Оконце в Навь

Девица исполнила песню. Кощей подошел к нечисти и обратил ее внимание на цветок. Великанша лишь ломала и разрушала, но голос Лады обладал большей силой, ибо направлял саму жизнь. Такое заключение сделал Бессмертный, рассуждая о появлении одуванчика. Цветок произвел благоприятное впечатление на женщину. Позвав сына, она присела и легонько коснулась желтенького чуда. Юлий переволновался. Он все еще перекатывал камешек и наблюдал за всеми. Беспокойство отступило, когда великанша прошептала колдовские слова и подула, являя путь. Люди пошли по дороге. Они с улыбкой вспоминали эти нелегкие испытания.

Лес расступился, и перед путниками предстала величественная гора. Ее отлогость покрывал мрачный сосновый лес и оголялся ближе к середине, а сбоку и до самой подошвы виднелся прямой, как скала, утес. Облака прятали вершину, уплывая вдаль. Кощей, Юлий и Лада встали в одну линию, любуясь Пиком. Даже воздух показался им более прозрачным и хладным. Они оглянулись, а лес пропал: ни одного деревца с золотыми маковками! Зато расстилалось выжженное поле. Где-то там, под покатым холмом, на развилке трех дорог лежал вещий камень, поросший темным мхом.

ДАЛЕЕ: ГЛАВА 8

ГЛАВА 6

– Прямо пойдешь – смерть повстречаешь, – с кислинкой в голосе прочитал юноша и добавил: – В народе бытует одна пословица всякий раз, когда сталкиваешься с опасностью. Звучит она так: двум смертям не бывать, а одной не миновать. Надеюсь, это не о нас.

Кощей шагнул вперед и оглянулся – а люди стоят как вкопанные. Безусловно, их отталкивала неизвестность и пугала печальная перспектива лечь в могилу. Юлий и Лада колебались, словно перед ними находилась развилка не дорог, а судеб. Выбрали бы они этот путь, если бы знали, что ждет впереди? Навий царь не приободрял спутников. Вместо этого он велел собрать волю в кулак, держаться рядом и двигаться дальше.

Удивительно, но как только трое пошли прямо, далече впереди нарисовалась гора, вершина которой пряталась в пасмурных облаках. Словно нарочно, Пик не являлся взору до тех пор, пока путники не оставили вещий камень за своими спинами.

– Мне неспокойно, – не унимался, нагнетая, юноша. – Что имели в виду слова на камне? В них ведь вложен определенный смысл. Может быть, нам откроется страшная тайна нашей гибели?

– Нет, слова то и означают: кто-то сгинет. Если зазеваешься, будешь таков.

Юлию показалось, будто Кощей издевается над ним и зачем-то пугает свыше меры. Однако, Бессмертный пояснил, что если Чернобог приложил руку к созданию дорог до Пика, то любые предречения следует воспринимать буквально и не искать в них потаенный смысл. Колдун посоветовал держать ухо востро и быть наготове. Проникшись серьезным настроем навьего царя, юноша взял лук и наложил стрелу. Юлий прикрывал тыл Лады, а Кощей шел первым, ограждая девицу от любой опасности.

С каждым шагом окружение менялось. Спустя полчаса повеяло холодом, и на землю опустились белесые туманы. Пик пропал из виду. Юлий глянул через плечо и обратил внимание на исчезавшую тропинку. «Коль выбрал ты, то до конца иди». Вернуться к вещему камню уже не получится.

Некоторое время дорога петляла между болезненно согнувшимися деревьями, цеплявшимися голыми корнями за влажную землю. По-прежнему ничего не было слышно, кроме шороха собственных шагов. Ни один живой зверь или птица не находили приют в этом необычном месте. Туман ложился плотным покрывалом. Кощей вел спутников без спешки, но в какой-то момент он остановился. Не дожидаясь обеспокоенных вопросов, навий царь сообщил, что тропинку при такой погоде отличать непросто – она теряется под ногами. Люди замедлились, но не прекратили движение.

