Соседи. Попасть, выжить и (Не) влюбиться. Том 1

С поверхности поступало много свежего воздуха. Он охватывался разрядными камерами, и пропускался по улицам города. Так создавался даже небольшой ветер, сквозняк…

Но… все это было не то и не так…

А вот в городе Сила, в его владениях, как я любила порой выражаться – солнце, ветер, деревья и звезды были самые что ни на есть настоящие.

Однако же Град сразу сказал: тут могут жить только лишь подготовленные. Большая часть лесников – воины. Гражданские – в подземных и речных поселениях.

Я понимала – на лесников атаки накатывали гораздо чаще, нежели на нас, я это хорошо видела по сводкам.

В какой-то момент я вдруг осознала, что хочу сражаться и быть воином.

Силу это категорически не нравилось. Однако он даже помогал в спарингах, объяснял и обучал, показывал, как лучше стрелять в тварей и куда правильно отбегать при атаке…

К тому времени я уже освоила жизнь бойца и поступила на военную службу в городе.

Солдаты тут делились на внутренников и внешников. Нечто вроде полиции и собственно армии. Меня пока держали во внутренниках. Но я уверенно обезвреживала преступников, наводила порядки в случае драк… Так что мне было твердо обещано в скором времени перевести во внешники. Но… начальство тянуло с моим назначением.

Сын начал учиться на разрядника-настройщика.

Спустя пять лет я замирала и с ужасом ждала, что вдруг… сегодня Сил не придет… Просто вечером не явится – и все тут.

И однажды он, действительно, не пришел.

Я всю ночь не спала, а утром отправилась в командный пункт и спросила начальство о том, как там дела у лесников Града.

– Вчера был страшный бой. Кажется, генерал Сиолилан Град ранен…

Больше я ничего не слушала – побежала к нему. Я уже знала – как найти лесников, да и Сил показывал мне все ходы выходы.

Спустя полчаса я ворвалась в лазарет и рванула к нему, что есть мочи.

Сил был бледным, окровавленным, все лицо его казалось исхлестанным чем-то вроде жгутов. Заживляющие инъекции явно делали свое дело, но не быстро и не сразу, естественно.

Я рванула к кровати Града, взяла его за руку и, повинуясь какому-то странному порыву, сжала большие горячие пальцы.

Сил застонал и быстро проснулся.

Посмотрел на меня, вдруг поднялся на постели, хотя врач, что дежурил в палате начал кричать:

– Лежите! Я же просил вас лежать!

– Лежи… – тихо попросила я Сила.

Он присел, усмехнулся в своей манере: заразительно как никогда раньше и сказал только:

– Я люблю тебя. С первой минуты, как впервые увидел в лесу…

Я наклонилась и поцеловала его.

Да, я все еще формально была замужем. Но мой муж остался в другом мире. И за половину десятилетия я так привязалась к Силу, что совершенно не представляла, как дальше стану жить без него.

А это его ранение, слабость и немощь дали понять, что я тоже полюбила его. Незаметно для себя и Андрея.

Сын уже вырос и воспринял все очень спокойно.

Я же просто перевелась к Силу и целых три года он, сам, лично, по своей воле держал меня в ранге внутренников.

С каждого боя я ждала его с ужасом и бьющимся, как пичуга в клетке сердцем. Всякий раз дежурила возле экрана, что показывал укрепления и сражения, и дыхание перехватывало, пульс останавливался. Я следила взглядом на мощной фигурой Сила так неотрывно, что начинали болеть и слезиться глаза.

А когда он возвращался бросалась к Силу и целовала его, целовала и целовала…

Потом мы быстро шли к себе в дом и предавались страсти часами.

Сил целовал так, что у меня дух захватывало, брал меня так, словно присваивал, и мы вместе приходили к пику, совершенно забыв о том, что мы на войне.

Что рядом враги.

Что где-то там прячутся незримые твари.

Что все вокруг принадлежит пока им. А люди прячутся и сражаются за каждый миллиметр своей территории, за свою независимость.

Нам было все равно в эти минуты.

Мы наслаждались друг другом, горели, плавились и пьянели в дурмане своих чувств и желаний, в тумане страсти и удовольствия.

Это было как взрыв. Каждый раз с ним был, как взрыв.

