Бывший. Мы (не) твоя семья

У них двушка, и одна из комнат проходная.

– Теть Надь, – окликает Лана.

– Где ж ты так зарабо… – отзывается женщина с дивана и тут же замолкает, видя меня.

– Я потом тебе все объясню, – хмурится Лана. – Дети уснули.

Ее тетя молчит, не спускает с меня взгляда.

Здороваюсь, но она мне не отвечает.

Ну и пусть. Перед ней я точно ни в чем не виноват.

Заношу сына в спальню. У одной из стен стоит взрослая кровать, у другой – две детских. Еще в комнате поместился комод. И все.

Ланка. Как же ты выкручивалась?

Снова орать хочется от досады. У моих детей могло бы быть все!

У них должно было быть все!

Но заставляю себя выдохнуть и выхожу в коридор. Лана шуршит у кроватей, снимая с близнецов обувь.

– Ну вот, – выходит и она следом, – они спят.

– Завтра во сколько встречаемся? – спрашиваю с нажимом.

– Ром, – она вздыхает, трет лицо.

– Я спрашиваю, во сколько? – меняю тон. Ты и так у меня слишком много украла. Больше ни минуты не отдам.

– Я не знаю, – разводит она руками. – Просыпаются они часов в семь, – вскидывает подбородок. Теперь ее очередь бросать мне вызов.

– Аквапарк с десяти, час дороги. Значит, в девять я тут.

Она с досадой на лице отворачивается.

– И да! Упакуй их вещи, – медлю пару секунд, – и свои. То, что вам нужно, на эти десять дней выходных.

– Почему десять? Три!

Хочет улизнуть от меня четвертого? Да щас!

– У тебя десять, – разворачиваюсь и выхожу. Осточертело слушать ее возражения.

Останавливаюсь во дворе, запускаю руки в волосы.

Пытаюсь выдохнуть.

Дети. У меня есть дети. Двое!

Звонит телефон.

Димыч.

– Да?

– Ромк, ты еще на работе?

– Дим, нет, че-то срочное?

– Не особо.

– Давай тогда четвертого?

В телефоне пауза. И обалдевший голос компаньона и друга:

– Че это с тобой?

– Димыч, – усмехаюсь в трубку, – ты не поверишь. Я сегодня стал папой!

Глава 7

Роман

– Ни капли не сомневаюсь.

Сидим у Димки на кухне. У него двухуровневая квартира. Спальни на втором этаже. Жена с ребятней уже спят. Он – отец-молодец. У них детей четверо. Двое старших школьники, еще одна пятилетка. Как мои. Аж что-то щемит в груди. Как мои…

Алиска вышла, поздоровалась, быстро накидала что-то на стол и ушла. Оно и ясно, младшему у них буквально пара месяцев. Боится одного оставлять.

Дима предложил выпить, но мне лениво брать такси, к тому же завтра с утра пораньше хочу быть бодрячком. Так что… Сидим, гоняем зеленый чай. С жасмином.

– Вообще какая-то нереальная история, – мой друг тихо офигевает. – Почему ты так уверен, если сам говоришь, что она тебе изменила?

– Слушай, ну, – мне действительно сложно это объяснить, – если посчитать, когда они были зачаты… Я тогда был тут, и у нас все было… – не могу подобрать слов. Круто. Зашибись. Волшебно. Божественно. Ни одно из них в полной мере не отражает то, что между нами было. – Вот тогда между нами совершенно точно никого не было.

Вижу недоверие в глазах друга.

– Блин, Дим, вот заявись к тебе сейчас кто-нибудь и скажи, что третий ребенок не от тебя, ты б ему поверил?

– Ты обалдел, что ли? – он реально оскорбился.

– Ну вот и я так же! Мало ли что было потом. Вот тогда, когда они должны были быть зачаты, она совершенно точно мне была верна.

– Почему тогда она пошла налево, стоило тебе уехать? – недоуменно спрашивает друг.

