Дар смерти

Дух задумался, зашуршали хитиновые крылышки на мантии.

– Зелёная, – выдал Дух.

– Загнул. Я даже имени для служения не спросил, а ты зелёная. Уверен, ты и путного мне ничего рассказать не сможешь, знаю я, как вы, Духи, запоминаете внешность людей.

– Ладно, давай, – сказал Дух, и из мантии показалась тонкая рука, собранная из рыбьих и куриных косточек.

Варя понял, что предложил много, ничего путного Дух не знает, иначе бы торговался, пока не выпросил у него жёлтую бусину. Достал из кармана синюю. Бусины – концентрированные эмоции, сделать такую достаточно сложно, надо найти свежий источник, а потом аккуратно скатать выброс в шарик. Впрочем, когда твоя мать и сестра истерички, проблем с синими и фиолетовыми бусинами не возникает, это самое простое, что можно найти, люди часто расстраиваются, психуют и плачут. Главное, успеть до того, как эти чувства свернутся в чёрную каплю. Дух получил бусину, подвигал носом и выдал.

– Ничего не видел, – сказал и снова засмеялся, – кхе-кхе.

Варя не любил разговаривать с призрачными сущностями, даже бывшие люди отличались каким-то извращённым чувством юмора и манерой общения. Бродя по городу, Варя по возможности избегал контактов с призрачным населением. Многих интересовало бесхозное тело, которое можно занять хитростью или поглотив прежнюю душу. Так что Варя притворялся обычным «неживым», после смерти сохранившим свою целостность. Таких встречалось мало, и держались они на единственной своей самой сильной эмоции, что их породила при смерти тела. Чаще всего они мучались от боли или ненавидели всё вокруг, встречались и те, кто метался по городу в диком ужасе. Подвальный, возможно, рассказал бы своим, что Варя необычный дух мертвеца. Вот только тут каждый за любую информацию хотел плату, так что бояться за этот секрет не приходилось, меньше, чем за красную бусину, Подвальный с ним не расстанется.

– Я не видел, – продолжил Дух, прервав смех, – зато они видели.

Из тёмных углов засветились глаза, а потом к ногам Вари вышли кошки. В призрачном мире они выглядели так же, как в реальном. Разве только глаза ярче светились, а ещё они могли говорить.

– Он нашёл коня, объезжает. Конь приходил пастись, – сказал чёрно-белый мордатый кот с ободранным ухом. Похоже, предводитель этой помойной банды.

– Внешность? Как выглядит конь?

– Большой, пахнет плохо.

– Конкретнее, чем он пахнет? – спросил Варя в раздражении. Время шло, а он опять слушает загадки.

– Чихать хочется. Тут рядом так пахнет, еды нет, люди, шерсть.

Словарный запас кота закончился, он раздражённо дёрнул хвостом и растаял, вернувшись в реальный мир, за ним последовали остальные.

– Да, негусто, тут и фиолетовой много, – буркнул Варя.

– Добровольно отдал, – сказал Дух, – всё, я устал, ты суетливый, шумный, от тебя круги во все стороны. Уходи.

Варя, не прощаясь, развернулся и выплыл из подвала. Вот с чего он взял, что эти твари смогут нормально описать преступника? До последнего надеялся на какую-нибудь зацепку. Так что тут рядом пахнет? Варя огляделся, над подвалом в доме продовольственный, пекарня, аптека, хозяйственный, магазин одежды и парикмахерская. Много всего, правда, продуктовый и пекарню можно вычеркнуть, там для котов пахнет вкусно. Люди и шерсть, надо подумать, одежда?