Я будто взмывала высоко в небо на крыльях, которых никогда не имела и после начинала стремительно опускаться. Падала, падала, падала… так что сердце замирало и дыхание спирало в груди. А потом снова взлетала.

Ни до ни после я никогда ничего подобного уже не испытывала.

Пока Сил не сделал мне предложение.

Я решила подумать и тут… случилось то самое страшное, что и развело тогда нас в разные стороны.

* * *

Примерно семьдесят лет назад

Атака тварей была на сей раз особенно мощной.

Чего они хотели – не знаю, но бойцы гибли пачками – один за другим.

Я видела, как их буквально рассекают гигантскими ветками, как хлещут словно кнутами прутами потоньше. Как валят на сучья и бурелом, чтобы повредить и поранить.

Наши отстреливались, но врагов было значительно больше обычного.

Отряд Сила угодил в окружение.

Я видела, как колышется листва на деревьях, как трава шевелится не по ветру… Врагов были целые полчища – весь лес словно ожил: ветки, цветы, кустарники и былинки.

Такого я еще ни разу не видела. Казалось, враги повсюду, прибывают и прибывают.

Они за каждым растением, сверху и снизу. Ползут, летят, двигаются наперерез.

Это было очень страшно, кошмарно…

Из лесного города посылали подкрепление за подкреплением.

Подтянулись речники и подземники.

Кто-кто, а объединенные Россией люди умели быть солидарными в момент особых несчастий.

Раненых и увечных доставляли в убежища пачками. Одного за другим. Одного за другим.

Кровь, разрядные покрывала, что стабилизировали позвоночник, если тот сломан, снова кровь, разрядные скальпели – людей оперировали порой фактически «в поле»…

Там же прямо по дороге вливали донорскую и клонированную кровь…

Включали обеззараживающие поля, что уничтожали всех микробов вокруг и оказывали помощь, пока не поздно.

Это было… так страшно и так истошно…

И самое главное – там, среди полчищ тварей был он… Мой Сил…

А я… я умела уже драться, знала, как эффективно сражаться с тварями и имела нужный воинсткий ранг, чтобы меня взяли в подкрепление внешников…

Я вызвалась. Сама. В тот самый момент, когда Сил не мог ничего предпринять.

Не могу передать что испытала, когда очутилась перед лицом невидимых тварей, которые атаковали с разных сторон.

Вначале накрыла дичайшая паника. Я подбежала к тройке Сила и сжалась, не могла сосредоточиться, даже стрелять не могла. Будто остекленела. И… обессилела…

Град защищался за себя, за меня…

Но когда ему по лицу хлестануло веткой, я словно проснулась.

Принялась драться, как никогда.

Высматривала – где могут находиться враги. Реагировала на шорохи, малейшие звуки.

Там скрипнет ветка, тут – куст шевельнется. Там, в листве густой кроны дерева, зашевелится что-то невидимое и мерзкое…

Я палила и попадала. И радовалась, радовалась, радовалась!

Накрыл какой-то странный азарт и страх, паника сразу же отступили.

Я ощутила свою силу и способность убивать невидимых тварей.

Я сражалась наравне с Силом.

Мы победили! Мы выжили! Отстояли лесной город!

Радостно вернулись в поселение, но всю дорогу Сил почему-то молчал. Когда же мы остались наедине, в нашем доме, он вдруг повернулся ко мне и резко встряхнул:

– Что ты творишь, Телла! Как ты могла?! Я еще никогда так ни за кого не боялся! Ты не имеешь права так больше делать! Слышишь меня! Никогда, никогда больше не выходи на битву даже, если у нас совсем заканчиваются солдаты! Даже если ты будешь последним воином в резерве поселения! Даже если… если меня убивают! Твое место дома, рядом со мной! Или мы не сможем с тобой жить! Я не смирюсь с тем, что моя женщина так рискует собой, нами… Ты должна сидеть дома! В крайнем случае, заниматься работой внутренника! Не больше! Задача мужчин защищать дом и семью. Задача женщины – эту семью создавать…

Я слушала его и неожиданно весь мой выстроенный мир, будущее рушились, как карточный домик от легкого ветра.

Я начала хорошо все осознавать.

То, что Град не давал мне продвинуться по службе, не допускал до внешних боев никогда. То, что отклонял прошения: одно за другим.

