Нить судьбы

Они вышли из кабака и направились к телеге. Алексей до сих пор находился под впечатлением от обуревших его чувств, понимая, что Алёна ему стала небезразлична, и он не знал, как ему вести себя с ней. Но и выполнение задания никто не отменял.

Совсем на миг Алексей подумал: « – А не бросить ли всё это к чёрту и зажить тут спокойно, без всяких блэков, Лиг?!» – но тут- же он осознал, что как раз без всего этого его жизнь станет скучной. Он вздохнул и попытался сосредоточиться на деле.

Алёна приняла его вздох за возможную обиду и растерялась. Алексей ей начинал нравиться, а тут ещё и признался, что любуется ей. Как бы она хотела поверить ему.

Голос Алексея вывел её из ступора:

– В какую сторону поедем? – он старался не смотреть на нее, хотя и было темновато.

– Скряга сказал, что они направились в сторону кузни, а это на другом конце деревни, так что давай поторопимся … Алёша!

Алексей не смог больше удерживать себя, он подошёл к Алёне, развернул её к себе лицом и нежно впился в ее губы губами.

Жизнь замерла вокруг них. Алёна не могла, да и не хотела сопротивляться, тепло разливалось внутри. Алексей целовал ее губы, глаза, шею, руки нежно обнимали ее за талию, потом сами по себе начали шарить по телу, ещё больше разжигая огонь их общего желания. Алёна стонала от удовольствия, она даже не заметила, как оказалась на соломе в телеге, а Алексей ласково освободил её от одежды и их тела и души слились воедино, превратившись в единое целое.

Время остановилось…

– Слушай, Иван, ты-то откуда узнал, что меня интересует эта книга? – Ефим всё-таки чувствовал какой-то подвох, но понять от кого он исходит, не мог.

– Дак мне этот кабатчик и сказал, когда узнал, что я на верфь иду, – Курдо не понравилось, что Ефим ему не доверяет.

– Хм, а на верфь ты зачем пошёл?

– Да вот было, знать, дело там. А как сделал, так сразу и тебя искать пошёл.

– А сейчас ты зачем со мной-то увязался? – Ефим остановился и выжидательно стал всматриваться в силуэт Ивана. Курдо тоже остановился.

– Послушай, Ефим, ты чегой-то нервный стал. Мне ведь тожа интересно на ту книжонку взглянуть, раз ты за ней бегаешь, – Курдо стал потихоньку приближаться к Ефиму («видимо по-простому не получится»), доставая из-за пазухи молекулятор.

Ефим не заметил действий Ивана и, отвернувшись, пошагал дальше к дому кузнеца, где, как он надеялся, его ждало великое открытие.

Курдо с облегчением вздохнул и двинулся следом. «– Надо все равно принимать какое-то решение, а то придётся его всё-таки шлёпнуть без всяких списков. Опять, вдруг этот Сликс башку оторвёт. Вот чёрт, как же убедить этого Ефима отдать списки? Тот ещё баран упёртый, ничем его не проймёшь! А что если долбануть его по башке, да с собой к шефу притащить, а там пусть Сликс сам разбирается!» Курдо даже обрадовался своей мысли, но тут же потух: «Но ведь списки-то здесь останутся, а это значит, что задание будет считаться невыполненным и, чего доброго, этот долбанутый Сликс просто-напросто пристрелит!» – Курдо снова задумался, но оказалось, что это для него слишком тяжелое занятие и он даже зарычал от натуги.

– Ты чего это, Иван, волка изображаешь?

– Да нет, Ефимушка, это у меня мозги скрипят, а я им помогаю!

– Странно, а я уж подумал, что ты умишком тронулся.

Курдо распирало от желания вмазать Ефиму в лоб и вот тогда бы он вволю порезвился. Сладкие картины мелькали перед ним, и он счастливо заулыбался. Если бы Ефим увидел его сейчас, то сомнений по поводу слабоумия Курдо у него уже не осталось бы. Но солнце ещё только начинало просыпаться, и темень ещё окутывала всё вокруг.

