Место, забытое временем. Часть 3. Восстановить равновесие

– Нормально, спокойной ночи, – безэмоционально сказала я (хоть голос слегка дрожал), все еще отгоняла мысли. Нечего рассказывать я сейчас не хотела.

Мне хотелась, что бы это все было сном. Но рука, которая продолжала болеть, говорила об обратном. Мне тут минимум 3 недели надо продержаться, пройти испытания и повысить ранг, помочь что-то сделать и только потом меня, наверное, отпустят.

Орид. Как он выжил? Мы все видели, что его убил Драгер. Может это не он? Брат близнец? Тогда откуда он меня знает? И ведь он не настолько жесток как некоторые здесь. Ему было жалко меня, я видела это в его глазах. Но почему же он здесь служит, что его держит? Возможно тоже – жизнь, как и меня.

От «описимистичных» мыслей потекли слезы. Что бы не разрыдаться и не разбудить соседок я уткнулась в подушку лицом и сверху накрылась одеялом. Это были слезы отчаянья, душевной боли и страха. Сдерживаться я уже не могла. Эмоциональный взрыв. Сдерживать всхлипы и беззвучно плакать оказалось трудно. Это была уже истерика. А давно со мной такого не было! Только в детстве, и причины пустяковые были. А сейчас… застряла у Темного ордена. За почти две недели до Нового года. Родители, наверное, с ума сходят. Ни один день даже не смогла продержаться нормально у врага по их правилам. А ведь я думала, что сильная. Это далеко не так. Я в ловушке. И выбраться только один способ: пройти несколько рангов, помочь, и я свободна. Но вот, сколько времени для этого понадобиться? Диана два года не может пройти повышение на третий ранг. И в меня она на этот счет не очень верит. А в лагере точно ни кто не знает, что я тут, на спасение даже рассчитывать не стоит…

Слезы текли очень долго в подушку, пока я не уснула.

Глава 5

Пора сматываться

***

Сергей Евгеньевич дожидался глубокой ночи, сидя в своем кабинете. Он пытался разгадать загадку. Почему ручки из особого вида пластика рассыпаются в пыль? Почему время выбрало этот период времени? И самое главное, как это остановить? Может, возможно возвратить время в эти места, сделать так, чтобы те, кто родился здесь, могли свободно ходить по всей земле? Что же сделали предки, что время забыло это место? Как исправить ошибки прошлого?

На часах было полтретьего ночи. Пора. Дети наверняка уже спят.

Сергей накинул пальто и спустился в морозную ночь. Снег шел уже третий день, не переставая. Редкие фонари освещали заметенные дорожки, предавая блеск белоснежной пелене. Но ему было некогда любоваться. Он быстро шел к воротам лагеря и не обращал внимания на холод. Он прошел последний домик, в котором летом жили Лика, Лера и Вита. Вита сейчас перебралась в другой домик, что бы не жить одной. «Лика и Лера сейчас должны быть там, на своей земле», подумал директор лагеря, – «только мы тут сидим как собаки на привязи, как жаль, что дальше реки больше недели нельзя находиться, ты просто исчезнешь, превратишься в пыль. Умрешь». Сергей уже подошел к воротам, просунул замершую руку в индикатор личности. Ее осветил зеленый свет и ворота начали открываться. Он быстро вышел за них. Его уже ждали.

Там стоял человек из Темного ордена, закутанный в черный плащ.

– Я уж думал, ты не придешь, – сказал он, хоть это не так.

– Эдженс, я не мог не прейти. У тебя есть новости? – с надеждой спросил Сергей.

– Да. Группа ученых давно вычислила, что наша территория – круг. В эпицентр отправили экспедицию. Пока не каких новостей не приходило. Им удалось нарыть информацию, что обряд заморозки времени делали люди с особым даром. Драгер хочет собрать именно их. Они и способны вернуть равновесие и время.

– Тогда надо немедленно собрать всех детей снова в лагере, пока они не попали в его руки, – забеспокоился директор.

– Ты слишком поздно об этом подумал, – обвиняюще произнес Орид, – он уже начал их похищать. Пока только один человек. Но через день пошлют за следующим.

– Я завтра же соберу всех! – заверил он. – Но кого они успели похитить?

– Анжелику. Так как она ближе всех. Ей пока везет. Она встретила Диану Альпсккую и Юлю.

– Диану? Мать Виалеты?! – у Сергея широко открылись глаза.

– Да, – серьезно сказал Эдженс.