– Не знаю, – что-то Димычу слышится в моем голосе такое, что он аж хмурится. – Я не говорил с ней. У матери тогда случился сердечный приступ, и …

Не договариваю… И Димка молчит.

– Но я же видел фотографии! – цепляюсь за последнюю ниточку, дающую мне возможность считать себя пострадавшей стороной.

– А что на них? – тихо спрашивает Димыч.

Морщусь. До сих пор противно вспоминать что на них.

–– Номер, койка и она с мужиком в обнимку, – выпаливаю, не глядя другу в глаза.

– Точно не фотошоп? – кривится Димка.

– Точно, я делал экспертизу.

В тайне от матери. И от Карины. Но делал. Не верил им. И этот червячок сомнений опять заворочался где-то в груди.

– Мутная какая-то история.

– Димк, – поворачиваюсь к другу, – ты бы видел мальчишку, – мой голос дрожит. – Я словно на свой портрет, что у матери стоит, смотрел. Вылитый.

– А анализ ДНК не хочешь сделать? – щурится он.

– Хочу, но только для того, чтобы себя их отцом в документы вписать. Мало ли что Ланке в голову придет. Решит сейчас раствориться где-нибудь на просторах нашей необъятной родины. Или еще дальше.

– То есть она не в восторге от встречи с тобой.

– Ну, – моя очередь хмуриться, – да. Как-то особой радости я не почувствовал.

– И денег не просит? Не?

Я молчу. Смотрю на друга. Думаю, что он этим хочет сказать.

– Ромк, – продолжает он тихо, – че-то не сходится. Разлюбила тебя – зачем рожала? Родила, чтобы детей использовать? Почему сама к тебе не пришла?

А я снова молчу. Очень не хочется вслух признаваться, что сейчас я думаю о том же.

***

Лана

– А что еще я могла сделать? – сейчас уже можно не сдерживать слезы. Ребятня спит, и я совершенно смело наматываю сопли на кулак.

Тетя Надя хмурится, вижу, что хочет меня обнять, но по-прежнему с трудом шевелится.

– Он сказал, если работать тут хочешь, собирайся и поехали! Представляешь, – вскакиваю с кресла, залезаю ей подмышку, – он владелец этого всего!

– Ох, Светланушка, – тетя гладит меня по волосам.

– Теть Надь, ну как так-то? – хнычу почти в голос. – Я так хотела его забыть. Жить сама! Думала, на ноги встану. Такая работа хорошая! А тут…

– Лан, – тетушка смотрит на меня проникновенно, – а может, это судьба? Вспомни, как ты его любила!

– Любила! – выкрикиваю, забыв о детях. – Любила, но сейчас не люблю!

– Ой ли? – качает головой тетя.

– Он предал меня! Я не знаю, что подстроила его мать, но он ей поверил! Он поверил!

– Лан, там такая змеюка, – шепчет тетя. – Я ж тоже пыталась тогда.

– Что? – выпрямляюсь, удивленно смотрю на тетю.

– Ну что! Обидели мою девочку! Я пыталась пойти ее приструнить! – тетя прячет глаза, – Так она же мне в волосы вцепилась. Огрела по шее тогда, что у меня две недели синяк был, – моя тетя, всю жизнь проработавшая среди книг и людей их читающих, кривится. – Дама из высшего общества! Хабалка она базарная!

– Теть Надь…

Боже, хорошо, что я не знала этого тогда. От этого позора и унижения еще больнее.

– Ну вот на твоем месте я бы не рубила с плеча. Та мерзота могла придумать что угодно. А она ему мать, – тетя поджимает губы, – как ни грустно.

– Ну вот и он, значит, такой же.

– Ой, Ланка, – вздыхает тетя, – был бы такой же, детей бы сюда на руках не заносил! Либо сказал бы, что не знает ни тебя, ни их, либо забрал бы силой, и уже бы ты над фотокарточками плакала. А он что? Он с вами в аквапарк напрашивается!

