В тени Российской истории (часть первая)

Судьба была немилосердна к Петру Федоровичу. Незадолго перед свадьбой он переболел черной оспой, которая его сильно обезобразила. Понимал ли сам Федорович в какой переплет попал? И вот тут, являются мысли, рисующие картину далекую от общепринятой. По моему, понимал!

«Екатерина Романовна Дашкова, ставшая впоследствии президентом Российской Академии наук, в своих "Записках" пишет о весьма знаменательном разговоре со своим крестным отцом великим князем Петром Федоровичем, заметившим ее дружбу с его женой Екатериной Алексеевной: "…однажды он отвел меня в сторону и сказал фразу, которая обнаруживает простоту его ума и сердца:

– Дочь моя, помните, что благоразумнее и безопаснее иметь дело с таким простаком, как мы, (о себе государь говорит во множественном числе, как это принято по придворному этикету Б.А.), чем с великими умами, которые, выжав весь сок из лимона, выбрасывают его вон." И далее она пишет: "Я часто вспоминала эти слова впоследствии…». 40)

Не был этот странный государь «дурачком», каким представляли его историки, желавшие угодить Екатерине и ее приверженцам. Разумеется, он был чужаком в России, особенно раздражала патриотично настроенное окружение Елизаветы Петровны его открытое «западничество». Они предлагали Елизавете передать престол, через голову Петра III его сыну Павлу Петровичу, а регентшей при нем назначить Екатерину. Но Елизавета Петровна умерла, не успев никак распорядиться на счет престолонаследия, и 25 декабря 1761 г. Петр Федорович вступил на престол под именем Петра III.

Он пытается найти опору, как бы мы сказали сегодня, в «опытных управленцах», которые были бы ему лично сильно обязаны. Потому возвращает из ссылки Миниха, Бирона и других бывших государственных деятелей – шаг, вполне понятный. Но стране, еще слишком памятна «бироновщина»! Елизавета взошла на престол на волне ненависти к этому фавориту и временщику и русские люди его не забыли и не простили! Потому и его «освободитель» симпатий народа не обрел. Петр III уничтожил страшную Тайную канцелярию. И за это не получил благодарности. Акция не эффектная, ни коим образом в народное ликование не вылилась, а страх перед монаршим всесилием не исчез!

Он попытался завоевать любовь и верность дворянства, издав Указ от 18 февраля 1762 г., о вольности дворянской, упразднявший обязательную службу дворян, введенную Петром I, но поскольку 6 июля, того же года, то есть, всего через пять месяцев, Петра III убили, всё расположение дворянства, принявшее этот указ с ликованием, досталось Екатерине II.

Эти распоряжения могли бы сделать его популярным, чуть ли не любимым государем, но, к сожалению, они даже не уравновешивали тех видимых и обсуждаемых с негодованием всей страной деяний, которые, в конце концов, и привели Петра III к гибели.

Он, безусловно верующий и богобоязненный человек, оставаясь в душе лютеранином, думал и чувствовал как иностранец, и с пренебрежением относился к православному богослужению и духовенству, закрывал домашние церкви, обращался с оскорбительными указами к Синоду. Народ, смущенный расколом, издерганный реформами Петра I относился к таким вещам даже не болезненно, а непримиримо! Клеймо «отступник Веры Православной» равнялось смертному приговору, а Петр III его, в народной молве, получил!

В последние годы царствования императрицы Елизаветы Петровны Россия вместе с союзниками. 42) участвовала в Семилетней войне и побеждала! Русская армия взяла Берлин, и прусская армия Фридриха II была уже накануне полного разгрома и капитуляции, когда умерла Елизавета Петровна. Побуждаемый своими прусскими симпатиями, Петр III тотчас после вступления на престол, отказался от участия в Семилетней войне, а также от всех русских завоеваний в Пруссии и тем спас короля.

Он стал переделывать на прусский лад (с точки зрения тогдашних европейцев самый передовой) русскую армию. Этим он возбудил против себя всю армию и особенно гвардию! Последней каплей в чашу народной неприязни стало принятия чина генерала от Фридриха II. Его «доброжелатели» истолковали это как прямую измену России.

