Драконы, твари, люди. Часть 2: Интеграция

Но где-то в глубине души сидела трусливая мысль: хорошо, что Дара сейчас почти ничего слышит.

…эдак недалеко до мысли, что заблокированная связь бывает во благо.

Не имея возможности почесать деактивированный, но так и не извлечённый чип, Дима передёрнул плечами.

– Можешь у меня посидеть, – предложил внезапно Стрельницкий. – Наушники дам, ты мне не помешаешь.

– Да нет уж, лучше у себя.

…ещё бы предложил за ручку подержать.

– Как хочешь.

Стрельницкий проводил его в комнату, дождался, пока включит ноут и вставит флешку, подтвердил доступ… и молча вышел, так что Дима даже не успел повернуться, чтобы попросить не торчать над душой.

На флешке был ряд файлов с буквенно-цифровыми именами, в конце каждого из которых шла дата, самая ранняя аж семнадцатилетней давности.

Отогнав желание призвать Небо, Дима запустил первый файл.

Видеозапись – ещё зернистая по нынешним меркам.

Куча вспомогательной информации по краям: тайминг записи, дата-время, какие-то цифры и значки, о смысле которых осталось только догадываться.

…Артур Второй бы за такое душу бездне продал наверняка.

В кадре спал дракон.

Незнакомого блёклого сине-зелёного окраса, с плоскими пластинами гребня вокруг головы и вдоль хребта – крупнее и острее, чем Дима привык видеть у драконов.

С изнанки пластины покрывал тёмный узор.

Дракон не был закован в экзоскелет, что само по себе было странно, но из основания черепа, с двух сторон от спинного гребня, змеились кабели, от вида которых у Димы заныла фантомной болью шея – смутными Дариными воспоминаниями.

Камера приблизилась. Ноутбук плохо воспроизводил звуки через свой слабенький динамик, и Дима открутил громкость на максимум.

Вот где-то за кадром лязгнул металл – видимо, дверь в бокс.

Послышались шаги, и в кадре появился человек в белом халате и защитных очках.

Типичный безумный учёный из комиксов… Ну или просто любой учёный, не пренебрегающий техникой безопасности.

Даже Док держал очки под рукой.

…впрочем, он-то как раз вполне тянул на «безумного учёного из комиксов».

Дракон тоже заметил человека и завозился, выходя из дрёмы. Повёл сложенными крыльями – они были какие-то странные, но Дима не мог поймать, что именно его цепляло, – и повернул морду к человеку, открывая глаза.

Нет, это определённо был дракон совершенно незнакомого Диме вида.

Гораздо меньше Дары, поджарый – если не сказать худющий. Чешуя грубее, вытянутыми пластинами, и прослеживающийся в ней узор кажется не нарисованным, а выпуклым.

Странные пропорции морды: маленькие глазки, неожиданно массивная нижняя челюсть, этот нефункционально огромный плоский гребень… К холке шейная его часть опускалась, превращаясь в настоящую броню.

Словно прообраз экзоскелета.

Дима впервые поймал себя на том, что про такого дракона и впрямь можно сказать «тварь». Слишком… непривычный.

Что это за серия такая вообще? Для чего сделанная?..

Ах, да, семнадцать лет назад. Какая тут серия вообще.

…прототип?

Дракон тяжело поднялся на лапы, внимательно следя за человеком. Из-за непривычного гребня было сложно понять, он насторожен, испуган?.. Вряд ли рад – видно же, что напряжён. Да и уязвимые крылья плотно прижаты к телу.

– Экземпляр ТН-10 демонстрирует сниженную агрессивность относительно прошлого контроля, – монотонно вещал голос за кадром. – Переход к стадии импринтинга. Введение дополнительных семи пунктов метатраста.

Качнулись кабели. Дракон недовольно мотнул головой, замирая на месте. Часто заморгал своими маленькими тёмными глазами, сгорбился, поворачиваясь к человеку боком, и выдал причудливо меняющий высоту свист, почти не размыкая пасти.

Эти странные несоответствия – в поведении, во внешнем виде, – сбивали с толку и порождали смутное чувство тревоги.

Или, может, то Дара пыталась пробиться по связи?..

– Показания активности гиперстриатума приближаются к эталону. Инициируем контакт.

Человек в халате, до этого держащийся поодаль, медленно приблизился к беспокойно переступающему на месте дракону. Остановился в трёх шагах, плавно снял очки, присел на корточки.