Варя поспешил домой, а то скоро будильник сработает. Успел вовремя, Сонька крепко спала, а до будильника оставалось тридцать минут. Возвращение в тело – неприятная вещь, особенно когда тебе сорок лет. Сразу вспоминается, что где болит. Спина затекла от неподвижного лежания, ногу тут же свело судорогой, а сердце тяжело забухало, выравнивая ритм. Из носа натекло соплей, горло раздирало, словно когтями. Варя проковылял в ванную и встал под душ, разминая упругими струями онемевшие мышцы. Такие страдания и риск, и всё ради чего? Чтоб узнать парочку дурацких загадок от помойных котов. Варя любил кошек, подумывал завести себе и болтать с ней, когда «выходит», но домой он чаще всего приходил поздно, а неделю отпуска любил проводить в разъездах по стране. Любил поезда с их бесконечной чайной церемонией у тёмного окна, огоньками сигарет на станциях и запахом лапши. Если удастся ехать в купе одному, то можно «выйти» и посмотреть на поезд и мир за окном совсем другими глазами. Да, кошку можно взять с собой в поездю Но стоит ли мучить животное, привыкшее к родному дому?

Из душа выбрался посвежевшим и отправился пить кофе. На кухне топталась Сонька, зевая и уткнувшись носом в телефон. Варя подошёл и нажал кнопку чайника, про который племянница успела забыть.

– Я всё хочу спросить, чего ты там постоянно смотришь? Но у вас вроде это считается нарушением личных границ.

– У нас да. Жаль, маму это не смущает, – буркнула Сонька и погасила экран.

Пискнул чайник, и сразу зазвонил телефон у Вари. Вызов шёл от дежурного, пришлось взять трубку.

– Убийство, на Карлухе. Сейчас за тобой заедут.

Варя скосил глаза на банку с кофе, тяжело вздохнул и побежал одеваться. Он вышел на улицу, и тут же подъехал патрульный уазик.

– Здарова, парни. Я бы пешком дошёл.

– Знаем, но начальство сказало довезти, мы и довозим, – хохотнул Кириллыч.

Шутки у него всегда странные, но к этому давно все привыкли, как к пешим прогулкам Вари. Да и любой, кто много работает с людьми, очень скоро обзаводится причудами, позволяющими снять стресс. Главное, чтоб причуды были безобидными.

– Что где? – сказал Варя, усаживаясь в машине поудобнее.

– Цоколь жилого дома, там центр йоги. Убита одна из сотрудниц.

Сердце ёкнуло, всё-таки серия. На месте работали спецы, Варю позвали, когда собрали оборудование, а фотограф сделал последние снимки. Варя прошёл за Кириллычем в большой зал, где проходили занятия йогой, и увидел её. Женщина висела вниз головой, её тело оплетали два спускающихся с потолка полотна. Ковролин под телом пропитался кровью. Запаха Варя не чувствовал, нос окончательно заложило, но на языке появился металлический привкус.

– Это для воздушной йоги, – сказала невысокая девушка, подошедшая к Варе сзади. – Меня зовут Яна, я хозяйка центра. А вы следователь?

– Здравствуйте, старший следователь Танатов Варсонофий Яковлевич. Она ваш преподаватель йоги? – голос Вари прозвучал как у заядлого курильщика. Больное горло давало знать.

– Таня? Нет, она у нас снимала кабинет. Таня – таролог, – сказала Яна и шмыгнула носом, голос у неё дрогнул.

Варя подошёл поближе к телу, постаравшись не наступить на тёмное пятно на ковролине. Вскрытые вены с засохшей кровью, но главное – одну кисть убийца отрезал полностью.

– А где рука? – удивился Варя.

Позади раздался плач. Тут же появился врач скорой и увёл Яну.

– В кабинете у неё. Он там её задушил и отрезал руку, а потом притащил сюда и подвесил, – сказал Кириллыч, – больной мудак.

Кабинет оказался маленькой каморкой без окон с круглым столом и лампой над ним. На чёрной бархатной скатерти лежала отрубленная кисть, в пальцах у неё зажата карта. Варя взял телефон и сфоткал рисунок на карте, названия он не знал, но рисунок символично показывал повешенного кверху ногами мужчину. Окровавленные карты были разбросаны по всей комнате.

