Полная версия
Эвелина Тисленко, Арина Тисленко
Тени рода. Тьма под блеском ночи
«Послушайте человека, узнавшего на опыте, что значит пренебрегать вещами, коих мы не в состоянии понять и которые, слава Богу, отделены от нас темной, непроницаемой завесой. Горе тому, кто покусится ее поднять!»
– «Упырь» А.К. Толстой
«Иногда легенды о сокровищах – это просто легенды»
Глава 1
Северная часть России, 30 октября, 2001 год
В небольшом городе лесистой местности показалась фигура человека: молодого немного худощавого мужчины, примерно двадцати пяти лет. Он был завернут в черное приталенное пальто, а в руках находился небольшой чемоданчик, который тот с легкостью держал на весу.
Пейзаж поистине завораживал, создавая зловещий вид. Все вокруг кричало недобрым предзнаменованием: и когтистые ветви деревьев, на которых уже не было листьев, и сырость вперемешку с грязью, в которой можно было повязнуть, если не ходить по специально отведенным тропам. Все имело темный и тревожный оттенок. А лес, в который свет как будто не попадал по собственному желанию, кричал о том, что заходить туда может быть смертельно опасно.
Молодой человек приковал все взгляды местных зевак, которые не упускали возможности обсудить чужака:
– Давно к нам никто не заезжал, – протянул лениво стоявший сзади мужчина.
– Так он еще и из знати, видать, – ответил второй.
Молодой человек был действительно из знатного рода. В тяжелые для страны времена восемьдесят лет назад, небезызвестная в то время дворянская семья покинула родовое гнездо и скрывалась во Франции. По какой-то загадочной причине им удалось сохранить особняк несмотря на то, что остальным семьям повезло меньше. Как думали сами владельцы, это все оттого, что дом спрятан в глуши тенистого леса, так еще он и окутан не самыми доброжелательными слухами. Ведь народу дай только повод помолвить про огромную постройку, заслоненную от чужих глаз.
Мужчина догадывался, что у его родового гнезда не самая добрая слава, и его это радовало. Меньше носов будут лезть не в свое дело, но и сам незнакомец не особо интересовался прошлым своей семьи.
Молодой человек зашел в небольшой бар, который был, по его мнению, достаточно приятным местом для такой глуши, сел за стол и заказал выпить. После трудной дороги ему нужно было отдохнуть хотя бы несколько минут. Человеку не очень нравился пейзаж, ведь вырос он на юге Франции, там, где большую часть года тепло.
– Давно у нас не было чужаков, – проговорил голос, приближающийся со спины. – Судя выражению лица, вам здесь не очень-то и нравится, – незнакомец сел за стол молодого мужчины.
– Честно признаться, мне здесь совсем не нравится.
– У вас сильный акцент, откуда вы?
– Прибыл из Франции сегодня утром, – немного скривился в подобии улыбке незнакомец.
– Даниил, – протянул руку подсевший мужчина, который выглядел чуть старше него самого.
– Николай Гравильер, – неохотно приветствовал собеседник.
– А, Гравильер, тот самый молодой писатель? – продолжил мужчина. – Приехал присмотреть наконец-то за особняком? Все уж думали, что хозяева здесь больше не объявятся.
– Для меня это стало неожиданностью. Я не знал, что мой дядя может покинуть этот мир в таком молодом возрасте… От этого места веет злом, – скривил губы мужчина. – С родственниками по линии матери мы никогда не общались, я удивлен, что наследство перешло ко мне.
– Да, мы живем на отшибе, не самые приятные края, – раззадорился новый знакомый. – Но все же вы здесь.
– Я узнал о нем десять дней назад.
– Неужто поселитесь насовсем в Лунной роще? – с интересом спросил мужчина.
– Нет. Здесь я жить точно не буду. Приехал разобраться с документами и посмотреть, в каком состоянии дом. Продать его вряд ли получится, да и моя мать всю жизнь твердила, что не должно мне владеть родовым гнездом. Уж очень она желала, чтобы я и на милю к нему не приближался.
– Ваш дядя прожил там всю жизнь, – продолжал мужчина.
– Да, я слышал, что он вел… достаточно затворнический образ жизни.
