Танго против правил

– Я рад за неё, – киваю задумчиво. – Ну так и во что мы там "вляпались"?! Рассказывай. Не каждый день, знаешь ли, очухиваешься в теле макаки в бегах…К тому же, я смотрю, морда твоя помята нынче прилично!

– Это да, старик, если кратко… – посмотрел на меня Джеймс внимательно, почесав свои свежие ушибы на физиономии. – Мы трое-выживших той ночью находимся в эпицентре открытия, сопоставимого с разработкой атомной бомбы, расшифровкой генома человека и появлением интернета… За информацию о нашем нахождении многие бы университеты мира и огромные корпорации отстегнули бы приличный слюнявчик, сопоставимый с годовым бюджетом какой-нибудь средненькой нефтедобывающей монархии.

– Ни фига себе!!! Это они тебя так разукрасили?!– Присвистнул я восхищенно. – Так чего сидим?! Пойдем сдадим в Калтех какой-нибудь свои туши, как Карлсон сам себя в редакцию… и заживем в мире богатых мужчин, где всегда ярко светит солнце.

– Тупишь ты, конечно, знатно, старик… – Качает головой Джеймс разочаровано. – Бездна хорошо тебя измордовала, смотрю. Ни хрена, ты, видимо, не врубаешься еще, Заибись… Бабки эти бешенные не нам упадут, а военным компаниям и всем-всем-всем, которые выкупят тендеры, чтобы исследовать вдоль и поперек всю нашу генетику, мозги и физику после Альпамайо. И живыми мы им нужны постольку-поскольку…Пропавшим без вести мертвецам, так то, платить за услуги не обязательно.

– Приплыли… на кривой собаке ехали макаки, – развожу я лапами в сторону. – Только бравых вояк с их мутной бухгалтерией нам здесь и не хватало!

– А как ты хотел?! – Откликается Джеймс философски. – Без них никуда в этом мире. Все интересные взломы жизни, где пахнет огромными деньгами и огромной смертью через них начинаются…А там уже весь остальной «улей» подключается – правительство, бандюги, инвесторы частные, прочие заинтересованные… Все хотят от того торта поздоровее кусок отодрать как самую красивую шлюху на Каштановой вечеринке в гостях у Чезаре. Что тебе объяснять азбучные истины?! У кого член толще, тот и прав.

– Н-да, уж, – рассматриваю я с любопытством Джеймса, полезшего зачем-то в шкаф. – И откуда ты только всё это знаешь?! С таким счастьем, да еще жив-здоров до сих пор.

– Доводилось общаться…– Отвечает Джеймс, стоя лицом к дверце шкафа и вдруг резко оборачивается ко мне.

В руках у него натуральная штурмовая винтовка, полицейская, или армейская (я в этом не разбираюсь ни капли) направленная на меня.

– Лапы вверх! – улыбается Джеймс и делает морду кирпичом. – Твоя песенка спета.

– Ты охренел совсем?! – На всякий случай я поднимаю лапы кверху. – Я, если что, под защитой Юнеско и Всемирного Фонда животных. Тебя эко активисты потом в порошок для сортиров сотрут.

– Испугался, жертва эко активистов?!! – засмеялся Джеймс, но, как-то не очень весело, и опустил оружие книзу. – Просто хотел тебе продемонстрировать эту игрушку…Чтобы ты понял, что всё очень серьезно.

– Куда уж серьёзнее?!– Опустил я лапы книзу. – Где ты её взял?! Злые духи на Альпамайо подарили?!

– Злые духи, – согласился Джеймс. – Ни сегодня-завтра заявятся на спиритический сеанс…Поэтому, и говорю, что тормозить нам нынче совсем не с руки.

На прикладе винтовки я вижу отчетливое въевшееся красное пятно, и понимаю, что это такое.

– Бездна то, конечно, та ещё сука. – Рассматриваю я «игрушку» Джеймса с любопытством. – Сидел бы я тут сейчас макакой кабы не Она?! Но, ты же меня сюда ведь не за этим приволок, Бездну обсудить и винтовки свои подарочные показать. Басню про мартышку и бабло военных корпораций сокращай…Чего вам с Лили надо?!

