К 212-й годовщине «Грозы 1812 года». Россия в Опасности! Время героев!! Действовать надо сейчас!!! Том I. Грузин, «немец», татарин и серб!

К 212-й годовщине «Грозы 1812 года». Россия в Опасности! Время героев!! Действовать надо сейчас!!!

Том I. Грузин, «немец», татарин и серб!

Яков Николаевич Нерсесов

Светлой памяти моего деда-главврача санитарного поезда 1-го Белорусского фронта Якова Николаевича Нерсесова и моего отца, замначальника Управления охраны памятников и музеев Минкультуры СССР, Заслуженного работника культуры, искусствоведа Николая Яковлевича Нерсесова посвящаю…

Человек растет с детства.

(древнеперсидская поговорка)

…боль, перенесенная в детстве, как

правило, не проходит бесследно.

(житейская мудрость)

Мы живем один раз, но если жить правильно, то одного раза достаточно…

(древнеперсидская поговорка)

«Не дай нам/вам бог жить в эпоху перемен»

(древневосточная мудрость)

Все дело в мгновении: оно определяет жизнь

(Кафка)

Мой долг передать все, что мне известно,

но, конечно, верить всему не обязательно…

(Геродот)

Свет показывает тень, а правда – загадку

(древнеперсидская поговорка)

Мысль любит тишину.

(сугубо авторское «оценочное» суждение)

…От героев былых времен

Не осталось порой имен.

Те, кто принял смертный бой

Стали просто землей и травой…

Только грозная доблесть их

Поселилась в сердцах живых.

Этот вечный огонь нам завещанный одним,

Мы в груди храним.

Погляди на моих бойцов —

Целый свет помнит их в лицо.

Вот застыл батальон в строю…

Снова старых друзей узнаю:

Хоть им нет двадцати пяти,

Трудный путь им пришлось пройти

Это те, кто в штыки поднимался как один,

Те, кто брал Берлин!

(фрагмент текста краткой версии легендарной военно-патриотической песни Евг. Аграновича – Рафаила Хозака «Вечный огонь/От героев былых времен…» из культового х/ф «Офицеры». )

Автор выражает благодарность дизайнеру А. Грохотову за создание обложки, своему старинному другу, замечательному русскому художнику-иллюстратору Вячеславу Люлько за иллюстрации в книге и сотруднице Ridero

Ксении Ложкиной за участие в подготовке книги.

Дизайнер обложки Александр Грохотов

Иллюстратор Люлько Вячеслав

© Яков Николаевич Нерсесов, 2024

© Александр Грохотов, дизайн обложки, 2024

© Люлько Вячеслав, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0064-5356-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Краткое предисловие!

Начнем с самого главного!

Только совсем недавно, тема Отечественной войны 1812 года перестала рассматриваться в отечественной историографии сугубо через призму великодержавного заказа в духе «Броня крепка и танки наши быстры!».

Впрочем, ничего странного в таком подходе к изложению национальной истории нет: так было, так есть и так будет там, где в этом будет потребность! Госзаказы в исторической литературе всех времен и народов – явление сколь банальное, столь и понятное: они помогают правящей верхушке «рулить» своей «паствой».

Так вот, ранее, особенно в советский период, многие перипетии нашествия Наполеона в Россию, в частности, трактовка судьбоносного исхода Бородинского сражения, ставшего одной из нескольких своего рода «икон» ратной истории России, подвергались такой «околонаучной» обработке, такой «лакировке» (особо в юбилейные годы этой эпохальной для русского народа войны), что вдумчивым исследователям оставалось лишь диву даваться.

Сегодня, когда возможен плюрализм мнений, разрешены споры и контраргументы, когда есть возможность излагать и прислушиваться к веским доводам зарубежных историков (причем, отнюдь не славянофобов!) пытливые читатели могут сами разобраться в сложных нюансах Отечественной войны 1812 года.

Это – так сказать преамбула!

А теперь обратимся истории вопроса: как и почему началась Отечественная война 1812 года.

Очень длинный пролог «Грозы 1812 года»…

В начале 1810-х гг. в Европе наступило обманчивое затишье.