Дальше они шли молча, каждый думая о своём. Ефим печатал шаг уверенно, т.к. знал, где находится нужный ему дом.

Курдо едва поспевал за ним. Он так и не мог решить, как ему поступить.

«– Если Ефим начнёт будить кузнеца и поймёт, что к чему, то придется валить всех. Приятно конечно, но к чему это приведёт – неизвестно. Значит, надо брать Ефима и тащить его в укромное местечко и попытать маленько, глядишь и расколется!» – от этой мысли у Курдо аж потеплело всё внутри, он подумал, что не так уж это и сложно – принимать правильные решения.

Ефим уже подошёл к калитке и стал ее дёргать, когда Курдо подошёл к нему сзади и, размахнувшись, ударил своим кулаком по голове. Удар получился, как кувалдой. Ефим, оглушённый, рухнул, как подкошенный. Курдо легко поднял его на плечо и пошагал в сторону леса.

Солнце поднялось уже настолько, что стали видны избы и лес, недавно ещё стоявший просто тёмной стеной, стал разбиваться на отдельно видимые деревья, где елка, где берёза. Курдо пришлось добавить шаг, чтобы его никто не заметил. Лишние свидетели ему были не нужны. В лес он почти – что забежал, но даже при такой тряске Ефим не очнулся. Курдо стал пробираться глубже в чащу, надеясь найти подходящее место. Идти становилось все тяжелее, да и Ефим начал постанывать, потихоньку приходя в себя. Наконец показалось небольшая полянка, а посередине, как на заказ, стояла средней толщины берёза.

– Ну вот, Ефимушка, сейчас мы и проверим, кто из нас умишком-то слаб.

Курдо сбросил с себя Ефима, не заботясь о мягкости его приземления.

Ефим застонал. Курдо подошёл к нему и со злостью пнул, но Ефим никак не отреагировал, находясь без сознания.

Курдо снял туесочек, расстегнул его и достал верёвку. Затем подтащил Ефима к берёзе и, подняв его рывком, продёрнул верёвку подмышками и затем вокруг дерева. Ефим безвольно повис на верёвке.

– Ну вот, ты приходи пока в себя, а я перекушу, пожалуй,– Курдо был доволен собой.

Рассвет наступал медленно, также, как приходили в себя Алёна и Алексей. По ее щекам текли слёзы, она тихонько всхлипывала. Алексей лежал рядом и не знал, что ему делать. Он хотел обнять Алёну, целовать её глаза, но что-то его удерживало, сердце колотилось, как колёса поезда по рельсам.

– Алёша, – голос Алёны прозвучал неожиданно и как-то отрешенно. Алексей насторожился, – скажи мне, кто ты?

Алексей даже немного растерялся.

– Я – воин, Алёна, – врать сейчас он не мог, – и направлен я сюда отцами-командирами как – раз для того, чтобы спасти Ефима.

Имя Ефима прозвучало как сигнал. Оба вскинулись, и Алексей воочию увидел маленькую, но такую родную грудь Алёны. Она инстинктивно закрыла грудь руками и, чтобы не смущать девушку, Алексей отвернулся и быстро спрыгнул с телеги.

– Я думаю, Алёна, что нам пора отправляться, – он произнёс это с огромным сожалением.

– Я готова, – хотя голос Алёны был тихим, но Алексей почувствовал в нем нотки твердости, – кузнец живёт на отшибе деревни, ближе к лесу, я думаю, если Ефим отправился туда, то мы с ним не разминёмся.

Они двинулись. Алексей порывался спросить Алёну о многом, но всё никак не мог решиться. Он шёл рядом с телегой и молчал.

