Непростые отношения с педагогами, физиологический интерес взрослых женщин и регулярные гендерные тестирования превращают малыша в потенциального сексуального раба. Злым гением подростка становится Лиссандра, сластолюбивая, властная и жестокая матрона. Он противится сложившимся отношениям, когда «девочки – все, а мальчики – ничто», и признается недостойным к проживанию в райских условиях Витасферы.
2. Дворец Юношей
Тайные заступники маленького Галлеора, носителя генов интеллекта, позволяют ему перейти на следующую стадию воспитания. Он переводится во «Дворец Юношей», где подростков превращают в обаятельных кавалеров и дамских угодников. Мальчики знакомятся. Галлеор приобретает верных друзей в виде Энрико – потомка королевских кровей и красавчика Даффи – потомка чуть ли не Елены Прекрасной. Ребята совершают ночную вылазку в музей истории Витасферы, где они пытаются найти объяснение загадкам прошлого.
История подземного города изобилует множеством трагических моментов, совпадающих с судьбой человеческой цивилизации.
Середина ХХI века. Атака вирусов и прионов. Бесконечные пандемии, мор, мутации. Человечество проиграло войну. Решено уйти глубоко под землю и там переждать триумф мельчайших.
Восемь женщин-прародительниц должны в стерильной обстановке сохранить человеческий генофонд. Каждая из них – потомок выдающейся личности прошлого. Каждая должна передать свои элитные гены детям.
Рогранда – потомок Стюартов, хранительница генов лидера.
Верлинда – пра-правнучка Эйнштейна, способная наделить потомков генами интеллекта.
Ланданелла – обладает генами, запечатлевшими стандарт античной красоты и неописуемого обаяния.
У Маргарет – гены плодовитости.
Титанида – потомок двенадцати поколений олимпийских чемпионов, хранит в себе гены непревзойденной силы и выносливости.
Сильвансия – обладает генами долгожителей.
Барбамилла – генами послушания и рабской покорности.
Астрид – генами сверхскоростной мутации.
Регулярная связь с Землей неожиданно прерывается, и Витасфера оказывается в полной изоляции от внешнего мира. Человечеству предстоит начать с ноля.
Между праматерями начинаются распри за генетическое превосходство. Они заканчиваются консолидацией всех против интеллектуалки Верлинды, которую приговаривают к казни.
С целью предотвращения распрей создаются новые незыблемые законы, кланы уничтожаются, дети становятся общими, их воспитание – механизированным, лишенным каких-либо привилегий и материнской нежности.
С этой целью праматери уничтожают генетическую информацию о себе, детопроизводство поручают программе «Алгоритм Любви». Программа проверяет чистоту линий и без участия человека составляет брачные пары.
С целью экономии ресурсов продолжительность жизни мужчин ограничивается тридцатью годами.
3. Лотерея Любви
Отрочество заканчивается, и молодые кавалеры приступают к выполнению главного своего предназначения. Они окунаются в стихию чувств и эротического изобилия.
Не каждому юноше по сердцу мимолетные искусственные связи. Даффи запрещено встречаться с возлюбленной. Юноша взламывает программу, это приводит к массовому инцесту и появлению множества нежизнеспособных младенцев в подземном городе. Начинается вырождение Витасферы, дворцы погружаются в траур.
4. Свобода и Небо!
Человеческую логику трудно обуздать программой. Начинаются конфликты, кавалеры устраивают заговоры и тайные общества. Учащаются публичные казни. Молодых мужчин с редкими генами подвергают смене пола, принуждая к тяжелому вынашиванию детей и родам. Протест против безапелляционности «Лотереи Любви» объединяют кавалеров в оппозиционные группировки.
Галлеор участвует в тайном заговоре, но дело заканчивается предательством и гибелью друзей – заговорщиков.
Самой тяжелой потерей для юноши становится казнь Энрико, верного спутника по лабиринтам Витасферы.
5. Трудная девочка
Галлеору скоро тридцать. Но ученый кавалер пользуется невероятным успехом у дам и получает трудное задание – соблазнить самую упрямую юнитку.
К Лучии не может подступиться ни один кавалер. Но и Галлеор получает отказ. Тогда девочку решают наказать молодые негодяи.