– Но ты говорил ее больше нет в Живых! – разозлился он.

– Нет, я говорил, что ее родителей застали врасплох, и их уже нет на своей земле, – сказал Эдженс.

– Я думал все это время, что виноват в смерти ее родителей, я не могу спокойно смотреть в ее глаза, но они живы! Надо сообщить Виалете!

– Нет. Нельзя, – твердо сказал Эдженс, – Пусть лучше думает, что они мертвы. У них не очень хорошая жизнь. И спасти мы их не можем. И да, что они оказались в замке только твоя вина, ты не разрешил ей покинуть тогда лагерь, – беспощадно говорил воин.

– А Анжелика? – сменил он тему, ведь воспоминание, что он виноват в том, что Вита осталось без семьи, причиняло ему боль. – Как она? Ее точно надо выручать.

– Нет. Анжелика будет в порядке, если будет соблюдать правила. Если ее вернуть в лагерь, а сделать это незаметно, не получиться, тогда мы нападем на вас, мир держится на волоске. Вы не сможете противостоять. Нас больше и мы сильнее. Эту войну выиграем мы.

– Гарантируй безопасность Анжелики, так же как обещал Юле, – грозно сказал Сергей Евгеньевич.

– Не могу. Про Юлю никто не знает. А Лика у всех на виду, – и подумав, вспыльчиво добавил, – черт, ты прав, ее надо вытаскивать, она не продержится долго в наших правилах! Она в первый же день не смогла, – пнул он снег.

– Что случилось? – беспокойно спросил Сергей.

– Не чего страшного. Пока. По счастью ее направили ко мне. Она упала в обморок, как только меня увидела…

– Это не удивительно, ведь все думают в лагере, что ты мертв. А что Лика, ты ее наказал, за что? – беспокойно спрашивал директор.

– Она взяла хлеб из столовой и дала Диане, ее в этот день оставили без ужина. Если бы Анжелика призналась, то я бы ее отпустил. Это был приказ. Но ее благородство обернулось против нее. Если бы не оставил на ней шрама, они бы заподозрили неладное.

– Ты ее серьезно ранил? – директор был зол на Орида, что он причинил Анжелике боль, то в то же время благодарен, если бы не он, то они бы не чего не знали о Темном ордене.

– Нет. Но если бы она попала не ко мне, то ей бы не повезло гораздо больше. Через два дня будет испытание на повышение ранга. Они приготовили такое, что она не когда его не пройдет, – тише закончил он.

– Но неужели они не понимают этого? – разразился Сергей Евгеньевич.

– Понимают. Они хотят сделать из нее война, который будет слепо подчинятся. А потом следующее испытания на смелость и логику. За каждое проваленное испытание они будут ее наказывать. В конце концов, они ее сломают, и она пройдет первое испытание. Тогда она уже не сможет вернуться в лагерь. Она измениться. Я буду делать все, что бы ее отправляли ко мне. Но так будет не всегда. Она ребенок. Ее быстро сломают, не то, что Диана, все поняли, что она никогда не подчиниться и нагружают ее работой по самое «не хочу».

– Нет, нет, нет! – директор запустил руки в волосы. – Надо что-то придумать. Нельзя все так оставлять, нельзя чтобы дети отдувались за взрослых!

– Будем думать. Я обещаю делать все возможное, что бы Лика оставалась в порядке. Но лучше нам поторопиться. Она долго не продержится.

***

Утром я чуть не свалилась с кровати, услышав будильник – как сигнал паровоза! Диана рассказала, что у нас 15 минут, что бы собраться. Я быстро заправила кровать (обнаружив, что подушка до сих пор мокрая), и пошла умыться. На руке противно висела тряпка, пропитанная кровью и прилипшая к коже (на простыне тоже была кровь). Еще и голова болела из-за ночной истерики. Надо убрать тряпку, а то еще заражение будет. Я осторожно начала разматывать. Остался последний слой. Страшно. Наверняка будет больно. Надо быстро. Блин, я стаяла перед зеркалом и не могла на это решиться. А вдруг опять пойдет кровь? Больше импровизированного бинта у меня нет, а единственную одежду свою рвать не хотелось.

– Анжелика? – голос Дианы, она подошла тоже умыться.

Я быстро попыталась спрятать за собой руку с тряпкой и повернулась к ней.

– Ты уже умылась? – спросила она. Явно заметила моё опухшее лицо.

– Нет, – ответила я.

– Что у тебя? – заметила она кусок тряпки из-за спины и подошла ко мне, – покажи, не прячь.