– Алёша, скажи мне, – Алёна первой нарушила молчание, – там, откуда ты, ну это, приехал, что-ли, есть у тебя кто-то, ну ты понимаешь? – она путалась, голос начал срываться и Алексей подумал, что она сейчас расплачется. И его прорвало:

– Алёнушка, милая, с тех пор, как я на службе в Лиге, я не встречал ни одной девушки, достойной внимания. Да если честно, мне и некогда было кого-то высматривать. Я делал свою работу, она мне нравилась и только она была и моей девушкой и моим другом. Да-да. Даже друзей за это время не приобрёл. Мне постоянно нужно было кого-то спасать, убивать. Меня хотели уничтожить, да и сейчас, видимо, тоже. Только теперь я понимаю, что это была разминка, что-ли, перед более сильными испытаниями. Сначала меня предали, потом отправили чёрт знает куда, – тут он осекся и виновато посмотрел на Алёну. Она слушала, низко опустив голову и как – будто не заметила его оговорки – ну, это я тогда так думал, пока не повстречал тебя. Ведь только я тебя увидел, сразу ночь превратилась в день, солнце мне стало не нужно, лишь бы ты была рядом. Я люблю тебя, Алёнушка! – последние слова он почти выкрикнул.

– Алёшенька, но разве можно вот так, сразу: увидел и тут же полюбил?– она это почти прошептала.

– Можно, милая моя, можно! Когда грудь разрывается от счастья, а за спиной как-будто крылья растут, разве это не любовь?

– Не знаю я, хороший мой, но ведь только и я, похоже, без тебя уже не смогу быть счастливой, – голос девушки был огорченным.

– Так почему же ты грустишь, любовь моя, ведь радоваться надо, а? – Алексей подошёл ближе к Алёне и попытался посмотреть ей в глаза. Она подняла голову. Слёзы медленно стекали по её щекам.

– Что ты, Алёнушка, почему плачешь? – он сам чуть не заплакал, правда, не понимая, от чего.

– Алёшенька, скажи мне, как только ты выполнишь свою службу здесь, ты исчезнешь, да? – она впилась в Алексея взглядом. Он не смог выдержать и опустил глаза. Что он мог ей сказать. Его охватила такая тоска и горечь, что он отвернулся и нервно зашагал вперёд. Сзади тихонько плелась коняка с телегой, а в телеге сидела девушка и плакала, закрыв лицо руками.

« – Ну и что мне сейчас делать? Варианта, как всегда два: оставить ее здесь и отправляться домой, или оставаться здесь самому. Только вот там я не смогу без неё, а здесь я не смогу без своей работы. Хоть так, хоть так, а какую-то часть себя придётся отрывать. К тому же, рано или поздно мои недруги всё равно меня найдут, а дальше понятное дело, не чай попить позовут. Я-то ладно, а вот Алёну подставлять я не могу. Уж лучше сразу рубануть с плеча, перетерпеть и спокойно жить. Тьфу, ты, идиот! И ей и себе всю душу разбередил и в кусты?! Ну, уж нет, должен быть и другой выход и я его обязан найти!» – Алексей зашагал быстрее, мысли скакали у него в голове одна за другой. Вдруг он резко остановился и повернулся к Алёне. Она еле-еле успела затормозить лошадь и с недоумением взглянула.

– Ты это чаво?

– Слушай меня, Алёна. Если я правильно тебя понял, ты меня любишь!? Нет, нет, не перебивай, – он заметил, как она хотела что-то сказать, – а то я собьюсь с мысли. Так вот, я теперь без тебя никуда, да и тебя оставлять одну – преступление. Поэтому, Алёнушка, я тебя с собой заберу, и будем вместе, навсегда. Ты согласна?

– Быстрый, ты, Алёша, – она уже не плакала, и легкая улыбка застряла в уголках ее губ, – значит, подумал, что-то решил и мне выдал. А я ведь, Алёшенька, родилась здесь, родных своих здесь схоронила, а ты предлагаешь все бросить! Но ради чего? – улыбка исчезла.

Он даже опешил.

– Алёнушка, что ты такое говоришь? Как это ради чего? Ради нас, ради нашего будущего!

– А есть ли оно, будущее-то?

