Диабло для дьявола

Но этого не случилось. Добрался без приключений.

Беспокойство при этом не исчезло, ведь первая пара оказалась физкультурой. Как назло, погода хорошела вопреки времени года: солнце грело, дождем и не пахло. Занятия проходили на улице.

Я не против физры, тем более что чаще всего это легкоатлетические упражнения. А у меня даже призовые места имелись на любительских соревнованиях. Но на улице я опять-таки мог нарваться на Толяна.

И опять не случилось. Пронесло.

Неприятности поджидали на второй паре – на психологии. Можно сколько угодно ныть на тему: «Зачем программисту психология?». Но изменить это все равно не вышло бы. Не я ведь составлял учебную программу вуза.

Да и не в самой психологии проблема, а в преподавателе.

В Ольгу Николаевну я был безумно влюблен. А вот учителя психологии – Тамару Кирилловну – наоборот, ненавидел. Причем не только я. И тут причин была тьма.

Более озлобленную и раздражительную особу встретишь далеко не в каждом универе. Эта была такая вредная, что быстро заслужила тайное прозвище: Кобра. Вот почему я так обеспокоился из-за курсовой. Я знал, что за этот просчет могу схлопотать изрядную нервотрепку и унижение перед всей группой.

– Почему курсовые не положили? – пронзительно взвизгнула Кобра, войдя в аудиторию через пять минут после звонка.

На вид ей было около тридцати. Тело стройное, светлые волосы вьются, а глаза лучатся холодным блеском. Несмотря на ненависть к ней, я не мог не признать – Кобра красивая.

Все молчали, и только одна девочка из потока подала несмелый голос:

– Вас ведь не было в аудитории.

– Вякать кто право дал? – рявкнула Кобра. – Все знают, если было задание сдать курсовые, то сдать надо.

Студенты начали подниматься с мест, чтобы добраться до стола учителя и положить свои готовые работы.

– Куда?! Куда?! – заверещала Кобра. – Раньше думать надо было! Сейчас поздно суету создавать.

– Так а как же тогда? – воскликнул кто-то.

– Сдадите перед уходом после второго урока. Всем минус один бал за тупизм.

Да. Такие выражения и методы были вполне в привычке Кобры. На нее неоднократно жаловались, но все было тщетно. Кто-то из руководства вуза, а то и выше, покрывал ее. В конце концов всем пришлось смириться.

Даже на перемене между парами она запрещала уходить с места – ее дико нервировал шум. Разумеется, непосредственно во время лекций сидеть надо было тише воды ниже травы. Иначе в лучшем случае можно схлопотать очередное оскорбление в духе «крикливый дебил» или «тупорылый болтун». В худшем – возникали проблемы на зачетах. Радовало только одно: уже со второго семестра этого предмета в моем расписании не будет. Можно будет выдохнуть.

Но сейчас я оказался в неприятной ситуации. Если бы студенты сдали курсовые на стол заранее, как она всегда требовала, то она и не заметила бы, что моей работы там нет. Конечно, потом я бы все равно попался под ее горячий язык, но то ведь потом. Потом уж как-нибудь перетерпел бы. Теперь меня ждало куда как более неприятное «скоро».

Когда прозвенел звонок, я постарался вести себя максимально незаметно и начал продвигаться к выходу. Студенты затопали к Кобре, чтобы положить перед ней свои скрепленные скобами работы. Суматоха подыграла мне прикрытием. И все же психологичка заметила мой маневр.

– Лебедев!

Я замер и повернулся. Блин! Ведь еще бы пару шагов…

– Да, Тамара Кирилловна?

– Курсовая, Лебедев!

– Ой. Точно, – пробормотал я и принялся рыться в своем портфеле, якобы в поисках курсовой.

В случае Кобры, притворяться, что домашняя работа была сделана, но случайно забыта – фокус бесполезный. И все же это лучше, чем открыто признаться, что вместо работы над курсовой, я играл в глупейшую в мире игру.

– Эмм… Тамара Кирилловна…

– Только не говори, что ты забыл ее где-то или потерял!

– Но, кажется, это правда, – я постарался скорчить растерянный вид.

– Ох! Вот ты где! – услышал я позади себя запыхавшийся голос Вероники.

Я обернулся. Она выглядела так, словно только что пробежала трехкилометровый кросс. Волосы взлохмаченные, щеки красные, дыхание тяжелое, прерывистое.

– Радова! Ты что тут забыла? – переключилась Кобра на Веронику.