Петр III прислал в Сенат новый свод законов, известных под именем Кодекса Фридриха, которые Фридрих II создал для Пруссии, и дал приказ руководствоваться ими на всей территории России. Кроме того, Петр III решил воспользоваться своей властью над армией, чтобы направить ее в Голштинию для сведения старых счетов своих предков с Данией. С ликованием восприняв весть о смерти Елизаветы, которая не отпустила его в Швецию, он тут же объявил себя государем и принялся не править, а распоряжаться, не понимая, что роет себе могилу, которую ему готовили давно и очень умело.

Оппозицию в России всегда составляла Гвардия. Кого любила Гвардия – тот получал трон. Это прекрасно понимала Екатерина II, перед ней – пример Елизаветы, кою, в прямом смысле вознесли на русский престол на скрещенных ружьях Преображенцы.

Екатерина планомерно завоевывала любовь гвардейцев. Она постоянно делала достоянием гласности все обиды и оскорбления, которые наносил ей Петр Федорович, как бы в отместку, за пренебрежение или за мужское бессилие мужа, (которое у громил – гвардейцев вызвало смех и презрение), она завела себе любовников, одного из которых гвардейца Сергея Салтыкова молва объявила отцом Павла Петровича.

Петр Федорович подлил масла в огонь этих слухов тем, что не признал Павла наследником. Как обстояло дело с отцовством на самом деле – может показать только генетическая экспертиза. Для этого не обязательно вскрывать могилы и проводить эксгумацию – сохранились волосы Петра III, сохранились мундиры, где отыщутся следы его пота и т. п. Провести экспертизу возможно, вот только зачем? Что доказать? Чтобы кого-то обвинить или реабилитировать? Никто, из лежащих более двухсот лет в земле, в этом не нуждается и на современное положение России любой ответ никак не повлияет.

Поэтому с легким сердцем, представляю свою версию. На мой взгляд, полное отсутствие супружеских отношений между Екатериной и Петром III слишком экзотично. Возможно, их не было в начале брака, возможно, это томило шестнадцатилетнюю Екатерину. Семнадцатилетний, отстающий в физическом развитии, подросток мог избегать исполнения супружеского долга. Происходило же такое в течение семи лет со шведским королем, который был Петру III родственником.Но Павел родился через девять лет после свадьбы, когда Петру III минуло 26 лет, и он стал мужчиной. Ему не нравилась Екатерина, она не привлекала его как женщина и он, вероятно, не удовлетворял ее по всем парамет

рам, однако, это не доказательство того, что он не отец будущего государя Павла I.

Ну, не любили они друг друга! Бывает! Екатерина презирала мужа, он ее боялся и скорее всего – ненавидел, но в венчанном браке они пребывали семнадцать лет – срок достаточной для того, чтобы родить двоих детей: Павла и девочку, умершую во младенчестве. Ах, Павел – от Салтыкова, девочка – от Понятовского… Может быть. Но достоверно можно утверждать только, например, что сын Екатерины князь Бобринский не сын Петра, потому, что того уже не было на свете, все остальное – «сумнительно», и как гласит китайская пословица: «нет зазора между бьющим молотом и наковальней – никто не знает, что происходит между мужем и женой».

А что касается любовников и любовниц, так ведь в этом деле Екатерина II и Петр III оставались детьми своей эпохи, так сказать, европейского менталитета и типичного для такого менталитета поведения. Не зря же Петр III хотел развестись с Екатериной и жениться на своей фаворитке и любовнице Воронцовой. Сей акт не выглядел пустой угрозой! Екатерина II прекрасно помнила судьбу своей тезки Екатерины I и судьбу законной жены Петра Первого Евдокии Лопухиной. Женщина очень умная, дальновидная до прозорливости, она легко просчитывала любой поворот событий, и в отличие от мужа, который событиям повиновался, событиями управляла.

Замысел взойти на русский престол и править единовластно, не возникает внезапно! Стать полновластной правительницей державы, про которую сама Екатерина II говорила: «Россия не страна, Россия – вселенная!», не имея на это никакого права – мечта на грани безумия! Удел либо сумасшедшего, либо, в случае воплощения замысла, в случае удачи – гения! Должны совпасть тысячи причин и обстоятельств, чтобы такая безумная авантюра завершилась успехом! Но как видно Россия такая страна, где именно безумные-то планы и воплощаются. А причины и обстоятельства Екатерина начала готовить задолго до того, как возглавила дворцовый переворот.