Туман сгущался, раскрывая дымные объятия и поглощая силуэты коренастых больных деревьев. Юлий чувствовал себя уязвимым. Он шел в конце отряда, прикрывал своих спутников и не отставал. Однако, юноша лишился преимущества лучника: при такой никчемной видимости убийство недруга станет делом случайным, нежели выверенным. На лице барда появился налет отчаяния и сожаление о том, что он сейчас не сидит за кружечкой хмеля в уютной корчемнице. Лада споткнулась, но Бессмертный подхватил ее. Девица глянула вниз, подняла морщинистую корягу и вооружилась ею.

Туман стал похож на молоко. Он обволакивал и нависал над путниками зловещим роком. Юлию, идущему позади, навий царь казался продолговатым пятном, различимым благодаря черной мантии. Кощей сделал шаг и почувствовал, как засосало ногу. Он резко скомандовал остановиться и присел. Его след наливался водой, со дна пузырился болотный газ. Рядом виднелась тропинка – твердая земля, будто бы существовавшая отдельно от окружающего мира. Кощей поделился наблюдениями и обтер сапог пучком травы.

– Ох, мне это совсем не нравится. Из-за непроглядного тумана можно сбиться с пути, и тогда пиши пропало, – ерзал на месте юноша, принюхиваясь к едва уловимому влажному зловонию. – Зря я отдал балалайку. Если кто-то нападет, ума не приложу, как отбиваться луком.

Лада мягко сказала, что несмотря на чуждое, неприязненное и недоброжелательное окружение не стоит поддаваться панике. Девица тоже испытывала волнение, но старалась не показывать его. Ее голос утешал, словно лечебное снадобье. Бард восхищался тем, как стойко держится Лада с корягой в руках. Юлий полагался на Кощея и верил, что он не упустит дорогу, не позволит сгинуть в трясине и сумеет вывести из болот.

Бессмертный не делился своими предчувствиями со спутниками, чтобы они не занервничали. Когда навий царь присел, изучая зыбкую почву, он обнаружил еще один след рядом со своим. Тот был маленьким, козлиным и свежим, оставленным почти в один миг с кощеевым. Колдун понял, что люди тут не одни. Некто наблюдал за незваными гостями, затаившись среди травы и мха.

Серебристо-голубые глаза Кощея сияли, точно звезды. Из черепушки на навершии меча струился лазурный свет. Некромант преклонил колено и вонзил меч в землю, прибегая к погостной магии. Навьего царя окружил колдовской поток, но он не разогнал туман.

– Погибшим здесь счету нет, – мрачным и холодным голосом сообщил Кощей.

По болоту пронеслась дрожь. Отовсюду раздавались хлюпающие звуки. Мерцали искры. Юлий был готов к выстрелу. Из своего бокового положения он осмелился взглянуть на Бессмертного. Как и Лада, юноша увидел костлявого старика в мантии и с короной, придавливавшей длинные седые волосы. Опасения, терзавшие Кощея, оправдались: это заколдованное место не пустовало. Многие сложили здесь свои головы. Одних поглотило болото, других сокрушила нечисть. Местные обитатели ждали подходящего момента для нападения. Как только из опасных пучин начали подниматься скелеты, призванные на помощь, нечисть перешла в атаку.

Раздался непонятный звук, будто бы кто-то низкорослый торопливо бежал по лужам. Руки Юлия опередили его разум – он выстрелил в сторону звука. Стрела угодила прямо в лоб и прошила череп насквозь. Недалеко от юноши рухнуло тело. «Попал!» – Юлий радостно вскрикнул, не ожидав от себя такой сноровки, затем наклонился, чтобы разглядеть неприятеля. Злобный дух достигал ростом человеческого бедра. Его покрывала темная шерсть, а голова, наоборот, была совершенно лысая, с парой маленьких рожек и пятачком вместо носа.