– Ты хочешь сказать?.. – я утираю слезы и задумываюсь. А ведь тетушка права. Экспертиза ДНК, хороший адвокат – и даже с полицией я бы своих детей никогда больше не увидела.

– Я хочу сказать, что будь помягче. Присмотрись, – тетя многозначительно кивает. – Сходи завтра с ним, Вик давно на эти горки хотел. Да и на выходные поезжай. Если твой нормально себя вести будет. А вещи в любом случае лучше собрать, – тетя кряхтит, пытаясь подняться. – К нему ты поедешь или еще куда. Сумка с самым необходимым должна быть наготове.

– А куда я еще могу поехать? – растерянно спрашиваю тетю.

– Да хоть к черту на кулички, лишь бы детей сберечь! – восклицает она. – Пока родительница только ты, подхватила, в самолет – и поминай как звали! Так что денег на три авиабилета куда-нибудь далеко припаси, сумку с документами собери и не разбирай. Мало ли что.

Тетушка, кряхтя, поковыляла в сторону кухни, а я задумалась над ее словами.

Она права. Если допустить, что его тоже обманули, то Рома повел себя вполне по-человечески. Не угрожал. Почти.

Ну и… Пока он не отец в их свидетельствах, то я свободна в перемещениях. Ну что я теряю от посещения аквапарка? И к нему в гости поехать могу. В любой момент, если понадобится, вызову такси и в аэропорт.

Смогу же?

По коже бегут мурашки. Не от холода совсем. Это нервы. И страх. Но… Или улетать прямо сейчас, или рискнуть и поверить ему.

Я оглянулась на еле шевелящуюся тетушку.

Куда ж я ее одну брошу?

Да и…

Здесь дом, работа, детский сад.

Попробую остаться.

Глава 8

Роман

– А там будет такая голка, что клутится, клутится, а потом ты плюх! – Вик восторженно ерзает в детском кресле, размахивая руками.

– Ты не поверишь, – улыбаюсь ему. – Я туда тоже еду в первый раз.

Это правда, никогда горками не увлекался. Бывал еще ребенком в Европе. А в Москве ни разу.

– Там еще бассейн с пузыриками, – кричит Викушка.

– И волнами!

Боковым зрением вижу, как Ланка закатывает глаза, и мне становится смешно. И очень хорошо на душе.

Сейчас она сидит рядом со мной. Заднее сиденье почти полностью занято детскими креслами. Мое утро началось в автомагазине. Круглосуточном. На другом конце Москвы, между прочим. Но об этом я промолчу. В конце концов, это была моя прихоть. Да и встал я по привычке в шесть. Пробежка, душ и… Дети!

Ланка сегодня с утра не ворчала и никаких разборок не устраивала. Почти приветливо встретила. Попыталась напоить кофе. В коридоре стояли две спортивные сумки. Их я подхватил первым делом.

– Это все? – спросил требовательно.

Она побледнела.

– Может, – откашлялась, – после аквапарка заедем за ними?

– Зачем? – пожал плечами я.

– Ну, – она оглянулась на тетю то ли в поисках поддержки, то ли волнуясь за ее состояние.

– Поезжай! – махнула на нее рукой старушка. – Я хоть отлежусь в тишине!

Ланка обреченно вздохнула и кивнула мне.

– Да, все, – посмотрела вдруг почти испуганно. – Но мы же сможем заехать домой, если что-то понадобится?

– Конечно!

Заехать домой или купить… Главное – ее сейчас не спугнуть. Все сможем.

Виталик мне с утра пораньше сбросил пять объявлений с пометкой: “Шеф, сориентируй по предпочтениям”.Х

Я ему отметил два из них. Он обещал до обеда съездить на оба адреса. Жду новостей, но понимаю, что не отпущу их от себя, даже если придется ехать не в дом, а в какой-нибудь загородный отель. Я с ними не расстанусь.

– А я умею плавать! – гордо кричит с заднего сиденья Вик. – Тленел говолит, я как большой!

– Ты ходишь на плавание? – я удивлен. Живет же – еле концы с концами сводит. По квартире это видно.