– Бездна не только тебя измордовала…Она всем в души тогда заглянула, и вынула всё что ей нужно. – Бросает Джеймс, и убирает оружие обратно в шкаф.

Он снимает рубашку и надевает чистую футболку c изображением улыбающегося клоуна-Джокера заклятого дружка Бэтмана. Я вижу, что одно плечо у Джеймса и часть груди забинтованы. По выглядывающим в нескольких местах кровавым пятнам, соображаю, что ранение и перевязка относительно свежие.

Хорошо вляпался!

Джеймс продолжает.– Сейчас за нами началась настоящая полноценная охота. Спокойные годы кончились… Один м…к хитро…ж… нажал спусковой крючок и разбудил дремавшее до этого чудовище. Потекло дерьмо по трубам, дружище… Мы то полагали, по дурости, что спокойненько доживем в нашем ненавязчивом режиме до глубокой старости, и загнемся где-нибудь в городке для пенсов, а ты в зоопарке… Ан, нет… Милые засекреченные ребята уже идут и за тобой, и за мной, и за Лили…За всеми сопричастными. Они-профессионалы. Чуда не будет. Им не важно, сколько валить людей- одного или целый батальон. Дали приказ-будут выполнять. Но, у нас есть шанс. И день-другой, чтобы исчезнуть в неизвестном направлении… Пока они ещё не обложили нас окончательно. Но, они это сделают обязательно, поверь мне. И тогда уже будет поздно.

– Жаль, что мы тогда перед горой не хотели слушать по глупой непуганой юности мудрого старика… – начал я грустно. – Были бы тише и покладистей, послушали бы дедушку…Сидели бы сейчас, кушали бы ром доминикано, да сериалы свежие обсуждали, а не каких-то там «ассасинов», которые должны заявиться к нам …Откуда мне знать- может собрался ты меня грохнуть, предварительно рассказав какую-то сказочку про «корпорации», вояк, правительство, чтобы расслабить внимание?! Мол, мы друзья, я тебе сейчас помогаю… Может, писаки докопались каким-то образом до заварухи на Альпамайо?! И теперь тебе ливер выворачивают для эксклюзива?! А там срока лет на 250 от генерального прокурора светит, за то, что ты всю группу тогда ухлопал по тупому?!

– Полная херня твой расклад!!! Хотел бы грохнуть тебя как свидетеля. – Джеймс рубанул рукой в воздухе. – Ухлопал бы еще в машине, пока ты в отключке был. Что мешало?! Или сейчас бы тебя в дуршлаг покрошил.

– Допустим, – соглашаюсь с его доводами. – Что дальше?! Откуда я знаю, что учёным известно сегодня про мои-твои перформансы близ горы?!

– Ни фига им не известно! Иначе бы давно уже тебя дербанили в лаборатории, а не дали бы из твоего зоосадика так легко побегушки устраивать…– Джеймс переключил тему. – Давай лучше за то, что живыми там остались.

Он ушел от ответа, предложив тост, и разливая по стаканам наш "транквилизатор".

–Давай,-соглашаюсь я.-Особенно за Свэнсона и Кати. Они ведь тоже живые были когда-то, мечтали о чём-то, думали, родные их где-то ждали. Может, тоже бродят по свету как мы, сейчас. Кто знает?! Вдруг, нам всё тогда показалось?!

–Да, особенно за них,-поддерживает Джеймс. – Если бы они тогда не полезли в эту чёртову пещеру со своим романт'ик…знал бы кто-нибудь из нас нынче про тёмные материи и прочую чертовщину?!

–Я и сейчас не особо то в этом разбираюсь. В зоопарке редко научные популяризаторы лекции свои читают. -Бросил я грустно ему. – Будем. За всех нас.

Дальше мы с ним выпили молча.

Я продолжил. – Так и чего?! Как мне быть с зоопарком?! У тебя теперь отсиживаться до ближайшего дня обезьяны в декабре?! В Мексиках всяких вряд ли мне дадут вид на жительство с моим таблоидом нынешним. Или сразу сдохнуть для твоего удобства?!