Юлий наложил стрелу и натянул тетиву, доверяя своим инстинктам и вслушиваясь в шорохи. Однако, следующая атака пришла с другой стороны. Нечисть набросилась на Кощея и вцепилась в его руку двумя рядами маленьких, но острых зубов. Бессмертный без жалости вмазал по пятачку. Его сильный удар отбросил злобного духа и повалил на дорогу. Неприятель лежал покорно и не шевелился – то ли был в отключке, то ли помер. Кощею эта нечисть была знакома: он видел ее на кикиморовых болотах так давно, что уже и не помнит. Навий царь успел призвать на помощь полсотни скелетов. Усопших хватало на небольшое войско, но коварные духи всячески препятствовали колдовству.

Примчались двое козлоногих. Лада взвизгнула, завидев их. Вечно острый клинок пронесся перед девицей и раскроил одного неприятеля, но упустил второго. Нечисть подпрыгнула, вцепилась в руку навьего царя и рванула зубами по живому мясу, но тотчас же пала ниц со стрелой в горле. Кощей зашипел от боли, но удержал меч. Рукав его рубахи был изорван в клочья. Юлий заметил темное пятно в тумане и выстрелил, но стрела не нашла свою цель и угодила в трясину.

Отовсюду доносились звуки, похожие на блеяние. Слышались шустрые хлюпающие перебегающие шажки. Сколько козлоногих скрывалось в тумане? Десятки или сотни? Нечисть подбиралась к людям. Юлий взмок от напряжения и был готов выстрелить в любое мгновение.

Среди молочной пелены появились силуэты. Скелеты окружили путников, защищая их. Пустые глазницы сияли лазурными сполохами. Кощей наскоро сосчитал безмолвную дружину: не все из полсотни добрались до колдуна. Некоторые воины так и не выбрались из болотной пучины. Навий царь осторожно повел за собой людей. Неожиданно земля под ногами сделалась мягкой, и Кощей, прощупав ногой почву, возвратился на тропинку. Лада сжимала в кулаке ремень от сумы Юлия, направляя юношу и не давая ему отстать, ведь бард шел спиной вперед, то и дело спотыкаясь о кочки.

Затишье длилось недолго. Козлоногие напали разом и отовсюду. Они мчались напролом, превосходя числом. Прорваться через безмолвную дружину им было непросто. Воины цапали неприятеля костяной хваткой за горло и душили. Если не хватало рук, то они умело пользовались ногами, отбрасывая гаденышей в болотную жижу или наступая на них, растаптывая и расплющивая. Некоторых скелетов козлоногие утягивали в туман, откуда не было возврата. Может, нечисть разбирала их там по косточкам, а может, топила в зыбкой трясине. Дружина убавлялась, а навий царь не мог сосредоточить внимание лишь на погостной магии – он защищал Ладу и продвигал отряд по заколдованной дороге.

Всюду слышались зловещие звуки: рычание, блеяние, шипение и утробное рыканье. Мерзкое зловонье било по ноздрям. Один козлоногий прорвался через ряды скелетов и ухватился за щиколотку Лады, чтобы свалить ее на землю и утащить в мутную воду. Девица устояла на ногах и огрела нечисть корягой по плешивой голове, а там подоспел знакомый серебряный меч и располосовал неприятеля от плеча до бедра, да так, что в воздухе закружились клочья темной шерсти. Еще один злобный дух подбежал к навьему царю со спины, но Кощей успел отразить атаку и снес тому голову.

Юлий держался позади двух скелетов. Юноша стрелял редко, но метко – долго планировал выстрел во всей этой мешанине, а потом действовал. Однако, случилось так, что оба костяных защитника отвлеклись на неприятелей. В построении образовалась брешь, и Юлий открылся для удара. Он только-только выпустил стрелу и еще не успел извлечь из колчана новую. Нечисть воспользовалась этим и атаковала. Бард совершил выпад и отбился луком. Козлоногий вновь попытался достать юношу лапами, но тот под углом вонзил в горло стрелу. Юлий в спешке осмотрел свое оружие. Оно не переломилось надвое, и не оборвалась тетива.