Я развернулась к раковине. Диана охнула.

– Это все из-за…

– Нет! – перебила я, – это только мое было решение. Лучше скажите, как можно аккуратно убрать ее?

– Опусти под воду, пусть размякнет.

Я так и сделала. Стало лучше. Теперь ее было и правда лучше снять, но я все еще не решалась.

Диана резко взяла мою руку и сдернула тряпку. Это было неожиданно. Я хотела возмутиться, но у нее получилось это не так больно, как я ожидала.

– Спасибо, – сказала я.

На руке рана так и не зажила, но она не кровоточила, да и хорошей корочки не образовалось.

– Ты была тут до этого? – спросила Диана, смотря на мою руку, на шрамы и свежую рану.

– Тут еще не была. На второй-третий день, когда я только пришла в лагерь, меня похитили. Я очнулась у Хакера. Он наградил меня двумя. Тогда друзья, нарушив правила, пошли меня спасать. Каким-то чудом им удалось незаметно пробраться в дом Хакера. Они вырубили его зельем, но на меня оно тоже попало, и я потеряла сознание. Очнулась только в медпункте лагеря.

Так подробно про наши приключения я не рассказывала ей, когда мы мыли окна и пол.

После того как я умылась, мы пошли к постовому за новыми заданиями. Этот и следующий день прошли как в тумане. Нам давали разные задания: в основном уборка, мы старались выполнять. Все время я думала о Юли, Ориде и Виалете. Спрашивала себя, что же предприняли родители, что бы меня найти? Наверняка сразу же обратились в полицию. Я скучала по ним. Скучала по друзьям. А еще скоро новый год. А я в замке.

Все это казалось страшным сном, плохой историей из средневековой книжки, но только не реальностью. Так и думала, что вот, сейчас я увижу своих друзей, они меня спасут, и я буду в лагере, как два года назад. За эти два года я изменилась, говорили родители, стала более серьезной.

Зачем я только тогда рассказала родителем про лагерь? Устала держать в себе. Раньше я всегда все рассказывала родителям, но после лагеря, я поняла, что надо иногда промолчать, утаить. Именно из-за этого, что меня переполняли эмоции пережитого, я написала второй личный дневник. Родители его не когда не найдут. Даже если найдут, то не откроют, они не умеют видеть порядок в хаосе. Эти два дня я спала плохо. На третий нас опять разбудил будильник от паровоза. Рука немного зажила, но продолжала немного болеть. Только болячка, никак не хотела полностью затягиваться. Точно останется шрам.

– Лик, извини, я забыла сказать, – начала Диана, когда мы умывались, – сегодня испытание на ранг.

Я замерла, не обращая внимание на включенную воду. Сегодня? Мне надо его пройти. Переборю страх и гордость. Готова даже прыгнуть с крыши на сено. Я должна побыстрее отсюда убраться.

– Когда оно будет? – спросила я.

– Вечером. После ужина. Каждый сначала поднимется к Хакеру, он скажет, где будет проходить его испытание, – сказала Диана.

– Ясно.

Глава 6

Испытание

Весь день я была напряжена как мяч. Кажется, экзамены в школе в следующем году мне покажутся ерундой, по сравнению с этим. Если конечно доживу до них.

В столовую мы ходили вместе с Дианой, садились за один столик и молча ели, нарушать правила, мы не собирались. Я уже поняла, что с нарушителями тут не церемонятся. После того как мы поужинали, мы пошли к Хакеру, узнавать где будет у кого испытание. На лестнице к нему выстроилась приличная очередь. Я встала за каким-то мальчишкой в черной форме, за мной Диана.

Когда наконец-таки дошла моя очередь, я открыла дверь и зашла. Волновалась ли я? Глупый вопрос – да.

– Анжелика… – задумчиво сказал Хакер и начал искать что-то в бесконечных листах на его столе. Потом взял один листок, где было написано мое имя и фамилия. Протянул его мне. На нем был маршрут, наподобие того, что весели в комнатах. – Иди, это отсюда.

Я кивнула и пошла по своему маршруту. Каждый поворот я загибала на карте, чтобы не запутаться. Эта карта привела меня к белой двери между серого камня.

Я постучала.

– Заходи.