Он все это делал намеренно. И планировал поступать дальше так же.

Я-то подозревала, что он просто никак не решится. Что он боится или вроде того.

Но это была его жизненная позиция.

– Ты женщина! Твое место в доме! Ты должна это четко понять, уяснить! – чеканил мой будущий бывший мужчина.

Продолжал и продолжал насаживать фразу на фразу, словно камушки на бусы нашего расставания.

Я же продолжала его слушать и молчала, пока Сил не закончил свой монолог.

Затем собрала свои вещи и ушла также, как и пришла. Молча, без выяснения отношений и скандалов. Без обвинений, истерик или чего-то еще.

Я боялась тогда, что Сил встанет в позу, попытается меня удержать или остановить. Но он дал мне волю, дал мне свободу.

Сил приходил ко мне потом многие дни. Просил вернуться, горячо говорил о любви…

По нескольку раз в день писал сообщения в коммуникатор.

Месяц… Год… десятилетие… Дольше…

Со временем наше общение стало более редким, скупым – мы начали дистанцироваться.

Сил делился со мной стратегической информацией, рассказывал – как дела в поселении, спрашивал – что там Андрюша. Я рассказывала про сына, хвалилась его успехами и своими. Выражала опасения по поводу слишком уж частых атак тварей в нашем секторе в последнее время…

Но и только.

Не было больше этих истошных, сбивающих с ног фраз: «Ты ушла… Думаешь, я смогу так дальше жить? Ты в этом уверена?»

«Знаешь, я каждый день ложусь спать и вижу во сне, как мы вместе живем все эти годы…»

«Я сегодня женил своего помощника. Напился, как свинья и думал о нас…»

«Я люблю тебя. Ты это знаешь.»

«Телла. Как бы то ни было, никакая другая мне не нужна. Хочешь – я просто останусь один».

Я боялась отвечать в том же стиле.

Понимала – он никогда не изменится. Знала, что он таким и останется.

Таким я и полюбила своего Града.

Таким не смогла его принять до конца…

В последние годы, по прошествии почти шестидесяти лет, целой жизни обычного человека моего мира, Сил писал редко – раз в неделю, два раза. Про любовь не говорил, иногда лишь проскальзывало: «Без тебя так порой тошно…»

Или: «Знаешь, я бы сейчас рванул прямо к тебе, сгреб в охапку и унес к себе, не спрашивая согласия».

Но и только.

Я лишь читала. Ни разу не ответила, не написала.

Мне нечего было ему отвечать.

Лишь тоска вдруг схватывала где-то в груди, тянула в районе сердца и хотелось завыть, закричать, да просто – заплакать.

Но я собиралась с силами и нервами. И продолжала борьбу с тварями.

Со временем тягостные мысли «Как же мне все-таки его не хватает» перешли в грустные «Ничего не поделаешь». Надежды «А вдруг он изменится» в ощущение: «Он не сможет смириться с моей самостоятельностью и воинственностью. Ему нужна домашняя женщина».

Я хотела воевать с гадкими тварями! Хотела убивать их и жутко хотела победить.

Наверное, я не совсем правильная женщина, если это было важнее любви…

А может – правильная. Какая любовь, когда нас всех могут враз перебить?

Я скучала по Силу и сейчас, когда Гаоль Андерс снова завел свою песню о возможных свиданиях и отношениях, ощущение накатило на меня с новой силой…

Глава 4

Телла

Главная лаборатория, в которой химичил Гаоль располагалась в самом сердце Научного комплекса.

Андерс, как обычно открыл мне дверь.

Сил, кстати, делал подобное редко. Галантность была не совсем в его стиле. Забота, старание обеспечить защиту и комфорт – это да, в полной мере. А все вот эти расшаркивания, джентльменство… нет это совсем не про Града.

Помещение было шестигранным. Со всех сторон вокруг посетителя толпились установки самых разных размеров и форм. Квадратные, прямоугольные, круглые. Маленькие, со спичечный коробок и огромные – от пола до потолка, объемом почти с целую комнату, если вспомнить масштабы комнат в хрущевках.

Тумблеры, кнопки, какие-то лампочки.

Стульев и столов тут тоже было навалом. И на них также громоздились, теснились разные устройства и провода.