Неожиданно один из скелетов рухнул оземь. Юлий только и успел заметить, как нечисть запрыгнула на него, словно хищник на добычу. Из тумана выскочил злобный дух и безжалостно набросился на юношу, вцепился в ногу, исцарапывая ее. Юлий взревел, двинул по плешивой голове и выстрелил. Лишив врага жизни, бард с болезненной гримасой покосился на Ладу и Кощея, но у них дела обстояли не лучше: девицу покрывала чужая кровь, а на Бессмертном и целого места не было. Навий царь сражался рьяно, не жалея себя. В какой-то момент юноша стал запинаться о тела козлоногих, оставленных колдуном. Люди медленно и с боем продвигались по дороге. Кощей понимал, что нужно как можно скорее выбираться из этого проклятого места, ибо силы его спутников иссякают, и безмолвная дружина тает на глазах. Нечисть, хоть и несет потери, не ослабляет свой натиск. Осязая твердую тропинку под ногами, навий царь прибавил ходу. Некоторое время люди шли таким строем.

⠀

Справа напал козлоногий. Лада замахнулась и ударила, но коряга предательски сломалась. Девица позвала на помощь. Кощей был отвлечен на злобных духов. Скелеты по воле хозяина оттащили гаденыша и встали плотнее на защиту Лады. В этот момент она обнаружила исчезновение Юлия и, вцепившись в мантию колдуна, сообщила ему об этом. Навий царь велел двигаться дальше.

– Мы не можем оставить его! – Лада позвала юношу так громко, насколько могла: – Юли-и-ий! Юли-и-ий!

Кощей вытер липкую кровь со лба и встал наизготовку, видя мельтешащие в густом тумане пятна. Столько мыслей роилось под черной короной. Колдун молчаливо обругал девицу за желание рискнуть собственной жизнью ради, возможно, уже сгинувшего барда. Пять скелетов и верный меч – больше подмоги ждать неоткуда. «Почему она ведет себя так, будто готова наброситься на козлоногих с голыми кулаками? – негодовал Кощей. – Если понесу упрямицу, то не смогу сражаться». Навий царь пронзил нападавшему сердце. Еще двух козлоногих схватили безмолвные воины и подставили под разящий удар. Бессмертный раскатисто скомандовал: нужно выбираться из болот. «Лада-а-а! Коще-е-ей!» – послышался голос Юлия. Колдун предвидел действия девицы и схватил ее за запястье. Вглядываясь в туман, Лада вновь позвала юношу.

Неожиданно на смену блеянию пришла тишина. Девица боялась прервать ее и смотрела по сторонам, пытаясь понять причину отступления нечисти. Скелеты стояли кольцом и изредка поскрипывали.

Лада шепотом позвала Бессмертного, когда заметила странный силуэт. Кощей встал перед девицей, загородив ее собой, и направил острие клинка на неведомое существо. Среди тумана постепенно показался козлоногий, но он был вдвое выше сородичей и плотно сбитый. Нечисть отличали огромные развесистые рога, между которыми на лбу сводились редкие темно-русые локоны. Неужели вожак? Навий царь смотрел волком из-под густых темных бровей: биться с таким силачом будет нелегко. К тому же, важно не задеть спутницу в пылу сражения и не вляпаться в трясину. Колдун намеревался применить излюбленную тактику: обездвижить вожака с помощью безмолвной дружины и нанести смертельный удар. Скелеты шагнули к козлоногому, но тот резко поднял покрытые темной шерстью лапы, отгораживаясь от людей трехпалыми ладонями. Подергивая пятачком, он блеющим голосом назвал себя Юлием.