– Как в фильме ужасов, – сказали за спиной у Вари, он дёрнулся и повернулся.

Это оказалась Сашка со своим чемоданчиком.

– Ты закончила? Когда вскрытие будешь делать, поищи у неё тату, – сказал Варя.

– А чего искать, нашли уже. Когда снимали тело, увидела.

– Рука с картой?

– Угадал, я поэтому и вернулась сюда, ещё раз посмотреть на эту инсталляцию. Сравнить с исходником. Этот гад всё-таки научился пилить кости.

Сашка развернулась и вышла, Варя пошёл за ней. В зале тело уже сняли с полотен и укладывали на носилки. Варя проводил медиков и спросил Кириллыча, где хозяйка центра. Тот махнул в сторону выхода. Варя нашёл Яну на улице, сидящую на скамейке в небольшом парке около дома. Он осторожно сел с ней рядом и спросил:

– А как получилось, что Таня оказалась вечером совсем одна в центре?

– Да она частенько клиентов принимала после закрытия центра. Не все люди любят, чтобы посторонние видели, что они пришли к тарологу. А дома она не принимала, не хотела, чтоб люди видели, как она живёт.

– Во сколько завершаются занятия?

– В девять вечера, она пришла, мы попили чаю. Я поехала домой, а она осталась ждать клиента.

– Мужчину?

– Да, сказала, что знакомый мужчина попросил сделать расклад. Но имя она не сказала.

А вот это оказалось хорошей новостью, значит, можно проверить знакомых и найти подозреваемого.

– Камеры у вас там есть?

– Только на входе, я отдала запись полицейским.

– Скажите, а вы не знаете, где она делала тату, то, что рука с картой?

Яна вздрогнула и посмотрела на Варю.

– Я не видела у Тани такую. Но там же на столе была рука, да? С картой?

Яна снова расплакалась, закрыв лицо руками. Пришлось проводить её до машины, где Яна немного успокоилась, но, стоило Варе спросить о личной жизни убитой, принялась рыдать. Пришлось позвать Сашку с успокоительным. Вдвоём им удалось привести Яну в порядок, и Варя смог продолжить расспросы.

– Простите, что требую от вас ответов сейчас, но в таких делах чем быстрее, тем лучше, – сказал Варя, которому безумно хотелось высморкаться, он с трудом сдерживал желание начать шмыгать.

– Да, извините, я понимаю.

– Так с кем из родственников или друзей мы можем поговорить?

– Таня, она, понимаете, в разводе давно. У неё дочь была инвалид, практически овощ. Таня очень старалась, по врачам возила, процедуры всякие, лекарства. Десять лет билась, не до личной жизни ей было. Тане, конечно, родители помогали, но у них и другие дети, и внуки здоровые. Девочка умерла полгода назад. Мне кажется, Танечка себя винила в этом. После смерти Анечки, её дочки, она тихая стала какая-то, замороженная.

– А с родителями у неё какие последние полгода были отношения, могла она им что-то ещё рассказать?

– Не думаю, они почти не общались, Таня говорила, что они радуются, что Анечка умерла, она им это простить не могла. Её мама сказала: «Ну вот, отмучилась, хоть теперь поживёшь для себя». Таня очень обиделась на такие слова.

– Спасибо за помощь. Я всё запишу и к вам как-нибудь подойду подписать, может, вы что-то ещё вспомните. А татуировку, значит, вы не видели? Она про неё ничего не говорила? Что собирается сделать или ещё что-то?

– Ну, я как-то сказала, что, может, ей жизнь кардинально поменять, сделать что-то безумное, о чём давно мечтала. Возможно, тату она после этого сделала, но ничего не показывала, – сказала Яна.