– Конечно, милая, – Алексей подошёл к ней вплотную и обнял за голову, – пусть не такое светлое, как обычно говорят, но зато наше. Да, могут возникнуть сложности, но вдвоём это уже не проблема, а так, задачка, требующая решения! Ведь так, любимая, – он потянулся к ней, чтобы поцеловать, но Алёна отстранилась и убрала его руки.

– Ты прости меня, Алёша, подумать мне надоть, не могу ж я так вот всё бросить, да и тебя я знаю-то всего – ничего. Понять ты должен. Давай уже делом займемся, а там время покажет. Вон, кстати, и кузня.

Уже рассвело и, хотя утро было ещё раннее, слышно было, как деревня просыпалась, начинался новый рабочий день. В самой кузне кто-то уже раздувал меха, чтобы разжечь огонь в горне. Алёна спрыгнула с телеги и направилась в кузницу.

Воздух внутри ещё не нагрелся, но дышать было трудно, однако парень, что раздувал меха, кажется, не замечал этого и продолжал заниматься делом, не обращая внимания на Алёну.

– Бог в помощь!

Парень повернулся к проёму и вопросительно уставился на гостью.

– Ты ужо извини, работный человек, что мешаю тебе, да вот дело у нас неотложное и важное, удели нам немного времени!

У парня от гордости, что к нему обращаются, как к взрослому, грудь выпятилась вперед, подбородок пополз вверх.

– Слухаю, говори, – как можно басовитей проговорил он. Алексей даже отвернулся, чтобы не рассмеяться.

– Мы ищем одного человека, плотника с верфи, Ефима Шлёпу, а кабатчик сказал, что он направился в кузню. Скажи, был он у вас или нет, – Алёна проговорила это почти скороговоркой, но парень, похоже, понял.

– Да, я знаю этого плотника, мы с отцом ему ящик ковали с замком. Но вот только давно это ужо было, месяц тому, а более его не видывали. Ежели, только, у отца спросить, он более знает…

По глазам Алёны Алексей понял, что их опять постигла неудача.

– Его здесь не было, – Алёна опять чуть не плакала.

– Спокойно, Алёнушка, не плачь. Неудачи только закаляют и это тоже результат, пусть и отрицательный («Что эта за ахинею я несу!?») Сейчас мы немного подумаем и примем умное решение. Не мог же он испариться, да ещё с другом! Значится, они где-то рядом и мы их споймаем!– он видел, что Алёна смотрит на него, как на сумасшедшего, но плакать ей уже явно расхотелось.

– Ладно, Алёша, не глупая ж я, понимаю, что ты меня развеселить хочешь, да только я вот вдруг почувствовала что-то здесь, – Алёна показала на голову, – будто кто-то говорит мне, как ему больно и плохо и он просит о помощи, а мне так жалко стало, что я чуть не расплакалась. Ерунда, конечно, но ведь я ж баба.

– Да нет, Алёнушка, не совсем уж это и ерунда, – Алексей удивлённо смотрел на подругу, – вот только это люди потом поймут, позже.

Теперь пришёл черёд удивляться Алёне.

– Потом я тебе всё объясню, – Алексей повеселел даже, – а сейчас, милая моя, попробуй ещё раз сосредоточиться.

– Что это значит?

– Ну, послушай себя ещё раз, может, ты услышишь чего-нибудь ещё!

– Но я боюсь, это как-будто кто-то невидимый со мной разговаривает!

– Я знаю это, любимая, знаю, и поверь мне, когда-нибудь я тебе многое расскажу, и придёт время, ты уже не будешь ничему, удивляться, а сейчас давай, послушай себя!

Алёна замолчала и закрыла глаза. Алексей напряженно ждал. Когда он уже подумал, что ничего не произойдёт, Алёна с ужасом открыла глаза и уставилась на Алексея.

– Что, ну что ты слышишь, говори!? – Алексей взял девушку за плечи и слегка встряхнул.

– Он говорит, что ему больно, он связан и привязан к дереву в лесу. Он просит помочь ему, – у Алёны катились слёзы.

– Он один?