– Докажи, – грубо потребовал Кощей, с недоверием глядя на существо.

Лада выглянула из-за спины навьего царя. Могло ли все увиденное быть обманом зрения? Козлоногий почесал мохнатую шею и выдал частушку на одном дыхании:

– Ты, Кощеюшка, даешь! Своего не узнаешь! За личиной безобразной не увидел лик прекрасный! Может, нет со мною струн, но средь этого болота самый страшный враг не топи, а ты, любезный наш колдун! – козлоногий хотел присвистнуть, но вместо этого смачно хрюкнул.

Лада захохотала. Бессмертный улыбнулся краешком губ и отвел острие меча. Он обрадовался не столько возвращению юноши, сколько тому, что не придется противостоять девице в безрассудных поисках. Ранее, как только Юлий отстал от спутников, он прибегнул к колдовской пыли: закинул через плечо бездыханное тело козлоногого, откупорил одну берестяную торбочку, обсыпал себя белесым порошком от макушки до пят и попросил самое пугающее обличье, какое может встретиться на болотах. Пыль Колобка взялась за исходный материал и придала ему новый вид. Так лук был преображен в раскидистые рога, а человек – наделен всеми чертами здешней нечисти: темной шерстью, копытами да пятачком. Юлий сказал, что козлоногие пробегали мимо, не проявляя враждебности по отношению к нему. «Возможно, приняли за своего», – подытожил он. Позже к юноше вернулась родная внешность. От колдовской пыли не осталось и следа.

Несмотря на радостное воссоединение, навий царь выглядел угрюмо. Находясь в подавленном состоянии, он, насупившись, всматривался в молочную пелену тумана. Юлий подошел к нему и в шутку назвал кислолицым, за что словил леща. Юноша ушел с позорной краснеющей отметиной на щеке к Ладе, осматривавшей свои раны.

– Козлоногие прекратили атаку, потому что победили, – позже озвучил свои мысли Кощей и пояснил: – Мы сошли с тропинки. Вокруг опасная трясина. Один неверный шаг, и болота утянут на дно. Нечисть отступила, чтобы не нести бессмысленные потери.

– Как нам добраться до Пика? – спросила девица, глотая слезы.

Бессмертный глянул на скелеты, молчаливо ожидающие веления хозяина. И тогда навьему царю пришла на ум идея. Он вновь обратился к погостной магии и вонзил меч в землю. Закружил колдовской поток, пронеслась дрожь по болоту. Пошатываясь, к людям приблизились скелеты, покрытые грязью, тиной и даже остатками рванья. Кощей призвал дюжину воинов. Он использовал их в качестве проводников. Скелеты не отходили далеко и исследовали местность. Некоторые наступали в вязкую жижу и выбирались на тропинку, а другие находили особо опасные участки топи, бесповоротно погружаясь в трясину. Благодаря безмолвной дружине Кощей находил верный путь. Даже зловонье становилось менее едким, и убавлялся туман. Лада и Юлий шли за Бессмертным след в след. Хоть и медленно, но они двигались вперед.

⠀

Прошло много времени, что и не счесть. Последний скелет оступился и хлюпнул по самый таз в мутную воду, коварно маскировавшуюся под густую траву. Такая же ситуация случилась с одним из воинов безмолвной дружины около часа назад. Значит ли это, что топи водят людей кругами? Бессмертный резко остановил спутников и взял передышку. Он размышлял над тем, использовать ли некромантию. «Что, если эта дорога не ведет к Пику? Болота заколдованы. Они будут дурить голову, пока не сдашься и не сгинешь, – подумал Кощей и сказал: – Нам нужен новый план».