Юнитка берется за оружие, калечит одного из насильников и приговаривается к тяжелому труду на окраине.
6. Последняя фиеста
Верность друзьям, любовь и отчаяние, проносятся перед глазами возмужавшего Галлеора.
Ему открывается страшная участь Даффи, приговоренного к трансвестированию, зачатию и вынашиванию ребенка.
Даффи признается во взломе «Лотереи Любви». Галлеор пытается исправить ошибку, и ему открываются другие тайны Витасферы в том числе и то, что Лучия – его родная дочь.
Девочки – юнитки протестуют против сложившейся ситуации. Избегая рождения мутантов, они массово кончают жизнь самоубийством. Символом протеста становится «Бордовая роза».
Садовника ищут во всех уголках Витасферы. Ведется расследование.
Подаренный цветок обнаруживается у Галлеора, он подвергается аресту, немилосердным пыткам и казни.
7. Страна мерворожденных
Галлеор выживает, вынесенный подземным потоком в карстовые пещеры под Витасферой, где, к своему удивлению, встречается с Энрико, лидером заговорщиков, казненным несколько лет назад.
Галлеор обнаруживает, что нижний ярус обитаем, заселен мутантами, людоедами, стариками, потомками праматери – Верлинды.
Жизнь в пещерах кипит.
Не обходится и без любовного треугольника. Дикарка Чага ревнует мужа к Лучии, у которой неожиданно пробуждаются серьезные чувства к Энрико. Лучия попадает в беду.
Между тем рабы Энрико пробивают шурф к поверхности, но неожиданное наводнение обрывает долгожданный путь к свободе.
8. Возвращение
Повстанцы не отчаиваются и находят другой способ пробиться в Витасферу. Но город затоплен. Вода прибывает.
В последний момент сторонники Энрико, вскрыв саркофаги прародительниц, понимают, что между ними и современными людьми – большая разница.
Обитатели Витасферы, сохранившие человеческую культуру, изменились. Но изменились в лучшую сторону.
Как такое могло случиться? Стерильность Витасферы была нарушена и вирусно-прионная атака преобразовала человеческий генокод. Мутации пошли на пользу.
Суперсущества насмехаются над жалким видом покойных праматерей, пока очередная высокая волна не поглощает их тела.
И все же теплится надежда на спасение удивительных существ, воспитанных по законам верности, порядочности и чести.
В заключительной части оставлен шанс для сиквела о появлении суперсуществ на земле, о конфликте с ними людей, войне и дальнейшем примирении.
I. Город под землей
Где наше будущее?
В этой гигантской могиле?
Разве здесь рай?
Наш подземный убийственный рай?
А мертвые ангелочки, порхающие среди фонарей – хозяева нового мира?
Мы дети тех, кто создал идиллию жизни.
Они верили, что так будет лучше. Надеялись, что уцелевшие уцелеют и глубоко под землей человечество продолжится во времени, произведя на свет таких же благоразумных и предусмотрительных потомков, какими являлись далекие предки.
Они ошиблись.
Из Хроники ученого кавалера Галлеора1. Нам всем не хватает озона
Легкие силуэты скользят вдоль аллей. Наяды и скоморохи, рыцари и хохочущие феи. Но их оживленность надумана, – эффект голограмм, навязанная радость, отсутствие идей. Реален лишь тремор бледных пальцев над подоконником, за которым вечная ночь, пляс бездушных огней, фейерверк одиночества каждого с каждым в этом мире.
Галлеор вытащил из письменного стола упаковку ампул, обхватил голову руками. Кончики пальцев различили пульс на висках.
Что значит себя убить?
Размазать тело по улицам и площадям?
Оставить часть плоти на стенах и витринах, как нестертую пыль?
Он распахнул окно.
В комнату хлынули волны веселья, звуки легких страданий и ссор:
– Эй, Паулиссимо! Сегодня твой день! Ты слышишь, красавчик?
– Я буду ждать тебя в холле под «Маленьким Эльдорадо».
– В том ресторанчике, где подают славерсы без джейра? Обожаю!
– Поторопись!
– Надеюсь, ты изучил мое резюме?
