Соседи. Попасть, выжить и (Не) влюбиться. Том 1

В последний раз я подобное видела в далекой молодости, в родной реальности, когда люди опаздывали на работу и пытались влезть в маленькую маршрутку толпой.

Впрочем, следовало признать, что нынешний повод куда более катастрофический и жизненноважный. Мы ведь спасали не свой доход, не финансовое благополучие – жизни.

Гвалт стоял такой, что уши болели, аж закладывало время от времени.

Люди орали, причитали и плакали. Дети визжали, искали родителей. Матери истошно звали своих чад. Мужчины, женщины, ребятня, пожилые не умолкали буквально ни на секунду…

Внутренники и внешники пытались всеми руководить, перекрывая шум и гвалт резкими, короткими командами через разрядные громкоговорители.

– Всем сохранять спокойствие! Выходить организованно!

– Паникой и толкучкой вы только замедляете эвакуацию!

– Пропускать женщин с детьми!

– Мужчины, будьте же вы мужчинами!

Никто не хотел быть мужчинами или женщинами, все хотели лишь одного – выжить. И это двигало всеми вокруг.

Какие-то мужчины находили в себе силы, прижимались к стенам и пропускали, какие-то расталкивали всех локтями – им военные быстро давали понять, что так вести себя все же не следует. Нескольких буквально отволокли за шкирки.

Кое-как мы добрались до входной двери.

На выходе из Центра бойцы внешней и внутренней обороны пытались ликвидировать неразбериху на улицах города и направить людей в правильные туннели.

Сажали горожан в колесницы, сами программировали маршруты. В экстренных ситуациях транспорт подчинялся особым кодам, которые были у военных и высших чиновников. Технологи, видимо, предоставили также и все необходимые пароли, чтобы транспорт работал в режиме спасения.

Одна за другой колесницы улетали с невиданной скоростью.

Мера вдруг дернулась, вырвала руку из моей и побежала куда-то. Я испугалась, что ее паника сыграет с нами обеими злую шутку. Я не могла бросить подругу вот так: перепуганную и потерявшуюся. Она же не бросила ошарашенную и совершенно растерянную попаданку в одиночку осваивать речной город. Я была в долгу перед Мерой.

Поэтому рванула за ней. Слава богу, Меру поймали военные на перекрестке.

– Отпустите ее, она со мной, – попросила я командира отряда: мужчину средних лет, коренастого и сильного.

– Забирайте, у нас и без нее проблем хватает, – отмахнулся он от меня, как от назойливой мухи.

Я схватила Меру за плечи, встряхнула, что было сил и закричала ей в ухо, стараясь переорать сумбурные выкрики горожан.

– Хочешь, чтобы тебя вели под конвоем?

– Нет, – задохнулась от слез Мера.

– Тогда следуй за мной и не пикай.

– Ма-ма… – простонала она, – У нее сегодня дежурство в желтом туннеле!

Вот теперь мне все резко стало понятно. Поведение Меры – неразумное, истеричное. Ее слезы и предельно странные выходки. Да. Если бы моя мама…

Я вздохнула, собралась и произнесла, глядя в перепуганные глаза подруги:

– Я уверена, с ней все будет в порядке. Слышишь? Ты ей ничем не поможешь, если… если сейчас с тобой что-то случится. Поверь, ни одна мать не сможет пережить потерю ребенка.

– Ззнаю… Но и я не могу ее потерять, – Мера всхлипнула и вытерла пальцем под носом, как маленькая девочка на стрессе. Я обняла подругу, и она разрыдалась у меня на плече.

– Ну все! Все! – похлопала я ее по спине. – Соберись! Ради мамы! Ты должна сейчас действовать! Если ты так ее любишь, давай, нам нужно спасаться!

Мера отстранилась и посмотрела на меня так, словно впервые увидела и узнала.

– Сспасибо, – произнесла тихо и снова начала беззвучно рыдать.

– Простите, – обратилась я к суровому молодому бойцу, что отправлял людей в колесницах к ближайшему красному туннелю, – Те, кто сейчас дежурят в желтых туннелях, уже эвакуированы?

– Я не в курсе, – сочувственно ответил парень, – Но командование этим уже занимается. Насколько знаю, туда также послано несколько отрядов.