Раздался звук маленьких ножек. Колдун занял боевое положение и поднял меч, ожидая нападения козлоногих. Юноша наложил стрелу на лук. Впереди показалось темное пятно. Юлий и Лада увидели странное существо: совсем не козлоногого, а низкорослую горбатую нечисть с копной взъерошенных черных волос и жуткой широкой пастью. Она смотрела на навьего царя снизу вверх единственным уцелевшим глазом. Кощей обратил внимание на изуродованные шрамами конечности и обглодок вместо хвоста и узнал шишигу, которую спас от корыстного тёмнодушника. Бессмертный опустил меч. Нечисть кивнула, повернулась спиной и пошлепала в молочную гущу. Кощей пошел за ней вместе со своими спутниками.

Постепенно туман рассеялся. Среди мшистой почвы показались коренастые деревья. Подул свежий холодный ветерок. Шишига топала впереди, в легкой отдышке посвистывая носовыми отверстиями, жадно хватавшими воздух. Под ногами почувствовалась приятная твердь – нечисть вывела путников на дорогу. Она остановилась, глянула на навьего царя и указала пальцем вперед. Дальше шишига не пошла.

Промчалось порывистое дуновение, заставившее зажмуриться. В следующий миг путники увидели Пик. Отлогость величественной горы покрывал мрачный сосновый лес и оголялся ближе к середине, а сбоку и до самой подошвы виднелся прямой, как скала, утес. Облака прятали вершину, уплывая вдаль. Кощей, Юлий и Лада встали в одну линию, любуясь Пиком. Даже воздух показался им более прозрачным и хладным. Они оглянулись, а болот будто бы и не было: ни одного болезненно согнувшегося деревца, кочки или навеса из тумана! Зато расстилалось выжженное поле. Где-то там, под покатым холмом, на развилке трех дорог лежал вещий камень, поросший мхом. Юлий и Лада запрыгали на месте от счастья, забывая о ранах, ведь они сумели выбраться из этого гиблого места живыми.

– Спасибо тебе за помощь, – всматриваясь в окружение, молвил Кощей, надеясь на то, что шишига услышит его.

ДАЛЕЕ: ГЛАВА 8

ГЛАВА 7

Юлий открыл глаза. «Направо пойдешь – разум потеряешь», – прочитал юноша, посмотрел на Кощея и встретил его привычный задумчивый взгляд. С одной стороны, бард радовался тому, что не придется идти прямо – там точно беды не миновать, а с другой стороны, боялся повредиться умом. Юлий вспомнил одного безумного попрошайку из Златовещенска: глотнув хмеля, он начинал орать о чем-то немыслимом. То ему волки мерещились, то падающее небо. Однажды он выбежал на главную городскую улицу и давай вопить, что все ненастоящее и является выдумкой Сочинительницы. Вот ведь нелепица.

Удивительно, но как только трое выбрали путь и повернули направо, далече впереди нарисовалась гора, вершина которой терялась в пасмурных облаках. Словно нарочно, Пик не являлся взору до тех пор, пока путники не оставили вещий камень за своими спинами. Дорога была заколдована. С каждым шагом окружение менялось. Небо заволокло тучами, дождь вперемешку со снегом стянул просвет, и заветная гора снова пропала из виду.

Показались диковинные врата. Они представляли собой два златых вертикальных столба на каменном основании, соединенные двойной перекладиной. У них отсутствовали створки, да и кругом не было ни единой стены или изгороди. Врата возвышались явно не для запирания прохода. Тропинка таинственно обрывалась перед ними. Повсюду царила тишина, а осадки созерцательно падали на землю.

– Мы пройдем под аркой и окажемся у подножия Пика? – спросила девица, разглядывая врата.

Перед страхом неизведанного Юлий испытал сиюминутное искушение обратиться в бегство. Он повернулся спиной к спутникам и гулко воскликнул, заметив исчезнувшую тропинку. Это означало, что вернуться к вещему камню не получится. Неспроста на нем гласила надпись: «Коль выбрал ты, то до конца иди».