Из цоколя вышел Кириллыч и махнул рукой, показывая, что они уезжают. Сашка ушла проводить своих и проверить, как загрузили тело. Ветер качнул сосну рядом со скамейкой, и по куртке Вари забарабанила капель.

– Мне вчера казалось, что весь мир плачет. Такое тревожное чувство, – сказала Яна. – Я пойду, немного погуляю по парку, на такси потом поеду, за руль не могу, перед глазами словно пелена.

Варя посмотрел вслед уходящей девушке и подумал, что когда умирает кто-то из близких сверстников, то ощущение, словно смерть касается тебя за плечо, напоминая, что она совсем не так далеко, как ты раньше думал. Варя пошёл на работу, день только начался, но он надеялся, что ненавистная планёрка успела закончиться без его доклада.

Идти по главной пешеходной улице города одно удовольствие. На брусчатке не осталось грязи. Улица туристическая, аккуратные отреставрированные домики, покрашенные в пастельные цвета, скульптуры гусей – символа города, стенды с историческими фотографиями, лавочки. Студенты педагогического и стайки школьников из гимназии радовались наступающей весне и оживляли пейзаж хохотом и радостными визгами. Не хватало только солнца, серые унылые тучи оставили от него блёклое жёлтое пятно посреди неба.

Когда подходил к работе, снова заморосил дождь. Варя чихнул, зябко поёжился и ускорил шаг, в мечтах о горячем чае на рабочем месте.

Чай выпить не удалось, в коридоре его перехватил начальник и потребовал отчёт о проделанной работе. Варя едва успел скинуть куртку и схватить со стола приготовленные с вечера бумаги, прежде чем отправился на экзекуцию в кабинет полковника.

– Ребята говорят, там на серию похоже, женщина, вены вскрыты. Что думаешь? Нам только маньяка не хватает. Залётный какой-то, проверьте командировочных, гостиницы, – сказал полковник Ляхин Анатолий Викторович, прочитав отчёт. – Из Нижнего звонили, предлагали помощь. Я сказал, расследование идёт в штатном порядке. Думаю, если будет третья жертва, то контролёра нам всё-таки пришлют. Тебе кого в напарники дать гостиницы проверять?

– Давайте Илюху Баринова, он толковый и молодой, быстро справится.

– Хорошо, если что, Михеева и Трошина подключай. Свободен, – сказал Ляхин и взялся за трубку телефона.

– И лечись, что за вид, пусть тебе Илья в аптеку сбегает, больничный не дам, и не рассчитывай, – донеслось Варе в спину.

Илюха явился через десять минут, как раз когда Варя наконец дорвался до чайника и налил кипятку, замешивая в кружку ударную дозу антигриппина. Аптечку Варя держал в нижнем ящике стола, с работы с поносом и головной болью отпускали неохотно, приходилось выкручиваться и держать экстренные лекарства под рукой.

– Припахал всё-таки, – буркнул Илья. – Что теперь, по гостиницам шмон наводить?

– Ты да, нельзя же указания начальства игнорировать. А я проверю тату-салоны. Есть у меня некоторые мысли, что татуировки играют во всём этом не последнюю роль. А потом вместе пройдёмся по знакомым мужчинам последней жертвы. Наверняка они созванивались накануне встречи.

– Тут я тебя расстрою, симку из телефона убийца вытащил, – сказал Илья, – запрос официальный на список вызовов в сотовую компанию надо отправлять, а ты знаешь, это небыстро.

– Ну, тогда будь другом, напечатай, а? Я подпишу, как вернусь, и сам начальству снесу на подпись.

Илья обиженно запыхтел, но спорить не стал и ушёл к себе печатать запрос и список гостиниц, которые надо обойти. После его ухода Варя открыл карту города и нашёл четыре тату-салона. Что ж, работы будет немного, три салона находились недалеко от студии йоги, да и до цветочного совсем близко. Хотя это неудивительно, в таком маленьком городе всё близко, а все услуги для людей старательно располагаются поближе друг к другу в центре города. Вот, пожалуй, с посещения самого крупного из них он и начнёт. Варя выпил залпом кружку с лекарством и пошёл одеваться.