Окопавшаяся на своем острове Британская владычица морей как всегда лишь интриговала, щедро раскрывая континентальным противникам Наполеона свой бездонный, за счет постоянного грабежа многочисленных колоний, кошелек.

Наследница былой славы Фридриха Великого Пруссия угодливо выжидала, исподволь перевооружая армию, куя и точа сабли, отливая пушки и ядра.

«Старая шлюха Европы» Австрия – последний осколок некогда могущественной Священной Римской империи – ради поправок к мирному договору от 14 октября 1809 г. с «корсиканским чудовищем», трижды победившим ее за последние 10 лет, готовилась откупиться от него «белым телом» одной из своих принцесс-девственниц.

Единственным препятствием на пути к полному господству Наполеона в континентальной Европе оставалась могущественная Российская империя. Только уничтожив русскую армию, французский император мог рассчитывать на то, что ему удастся поставить на колени Англию, дерзко бросавшую ему вызов из-за Ла-Манша и стать полновластным хозяином Европы.

Наполеон высокомерно заявлял: «Через пять лет я буду господином мира! На моем пути только Россия! Я раздавлю ее!»

…Кстати, не исключено, что крылатое выражение «наполеоновские планы» могло войти в обиход примерно в это время. Однажды в период от 1809—1812 Наполеон и Бертье, склонились над картой мира. Император поведал своему начальнику штаба о своих новых, по истине «наполеоновских» планах. Привыкший восторгаться своим гениальным патроном, Бертье смог лишь изумленно выдохнуть – «Ваше Величество!? Вы хотите получить весь мир!?» Ответ был кратким и вразумительным: «Этот мир не так уж велик!»…

Одним из главных камней преткновения между Францией и Россией стали поляки.

Бонапарт образовал в отнятых у Пруссии польских землях герцогство Варшавское и продолжал «кормить» поляков надеждами на восстановление всей территории Речи Посполитой, что никак не входило в планы Российского императора.

…Между прочим, не исключено, что прорвавшись к головокружительным высотам власти, Наполеон не забыл промозглый зимний день в Ливорно в далеком 1789 г., когда ему якобы было отказано в русской военной службе. Этого он не забывал никогда. Не раз с горечью он перебирал в памяти мельчайшие детали той старой истории и убеждался, что помнит все, как будто это было вчера. Где-то в глубине души он осознавал, что против России его толкают не только политические и государственные интересы, но и неутоленная, глубоко личная обида просителя, которому жестко отказали в том, о чем он так настойчиво просил…

Если начав войну в фанатично-католической Испании, Наполеон по его собственному признанию совершил «глупость», то поход по необъятным просторам Российской империи обернется для него катастрофой. Рок толкал французского императора в Россию, а его звезду – к закату.

Война была неизбежна.

Европа в напряженном молчании ожидала развязки событий.

…Кстати, после очередной войны Бонапарта с Австрией вся Европа окончательно убедилась, что «корсиканское чудовище» отнюдь не непобедимо (первые сомнения в этом возникли после кровавой «ничьей» со стойкими русскими на ледово-заснеженном Прейсиш-Эйлау). И хотя ценой колоссальных усилий он еще раз поставил ее на колени – на этот раз под Ваграмом, но уже были большие неудачи под Асперном и Эсслингом. Многие в Европе начали исподволь готовиться ко всеобщему бунту. Но всему свое время, а пока назревала очная встреча задиристого «галльского петушка» с тяжелым на подъем могучим «русским медведем». Причем, не в Европе, а на бескрайних просторах российской империи, хозяина которой Наполеон позже охарактеризовал «греком конца Византийской империи», т.е. человека склонного к мистицизму и цинизму, боязливого и тщеславного, полного двуличия. А ведь поначалу явно очарованный Александром I, Наполеон, так хорошо умевший судить о своих собеседниках, называл его «очень красивым и добрым молодым императором». Если это так, то Бонапарт так и не раскусил «плешивого щеголя» до конца!? Впрочем, фигура Александра Павловича весьма и весьма неоднозначна, но это уже другая история, лежащая за пределами нашего повествования…

В январе 1811 года Наполеон отобрал небольшое германское княжество Ольденбург – владение герцогов Петра и Георга Гольштейн-Эйтенских – мужа сестры (Екатерины Павловны) и дяди Александра I. Когда российский император выразил протест, французский император цинично заявил, что Россия может потерять «не только Польшу, но и Крым!» Спустя несколько месяцев на официальном приеме в Париже он открыто бросил в лицо русскому послу князю А. Б. Куракину: «Весь континент будет против вас!»