Кощей отправился первым. Он не знал, чего ожидать, и обнажил меч. С оружием в руке ему было спокойнее. Бессмертный велел держаться рядом и быть начеку. Медленной поступью он прошел под аркой врат и… исчез! Словно растворился в воздухе. Лада шагнула после навьего царя и тоже пропала, что и след простыл. Юлий мялся в нерешительности: идти или не идти? Внешний вид врат не вызывал опасений, а вот исчезновение людей – очень беспокоило. Бард окликнул спутников, но ответа не последовало. Тогда юноша еще раз обвел арку встревоженным взглядом и, зажмурившись, ступил в неизвестность.

Юлий почувствовал тяжесть, какая бывает после скверной трапезы. Совладав с тошнотой, он открыл глаза. Сердце чуть не ушло в пятки, ведь в шаге от юноши находилась пропасть. Бард удержал равновесие, широко разметав руки, и очень громко и визгливо выругался, справляясь с испугом. Он выглянул слегка. Пропасть была настолько глубокой, что ее дно при рассеянном свете дождливого дня терялось в седеющей пучине. Юлий обернулся: сзади тоже зиял край, зазывая в долгое падение. «Мы пошли направо? Точно? Не по прямой дороге?» – сомневался юноша, глядя на губительное окружение. Между тем, Кощея и Лады не было видно.

Юлий осмотрелся. Златые таинственные врата вынесли его на узкий каменистый гребень. Здесь были вытиснены ветхие ступеньки. Путник направился вниз, вероятно, к подножию горы. Спуск пугал своей крутизной. Внезапно юноша поймал себя на мысли, что попал на вершину Пика. В этом случае до Алатырь-камня рукой подать. Повернувшись, Юлий пошел вверх. Небо хмурилось. Бард надеялся, что удача отведет от него дождь – не хватало еще карабкаться по мокрому камню. Юноша переставлял ноги, стараясь не думать ни о чем. Разве что о кружечке темного с пышной пенкой. А еще об отдыхе в тени деревьев близ журчащего ручья. Или о ласковых девичьих руках. Юлий мечтал, не давая сломить себя возникшим обстоятельствам даже тогда, когда одна из оставленных позади ступеней предательски сошла вниз и рассыпалась в падении в каменистую крошку в сопровождении громового эха.

Подъем давался тяжело, у юноши взмокла спина. Он сумел добраться до вершины, предвкушая, как коснется Алатырь-камня и войдет в Явь. Однако, в конце пути Юлия ждала иная картина. Впереди находился небольшой ровный участок, высеченный в каменистой породе. Он увенчивался жердью, очищенной от ветвей и сучьев, шириной с ладонь. Мосток тянулся вдаль, не имея ни перил, ни опор под собой. А там, за пеленой сотканного тумана, проступал горный хребет. У пропасти сидел мальчишка с печальным видом. Его яркие карие глаза наливались слезами, выдавая обиду и гнев.

– Внемли же, сын, созданный из дыхания моего! – отовсюду раздался строгий мужской голос. – Иди вперед невзирая на страх. Ощути, как проявляет себя стихия в воздушном пространстве. Затем подчини ее.

Слова разлетелись эхом среди гор. Юлий подошел к мальчику и внимательно посмотрел на его лицо, обрамленное темно-русыми волнистыми локонами. «Это какая-то желчная насмешка?» – недоумевал бард, и его сознание начало зудеть. Ребенок не замечал присутствия человека – уставился на призрачные очертания противоположного хребта и собирался с силами. Позже, когда он наступил на мосток, из пропасти с ревом поднялся жуткий ветер. Неугомонная стихия бушевала, закручивалась в плотные вихри и со свистом билась о мост, чудом сдерживавший ее напор. Мальчик сделал шаг уже над пропастью, но воздушный поток хлестнул его. Бедолага испугался, отступил и занял прежнее положение, вытирая слезы. Бард присел, выровнявшись с ним.