– Так и было, последние 10 лет он вообще не появлялся в городе. Продукты ему привозили рабочие особняка, и тех было немного. Двое за все время на моей памяти, – поделился с юношей новый знакомый. – К тому же, он возвел огромный забор вокруг дома, не совсем понятно зачем, ведь к поместью и по собственной воли никто из местных не приблизится.
Николай не совсем понимал, почему незнакомец рассказывает все это. Более того, у мужчины сложилось впечатление, что Даниил не просто пересказывает ему местные слухи о дядюшке, а как бы прощупывает почву, к тому же, острое ощущение чего-то навязчивого в недавнем диалоге преследовало Николая до самого конца по дороге к усадьбе.
«– Ну вот», – подумал мужчина. – «– Тот самый старый особняк», – опознать самую мрачную постройку в округе не составило труда.
Также Николай отметил, что Лунная Роща находилась в хорошем состоянии, он ожидал чего-то более старого и разваливающегося.
Дом стоял на возвышенности, к которой была протянута каменная лестница. Постройка была удивительно огромной. Три этажа были украшены массивными окнами, фасад – колоннами и узорами, выгравированными на стенах. В целом строение не казалось зловещим, но и не особо радовало глаз.
«– Ничего необычного», – подумал Николай. – «– Видали и получше».
Глава 2
Франция, 20 октября, 2001 год:
Над землями Аквитании давно стояла ночь. Черные тучи заволокли все небо, на котором каждые несколько минут можно было наблюдать резкие лиловые молнии, очень скоро превращающиеся в вопли грома, единственное, что выделялось в этом пространстве и разрезало тишину поздней осени. Ветер гнал этот звук по всей деревне Наварренс, напоминая немногочисленным жителям о своей смертоносной и неукротимой силе. Листья, осыпающиеся с деревьев, быстрыми порывами опускались на землю, разлетаясь оттуда в разные стороны, будто сами не понимали, что забыли в таком мрачном месте, в такую мрачную ночь.
В то время в особняке Калверт, находящемся на северо-западе Наварренса, стояла мертвая тишина.
Это был старый ветхий дом, хозяин которого жил затворником. Он редко появлялся в поле зрения других жителей. Говорят, друзей у него не было, как и денег на то, чтобы отреставрировать свои владения.
Сам особняк представлял собой небольшое двухэтажное здание из темно-серого камня, с выделяющейся черной крышей и высокими, но узкими арочными окнами. Мрачности особняку добавлял умерший сад, за которым не ухаживали уже много лет.
В комнате на втором этаже спал молодой мужчина, сон которого был неспокойным, он ворочился, а ночной свет, проникающий в окна, давал намек на то, что спящий обливался потом. Наконец мужчина проснулся, он вскочил с постели почти моментально, а если бы в комнате было светло и с ним кто-нибудь был, то этот «кто-нибудь» увидел в его глазах первобытный ужас.
Немного собравшись с мыслями и обойдя кровать, молодой человек понял, где находится, и что увиденное несколько мгновений назад – просто сон.
Мужчина попытался включить свет, но выключатель не поддался, он еще несколько раз подергал его:
«– Очередной раз в генератор попала молния», – мысли беспокойно кружились в голове, примесь страха еще ощущалась. Он подошел к столу, нашел свечу и спички, после чего долгожданный огонек наконец осветил комнату.
Николай Гравильер достал из верхнего ящика толстую черную тетрадь:
«20 октября, 2001 год, 02:40 ночи:
Я видел странный сон. Я находился в незнакомом месте, оно похоже на дворец, такое же огромное и роскошное, я гулял по залам, пока не ощутил затылком, что за мной наблюдают, никогда не забуду это жуткое чувство, будто испытал это наяву… Я проходил по очередной галереи, со множеством окон, как вдруг заметил боковым зрением движение за окном, я обернулся, но ничего не увидел из-за того, что была ночь, тогда я пошел дальше, дойдя до выхода из зала, я ощутил новую волну ужаса, в этот момент все свечи в зале разом погасли, а дверь передо мной с силой распахнулась, я видел только темноту … Дальше я помню, что слышал тихий скрежет, будто кто-то водит ножом или когтями по окну, этот звук был внутри зала, близко от меня, тогда я побежал, но шагов за собой не слышал… Я бежал так быстро, совсем не чувствуя усталости, сзади меня раздавались громкие выстрелы… Через какое-то время я попал в подвал, в этот момент дверь захлопнулась громким хлопком… Я был в темноте, там не было окон, я ощущал, что он смотрит на меня, я знал, что он пришел за мной, я увидел движение черного плаща и услышал шаг… Но в тот же момент проснулся…».