– Здравствуйте, Тамара Кирилловна. Я вот… Сейчас…

Она поспешно затолкала пальцы в свою сумку и извлекла оттуда пластиковый файлик. Руки ее слегка дрожали.

– Вот. Твой курсач, милый. Ты забыл его. Ну и рассеянный! Это, наверно, из-за вчерашней ночи!

Неверными руками я отстегнул кармашек и обнаружил кипу скрепленных степлером бумаг. Заголовок меня очень обрадовал: «Особенности развития личности в условиях информационного мусора». Автором был указан я. Название группы тоже соответствовало.

– Ну, мне пора!

На глазах студентов, которые еще не успели покинуть аудиторию, она прильнула ко мне, обняла одной рукой и одарила затяжным звонким поцелуем. Затем выскочила из аудитории, оставив меня абсолютно ошеломленным и с курсовой работой в руках.

– Вау-у-у! – воскликнула одна из студенток. – Вот это страсть! Вот это любовь!

– Красиво! – поддержала другая.

– Мишка-то – Казанова! – пробормотал беззлобно кто-то из парней.

– Уважуха, братан! Зачетная цыпа!

Посыпались другие реплики. Все в таком же духе.

Кроме одной:

– Развели тут бордель! Скоро трахаться начнут в кабинетах и туалетах! Или уже?

Разумеется, последние слова принадлежали Кобре. Кому же еще? Той злобе, с которой она произнесла их, было под стать шипение реальной змеи.

– Ай-я-яй… Тамара Кирилловна… Что же это за высказывания такие? – послышался еще один голос за спиной, тоже женский, но отнюдь не Вероникин. Зато он принадлежал заведующей кафедрой по гуманитарным предметам.

Вот уж будет сейчас разговор у них…

Студенты моментально испарились. Я же неровным шагом дошел до стола Кобры, чтобы оставить ей курсовую.

Кобра нахмурилась, но нашла, что ответить:

– Будешь так высказываться, если у тебя лучший студент в больницу загремел из-за аварии…

Я вышел из кабинета, но чуть задержался у входа. Сердце забилось как бешеное. Я почти не сомневался, что речь о Толяне. Вероятно, Кобра была куратором его группы.

– Я как раз насчет него, – с грустью сообщила зав. кафедрой. – Как Анатолий? Вы же вроде навещали его утром?

– Перелом ноги, множественный. – Голос Кобры стал непривычно мягким и слабым. Словно не куратор она была Толяну, а очень близкий родственник, вроде матери или жены. – Это может стоить ему спортивной карьеры.

Глава 11. Травматология

Не то чтобы новость о Толяне, оказавшемся в больнице с переломанной ногой, сильно поразила меня. Я ведь видел, что удар «Ауди» в столб случился весьма жестко. Скорее, сломанная нога – легкая плата за столь отчаянное вождение.

Я даже не мог бы сказать, что мне жаль Толяна. Он изрядно поднадоел мне своими наездами и желанием отбить Веронику. И вот тут-то приходила мысль: в больнице он не навечно, нога однажды заживет, тут-то он и явится в универ. Вряд ли случившееся сделает его добрее и смиреннее. Наоборот, стоило ожидать повышение градуса.

Но мне очень хотелось закрыть этот вопрос. Сейчас, когда Толян лежал в больнице и состояние его максимально беспомощно, момент идеальный. Поговорить, разъясниться и все уладить миром.

Еще один довод в пользу такой попытки: травматологический центр находился неподалеку от офиса, а ведь я и так собирался туда. Отчего же не заскочить заодно?

После четвертой, последней на этот четверг пары я отправился на остановку и скоро добрался до «Центра переливания крови имени А. А. Краснова». В первую очередь зашел в больницу, где лежал Толян.

Центр травматологии оказался довольно солидным. Я вошел в обширное фойе с множеством людей в медицинских халатах. Вспомнилось, как вчера я всерьез был уверен, что сам окажусь здесь. В итоге вместо меня загремел Толян.

Я нацепил бахилы и, не зная, куда пойти, направился к справочной. Там в большом мягком кресле сидела медсестра, столь большая и толстая, что в темноте ее фигуру можно было бы перепутать с друганом Толяна – Вадиком. Но, в отличие от него, она не была лысой и тупой.

– Вам чем-то помочь? – спросила она, улыбнувшись.

– Хотелось бы, – признался я. – Ищу одного своего друга, мы учимся в одном университете. Он тут после аварии со вчерашнего дня.