– Слышала?! Все под контролем! – заорала я рыдающей Мере, силой вталкивая ее в колесницу, а после – влезая в транспорт сама. – На, вот лучше – надень плазменный шлем, – я водрузила головной убор на себя, а второй напялила на подругу, потому что она бессмысленно пялилась на шлем и крутила его в руках. Полная до отказу колесница сорвалась с места и понеслась… В неизвестность. Хотелось быть верить – к спасению.

Военные проследили, чтобы пассажиры все же не сидели друг у друга на головах. Но теснота в общественном транспорте снова подкинула мне воспоминания о той, прежней жизни в другой реальности…

Даже странно, что я сейчас чувствовала себя так.

Не было паники, не было ужаса, не было этого «боже, что же с нами случится». Я собралась, сконцентрировалась и планировала действовать по обстоятельствам.

Я хотела выжить! И постараться, чтобы Мера тоже не пострадала.

Это было сейчас критически важно, гораздо важнее эмоций и переживаний, которые ничего не могут мне дать.

Вот только где-то в горле суровым комом нагнеталось предчувствие…

Все будет не так просто… Все будет не так просто…

Билось ошалелым пульсом в висках.

Глава 6

Кирай

То ли войдя в раж, спасая себя и Меру, я уж слишком поддалась эмоциям и панике окружающих, то ли, на самом деле, нас настигало неведомое и невидимое ненастье. Но чем дальше мчалась вперед колесница к красному туннелю, тем сильнее меня потряхивало изнутри.

Я сжала руками поручень, возле которого встала, чтобы уступить сидячие места женщинам с детьми. Меру усадила – она съежилась на скамейке и притихла, только иногда всхлипывала и без конца писала что-то в коммуникаторе. Думаю, пыталась достучаться до мамы – убедиться, что с ней все в порядке.

Мне было легче. Некого было спрашивать о подобном. Не о ком было больше заботиться. Разве что вот об этой веселой, разбитной отчасти, позитивной до нынешнего времени девушке. Которая в момент настоящего бедствия оказалась совсем не готова ни к чему даже похожему.

…Угодив в этот жестокий мир, я оказалась в лесу, под атакой врагов.

Я бежала, спасалась и пряталась. Не понимала – что вокруг происходит. Откуда меня бьют и лупят. Как ветки сами собой хлещут по телу, словно лес стал живым, агрессивным…

Я падала, вставала и снова падала. Меня швыряли и толкали в овраги…

Однако же именно сейчас, здесь, в речном городе я ощутила это самое…

Я хочу жить!

Я должна выжить!

Я не поддамся и не позволю себя уничтожить!

Соседи по колеснице реагировали по-разному. Некоторые мужчины выглядели спокойными и собранными. Некоторые сиротливо оглядывались, видимо, в поисках близких. Другие сидели ни живы, ни мертвы: бледные, осунувшиеся и тихие.

Женщины, в основном, успокаивали детей. Своих и чужих – совершенно неважно.

Малышня испуганно жалась к родителям. Кто-то всхлипывал, кто-то просто остекленел.

Молодые парочки обнимались.

В какие-то мгновения я занялась рассуждениями – могли ли мы предотвратить это ненастье.

В горной речке вода то прибывала, то убывала. Никто не заметил особого изменения. К тому же, твари подгадали время отлива, чтобы люди не начали нервничать загодя и проверять – что наверху происходит.

Внезапно туннель дрогнул, словно животное, у которого начались судороги. Мир вокруг словно заколебался. Поле, которое удерживало колесницу, было стационарным и его генераторы располагались далеко друг от друга. Так что транспорт как ехал так ехал. Тряслось все вокруг: громадный цилиндр туннеля, лампочки, что подсвечивали с потолка и от стен.

Люди начали опасливо озираться. Дети заплакали, некоторые зарылись лицом в мамины юбки.

Мужчины приподнялись, силясь разобраться, что происходит.

Кто-то принялся звонить в службу спасения. Причем, по громкой связи – на всю колесницу. Но вызовов, видимо, было сейчас валом. Так что мы слышали лишь короткие гудки.

Впереди появилась светящаяся точка.

Вход в красный туннель!

Наконец-то!

Мы спасены!

Подумалось мне. Уже многие приподнялись на ноги, в ожидании скорого избавления от страхов…

Однако неожиданно раздался отдаленный грохот, словно где-то в недрах подводных построек разразилась настоящая гроза с молниями.

Несколько детей вскрикнули. Кто-то взвизгнул, кто-то смачно выругался матом. Панические выкрики смешались с ругательствами и просьбой о помощи.