Дракон опустил голову, разглядывая человека, и мелкими шажочками подступил ближе.

Стало видно, что на шее у него закреплён массивный ошейник, от которого тянется вделанная в пол цепь.

– Тан, – позвал человек, протягивая ему ладонь.

Ещё шажочек, ещё. Дракон поворачивал голову то одним, то другим глазом, и этим живо напомнил Дару – тогда, при первой встрече в питомнике.

В груди ёкнуло.

Стадия импринтинга… Импринтинг – запечатление детёныша.

Этот дракон детёнышем, несмотря на размеры, определённо не был, но…

Неужели Дима наблюдает формирование связи с одним из ранних прототипов?

– Прекращение подачи метатраста. Наблюдается стабильный уровень вещества как в крови, так и в ихоре. Динамика долей гиперстриатума в норме.

Человек, дотянувшись, коснулся носа дракона.

– Тан, – повторил он негромко.

Дима шумно выдохнул, только сейчас осознав, что несколько секунд наблюдал за ними не дыша.

Дракон мотнул головой, отступил на шаг, припадая на передние лапы – так иногда играла Дара. Человек поднялся на ноги и шагнул к нему.

– Падение концентрации метатраста в ихоре! 0.9 единиц, 0.7… 0.3! – в монотонном голосе диктора прорезалась паника. Где-то на заднем плане взвыл сигнал тревоги…

Но это всё было потом.

За мгновенье до тревоги дракон чуть подался назад и с визгом, от которого затрещали динамики ноута, рванул к человеку, обрывая кабели и распахивая пасть.

…распахивая куда шире, чем это было возможно.

Нижняя челюсть буквально растянулась, разошлась в стороны на две части – и вспыхнувшая ярко-голубым пасть захлопнулась.

Драконий визг оборвался.

…но продолжал звучать в ушах вместе с криком человека, чьё тело уже рухнуло на пол.

В динамиках орала сирена и гулко стучали выстрелы – долго-долго, хотя попасть по сорвавшемуся с цепи дракону было не так уж и сложно. Укрыться негде, но воздух вокруг него дрожал в странном мареве и сияли ярко-голубым узоры на теле и пластинах гребня, так что пули, казалось, не причиняли ему вовсе никакого вреда.

Потом что-то раскатисто громыхнуло, и дракон, запнувшись, рухнул на пол.

По пасти стекала красная кровь – и голубой искрящийся ихор.

…Оцепенело Дима наблюдал, как драконье тело вздрагивает от выстрелов. Как входят двое вооружённых бойца в шлемах, продолжая держать драконий труп на прицеле, а следом техники утаскивают на носилках обезглавленное тело в заляпанном кровью халате. Как другая группа техников приступают к вскрытию… твари, что была драконом.

Наконец Дима захлопнул крышку ноута и, спотыкаясь, добрёл до ванной.

Раз за разом плескал в лицо ледяной водой, но дурнота не отступала.

Он всякого за свою жизнь в КОДА навидался, война есть война, даже если война эта глухая, затянутая и «несимметричная»…

Но это… это было перебором.

Дракон. Человек. Протянутая ладонь.

…нереально огромная пасть, сияние ихора и визг, до сих пор звучащий в ушах.

Диму наконец стошнило, и горячечное марево чуть отступило.

Ещё раз умывшись и несколько раз прополоскав рот, но так и не избавившись от привкуса желчи, он вернулся в комнату. Ноут лежал на столе, словно ничего не было, и накатило яростное желание схватить его и запустить в стену – но это было глупо.

Ноут не виноват.

…и Дара – Дара тоже не виновата в том, как поступил её дальний родич.

Не предок, нет.

Очевидно нет!

Но коснуться сейчас связи всё равно было выше его сил.

Не поддаваясь малодушному желанию так и оставить ноубук и сбежать в тренажёрку, Дима сел обратно, снова открыл папку и уже внимательнее изучил список файлов.

Одиннадцать видеозаписей, самая поздняя отстоит аж на шесть лет от первой. Какие-то, судя по весу файлов, короче, какие-то длиннее.

Помедлив, Дима открыл второе по хронологии видео.

Новый дракон – экземпляр что-то-там-11. Гребень более пологий, шкура отливает больше зелёным, но всё равно облик чуждый, непохожий на нынешних драконов.

Два катетера с уходящими в потолок трубками, ошейник – и намордник, кольцом охватывающий морду.