Ах, она такая сякая! Да у нее не было выбора! Получив власть в руки, Петр III церемониться бы не стал, поскольку и у него не оставалось выхода. Два медведя, как известно, в одной берлоге не живут, даже если это медведь и медведица. Екатерина II и ее окружение давно и умело создавали, как говориться, отрицательный имидж Петру III. Она выглядела жертвой, он – истязателем, дураком и алкоголиком. Последнее неоднократно подтверждалось – в отличии, например, от братьев Орловых, и прочих «гвардионов», внук изобретателя пресловутого «Кубка орла» в винопитии оказался слаб и, как говориться, «стакан не держал». Напоить его «в стельку» было довольно просто, чем постоянно и не пренебрегали, подкрепляя это сплетней о том, что впервые «алкоголик Петр» уличен в «пиянстве» еще, аж в десять лет!

За 186 дней своего правления Петр III сумел восстановить против себя всех, а возвращением из ссылки Бирона еще и основательно напугать. При гениальном руководстве Екатерины, которая оставалась, как бы, в стороне, возник заговор. Но заговорщики предполагали провозгласить государем Павла, а Екатерину сделать при нем регентшей – идея, вынашиваемая еще Елизаветой. Екатерину такой минимум не устраивал. «Все или ничего!» Заручившись поддержкой 40 офицеров, командовавших 10 тысячами солдат, она произвела дворцовый переворот в Петербурге, воспользовавшись тем, что в это время Петр III находился в Ораниенбауме.

Узнав о перевороте, Петр III кинулся в свой любимый Петергоф и приказал своим голштинским войскам занять оборону. Командовать назначил возвращенного из ссылки Миниха. Профессиональный боевой военный генерал-фельдмаршал Миних, (покоритель Крыма) понимая всю бессмысленность защиты Петергофа несколькими полками с весьма ограниченными боеприпасами, предложил переехать в Кронштадт, где находился многочисленный гарнизон и снаряженный флот. Таким образом, восставшему Петербургу можно было бы противопоставить почти равные силы

Однако и здесь Екатерина успела первой! Ее гонцы успели прибыть в Кронштадт до Петра III и уже привели гарнизон к присяге на верность Екатерине II. Когда императорская яхта и сопровождавшая ее галера показались у фортов, с берега их предупредили, что, если они не повернут назад, в них будут стрелять. Пришлось поворачивать обратно. Но и Петергоф к тому времени уже без боя был занят войсками императрицы, так как после отъезда Петра III голштинские войска отвели в Ораниенбаум.

Петр III высадился в Ораниенбауме. Он решил бежать в Польшу, но Елизавета Воронцова стала убеждать его обратиться с просьбой к Екатерине о разрешении им ехать вдвоем в герцогство Голштинское. Еще можно было ускользнуть, убежать, вырваться… Но Петр III всегда занимал пассивную позицию, он приказал снять пушки с позиций и распустить войска. Видя это, Миних с негодованием спросил его, ужели он не умеет умереть как император перед своим войском?

– Если вы боитесь, – продолжал он, – сабельного удара, то возьмите в руки распятие, они не осмелятся вам вредить, а я буду командовать в сражении!

Но император был внутренне сломлен, ему надоела эта Россия, ему не хотелось ни за что в ней бороться, он держался принятого решения и написал своей супруге, что оставляет ей Российское государство и просит только позволения удалиться в свое герцогство Голштинское с фрейлиной Воронцовой и адъютантом Гудовичем. Бедный, бедный кузнечик! Он не понимал, что корону, однажды «воздев на главу», снять можно только с головой!

В ответ Екатерина II послала ему для подписания отречение, текст которого гласил: "В краткое время правительства моего самодержавного Российским государством самым делом узнал я тягость и бремя, силам моим несогласное, чтоб мне не токмо самодержавно, но и каким бы то ни было образом правительство владеть Российским государством, почему и восчувствовал я внутреннюю оного перемену, наклоняющуюся к падению его целости и к приобретению себе вечного чрез то бесславия; того ради помыслив, я сам себе беспристрастно и непринужденно чрез сие объявляю не только всему Российскому государству, но и целому свету торжественно, что я от правительства Российским государством на весь век мой отрицаюся, не желая ни самодержавным, ниже иным каким-либо образом правительства на всю жизнь мою в Российском государстве владеть, ниже оного когда-либо или через какую-либо помощь себе искать, в чем клятву мою чистосердечную перед богом и всецелым светом приношу нелицемерно. Все сие отрицание написал и подписал своею собственною рукой".