Паника начала накатывать на толпу, и она реагировала уже не как отдельные, самостоятельные существа. А как единый большой организм.

Начались вопли, вздохи и шмыганья.

Со всех сторон посыпались панические возгласы.

– Сейчас начнется… мы все умрем.

– Что же будет! Где служба спасения!

– Помогите!

– Помогите!

– Спасите!

– Боже! Что же случится?!

– Почему они не отправили с нами военных? Эти хоть что-то могли еще сделать!

– Да! Тут нужны, как минимум, внешники!

– Мы одни! Нам никто не поможет!

– Где солдаты? Спасатели? Медики!

– Мы все погибне-ем!

Словно ответом на этот последний, отчаянный крик какой-то женщины вдруг сверху начала обрушаться кладка. Камни падали один за другим градом, преградив проход колеснице. Я начала бояться, что она, на полном ходу сейчас врежется в это препятствие. И… вот тогда мы точно погибнем. Выскочить на такой скорости из транспорта выглядело самоубийством. Нас просто размажет по каменным стенам. Что внутри летящей к препятствию колесницы, что снаружи было одинаково опасно.

Остановить транспорт мы уже не могли – он запрограммирован двигаться к цели.

И словно чтобы добавить мне причин для тревоги, сверху хлынули потоки воды.

Люди начали кричать уже громче. Гвалт перешел в белый шум плача, стенаний и воплей.

Я пыталась сосредоточиться и следила за Мерой. Она, слава богу, просто сжалась на своем месте и даже не плакала.

Вода стала нашей погибелью и спасением. Именно она, по всей видимости, нарушила поле, которое вело колесницу или какие-то взвеси в воде или еще что-то. Однако, когда сверху полился поток влаги – прохладной до озноба и чистой – транспорт резко остановился. Мы не доехали до обвала где-то метр или чуть меньше.

Колесница просто рухнула на каменный пол. Практически всем удалось удержаться на ногах – видимо, сыграла роль адреналиновая паника.

Но радоваться было пока рано. То, что нас выручило, нас тут и похоронит, если мы не попытаемся выбраться сами.

Спасатели вряд ли найдут нас достаточно быстро – успеем утонуть и погибнуть в воде. И это при условии, что мы-таки дозвонимся. Короткие гудки напоминали, как это непросто.

Счет шел на минуты…

Та-ак… Я постаралась отключиться от панических возгласов, плача и стенаний.

Думать! Давай же! Кирай! Ты сможешь! Телла Тернова смогла, и ты сможешь!

Эврика! Здесь должен быть воздуховод!

В реабилитационном центре для попаданцев нам рассказывали про устройство подобных туннелей. Я точно помнила, что именно в этом месте, плюс минус, там, где соединялись разные виды туннелей, должен располагаться воздуховод. Он выходит на поверхность, а там, пробежав метров сто, можно добраться до соседнего воздуховода. И из него попасть в красный туннель.

Схема нарисовалась в моей голове довольно отчетливо.

Да, придется прогуляться по поверхности, и возможно, подставиться врагам. Вряд ли они не смекнули, что люди эвакуируются и не попытаются прочесать местность в поисках жертв. Вряд ли.

Но это шанс и им обязательно нужно воспользоваться.

Я вынырнула из собственных мыслей и огляделась вокруг.

Вода прибывала, колесница наполнилась прохладной влагой, от которой у многих уже начался сильный озноб. Меня тоже слегка поколачивало. Просто я сама не заметила, погрузившись в размышления и вычисления.

Сколько бежать, как и куда лезть.

Люди кричали, выскакивали из колесницы. Дети метались по туннелю, как заполошные. Мужчины переговаривались, некоторые сидели, как замороженные – словно их выключили каким-то рубильником.

– Мы все погибнем! Мы все погибнем!

То и дело взвивались к потолку вопли отчаявшихся.

– А ну! Хватит! Прекратите! Если хотите выжить – остановитесь!

Не знаю почему мои слова вдруг подействовали. Если честно, я не надеялась ни секунды. Я ведь не какой-нибудь там представитель власти. Не тот, кому вверяют свои жизни граждане.

Не спасатель и вообще, по сути, никто.

Тем более, какая-то там попаданка.

Но подействовало! Все замерли и уставились на меня.

Видимо, сработал эффект неожиданности.

Все психовали и паниковали. И только я предложила спасаться.

Пока первый шок от этого не прошел, я решила брать быка за рога.