Снова монотонный голос диктора озвучивает уровень каких-то веществ в крови и ихоре, динамику мозговой активности и прочие параметры, в которых наверняка легко разобрался бы Док, но Дима подзабыл уже слишком многое из его рассказов.

– Переход ко второй стадии, задача: подтверждение импринтинга.

Дракон, человек – и равно нечеловеческое напряжение обоих, настороженно изучающих друг друга.

Дима понимал, что ничем хорошим это не закончится. Дотянувшись до кнопки, он отмотал вперёд.

– Уровень метатраста нестабилен, поддерживается введением в кровь 0.3 единицы дополнительно…

Ещё рывок вперёд.

– Активность долей гиперстриатума не подтверждает импритинг, однако экземпляр не проявляет агре…

Человек на секунду отвернулся от дракона, и тот внезапно рванул с места. Намордник не дал распахнуть пасть, а цепь дёрнула назад прямо в прыжке – но у дракона были ещё и крылья.

Те самые крылья, которые Дара всегда инстинктивно поджимала в случае опасности.

…с длинными, бритвенно-острыми когтями на концах «пальцев».

Мерно застучали выстрелы. Дракон и человек упали на пол одновременно – две изломанные куклы.

…Дима заставил себя посмотреть всё, что было на флешке, – все одиннадцать видеозаписей.

Экземпляр НХ-38 с гребнем, который больше походил на костяные рога, чем-то отдалённо напомнивший Зиру – жадно лакающий кровь своего несостоявшегося напарника, а потом не подпускающего никого к телу столь яростно, что дело опять закончилось ликвидацией.

Экземпляр РК-66, крупнее и массивнее прошлых, с почти привычного вида мордой. Благополучно прошедший импринтинг-на-крови – хоть и, судя по некоторым оговоркам диктора, далеко не с первым претендентом.

…честное слово, Дима всегда думал, что про кровь – это детские страшилки. У них с Дарой ничего такого не было.

Вживлённые в шкуру датчики, ошейник с колбочками автоинъекторов, – уже больше похожий на воротник экзоскелета…

И, под конец короткой записи, – ревущий поток пламени в сторону зашедшего с «его человеком» второго учёного.

Экземпляр КВ-72… АР-88…

Дима старался думать о них, как об «экземплярах». А о тех, кто попадал им под лапу, пасть, крыло, огонь, кто падал с их спины или добивал смертельно раненную в собственном буйстве тварь – не думать вовсе.

…и вообще смотреть на видео отстранённо, будто то была нарезка из ужастика в «псевдодокументальном» стиле.

Драконы становились всё более похожими на тех, к которым он привык. Нижняя челюсть уменьшилась, принимая вполне привычную форму. Гребень стал мягче и подвижней, глаза – больше, желтее (умнее?), а пропорции тела – ближе к обычным, к тем, которые Диме казались естественными и гармоничными.

А вместе с этим постепенно «нарастал» экзоскелет – и внутренний, с автоматическими инъекторами и узлами контроля, и внешний, усиливающий и защищающий в бою… контролирующий, сковывающий, сдерживающий.

Подбирались препараты. Вырабатывались правила. Драконы приучались к командам, передающимся на контролирующие узлы брони.

На последнем видео дракона не было.

Только его следы… и следы того, что, по всей видимости, осталось от пилота, который, согласно записям в боксе, отменил своему дракону седативные препараты.

…дракона на момент записи видео так и не нашли.

Но дело было в горах Илариона, а там и драконий труп, и живой дракон могли сгинуть без следа.

Видео закончилось, но Дима ещё долго сидел за столом, пялясь в экран.

Смутно ощущалась тревога Дары.

…он никогда ещё не был так близок к тому, чтобы попросить включить чип обратно.

Смутно помнилось, что ноут Сергей Александрович просил вернуть.

Дурнота накатывала волной – и отступала.

…Когда Дима постучал в дверь кабинета, Сергей Александрович сидел, закинув ноги на стол, и курил, пуская дым в потолок.

Картина «господин полковник закончил рабочий вечер и размышляет о тщете всего сущего».

– Посмотрел?

Дима молча положил ноут на стол.

Сев нормально, Стрельницкий убрал ноут в ящик стола и подвинул Диме портсигар.

– Не, – мотнул головой Дима.

Его и без сигарет мутило.

– Не буду настаивать.

Несколько секунд они оба молчали.