–Ты не понял, это не зоопарк, всё очень серьезно. Вот не до шуточек сейчас. Мы даже пьём с тобой не просто так…Алкоголь блокирует наши следы. Я не знаю всего, эти членососы црушные вполне могли придумать какие-нибудь детекторы, пойди разберись…Напрягись и вспомни Свэнсона и Кати своей башкой макаки! С таким не шутят, мать твою зоопарковую!

Я напрягся, по его совету…По спине прошел жуткий холодок. Грёбанный…Такого, действительно, врагу не пожелаешь…В памяти всплыли, и Кати и Свэнсон. И тот уродец из пещеры…

Я не сплю у костра, поглаживаю умиротворенно свою многодневную щетину путешественника, и вижу, как эти двое перешептываются и смеются. Он что-то ей бормочет беспрерывно на ухо. Она хихикает в ответ. Кати- милая славная подружка Лили, с который она постоянно делится своими девчачьими секретиками… А здесь возник новый повод для «секретиков» и улыбок – суровый нордический скандинав Свэнсон и страстная лучезарная пуэрториканка Кати. Обычное дело между парнем и девчонкой на нашей грешной планете. Природа-романтика…Короче, вежливо делаю вид, что не замечаю la amur, думаю, типа, о своём под звездами. «Духи», тоже были когда-то молодыми, не в претензии вроде. Молчат вежливо.

Ночь на склоне Альпамайо…особой несказанной красоты зрелище…Седые вершины вдалеке, окутанные как прозрачным платьицем непроглядной тьмой и мерцающими огоньками Космоса.

Наконец, эти двое новоявленных влюбленных встают и уходят негромко до грота ближайшей пещеры…Их нет минут пять от силы…И началось!

Жуткое какое-то гудение, словно все замученные покойники мира восстали разом, накрыло округу до самых небес…У меня из уха потекла струйка крови… А дальше я только успел осознать перерезанное горло Кати у входа в пещеру и Свэнсон с перебитым позвоночником, ползущий к нам, хрипящий… он хочет успеть выхватить из рюкзака свой Магнум…а через секунду от его головы ничего не остаётся, одни кровавые ошметки! Боже, боже! Меня мгновенно выворачивает от накрывшего ужаса…И этот хрен-карлик в колпаке, с когтем здоровенным и в шмотках странных, с длинной такой рогатой приблудой в руках – будто из книжки какой-то про Гарри Поттера сошел или про Кольцо.

Он направляется к нам со своей озлобленной мордой и кровавыми глазами, бормоча бессмысленно и уставившись именно на меня. – Чертов ублюдок Вайта! До чего похож! Свезло так свезло!

Никогда ничего более мерзкого и отвратительного не доводилось мне видеть! Если бы мне дали задание нарисовать бытовой сифилис где-то в беднейших районах Алжира, я бы его, наверное, именно таким изобразил! …

–Ищут нас…Тогда не убили, убьют сейчас. Мы им мертвые, а не живые нужны нынче…Теперь ты понимаешь, Заибись?!-Бросил Джеймс мне в лицо, возвращая из невеселых воспоминаний. -Бездна – это не хиханьки-хаханьки. Там такая Тьма за этим всем стоит…Нацисты с дружками… розовыми Кенами для Барби покажутся в сравнении! А ты тут про мексиканских мачо в бегах!

– Да?! – не поверил я его бредовым страшилкам про «фюреров».– Чего же нас в тот раз всех не пригребли за белые лапки, если там такие страшные да могущественные, как ты говоришь?!…До сегодняшнего дня давали шастать себе спокойно по свету. А здесь очнулись…Как так?!

– Хрен их разберет, – развел простецки руками Джеймс. – Я всего не знаю, говорю же тебе, дубина… В курсе только, что с Лили все это связано как-то…А нам, если продолжим тупить…

Он поднял демонстративно глаза к потолку. – Короче, отправят к звездам.

– Сидел бы себе лучше дальше в зоопарке, – буркнул я. – Горя бы не знал. Послушал одного оратора, борца за свободу. Встречу – галстук в клюв заколочу.