– У нас с тобой совпадет! Мы получим звание самой сексуальной пары!
– О, да!
Разрывы ракет и россыпи радужных искр оглушили на миг и ослепили. Сквозь ливень конфетти Галлеор разглядел собравшуюся в ожидании праздничной церемонии толпу.
Длинные когти фейерверка вгрызлись в стеклянный купол дворца. Ликование толпы смешалось с шуршанием ажурных рукавов и скрежетом фольги под ногами.
– Иди к нам, Галлеор! – приветливо помахали две дамы в масках.
– Развейся, красавчик! Или тебя уже кто-то выбрал? Тогда поздравляем твою даму!
Он наглухо прикрыл створки окна.
Беспрерывное звучание музыки, примитивной, плоской, чертящей в душе не волны, а дикие зигзаги, опустошало. Одни и те же монотонные ритмы – пытка. Изо дня в день они убивают разум, приучают одинаково мыслить, одинаково чувствовать и дышать. И люди не замечают, что происходящее вокруг мелочно и бессвязно. Прошлое оторвано от будущего, оно провал в пустоту.
Мы катимся в бездну.
Но страдания пар под окном не об этом:
– Вайра, ты поняла, что мы нарушили закон? Я не мог отказать. Ты навязалась, а я всего лишь проявил слабость. Ты сама вовлекла меня в незапланированную близость. Запомни. И повтори это на Совете Матерей.
– Я сделаю это. Не беспокойся.
– Твоя дефлорация не преступление. А мне будет предписано, сама знаешь что.
– Смена пола не для тебя.
– Да. Я не смогу зачать и выносить ребенка. Это выше моих сил! Ты понимаешь, что я рожден мужчиной? И приговорен до конца жизни трахать вас, мелких, мелочных, пакостных самок.
– Это подвиг, да.
– Ты тоже способна проявить характер и хотя бы сознаться в своей вине.
– Вот как? А для чего?
– Хотя бы затем, чтобы спасти меня. Вайра! Слышишь? Разве ты не знаешь, как мало осталось нас, мужчин? Умоляю!
– Завтра на Совете Матерей я скажу все, что ты хочешь. Но вряд ли это тебя спасет.
Если захлопнуть окно, отвратительная музыка просочится сквозь пластик условных стен.
Он вздрогнул, услышав под окном свое имя.
– Галлеор стар! Ему тридцать.
– Через год ему предложат эвтаназию.
– Он тебе не соперник, Диего! Не психуй! Лучия не для него!
Лучия?
Он подошел к окну и заметил две карнавальные маски, две шпаги, плащи на широких плечах.
В этом сезоне в моде романтический стиль. Роскошные шляпы с перьями сменили прошлогодние рейдерские шлемы и закопченные бластеры.
Тяжелые шаги, удаляющихся кавалеров заглушили спор:
– И ты не лезь! Держись от нее подальше…
– Ч-черт! Ненавижу перья! В каких шутов нас вырядят в следующем году?
– Только бы не во фраки!
Юнцам нет дела до настоящих проблем. Но никто не хочет слушать.
Стар?
Могли бы не напоминать.
Пора на тот свет?
Врешь.
Люди и амебы. Между нами нет разницы. Волны вечного удовольствия гнут и корежат организмы в одном беспроигрышном ритме, ни печали, ни сомнений.
Говорят, нам всем не хватает озона.
Его избыток там, где небо и грозовые раскаты.
Но туда нельзя.
2. Под пеплом крематориев
из «Легенд о Начале»Там, наверху, осталась брошенная планета, залитая морем дезрастворов, выжженная, искореженная напрасной борьбой.
Землю густо усыпал пепел крематориев, где беспрерывно сжигались миллионы окоченевших тел.
Малейший ветерок вздымал из-под ног тучи пепла, закрывая небо от солнечных лучей.
Человечество проиграло войну.
Решено было уйти глубоко под землю и там переждать триумф мельчайших.
…Толпа собралась у главного терминала.
Слезы текли по щекам провожаюих, все плакали, словно прощались сами с собой.
Люди успели создать спасительный рай. Но он предназначался для избранных.
Восемь женщин вступили на платформу, она через мгновение должна была унести их вниз.