– Нет рядом какой-то блэк, который хочет его убить, но прежде попытается узнать, где находятся списки…, – Алёна неожиданно замолчала и вопросительно посмотрела на Алексея, – это Ефим, я знаю, но он передаёт это всё для тебя и говорит, что ты знаешь, кто он на самом деле и что ты ему обязательно поможешь!

– Я тоже слышу его, Алёна и я знаю, кто это.

– Может, объяснишь?

– Позже, родная, позже. Сейчас надо Аарона спасать!

– Кого? Ах, да очередная загадка, о которой я должна узнать попозже, так?

– Вот видишь, ты уже всё понимаешь, а сейчас давай попробуем верно определить направление, куда нам нужно идти, – к Алексею начало возвращаться чутьё охотника, которое не раз спасало его в разных переделках. Он мысленно попытался определить, где может находиться этот самый блэк. В его голове медленно, метр за метром, словно сканером, началось прощупывание местности. Но похвастаться результатом он не мог («Значит, он не так близко и мне пока ничего не угрожает, вот мои сенсоры и не срабатывают»)

– Послушай, Алёша, ты не серчай, но мне кажется, что если Ефим, ну или как там его, был захвачен этим блэком, то, скорее всего он потащил его подальше от изб, так что может, пойдём сюда? – Алёна указала направление к лесу.

– С тобой трудно спорить, Алёнушка, ума-то видно тебе не занимать!

– И на том спасибо, что дурой не назвал, – похвала девушке понравилась, хотя и сделала вид, что ей все равно, – пойду, лошадёнку-то пристрою, а то по полю-то с ней несподручно будет иттить.

Пока Алёна уводила лошадь, Алексей пошагал в сторону, указанную Алёной.

«Странная все-таки девка, а уж умная до чего! Интересно всё же здесь Аарона встретить, вон аж куда его занесло. А я- то думал, зачем какого-то Ефима спасать приспичило, а тут, подиж ты, самого главного вербовщика вытянуть надо. Понятно теперь, что это за списки у него, немало видать людей-то на службу завербовал!» – и тут его как осенило, -« так ведь Алёну значит тоже, раз в контакт с ней вышел. Знал Аарон, что я здесь, а заговорил с обоими. Точно! Только как это понимать? Это что ж они заранее про нас с Алёной знали? Или я это опять пытаюсь кого-то в чем-то обвинить, подвести под свой знаменатель? Эх ты черт, где ж тебя искать, дружище, уж ты бы наверняка всё разъяснил!?»

И тут вдруг Алексей заметил, что трава сильно притоптана, а чуть впереди четко был виден след сапога огромной ноги. Он весь подобрался, нащупал за пазухой холодную сталь молекулятора и решительно зашагал в сторону леса. Сзади его догоняла Алёна, но он, в пылу охоты на блэка, почти позабыл о ней.

– Да стой ты, что-ли!– Алене хотелось крикнуть, но она понимала, что их могут услышать в лесу, она это громко прошептала.

Алексей обернулся и девушка увидела, как он весь подобрался и теперь больше походил на решительного солдата, чем на приятного молодого (ну или почти молодого) человека, ещё недавно объяснившегося в любви. Он показал ей жестом, чтобы она не шумела, и дождался, когда она подошла.

– Теперь, Алёна, мне необходимо, чтобы ты оставалась здесь и при необходимости смогла бы быстро собрать людей. Это не просьба, это приказ.

– Ухты какой грозный, аж жуть, – глаза Алёны сузились, – я тебе не воин и не жена, шобы ты тут командовал. Ежели идём вместе, то давай ужо до конца вместе, а не хошь, дак я одна пойду, чай драться-то умею!

– Пойми ты, глупая, это ведь не игрушки, тебя ведь могут …

– Хватит, Алёша, я ведь ужо говорила тебе, что не дура, кое-что понимаю. У отца маво парней не было, так он на охоту всегда меня брал с собой ешо с измальства. Так вот, батяня меня и научил, что зверя в лесу надоть с двух сторон обкладывать, чтоб не ушёл, значит, да и валить вдвоём сподручнее. Так что давай-ка, милый мой, не будем языками-то трепать, а пошли товарища спасать.