…в ушах всё ещё звенел визг того первого дракона.

– Разрешите ночевать с Дарой.

Его раздражала эта беспомощная необходимость спрашивать разрешение на то, что было неотъемлемым его правом – как Дариного партнёра.

…такого же партнёра, как на тех видеозаписях?

Нет. Сто, двести раз нет. Их связь с Дарой принципиально другая.

Только вот почему он её до сих пор глушит?..

Он уже почти услышал сокрушительное «нет», но Стрельницкий произнёс только:

– Вот как, – и сделал неторопливую затяжку.

Не «нет» – и всё равно не «да».

Будто ждёт чего-то ещё.

– Да хоть на цепь меня посадите, если вам так спокойнее будет!

– Ну зачем на цепь. Давай, – он вдруг протянул руку, – что там у тебя было, часы, жетоны… в общем, колюще-режущее и всё такое прочее.

Запомнил, значит.

Помедлив, Дима стащил с шеи жетоны и положил на стол. Поколебавшись, вытащил из пряжки ремня остро заточенную шпильку.

Да, Стрельницкий о ней не знал. Она так аккуратно была встроена в пряжку, что даже если всерьёз обыскивать – не найдёшь, если не знаешь, куда смотреть… В Южной цитадели, похоже, не знали.

…но пусть Сергей Александрович видит: Дима с ним честен. До конца.

– Вот оно что, – только и прокомментировал полковник, и стало непонятно: а может, знал, но испытывал Диму?

Или не знал, но ожидал чего-то подобного.

– Всё?

Дима посмотрел на часы.

…полковник точно воспользуется моментом, чтобы найти и изъять лезвие. Вот только оно там было далеко не самой опасной находкой.

Связь дрогнула от Дариной беспомощной тревоги.

Дима выдохнул и расстегнул ремешок.

– Не поломайте, – буркнул он.

– Я буду аккуратен, – пообещал Стрельницкий, даже не пытаясь сделать вид, что не понял намёка. – Ключ от шкафа с инструментами тоже пока останется у меня. Во избежание всяких глупостей… Ну, а это тебе.

На стол лёг уже знакомый передатчик от электронного браслета. Тот, что был связан с домашней контролирующей станцией и транслировал все Димины помещения за пределами дома.

– Идём, провожу.

На улице моросил унылый дождь.

Дара буквально выпрыгнула на них из темноты у эллинга.

…не тварь – Дара. Своя, любимая, единственная, самая прекрасная, нежная и добрая драконица во всём мире.

– Пришли!

Дима понял, что цепляется за приглушённую связь до боли – не решаясь прикоснуться к Дариному сознанию.

Не решаясь запачкать Дару теми образами кровавых, лишённых разума тварей.

Откуда-то из невообразимых глубин памяти всплыли слова Дока: «Резче будешь со своей бабой… А мы так получим неуправляемую тварь».

…он знал.

– Ди-има? – обеспокоенно позвала Дара, заглядывая ему в лицо.

– Всё хорошо, – солгал Дима. – Сейчас, погоди немножко…

Дождь барабанил над головой, но на них не падало ни капли. Подняв глаза, Дима понял, что Дара прикрывает их со Стрельницким крылом, как козырьком.

Стало совестно.

– Идём внутрь.

И первым шагнул в полутёмный эллинг, щёлкнув выключателями на панели при входе. Отшатнулся в сторону, уступая дорогу Даре.

Стрельницкий зашёл последним. Огляделся, кивнул:

– Спальник не забирал? Хорошо. Глупостей не творить, допоздна не засиживаться, завтра жду на завтрак в семь, перед моим отъездом.

– И меня? – радостно уточнила Дара. – Только я в дверь не пролезу…

Стрельницкий закатил глаза.

– Обойдусь Димой от лица вас обоих.

– Я пошутила, – сообщила Дара на всякий случай.

– О, я догадался, – с убийственной серьёзностью кивнул Сергей Александрович. – Но Диму это от необходимости придти не освобождает.

И на кой ему этот завтрак сдался…

– Вы часы у меня забрали.

– И чьи это проблемы? Вон, большие висят.

– Ваши, видимо, – проворчал Дима. – Я же ваш завтрак просплю.

Но на самом деле готов был тянуть этот разговор как можно дольше.

…он что, правда боится остаться с Дарой наедине?

Стрельницкий зевнул – и покачал головой:

– Всё, спокойной во всех смыслах ночи… нам всем.