Петр Федорович покорно переписал и подписал отречение. После чего 28 июня 1762 г. вместе с Воронцовой и Гудовичем был отвезен в Рошпу, где его содержали под арестом. Один из историков того периода считает, что "поведение Петра III на престоле обнаруживало его душевную болезнь; поведение же во время переворота рисует его и трусом и идиотом". "Он дал прогнать себя с престола, как мальчишка, которого отсылают спать", – сказал про Петра III король прусский Фридрих II.

Человек – всегда человек, может стать героем, может жертвой, может и дураком! Дурак не медицинское явление, не идиот от рождения, дурак в социальном смысле – человек не на своем месте. Ну, жил бы принц Карл Ульрих Петр у себя в Голштинии, был бы наверное добрым герцогом, попивал бы винцо, играл на скрипке, таскался за фрейлинами, тискал крестьянских девок… Все как у людей! Нет! Вознесло его на такую высоту, куда он совсем не хотел и где находиться при всех своих законных правах, не имел способностей.Лишившись трона, он не обрел вожделенный покой. И очень скоро понял, что смерть его при дверях. Что явствует из нескольких записок к царственной супруге, интересных тем, что из них становится ясным его положение узника. В Ропше, он попросил оставить ему скрипку, собаку и слугу – негра, что было исполнено – все лучше, чем у бедного Ивана Антоновича, которого он видел в Шлиссербурге.

Но Екатерине II не нужен был свергнутый император, которого даже без его воли, можно попытаться вернуть на царство. Разумеется, никакой санкции на убийство она не давала! Охотники и так ее поняли, а поняв – исполнили!

6 июля перед обедом подали водку, разлитую в рюмки, та, что предназначалась Петру Федоровичу – с ядом. Он, заподозрив неладное, пить отказался. Тогда Алексей Орлов попытался влить ему водку в рот насильно. Петр стал вырываться. На помощь к Орлову подбежали князь Федор Сергеевич Барятинский и Григорий Потемкин. Они стянули салфеткой шею императора, а Орлов обеими ногами давил ему на грудь. Соединенными усилиями они его задушили. 43.)

Немедленно после убийства, Алексей Орлов направил императрице письмо, которое она сохранила до конца своих дней, как индульгенцию, как отпущение собственного греха.

"Матушка милосердная Государыня! Как мне изъяснить, описать, что случилось: не поверишь верному своему рабу, но как перед богом скажу истину. Матушка! Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась. Погибли мы, когда ты не помилуешь. Матушка, его нет на свете. Но никто сего не думал и как нам задумать поднять руки на Государя! Но, Государыня, свершилась беда. Он заспорил за столом с князь Федором (Барятинским); не успели мы разнять, а его уже не стало. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни. Помилуй меня хоть для брата. Повинную тебе принес, и разыскивать нечего. Прости или прикажи скорей окончить. Свет не мил: прогневили тебя и погубили души навек"

Толково написано. Недаром, громила с проломленным пивной кружкой лицом, от того оно всегда казалось криво улыбающимся, по уму стоял вровень с матушкой Екатериной II, много чело в жизни преуспел, начиная от морской победы при Чесме, депортации в Россию княжны Таракановой, до выведения орловского рысака и создания цыганских хоров. Хорошую бумагу сочинил. Молодец!

Формально был наказан. От двора отослан… в Италию – поправлять здоровье! Премию получил изрядную. Пять братьев Орловых только деньгами получили семнадцать миллионов золотых рублей – четыре государственных бюджета. Больше них получил только Потемкин – 50 миллионов. А записка, возможно, плод совместного творчества нескольких умнейших и бессовестнейших людей целой эпохи, сработала и позже.