Глава 4

Первый в списке тату-салон «Джокер» оказался в том же доме, где в цоколе находился центр йоги, так что Варя решил начать с него. Дом Варе не нравился, он казался инородным, высотка среди низкой исторической застройки. В Варином детстве тут находилась брошенная стройка Дворца пионеров, где успели заложить только фундамент. Мрачное место, поросшее кустарником и залитое водой, настоящий памятник разрухи девяностых. Потом участок выкупили и быстренько построили высотку, напихав в неё бизнес-центр и кучу магазинов.

Тату-салон находился на втором этаже бизнес-центра. Варя подошёл к лестнице, сверху спускалась девушка в бежевом тренче, и они чуть не столкнулись на ступеньках.

– Здравствуйте, Варсонофий Яковлевич.

– Эльсия? Ой, здравствуйте. Не ожидал вас тут встретить. – Варя удивлённо пялился на Эльсию. Что-то магическое есть в том, что ты наталкиваешься на человека, о котором часто вспоминал, в неожиданном для этой встречи месте. Хотя почему неожиданном, не привязана же Эльсия к своей конторе.

– У меня выходной, – улыбнулась Эльсия.

– А я вот всё по работе бегаю, – тяжело вздохнул Варя, – ни минуты свободной нет.

– Ой, я вас, наверно, задерживаю.

– Нет. Я не так выразился, – Варя растерялся и совсем запутался. – Может, кофе? Я сегодня ещё не успел выпить.

– Давайте в другой раз, не хочу отвлекать. Звоните, мой телефон у вас есть. – В глазах Эльсии мелькнула хитринка, и она ушла.

Варя замер на лестнице и никак не мог решить – догнать её или вернуться к работе, но профессионализм победил. Тату-салон оказался большим помещением с окнами в пол, белыми стенами и чёрной мебелью. Выглядело довольно стильно. К вошедшему Варе вышел высокий, широкоплечий мужчина. Модная причёска, уложенная борода – всё говорило, что перед Варей постоянный клиент барбера. Лет тридцать пять, одет в фирменный спортивный костюм и белые кроссовки.

– Чем могу помочь? – надменно осмотрев посетителя, спросил мужчина.

– Старший следователь Варсонофий Яковлевич, – сказал Варя и достал удостоверение. – Хочу задать вам пару вопросов, нужна ваша консультация.

– Дэн – хозяин. Нужна, так окажем, – сказал владелец и размял плечи и шею.

Дэн махнул рукой в сторону диванчиков для ожидающих около окна. Варя уселся и посмотрел вниз, красивый вид, особенно если подняться на три этажа повыше. Под окнами пешеходная улица Карла Маркса, сквер. Здорово, наверно, работать в таком месте.

– Так что вы хотели?

Варя достал телефон и показал фотографию тату.

– Не вы делали?

– Я такое не делаю, – сказал Дэн и сделал паузу, глядя на Варю, осознал ли тот, что за глупость спросил. – А вот мои ученики да. Лёнь! Подойди.

Из подсобки вышел худой парень, вытирая руки тряпкой. Дэн кивнул ему на телефон в руках Вари.

– Ты делал?

– А что? Есть претензии? – насторожился Лёня, разглядывая фото.

– Нет, есть вопросы, – улыбнулся ему Варя. – Ты этот рисунок откуда брал?

– Да скачали бесплатный пак с интернета, называется «Дар смерти», некоторые художники рисуют бесплатно и выкладывают.

Варя насторожился и открыл вторую фотографию, где было тату с рукой и картой.

– Это тоже оттуда?

– Да. Только эту Кира била, не я.

– Не покажешь весь набор? – попросил Варя.