– Я могу начать доклад? – официальный тон Гаоля порадовал.

– Да, советник Андерс, конечно. Только дайте я подключу к нашему диалогу других генералов и руководителей поселений.

Связаться с военачальниками Земли могли только равные или близкие по званию.

Даже у ученых не всегда был доступ к таким лицам.

Я не стала проверять, может ли Гаоль это сделать. Подключила свой коммуникатор к экрану одного из самых мощных компьютеров на Земле, выбрала нужных мне «абонентов» и нажала режим «диалога».

На экране одно за другим появлялись суровые и серьезные лица военных, и чуть более нейтральные – чиновников.

Кто-то не ответил – значит у него шел бой с тварями. Сможет – присоединится. Выхода нет. Главы поселений тоже подключились не все, но практически.

Планетой правил сейчас не президент, а совет всех этих людей. Так что… по факту, у нас было правительственное собрание.

– Начинайте, советник Гаоль, – официально произнесла я.

– Итак, в настоящее время мы дорабатываем прибор фиксации движения. Он необходим для того, чтобы бойцы больше не полагались исключительно на собственные органы чувств, как происходило до настоящего времени. Глаза и уши способны обмануть или же обмануться на нервах. Только не разрядный фиксатор движущихся объектов.

– Вы меня совершенно не удивили, – вклинилась я, – Это мечта – наконец-то хоть как-то засечь тварей, чтобы начать воевать с реальными существами, а не фантомами и призрачными воинами. Но, мне все же думается, что в бою ваша машинка не менее бесполезна, нежели ваше предыдущее изобретение. Эти пресловутые уловители частиц, при помощи которых вы хотели исследовать остатки невидимых тварей. Если помните, найденные частицы словно бы растворились и просто пропали. Датчики движения не эффективны в бою. Ведь дергаются, перемещаются, шарахаются не только враги, но и сами бойцы. В условиях жестко ограниченного времени у солдат нет возможности думать – какие показания ваших приборов нужно принимать в расчет, а какие – не стоит. Пока ребята будут отвлекаться на подобные экзерсисы, их просто могут убить или ранить…

– Вы не правы, – горячо возразил мне Гаоль, – Мы думали о подобной неразбирихе. Потому и настроили датчики так, чтобы они игнорировали движение всех объектов, по параметрам схожих с людьми и животными. Наши датчики способны зафиксировать все, что угодно, но не действия ваших солдат.

– Что ж, так лучше. А насколько они мобильны?

Гаоль молча достал из ящика стола штуковину, напоминающую часы с плазменным циферблатом. Вместо стрелки на крошечном мониторе, разбитом на сектора, подобно разрезанному на равные куски пирогу, бегали ярко-алые точки.

– И что произойдет, если появятся враги? – спросила я, пока остальные военачальники и главы поселений лишь слушали.

Гаоль включил одну из своих установок, похожую на две каменные плиты с разноцветными гранями. Прибор глухо зарычал, словно очень некстати потревоженный зверь. Затем между плитами заискрилось одно из недавно обнаруженных учеными силовых полей. Оно выглядело практически прозрачным, но временами шло красноватыми вспышками.

Гаоль взял со стола ножницы и с размаху швырнул в поле. Предмет повис в воздухе. Андерс кивнул на свой новый прибор. На циферблате забегали всполохи, розовые и синие, голубые и желтые. Но затем он вернулся к своему прежнему нейтрально-серому цвету. В центре экрана появилась система координат и график полета ножниц – тонкая красная линия с яркой точкой на самом конце. Рядом с отметкой финального положения предмета высветилось расстояние до него.

– А если движется не обычный объект, а то непонятно что, что и представляют собою враги? – подковырнула я Андерса, – Вспомните. До начала Темной Войны у людей уже были приборы, фиксирующие различные движущиеся объекты вокруг. Они помогали даже в полной темноте: под водой, высоко в небе и в космосе. Сканеры, датчики, радары и прочее. Но когда напали враги, вся эта техника оказалась бесполезной грудой металла и пластика!