В личных взаимоотношениях двух владык крупнейших империй всплыли на поверхность давние личные обиды.

…В далеком 1804 году Наполеон опрометчиво расстрелял ни в чем не повинного последнего представителя родственного Бурбонам дома Конде герцога Энгиенского, нагло похитив его с помощью драгун из-за границы. Александр возмутился содеянным в письменной форме.

В ответ русский царь получил письмо, в котором французский император явно намекал на причастность Александра к заговору и убийству его отца, императора Павла I. Это было оскорбление, хуже которого трудно было что-нибудь придумать.

Александр, «этот грек времен поздней Римской империи – тонкий, фальшивый и ловкий», затаил глубокую обиду и стал ждать своего часа.

Но он все еще не наступал…

И вот он настал!

Вскоре после Тильзита Наполеон стал активно искать себе… молодую (!) жену, которая могла бы подарить ему наследника его престола и закрепить за ним династию. Императрица Жозефина, ставшая к тому времени в силу возраста бесплодной, уже «вышла в тираж».

Первой среди высокородных невест стояла Великая княжна Екатерина Павловна… сестра императора Александра I. Через посла в России Армана де Коленкура он начал зондировать возможность этого брака.

«Катиш» (так звали княжну в семье) – созданию крайне амбициозному – «грозила» участь французской императрицы! Казалось, родственные связи с Францией с всесильным повелителем Европы будут чрезвычайно полезны для России!?

Будучи человеком крайне лукавым, российский император, как всегда не отказывал, но и не давал согласия. Общаясь на эту тему с французским послом, «наш ангел», так его величали при дворе, все время ссылался на волю матери, которая для него, послушного сына, по его клятвенным утверждениям, была священна.

Вдовствующая императрица и ее очень своевольная дочь-любимица заняли глухую оборону: политические и династические выгоды были для них ничто. «Катиш», у которой с царствующим братом были особо «доверительные» (ходили слухи, что брат совершенно по особому опекал любимую сестренку) отношения, наотрез отказалась обсуждать кандидатуру Буонапартии, резко заявив, что «готова пойти за последнего русского истопника, чем за этого корсиканца».

Ее дерзкий ответ стал известен Бонапарту…

Получив отказ от «Катиш» с ее истеричным, сугубо женским «комментарием», Наполеон все же не отступился и в 1809 г. «перенес артподготовку на иную цель» – на другую великую княжну…14/15-летнюю Анну Павловну.

Отказать Наполеону во второй раз (!) было делом совершенно неслыханным! Всесильная императрица-мать Мария Федоровна не знала, как поступить!

Приносить в жертву свою юную невинную дочь кровожадному тирану она не хотела. Судьба дочери была для нее превыше всего. «Если у нее не будет в первый год ребенка, – писала она своему царствующему сыну, ей придется много претерпеть. Либо он с ней разведется, либо захочет иметь детей ценою ее чести и добродетели.»

У матери с сыном состоялся очень трудный разговор, после которого Наполеону отказали, сославшись на то, что в связи с несовершеннолетием его сестры брак пока… не возможен. Огромную роль в этом отказе сыграло категорическое нежелание родниться с «корсиканским выскочкой» именно вдовствовавшей императрицы.

Много лет спустя, уже оказавшись на о. Св. Елены, Бонапарт был полностью уверен, что если бы ему удалось породниться с династией Гольштейн-Готторпов (стыдливо называемых в России Романовыми), то он не потерял бы французского трона.