– Вчера к нам поступило шестеро пациентов-ДТПшников. Фамилию надо.

– Эммм… – Я понял, что не знаю фамилию своего «друга». – Анатолий.

– Фамилию, – настойчиво потребовала медсестра.

– Он лысенький такой.

– Молодой человек, – с укором сказала она. – Я их не разглядываю, точно не запоминаю, а многих даже не вижу. Вчера, например, не моя смена была.

– Ему двадцать, наверное.

– Фамилию!

Это было фиаско. Но мне повезло.

– Что-то случилось? – прозвучал сзади хрипловатый бас.

Передо мной появился мужчина лет сорока, с короткой бородкой, в аккуратных вытянутых очках и в белом халате. Над верхним кармашком висел бейджик с надписью: «Доктор Иванов А. В.».

– Анатолий Викторович, – пожаловалась толстая медсестра. – Вот. Посетитель явился к пациенту, а фамилию его не знает.

– Он вчера попал в аварию, студент авиационного универа, лет двадцать, лысый, боксер, кстати, – быстро протараторил я всё, что могло навести на Толяна.

– А-а-а! Боксер! – воскликнул Анатолий Викторович. – Анатолий, что ли? Тезка мой?

– Да. Он!

– Стыдно не знать фамилию друга, товарищ, – строго сказал он и показал на ряд вешалок с белыми халатами. – Накиньте, я провожу вас.

Я схватил халат и поспешил за доктором.

– А фамилия у вашего друга Достоевский. И не говорите, что просто подзабыли. В такое я не поверю.

«Достоевский?» – заплясало в моей голове. – «Нет, он, конечно, ДОСТАЕТ меня знатно, но всё же… С такой фамилией не боксом заниматься следовало бы…».

В общем, было смешно.

– Вот здесь лежит ваш друг. – Доктор показал на палату номер 366.

Я поблагодарил его и вошел внутрь. В просторной светлой комнате в два ряда стояли четыре койки. Но занята была только одна – та, что возле двери.

– Михлó? – удивился Толян, недоверчиво вглядываясь.

– Ага, – кивнул я, разглядывая его подвешенную ногу, замурованную в белую гипсовую броню. – Ты как?

Я ожидал наезда или очередных подколок, но, видимо, мой расчет оказался верным. В беспомощном состоянии боксер Достоевский неслабо приуныл, и на дерзости его не тянуло.

– Паршиво, – признался он, опуская взгляд. – Врач сказал, что бокс под вопросом. Гад, да?

– Врач-то? – Если он имел в виду того самого Иванова А. В., то я был категорически несогласен. Уж не знаю, каким он был врачом, но человеком вполне вежливым и отзывчивым.

– Ну да. Нет бы скорее залечить и выпустить! Так ведь стращает, будто есть шанс, что не выйти мне больше на ринг. А для меня ведь бокс – это всё! Моя жизнь. Без него бы меня, наверное, и с универа поперли. А так… по всем трудным предметам зачеты сами собой закрываются. Круто, да?

– Пожалуй, – согласился я и представил, как Толян наносит удары на соревнованиях, отправляет других в нокдауны и нокауты, а преподы улыбаются и ставят ему зачеты и приговаривают: «Про ту курсовую не беспокойтесь, главное, тренируйтесь… А если возьмете призовое место на региональных, то мы вам президентскую стипендию оформим…».

– Вот чем теперь заниматься, если спишут? – продолжал сокрушаться Толян.

«Ну не знаю. Попробуй книги писать, Достоевский». – Я едва удержался, чтобы не озвучить эту мысль. Вместо этого приподнял небольшую маечку из супермаркета.

– Что это? – спросил Толян.

– Апельсины. И еще пара протеиновых батончиков. Я просто подумал, что…

– В задницу твои апельсины, – перебил он.

Впрочем, произнес он это весьма беззлобно. Рука его потянулась к прикроватной тумбочки. Дверца распахнулась и… из нее вывалился крупный оранжевый фрукт. Оказалось верхняя полочка полна цитрусовых.

– А что там про батончики? – уточнил он.

– Протеиновые, две штуки, – промямлил я, предвкушая, что и их Толян пошлет вслед за апельсинами.

Но вместо этого он просиял.

– Вот это дело! А ну давай их сюда.

Я вытащил два маленьких снека и вручил Толяну. Тот принял их и одобрительно хмыкнул.

– Супер. Молодец, Михло́. Но два маловато. Давай так: будешь носить мне их каждый день.