–На держи,-протянул неожиданно Джеймс мне руку, разжимая ладонь. -Положи под язык.

–Что это?!-С сомнением посмотрел я на протянутую капсулу в его руке.

– Переместитель,-пояснил Джеймс. -Чтобы тебя не смогли отыскать. Клади под язык, если хочешь жить. И вали куда хочешь через пару часов… А дальше поступай как знаешь, и катись на все четыре стороны, только побыстрее. Пока твои потроха за хвост не прихватили.

Я колебался мгновение-другое…

–Ну?!-Поторопил Джеймс. -Чего ждёшь?!

–Не нукай, не запряг. -Бросил я кратко, размышляя о своих перспективах, а потом, наконец, положил капсулу в рот.

Как быть с любопытным вариантом, если он, вдруг, действительно надумал избавиться от меня?! А потом мертвым продать в хрен знает какой Гарвард. Только шкура, скажем, должна быть целая, а не с огнестрельными и медицинскими дырками по всему экватору. Всё должно быть чистенько и аккуратненько… «Таблеточка» в самый раз для таких дел.

А вдруг, Джеймс всё же, действительно, помочь хочет?!

Так ладно… Надо будет его сегодня напоить в штопор, и найти кусочек фольги…Там дальше разберемся, что он мне за «эм-энд-эмс» подсунул.

И мы напились в зюзю. Уж что, что…а это мы всегда любили. Знатные алкаши-ребята!

Дальше всё совсем как-то поплыло у меня в голове. Я же всё-таки давно не пил, не подрассчитал дозу. Помню, что в какой-то пьяный момент решил откланяться и двигать спасать свою Фринегондочку от гребанных притеснителей-рабовладельцев.

Утром я уже очнулся в проклятой клетке, ни черта не помня, как в неё вернулся. И смутные блеклые вчерашние тени…

Первое, что сделал очухавшись, выплюнул на землю какую-то продолговатую пуговицу, укутанную аккуратно кусочком фольги, которая застряла у меня в здоровенной дырке в развалившемся зубе мудрости, швырнув находку куда-то далеко-далеко.

Памятуя своё обещание Фринегондочке, я вырвал у спящего павлина пучок перьев, и сунул мирно сопящей во сне даме сердца.

Павлин как обычно заверещал жаловаться, но, я треснул его сильно по клюву, и он моментально присмирел, начав, вдруг, глядеть на меня влюбленными глазами…Тьфу…действительно "распушенный".

Тут еще прилетел Венсомино и начал разглагольствовать по привычке.

–Всё прое…и… Ваша б…довитость, достигнув предела стервозности будет насильственно упразднена и заменена онанизьмом по обязательной программе, понимаешь…Синька-чмо, но, пить не брошу.

Я вздохнул, осознавая, как это всё верно, дружески напутствуя, зашвырнутой в него какандрией. – Ваще пох…Лети отсюда. Здесь тоже нормально кормят. Х…та-твоя свобода! Видел я-ничего особенного. Как блювотина расплывшаяся выглядит. И воняет также.

Венсомино молча взмахнул крылом и полетел прочь.

Хотя и во взмахах крыльев отчётливо было слышно.– Ну и пошёл ты нах....нах…нах…

Я посмотрел на попугая, и его красный галстучек, болтавшийся в воздухе, словно на прощание махал нашим несбывшимся надеждам о светлом грядущем. С досады я пнул павлина под его роскошный драгоценный хвост.

Получивши пинок, он с обожанием и подобострастием опять посмотрел на подателя пендаля…Вот так я и стал здесь местным вождём зверинца Теодором I. Теперь в непререкаемом авторитете у них после дерзкого побега на правах самого крутого самца.

Я видел этот мир по-настоящему. И ничего хорошего там не успел лицезреть.

И действительно, зачем нужна эта свобода, если ты не великий ум, способный перетряхнуть всё бытие вверх-ногами к е…ё…ной матери?!