«Друг по Тильзиту и Эрфурту» попал в точку, нанеся чувствительный удар по самолюбию безродного французского самодержца. «Грек времен поздней Римской империи – тонкий, фальшивый и ловкий» (извините за повтор, но это очень емкое и доходчивое определение!) отыгрался, за все унижения, доставленные ему «корсиканским чудовищем», а оно закусило удила…

…Между прочим, в ту пору Наполеон уже совсем не походил на того «романтизированного» генерала Бонапарта, запечатленного кистью выдающегося французского художника Антуана Гро на замечательном портрете «Бонапарт на Аркольском мосту». Там, как мы помним, его герой изображен в столь выгодной героической манере, неудержимо рвущимся вперед, с развевающимся знаменем в руках. Теперь это уже был не тот приподнятый образ Бонапарта, которым его сограждане могли лишь восторгаться, а невесты прельщаться. Наполеон сильно располнел, даже обрюзг, у него появилось заметное брюшко, сильно поредели волосы. В общем, внешне он все больше становится тем самым Наполеоном, который навсегда остался в памяти человечества. Годы не красят людей, даже гениев…

***

К вторжению в Россию Наполеон подготовил невиданную по мощи Великую армию.

…Кстати напомним, в первый раз это горделивое название прозвучало в 1805 г. в ходе кампании, завершившейся разгромом русско-австрийской армии при Аустерлице…

По очень и очень (!) разным оценкам она насчитывала порядка 642—678 тыс. чел. и примерно 1378—1422 ор. В тоже время, примерно половина из них (322 тыс.) были иностранцами, чья выучка и желание сражаться за интересы французского императора оставляли желать лучшего. В ее состав входили гвардия, данные о численности которой сильно разнятся (36—47 бойцов), 12 пехотных и 4 кавалерийских корпусов (от 32 до 40 тыс. всад., причем, 1-й, 2-й и 3-й под началом Мюрата – от 21 до 32 тыс.)

…Между прочим, с кавалерией не все было «хорошо». С подготовленными для войны лошадьми у Наполеона уже пару лет были заметные проблемы. Он, конечно, прилагал максимум усилий по закупке конского состава соответствующего качества в первую очередь для кавалерии Мюрата, причем, из разнообразных источников, но в целом решить проблему к началу войны с Россией так и не удалось, в частности, резервных (запасных) верховых лошадей для строевых частей Мюрата не хватило. А про тягловый «конский парк» (артиллерийский и обозный) и вовсе говорить не приходится. В конце концов, это очень сильно скажется на итогах этой тяжелейшей кампании. Причем, начнется этот необратимый процесс уже в самом ее начале, т.е. еще до того как развернутся активные масштабные боевые действия. А в ходе ретирады из Москвы уже будет ярко выраженная агония некогда лучшей в Европе наполеоновской кавалерии. Зато все хорошо было поначалу у ее начальника – неаполитанского короля маршала Мюрата. Оставив свою супругу Каролину регентшей, Мюрат отправился в очередной поход его тестя-императора как и подобает монарху. За ним следовал гигантский багаж, в котором нашлось место даже духам. Имелся также полный штат камергеров, конюхов, пажей, лакеев и лучших франко-итальянских поваров. Для очередного похода Мюрат даже придумал себе новую форму: сапоги желтого цвета, панталоны алые с золотыми галунами, мундир небесно-голубой, украшенный золотым позументом, а его доломан малинового бархата был подбит соболем; украшенная золотым позументом треуголка была огромных размеров, даже с точки зрения моды тех дней, и увенчана белыми страусовыми перьями, которые крепились большой бриллиантовой брошью; позолоченная сабля и золотой ремень были обрамлены бриллиантами; пистолеты, торчавшие из усыпанной самоцветами кобуры, были отделаны золотом, рубинами, изумрудами и сапфирами с бриллиантами. В поход неаполитанский король взял 60 превосходных скакунов с попоной из тигровой шкуры, золотой уздечкой и золотыми стременами…

Правда, реально в войне участвовало (сражалось) от 410 до 448 тыс. чел. (сведения сильно расходятся и, пожалуй, единства по этому «щекотливому вопросу» не будет никогда) и 1200—1350 пушек (данные заметно разнятся). При этом количество некомбатантов (нестроевых) в эту численность не входит.