Вдруг молодой мужчина снова вздрогнул. На первом этаже дома глухо упало что-то тяжелое. В особняке сейчас находился он один. Открыв дверь, со свечой в руках, Николай начал спускаться вниз, молния на мгновение осветила гостиную, и мужчина увидел упавшее кресло. Кто-то свалил его будто специально.
Сзади него включился радиоприемник, работающий без электричества, звук помех оглушал. Он подбежал к приемнику и выключил, взгляд задержался на огромном зеркале, которое отражало в себе почти все пространство. Мужчина посмотрел в него, но вместо себя увидел человека в черном плаще, на лице у незнакомца была черная маска, в которой выделялся только рот, с него стекала черная жидкость, а носа и глаз будто не было. В руках пришелец держал кинжал. В этот момент Николай проснулся, обнаружив себя на диване в гостиной.
Глава 3
Мужчина вспоминал события ночи:
«– Сон ли это был?» – он встал и подошел к зеркалу, оно было все в трещинах, тогда мужчина испугался по-настоящему, он схватил первую попавшуюся простынь из шкафа и накрыл зеркало, после чего вынес из дома.
Николай не был суеверным, по правде сказать, он не верил ни в Бога, ни в потусторонние силы, но кошмар прошлой ночью до ужаса его напугал. Поддавшись инстинктивному порыву (скорее всего суеверие все же присутствовало у него в генетической памяти), Гравильер все же избавился от зеркала.
Весь день он не мог найти себе место: пытался смотреть телевизор, даже осмелился включить радио и взять книгу, но из рук все валилось. Приготовив себе обед, мужчина отправился на прогулку. Стоял пасмурный, но теплый день. В это время года в Новой Аквитании довольно тепло, около 14 градусов днем, а когда выходит солнце, то больше.
Завернувшись в легкое черное пальто, молодой человек шел по улицам Наварренса. Он был хорош собой: рост примерно 190 сантиметров, темно-русые волосы волнистыми прядями спадали на лоб и щеки. Ему было двадцать пять лет, черты лица сохраняли молодость, но глаза всегда выдавали безразличие к происходящему. Николай он почти ни с кем не общался, с тех пор, как умерла его мать, он жил один и писал книги, так редко выходившие на французском языке. У него была по-мужски очерченная челюсть, небольшие губы, четкой формы, но в них-то и заключалась изюминка: верхняя губа была объемной, немного выпирала, что придавало лицу этого мужчины еще большей красоты. Тонкий аккуратный нос с небольшой горбинкой, но приподнятым кончиком, и миндалевидные почти черные глаза идеально вписывались в его портрет и выдавали в Гравильере аристократа.
Прошло несколько часов, молодой человек уже возвращался к своему дому, как вдруг увидел на пороге незнакомого мужчину в черном плаще и шляпе:
– Добрый вечер, Николай Александрович, меня зовут Эдельман Венедикт Григорьевич, я прибыл к вам по делу о наследстве, – доброжелательно протянул незнакомец, которому, казалось, около 45 лет. Он был чуть ниже Николая, выглядел довольно молодо, но седина в волосах выдавала примерный возраст. В целом внешний вид мужчины располагал к себе.
– Мой дядя мертв? – первое, что спросил Николай на русском языке, который не практиковал уже много лет, вышло немного коряво, с сильным акцентом, причем спросил он это довольно равнодушно, даже не поздоровавшись с гостем.
– К сожалению, да, он скончался больше месяца назад, я разбирался с документами. Он оставил все, что имел вам, но найти вас было трудной задачей, ни в каких личных записях Андрея Александровича я не смог найти адреса вашего проживания, тем не менее, я здесь, – проговорил адвокат ровным, но немного беспокойным тоном. Честно сказать, он не знал какой реакции ожидать от наследника. С семьей Николай Александрович не общался, Венедикт вообще не знал об этом молодом человеке ничего.
Николай задумался на несколько секунд:
– Пройдемте в дом, здесь не место для подобных разговоров.