После смерти Екатерины II, Павел I, прочитав письмо, сказал князю А. А. Безбородко: "Слава Богу! Это письмо рассеяло и тень сомнения, которая могла бы еще сохраниться у меня"

Бедного удушенного «кузнечика», нарядили в мундир голштинца, привезли в Петербург и выставили для прощания. Через три дня его похоронили в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры рядом с бывшей правительницей Анной Леопольдовной.

Тридцать четыре года спустя, в 1796 г., император Павел I приказал достать гроб с телом Петра III. Вместе с женой и детьми Павел присутствовал на торжественной церемонии коронования останков бывшего императора и перезахоронении их в Петропавловском соборе рядом с гробом Екатерины II.

Железная маска, каменный мешок

Иоанн VI Антонович (12.08.1740-04.07.1764) – император с 17 октября 1740 по 25 ноября 1741 г., сын племянницы императрицы Анны Иоанновны, принцессы Анны Леопольдовны Мекленбургской и принца Антона-Ульриха Брауншвейг – Люнебургского. Возведен на престол после смерти своей двоюродной бабки императрицы Анны Иоанновны. Манифестом Анны Иоанновны от 5 октября 1740 г. он был объявлен наследником престола. Незадолго до своей смерти Анна Иоанновна подписала манифест, которым до совершеннолетия Иоанна (то есть до исполнения ему 17 лет) регентом при нем назначался ее фаворит герцог Бирон.После смерти Анны Иоанновны, ее племянница Анна Леопольдовна, в ночь с 8 на 9 ноября 1740 г., произвела дворцовый переворот и провозгласила себя правительницей государства. Бирон, арестованный генерал – фельдмаршалом графом Б. X. Минихом, был отправлен в ссылку.

Через год, опять таки в ночь с 24 на 25 ноября 1741 г., цесаревна Елизавета Петровна (дочь Петра I) вместе с частью преданных ей офицеров и солдат Преображенского полка арестовала правительницу Анну Леопольдовну с мужем и детьми, в том числе и годовалого императора Иоанна VI Антоновича.

12 декабря низложенный император вместе со всей семьей под присмотром генерал-лейтенанта В. О. Салтыкова был отправлен в Ригу в обмен на обязательство родителей отречься за него от всяких прав на российский престол. Елизавета Петровна обещала отпустить их на этом условии за границу. Но через семь месяцев была предпринята попытка организовать заговор против Елизаветы Петровны и снова возвести на престол Иоанна VI. Тогда Елизавета Петровна изменила свое намерение и в целях безопасности решила не выпускать Иоанна и его родителей, как опасных претендентов, из пределов России.

13 декабря 1742 г. арестованных перевезли в крепость Динамюнде. 13 января 1744 г. последовал новый указ о переводе семьи в город Раненбург Рязанской губернии.

27 июня 1744 г. новым указом императрицы было предписано барону Н. А. Корфу отвезти царственных узников в Соловецкий монастырь, причем Иоанн в течение всего путешествия и во время пребывания на Соловках должен был быть совершенно изолирован от своей семьи. Никому из посторонних не разрешалось видеться с ним, кроме специально приставленного надсмотрщика. Корф довез арестованного Иоанна и его семью только до Холмогор и, объяснив Елизавете всю трудность перевоза их на Соловки и содержания там в секрете, убедил оставить в этом городе. Здесь Иоанн пробыл около 12 лет в полном одиночестве. Единственным человеком, с которым он мог видеться, был наблюдавший за ним майор Миллер. Тем не менее, слухи пребывании Иоанна в Холмогорах распространились, и правительство решило принять новые меры предосторожности.

В начале 1756 г. сержанту лейб-кампании Савину предписано было тайно вывезти Иоанна из Холмогор и доставить Шлиссельбург. Прочих членов Брауншвейгского семейства оставили в Холмогорах и содержали по-прежнему под стражей в секрете. В Шлиссельбурге Иоанна содержали в одиночном заключении. О том, кто он такой, знали только три офицера из его охраны. Им было запрещено говорить Иоанну, где он находился. Даже комендант крепости не знал, кто содержится в ней под именем "известного арестанта". Однако, Иоанн откуда то знал о своем происхождении и называл себя государем. Вопреки строгому запрещению обучать его, он у кого-то научился грамоте, и тогда ему разрешили читать Библию. Не сохранилась и тайна пребывания его в Шлиссельбурге