Это было сказано столь безапелляционно, что я промолчал и тупо таращился на него ошарашенными глазами.

– Не ссы, это всего лишь на неделю. Потом меня выпишут. Буду дома с костылями и гипсом. – Он показал на свою подвешенную ногу.

Дар речи наконец вернулся. А вместо ошеломления разразилась ярость. Нет, правда, он что вообще возомнил о себе? Может, думает, что я его раб? Да я, если честно, не сильно-то виноватым себя ощущал.

– И что взамен? Ментам не заявишь? – язвительно спросил я и сложил руки на груди: пусть поймет, что не может заставить меня прислуживать ему.

– Причем тут менты? – удивился Толян. – С аварией я сам накосячил. Еще и штраф светит. Гайцы уже наведывались.

– А что тогда?

– Ничего. Просто… Вероника же твоя баба? И она малость… как бы помягче… обнаглела, что ли… Вот ведь черт дернул клеиться к ней!

– Во-во. Тут ты тоже сам виноват.

Толян нахмурился. Я в этот момент представил прожженную дыру на одном сидении его «Ауди» и вонючую мокроту на другом.

– Ладно, – кивнул я. – Повезло тебе, что я тут работаю неподалеку. Не обещаю, что прям каждый день, но если что, подкину тебе батончиков.

– Работаешь? – Глаза Толяна уперлись в меня с выражением интереса и уважения. – А где это?

– Да так. Шарашкина контора.

– А что делаешь там? – не унимался он.

– Игрушку одну тестирую. Да и не там, по сути-то. На удаленке. Просто иногда забегаю с отчетами.

Глаза Толяна неожиданно засияли.

– Слушай. Дай телефон, а? – попросил Толян голосом взволнованным, едва ли не молящим. – Блин, бабки нужны, как воздух! Еще тут кучу таблов прописали. – Он мотнул головой в сторону двери, очевидно намекая на доктора Иванова.

Как же мне не хотелось этого делать. Я отчетливо пожалел, что решил навестить этого гада, который лишь портил мне жизнь. Теперь, мало того, что я подписался на батончики, он возжелал мою работу.

«Слышь ты, дурень!» – кипело в моей голове. – «Эта объява висела в фойе универа и, возможно, все еще висит. Читать надо чаще, а не кулаками махать, может тогда и в аварии будешь меньше попадать, и работу хорошую найдешь, Достоевский хренов!». Если бы он не упомянул таблетки, то…

В общем, я нацарапал ему на бумажке адрес офиса.

– Телефона нет, – пояснил я.

– Эх, ладно, доковыляю, как выпишусь, – с долей радости, смешанной с разочарованием, пробурчал он.

Скрепя сердцем, я пробормотал Толяну пожелание поскорее выздороветь и ушел. А через пять минут уже сидел на диванчике в офисе, ожидая, что скажет Директор. Наверняка не думал, что я и сегодня припрусь к нему.

– А я чувствовал, что вы явитесь. Даже предвкушал.

– В смысле? – удивился я.

– В прямом… У меня, знаете ли, хорошо развита интуиция. Но давайте пока не будем обо мне. Раз вы здесь, значит, есть вопрос, так ведь?

– Ну да, – согласился я и изложил свой вопрос по зарплате. Разумеется, я не стал упоминать, что пытался хитрить и использовал скрипт, имитирующий игровые действия.

Тот поглядел на меня чуть насмешливо сквозь сползшие и скособочившиеся квадратные очки.

– У нас чертовски, я повторюсь, чертовски умная система, которая наблюдает, когда и сколько времени играют в наше творение. Ошибки тут быть не может. Вы уверены, что играли?

Такое заявление заставило меня смутиться: «Уж не знает ли наш уважаемый Дмитрий Дмитриевич про мою попытку схитрить?». Пришлось просто пробурчать под нос такие слова, как «странно» и «непонятно», и перейти к другой теме.

Я тут же вспомнил, что хотел попросить добавить новые расы. Классических для фэнтези эльфов, орков и гоблинов. Вероника вряд ли захочет играть кем-то, кроме орчихи. Она фанатеет по ним и всегда выбирает эту расу. Причину я не знал, но как факт помнил.

Но не успел я упомянуть это, как Директор сам начал говорить. Голос звучал горделиво и хвастливо:

– Сегодня вас ждет приятный сюрприз. Добавили аж пять новых рас.

– Ого! Хорошо!

– А еще сегодня ваша подруга получит свою ссылку.