– Мы можем дозваниваться до спасателей пока не утопнем. Но у них работы, думаю, валом. Или можем использовать путь к спасению. Вылезти через воздуховод, пробежать метров сто, и залезть в воздуховод нужного красного туннеля.

Тишина была мне ответом. Десятки глаз воззрились с удивлением и надеждой.

– Сто метров по открытой местности, где правят враги… – тихо сказал какой-то мужчина.

Остальные начали ошарашенно переглядываться. Видимо, его сомнения многие разделяли.

Толпа принялась тихо шушукаться. Затем громче, громче и еще громче.

– Да, ерунда это все! Спасателей надо ждать!

– Девушка предлагает какую-то дичь! Мы все умрем, если выберемся на поверхность без прикрытия военных. А те даже не знают, откуда мы вылезем.

– Я буду дальше звонить в службы спасения…

Внезапно вода обрушила еще несколько гигантских потолочных плит, и… за считанные мгновения поднялась нам по пояс.

– Давайте пробовать! – предложил тот самый мужчина, что спорил со мной минуту назад.

– Спасателям еще надо будет засечь нас по геолокации. Найти. Это дело не пары минут. А у нас остается не так много времени, – произнес другой суровый мужчина. – Давайте, девушка, командуйте. Слушаем!

Пока все спорили и метались, воздуховод я уже нашла взглядом. Но его закрывала решетка, и, наверняка, любой, кто полезет, получит слабый разряд «для профилактики». Так мы защищались от проникновения тварей.

Воздуховод располагался довольно-таки высоко.

Я оглядывалась в поисках того, на что можно вскарабкаться, чтобы дотянуться хотя бы руками. Вода продолжала стремительно пребывать.

– Давайте попробуем подтащить колесницу к нужному месту, – предложила я.

Несколько крепких мужчин подхватили транспорт и поднажали. Но едва-едва смогли его пошатнуть. Еще раз… и ровно с тем же успехом.

Пока колесницу поддерживало поле, она легко двигалась вправо и влево. Однако же вес транспорта оказался такой, что даже вшестером мужчины едва смогли его расшатать.

Нет. Это слишком долго и сложно.

– Есть веревка? – я оглядела присутствующих без всякой надежды. Ну кто в эвакуацию тащит веревки? Тут документы бы взять – и то здорово.

Внезапно одна женщина вскрикнула.

– У меня есть! Я работаю верхолазом на крышах зданий. Я даже форму снять не успела!

Она раскрутила с талии и подала мне удобный мини-канат с чем-то вроде якоря на конце.

– Там магнитный прицеп. Должен схватиться.

Я замахнулась, раскрутила канат при помощи еще нескольких мужиков и… он прилип к решетке воздуховода. Но этого было мало. На одном поле я не поднимусь так высоко. Мы сдернули канат вниз и замахнулись еще раз.

Вода продолжала стремительно прибывать. Детей начали ставить на колесницу, иначе они погружались практически с головой. Мне поток доставал пока до груди.

Некоторые женщины сами забрались на крышу нашего транспорта. Мне же и мужчинам, что помогали, было неудобно – нам требовалось находиться ближе к воздуховоду.

Мы еще раз замахнулись. Попробовали.

Опять также.

Опять безуспешно.

Пытаться пришлось еще несколько раз.

Захлебываясь в прибывающих тоннах воды, вдыхая сырой воздух и изо всех сил разматывая веревку вправо и влево…

Когда же крюки зацепились за решетку, я радостно вскрикнула. Мужчины подсадили меня, и я начала карабкаться, словно в детстве на уроке ненавистной «физ-ры».

Нет, я любила спортивные тренировки, на шоппинг ходила и тут – на разные тренажеры.

Но вот конкретно лазанье по канату я ненавидела с самого детства.

Руки жгло, ноги болели от напряжения. Колени сводило. Но я ползла и ползла вверх. Вода словно оттягивала меня вниз, не желая отдавать то, что уже считала своим…

Я же упиралась, цеплялась за удобный канат.

Вырвалась из плена воды, поднялась. Еще и еще.

Подтянулась.

Не знаю какая проснулась во мне сейчас сила. Но я даже в детстве так лихо не лазила.

Волдыри на ладонях я уже чувствовала так, словно они вот-вот лопнут. Ноги чуть ослабели и задрожали. Я слегка съехала вниз.

Послышались разочарованные возгласы.

Сами лезьте, если такие умные!