Алексей понял, что спорить бесполезно, развернулся и пошёл дальше. Алёна шла рядом, и вид у нее был не менее решительный, чем у Алексея. Они углубились в лес, идти старались осторожнее, чтоб сучки сильно не хрустели.

Голоса они услышали одновременно и как по команде присели и посмотрели друг на друга. Алексей жестом показал, чтобы она не двигалась, а сам потихоньку на карачках пополз к поляне, откуда слышались голоса.

– Ну что, Ефимушка, очухался, я гляжу, – Курдо только что закончил завтракать, и ему было хорошо и весело.

– Что тебе нужно, Иван, – говорить Аарону было трудно, голова ещё гудела, как колокол, да и запах ржаного хлеба напомнил ему, что он давно не подкреплялся.

Курдо подошёл к пленнику вплотную и поднял за подбородок его голову.

– Во-первых, дерьмо, я не Иван, зовут меня Курдо, и я думаю, что перед смертью ты должен это знать; во-вторых, ты прав, мне кое-что от тебя нужно, и я получу это, во чтобы то ни стало, понял? – Курдо сильно ударил Аарона в живот и если бы он не был привязан, то согнулся бы пополам и уж точно не скоро пришёл бы в себя.

– Ну, как, Ефимушка, понравилось?! Ну, что же ты молчишь?! Ах, ты, наверное, не хочешь разговаривать с плохим дядей, да?! – Курдо нанес ему ещё один удар и у Аарона словно молния взорвалось в кишках. Он отрубился, но Курдо плеснул на него водички из фляжки, и Аарон замычал, приходя в себя.

– Чего ты хилый какой-то, даже не интересно. Сейчас посмотрим, может ты уже созрел для разговора, – Курдо приподнял за подбородок лицо Аарона, – ну скажи мне, птенчик, где твои гребанные списки и ты умрёшь быстро и легко. Иначе…, – глаза Курдо яростно сверкнули.

– Я … не … понимаю …, о чём … ты… говоришь? – язык Аарона еле ворочался.

– Ах, ты не понимаешь!– Курдо со всей силы ударил его в лицо, сразу же превратив его в кровавую кашу. Аарон потерял сознание.

– Ладно, мне торопиться некуда, хотя надоели эти деревья да грязь. Повиси пока, глядишь, как очухаешься, то и заговоришь, а нет, так и хрен с тобой, сдохнешь здесь, как собака.

Курдо отвернулся от пленника и в это время Алексей выскочил из-за дерева и направил молекулятор на блэка. Курдо повернулся и ошарашено уставился на него.

– Белый Ал, ты-то здесь, откуда, – Курдо постепенно стал приходить в себя.

– Всё оттуда же сволочь!

– Ну, зачем же ты так, я ведь ничего тебе плохого не сделал, – Курдо осклабился, – давай по-хорошему разойдёмся, и каждый будет доволен!

– Заткни пасть, гадина. Я никогда не договаривался с блэками, а таких, как ты сразу на месте растворял, как микробов!

– Да уж, наслышан я о тебе, – теперь Курдо был зол, а глаза его метали молнии, – как ты безоружных расстреливал. Только на какой это тебе надо, чего ты добиваешься. Ведь во все времена сильные побеждали, а слабые должны были умереть или быть рабами. Так зачем ты помогаешь слабым, ведь сильными им все равно не стать и последующее поколение, произведённое на свет слабыми, будет еще слабее. Мы как раз и работаем, чтобы слабых не было, а значит и мир будет сильным!

– Дурак ты и нос у тебя холодный,– Алексей с тоской и жалостью смотрел на Курдо, а он по инерции потрогал свой нос, не поняв слов Ала, – люди не для того, чтобы быть сильными или слабыми. Человеческий род создан для многообразия, чтобы сильный защищал слабого. Умный давал процветания дур…,не очень умным, кто-то растит хлеб, а кто-то одевает его, иначе никак. Если все будут только сильными, то ведь никто и работать не будет, а зачем, ведь он сильный, так пусть те, кто послабее его кормят и одевают. Но ведь, тупые башки, одного не понимаете, если не будет слабых, то и некому будет кормить сильных.