Лица избранниц ловили лучи заходящего солнца, глаза блестели от слез.
Когда последняя платформа тяжело и глухо вошла в полость входа, лифт погрузился в густую мертвую темноту. Она свистела в ушах, звенела в костях.
Это продолжалось долго, целую вечность, пока вдруг не вспыхнул ослепительный искусственный свет.
Женщины оглядывались по сторонам, их лица оживали, они увидели сказку:
– Дворцы! Фонтаны!
– Готика! Ампир! Как все удачно сочетается! – восхищались они.
– Орхидеи! Магнолии! Водяные лилии!
– Сад – просто чудо!
– Эти двенадцать лун вполне заменят нам Солнце.
– Наши дети получили в подарок рай.
– Мы должны оправдать затраты человечества на этот рай.
– Пройдет время, и планета очистится от заразы.
– Мы вернемся. И наши дети заново отстроят погибший мир.
– Наша задача в том, чтобы выжить. И мы ее выполним!
А наверху толпа уже напирала на заграждения, повсюду раздавались проклятия и стоны. Кулаки мужчин сотрясали металлические решетки.
Люди кричали:
– Почему – не мы?
Кто-то бил по ограде камнями, арматурой.
Появился сварщик, запахло паленым, посыпались искры.
– Бульдозер! – толпа отхлынула от заграждений, уступая место подоспевшей технике.
– Дави! Вали!
– Там, внизу, мы спасемся!
Появились военные вертолеты, слезоточивые ракеты посыпались с неба на бунтовщиков. Раздалась автоматная очередь.
Это не помогло. И тогда толпу усмирили «Грифы».
Тысячи людей замертво упали возле платформы.
Но счастливые избранницы уже не слышали отчаянных воплей:
– Будьте вы прокляты!
Глухо захлопнулись люки.
Толща бетона запечатала выход.
Опустевшую площадку разутюжили тяжелые катки.
Глубоко под землей образовалась гигантская, выпеченная ядерным взрывом сферообразная полость, в которой больное человечество решило сохранить свой вид и вырастить детей.
Здесь было все, как наверху: проложены дороги, размечены парки и аллеи.
Лучшие архитекторы планеты в малом объеме воссоздали копию погибшей цивилизации.
Заботливое человечество внесло в повседневность жителей Витасферы штрихи всех архитектурных стилей.
Не экономили на рациональном кубизме, избежали двухмерных плоскостей.
Витиеватый сквозной ампир, устремленный в зеркальную высь, не отрицал тяжелой поступи романских построек с таинственной сетью подземелий, складов и застенков.
А золото и аметисты Ренессанса рационально соседствовали с убогим пластиком окраин.
Первые градостроители дотошно исследовали каждый уголок образованной под землей сферы и обнаружили подземные реки, озера и ущелья, уходящие круто вниз.
Бурный ледяной поток, который перечеркнул ландшафт, был заключен в стальные оковы и стал невидимой жизненной необходимостью подземного убежища.
Вокруг него были построены мосты, великолепные набережные и каналы.
Ярусы центральных дворцов подпирали хрустальными куполами искусственное небо, с которого улыбались двенадцать ослепительных лун.
Высокие башни и колонны не затеняли прекрасных садов и оранжерей. Грандиозные фонтаны в стиле рококо оживляли нежным звучанием глухую тишину подземного города.
По сути, это был гигантский ковчег, предназначенный сохранить в первозданном виде все достижения погибающей цивилизации.
Маленький кусочек живого мира со всей его флорой и фауной был надежно скрыт от разгулявшейся на планете пандемии.
Главным было обеспечение абсолютной стерильности. Ее создал испепеляющий огонь подземного взрыва и беспроигрышная радиация, которая, разложив базальт на атомы, словно из кирпичиков, заново сложила обновленный мир.
Восемь избранниц, которых эскалатор унес под землю, отличались широкими бедрами и отменным здоровьем. Им доверили важную миссию: продолжить род, продержаться и сохранить под землей элитный генофонд человечества.
Каждая избранница получила отдельный инкубатор, оснащенный самой совершенной техникой. Каждая прародительница должна была проконтролировать рождение двадцати своих потомков – пробирочников.