Через пару мгновений мужчины уже сидели в гостиной, на журнальном столике стояли два бокала с коньяком, пряные оттенки и легкие фруктовые ноты, которые теперь ощущались в теплом воздухе комнаты, немного расслабили обоих, диалог стал более непринужденным, а атмосфера расслабленной:
– Вашего дядю нашли в усадьбе Лунная роща утром 26 сентября. Врачи установили, что он умер той ночью. Официальная причина следствия – сердечный приступ.
– У него было больное сердце? – подозрительно, чуть сощурив глаза, спросил молодой мужчина. Адвокат молчал некоторое время.
– В том то и дело, что нет. Он был здоров. Николай Александрович, поймите меня правильно… – сильно смутившись, почти прошептал Венедикт, – что-то странное происходит в том доме, я был не просто адвокатом вашего дяди, но еще и близким другом, он жаловался… на странности, происходившие в поместье, это началось задолго до вашего рождения… Я бы хотел рассказать вам все, но не могу, я не тот человек… – он снова запнулся на несколько мгновений, – …вы должны увидеть все, происходящее там, своими глазами… лично от себя советую вам как можно быстрее избавиться от этого особняка.
После этой реплики мужчины молчали несколько минут, Николай тщательно обдумывал что-то, по его настроению, лицу и даже обстановке в доме было понятно, что идея уехать из страны на неопределённый срок и разбираться со странностями части своей семьи, которую он не знал, не откликается в его сердце:
– Хорошо, мы выезжаем завтра утром. Не могу пообещать вам, что смогу разобраться в смерти моего дяди, но документы и поместье в порядок приведу, после чего вернусь во Францию…
Николай не спал всю следующую ночь, мы уже упоминали, что он не был суеверным, но кошмар, приснившийся накануне, до ужаса напугал молодого человека. В его голове все больше развивалась мысль, что сон и прибытие адвоката – не случайность. Что-то происходит, и ему предстоит разобраться в этом, несмотря на то, что такого желания Николай не испытывал.
На следующее утро мужчины уже сидели в самолете, направляясь в Москву, откуда доберутся до Лунной рощи.
Глава 4
Деревня Багор, Россия. 30 октября, 2001 год
Николай вошел на территорию усадьбы, поднялся на крыльцо, он уже был готов постучать в дверь, как вдруг одернул руку. Он не мог понять, но что-то его отталкивало от этого дома. Молодой человек поднял голову вверх и увидел на навесе над крыльцом какую-то надпись. На темно-коричневом дереве было что-то нацарапано белой краской. Николай не мог разглядеть, что именно. Тогда он достал свой новенький Никон, навел его на навес и сделал снимок. На мгновение вспышка осветила крыльцо Лунной рощи.
Николай отвлекся на пару секунд от плохих мыслей, опустил фотоаппарат и вместе с ним голову, уже был готов постучаться в дверь. В ту же секунду лицо молодого человека перекосило от испуга. Перед ним стоял бледный седой мужчина 60-ти лет, у него были темные круги под глазами и впалые щеки. Николай отскочил на два шага назад:
– Кто вы такой и что здесь забыли? – огрызнулся незнакомец.
– Меня зовут Николай Гравильер. Я новый владелец этой усадьбы. Мужчина стоявший напротив сощурил глаза, после чего выгнул бровь:
– Ага, наследничек прибыл, проходите.
Испуганный Николай прошел в дом, все в его атмосфере не нравилось ему, молодой человек хотел как можно скорее покинуть дом, даже не успев пробыть здесь минуту.
Первое, что бросилось в глаза теперешнему владельцу особняка – его заброшенность. Мебель даже в прихожей была накрыта белыми простынями, а толстые слои пыли на полу и открытых шкафах привлекали глаз на них смотрящего даже из далека. Мужчина в черном костюме тройке и черном галстуке наконец представился:
– Меня зовут Роман Денисович, я дворецкий. Добро пожаловать домой, Николай Александрович. Скажите, могу я взять ваши вещи? Не дождавшись ответа, будто тот не был нужен, дворецкий покинул комнату с чемоданом нового хозяина.
– Да, можете – отвлеченно сказал Николай, он будто был заворожен картиной на стене, которую разглядывал:
Огромное, темное, но при этом яркое полотно, поглощающее зрителя. В молодом человеке она вызывала тревогу, которую он не мог объяснить, что-то цепляло его на инстинктивном уровне.