Остальные остались на границах для прикрытия флангов наступающей армии и в резерве в Восточной Пруссии.

…Впрочем, историки до сих пор спорят о том, сколько же наполеоновских солдат на самом деле пересекло границы России…

Всю свою Великую армию Наполеон сконцентрировал между Вислой и Одером, разделив на три крупные группировки.

Наиболее сильной (северной) командовал сам французский император.

В ее состав входили три пехотных (здесь и далее везде сведения об их численности колеблются: I-й – от 68 до 72 тыс. преимущественно французских ветеранов – Даву, II-й – от 35 до 37 тыс. – Удино и III-й – 37- 39 тыс. – Нея) и два кавалерийских (I-й и II-й Мюрата) корпуса, а так же святая святых наполеоновской армии – императорская гвардия (в том числе, Старая, Средняя и Молодая) 36—47 тыс. и 176 ор. с 2 тыс. канониров.

Всего – от 218 до 220 тыс. (данные разнятся) человек (в немалой степени французов) при 527 пушках.

…Кстати, о Старой Гвардии! В основном это были ветераны, сражавшиеся вместе с Наполеоном, начиная с Итальянского похода 1796 г. и прошедшие с ним «огонь, воду, а в будущем и медные трубы» всех его крупнейших сражений. Несмотря на их возраст, едва ли какая-нибудь сила могла их одолеть. К тому же, именно они, эти ворчуны, в совершенстве освоили главную солдатскую науку – «науку» выживать! Эти люди могли неделями маршировать и сражаться, питаясь капустными листьями. Недаром говорили, что они могут выжить там, где с голоду дохнут даже крысы! Они не имели семей, которые бы привязывали их к месту. Они жили, чтобы сражаться и грабить…

В центре сосредоточилась группа войск под началом вице—короля Италии наполеоновского пасынка Эжена де Богарнэ.

Здесь были сосредоточены два пехотных (IV-й Итальянский – 41-45-46 тыс. – самого Богарнэ и VI-й Баварский – 25—27 тыс. – Сен-Сира) и один кавалерийский (III-й Мюрата) корпуса вместе с Итальянской королевской гвардией, т.е. от 80 до 82 тыс. чел. (в основном баварцы и итальянцы) с 208—218 оруд. (сведения расходятся).

И, наконец, на юге располагалась группировка из трех пехотных (V-й Польский – 35-36-38 тыс. – Понятовского, VII-й Саксонский – 17-25-36 тыс. – Рейнье/Ренье и VIII-й Вестфальский – 17,5—19 тыс. – Вандама/с августа Жюно) и одного кавалерийского (IV-й Лотур-Мобура – 6—8 тыс.) корпусов (от 78 до 80 тыс. чел. – саксонцы, вестфальцы, гессенцы, поляки и др. представители покоренной Европы вместе с 159 пушками).

Эту группировку возглавлял вестфальский король младший брат Наполеона – Жером Бонапарт, тщеславный и амбициозный, но не котировавшийся среди профессиональных военных, как полководец. Этот большой охотник до удовольствий быстро наделает кучу ошибок и, то ли разъяренный Наполеон отправит этого «знатного умельца задирать женские юбки» из армии с глаз долой, то ли он сам предпочтет заняться тем, что у него лучше всего получалось: «жить в кайф» под прикрытием брата-императора.

Его заменит герцог д`Абрантес, генерал Жюно, ранее бывший заместителем у пасынка Бонапарта Эжена де Богарнэ – безусловный храбрец, один из самых старых (наряду с Мармоном) близких друзей Бонапарта, еще со времен осады Тулона (!), прошедший с ним все (или почти все?) военные кампании. Но сейчас это был уже измученный и усталый человек, переживший несколько тяжелых ранений в голову, его воинский талант, то ли существенно померк, то ли был просто-напросто преувеличен? В силу ряда обстоятельств он совершит массу промахов (либо ему их припишут?) и «благодарный» Бонапарт сделает из него «козла отпущений».