Я зашла. Это было маленькое помещение, не больше 6-ти метров. Тут было два человека. Один из темного ордена, стоял, прислонившись к стенке, а другой, одетый в зеленые штаны и кофту на молнии, сидел связанный на стуле. По виду он напоминал обычного человека, ходившего за грибами и по невезению оказавшегося здесь. Так подсказывала интуиция, а еще…

Интуиция говорила, что испытание будет полная жесть…

Человек в черном костюме начал пояснять мне суть моего задания.

– Перед тобой обычный человек. Он случайно зашел на нашу территорию еще осенью, и его поймали наши разведчики. Как понимаешь, он нас уже видел и может начать говорить, тогда за ним могут пойти и другие. Хоть время и отводит подальше от этих мест, иногда все-таки такие случаи как этот случаются. Он точно не из ваших, мы его спрашивали, но он не чего не понимает. Твое задание: убить его. – И с последними словами он дал мне меч, который до этого все время держал в руке.

– Я не буду, – с ужасом сказала я, помотав головой, и не взяла меч. Я не когда не буду убивать людей, особенно невинных. – Даже ели он кому-то скажет, ему не поверят!

– Ты же его не знаешь, – и он пихнул мне меч, что мне пришлось взять, – он тебя не знает. Он не на вашей стороне, и не на нашей. Он ни чего не стоит. Просто убей его, и ты повысишь свой ранг. Если ты провалишь задание, его запрут в подвале в ужасных условиях, где наверняка он тоже умрет, но это будет долго. Мучительно. Помоги этому человеку сейчас. Иначе тебя накажут, – все говорил он.

Я смотрела на связанного человека. У него глаза выражали страх, непонимание, и… мольбу. Мне было его жалко. С осени он тут, не чего не понимая, сидит в замке как пленник.

Нет. Я это не когда не сделаю. Ни когда не пройду это испытание и навсегда останусь в этом замке. Внезапно потекли слезы. Нет, я их не хотела. Но они не спрашивали разрешения. Я чувствовала, страх и тревогу, обреченность и жалость, злость и гнев. Он отдал мне оружие, значит, я могу действовать. Я замахнулась мечом и направила на воина. Да, у меня был шанс его ранить или даже убить. Но я не могла. Так и застыла перед ним с мечом. Сбежать? Замерзну в лесу, и тут людей, которые владеют мечом лучше, чем я, намного больше.

А воин ни капли не испугался меня. Он рассмеялся.

– У тебя настолько тонка кишка, что даже не можешь навредить неприятелю, – сказал он и достал СВОЙ меч. Мне он дал другой. Ну конечно. Сражаться с ним бесполезно. Победит. Я поддалась, и он с легкостью выбил меч у меня из рук. Он улетел в сторону пленника, и тот дернулся, опасаясь, что меч прилетит в него.

Воин убрал свой меч и сказал почти шепотом:

– Ты провалила задание. Мне передали, что в этом случае тебя отправить к Церусу. Поверь, он очень жестокий человек. Этого человека он бы убил не задумываясь, – кивнул на грибника, – А теперь ТЫ пойдешь к нему.– Он помолчал и добавил, – в отличие от него я сегодня добрый, предлагаю тебе во второй раз. Убей этого человека. Останови его страдания.

Не в силах не чего больше сказать, чтобы не разрыдаться, я помотала головой.

– Тогда держи новый свой маршрут, – он вытащил из кармана листок и отдал мне. На нем от руки были нарисованы стрелки, – иди. И советую не злить Церуса. В гневе он может случайно убить.

Напуганная до дрожи в коленках я вышла на негнущихся ногах и облокотилась на стену. Закрыла глаза. Выдохнула, и слезы потекли в полную силу. Я беззвучно плакала. Выбора нет. Я пойду к Церусу. Если нет, то меня все равно найдут по датчику движения в браслете. Если мне даже удастся выйти из замка, я замерзну на улице, если даже я найду одежду, я потеряюсь в лесу в метель… не какая интуиция не поможет в такую погоду.

Спокойно. Может, через неделю они дадут другое задание. А что с этим человеком? Они его убьют? Посадят в подвал?

Так. Хватит ныть, тряпка! Возьми себя в руки! Я вытерла слезы. Меня ни кто не убьет. Просто, наверное, оставят еще один шрам. Не чего страшного. Но убить человека я никогда не смогу. Я пошла навстречу своей невеселой судьбе. Порой я реально думала спрятаться где-нибудь или сбежать, но отдергивала себя. Для этого надо все продумать. Узнать где можно достать одежду, найти карту местности. С картой можно разобраться в библиотеки, нас наверняка туда еще отправят работать. Листок маршрута меня вывел в длинный коридор подвала (в этой части я еще не была). Тут были по бокам двери с маленькими окошечками. Около коридора стаяло двое охранников. Они взглянули на листок, подняли брови и сказали, что мне прямо – в последнюю дверь. Когда я шла мимо дверей, случайно заглянула в окошки. Там сидели люди. Худые, грязные. Я ужаснулась. Это у них тюрьма такая что ли? Тот грибник тоже будет так гнить где-то тут?