У всех же остальных даже самая малюсенькая порция свободы ведёт к бесконечному множеству проблем. Как это раб может перестать трястись от собственной тени, а царь вдруг начнёт вести себя не по-царски, кататься с челядью в трамваях, скромно одеваться без выпендрежа, да ещё уметь прощать искренне?!Нет.

Он должен величественно угощать объедками слуг, иметь великий план на годы и годы вперёд, даже если это полная туфта, а несогласных всех и каждого гасить беспощадно посохом. А то его самого табакеркой апоплекснут "прощённые", или с книжного склада бабахнут, пока охрана в носу ковыряется. Или банально самцы нашего брата макаки бывшего вождя как газету элегантно раздерут, едва-едва тот стареть начнёт… Ну, а если кто-то из подчиненных вдруг дискредитнул длинным языком не того, кого надо…тому общий привет из зоопарка.

И венчает это всё какой-то суровый бородатый мужик с палкой на небе, который даёт ею по башке, тем кто плохо себя ведёт. Ну-ка, всё бросил и бодренько преодолел отсталость столетнюю за десять годиков! А иногда просто так отвешивает, чтобы «верилось» активнее.

Вот такой он, весь мир насилья мы разрушим до основания в е…ё…ну историческую мать.

Глава 5. Побег.

– Мать гнабийскую! -Вернон тяжело очнулся от ударившей ему в лицо струи воды из шланга. Сейчас, раздетым по пояс, он находился на грязном полу, к тому же пристёгнутым наручниками к холодной бетонной стенке.

Стенка та была недоступна взору Вернона, по причине его нахождения к ней затылком. Но, обоняние иже с ней интуиция подсказали, что стенка перепачкана брызгами свежей и уже запекшейся крови. А еще здесь отчетливо ощущался запах боли, ужаса и внеурочной работенки для мадам костлявой.

Да в этом месте и не нужны были особо, ни обоняние, ни интуиция!

Когда ты приходишь в себя, пристегнутый наручниками, а у тебя оба глаза заплыли в кровавую кашу, нос сломан в нескольких местах, также, как и пальцы, а «вместилище для интуиции» превращено в одну сплошную плохо прожаренную котлету… и напротив стоят несколько неизвестных субчиков, явно устроивших для тебя всю эту творческую «кулинарию». И готовые продолжать еще и еще под бесконечные особо информативные оскорбления и непристойные угрозы в твой адрес.

Такой переплет, дорогие друзья, по-взрослому трудно перепутать с общественной безобидной избой-читальней, где все ведут себя тихо и приветливо, обмениваясь культурнокодовым мнением относительно выбитых зубов в первом же раунде у бедолаги Кафки, окажись тот на месте папаши Хэма в бою против чемпиона мира по боксу в тяжелом весе.

Здесь в жуткое помещение зашел главный неизвестных молодчиков. В строгом чёрном деловом костюме, словно с пресс-конференции какой вырвался! Он присел на корточки и один из его подручных, схватив Вернона за волосы, поднял голову кверху.

– Ну что продолжим?! – поинтересовался чёрный костюм, закуривая ненавязчиво и пуская вонючий дым в лицо Вернону. – Ожила память?!

– Кто ты?! – с усилием разлепил опухший от крови рот пленник, закашлявшись от смрадного дыма. – Что надо?!

– Нет, да что вы говорите?! Таких упёртых давно не встречал! Каждый раз один и тот же вопрос мне задаёт! – «Похвалил» черный костюм Вернона. – Неделю его обрабатываем и…тишина. Не один сканер памяти не берет. Похвально, похвально. По тебе учебники в разведшколах надо писать. Знать бы, кто ж такую методику придумал, чтобы память оперативненько стиралась, когда нужно?! То есть говорить – кто заказал Магнуса ты не собираешься?!

– У этого своего Магнуса и поинтересуйся, – снова разлепил рот Вернон. – Что надо?! Я ничего не помню. Дай мне врача, а не этих своих дурошлепов. Тогда я смогу ответить на вопросы.

– Врача ему, – начал костюм, обрывая рукой пожелания подручных стукнуть Вернона за «дурошлепов». – Медсестричку в чепчике улыбающуюся не желаешь с печенюшками и кофеечком на подносике?!