В центре полотна художник расположил массивный старинный сундук, крышка которого приоткрыта. Внутри – россыпь драгоценностей: золотые и серебряные цепи, диадемы, браслеты и многие другие, украшенные сапфирами, рубинами и изумрудами. Камни сверкают в тусклом свете, излучаемым неизвестным источником (возможно, свечой) придавая им зловещий, почти потусторонний блеск.
Из-под сундука на пол медленно стекает густая алая кровь, образуя лужу. На заднем плане видны следы борьбы: перевёрнутый стул, книги, попадавшие с полки, клочки рваной ткани. Рядом с упавшим стулом лежит золотой подсвечник в крови. Тени от предметов, удлиняясь и искажаясь, придают картине ощущение движения и беспокойства.
В дальнем углу комнаты виднеется тёмная фигура, полускрытая во мраке. Только её красные глаза выдают присутствие незримого наблюдателя, сейчас он смотрел прямо на Николая.
Стены комнаты украшены старинными гобеленами, на которых едва различимы сцены из жизни предыдущих владельцев драгоценностей – убийства, предательства, насилие, суицид.
– Ваш дядя любил эту картину, но кто художник – неизвестно. Говорят, что она попала в Лунную рощу еще до Революции семнадцатого года. Андрей Александрович мог часами смотреть на нее, когда был моложе, теперь же полотно пугало его, мне было приказано завесить его – проговорил вернувшийся в комнату дворецкий, будто обращался не к Николаю, а к самомой картине.
– Роскошь и ужас… власть и кровь… вечный сюжет в мировом искусстве, – Николай тоже будто говорил с картиной. – Почему полотно не завешено сейчас? – он перевел взгляд на дворецкого.
– Пять минут назад на нем была простынь, до того, как я открыл вам дверь. Вы же ее сняли, Николай Александрович?
– Да… Наверное я отвлекся и не заметил… – почти шёпотом, не отрываясь от картины, сказал Николай, после чего резко обернулся. – Покажите мне мою комнату.
– Конечно, сударь, пройдемте, я подготовил для вас покои в гостевом крыле…
– Я бы поселился в комнате хозяина дома, – резко отрезал молодой человек.
– Хозяина? Но, Николай Александрович, ваш дядя…
– Мне известно, где умер мой дядя. Я все равно размещусь там.
– Тогда нам в западное крыло, сударь.
Николай спустился только к ужину, в столовой его уже ждали дворецкий, неизвестная полная женщина, на вид лет пятидесяти и еще один высокий мужчина в костюме повара:
– Николай Александрович, хочу познакомить вас с работниками и жильцами этого дома. Елена Викторовна – горничная, и Олег Михайлович – повар.
– Это все, кто живет и работает в Лунной роще? – равнодушно спросил Николай, обводя прислугу взглядом.
– Да, нас всего трое – спокойно отозвался дворецкий.
– Хорошо. Время ужинать. После трапезы я хочу, чтобы все зашли в мой кабинет, если вы, Роман Денисович, покажете мне, где теперь располагается мое рабочее место.
Дворецкий молчал почти минуту:
– Сударь, кабинет хозяина дома заперт, после смерти вашего дяди мы так и не смогли попасть туда, возможно, Андрей Александрович указал в завещании, где оставил ключ – неуверенно проговорил мужчина.
– Нет, по дороге сюда я ознакомился с завещанием дяди, про ключ там не было ни слова. Подумайте, где может находиться ключ.
– Ваш дядя всегда запирал кабинет, когда выходил из него, что случалось редко, входить туда нам всем было запрещено. Такое же правило действовало при его отце. Ни разу за все сорок лет службы семье Гравильер я не видел этого ключа.
После ужина дворецкий показал Николаю дом. Они так и не дошли до северного крыла, так как за окном стояла поздняя ночь, но молодой человек пообещал закончить знакомство с Лунной рощей завтра утром. Много часов он провел у двери в кабинет дяди. Она была массивной и выломать ее не представлялось возможным, к тому же в доме где-то был спрятан ключ. Николай оправдывал свое терпение мыслью, что не просто так ее запирали.
Гравильер младший почти валился с ног, когда наконец-то добрался до своей комнаты. Все, что он смог сделать – переодеться и упасть без сил в постель.