И вышел.

Дима с Дарой остались наедине.

Дара обошла его кругом, ласково ткнула носом в грудь.

– Плохо? – спросила она с очень странной интонацией.

Дима открыл рот, чтобы снова соврать, уверяя, что в порядке… но в итоге только мотнул головой – так неопределённо, что и сам бы не смог сказать, было это «да» или «нет».

– Ты не… обиделся?

– Я? – изумился Дима.

– Ты… заперся. – Дара вновь, как при активном чипе, начала делать долгие паузы, с трудом подбирая слова. – Я хотела позвать! Но др-руг сказал… тебе надо давать время. Как его давать?

Нет, нет, Дара ничего общего не имела с теми тварями.

…а вообще, это было странно. Заглушить связь – но говорить с Дарой.

Не слыша её. Но понимая.

– Ты уже дала, – заверил он, видя, как драконица переживает.

И, решившись, обхватил морду, уткнувшись лбом Даре в нос.

…он не будет бояться своего дракона!

Он не будет думать о том, как широко может эта пасть распахнуться. О стыке двух частей нижней челюсти. О ярко вспыхивающем ихоре.

Он ничего не скажет Даре.

Дара тихонько заурчала, и этот звук отдавался в руках и почему-то в основании черепа – в чипе.

Дима размеренно, неторопливо дышал ей в нос, ловя её собственные выдохи. И только когда почувствовал, что в голове больше нет ничего, кроме этого гипнотического ритма и Дариного урчания – позволил себе скользнуть к ней по связи.

«Прости, маленькая. Ты не виновата».

«Дурак», – отчётливо подумала в ответ Дара с долей ехидной обиды.

***

Вообще говоря, Сергей планировал после завтрака зайти разбудить этого придурошного пилота, но тот и впрямь появился на пороге в семь с копейками, когда сам Сергей ещё только спускался в столовую.

Глаза у Димы были заспанные и красные.

Но не такие безумные, как вчера после просмотра видеозаписей.

Стрельницкий проверил по логам: Дима просмотрел их все (он ставил на то, что сломается на пятой, где сорвавший катетер дракон-подросток, мечась в панике по боксу, переломает себе столь знакомо отливающие зеленью крылья – и спину своему «опекуну»).

Не то чтобы он подбирал эти видео специально – взял, что было.

Почти стандартный набор…

Завтракали в таком мрачном молчании, что с кухни выглянула Тамара Георгиевна.

– Ай, Серёж, кого хороним? – поинтересовалась она, скрестив на груди белые от муки руки. – Поминальную кашу варить?

– Может, мы просто потеряли дар речи от того, как всё у вас вкусно? – привычно отшутился Сергей.

– Особенно сгущёнка мне удалась, – фыркнула неугомонная старуха, разглядывая Диму, бездумно льющего на блин сгущённое молоко ложку за ложкой. – Прямиком из консервной банки.

– Правда вкусно! – спохватился Дима. – Не хуже маминых!

– Ай, врёшь и не краснеешь, – отмахнулась Тамара Георгиевна.

Но, удовлетворившись, вернулась на кухню, деликатно прикрыв за собой дверь.

Дима попытался подцепить блин вилкой и ножом, но потом плюнул и, свернув, быстро запихнул себе в рот целиком. Прожевал, облизал пальцы.

– Да нет, правда вкусно, – признал он словно бы удивлённо.

– Ты бы сразу в соусницу блин макал, зачем переливать в тарелку? – хмыкнул Сергей.

Сам предпочёл с ветчиной и сыром, здраво рассудив, что обед ему на работе вряд ли светит раньше пяти вечера.

Они ещё помолчали, но на сей раз тишина уже была не такой похоронной.

Расправившись с очередным блином, Дима не потянулся к следующему. Несколько секунд сверлил взглядом точку над плечом Стрельницкого, а потом наконец спросил:

– Это были прототипы?

Ну наконец-то.

Как будто Сергей хотел его утром увидеть исключительно ради совместного завтрака… а не ради возможности ответить на неминуемо возникшие вопросы.

– Да. Те, с кого начинался проект «Защитник».

– На первых видео они вообще… какие-то не такие.

– Ну, они были ближе к исходнику, так сказать, – осторожно ответил Стрельницкий. – Драконы, конечно, не вышли прямиком из бездны, как любят стращать бабки и всезнайки из сети, но в каждой байке есть зерно истины… а в каждой истине – богатый материал для баек и страшилок.