Упоминание ссылки для Вероники сразу же напомнило мне ту странную ситуацию с доменом «DDD точка DDD». Но все же я не рискнул спросить. Тогда пришлось бы признаться, что мы пытались подключить Веронику в обход обещанной ссылки.

Тем временем Директор продолжал хвастаться новшествами:

– А вы заметили, что в прошлый раз ваш остров стал больше? Сегодня он еще прибавит.

– Остров – это хорошо. А как же морские путешествия? Можно ли куда-то отправиться?

– Вы удивляете меня, Михаил. Вы ведь общались с этим милым господином, капитаном Круфтом Борзым. Он предлагал вам морской круиз за определенную плату.

– Он предложил прокатить, но не доставить меня куда-либо.

– Имейте терпение.

Мы побеседовали еще немного, и, наконец, я решил попрощаться. Перед дверью Директор окликнул меня:

– Вы обо всем спросили, Михаил?

– Ну да, – кивнул я.

Хотелось скорее вернуться. Я вспомнил, что ключи от дома остались у Вероники, и захотелось поскорее получить их назад. Уже в маршрутке я вспомнил, что все-таки забыл об одном весьма важном моменте. Не спросил насчет Ольги.

Я мог найти себе оправдание, почему не сделал это вчера, в среду. Ведь со мной была Вероника, и я не осмелился упоминать Ольгу при ней. Пусть бы моя подруга и не заподозрила бы ничего – все равно это было для меня крайне неловко. Но сегодня я был в офисе один.

Пару раз мелькнула мысль: а не вернуться ли? Вместо этого я решил, что лучше приеду завтра. Заодно можно завести Толяну его любимые протеиновые батончики.

Вероника встретила меня с приветливой улыбкой, но с подозрительным вопросом:

– Ты где был так долго? Четвертая пара сто лет как закончилась.

– В офис заезжал, – честно сказал я.

Но про Толяна рассказать я не рискнул. Не признаться же, что пообещал ему поставлять еду, как признание нашей вины в его бедственном положении.

– Кстати, сегодня будет тебе ссылка. Сможешь играть.

– Хорошая новость, – сказала Вероника, впрочем, особой радости в голосе не ощущалось. – Жаль только, что там орков нет. Надо бы сказать Дмитрию Дмитриевичу, что без орков скучно.

– Думаю, они уже там. – Я рассказал ей о пяти новых расах и других новшествах Директора.

Пока компьютер загружался, я успел закинуться пельменями. Всё-таки присутствие Вероники было удобным. И сыт, и удовлетворен, да еще и с курсовой по психологии.

Игра встретила меня уже вполне привычным окном:

«Внимание! Игра обновлена. Все достижения игроков, включая очки опыта и уровни характеристик, будут обнулены».

Пять новых рас оказались антропоморфными зверями: лисы, львы, медведи, волки и ящеры. Вероника недовольно сморщила нос.

– Ну и где же орки?

М-да. Я пожалел, что не стал уточнять у Директора о новых расах. Но так как завтра я все равно собирался нанести уже пятый по счету визит, то сделал себе заметку: уточнить не только про Ольгу, но и про орков.

– Завтра, – пообещал я и принялся изучать новичков в игре.

Зверолюди не показались мне интересными. Рас в игре стало немало, но параметры у них те же: «Сила», «Выносливость» и «Ловкость». В итоге многие наборы характеристик совпадали.

Я остался минотавром. Ведь мне так и не удалось поиграть им.

Остров и правда стал больше, впрочем, не сильно. Пирс с капитаном Круфтом сдвинулся севернее, но остальное осталось на прежних местах. Кроме того, появились новые объекты.

Но первое, что поразило меня, оказалось графикой.

Нет. Она оставалась весьма примитивной, но в сравнении с тем, что было, казалась скачком на десяток лет вперед.

– Вау! Вот это прогресс! – восхитилась Вероника. – Ладно, можно пока тоже с минотавром побродить. Поскорее бы ссылка пришла!

Я только фыркнул и повел своего персонажа к новому строению. Оно стояло возле лавки Гарольда и оказалось еще одним магазином. Благодаря улучшенной графике я смог прочитать: «Магазинчик особых товаров».

Особые товары? Интересненько!

Я попытался войти, но то ли дверь была закрыта, то ли еще что-то, но мой минотавр остался снаружи. Для очистки совести я помучился пару минут, прежде чем проверить других новеньких.