Ежедневные тесты и анализы доводили до полного опустошения. Но избранницы не позволяли себе расслабиться. Они понимали, что их контракт стал началом эры новой цивилизации.
Связь с землей была регулярной, женщины отчитывались о проделанной работе. Прислушивались к советам «Центра», вносили прогрессивные поправки в проект.
До запуска программы воспроизводства оставались считанные дни, как вдруг связь с «Центром» прервалась.
Постепенно, теряя один канал трансляции за другим, Витасфера оказалась в полной изоляции от внешнего мира.
– Связи нет. Наверху все погибли, – сказала Рогранда, статная полногрудая красавица с гордо посаженной головой и необыкновенной твердостью в голосе.
Она решительно поднялась из-за стола.
– Теперь я должна принять полномочия.
– А почему ты? – удивилась Маргарет, откинув несвежие пряди со лба.
– У меня королевская кровь. – Рогранда гордо тряхнула головой и выпрямила спину. – Об этом вы все проинформированы.
– Зато у меня двенадцать ветвей! По генам, я самая плодовитая. Не твоя, а моя линия должна получить преимущества! – заявила Маргарет, комкая подгузник в руках.
– Замолчите вы обе! – вступила в спор красавица Ланданелла, и золоченые пружинки ее волос разом пришли в движение. – Хочу напомнить, что у меня гены Мисс Вселенной и Мистера Звезд. Будущее человечество должно быть прекрасно. Красота – главное. Всю жизнь люди стремились к идеальной любви. Гармония – условие прогресса. Мой клан должен получить преимущества.
– О каких преимуществах вы говорите? – поднялась из-за стола Верлинда, нахмурив высокий лоб, словно пыталась выцедить из его бездны что-то недоступное остальным. – Не надо споров! Не надо войны! Мы должны выбрать самую мудрую из нас.
– Тогда в чем дело? – Рогранда гордо взметнула голову. – Мои гены тестированы на честность и благородство. Мой предок – испанский король Хуан Третий. Только я смогу вас всех объединить и сплотить. Почему не я?
– Потому что мы выбираем не королеву. Мудрость – вот идеальное качество власти. Нам необходимо спокойствие и умение решать сложные проблемы.
– Ты лучше скажи: умение решать задачки! – хихикнула красавица Ланданелла. – Верлинда, как ловко ты нас уводишь от главного! Но ученые звания не улучшат качества твоих яйцеклеток!
Маргарет поддержала:
– Ученая дама пытается доказать нам, что она, как потомок великого Дарвина и Эйнштейна, ценнее прочих. Но для чего нам здесь под землей гены известных хлюпиков и коротышек? Нашим детям не обязательно думать о скорости света. Когда появятся младенцы, мы будем озабочены только их здоровьем. Главное – в короткие сроки восстановить численность населения на Земле. Образование при таких скоростях второстепенно.
– К тому же гениям не свойственна внешняя привлекательность, – добавила красавица Ланданелла. – Это общеизвестный факт! А дети будущего должны быть прекрасны!
Остальные поддержали:
– Потомки гениальных личностей никогда не блистали здоровьем.
– Да-да, и я где-то слышала, что гениальность сжигает плоть. Если к власти придут хилые и слабые интеллектуалы, мы выродимся. Постепенно превратимся в мозги на малюсеньких ножках.
– Разумеется, мы должны выбрать Старшую. Но это будет не магистр Верлинда. Ее достославный предок Эйнштейн тоже не смог бы объединить кланы. Во все века умные были на службе у властных, а не наоборот, – сказала Рогранда.
– Властократы без мудрецов – ничто, – возразила Верлинда. – Вспомним хотя бы Аристотеля и его знаменитого ученика. Кем стал бы юный Александр Македонский без автора «Органона»? Кем стал бы Нерон без Сенеки? Но мудрость всегда за кадром.
– За кадром? Ты сама определила свое место, – произнесла с чувством превосходства Рогранда и отвернулась от конкурентки.
Ландонелла присела перед Рограндой в реверансе, насмешливо глядя на Верлинду.