Попробуйте! А я погляжу!

Я подумала, но не сказала.

Собралась, подтянулась и двинулась вверх с новой силой.

Сама не заметила, как очутилась прямо рядом с решеткой воздуховода. Осторожно протянула сквозь нее руку, вторую и ухватилась за лестницу, что пронизывала весь воздуховод, позволяя работникам по нему лазать.

Уцепившись покрепче, я нащупала кнопку внутри – ту, что удерживала «крышку» силовым полем. Решетка резко повисла у меня на руках и начала медленно ползти вниз, царапая кожу жестким металлом. Я сцепила зубы, пытаясь отвлечься от боли и медленно вытащила одну руку из решетки. Она тотчас скатилась по другой, исцарапав ее, невзирая на форму прямо до самого плеча.

Плевать! Потом меня вылечат! Либо погибну! А у мертвых однозначно ничего не болит!

Я сбросила с руки решетку и ухватилась за лестницу обеими ладонями. Подтянула ноги к широкому округлому люку воздуховода. Выдохнула и зацепилась ногами за край лестницы. Подтянулась, ухватилась за следующие ступеньки. Снова подтянулась. Перехватила. И – вуаля – уже сидела на лестнице.

Выдохнула и крикнула.

– Бросайте мне снова канат.

Мужики начали швырять в меня толстой веревкой с острыми «якорями» на концах. Я пыталась поймать ее так, чтобы не раздробить кости рук. Не получалось. Вода прибывала, и люди уже стояли практически по горло в бурлящем потоке. Некоторых сбивало с ног. Но их поддерживали и помогали. Кто-то захлебывался и закашливался.

Времени не было совершенно.

– Кидайте еще раз.

Я зацепилась ногами за лестницу, нагнулась и вытянула вперед руки.

Ура! Удалось ухватиться за середину крюка. Следом я зацепила его за лестницу и поднялась вверх, позволяя остальным карабкаться к люку воздуховода.

Я видела, как люди лезли, ползли, карабкались. Срывались и снова забирались наверх. Это была борьба – настоящая, не спортивная. Чистый адреналин и жажда спастись.

Детей подталкивали мужчины. Некоторые поднимались и опускались, чтобы помочь женщинам забираться.

Матери проявляли чудеса ловкости и силы: поддерживали детей, и сами, до кровавых мозолей стирая руки о жесткий канат, все-таки преодолевали дорогу…

Меру втянул в воздуховод парень, что всю дорогу фактически сам двигал ее наверх. Подруга едва-едва могла держаться на толстой веревке, не то, чтобы еще и перебираться по ней выше. Слава богу, парень оказался из сердобольных. Да и вообще, все «наши» поддерживали друг друга.

В момент, когда практически все уже забрались в воздуховод, мальчишка, что лез впереди крепкого мужчины, который уже не раз помогал другим забираться, вдруг ослабел или еще что.

Сорвался враз – минута, и он в воде.

Плюх… Я просто глазам не поверила. До последнего хотелось, чтобы ребенка поймали. Как? Это уже второй, сложный вопрос…

Тишина в туннеле воцарилась такая, что даже всплески воды, что билась о камень стен, оглушали, как барабаны над ухом.

К потолку перепуганными пичугами взвились два крика: ребенка и матери.

Я заметила, что и мать двигает руками, пальцами, прямо, как я. Мы будто обе, вместе с мальчишкой, пытались ухватиться за край каната…

А дальше время словно замедлилось.

…Бурлящий поток пытается унести нежданную добычу, словно живой. Мальчишка из последних сил сучит руками, дергается, хватается, промахивается…

Плывет, плывет встречно течению.

Опять старается ухватиться…

Уже, вот-вот… еще капельку…

Нет, не выходит…

Воздух наполняется криками матери, какими-то еще – в поддержку ребенка.

И басом мужчины, что пытается ему подсобить.

– Та-ак… Ну давай! Давай, я сказал! Ты все сможешь! Ты ведь мужчина!

– Ну-ка не сметь унывать! Держись! Я тебе говорю!

Он отпускает руки, висит на ногах и тянется к ребенку. Еще и еще…

Мы замираем. Тишина снова охватывает все плотным коконом. Такая напряженная и наполненная переживаниями, что трещит по швам…

Как и мое терпение и матери тоже…

Мы ждем, наблюдаем, не отрывая глаз…

Дрожим в нетерпении, волнении и ужасе…

Как и еще многие в воздуховоде.