Здесь все присутствующие глупо рассмеялись толпой.

– Не помешает. Медсестрички вроде печенюшки и кофе не таскают, – согласился Вернон.– Она, правда, не в восторге будет от меня. Да и вонючки твои ей тоже не особо зайдут.

– Ну вот, – продолжил диалог с Верноном костюм. – А говоришь – ничего не помнишь! Медсестричек же не забыл.

– В Вальхалле каждому честно павшему воину полагается по одной медсестричке, чтобы помощь раненому оказывала посильную. Это с детства все на Гнабии знают. Главное, чтобы ты был чист телом и приветлив душой… А у вас тут хулиганы где-то над канализацией надругались. Чего так ужасно воняет?!

– Еще и шутить изволим?! – кивнул в понимании костюм. – Ну-ну. В общем, тебе остались сутки. Не вспомнишь-пеняй на себя…Познакомишься с ямой. Там и узнаешь и про канализацию, и про хулиганов. Яма быстро твою память восстановит. Всё. Думай, юморист…Локки хренов!

Костюм поднялся и удалился, на ходу обращаясь к подручным.– Можете ему еще отсыпать бодрящих, чтобы вспоминалось лучше. Но, сильно не усердствуйте. Его еще до завтра надо продержать.

Многочисленные пинки и удары резиновыми палками посыпались на многострадальную голову Вернона…

Он действительно ничего не помнил из своей прошлой жизни…Полнейший ноль. Кто он такой и за что эти славные ребятки избивают его в дичайшем остервенении, сколько ни напрягался, Вернон не мог понять.

Просто провал! Ни фамилии, ни имени, ни прошлого…В самом деле, он даже не помнил о функции автоматического стирания памяти на случай провала, которую ему прошили в нейроны головного мозга при поступлении много лет назад на опасную работу.

Но, эти отпущенные сутки, действительно, решили его дальнейшую судьбу…На следующий день его без разговоров выволокли в закрытый дворик и бросили лицом вниз на песок. Так чтобы он мог видеть на дне обещанной ямы…кишащих внизу многочисленных змей.

И разлагающиеся тела предыдущих бедолаг, опутанные гадами…вот уж не повезло, так не повезло закончить свой жизненный путь именно так!

В нос термоядеркой ударил густой запах тлена.

– На, пока, полюбуйся на свою смерть, подыши напоследок,– «подбодрил» его чёрный костюм. – Особо громко там орать начинают, когда эти шипящие милашки в пах впиваются. Ну подумай еще… И в путь, дружок. Вальхалла ждёт.

– Хорошо, я еще подумаю, – солгал вынужденно Вернон, ощущая холодок отчаяния по спине и соображая, что сейчас говорить. Здесь был тот самый случай, когда правда… вот совсем не к месту.

А правда заключалась в том, что он действительно ни черта не помнил! И никакие проверенные методы дознания не могли это исправить… а значит, нужно что-то срочно говорить, чего они хотят услышать.

– Значит так, – начал Вернон. – Магнуса я убил по приказу…

– Что ты сделал?! – уточнил вдруг неожиданно костюм.

– Убил, – пояснил в недоумении Вернон, щурясь от яркого солнышка, когда его развернули лицом кверху.

– Это с каких пор противозаконная трансфлормация стала называться «убийством»?! – задал неожиданный вопрос костюм.

– А я почём знаю?! – в недоумении пожал плечами Вернон. – Что еще за транс…

Но, договорить он не успел…У костюма затрещала рабочая мыслепринимающая станция. Он включил её. – Озвучивай.

Станция затрещала на все лады.

– Понял, отбой. – Ответил кратко костюм и выключил станцию.

Потом он обернулся к Вернону с многозначительной загадочной улыбкой.

– Везет тебе, Локки, счастливчик… Змеи на сегодня отменяются. Поживешь еще.

Он кивнул подручным. – Уводите его в камеру.

– Что случилось, Командоре?! – Поинтересовался самый возрастной из его сотрудников – седой усач в беретке.