Я постучалась и вошла. Меня встретил человек, который меня и похитил. Его я узнала из сна. Точнее реальности. А комната выглядела страшно. Голые каменные стены, на которых в разных местах были повешены цепи, какие-то веревки, свисающие с потолка. Ржавая полка, где лежали разные мечи и ножи. В этом угрюмом месте как не странно стоял и камин, с открытым огнем, в нем забыли кочергу и она стала красная. В дальнем углу стояла высокая не то скамейка, не то стол с ремнями. Запах тут стаял не очень приятный.

– Привет, – сказал Церус. Он был высокий, руки сильно накачены, прямоугольное лицо, на котором были видны скулы и небольшая щетина.

– Здравствуйте, – выдавила я, словно из последних сил.

– Вежливая? Молодец. Я так понял ты не убила того бедолагу? – голос у него был низким.

– Нет, – на выдохе быстро сказала я.

– Кишка тонка? Жалости много? – он сделал паузу и я кивнула. – Значит, будем избавляться от жалости. Думаю когда ты отсюда уйдешь, будет жалко только саму себя, за то что не прикончила того грибника, – голос становился все угрожающе.

Зачем он это говорит? Хочет меня напугать? Я и так держусь, чтобы не сорваться на истерику. Да, мне было страшно, и я была зла и ненавидела всей душой каждого воина Темного ордена. Но сейчас я была беспомощна.

– Что же мне с тобой делать? – задумался он. – Мне сказали только не сильно тебя калечить, что бы ходить потом смогла и работать. Но что-то на-адо, – его глаза обвели всю комнату, а потом он резко сказал – упала, отжалась. 100 раз. Не сможешь, будем по-другому разговаривать.

Я мысленно выдохнула, и приступила к отжиманиям. Это не так страшно, как я представляла. Я смогу! – утверждала я саму себя, хоть понимала, что максимум 40—50. И после этого я, наверное, больше не поднимусь. К тому же руки сейчас и так сами по себе тряслись.

После 15 я уже начала уставать. Да, я помню, как меня тренировал Орид, тоже заставлял отжиматься. Но не сто раз. За один подход.

– Быстрей! – крикнул он.

После двадцати, он сказал, чтобы я нагибалась ниже. Я старалась. На 25 руки начали трястись. А потом и все тело. Я смогла 30 и упала. Я давно не занималась и сейчас это был весьма хороший результат для меня. Надо отдышаться. Руки начало уже сводить.

– Вставай! – приказал Церус и подошел ко мне, – продолжай.

Я заставила себя встать и отжаться еще три раза. Получилось медленно. Я зависла в планке, вдохнула пару раз и продолжила. Еще два. Снова упала.

– Если не сможешь нормально, я подложу под тебя ножи или шипы, – сказал он и взял с полки маленький ножик. Он не шутит.

А я устала, как не знаю кто. Я собралась с силами и сделала еще один. 36 отжиманий. Какой там, без передышки я не смогу и 50-ти.

– Мне надо отдохнуть 30 секунд, иначе я не смогу, – сказала я жалобно.

– Значит, эти тридцать секунд я буду тебя бить, как последнюю собаку, – сказал он. И снял со стены веревку. Так вот для чего они нужны.… Думаю, сегодня я все-таки умру.

– Пожалуйста…, – но он не как не отреагировал, – не надо – просила я, а он все молча подходил. Подняться я не могла уже в планку, руки сводило, как только я на них опиралась. Сил не осталось. Слезы, которые я до этого смогла унять вернулись. Он замахнулся, и удар пришелся на спину. От резкой боли у меня перехватило дыхание. Новый удар не позволял вдохнуть воздуха, а подняться у меня не хватало сил. Я же так по-настоящему умру… В ужасе посмотрела на него. Он замахнулся на меня вновь, а я сжалась, ожидая удара.

Неожиданно открылась дверь. Церус отвлекся. Кто там я не увидела, но узнала по голосу.

– Церус, тебя вызывают в вышку на новое задание, – зашедший был Орид.