– Сейчас альбом принесу. На компе тоже есть, но в альбоме смотреть удобнее. Там их всего тринадцать.

Лёня принёс пластиковую папку с кольцами и открыл два листа с татуировками из «Дара смерти». Их действительно было тринадцать, простенькие, с распространёнными сюжетами.

– Сколько ещё из этого набора набили?

– Ну, не знаю, я – двоим, Кира – троим, наверно, не спрашивал. Может, Вадик кому набил. Дешёвые, стиль распространённый, обывателям привычный. Я первую набил полгода назад, когда только учиться начинал, тут вы пришли с ней, подумал, что накосячил что-то, – улыбнулся Лёня.

Варя вздрогнул, две убиты и есть ещё как минимум двое с такими татуировками.

– Одну я прям сегодня закончил, девушка приходила. Скорбящий ангел. Она минут десять как ушла.

Сердце Вари нехорошо ёкнуло. Эльсия! Значит, она шла из тату-салона. Что ж, теперь с ней точно надо встретиться и поговорить, вот только как оградить Эльсию от внимания маньяка? Запереть дома? Но поверит ли она, что за тату могут убить. Варя посмотрел на Дэна, тот хмурился, присутствие полицейского его явно раздражало.

– Дайте список сотрудников, всех, кто у вас тут работает, – сказал Варя, обращаясь к Дэну.

– А что случилось? Вы же хотели просто консультацию по тату. Зачем вам список?

– Женщины, которым сделали эти татуировки, мертвы. Есть вероятность, что убийца работает у вас.

– Чушь. Это обычное совпадение, – отмахнулся Дэн.

– Разве?

– Конечно. Мы самый популярный салон в городе, про эти убийства я, конечно, слышал, одну жертву знал, она работает, работала тут в цоколе. Понятное дело, что они знали, что тут можно дёшево сделать тату. Только мои ученики бьют тату по стоимости материалов и расходников, больше в городе такого нет, – Дэн цедил слова, старательно делая усилие, чтобы не перейти на крик. – Так что эти татуировки самые распространённые, вот и совпало. Делайте официальный запрос с обоснованием. С какой радости я буду сливать вам личные данные моих работников.

Разглашать подробности убийства Варя не имел права, эти люди пока не подозреваемые, чтоб устраивать им допрос. Не стоит рубить сгоряча, теперь он знал, в какую сторону копать.

– Хорошо, а сайт, где скачан пак, не подскажете? – сказал Варя, обращаясь к Лёне.

Тот замялся и посмотрел на Дэна.

– Я уже не помню, просто что-то в поиске вылезло, мы много картинок скачиваем, что-то идёт в дело, что-то нет.

Дверь открылась, и вошла запыхавшаяся девушка: невысокая, с асимметричной стрижкой и в кожаной косухе. На Варю она мельком взглянула, увидела альбом с эскизами в руках и потеряла интерес, приняв за клиента.

– Дэн, я там Макса привезла, внизу оставила, – обратилась девушка к хозяину тату-салона.

– Это Кира, – сказал Дэн, поднимаясь с дивана. – Думаю, вы всё выяснили, нам нужно работать. К нашему салону претензий нет?

– Кира, а не уточните, сколько вы сделали тату из этого пака и каких? – спросил Варя, игнорируя недовольное лицо Дэна и показывая девушке альбом.

– Три: с картой таро, лошадиный череп и… Давно сердце с кинжалом.

– А имена и фамилии вы знаете?

– Это же не больница, мы не записываем. Одну я брату Дэна, Максу, делала. Это которая лошадиный череп, уж не знаю, чего ему такую фигню захотелось набить.

– Так вы и мужчинам делали? – То, что жертвами могут стать не только девушки, в голову Вари не приходило. Маньяки обычно выбирали жертв одного пола и возраста.

– Конечно, почему нет.

– Спасибо за помощь. – Варя по очереди пожал руку Кире и Лёне. Когда он протянул руку Дэну, тот поднял обе руки вверх, показывая, что у него надеты латексные перчатки.