– А-ах!

Мужчина, что повис на канате поймал его за руку в последний момент, когда ребенок уже выбился из сил и едва дергал руками в нужную сторону.

– Мил-лон! – пронесся по туннелю зов матери снова.

У меня своих детей никогда не было. Как-то звезды не сошлись, что ли. Вначале я училась, после – работала, с личной жизнью особо не складывалось, а рожать для себя… ну не мое, как мне казалось.

Однако, когда умерла мама, вдруг стало ясно, что пустоту внутри и во всем мире, которая осталась после нее, мог заполнить только лишь мой ребенок…

Наверное, поэтому истошный крик матери всколыхнул что-то внутри и на глаза напросились непрошенные слезы.

Парнишку уже вытащили из воды, он кашлял, плевался и задыхался. Но его потащили по канату двое мужчин – друг между другом.

Я боялась, что из-за паники кто-то сорвется, кто-то не сдюжит. Но люди, глядя на мой пример, вдохновлялись и тоже поднимались наверх.

Вскоре уже все до единого забрались в люк. Слава богу, обошлось без пропавших.

Я начала подниматься по воздуховоду.

Он был довольно широким и движения не особо стеснял. Но ползли мы, кажется, целую вечность. Туннель изгибался, шел прямо, снова начинал подниматься наверх.

Временами – так и вовсе – извивался, подобно змее. Воздуховоды строились в твердых породах, не размываемых водой реки. Именно за этими пластами он и следовал.

Я совершенно потеряла счет времени. Одно утешало – вода нас тут точно уже не достанет.

Движения стали какими-то машинальными. Рука, вторая рука, нога, вторая нога.

Люди молча ползли вслед за мной.

Внезапно впереди появился лучик слепящего света.

Солнце! Мы уже близко к цели.

Я ускорилась и очень быстро добралась до новой решетки воздуховода.

Отключила ее, как и прежнюю, и вытолкнула наверх, отодвинула. Вылезла, получив легкий разряд.

Только брови и волосы немного оплавились.

Пришла в себя и вдохнула.

Уфф…

Кислород наполнил легкие так, что голова сразу же закружилась. Хорошо, я еще сидела на земле.

– Не вставайте сразу, тут куда больше воздуха, чем у нас, – посоветовала остальным.

Меня послушались. Люди выползали и выпучивали глаза.

Многие видели поверхность впервые.

Я же даже не представляла, что настолько отвыкну от солнца, земли и воздуха, пространства вокруг.

Я ошарашенно вдыхала запахи трав, нектара цветов, шишек и хвои. Оглушали птицы и насекомые. Внезапно, прямо над ухом, с каким-то грохотом пронеслась стрекоза. Я аж дернулась и едва не опрокинулась навзничь.

Я уже и забыла это странное ощущение – ты внутри природы и природа в тебе…

Солнце щекотало кожу и пробиралось теплом под форменную одежду, которая всегда подстраивалась под температуру. Наверное, еще и поэтому я не чувствовала холода прибывающей в туннель воды так, как некоторые другие, гражданские. Да и мой комбинезон уже высох.

Эта одежда была самым высокотехнологичным из того, что я встречала в новой реальности.

Внезапно послышался странный шорох, словно не природный, какой-то чужой.

По телу прошлась электрическая волна дурного предчувствия – уколола, заставив резко очнуться.

– Вперед! Бежим! Надо бежать!

Я будто включилась. Кругом твари! И мы должны от них поскорей улепетывать!

Я рванула в нужную сторону – в голове опять возник четкий план местности и расположений воздуховодов.

Но враги уже начали атаковать.

Нас сбивали с ног, швыряли в разные стороны. Поднимали людей и словно в пинг-понге бросали их друг в друга. Особенно детей. Те визжали. Женщины кричали, мужчины ругались.

Бежать было еще довольно-таки прилично…

А мы все уже были избиты, получали камнями по телу, дети то и дело оказывались в невидимых руках и летели…

Я в ужасе ползла, катилась, поднималась на ноги и падала, когда меня опрокидывали враги.

Плакала, растирала по лицу слезы, кровь и что-то еще.

Впервые я отчетливо поняла, почему современные местные люди не желают выходить на поверхность. Почему предпочитают лесным городам, где солнце и воздух, где птицы поют и стрекочут кузнечики, жизнь подземных червей. Потому что… Потому что там выжить проще. Потому что там нет таких тварей.