Над столом поднялось тяжелое тело Титаниды. Она расправила широкие плечи, праматери задрали головы вверх, но разглядеть выражения глаз черной великанши не смогли.
– Так и быть, я постараюсь справиться, – раздался ее низкий простуженный голос. – Мои потомки будут выносливы, подвижны, а главное – сильны. В моей родословной имена тринадцати олимпийских чемпионов. Я выведу нашу команду в финал.
Женщины за Круглым столом потупились. Первой опомнилась и нарушила молчание Ланданелла:
– Мы не имели в виду тебя, Титанида.
Ее поддержали остальные:
– В инкубаторах не нужна сила и тем более скорость!
– Чтобы долго жить и размножаться, нужны иные качества!
– Атлеты не долгожители! Мы не хотим рисковать!
– Значит – я? – из-за стола нерешительно поднялась крошка Сильвансия. – Мои гены обладают завидными качествами здоровья и продолжительности жизни. Двести лет для моих потомков не предел.
– Уж лучше бы ты не встревала! – сказала Ланданелла.
– Но почему?
– Твое потомство энергетически ослаблено, – объяснила Рогранда. – Мы знаем, за счет чего ставятся рекорды по продолжительности жизни. Твои клетки постоянно голодают. И даже на стадии зародыша.
– У клана Сильвансии врожденная резекция желудка! Вот в чем секрет продолжительности, – добавила Маргарет. – Считаю, что чрезмерная продолжительность жизни – мутация. Дети будущего не должны страдать от голода.
– Нет необходимости экономить на объеме. В Витасфере хватит места и большим и маленьким. Мы не в космосе.
– Только не Сильвансия! Она переживет не только всех нас, но и не одно поколение наших детей. Долговластие хуже монархии, – сказала Рогранда.
– Да, это так.
– Тогда кто?
– У нас осталась Барбамилла. Но, похоже, она чем-то занята.
Рогранда возмутилась:
– Барбамиллу – нельзя. Ни в коем случае. У нее гены рабов. Психогенетический анализ выявил ослабленность волевых ресурсов, следовательно, и порядочности от ее потомства мы тоже не дождемся.
– Порядочности? Но почему же? – из-за стола приподнялась Барбамилла, не отрывая взгляда от вязанья.
Ее крючок, ни на минуту не останавливаясь, ловко нанизывал петли рюрикса на разноцветную пряжу. Она продолжила:
– Извините, я не расслышала: чем не угодили мои гены? – повторила она, внимательно разглядывая половинку чепчика.
– Какая прелесть! – бросилась к связанной вещице Ланданелла. – Но почему не из натуральной пряжи? Фи! Разве ты не в курсе, что триалон вызывает потертость?
Кулак Рогранды громко ударил по столу:
– Я тоже в этом уверена! Отсутствие волевых качеств – регресс! Предотвратим снижение духовности! Плебеи во власти – это зависимость от обстоятельств. Это коррупция и беспринципность! И… триалон вместо натурпона!
– Привыкшие к нищете лишат наших потомков беззаботной радости и удовольствий, – поддержала Ланданелла. – Я тоже считаю, что Барбамиллу – нельзя!
– Итак, свое мнение по поводу выборов Старшей Матери, не высказала одна Астрид. Она почему-то молчит. Что скажешь, Астрид? – обратилась к ней Верлинда.
Астрид резко повернула голову, и ее зеленые волосы затрещали, рассыпав по сторонам сноп искр. Она подождала, пока разбушевавшийся нимб вокруг головы не утих, и сказала:
– Я жду, когда вы все, наконец, заметите, что во мне гены самого нормального современного человека. Их качества – компиляция ваших. А значит, именно они самые совершенные и необходимые для человека будущего. Они способны быстро мутировать и, тем самым, не позволят мельчайшим слишком быстро прогрессировать по сравнению с нами.
При слове «мутировать» женщины зашумели:
– Мутации – враги наследственности!
– Мы потеряем достигнутые результаты селекции!
– Мутации непредвиденны! Где гарантии стабильности?
– Вы слышите, как трещат зеленые волосы Астрид? А если ее младенца погладить по голове? Выживет ли крошка после разряда? Или останется на всю жизнь дурачком? Не стоит рисковать.