– И об этом мы тоже подумали, – глядя мне прямо в глаза ответил Гаоль, будто отчитывался он лично мне и лично мне что-то доказывал. – Так вот. Когда враги перемещаются, они перестают быть просто неясного происхождения объектами. Они еще и определенным образом воздействуют на молекулы воздуха. Вы сами не раз пользовались сканерами воздушных энергетических полей, чтобы уточнить – есть ли вблизи определенного участка внешних укреплений большие полчища невидимых тварей. И такая информация никогда не подводила. Однако, каждый враг по отдельности дает столь незначительные колебания полей, что прежняя аппаратура была не в состоянии их зафиксировать. Ей банально не хватало чувствительности. К тому же, сильно мешали помехи – атмосферные явления того же порядка. Эти проблемы мы и решили сегодня. Вообще для обработки сведений, «перевариваемых» разрядным фиксатором движения за считанные секунды не применимы никакие устройства или же структуры, кроме четырехмерных. Они превращают процесс длительностью в годы в мгновенное действо, – советник разошелся не на шутку, закидав меня непонятными терминами.

– Неплохо, – признала я. – Очень неплохо.

– Через неделю мы обеспечим фиксаторами все боевые группы внешников в Семи городах и приступим к изготовлению приборов для других поселений Земли. Однако, сперва солдатам придется потренироваться и адаптироваться к новым для себя условиям боя. В противном случае, прибор скорее навредит, чем принесет пользу.

С экрана связи с военачальниками послышались дополнительные вопросы.

– А можно убрать траекторию движения, оставив лишь конечное положение объекта?

– Да, разумеется, – ответил Гаоль, – Я просто хотел наглядно продемонстрировать действие прибора. В другом режиме он показывает только финальное положение тела. К тому же, радиус действия фиксатора можно менять в зависимости от цели.

– А поподробней?

– Каждый солдат должен реагировать на свое окружение. Он не контролирует все поле боя. Прибор можно настроить так, чтобы он показывал лишь то, что ему требуется. При этом, военачальнику важно видеть все поле сражения сразу. Меняя радиус действия прибора можно использовать его для обеих целей. Даже больше! К примеру, вы сможете получать информацию не только о самом месте битвы, но и о расположении сил противника неподалеку. Увидите – все ли враги вступили в сражение, или же кто-то остался в резерве.

– Хоть что-то из ваших гениальных творений можно применить в деле, – заметил один из моих коллег, – Но хотелось бы знать, каковы результаты в плане сделать врагов видимыми? Это была главная задача, возложенная на планетарных ученых.

– Мы проштудировали все предыдущие разработки по данной теме. В частности, еще во времена начала Темной Войны, люди пытались увидеть тварей в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазоне. Безуспешно. Использовались радары, фиксаторы магнитного и электрического поля, даже ускорители частиц применялись. Результата ничего не дало. Из чего вполне можно сделать вывод, что невидимость врагов – не является следствием специфического строения тела, температуры, структуры молекул и мимикрии. Мы столкнулись с иным видом материи. Враги не материальны в нашем понимании слова. На данную мысль натолкнул нас еще и тот факт, что на врагов воздействует исключительно разрядное и полевое оружие. У нас возникло смелое предположение, что у врагов вообще нет физического тела, как мы его сейчас себе представляем. По этой причине прежнее высокотехнологичное оружие людей на них и не действовало. Бомбы, снаряды, пули и прочее. Если помните, все оказалось бессмысленным. Мы думаем, что твари созданы из того же, из чего силовые поля и разряды. Нечто вроде плазменной формы жизни или типа такого…

– Короче, – поторопили Гаоля с экрана. Я усмехнулась: главы поселений просто затихли, внимая ученому. А военачальники не любили этих долгих рассусоливаний и растеканий мысли по древу. Они были людьми действия.

– Короче. Сейчас мы усиленно работаем над тем, чтобы увидеть «невидимые» поля и разряды, в надежде, что это поможет нам сделать видимыми и тварей тоже, – закончил Гаоль.

– Короче, вы, как всегда, пичкаете нас обещаниями. А тем временем лучшие из лучших погибают в неравном бою.

– В самом деле, фиксаторы, и прочее… Это как мертвому припарки. Нам нужна возможность увидеть врагов и убить!

– Вот именно! Мы ведь даже не в курсе их реальной численности! Даже приблизительно! Как прикажете воевать с армией, численность которой нам неизвестна?