На юге было строение, похожее на храм. Чуть дальше за ним какой-то персонаж со странным именем «Разбойник с большой дороги». Я решил дойти до храма, а потом уже попробовать контакт с разбойником. Но не успел добраться, как тот сам выбрался навстречу и запустил диалог:

– Кошелек или жизнь?

На аватарке красовался типичный клишированный человек-бандит. Уродливое лицо, один глаз закрыт повязкой, в руке большой топор.

Варианты ответов походили на те, что были с воинственным карликом: «Жизнь! Что ты хочешь за пощаду?» и «Оставлю себе кошелек, а жизнь твою заберу!».

Вспомнив, как всё случилось с карликом, я решился на трусливое: «Жизнь! Что ты хочешь за пощаду?».

– Отлично. Гони золотой!

Ага! Было бы еще! Да и было бы – не отдал бы. Я-то думал, что разбойник благородный, а он и правда хотел ограбить меня. Реплику для ответа дали только одну: «Мне жаль, разбойник. Но у меня нет столько монет».

– Тогда умри! – Диалог закрылся, и разбойник, махая топором, бросился на меня.

Ну наконец-то бой!

Я ждал этого момента и гадал, как происходят схватки. Оказалось, что тут не было специального режима. Всё в реальном времени и без загрузок в отдельные локации. Что ж. Такой вариант мне определенно нравился.

Короткий меч лежал в слоте левой руки моего минотавра. Так что я начал активно долбить по левой кнопке мыши, попутно совершая маневры подхода и отхода. Разбойник оказался столь неуклюжим, что так и не задел меня ни разу. Сам же он опрокинулся на землю примерно после моего десятого успешного выпада.

Напоследок он даже включил диалог и сообщил: «Ты сильнее! Я умираю…». На моей памяти это были самые глупые предсмертные слова из того, что я когда-либо видел и слышал. Мы с Вероникой не выдержали и рассмеялись.

Впрочем, скоро мне стало наоборот грустно. Тело разбойника лежало перед моим минотавром. Рядом – его топор. Но я не мог взять у него ничего: ни топор, ни одежду, ни хотя бы пару медяков, если они у него имелись. Я топтался вокруг, махал руками, открывал и закрывал инвентарь. Всё было тщетно. Разбойник лежал, и его снаряжение осталось с ним.

Я даже не знал, случился ли какой-то прогресс у моего минотавра. Набрал ли я очки опыта? Ведь нигде не было указано об этом. Что касается параметров, то они остались неизменны.

Удрученный, я дотащился до храма. Мне удалось войти внутрь, но это едва ли было достижением. В локации не оказалось ни души. Взять что-то или как-то использовать тоже не получалось.

В тот вечер я еще много раз бегал между новым магазинчиком, трупом разбойника и безлюдным храмом. Забегал и в прежние места. Капитан Круфт продолжал требовать золотой за прогулку на паруснике. Карлик неумолимо настаивал, что я должен разбогатеть. Маг бессмысленно твердил свою фразу-приветствие.

Через пару часов вместо начального восторга о новой графике и прочих новшествах пришло понимание – всё это тлен. Игра слишком сырая, и играть в нее неумолимо скучно. Лишь в глубине души я ощущал необъяснимую загадочность, что скрывалась в ее коде.

– А вот и ссылка! – Вероника вывела меня из ступора.

Она сунула мне под нос смартфон. Ссылка в сообщении действительно имелась. Вид ее шокировал: «DDD точка DDD».

Легким движением руки Вероника открыла свой ноутбук, а потом быстро защелкала то мышью, то кнопками клавиатуры.

– Ну как?

– Работает! – просияла Вероника.

Я мог только почесать затылок. Мистика какая-то, не иначе!

Глава 12. Дайте орков!

Утром в пятницу мы с Вероникой проспали. Даже смс-ки от банка, где каждому из нас пришло по 400 рублей, не смогли поднять нас. Кстати, что касалось зарплаты, я окончательно понял, что деньги начисляются только за реальную игру. Ведь как только Вероника получила ссылку, я оставил своего персонажа на месте и наблюдал за ее игрой. Этот простой засчитан тоже не был.

Вероника, как и я, взяла минотавра и много раз упоминала, что ей хочется орков. Я клятвенно обещал урегулировать этот момент.

Зато ее минотавр оказался минотаврихой. У нее было что-то похожее на юбку в самом начале, а когда она купила доспехи, то у кирасы на аватаре оказались характерные выпуклости в районе груди. Но главным доказательством служили две красноватые косы по обе стороны от бычьей морды.