– Мне сказали, заданием я могу заняться и ночью. Тем более у меня еще одно дело как видишь, – кивнул он на меня.

– Лучше иди сейчас, я знаю, что это за задание. Чем раньше выйдешь, тем глаже пройдет. Девчонкой могу заняться и я.

– Ладно, спасибо. Ты прав. Эта отжалась только 38. Ты знаешь что делать. По методике, – с этими словами он передал ему веревку и вышел.

Как только шаги в коридоре стихли, Орид поднял веревку, от чего мое сердце замерло, я зажмурилась, ожидая удара, но он зашвырнул ее в дальний угол комнаты.

– Не бойся, – сказал он, – я не буду тебя избивать.

– Спасибо, – сказала я все еще лежа на полу, не в силах подняться.

– Но ты должна отжаться сто раз. Можешь отдыхать, после каждых пяти, – он посмотрел на меня, помолчал и сказал, – я тебе расскажу кое-что, но ты не должна проговориться, иначе тебя и меня убьют. – Я вдохнула полной грудью и кивнула ему. – Да, я тогда спасся… – взгляд ушел вдаль, – Помнишь, вы заходили в комнату в межреальности, где стояло два стола с водой? Я схитрил – смешал эту воду и выпил. Это дает так называемую вторую жизнь. Только это меня спасло. Будучи здесь, я также стал невидимым на пару секунд после смерти, как и в другой реальности. Меня оставили тут служить. Я не придаю ни тех не других. Я выполняю задания, но в них всегда можно найти лазейки. Не правильно сформулированный приказ дает свободу умному человеку. Что касается тебя… Тебя хотят сломать. Тогда уже тебя пошлют на задание-помошь, после которого тебя обещали отпустить. Сегодня тебе повезло, я успел вовремя заменить Церуса. В следующий раз может не повести. Тебя хотят превратить в слепого война, который будет беспрекословно подчиняться. Поверь, они смогут это сделать, у них есть методы. Думаю, после второго раза ты уже будешь ненавидеть грибника, которого тебе приказали убить. Я не хочу, чтобы тебя превратили в безжалостного воина. Я буду стараться тебя защищать. Если появится возможность тебя вытащить отсюда, я дам знак. Но ты должна понять, что я рядом не всегда могу оказаться. Держись. И старайся не потерять человечность.

У меня возросла надежда на спасение. Он на моей стороне. Он поможет.

– Если будет шанс сбежать отсюда, я это сделаю с Юлей и Дианой, – сказала я.

На мое заявление он долго молчал, но потом сказал:

– Одного человека еще можно вытащить. Если этот человек ценен, то гарантии почти нет. А если он еще хочет прихватить друзей – невозможно.

Опять повисло молчание, напряжение чувствовалось в воздухе.

За все время я смогла сделать восемьдесят отжиманий с перерывами. Да, я все время отдыхала, разминала затекшие мышцы. Еще 20. Всего лишь двадцать и я смогу уйти из этой жуткой комнаты. Но мышцы решили восстать против своего организма. Не могу.

– Я больше не могу. Мышцы не слушаются, – сказала я, оправдываясь. Уверена на утро я не смогу подняться.

– Слушай, у тебя нет просто хорошей мотивации. Если бы тут остался Церус, ты бы лежала в луже собственной крови и просила о смерти. Он не знает жалости.

– Но я, правда, не могу! – сказала я. А спина от удара Церуса все еще болела.

– Если ты уйдешь отсюда в таком виде, все заподозрят не ладное, – задумчиво сказал он.

– Вы хотите оставить еще пару шрамов? – безнадежно спросила я. Надеюсь, хоть избивать он меня не станет, как обещал когда зашел.

– Нет, Церус не когда не оставляет такие шрамы как у тебя.

– А что же он делает? – спросила я и только после поняла, что зря задала такой вопрос.

– Думаю, тебе лучше не стоит знать, – ответил он, за что я была благодарна, – я должен выполнить приказ. Но в этом не так много лазеек.

– А что за приказ?

– Его дали Церусу, но теперь он на мне, – что это конкретно он говорить не хотел.

– Но ведь ни кто не узнает, что тут было, – сказала я.

– Приказы должны выполняться, – отрешенно сказал он.

Кажется, из него сделали война, который исполняет все приказы, но человечность в нем осталась, и он ищет лазейки и идет на хитрость. А значит, из меня хотят сделать идеального солдата и потом что-то попросить сделать, то, что без этого я не смогу сделать в их пользу.