– Как выстраивать стратегию боя, если мы не в теме даже, какие резервы враг может ввести?

– Да и эти атаки на роботов… Что, если потом они начнут различать людей и машины? Что дальше? Мы останемся слепы и глухи. Атаки будут более беспощадными и кровавыми.

– Нам требуется визуализировать противника и быстрее! Сколько можно заниматься всяческой ерундой! Воздушные движения и прочие штуки!

– Мы ничего не знаем о тварях. Может они размножаются почкованием и каждый день их становится больше! Люди ведь не бесконечны! Надеюсь, вы в курсе?

Возмущения, требования, недовольство сыпались на Андерса от военных. Главы поселений молчали. Это был не их диспут, и сказать им было практически нечего. Мы защищали города и деревни. Мы рисковали жизнями в схватках с невидимым врагом и мы погибали.

Гаоль выслушал все, промолчал. Дал военным высказаться по полной. Затем выдохнул и произнес:

– Мы все сделаем. Обещаю.

– Вы обещаете нам столетья подряд!

– Мы с вами только время теряем!

– Вы занимаетесь какой-то ерундой! Причем, на средства налогоплательщиков! Пока наши парни гибнут там, наверху!

– Как уже надоели эти ваши завтраки, Андерс! Так и передайте всем остальным!

– Материальные, не материальные… Это все банальная демагогия. Нам нужен способ сделать врагов видимыми!

– Да сколько еще столетий вы будете переливать из пустого в порожнее? Есть у нас нормальные ученые?

– Каждый день промедления – это потери среди нас. Среди врагов – вот не факт. Может они как-то своих восстанавливают. Мы понятия не имеем – уничтожаем их или раним. Мы вообще ничего не знаем о тварях! И это исключительно ваша вина!

– Вот именно! Столько ученых всего мира занимаются черте чем. Фиксаторы они нам предлагают! Нам нужны реальные способы узнать врага и затем победить!

– Это вам не научный симпозиум! Это цена жизней наших людей!

Обвинения звучали одно за другим. Андерс вновь спокойно все выслушал. Хотя и принимал претензии за всех ученых планеты, которые координировали свои действия и исследования в нашем научном комплексе.

– Я вас услышал. И передам остальным, – сказал тихо и очень спокойно. – Фиксаторы поступят в распоряжение частей в ближайшее время. С сегодняшнего дня начинаем их рассылать.

Члены планетарного правительства один за другим начали отключаться. Я дождалась пока последний квадратик с лицом погас на экране и произнесла:

– Если вы завершили доклад, я пойду. У меня еще много дел.

– Я провожу вас до командного пункта, – быстро сказал Гаоль.

– Ваше право.

Я могла бы и отказаться. Почему не сделала? Понятия не имею.

Мы молча шли по пустым коридорам.

В командном пункте было более оживленно. Нынешние ученые мало проводили времени вместе. Большинство сидели у себя в поселениях и управляли установками дистанционно. Если в лаборатории никого нет, это вовсе не значит, что там не работают. Вполне возможно, какой-нибудь подземник или речник с другого конца света тестирует там что-то или исследует.

Гаоль снова открыл мне двери и подал руку, чтобы зайти в колесницу. Я надеялась, что на этом наше общение наконец-то закончится. Оно снова смущало не к месту, хотелось что-то сказать или спросить. Хотелось посмотреть в голубые глаза и увидеть как на лице Андерса быстро сменяются выражения.

Мне хотелось его провоцировать. Чтобы что? Чтобы он доказал, что мужчина не меньше, чем Сил?

Эта мысль меня саму поразила. Я покосилась на Гаоля, который встал рядом со мной.

Колесница сорвалась с места, и Андерс ответил мне вопросительным взглядом.

Воздух ударил в лицо, и я прикрыла глаза, ощущая движение, мощь и скорость.

Гаоль молчал, пока транспорт не замер возле командного пункта.

Затем сказал:

– Телла. Вам нужно отдохнуть. Правда. Я понимаю, вам поперек горла моя забота и ухаживания тоже…

Я вскинула глаза. Так откровенно он еще никогда со мной не разговаривал. Были намеки, и приглашения. Но сегодня что-то вдруг изменилось. Сам Гаоль изменился неуловимо, но я это очень хорошо ощущала.