– Я планировал поработать, – буркнул он.

Правда, посетителей, кроме Вари, в салоне не было, и, с кем хотел поработать Дэн, оставалось непонятным, но спорить с ним следователь не стал. Он ещё сюда придёт и не один раз, салон – единственная ниточка к загадочному убийце. Варя теперь сюда, как на работу, ходить станет, чтобы понять, кто из работников мог начать убивать. Меньше всего Варе понравился Дэн, слишком ухоженный для мужика, накачанный и высокомерный. Рядом с ним Варя ощущал себя каким-то огрызком человека, а не мужчиной.

Варя вышел на улицу и замер, рядом со входом стояла инвалидная коляска, а в ней сидел Дэн. Но не такой, какого он видел в салоне, а бледный и худой, с коротким ёжиком волос. За Варей выбежал Лёня, он подошёл к парню в инвалидном кресле и покатил его внутрь бизнес-центра. Только через пару секунд Варя понял, что это Макс, которого привезла Кира, и, судя по сильному сходству, он брат Дэна.

– Эй ты! У тебя покурить есть? – обратился к Варе Макс.

– Не курю.

– Правильно, тебе жить да жить ещё, – хохотнул он. – А мне врачи запрещают, но мне уже это не повредит, верно?

Варя растерялся, Лёня за спиной у Макса скорчил рожу, закатив глаза. Варя придержал дверь, чтобы коляска проехала внутрь здания. Оставшись на крыльце, он задумался. Что у него есть: две одинокие женщины с татуировками, сделанными в одном салоне, значит, и убийца как-то связан с этим местом. Но мастеров там работает несколько, к тому же это может быть уборщик, фотограф или какой-нибудь специалист, связанный с салоном, постоянный клиент. Из хорошего: Варя знает двух живых людей с тату, за контактами которых можно попробовать понаблюдать.

Лекарство перестало действовать, и Варя почувствовал, как его начинает знобить. Нос снова заложило, захотелось выпить чего-нибудь горячего, и Варя зашёл в чайную на углу дома, взяв себе целый чайник. Голову словно набили ватой, и внутри гудел трансформатор, сбивая мысли. Варя набрал Сашке.

– Шурик, спасай меня, я заболел, – прохрипел он в трубку.

– От дебилизма лекарства нет. На фига ты по такой погоде шастаешь по всему городу? – огрызнулась Сашка. – Ещё раз назовёшь меня Шурик, и тебя лечить не придётся, я голову отверну.

– Ы-ы-ы. У меня температура высокая. А я нашёл подозреваемых и вероятных новых жертв, а начальство требует отчёт по всем приезжим в город, – просипел Варя умирающим голосом в трубку.

– Ладно, вечером после работы встречу и лекарств принесу, всё равно хотела с тобой поговорить, – сжалилась Сашка.

– Твоё «хотела поговорить» звучит тревожно. Знаешь, мне, кажется, после чая лучше стало, не приходи.

Но Варю никто не слушал, в трубке раздались гудки. На работе его ждал Илья с кипой бумажек и записью с камер у студии йоги. В этот раз им повезло. Камера висела почти у входа, а света от фонарей и из окон оказалось достаточно для чёткой записи. Убийца появился в десятом часу. Жертва запирала входную дверь, к ней подошёл высокий, широкоплечий мужчина в куртке с надетым капюшоном, который скрывал его лицо от камеры. Состоялся короткий разговор, и Татьяна снова открыла дверь, они пошли внутрь.

– Почему она уходила, если ждала клиента? – спросил Варя задумчиво.

– Может, он опоздал, и она решила, что не придёт, – ответил Илья, проматывая следующие три часа, что убийца был внутри. – Долго он возился.

Изображение на экране неожиданно пошло чёрными полосами, а потом расплылось пятнами.