С воцарением Петра III положение Иоанна не улучшилось а, скорее, изменилось к худшему, хотя и шли разговоры о намерении Петра III освободить узника. 1 января 1762 г. Петр III подписал указ на имя капитана Преображенского полка князя Чюрмантеева, в котором сказано: "Командированы вы для караула некоторого важного арестанта в Шлиссельбургской крепости, которого содержать повелеваем так, как именной указ и инструкция от нашего генерал-фельдмаршала графа Шувалова повелевают, да впредь в посылаемых от него, графа Шувалова, ордерах буде писано во всем неотменно. Буде ж сверх нашего чаяния кто отважился арестанта у вас отнять, в таком случае противиться сколько можно и арестанта живого в руки не отдавать" В ордере своем от того же числа на имя Чюрмантеева граф Шувалов писал: "Если ж арестованный станет чинить какие непорядки, то сажать тогда на цепь, доколе он усмирится, буде и того не послушает, то бить по вашему рассмотрению палкой и плетью".

Петр III решил инкогнито лично осмотреть бывшего императора. В марте 1762 г. император, одевшись офицером и захватив с собой повеление от самого себя на имя шлиссельбургского коменданта в сопровождении генерал-аншефа генерал-полицмейстера барона Корфа, Александра Нарышкина, фон Унгерна и статского советника Волкова, прибыл в крепость и посетил узника. Подробности этого посещена содержатся у собирателя русских исторических материалов Бюшинга: "Он пошел со своими спутниками в казематы, где содержался принц, и нашел, что жилище довольно сносно и скудно снабжено самой бедной мебелью. Одежда принца бы ла самая бедная. Он был совершенно без всяких понятий и говорил бессвязно. То он утверждал, что он император Иоанн, то уверял, что этого императора нет больше на свете, а его дух перешел в него. После первого вопроса, кто он такой? – он отвечал: "Император Иван"; его потом продолжали спрашивать, как это ему пришло в голову, что он принц или император? Откуда он про то узнал? Он отвечал, что знает это от своих родителей и от солдат. Продолжали спрашивать: что он знает про своих родителей? Он уверял, что он еще их помнит".

Но вот произошел новый переворот, и на русском престоле Петра III заменила Екатерина П, формально не имевшая никаких прав на русский престол. Опять таки, формально таким правом обладал Иоанн VI. Легко догадаться , что жить ему оставалось недолго. Вместо Чюрмантеева для охраны Иоанна VI назначены капитан Власьев и поручик Чекин. К указу об их назначении прилагалась инструкция, подписанная Н. И. Паниным, в которой было сказано: "Разговоры вам употреблять с арестантом такие, чтоб в нем возбуждать склонность к духовному чину, т. е. к монашеству, и что ему тогда имя надобно будет переменить, а называть его будут вместо Григория – Геврагий, толкуя ему, что житие его Богом уже определено к иночеству… В покое с ним в ночное время ночевать вам обоим. Ежели паче чаяния, случится, чтоб кто пришел с командой или один, хотя бы то был и комендант, или иной какой офицер, без именного за собственноручным его императорского величества подписанием повеления или без письменного от меня приказа, и хотел арестанта у вас взять, то оного никому не отдавать, и почитать все за подлог или неприятельскую руку. Буде же так оная сильна будет рука, что спастись не можно: то арестанта умертвить, а живого его никому в руки не отдавать".

Власьев и Чекин аккуратно исполняли предписанное им "ежедневное втолковывание" и вскоре сообщили, что арестант согласен, в монашеский чин он желает, только отвергает имя Геврагий, а хочет быть Феодосием.

Стоявший в гарнизоне крепости подпоручик Смоленского пехотного полка Василий Яковлевич Мирович, узнавший тайну секретного узника и видевший, с какой легкостью был свергнут с престола Петр III, задумал освободить его и провозгласить императором; в ночь с 4 на 5 июля 1764 г. он приступил к исполнению своего замысла, с помощью поддельных манифестов склонил на свою сторону гарнизонных солдат, арестовал коменданта крепости Бередникова и потребовал выдачи Иоанна. Сперва приставленная к узнику охрана сопротивлялась, но затем сдалась, предварительно, по точному указанию инструкции, убив Иоанна.