…Между прочим, Наполеон прекрасно понимал, что его брат Жером – вояка никакой, а пасынок Эжен – всего лишь весьма толковый, решительный и исполнительный командир, но все же, не более того («звезд с неба не хватает»). А потому назначил к ним в начальники штабов своих лучших штабных офицеров – соответственно, Маршана – для брата и Дессоля – для пасынка…

Два других корпуса – Х-й прусско-вестфальско-польский (29—32 тыс.) французского маршала Макдональда и (условно XII-й) сугубо австрийский (30-32-34 тыс. чел. – данные разнятся) генерала от кавалерии князя Шварценберга прикрывали северный и южные фланги ударной группировки Великой армии.

…Между прочим, особо следует сказать об австрийском (вспомогательном) корпусе. Согласно подписанному в Париже 14 марта 1812 г. французским министром иностранных дел Маре и австрийским послом князем Шварценбергом австро-французскому договору 1812 г. (15 марта он был ратифицирован в Париже, а 26 марта – в Вене) Австрия обещала Наполеону военную помощь в случае войны между Францией и Россией. В течение двух месяцев император Франц I-й обязался выставить 30-тысячный корпус (27 бат., 44 эскадр. – драгуны, шеволежёры и гусары, 60 оруд. – 30.900 чел.) под командой австрийского генерала и подчинённый непосредственно Наполеону. В составе Великой Армии официального номера он не имел. Сохранил собственное командование и специфическую структуру: нач. штаба генерал-майор Штуттергейм, командующие дивизиями (фельдмаршал-лейтенанты Бьянки, Берзина фон Зигенталь, Траутенберг и Фримон), начальник резервной артиллерии генерал-майор Вахтенбург. Поскольку австрийское правительство стремилось избежать втягивания страны в серьёзный военный конфликт с Россией, то в июне 1812 г. канцлер Меттерних отправил в ставку Александра I-го в Вильно советника посольства в Санкт-Петербурге Лебцельтерна, который заверил царя, что австрийские войска не будут вести активных боевых действий при условии, что Россия «не будет смотреть на Австрию, как на врага». В результате потери австрийского вспомогательного корпуса в русской кампании составят не более 7 тыс. чел. Действуя совместно с саксонским корпусом генерала Рейнье против русской армии Тормасова, а затем и Дунайской армии Чичагова, он отступит на территорию Великого герцогства Варшавского. 28 декабря арьергард Шварценберга оставит пределы России, 30 января 1813 года по итогам Зейческого перемирия, австрийский князь сдаст без боя Варшаву и отойдет с корпусом в Австрию…

Оставшийся под Данцигом и вдоль Вислы резерв, чье качество большинством исследователей принято считать достаточно заурядным, насчитывал 90-140-165 тыс. (данные очень сильно разнятся) солдат под общим началом маршалов Виктора (IX корпус – 33,5—34 тыс.) и Ожеро (XI корпус – ок. 60 тыс.), причем, из последнего лишь две дивизии входили на территорию России.

Придет время, причем, весьма скоро, и именно эти солдаты заменят тех, что полягут (порой, бездарно) на бескрайних просторах российской империи.

Несомненно, что качественно наполеоновская армия была хуже, чем она была в 1805 – 1806 гг.-х., да и в 1807 г. Тогда это вообще были лучшие солдаты в Западной Европе – прошедшие через горнило патриотического энтузиазма многолетних революционных войн под доходчивым во все времена лозунгом-девизом «Patrie en danger!» («Отечество в опасности!»). Из французских частей, не считая кавалерии, ветеранами были укомплектованы лишь I-й армейский корпус Даву и частично IV-й армейский корпус Богарнэ. Они считались лучшими солдатами Наполеона, кроме, гвардии, конечно. II-й (Удино) и III-й (Нея) корпуса в основном состояли из новобранцев.

В самом лучшем случае – лишь половину численности Великой армии составляли природные французы: по некоторым данным их могло быть порядка 150—155 тыс.