Судя по Диминой реакции, страшилки он эти слышал и не раз – и никогда не принимал всерьёз.

На свой счёт, так сказать (на Дарин, раз уж на то пошло).

Ну да, ну да, «все твари бездны» – это просто сочное ругательство и вообще про другое, а драконов, видимо, создали специально для КОДы, чтоб ей было, чем заняться.

– И вот это всё правда всего лишь «для служебного пользования»? – недоверчиво уточнил Дима. – Не гостайна, не секретный секрет, не страшное тайное знание, которое может перевернуть мир и сотрясти устои…

Ну, ему-то устои это «тайное знание» сотрясло, это понятно.

– Нет, просто служебная информация. С которой знакомится каждый мой сотрудник – ну, не считая тех, кто пришёл «с поля» и вопросов и так не имеет.

– Я не ваш сотрудник!

– Но тебе это знать тем более надо.

Дима скривился столь выразительно, что и без слов было ясно, насколько он не согласен с этим утверждением.

Но… всё равно он посмотрел. Все одиннадцать записей, хотя мог остановиться ещё на первой.

И пришёл-таки с вопросами. Не выкинул из головы, не обозлился, не начал бессмысленный спор – нет, обдумал и уточнил детали. Хотя и так понял всё верно…

Что ж, возможно, бессмысленных споров отныне станет чуть меньше.

– Но только попробуйте рассказать что-то из этого Даре.

О, какая угроза в голосе!

Кто тут «защитник», спрашивается.

– И… спасибо, что её вчера успокоили.

Отвечать ехидное «Спокойный дракон – целые нервы» Сергей, конечно, не стал.

Глава 3. Нестабильный мир

Дракон парил в небе, тенью скользя между облаков. Если не знать, куда смотреть, то, наверное, и не заметишь с земли… Дима знал – но разглядел патруль сейчас впервые.

Ну, не то чтобы он специально выглядывал.

…хотя после тех слов Стрельницкого нет-нет да и бросал взгляд наверх, как только распогодилось.

Дожди всё же закончились – хотя бы на пару дней, если верить прогнозу, – но солнце то и дело скрывалось в облаках. Так-то жаловаться не на что, если вспомнить календарь…

И всё-таки тепла не хватало.

Поёжившись, Дима снял флиску с ветки яблони, где она провисела всю разминку, и натянул, застегнув под самое горло. Октябрь такой октябрь.

«Там дракон».

…они сообщили это друг другу одновременно, и Дара издала нелепый хрюкающий смешок.

«Ты можешь его услышать?..»

Нет – его мыслей Дара не поймала. Только ощущение, такое смутное, что и не вычленить ничего конкретного.

Ощущение странное.

Если бы Дима подбирал ему определение, то назвал бы… бездумным? Бессознательным?

В голову полезли запретные воспоминания, и он поспешно придержал связь. Нет, он не будет думать, каким ощущалось сознание тех… драконьих прототипов. Не будет.

Дара коротко, обеспокоенно тявкнула, словно растеряв слова.

– Всё хорошо, – привычно успокоил её Дима голосом, но сам понял, что прозвучало не слишком убедительно.

Медленно выдохнув, всё же потянулся к ней мысленно, старательно подтверждая: всё снова хорошо, не бери в голову, я здесь…

Дара недовольно дёрнула хвостом. Ей не нравилось, когда Дима так делает!

…словно прячется от неё.

Тему надо было срочно менять, и Дима снова поднял голову, изучая небо, но то ли патрульный дракон уже улетел, то ли ушёл вверх, за облака. Впрочем, какая разница. Как будто все эти демонстративно принимаемые Стрельницким меры что-то значат…

Это просто дурацкие психологические игры «тут доверяю, а тут не доверяю», вестись на которые Дима не собирался.

Он не предавал Стрельницкого, он просто сделал тогда то, что должен был… Попытался сделать.

…ладно, он облажался.

Но разве не заслужил, ну, второго шанса? Хотя бы ради Дары.

Или это он и есть?..

– Улетел, – вслух вздохнула Дара.

«А ты бы смогла от него ускользнуть?»

Всего лишь простое любопытство.

В Дарином сознании промелькнул целый вихрь направлений, возможностей, атак… Мир словно качнулся, и Дима ухватился за петлю на Дариной сбруи.

«Он не даст сразу взять разгон. Но если пробиться и взять высоту для обратного хода…»