Глава 5
Ночью Николаю спалось тревожно. Он не переносил сон вне дома. А провести несколько дней в комнате дядюшки, с которым он никогда не знался, представлялось мужчину тяжкой участью.
Стояла смертельная тишина, как вдруг молодого человека вернул в сознание скрип кровати, на которой он лежал. Николай почувствовал, как кто-то сел на край. Подумав, что это один из работников, он уже был готов указать не званному гостю на дверь. Гравильеру очень не понравилось, что его выбили из сна, как вдруг, сев на кровать, Николай увидел, что она пуста. Он огляделся. Было темно. Единственный свет в комнате – блеклый луч луны, проникавший через не закрытое массивной шторой окно. Николай встал с кровати, зажег светильник, стоявший на прикроватном столике, и огляделся еще раз. Дверь, разделяющая его спальню и огромный коридор скрипнула и начала медленно открываться, светильник замигал и потух.
– Что еще за чертовщина? – выругался шепотом Николай. – Неужто дворецкий решил прогуляться? – он встал на ноги и осторожно вышел в коридор, готовясь поймать прислугу и отругать за ночной визит в его спальню. Тень мелькнула в конце коридора, ведущего в северную часть особняка, и юноша последовал за ней. Идя по темным коридорам Лунной рощи, Николай ощущал себя не очень комфортно. Его не покидало чувство присутствия кого-то или чего-то. В призраков он не верил, так как никогда их не встречал. Николай вообще был достаточно категоричных светских взглядов, он четко был убежден в существовании того, что существовало, того, что можно было увидеть, потрогать, ощутить, чего-то материального. А то, что пред его взором никогда не являлось, по логике, не существовало. Тем не менее, в доме ему было не по себе. Но он отмахнулся от этих мыслей, ведь беспокойные сны, кошмары и чувство слежки у него начались до прибытия в Лунную Рощу.
Следуя за тенью, надеясь догнать ее, молодой человек достиг тупика. Он уперся в стену, в которой не было никаких дверей и поворотов. Он точно видел, что тень следовала сюда, но куда она делась? Прошла сквозь стену? Тут же его внимание привлек медленный скрип. Это открывалась тяжелая дверь, находящаяся справа от стоящего мужчины. Николай с сомнением оглянулся по сторонам и зашел в комнату. Первым делом он увидел на столе, находившемся недалеко у входа, ярко-белые очертания свечей. Подойдя, зажег парочку, после чего принялся осматривать комнату.
Это была библиотека. Огромная комната с возводившимися до самого потолка шкафами, уставленными книгами. Их было настолько много, что понадобились бы месяцы, чтобы изучить все.
Николай рассматривал корешки книг, пытаясь прочесть некоторые названия, заглядывался на те, которые были в красивейших и старых обложках.
«– Должно быть, они редкие и дорогие», – подумал мужчина. Пока он двигался вперед, увлеченно погружаясь в буквы на полках все больше, боковым зрением снова заметил движение. Не на шутку разозлившись, он двинулся к концу комнаты, где шкафы стояли вплотную друг к другу. Прохода между ними не было.
– Попался! – ликовал Николай.
Выскочив со свечей в руке к последнему выступу с книгами, он ужаснулся, не застав там никого. Библиотека была пуста. Кроме него тут никого не было. Гравильер огляделся еще раз, уверяя и утешая себя, что причудиться ему не могло. Как вдруг с полки упала книга. Николай подпрыгнул от неожиданности и, пытаясь успокоить свое участившее удары сердца, подошел к книге. Она открылась на середине, и он увидел знакомые фотографии. Подняв ее с пола, Гравильер начал листать страницы, до него дошло, что это был семейный альбом.
Он уже видел некоторые из них. Точно такие же были у его матери и хранятся в его доме во Франции. Вот они, его родственники: ненавистный всеми членами семьи прадед, его жена и маленький дед Николая. Много лиц, незнакомых людей. Николай, пролиставши весь альбом, с силой захлопнул его, собираясь поставить назад. Только вот на последних страницах он заметил что-то мельком. Открыв снова альбом, взор упал на очень старое фото, уже ветхое. Он аккуратно достал его. На нем был изображены двое неизвестных мужчин, по виду очень статных, одетых в черные пальто, из-под которых выглядывали костюмы.