– Магнус похищен. – Ответил Командоре. – Полчаса назад.

– Не понял, – наморщил лоб усатая беретка.– Там же особо охраняемая зона для трансфлоров! Как такое возможно?! Всё перетрахнулы?!

– Знаю, не больше твоего. У этого повелителя змей бы расспросить, как его дружки спёрли Магнуса?! Да он же ни хрена не скажет… – Отрезал Командоре. – Теперь по закону его нельзя в яму, пока не доказан факт трансфлорации… В камеру. Вот так, парни, бюрократические проволочки иногда спасают мерзавцев. Учитесь!

– За деньги- да, – согласился задумчиво беретка с усами. – Надо искать, кто плотит.

Командоре присел снова рядом с Верноном и похлопал его по плечу.

– Ну ничего! Я тебя запомнил…Еще свидимся.

– Буду ждать! – Ответил пленник. – Там и потолкуем.

И его утащили, швырнув в глубокий каменный мешок. Ни света, ни сокамерников… Только вода и таблетка с необходимым бионабором, сбрасываемые откуда-то сверху, чтобы не умер с голода… И думать, кажется, про него забыли.

Сколько он так просидел, Вернон не знал и не понимал…Но, однажды, чтобы не сойти совсем с ума, решил считать количество своих «кормежек». Больше ему ничего не оставалось… Всего он насчитал 223 таких эпизода. И на каждом эпизоде представлял, как вцепился бы в глотку Командоре. Этим занятием он себя и «развлекал», так как больше ничего не мог вспомнить. Его взор в тюремном дворе в последний раз успел даже приметить одну странность этого Командоре – чуть припухшие и красноватые глаза, словно плакал перед допросом…Но, как-то совсем не вяжется с обликом безжалостного главаря гнабийских мясников!

Ровным счетом это число могло означать, и дни, и недели, и месяцы.

Просто запомнил эту цифру для себя.

Однако, когда его оттуда вытащили он был уже с седой грязной шевелюрой до пояса и с такой же бородой… Еще не хватало шляпы и волшебного жезла. И был бы вылитый волшебник из Средиземья легендариума, которого хулиганы из Мордора по дороге ограбили и раздели.

В таком виде Вернона и потащили на суд.

Тот оказался предельно кратким.

Судья, почему-то похожий на барашка в своем парике с завитушками, грозно окинул обвиняемого, проблеяв.

– Вы признаете свою вину?!

– А в чем меня обвиняют?! – Поинтересовался Вернон, убирая надоевшие волосы с лица, закрывавшие ему обзор.

– Понятно, – не стал далее уточнять судья предмет заседания. – Сторона обвинения, что у вас есть по этому поводу?!

– Прошу в зал суда свидетеля, – бросил обвинитель.

– Введите свидетеля, – приказал судья-барашек.

В зал зашел ржавый робот с фрагментами полурезиновой кожи на лицевом фрагменте.

– Свидетель, представьтесь.

– Я робот – мукдак модели 13-13-бе.

– Свидетель, что вы можете пояснить суду?! – Спросил барашек.

– Этого негодяя, святой суд, – начал робот, всхлипывая, вытирая глаза грязной промасленной тряпочкой, – я подвозил от станции… Потом он внезапно напал на меня, а дальше я ничего не помню. Очнулся уже на крыше, арестованный мус… сотрудниками доблестного правопорядка.

– Святой суд, – добавил обвинение. – Свидетель относится к особой засекреченной линейке роботов, готовившихся к специальной освободительной лобэктомии в Макдебурландии для нашей доблестной армии. Роботы должны были добираться самостоятельно до точки назначения. И там обученные операторы, включив код, превращали их в оружие… Обвиняемый, узнав неустановленным образом код для данного робота, трансформировал его в винтовку для трансфлоринга, попытавшись совершить покушение на кандидата в канцлеры- губернатора Магнуса. Однако бесследное исчезновение Магнуса, переквалифицировало дело из статьи 666 Кодекса правонарушений Гнабии в статью 777 – умышленный тупняк и саботаж органов власти.