– Ерунда, – Курдо запутался и не знал, что ему можно ответить Алексею.

– И это всё, – Ал даже приуныл, – а я-то думал, что встретил умного блэка, а ты ещё тупее, чем обычные твои собратья.

Курдо заскрежетал зубами и дернулся в сторону Алексея.

– Но-но, ты не очень-то прыгай, зайчик тоже мне нашёлся. Растворю и не заметишь!– чёрное дуло молекулятора смотрела на Курдо пугающей темнотой.

– А без оружия никак не можешь, великий Белый Воин?

– Ты что думаешь, я сейчас все брошу и устрою с тобой честную драку, кулак к кулаку и так далее!? Ты и впрямь дурной видать. Ладно, я вижу пора отправлять тебя в ад или куда-нибудь подальше. Глядишь, твои молекулы станут цветочком, и ты порадуешь какую-нибудь даму!

В это время Аарон заворочался и застонал. Алексей на одно мгновенье повернул к нему голову, но Курдо этого мига хватило, чтобы сделать быстрый выпад ногой и выбить молекулятор из рук Ала. Он успел отпрыгнуть, когда Курдо попытался ещё ударить его рукой. Они стояли друг напротив друга, и каждый готовил свой удар.

– Так вот он, хвалённый Белый Воин. Ничего, сейчас станешь Белой тенью, и все забудут про тебя, недотёпа.

Алексей молчал, он понимал, что Курдо просто так не сломить, кабан ещё тот, надо придумывать что-то оригинальное.

В это время Курдо, поверя, что он может просто за счёт своей силы одолеть Ала, пошёл на него, словно медведь, широко расставив руки, Алексей весь собрался и, не став пятиться, резко выпрыгнул и ударил соперника ногой в грудь, а затем сразу же с правой в челюсть. Курдо отшатнулся и инстинктивно схватился за грудь, подвигал челюстями, злобно сверкнул глазами и, заревев, как лев, выбросил свою тушу на Алексея. Ал попытался повторить свой приём, но Курдо успел ударить его по ноге и зацепит другой рукой за шею.

Алексей попытался высвободиться, но не смог. Тогда он со всей силы ударил противника ногой под коленную чашечку, но это, похоже, хоть и причинило боль Курдо, но и ещё больше его разъярило. Он ещё сильнее стал сжимать шею Алексея, который почувствовал, что задыхается, но в это время хватка вдруг ослабла, и Алексей кулем свалился под ноги Курдо. Тот смотрел на него удивленными глазами и постепенно стал оседать, пока, наконец, не упал на живот.

Из спины у него торчала рогатина, которую держала Алёна.

Алексей слабо улыбнулся своей спасительнице и попытался встать. Мелкие цветные точки запрыгали у него перед его глазами и если бы не подоспевшая Алёна, он наверняка упал бы.

– Надо развязать Аарона, – едва слышно произнёс Алексей.

– Да уж как-то и без тебя поняла,– девушка была ещё в шоке, но пыталась этого не показывать, – ты присядь-ка, а я этим займусь, – она осторожно помогла Алексею прислониться к дереву, а сама направилась к Аарону, видно была, как ее слегка потряхивает. Проходя мимо Курдо, она не выдержала и ее вырвало. Из глаз у нее текли слёзы.

Алексей понял, что она вряд-ли справится одна и постарался подняться. Голова всё ещё кружилась, но уже не так сильно и он, слегка покачиваясь, подошёл к Аарону.

Тот тоже уже начал приходить в себя.

– Ну, здравствуй, друг, – Алексей старался выглядеть бодрым, – давненько мы не виделись.

– Да…уж, – Аарон даже телепатически мог «говорить» с трудом, – и главное…. место … подходящее! – он пытался даже шутить.